Клиффорд Саймак. Космические инженеры "...выполняя свое задание, вы всегда должны быть готовы услышать и откликнуться на любые сигналы из иных миров, пусть даже это приведет вас к границе Солнечной системы или к самому краю вселенной..." Из "Справочника Межпланетного журналиста" 1 Херб Харпер небрежно ткнул пальцем в клавишу радиоприемника - откуда-то за миллиарды миль раздался брюзгливый голос: "Полицейский корабль 968. Перехватите на маршруте Земля-Венера фрегат "Вулкан". Обыщите на предмет наркотиков. Предполагается их наличие..." Херб крутанул ручку настройки. Каюту заполнил неторопливый беззаботный голос: "Прогулочная яхта "Хелена" в трех часах от Сандебара. Нет ли для нас сообщений?" Он снова повернул ручку. Раздался скрипучий голос одного из лучших радиообозревателей - Тима Донована: "Томми Эвансу придется отложить его полет к Альфе Центавра еще на несколько дней. Торговая Компания Солнечной Системы заявила, что ими обнаружено несколько дефектов в конструкции новых двигателей Эванса, но Томми продолжает утверждать, что его двигатели смогут развить скорость значительно превышающую скорость света. Тем не менее ему приказано вернуться на Марс, где техники еще раз смогут проверить двигатели корабля перед окончательным стартом. В данный момент Томми на Плутоне и горит желанием отправиться в космическое пространство за пределы Солнечной системы. Последние его доклады отнюдь не свидетельствуют, что он собирается подчиниться компании. Сторонники Томми возмущены приказом, называют его высокомерным и подозревают, что за всем этим кроются политические расчеты..." Херб выключил радио и подошел к двери, отделяющей жилой отсек "Космического щенка" от рубки управления. - Слышал, Гэри? - спросил он. - Может-быть, нам все же удастся встретиться с этим Эвансом. Гэри Нельсон, продувая засорившуюся прокуренную трубку, свирепо обернулся к Хербу и буркнул: - Больно нужен мне этот выскочка. - Какая муха тебя укусила? - удивился Херб. - Томми Эванс. От самого Сатурна Донован только о нем и болтает. Херб недоуменно посмотрел на своего долговязого товарища. - У тебя тяжелая форма космической лихорадки, констатировал он. - Ты словно пес на цепи... - Еще бы не заработать космическую лихорадку, - рявкнул Гэри. Он махнул рукой в сторону экрана обзора. - Ни черта! Один мрак, даже звезд почти нет. А те что есть, мерцать разучились. Мчишься со скоростью сотни миль в секунду, а кажется - торчишь на месте. Ничего не меняется. Все жизненное пространство - пара квадратных футов. Тьма космоса давит на тебя со всех сторон, издевается над тобой, в душу лезет... Он умолк и расслабленно опустился в кресло пилота. - Сыграем в шахматы? - предложил Херб. Гари всего передернуло, он снова рявкнул на Херба: - Не заикайся мне больше о шахматах, ты, разваренная креветка. Я выброшу тебя в открытый космос, если ты мне опять вякнешь о них. Ей богу, я это сделаю. - Я думал, они тебя успокоят, - сказал Херб. Гари нацелил свою трубку на Херба. - Попадись мне в руки парень, который изобрел трехмерные шахматы, я бы свернул ему шею. Старые шахматы - вещь скверная, но трехмерные на двадцать семь игроков... - Он мрачно покачал головой. - Наверно, он был полоумный. - У него, действительно, поехала крыша, - отозвался Херб, - но не потому, что он изобрел трехмерные шахматы. Парня зовут Конрад Фейрбэнкс. Сейчас он в психушке на Земле. Мне как-то удалось его сфотографировать, как раз когда он выходил из зала суда. Это было в тот день, когда судья объявил его сумасшедшим. Полицейские еще ринулись на меня, но я улизнул. Старик заплатил мне десять монет премии за снимок. - Без тебя знаю, - перебил Гари. - Лучший математик во всей Солнечной системе. Он вывел уравнения, которые никто и понять-то не может. А свихнулся он тогда, когда доказал, что бывают такие условия пространственно-временного континуума, где один плюс один не равняется двум. Представляешь, он доказал вот это, а не какое-нибудь теоретическое мумбо-юмбо. Херб пересек рубку управления и встал рядом с Гэри, глядя в экран обзора. - Все в порядке? - спросил он. Гэри глухо прорычал: - А что тут может случиться? Ни одного метеора даже. Делать нечего, сиди и глазей. А можно и этого не делать. Все равно автопилот все решает сам. Тихое урчание геосекторов заполняло корабль. Казалось, что корабль замер в космическом пространстве. Справа, где-то внизу, завис Сатурн - золотистый светящийся диск с тонкими яркими кольцами. Впереди и немного слева - крохотное неподвижное пятнышко. Это Плутон. Солнце - в трех миллиардах миль за кормой и поэтому скрыто от их взгляда. "Космический щенок" приближался к Плутону со скоростью близкой к тысяче миль в секунду. Геосекторы, искривляя пространство, мчали крохотный космический корабль со скоростью, немыслимой всего лишь еще сто лет тому назад. А теперь Томми Эванс находится на Плутоне, и он готов, если Торговая Компания Солнечной Системы прекратит свое вмешательство, вывести свой экспериментальный корабль далеко за пределы Солнечной системы навстречу ближайшей звезде, удаленной на 4,29 световых года. Если усовершенствованные электрогравитационные геодезические отражатели будут работать так, как с твердостью предсказали их изобретатели, то Томми сможет превысить скорость света и исчезнуть за пределами возможного, которое всего лишь несколько веков назад ученые мужи провозгласили недостижимым. - Да, от этого у кого угодно голова закружится, - заявил вдруг Херб. - От чего? - Как от чего? - не понял Херб. - Я о Томми Эвансе. Парень творит историю. И, возможно, мы будем при этом присутствовать и своими глазами увидим, как он это делает. Он первым полетит к звездам, ну а если ему это удастся, то за ним полетят и другие. Человек отправится дальше и дальше; когда-нибудь он, может быть, достигнет центра начального взрыва... Гэри прыснул: - Ему придется чуток поторопиться, а то может и не успеть. - Нет, ты послушай, - продолжал Херб. - Кончай делать вид, будто не замечаешь прогресса человечества. Взять, к примеру, хотя бы наш корабль. Мы теперь пользуемся ракетными двигателями только при взлете и посадке. В открытом космосе включаем геосекторы и движемся, искривляя пространство, при этом развиваем такую скорость, о какой с ракетными двигателями нельзя и мечтать. А воздух? Теперь у нас есть генератор атмосферы, и мы не зависим больше от запасов кислорода и очистителей воздуха. То же самое с продуктами. Автомат просто подбирает материю и энергию из космоса и трансформирует их в бифштекс и картошку - ну, по крайней мере, в их эквивалент по питательности. Мы посылаем наши заметки и фотографии прямо через космическое пространство на миллиарды миль. Сидишь перед спейсрайтером и шлепаешь по-клавишам а через несколько часов другая машина, уже в Нью-Йорке, выдает то, что ты здесь написал. - Разбежался, - зевнул Гэри. - Мы даже еще и старт не взяли: я - о человечестве. То, чего оно добилось, - мелочь перед тем, что ему еще предстоит. Ну, конечно, если в приливе дурного настроения оно сперва не прикончит себя. В углу каюты включился и застрочил спейсрайтер, воспроизводя посланные несколько часов назад в миллиардах миль отсюда позывные. Оба поспешили к аппарату и склонились над ним. Клавиши медленно и старательно выстукивали: Нельсону. Борт "Космического щенка", следующего к Плутону. Ходят слухи, что Эванс может стартовать к Альфе Центавра без разрешения Компании. Полный вперед к Плутону. Мало времени. Торопитесь. С уважением: "Вечерняя ракета". Аппарат остановился. Херб посмотрел на Гари. - Кажется, Эванс, действительно, парень стоящий, - кивнул тот. - Может, пошлет их куда следует. Они давно на это напрашиваются. Херб подавился смешком: - За Эвансом им не угнаться, это уж точно. Гэри сел к передатчику и включил его. Жужжание аппарата, накапливающего энергию, чтобы послать мощный луч к Земле, заглушило завывание геосекторов. - У этой штуки всего один недостаток, - проворчал Гэри. - Слишком медленно передает и слишком много жрет энергии. Надо надеяться, скоро кто-нибудь придумает, как использовать для передачи информации космическое излучение. - Над этим колдует доктор Кингсли на Плутоне, - откликнулся Херб. - Может, через год-другой он что-нибудь и изобретет. - Доктор Кингсли много над чем колдует, - отозвался Гэри. - Если удастся его разговорить, сможем послать с Плутона кучу статей. Передатчик зажужжал ровнее, Гэри склонился над ним и начал печатать. "Вечерняя ракета". Земля. Будем искать встречи с Эвансом, если он еще на Плутоне. Если нет, пошлем статью о полете. Докладывать нечего. Погода прекрасная. Херб уронил и разбил нашу последнюю пол-литру. Что слышно о повышении жалования? - Это его доконает, - довольно усмехнулся Гэри. - Мог бы и не упоминать о виски, - надулся Херб. - Бутылка просто выскользнула у меня из рук. - Ага, - откликнулся Гэри. - Выскользнула она у тебя из рук, шмякнулась о стальные плиты и разлилась к чертовой матери. Но теперь я беру спиртное в свои руки. Захочешь выпить - спроси у меня. - Может быть, у Кингсли найдется какая-нибудь выпивка, - с надеждой сказал Херб. - Глядишь, одолжит нам бутылочку. - Если и одолжит, держи свои лапы от нее подальше, - заявил Гари. - Прежде чем разбить последний пузырь, ты высосал почти все запасы - мне из каждой бутылки доставалось не больше двух рюмок. После Плутона у нас еще Уран и Нептун впереди, а горло промочить уже нечем. - Он встал и направился в носовую часть корабля, поглядывая в обзорный экран. - Остаются Уран и Нептун, - повторил он, - но и этого вполне достаточно. Если старик выдумает еще какие-нибудь идиотские штучки - пусть ищет другого дурака. Вернусь на Землю - потребую у него свое старое место на космодроме и проведу там остаток жизни. Буду смотреть, как взлетают и приземляются корабли, и каждый раз буду целовать землю и благодарить бога, что меня там нет. - Старик нам платит хорошие бабки, - заметил Херб. - Наши счета заметно вырастут к возвращению. Гэри притворился, что не слышит. - "Познайте Солнечную систему", - продекламировал он. - "Специальные воскресные выпуски в "Вечерней ракете". Репортажи Гэри Нельсона. Фотографии Херберта Харпера. Бесстрашные репортеры бросают вызов опасностям космоса, чтобы дать правдивое описание планет Солнечной системы. Целый год одиночества на космическом корабле, чтобы читатели "Ракет" могли узнать все подробности об условиях жизни в космосе и на других планетах". Вспомни, как весь отдел лез из кожи вон, рекламируя наш полет. Целый разворот рекламы. - Он сплюнул. - Чепуха для детишек. - Детишки, видно, и в самом деле думают, что мы - герои, - откликнулся Херб. - Клянчили, наверно, у родителей, прочитав наши статьи, чтобы купили им космический корабль. Хотят сами слетать на Сатурн и увидеть все своими глазами. - Старик предсказал, что это поднимет тираж, - продолжал гнуть свое Гэри. - Как же, волновало его это. Вспомни, как он говорил: "Отправляйтесь и побывайте на всех планетах. Получится материал из первых рук. Посылайте его прямо нам. Мы каждое воскресенье будем печатать целый разворот ваших материалов". Как будто посылал нас описать пожар в соседнем квартале. Только и всего. Всего-то чуть больше года в космосе. Жить, конечно, в космическом корабле и в скафандрах. Пробежитесь мимо лун Юпитера к Сатурну, а оттуда - быстренько на Плутон. Работенка легкая. Скорее даже приятный отдых. "Интересные, приятные каникулы", - вот как он говорил. Трубка Гэри угрожающе запыхтела; он выбил ее о ребро ладони. - Мы уже почти на Плутоне, - примирительно сказал Херб. - Осталось несколько дней. А там есть и заправочная станция, и радиостанция, и лаборатория доктора Кингсли. Даже в покер, может быть, сыграем. Гэри подошел к экрану телескопа и включил его. - Давай посмотрим, - пробормотал он. Большой круглый экран медленно засветился. На нем появился Плутон, до которого оставалось почти полмиллиарда миль. Безжизненная планета, тускло отражающая слабый свет далекого солнца; планета, заключенная в ледяные объятии космоса; планета, которая была мертва задолго до того, как на Земле появились первые проблески жизни. Изображение было расплывчатым, и Гэри начал настраивать резкость, чтобы сделать его более четким. - Подожди-ка! - неожиданно вскрикнул Херб и схватил Гэри за запястье. - Крути назад, - сказал он. - Там что-то было. Очень похоже на корабль. Может, это Эванс возвращается. Гэри стал медленно поворачивать ручку назад. На экране появилось крохотное светящееся пятнышко. - Оно, - выдохнул Херб. - Медленнее. Еще немного. Пятнышко стало четче, но все равно оставалось просто пятнышком, всего лишь крохотной точкой в космическом пространстве. Какое-то металлическое тело, отражающее солнечный свет. - Увеличь изображение, - попросил Херб. Пятнышко стало быстро расти, приобретая ясные очертания. Гэри увеличивал изображение до тех пор, пока оно не заняло весь экран. Вроде космический корабль, и в то же время не совсем... - У него нет реактивных сопел, - удивленно произнес Херб. - Как он мог лететь без реактивных двигателей? При взлете пользоваться геосекторами невозможно. Они космос скручивают запросто, а планету вообще вывернут наизнанку. Гэри внимательно изучал предмет на экране. - Похоже, он стоит на месте, - сказал он. - А если и движется, то этого незаметно. - Очень древний, - предположил Херб. Гэри покачал головой: - Это все равно не объясняет, почему нет сопел. Оба оторвались от экрана и посмотрели друг на друга. - Старик приказал срочно лететь на Плутон, - напомнил Херб. Гэри молча развернулся и большими шагами направился к пульту управления. Втиснул свое длинное костлявое тело в кресло пилота, он отключил автоматическое управление. Затем выключил геосекторы и подал горючее в реактивные двигатели. - Засеки наше положение, - мрачно бросил он. - Мы задержимся и посмотрим, в чем тут дело. 2 До загадочной космической скорлупки оставалось всего несколько миль. "Космический щенок" под управлением Херба шел по спирали вокруг мерцавшего предмета, висевшего на границе орбиты Плутона. Это, несомненно, был космический корабль хотя у него и не было реактивных сопел. Он был неподвижен: ни малейших признаков работы двигателей, ни малейших следов жизни - только тусклый свет струился из иллюминаторов жилого отсека рядом с рубкой управления. Гэри пригнулся в проеме открытого люка "Космического щенка", готовясь к выходу. Он убедился, что бластеры прочно сидят в своих гнездах, затем осторожно проверил, работают ли миниатюрные двигатели его скафандра. - Все в порядке, Херб, - сказал он в микрофон, вмонтированный в шлем. - Иду на выход. Попробую подойти поближе. Держи ухо востро. Вдруг эта штука взорвется. - Сам не оплошай, - раздался в наушниках голос Херба. Гэри нырнул в люк. Он плавно парил в космической бездне, бесконечной и безграничной, и холодные враждебные звезды смотрели на него со всех сторон. Рукой в стальной перчатке он нащупал стартовую кнопку двигателей, закрепленных на поясе. Из миниатюрных сопела вырвались струйки голубого пламени, и Гэри резко бросило вперед в сторону таинственного корабля. Он немного не рассчитал, его занесло вправо, пришлось поддать горючее в правый двигатель, чтобы выровнять курс. Двигатели плавно подталкивали его к загадочному кораблю. Он видел, как за ним по дуге пронеслись сигнальные огни "Космического щенка" и исчезли из поля зрения. Когда до дрейфующего корабля осталось всего около четверти мили, Гэри выключил реактивные двигатели и медленно поплыл по инерции. Магнитные подошвы ботинок приклеились к обшивке корабля. Гэри выпрямился и, осторожно ступая, подошел к ближайшему иллюминатору, свет которого он заметил издалека. Растянувшись на ржавом металле, он заглянул внутрь сквозь толщу кварца. Внутри царил полумрак, никакого движения не было видно. Посреди помещения, бывшего некогда жилым отсеком, стоял большой прямоугольный предмет. Больше ничего разглядеть не удалось. Тогда Гэри направился к люку. Как он и предполагал, крышка была плотно закрыта. Гэри забарабанил по ней тяжелым каблуком, надеясь привлечь к себе внимание. Но его либо не слышали, либо просто не обращали на грохот никакого внимания. Он двинулся было к обзорному экрану рубки управления, надеясь оттуда получше рассмотреть внутренности корабля, но тут заметил около люка странные закорючки. Больше всего это походило на вытравленную кислотой надпись. Гэри опустился на колени и убедился, что его догадка была верна. Пришлось, правда, попотеть над расшифровкой надписи. Она была короткой, что и понятно, когда человеку приходится пользоваться кислотой и металлом вместо ручки и бумаги, и гласила: Обзорный экран в рубке управления не закрыт Ошеломленный, Гэри прочитал надпись еще раз. Вот она, здесь перед ним. Всего одна короткая фраза, написанная с единственной целью: указать место, где можно проникнуть в корабль. Он почувствовал, как по спине у него поползли мурашки. Кто-то вытравил эту надписи в надежде, что кто-нибудь когда-нибудь увидит ее. Но, по всей вероятности, он опоздал. Похоже, что корабль очень стар. Его контуры, расположение иллюминаторов - все указывало на то, что эта конструкция устарела много веков назад. Холодная дрожь охватила его, Он почувствовал себя совершенно беззащитным в открытом космосе. Гэри поднял голову и увидел над собой стальной блеск далеких звезд. Они, защищенные своими миллиардами световых лет, презрительно насмехались над ним - над человеком, затаившим мечты об их покорении. Гэри встрепенулся, стараясь стряхнуть с себя пугающее наваждение, и оглянулся вокруг, ища глазами "Космический щенок". Он почувствовал истинное облегчение, увидев, как тот медленно проплывает справа от него. Быстро, но осторожно, он поднялся на нос корабля к экрану обзора. Гэри присел на корточки и заглянул сквозь толщу кварца в рубку управления. Но это была вовсе не рубка управления. Это была лаборатория. В крошечном помещении, где некогда находились навигационные приборы, теперь от них не осталось и следа: ни пульта управления, ни бортового компьютера, ни телескопического экрана. На их месте стояли лабораторные столы, заставленные аппаратурой и рядами разных банок с химическими реактивами. Здесь было все необходимое для научной работы. Дверь в жилой отсек, где он разглядел продолговатый ящик, была закрыта. Все приборы и склянки в лаборатории были аккуратно разложены, словно кто-то тщательно привел все в порядок, прежде чем покинуть это помещение. Гэри задумался, что бы все это значило: отсутствие двигателей, древний возраст корабля, неуклюже вытравленная кислотой надпись около люка, лаборатория в рубке управления... Он покачал головой - никакой логики. Уцепившись за выпуклую стальную обшивку корабля, Гэри нажал на экран обзора. Его сил оказалось недостаточно. Задачу усложняла невесомость, которая не позволяла ему прочно закрепиться. Тогда он поднялся на ноги и пнул ботинком кварц, но тяжелая плита даже не сдвинулась с места. Он мог, конечно, бластером пробить отверстие в корпусе корабля. Но это долгая и тяжелая работа... К тому же очень опасная. Должен быть более простой и безопасный способ, сам себе сказал Гэри. Внезапно его осенило, но решился он не сразу, потому что это тоже было небезопасно. Можно лечь на неподатливую плиту кварца, включить реактивные двигатели скафандра и своим телом как тараном перебороть упрямые шарниры. Правда, слишком велика опасность переборщить и расплющиться о твердый кварц. Его аж передернуло от этой мысли. Решившись, он растянулся на плите, положив руки под себя на ручки управления двигателей, затем осторожно нажал на кнопки. Тело вжалось в кварц. Гэри выключил двигатели. На мгновение ему показалось, что плита немного подалась вперед. Глубоко вдохнув, он снова нажал кнопки. Еще раз двигатели швырнули его тело в плиту кварца. Внезапно она поддалась, откинулась внутрь, и Гэри скатился в лабораторию. Он быстро нажал на кнопки, отключая двигатели, но все-таки ударился головой о пол, так что шлем зазвенел. Пошатываясь, Гэри поднялся на ноги. Сквозь звон в ушах он услышал жалобный свист улетучивающегося воздуха и нетвердо шагнул вперед. Ухватившись за плиту, он втиснул ее на место. Она закрылась с глухим стуком и прочно встала на свое место под давлением внутренней атмосферы. Рядом со столом, у которого оказался Гэри, стоял стул, и он почти упал на него: в голове все еще звенело от недавнего удара. Он потряс головой, стараясь отделаться от звона в ушах. Воздух. Значит, корабельный генератор атмосферы продолжает работать, корабль не дал течи и остается герметичным. Гэри слегка приподнял шлем и осторожно вдохнул свежий чистый воздух - гораздо лучше, чем в его скафандре. Кажется, многовато кислорода, но это ничего. Если генератор атмосферы очень долго работает без корректировки, он, вполне мог немного разрегулироваться и теперь подмешивает в воздушную смесь слишком много кислорода. Гэри откинул шлем и крупными глотками стал хватать воздух В голове быстро прояснилось. Окинув взглядом помещение, он ничего нового не увидел. Удобная, хорошо оборудованная лаборатория, правда, оборудование, как он теперь рассмотрел, было очень старым. Кое-что уже безнадежно устарело. Над застекленным низким шкафчиком висел в рамке какой-то документ. Гэри встал и подошел поближе, чтобы рассмотреть его. Это был диплом Алкатунского Колледжа естественных наук на Марсе, одного из самых престижных университетов Красной планеты. Диплом принадлежал некой Кэролайн Мартин. Гэри еще раз прочитал имя. Имя показалось знакомым. Он напряг память, но так и не вспомнил: было в нем ничто зыбкое, знакомое, но ускользающее. Он еще раз окинул взглядом комнату. Кэролайн Мартин. Девушка, оставившая здесь свой диплом... Он снова наклонился над дипломом и посмотрел на дату: 5976. Гэри тихо присвистнул. Тысячу лет назад! Тысячу лет назад. Если эта Кэролайн Мартин оставила здесь свой диплом тысячу лет назад, где она теперь? Что с ней произошло? Может быть, она умерла в этом захолустном уголке Солнечной системы? Умерла в этом самом корабле? Он повернулся и направился к двери в жилой отсек. Протянув руку, Гэри открыл дверь, шагнул через порог и замер. В центре комнаты стоял продолговатый ящик, который он видел через иллюминатор. Но это был не ящик - это был аквариум, прочно прикрепленный к полу тяжелыми стальными скобами. Аквариум заполняла зеленоватая жидкость, и в этой жидкости плавало тело женщины в блестящем металлическом облачении, которое слабо мерцало в свете единственной лампочки на потолке прямо над аквариумом. Затаив дыхание, Гэри подошел поближе и посмотрел сквозь прозрачную изумрудную влагу на лицо женщины. Глаза ее были закрыты, длинные черные ресницы подчеркивали белизну щек. Две длинные косы цвела вороного крыла обвивали высокий лоб. Тонкие черные брови почти смыкались над изящно вылепленным носом. Рот был немного великоват, но в тонких пунцовых губках было нечто патрицианское. Руки были вытянуты вдоль тела. Блестящее одеяние скрывало тело от подбородка до лодыжек. Рядом с правой рукой на две аквариума лежал шприц для внутривенных инфекций, яркий и блестящий, несмотря на то, что его покрывала изумрудная влага. У Гэри перехватило дыхание. Она казалась живой, хотя этого не могло быть. Ее прекрасное юное лицо выглядело, как лицо спящего человека. Создавалось такое впечатление, что эта девушка смогла обмануть смерть. И в то же время было в ней какое-то ожидание. Она словно ждала, что вот-вот что-то произойдет. Диплом в лаборатории принадлежит Кэролайн Мартин. Может быть, это она? Может быть, это та девушка, которая окончила колледж естественных наук в Алкатуне десять столетий назад? Гэри стало жутко от этой мысли. Он отступил на шаг и тут заметил медную пластинку, прикрепленную к металлическому ребру аквариума. Он остановился, чтобы прочитать ее. Еще одна короткая записка, вытравленная на меди... записка, оставленная девушкой, лежащей в аквариуме. "Я жива. Я в анабиозе. Выпустите жидкость из аквариума, открыв вентиль. Введите содержимое шприца, лежащего в аптечке." Гэри оглянулся вокруг: аптечка висела на стене над раковиной. Он снова посмотрел на аквариум и вытер со лба внезапно выступивший пот. - Это невозможно, - прошептал он. Спотыкаясь, словно спросонок, Гэри направился к аптечке и нашел коробочку со шприцем. Шприц был заполнен красноватой жидкостью, - очевидно, веществом, выводящим из анабиоза. Положив шприц на место, он вернулся к аквариуму и попытался открыть вентиль. Но тот заржавел и не открывался. Пришлось пнуть его ногой. Трясущимися руками Гэри отвернул вентиль до конца и стал смотреть, как медленно спадает изумрудная жидкость в аквариуме. Пока он смотрел, на него снизошло странное спокойствие - это спокойствие позволило Гэри четко и почти машинально сделать все, что надо. Малейшая неточность могла испортить дело; одно неловкое, движение могло свести на нет тысячелетний труд. А что, если вещество в шприце потеряло свои качества? Да мало ли что могло случиться за столько лет... Но выбирать не приходилось. Гэри посмотрел на свои руки - они больше не дрожали. Он решил не тратить времени на размышления и постарался поглубже загнать мучительное любопытство. Гадать можно будет потом. Едва дождавшись, пока уровень жидкости сравнялся с телом девушки, Гэри склонился над аквариумом и подхватил ее на руки. Минуту подумав, он вернулся в лабораторию и положил девушку на один из столов. Капли влаги с блестящего одеяния оставили мокрый след на полу. Взяв из аптечки шприц, Гэри вернулся к девушке. На ее руке он заметил неприметные точки - следы от иглы. На лбу у Гэри опять выступила испарина. Если бы он хоть чуть-чуть больше разбирался во всем этом. Если бы он хоть немного умел то, что ему предстояло сделать. Он неловко ввел иглу в вену и нажал на поршень. Ничего не произошло. Он стал ждать. Прошло еще несколько минут, прежде чем девушка чуть заметно вздрогнула. Гэри с восхищением смотрел на это воскрешение. Он видел, как становится глубже ее дыхание, как задрожали ее ресницы, как дрогнула ее правая рука. Вот она посмотрела на него своими темно-синими глазами. - С вами все в порядке? - спросил он и сам понял, как глупо прозвучал его вопрос. Речь ее была невнятна, язык и губы отказывались подчиняться, но Гэри понял, что она пыталась ему ответить. - Да, я в порядке, - она продолжала лежать на столе. - Какой сейчас год? - 6948, - ответил Гэри. - Почти тысяча лет, - прошептала она. - Вы уверены, что не ошиблись? - Это единственное, в чем я в данный момент уверен. - Как так? - Ну как, найти вас здесь, оживить. Я до сих пор не верю, что это и в самом деле произошло. Она рассмеялась странным дребезжащим смешком: мускулы лица, остававшиеся многие годы неподвижными, разучились сжиматься. - Вас зовут Кэролайн Мартин, не так ли? - спросил Гэри. От неожиданности она села. - Да, я - Кэролайн Мартин, - ответила она. - Но откуда вы это знаете? Гэри показал рукой на диплом: - Я прочитал. - Ах да, - вспомнила она. - Я совсем забыла о нем. - Меня зовут Гэри Нельсон. Я независимый журналист. Мой приятель ждет нас на нашем космическом корабле. - Мне кажется, что я должна отблагодарить вас, но я не знаю как. Просто сказать "спасибо" - это слишком мало. - Не стоит благодарности, - лаконично оборвал ее Гэри. Она потянулась всем телом. - Как здорово снова быть живой и знать, что впереди у тебя целая жизнь. - Но вы ведь всегда были живы, - возразил Гэри, - мне кажется, анабиоз похож на сон. - Это не сон! - ответила она. - Это хуже, чем смерть. Дело в том, что я сделала одну ошибку. - Ошибку? - Да, всего одну ошибку. Эту ошибку было очень трудно предусмотреть. Во всяком случае, я не смогла. Дело в том, что при погружении в состояние анабиоза все физические процессы в моем теле были сведены к нулю, обмен веществ практически прекратился. Но с одним исключением. Мой мозг продолжал работать. Ужас подобного положения медленно доходил до Гэри. - То есть, вы все знали? Она кивнула: - Я не могла ни видеть, ни слышать, ни чувствовать. Тела у меня не было. Но мысль моя продолжала работать. Она работала почти десять веков. Я пыталась не мыслить, но мне это никогда не удавалось. Я молила, чтоб что-нибудь произошло и я погибла. Все что угодно, лишь бы прекратить пытку бесконечных размышлений. Она заметила в глазах Гэри сострадание. - Не надо меня жалеть, - довольно сухо прозвучал ее голос. - Это была рискованная игра, но я сама сделала ставку. - И выиграли, - улыбнулся Гэри. - Риск был миллиард к одному, - возразила она. - Все это было чистое безумие. Этот кораблик - крохотная скорлупка в бесконечном космическом пространстве. Нет, если сделать серьезные расчеты, то и такой вероятности, что меня кто-нибудь найдет, не было. Правда, у меня была одна надежда. Я верила в кое-кого, но, наверное, они не нашли меня. Возможно, это даже не их вина. Может, они погибли прежде, чем смогли отправиться на поиски. - Но как вам удалось? - спросил Гэри. - Анабиоз невозможен даже сейчас. До сих пор ученые почти не продвинулись вперед в решении этой задачи. Вы же осуществили его почти тысячу лет назад. - Для этого мне понадобились кое-какие наркотические вещества с Марса. Очень редкие. Их можно было скомбинировать в строго определенных сочетаниях. Они замедляют обмен веществ почти до остановки. Но, нужно было соблюдать осторожность, чтобы не замедлить его до полной остановки. Иначе - смерть. - И это нейтрализатор? - кивнул Гэри на шприц. Она утвердительно наклонила голову. - Жидкость в аквариуме, - продолжал отгадывать Гэри, - необходима для предотвращения обезвоживания организма и содержит, по всей вероятности, питательные вещества? Если обмен веществ почти на нуле, их нужно не так уж много. Но как же рот и нос? Жидкость... - Маска, - перебила она. - Химический состав непроницаемый для воды, но испаряющийся при соприкосновении с воздухом. - Вы подумали обо всем. - Пришлось, - ответила она. - Думать за меня было некому. Она соскользнула со стола и медленно подошла к Гэри. - Вы только что сказали, что современные ученые еще не решили проблему анабиоза. Он кивнул. - То есть, они до сих пор не знают об этих наркотиках? - Думаю, многие отдали бы свою правую руку, лишь бы узнать о них. - Мы знали их тысячу лет тому назад. Я и еще один человек. Но почему... Она резко повернулась к Гэри. - Давайте уйдем отсюда! Это место наводит на меня ужас. - Вы ничего не хотите взять с собой? - спросил Гэри. - Только такое, что реально можно забрать. Она нетерпеливо отмахнулась. - Нет. Я хочу поскорее забыть это место. 3 "Космический щенок" стрелой летел к Плутону. Из двигательного отсека доносился приглушенный шум геосекторов. На экране мерцали в бархатном мраке космоса разбросанные тут и там звезды. Стрелка почти подошла к отметке тысяча миль в секунду. Кэролайн Мартин подалась вперед в своем кресле и жадно смотрела на необъятные просторы. - Всегда вот так и смотрела бы! Гэри откинулся в кресле пилота и задумчиво произнес: - Я все время думаю о твоем имени. Мне кажется, я его где-то слышал. Она бросила на него быстрый взгляд и снова уставилась на экран. - Может быть. Повисла тишина, которую нарушало только гудение геосекторов. Девушка снова обернулась к Гэри и положила подбородок на сцепленные в замок руки. - Может быть, вы и читали обо мне, - произнесла она. - Вполне возможно, что имя Кэролайн Мартин упоминается в ваших исторических хрониках. Дело в том, что я работала в древней Государственной Исследовательской комиссии объединенных Земли и Марса во время войны с Юпитером. Я так гордилась своим назначением. Всего четыре года после школы - а так хотелось принять участие в какой-нибудь важной научно-исследовательской работе. И еще я хотела заработать деньги, чтобы продолжить учебу дальше. - Я теперь начинаю припоминать, - сказал Гэри. - Но тут, наверно, какая-то ошибка. Хроники говорят, что Кэролайн Мартин совершила предательство и была приговорена к смерти. - Так и было, - отозвалась она, и в ее словах прозвучала застарелая горечь. - Я отказалась отдать военным сделанное мной открытие, открытие, которое могло бы решить исход войны. Заодно оно уничтожило бы Солнечную систему. Я предупредила их, но шла война. Они были в отчаянии - мы терпели поражение за поражением. - Мы так и не победили, - сказал Гэри. - Они осудили меня на космос, - продолжила она. - Заперли в тот корабль, в котором ты нашел меня, военный крейсер отбуксировал его на орбиту Плутона и оставил там. Это был старый, предназначенный на слом, корабль с демонтированным оборудованием. С него сняли ракетные двигатели и превратили в тюрьму. Она обвела взглядом вытянутые лица слушателей и жестом остановила готовые вырваться у них слова. - Хроники об этом умалчивают, - произнес Херб. - Наверное, это предпочли скрыть, - сказала она. - Во время войны люди порой делают такие вещи, которые ни один человек в здравом уме не сделает. В мирное время им стыдно признаться в этих зверствах. Последним издевательским жестом было то, что они устроили в рубке управления лабораторию. Так я смогу, мол, продолжить свои исследования, сказали они. - Неужели твое открытие, на самом деле, могло уничтожить Солнечную систему? - удивился Гэри. - Да, могло. Потому я и отказалась передать его военным. Тогда они объявили меня предательницей. Я думаю, они надеялись сломить меня. До самого, последнего момента надеялись, что я не выдержу и все расскажу. - А когда ты этого не сделала, - подхватил Херб, - они не смогли отступить. Они не могли позволить тебе раскрыть их блеф. - Твои записи так и не были найдены, - сказал Гэри. Кэролайн постучала тонким пальчиком по лбу: - Все мои записи были здесь. Он недоверчиво посмотрел на нее. - Они и теперь здесь. - А как ты достала необходимые для анабиоза препараты? - спросил Гэри. Она довольно долго не отвечала. - Мне не хочется об этом говорить, - сказала она наконец. - Очень больно вспоминать. Я работала с одним парнем. Тогда ему было примерно столько же, сколько и мне. Его, конечно, давно уже нет. Кэролайн умолкла. Гэри видел, как она обдумывает, что сказать. - Мы любили друг друга, - продолжала она. - Мы вместе открыли состояние анабиоза. Мы много месяцев тайно работали над этой проблемой и уже собирались было опубликовать наши результаты, но тут я оказалась на скамье подсудимых. После суда я уже не видела его. Свидания со мной были запрещены. Брошенная в космосе, я почти сошла с ума. Я придумывала себе самые разные занятия. Много раз разбирала и переставляла свои химикаты и приборы и вот однажды нашла препараты для анабиоза, изобретательно спрятанные в коробку с реактивами. Только один человек во всем мире, кроме меня, знал о них. Я нашла препараты и два шприца для внутривенных инфекций. Трубка Гэри потухла, он снова зажег ее. - Я знала, что это азартная игра, ставки в которой очень высоки, а надежда на выигрыш ничтожна, - сказала Кэролайн. - Но я поняла, что он предложил мне принять эту игру. Может быть, у него была безумная надежда раздобыть корабль и отправиться на поиски. Возможно, он даже пытался, но ему не удалось меня найти. А может... он погиб на войне. Но он дал мне шанс перехитрить судьбу, предопределенную военным трибуналом. Я вытащила из двигательного отсека стальные перегородки, чтобы сделать аквариум. На это у меня ушло много недель. Я вытравила кислотой надпись на медной пластинке. Я вышла в открытый космос и вытравила надпись на обшивке корабля у входного люка. Боюсь, у меня получилось довольно коряво. - И затем ты погрузилась в сон, - произнес Херб. - Нет, это был не сон, - сказала она. - Мой мозг продолжал работать. Моя мысль работала непрерывно почти тысячу лет. Мой разум ставил перед собой задачи и разрешал их. Я развила в себе способность к чистой дедукции, потому что единственным инструментом, бывшим в моем распоряжении, был мой мозг. Мне кажется, у меня даже развилась способность к телепатии. - Ты хочешь сказать, - спросил Херб, - что читаешь наши мысли? Она кивнула, но тут же торопливо пояснила: - Я не буду это делать. Я не стану читать мысли своих друзей. Но я знала, что Гэри проник в корабль. Я прочла в его мыслях удивление и любопытство. Мне было очень страшно, что вот сейчас он уйдет, и я опять останусь одна. Я пыталась внушить ему свои мысли, но он был так расстроен, что не принимал меня. Гэри покачал головой: - На моем месте любой был бы расстроен. - Подумать только, как тебе повезло! - воскликнул Херб. - То, что мы нашли тебя, - это чистейшая случайность. Твои препараты не смогли бы поддерживать тебя вечно. Еще пару тысяч лет, но не больше. А ведь вполне могло быть, что генераторы атмосферы вышли бы из строя. Или в корабль врезался бы большой метеор, да даже маленький! Тысячи случайностей могли все уничтожить. - Да, у меня было мало шансов, - согласилась она. - И я знала это. Но другого выхода все равно не было. Мне приходилось выбирать: или многовековая неподвижность или ничего не делать, сойти с ума, состариться и умереть в полном одиночестве. Кэролайн снова ненадолго умолкла. - Все было бы прекрасно, - вновь заговорила она, - если бы я не сделала ошибку. - Тебе было страшно? - спросил Гэри. Она утвердительно кивнула. - Я слушала голоса. Голоса из космоса, из межгалактического пространства. Кто-то переговаривался друг с другом через много световых лет. Для этих существ человеческий разум значит не больше, чем для нас разум насекомых. Вначале я испугалась их, испугалась того, о чем они переговаривались, мне чудилось что-то ужасное в том, что я не понимала. Но со временем, все больше приходя в отчаяние, я пыталась отвечать им, пыталась привлечь их внимание. Мне больше не было страшно, я только думала, что они могут помочь мне. Меня больше не волновало, что может произойти, лишь бы кто-то или что-то спасло меня. Или хотя бы заметило меня. Все что угодно, лишь бы знать, что я не одна. Гэри снова зажег трубку, наступила тишина. - Голоса, - повторил Херб. Они все смотрели во тьму, сжимавшую их в своих объятиях. Гэри почувствовал, что у него зашевелились волосы на затылке. Холодный ветер откуда-то издалека пахнул ему в лицо, неизъяснимый ужас из космической бездны запустил свои холодные пальцы в его мозг. Существа, посылающие голую мысль сквозь ничто... - Скажите, - начала Кэролайн, и, казалось, ее голос доносился откуда-то издалека, - чем закончилась война? - Война? - переспросил Гэри. - Ах да, война, - повторил он, приходя в себя. - В конце концов Земля и Марс победили. По крайней мере, так пишется в хрониках. Решающее сражение было у Ганимеда, обе флотилии вернулись к себе домой с большими потерями. Юпитериане ушли на Юпитер, флотилия Земли и Марса еле дотащилась до Сандебара на Марсе. Многие месяцы Земля и Марс восстанавливали свой флот и совершенствовали оборону обеих планет. Но юпитериане больше не появлялись, а наши корабли не решались действовать вблизи территории противника. Даже сейчас у нас нет кораблей, способных войти в атмосферу Юпитера. Наши геосекторы могут доставить нас туда и вернуть обратно, но ими нельзя пользоваться вблизи самой планеты. Они работают на принципе искривления пространства. - Искривляя пространство?! - воскликнула девушка, подскочив на месте. - Да, - ответил Гэри. - А что тут особенного? - Ничего. Ничего особенного. - Она помолчала немного и заметила: - Я бы не назвала это победой. - Так это называют исторические хроники, - пожал плечами Гэри. - Они провозглашают, что мы обратили в бегство юпитериан и что с тех пор они больше носа не казали. Впоследствии Земля и Марс захватили луны Юпитера и колонизировали их, но никто никогда больше не видел корабля юпитериан. Ни разу с 5980 года. - И ни одного юпитерианина, - добавил Херб. Девушка снова смотрела в космическое пространство. У нее был ненасытный взгляд, она страстно жаждала жить, но в памяти у нее были навечно вытравлены ужасные воспоминания. Гэри мысленно ужаснулся. В полном одиночестве она рискнула всем и победила. Она победила пространство, время, жестокость людей и великое безразличие бесчисленного сонма звезд. О чем она думала все эти годы? Какие загадки природы она разгадала? Кто она теперь - эта двадцатилетняя девушка с тысячелетним разумом? Гэри вертел в пальцах горячий чубук, изучая отражение Кэролайн на экране обзора. Волевой подбородок, высокий лоб, тяжелые косы, обвивающие голову. О чем она думает сейчас? О своем возлюбленном, который давно обратился в прах? О том, как тот пытался найти ее, как он, должно быть, плутал в космическом пространстве, и так и не нашел? Или она думает о голосах... голосах, переговаривающихся в необъятных безднах вселенной? Спейсрайтер, стоящий в темном углу, рассыпался мелкой дробью позывных. Гэри вскочил на ноги: - Что там еще? Позывные кончились, и аппарат начал выстукивать сообщение. Первым подошел Гэри. Херб и Кэролайн читали, заглядывая ему через плечо. Нельсону, борт "Космического щенка", в районе Плутона. Кингсли сообщил, что принял некие послания из-за пределов Солнечной системы. Не может или не хочет сообщить их источник. Отказывается говорить об обстоятельствах их получения или содержании, если он его, конечно, знает. Горю желанием получить его признания. С уважением. "Вечерняя ракета". Аппарат стих. - Надо же, - усмехнулся Херб. - Послания из космоса. Гэри покачал головой. Он украдкой бросил взгляд на девушку, та сидела совершенно бледная. Видно, на нее опять нахлынули воспоминания. 4 "Конец Пути" - единственный поселок на Плутоне, примостившийся у подножья черной горы, казался вымершим. Около зданий, беспорядочно жавшихся друг к другу между подножьем горы и космодромом, никого не было. Захватывающая дух спираль башни радиостанции уходила в космос, и на ее фоне домик радистов казался совсем крохотным. За башней виднелись заправочная станция и ангар, а примерно в полумиле маячило огромное здание, в котором располагались лаборатории Научной комиссии. Кэролайн прижалась к Гэри. - Здесь так одиноко чувствуешь себя, - прошептала она, - а я больше не выношу одиночества... после того, как... Гэри сделал неловкое движение, и тяжелый ботинок заскользил по выщербленной поверхности камня. - Тут всегда довольно пусто. Не могу понять, куда они все подевались. Не успел он договорить, как открылся люк радиостанции и фигура в скафандре направилась через поле им навстречу. В наушниках затрещал голос встречающего: - Ты - Нельсон. А я - Тед Смит, здешний радист. Кингсли приказал сразу же проводить тебя в дом. - Прекрасно, - отозвался Гэри. - Я рад, что я здесь. Я полагаю, Эванс все еще поблизости? - Да, - ответил Смит. - Он сейчас наверху у Кингсли. Его корабль в ангаре. Лично мне кажется, он собирается стартовать отсюда, предоставив ТКСС делать все, что она захочет. Смит приблизился к ним. - Как приятно видеть новые лица. Особенно женские. У нас редко бывают гостьи. - Ах да, совершенно забыл, - спохватился Гэри. Он представил Смиту Кэролайн и Херба, пока они с трудом брели мимо радиорубки в сторону лаборатории. - Мы здесь одиноки, как небожители, - сказал Смит. - Веселенькое местечко, надо признать. Ветра нет. Луны нет. Даже разницы между днем и ночью и той почти нет: здесь никогда не бывает облаков, чтобы хоть на время скрыть звезды, а солнце даже днем немногим отличается от них. Радист, видно, обрадовавшийся редкой возможности поговорить, продолжал, не умолкая, трещать: - Здесь все становятся немножко того. Тут любой рехнется. Мне так кажется, что доктор уже наполовину того от долгого пребывания здесь. Ему кажется, что он получает послания откуда-то - чуть ли не из другой галактики. Ведет себя очень таинственно. - Ты считаешь, что это ему только кажется? - спросил Херб. - Я не говорю ничего конкретно, - заявил Смит, - но скажите мне... откуда ему их получать? Только подумайте, сколько понадобилось бы энергии, чтобы послать сообщение хотя бы с Альфы Центавра? А это не так уж и далеко. В сравнении с другими звездами, можно сказать, соседи. - Эванс собирается слетать туда и вернуться, - напомнил ему Херб. - Эванс помешался на космосе. У него есть целая Солнечная система, чтобы шляться, но ему обязательно надо прогуляться к звездам. Ничего у него не выйдет. Я говорил ему, но он только ржет. Мне его жаль. Он хороший парень. Они поднялись по вырубленным в скале ступеням к главному входу лабораторного корпуса. Смит нажал на кнопку, и они стали ждать. - Я полагаю, вы не откажетесь, чтобы Энди проверил ваш корабль, - предположил Смит. - Конечно, - ответил Гэри. - Пусть он его тщательно осмотрит. - Энди - парень с заправочной станции, - пояснил радист. - Но теперь у него мало работы. Теперь большинство кораблей с геосекторами. В год всего одна-две старые калоши, которым еще требуется горючее. Когда-то это было прибыльное дельце, но теперь уже нет. Люк открылся. Трое вошли внутрь, Смит остался за порогом. - Я должен вернуться на радиостанцию. Но мы еще встретимся. Внешний люк с шипением закрылся за ними, затем медленно поползла вниз внутренняя дверь. Открылся проем, и они вошли в небольшое помещение, стены которого были увешаны ровными рядами скафандров. В центре стоял мощный, широкоплечий и мускулистый мужчина. Его непослушные волосы были черны как смоль, а голос дружески рокотал им навстречу. - Рад видеть вас всех, - сказал он и рассмеялся глубоким басистым смехом, от которого, казалось, сотрясались стены. Гэри откинул назад свой шлем и протянул ему руку в стальной перчатке. - Вы - доктор Кингсли? - Да, это я, - пророкотал мощный бас. - А кто это вместе с вами? Гэри представил Херба и Кэролайн. - Я не знал, что среди вас дама, - удивился доктор. - Ее и не было, - ответил Херб. - До самого недавнего времени. - Вы что, хотите сказать, что теперь девушки голосуют на космических обочинах? - Еще лучше, доктор, - засмеялся Гэри. - Тут целая история вышла с мисс Мартин, я думаю, она вас заинтересует. - Входите, - пробасил Кингсли. - Скидывайте свои шмотки. У меня как раз кипит кофе. Вам ведь, наверно, хочется встретиться с Томми Эвансом. Это тот самый молодой чудак, который намерен лететь четыре световых года к старушке Альфа Центавра. В этот момент в комнату ворвался сам Томми Эванс. - Док! - заорал он. - Ваша дьявольская машина опять заработала. Доктор Кингсли ринулся вон, крикнув на ходу: - За мной. Прямо в скафандрах. Остальные побежали следом. Они пронеслись сквозь жилкой отсек, сквозь маленькую кухоньку, обдавшую их ароматом кофе, прямо в лабораторию, в которой не было ничего, кроме одинокого чудо-агрегата в углу. Наверху его мигала красная лампочка. Доктор Кингсли с разбегу плюхнулся в кресло перед прибором, схватил куполообразный шлем и водрузил на голову. Рядом на щитке лежали блокнот и карандаш, в который и вцепился Кингсли, словно собирался что-то записывать, но карандаш так и остался неподвижен, только лицо Кингсли окаменело от напряжения. Другой рукой он крутил какие-то ручки и нажимал на разные кнопки у себя на шлеме. Гэри смотрел, ничего не понимая. Совершенно очевидно, что свои загадочные послания Кингсли получает с помощью вот этой штуковины. Но у него явно что-то не ладится. Что-то не так с этими посланиями. Красная лампочка погасла, и доктор снял шлем. - Опять ничего, - сказал он, откинувшись в кресле. Он неторопливо встал, на лице у него было написано явное разочарование, но его бас рокотал по-прежнему жизнерадостно. Кингсли щелкнул пальцами, указывая на Томми Эванса. - Познакомьтесь с Эвансом, - сказал он. Затем представил их самих. - Журналисты. Описывают Солнечную систему. Делают это очень хорошо. Последний грузовой корабль привез несколько номеров "Вечерней ракеты". Читал ваши статьи о лунах Юпитера. Очень интересно. Он вернулся на кухню и налил всем кофе, пока они снимали скафандры. - Вас, конечно, интересует, что все это значит? Гэри кивнул. - Моя контора уведомила меня. Мне заказали статьи на эту тему. Я надеюсь, вы мне не откажете. Доктор Кингсли глотнул обжигающий кофе. - Рассказывать почти нечего. А то, что есть, - не для печати. Так что статья вряд ли получится... пока. Эванс хохотнул: - Док, брось. Ты же прекрасно знаешь, что у нас куча интересной информации. Раскалывайся. Он не разболтает то, что пока не для печати. Доктор Кингсли вопросительно посмотрел на Гэри. - Все, о чем скажете, что пока не для печати, будет не для печати, - кивнул Гэри. - Очень многое здесь может показаться невероятным, - начал Кингсли своим громовым басом. - К черту, - перебил его Эванс. - Все новое кажется невероятным. Мой корабль тоже вещь фантастическая, но я не сомневаюсь, что он все же полетит. Кингсли взгромоздился на жесткий кухонный табурет. - Все началось уже больше года назад, - продолжил он. - Мы тогда изучали космические излучения. М-да, лучи эти - вещь неуловимая. Человек изучает их почти пять тысячелетий, а знает о них не так уж и много. С самого начала мы поняли, что сделали эпохальное открытие, как только наши приборы, установленные на крыше этого здания, показали, что изучаемое нами излучение имеет строгую внутреннюю структуру. Но это еще не все. Оно регистрируется строго в определенное время. Мы разработали более чувствительные приборы и узнали кое-что еще. Выяснилось, что излучение регистрируется только тогда, когда наша сторона Плутона обращена к Туманности Андромеды. Выяснилось также, что излучение имеет не только определенную физическую структуру, но и определенное временное строение и его интенсивность всегда остается неизменной. Другими словами: излучение постоянно, регистрируется только тогда, когда мы обращены к Туманности Андромеды, и интенсивность его меняется очень незначительно. Все это явно свидетельствует о постоянном источнике, который работает в строго определенное время. В любое другое время наши приборы регистрируют обычный фон. Эти данные сразили меня наповал. Космическое излучение не может вести себя подобным образом. Ничего подобного никогда раньше не регистрировалось. Конечно, мы не забыли, что это первое исследование на большом расстоянии от искажающего воздействия солнечных магнитных полей. Но возникал вопрос: почему излучение появляется только тогда, когда мы обращены к Туманности Андромеды? Я и два моих помощника изучали его со всех сторон, строили гипотезы об источнике и, в конце концов, пришли к общему выводу. То, что регистрируют наши приборы, - это не естественное космическое излучение. Это нечто другое. Нечто новое. Это неизвестные нам сигналы, приходящие из бездны космическою пространства. Они похожи на позывные. Будто кто-то или что-то, или бог знает что, вызывает кого-то или что-то, расположенное здесь, на Плутоне. Мы начали фантазировать. Очень соблазнительной показалась мысль, что сигналы идут из соседней галактики, из огромной звездной системы в девятистах миллионах световых лет отсюда. Но все это были чистые фантазии. У нас не было фактов, показывающих это. Мы и теперь не очень хорошо знаем, что это такое, хотя сейчас знаем намного больше, чем тогда. Факты, собранные нами, указывают, что это сигналы и посылают их разумные существа. Существа, которые знают, что делают. Неясным остается расстояние. На мгновение предположим, что сигналы поступают из Туманности Андромеды. Чтобы достигнуть нас, они должны преодолеть почти миллиард световых лет. Вполне вероятно, что существуют скорости значительно выше скорости света, но вряд ли разумно в данный момент предполагать, что они могут настолько ее превышать. А если еще учесть неизбежное искажение времени, то задача становится неразрешимой даже для выдающихся умов. Впрочем, возможен еще один ответ... если эти сигналы, действительно, поступают сюда из-за сотен световых лет, то, вероятно, они перемещаются не в обычном пространстве. Они могут идти в другом пространственно-временном континууме, который, для точности, можно было бы назвать четвертым измерением. - Доктор, вы меня совсем запутали, - пожаловался Херб. - Мы и сами запутались, - ответил Кингсли. - И тогда нам пришло в голову, а вдруг мы ловим чистую мысль. Мысль, посланную на невообразимое число световых лет. Но какова может быть скорость мысли? Мысль может быть мгновенной... скорость ее может быть ниже скорости света. А может быть где-то в промежутке между этими двумя точками. В одном мы уверены эти сигналы - проекция мысли. Но вот перемещаются ли они в обычном пространстве или совершают прыжок из одного измерения в другое, мы не знаем и, наверное, не узнаем никогда. Много времени мы потратили на прибор, который вы видите в соседней комнате. Если в двух словах, то он улавливает сигналы и трансформирует их из чистой энергии мысли в саму мысль, в символы, понятные нашему мозгу. Нам также удалось разработать способ отправки нашей собственной ответной мысли, чтобы установить контакт с теми, кто пытается связаться с Плутоном. Но до сих пор нам, очевидно, удалось только дать им понять, что мы пытаемся связаться с ними, потому что в последнее время структура сигналов изменилась, в них появилась какая-то отчаянная настойчивость, требовательность, почти мольба. - Он провел рукой по лицу. - Все так запутано. - Но зачем кому-то понадобилось посылать позывные на Плутон? - удивился Херб. - Пока здесь не появились мы, на планете не было никакой жизни. Бесплодная планета, без атмосферы, слишком холодная для любой формы жизни. Конец пути творения. Кингсли внимательно посмотрел на Херба. - Молодой человек, - поучительно начал он, - мы не должны никогда и ничего считать само собой разумеющимся. Как мы можем утверждать, что на Плутоне никогда не было жизни и разума? Откуда мы знаем, что миллиарды лет тому назад здесь не возникла и не расцвела высокоразвитая цивилизация? Откуда мы знаем, что много миллиардов лет назад экспедиционный корпус с какой-нибудь далекой звезды не прилетел сюда и не колонизировал эту планету? - Все это звучит неубедительно, - возразил Херб. Кингсли нетерпеливо поднял руку. - Сами сигналы тоже невероятны, - пробасил он. - Но вот они. Я уже много думал об этом. Мое проклятье - это мое воображение; ученый не должен ему поддаваться. Ученый должен продвигаться вперед, прикладывая один осколочек знания к другому, и только тогда делать выводы. Фантазия - удел философов. Но я так не могу. Я пытаюсь понять, что могло произойти и что еще может произойти. Я представил, как далекая планета обшаривает космос в тщетной надежде связаться с давно потерянной колонией здесь на Плутоне. Я представил, что кто-то пытается восстановить связь с людьми, которые жили тут миллионы лет назад. На этом я и остановился. Гэри снова набил трубку и, закурив, хмуро уставился на клубы табачного дыма. Опять голоса из космоса. Голоса, звучащие сквозь бесконечное ничто. И голоса эти говорят что-то такое, что томит человеческую душу. - Доктор, - начал он, - вы не единственный, кто слышал голоса из далекого космоса. Кингсли резко повернулся к нему. - Кто еще? - спросил он почти враждебно. - Мисс Мартин, - спокойно ответил Гэри, затягиваясь. - Вы ведь еще не слышали истории мисс Мартин. Я полагаю, что именно мисс Мартин могла бы вам помочь. - Каким образом? - М-м, дело в том, что мисс Мартин тысячу лет совершенствовала свой мозг. Мысль ее работала без перерыва почти десять столетий. Лицо Кингсли вытянулось от удивления. - Это невозможно, - выдавил он. - Почему бы и нет, если речь идет об анабиозе. Кингсли открыл было рот, чтобы возразить, но Гэри быстро продолжил: - Доктор, помните ли вы историю некой Кэролайн Мартин, которая во время войны с Юпитером отказалась отдать военным свое изобретение? - Да, конечно. Ученые долго гадали, что же она изобрела... - Кингсли вдруг вскочил со стула. - Кэролайн Мартин! - Он посмотрел на девушку и сипло прошептал: - Вас ведь тоже зовут Кэролайн Мартин. Гэри кивнул: - Доктор, это та самая женщина, которая тысячу лет назад отказалась выдать свой секрет. 5 Доктор Кингсли посмотрел на часы. - Еще немного, и пойдут сигналы, - сказал он. - Через пару минут мы будем прямо напротив Туманности Андромеды. Она уже и сейчас видна над горизонтом. Кэролайн Мартин в куполообразном шлеме села к телепатической машине. Присутствующие не сводили глаз с крохотной лампочки на крышке прибора. Когда начнут поступать сигналы, лампочка замигает ярко-красным глазом. - Боже, жутко-то как, - прошептал Томми Эванс и провел рукой по лицу. Гэри смотрел на девушку. Она сидела очень прямо и была похожа на королеву с короной на голове. Она сидела и ждала, ждала голоса существ, отделенных от нее немыслимой бездной, сквозь которую даже свету нужно добираться много-много лет. Мозг, отточенный тысячелетней работой; женщина, владеющая четкой и неумолимой логикой. Она говорила, что очень многое обдумала в своей скорлупке, ставила перед собой различные задачи и разрешала их. Что же это за проблемы, о которых она размышляла? Какие загадки вселенной она разгадала? Она ведь еще совсем молоденькая девушка, почти ребенок, ей бы сейчас играть в теннис или танцевать... но ее мысль работала тысячу лет. В этот момент замигала лампочка. Гэри видел, как Кэролайн подалась вперед, услышал, как у нее перехватило дыхание. Карандаш, который она держала в руке, выпал и покатился на пол. В комнате повисла гнетущая тишина, нарушаемая только сипением Кингсли. Он шептал Гэри: - Она понимает! Она их поймает... Гэри прижал палец к губам. Красная лампочка погасла, и Кэролайн медленно повернулась в кресле. Глаза ее были широко распахнуты, она молчала, подыскивая нужные слова. - Они считают, что им отвечает кто-то другой, - наконец сказала она. - Они думают, что это высокоразвитая цивилизация, которая когда-то обитала здесь. Источник сигналов очень далеко. Намного дальше, чем Туманность Андромеды. Туманность Андромеды просто случайно находится в том же направлении. Они удивлены, что никто не отвечает. Они хотят помочь нам установить контакт, но используют такие научные термины, которые я не понимаю... что-то связанное с искривлением пространства и времени, но они оперируют законами, которых я не знаю. Им что-то от нас нужно, и они не могут ждать. Похоже, кому-то грозит большая опасность. Они считают, что мы можем помочь. - Угрожает опасность? Но кому? - удивился Кингсли. - Я не смогла понять. - Ты можешь им ответить? - спросил Гэри. - Так, чтобы они тебя поняли? - Попытаюсь. - Нужно просто думать, - принялся объяснять ей Кингсли. - Думать четко и сосредоточенно. Максимально сосредоточиться, как бы отталкивать от себя мысль. Шлем улавливает импульсы и сам пропускает их через мыслепроектор. Изящные пальцы Кэролайн переключили режим. Зажглась электронная лампа и засветилась ослепительным голубым пламенем. Нарастающий вой заполнил небольшое помещение, потом перешел в ровное гудение, все электронные трубки заполнил ослепительный свет. Теперь она говорит с ними, подумал Гэри. Она говорит с ними. Несколько минут показались вечностью. Кэролайн снова переключила режим. Гудение стало стихать, смолкло и сменилось мертвой тишиной. - Они поняли? - спросил Кингсли, но не успел он выговорить это, как зажглась красная лампочка. Кингсли вцепился Гэри в руку и хрипло прошептал ему на ухо: - Потрясающе! Молниеносная передача текста! Они получили наше сообщение и сразу же отвечают. Значит, сигналы поступают через другое измерение. Красная лампочка быстро замигала. Кэролайн вся сжалась в комок. Лампочка погасла, девушка выпрямилась и сняла шлем. - Этого не может быть! - воскликнула она. - Не может быть, чтобы это было правдой. Гэри вскочил и обнял ее за плечи. - Что случилось? - спросил он. - Передача, - всхлипывала она, - идет с самого края вселенного, с самой далекой точки расширяющегося пространства! Кингсли вскочил на ноги. - Эти голоса сходны с теми, которые я слышала раньше, - продолжала Кэролайн. - Но есть и отличие. Они как-то добрее... но все равно ужасающи. Они считают, что говорят не с нами. Они считают, что мы - существа, с которыми они поддерживали связь на Плутоне много лет назад... Трудно сказать когда, но это было очень-очень давно. Гэри в замешательстве покачал головой, а Кингсли закашлялся, прочищая горло. - Вначале, - прошептала Кэролайн, - они обращались к нам, называя нас каким-то именем, в котором звучала любовь... или привязанность к братьям по крови, словно между ними и теми, к кому они обращаются, существуют кровные узы. А ведь те, к кому они обращаются, канули в вечность много веков назад... - Больше, - поправил ее Кингсли. - Сигналы явно направлены в эту точку планеты, а это значит, что здесь был какой-то центр, возможно, город. Но здесь поблизости нет ничего, что напоминало бы о прежних обитателях. Если кто-то когда-то здесь и был, то их следы уже давно изгладились. А ведь здесь нет ни ветра, ни осадков, которые могли бы уничтожить следы цивилизации. Даже миллиарда лет не хватило бы на это... - Но кто они? - спросил Гэри. - С кем мы установили контакт? Они сказали тебе это? Кэролайн отрицательно покачала головой: - Я далеко не все понимаю. Насколько я поняла, они называют себя Космическими Инженерами. Но это очень приблизительный перевод. В их самоназвании много оттенков. - Она помолчала, выискивая определение. - Они как бы добровольные хранители вселенной - защитники всего живущего в этом времени и пространстве. Вселенной что-то угрожает. Какая-то могущественная сила, которая за ее пределами... там, где нет ни времени, ни пространства. Они нуждаются в нашей помощи, - закончила она. - Но как мы можем им помочь? - спросил Херб. - Не знаю. Они пытались объяснить, но понятия, которыми они пользуются, слишком абстрактны. Я всего не поняла. Только отдельные места. Им придется упростить свои объяснения. - Мы даже не можем отправиться к ним на помощь, - сказал Гэри. - У нас нет таких средств передвижения. Мы пока не побывали даже у ближайшей звезды. - Может быть, нам и не нужно лететь к ним, - предположил Томми Эванс. - Может быть, мы можем помочь им здесь. Снова замигала красная лампочка. Кэролайн заметила ее и быстро натянула шлем. Лампочка погасла, Кэролайн снова переключила режим. Опять засветились электрические трубки, дрожа от напряжения. - Край вселенной! Это невозможно! - рокотал доктор Кингсли. Гэри беззвучно рассмеялся. Напряжение нарастало. Голубые трубки отбрасывали на стены пляшущие тени. Гэри снова почувствовал ледяное дыхание космоса на лице, почувствовал, как зашевелились коротко стриженные волосы у него из затылке. Кингсли был взволнован. Он тоже нервничал. А кто бы был спокоен в такой ситуации? Послание с самого края вселенной. С той непостижимо далекой точки, где время и пространство продолжают вторгаться на территорию абсолютного ничто... туда, где нет ни времени, ни пространства, где пока еще ничего не происходило, где не было ни места, ни условий, ни малейшей возможности чему бы то ни было произойти. Он попытался представить, что это такое. Ответ был - ничто. А что такое "ничто"? Давным-давно один древний философ говорил, что человек может представить всего два понятия: пространство и время, и из этих двух понятий он строит весь мир, на этих двух понятиях основана вся сумма его знаний. А если это так, то как может человек представить место, где нет ни времени, ни пространства? Если пространство где-то кончается, то что начинается там, где нет пространства? Кэролайн снова переключила режим. Голубой свет померк, и гудение смолкло. И снова стремительно замелькал красный свет на крышке прибора. Гэри пристально смотрел на девушку, видел, как вначале напряглись все ее мышцы, затем расслабились, как она склонилась, погруженная в мысли, проносящиеся в шлеме. На лице Кингсли было написано удивление. Он так и стоял у своего стула, огромный, как медведь, сжимая и разжимая кулаки. Передачи молниеносны. Это значило одно из двух: или мысль сама по севе молниеносна, или сигналы идут в другом измерении, где граница вселенной проходит всего в нескольких милях... или нескольких футах... А вдруг, шагнув отсюда, можно оказаться там?.. Поворачиваясь в своем кресле, Кэролайн сняла шлем. Все вопросительно смотрели на нее, но никто ничего не спрашивал. - На этот раз я поняла намного больше, - произнесла она. - Они наши друзья. - Наши друзья? - переспросил Гэри. - Друзья всех во вселенной, - ответила Кэролайн. - Они пытаются защитить вселенную. Они призывают добровольцев помочь им спасти ее от какой-то опасности извне... от какого-то вторжения извне. - Она улыбнулась, видя вокруг себя горящие любопытством лица. - Они хотят, чтобы мы прилетели к ним на границу вселенной, - сказала она, и ее голос дрогнул от волнения. Херб так резко вскочил с кресла, что опрокинул его на пол. - Они хотят, чтобы мы... - заорал он и осекся. В комнате повисла тишина. Гэри слышал сопение Кингсли и чувствовал, как тот сдерживает себя, задавая вопрос, волновавший всех: - Как мы можем это сделать? - У меня быстрый корабль, - сказал Томми Эванс, - самый быстрый. Но не настолько же! - Преобразование пространства и времени, - произнес Кингсли, и голос его был странно спокоен. - Они преобразуют пространство и время. Возможно... Кэролайн улыбнулась ему: - Вот и ответ. Мы пойдем на в обход, а напрямик. Прорыв границ обычного мира. Туннель в пространстве и во времени. Кингсли в волнении сжимал и разжимал огромные кулаки, костяшки пальцев у него побелели. - Но как мы это сделаем? - спросил Херб. - Никто из нас на это не способен. Корабли на геосекторах для нас вершина прогресса. Но геосектора, в сущности, дублируют случайно открытое преобразование пространства. Природы этого явления мы не знаем. Движемся наугад, как дети. Чтобы направленно преобразовывать пространство... нужно ведь уметь управлять искривлением... и уметь фиксировать это искривление. - Но, может, Инженеры... - начал Эванс. - Именно, - не дала договорить ему Кэролайн. - Мы все сможем узнать у Инженеров. Нам остаемся только выполнять их указания. - А мы сумеем понять их инструкции? - возразил Кингсли. - Вдруг для этого понадобится такой математический аппарат, который мы себе и вообразить не можем. - Я смогу понять их, - резко перебила его Кэролайн с горечью в голосе. - Наверное, на это понадобится какое-то время, но я разберусь. У меня есть... опыт, вы знаете. Кингсли был ошарашен: - Вы сможете разобраться? - На своем корабле я разрабатывала новые теории пространства и выводила его математические формулы. Конечно, это только теории, но они должны работать. Они проверены во всех деталях. Я проверяла и перепроверяла их пункт за пунктом много раз, - она засмеялась с оттенком еще большей горечи. - У меня было на это тысяча лет. У меня была масса времени, чтобы разработать и проверить их. Мне нужно было чем-то занять себя, понимаете? Чем-нибудь, лишь бы не сойти с ума. Гэри пристально смотрел на нее, восхищаясь ее уверенностью в себе, в своих силах. И, не отдавая еще отчета себе, он понял, что лидер здесь - она. За несколько минут она взяла в свои изящные ручки бразды правления группой мужчин. Ведь даже все их мозги вместе взятые не стоят одного ее. Она в совершенстве знает то, о чем они пока еще и не задумывались. Ее мозг работал, по ее словам, почти тысячу лет, рождая новые мысли, решения... Сколько времени работает мозг обычного человека? Продолжительность жизни умного образованного человека редко превышает пятьдесят лет. Одна треть этого времени тратится впустую на сон, одна шестая - на еду и отдых, на работу мысли остается всего около двадцати пяти лет. И когда человек умирает, все его мысли безвозвратно гибнут. Зародыши идей, которые всего через пару лет могли бы вырасти в хорошо оформленные теории, утрачены, и кто-то другой должен открывать все заново. А мозг Кэролайн Мартин работал почти сорок человеческих жизней. Острый, подвижный молодой мозг работал беспрерывно и без помех, не тратя время на еду и сон. Она могла потратить год или, если хотела, сто лет на решение одной проблемы. Он вздрогнул, представив себе это. Какие ключи от тайн природы она нашла во тьме межпланетного пространства? А ведь для начала она знала секрет огромной важности, который отказалась открыть даже под угрозой вечной ссылки. Она снова заговорила, но голос ее звучал скрипуче и отрывисто, и совсем не походил на прежний. - Понимаете, я всегда интересовалась временем и пространством. Оружие, которое я изобрела и отказалась отдать военным во время войны с Юпитером, - это был геосектор... только немного отличающийся от вашего. - Вы изобрели геосектор? Тысячу лет назад вы открыли принцип искривления пространства? - изумился Кингсли. Она кивнула: - Но в то время думали не о двигателях. Юпитер побеждал, все были в полном отчаянии. Военных не интересовали двигатели для космических кораблей, им нужно было оружие. - Геосектор не оружие, - решительно заявил Кингсли. - Его нельзя использовать вблизи планет. - А если вы сможете с помощью геосектора направленно преобразовывать пространство? И не только пространство, но и время. Будет тогда геосектор оружием или нет? Херб присвистнул: - Я бы сказал, что такой геосектор - это оружие. И еще какое! - Военные хотели использовать его против Юпитера, - пояснила Кэролайн. - Оно обратило бы планету в ничто. Юпитер был бы развеян не только в пространстве, но и во времени. - Но чем это обернулось бы для Солнечной системы! - воскликнул Кингсли. - Даже если бы уцелело пространство, то исчезновение Юпитера повлекло бы изменения орбит всех планет. Вся система стала бы иной. Одни планеты взорвались бы, другие упали бы на Солнце. А на Земле возникли бы сильнейшие землетрясения и цунами, началась бы мощная вулканическая деятельность. Девушка кивнула: - Именно потому я и не согласилась отдать его военным. Я предупреждала, что они разрушат всю Солнечную систему. За это они объявили меня предательницей и осудили на космос. - Как, - воскликнул Кингсли, - ты на девять столетий опередила всех! Первый действующий геосектор был построен всего лишь сто лет назад. Начать на девять столетий раньше и тысячу лет усовершенствовать! Гэри подумал, а не смеется ли она про себя над ними и даже, пожалуй, над Космическими Инженерами? Геосекторы "Космического щенка" для нее не больше, чем детские игрушки. Он вспомнил, как хвастался, и почувствовал, что у него вспыхнули уши. - Юная барышня, - басом пророкотал Кингсли, - мне кажется, что вы можете обойтись даже и без помощи Космических Инженеров. Она залилась смехом, похожим на звон серебряных колокольчиков: - Тем не менее она мне нужна. Снова замигала красная лампочка, и Кэролайн опять подхватила свой шлем. Все остальные с восторгом смотрели на нее. Приготовленный заранее карандаш опустился на листок и побежал по гладкой белой бумаге, оставляя за собой закорючки символов. - Инструкции, - начал шепотом Кингсли, но Гэри так на него глянул, что тот умолк, не зная, куда деть руки, и вытянул вперед свою массивную голову. Красная лампочка погасла, Кэролайн опять переключилась на режим передачи, комнату заполнил пронзительный вой набирающего обороты мотора, и мерцающие голубые тени заплясали вдоль стен. Гэри же размечтался о... тоненькой девушке, говорящей через миллиарды световых лет, говорящей с существами, обитающими на самом краю расширяющейся вселенной. Она говорит с ними и понимает их... нет, наверное, не совсем понимает. Вот она, кажется, задает им вопросы о только что записанном уравнении - отточенный карандаш скользит по бумаге, и ее глаза пробегают по символам следом за ним. Гудение стихло, и голубые тени заколыхались в меркнущем свете флюоресцентных трубочек. На крышке прибора замигала красная лампочка. Карандаш делал исправления, что-то вставлял, записывал новые уравнения. Он ни разу не запнулся. Вот лампочка погасла, и Кэролайн сняла с головы шлем. Кингсли подошел к ней и взял блокнот. Он долго стоял, глядя на записи, и на его лице отражалось все нарастающее удивление и озадаченность. Он вопросительно посмотрел на девушку. - Вы все это понимаете? - прохрипел он. Она весело кивнула. Доктор бросил блокнот. - Во всей Системе еще только один человек мог бы это понять, - сказал он. - Только один человек смог бы хотя бы приблизительно понять, что все это значит. Это доктор Конрад Фейрбэнкс, он сейчас в психиатрической клинике на Земле. - Точно, - воскликнул Херб, - это тот самый парень который изобрел трехмерные шахматы. Я его однажды сфотографировал. Его реплика повисла в воздухе. Все смотрели на Кэролайн. - Того, что я поняла, для начала хватит, - сказала она. - Ну, а когда мне что-то станет неясно, я опять буду говорить с ними, и они мне объяснят. Мы же всегда сможем сделать это, когда понадобится. - Судя по всему, - сказал Кингсли, - эти уравнения - часть высшей математики четвертого измерения. Они учитывают такие давления, натяжения и угловые величины, с которыми мы до сих пор даже не сталкивались. - Возможно, Инженеры обитают на огромной тяжелой планете, - предположила Кэролайн. - Настолько большой, что пространство там искривлено, и указанные величины давления - нормальные условия. Существа, живущие в таком мире, довольно быстро разберутся в хитросплетениях геометрии многомерных пространств, а вот планиметрии у них может и не быть, они ведь не знают, что такое прямая поверхность. - Итак, что мы должны делать? - спросил Эванс. - Мы должны построить установку, - ответила Кэролайн, - установку, которая послужит якорем для одного из концов пространственно-временного туннеля. Другая такая же установка будет на планете Инженеров. Между этими двумя установками, или якорями, возникнет туннель сквозь миллиарды световых лет, которые разделяют нас. Кэролайн посмотрела на Кингсли: - Нам потребуются очень прочные материалы. Прочней любых, существующих в нашей системе. Они должны выдержать натяжение миллиардов световых лет искривленного пространства. Кингсли наморщил лоб. - В свое время я думала об остановке движения электронов, - продолжала Кэролайн. - Вы не проводили здесь подобных экспериментов? Кингсли утвердительно кивнул. Мы останавливали движение электронов, - подтвердил он. - В наших лабораториях идеальные условия для таких экспериментов. Но, увы. Я могу полностью затормозить движение электронов, могу заставить их замереть на своих орбитах, но, чтобы они оставались в этом положении, необходима температура, близкая к абсолютному нулю. Малейшее ее повышение - и электроны снова начинают движение. Что бы мы ни сделали из такого вещества, оно распадется, стоит ему только нагреться на несколько градусов. Если бы после того, как мы остановили движение атомов, нам удалось кристаллизовать атомные орбиты - мы получили бы сверхпрочный материал... Он смог бы выдержать любую приложенную к нему силу. - Мы сможем это сделать, - произнесла Кэролайн. - Мы сможем создать специальные условия и заблокируем электроны на своих местах. Кингсли фыркнул: - Есть ли на свете что-нибудь, чего вы не смогли бы сделать с пространством? Кэролайн засмеялась: - Есть очень многое, чего я не могу. Но меня интересовали принципы преобразования пространства. Я очень много думала на эту тему на своем корабле. Я изобретала способы управлять им. На это уходило почти все мое время. Кингсли быстрым взглядом окинул комнату, как заваленный делами человек, который собирается уйти и проверяет, не забыл ли он чего-нибудь. - Чего, собственно говоря, мы ждем? - прогремел его бас. - Пора приниматься за работу. - Минуточку, - вмешался Гэри, - вы на самом деле собираетесь это сделать? Вы уверены, что мы не ввязываемся во что-то такое, о чем потом будем жалеть? В конце концов, наш единственный источник - Голоса. Мы принимаем за чистую монету все, что они говорят. Можем ли мы быть уверены, что они творят правду? - Точно, - присвистнул Херб. - Вдруг они просто разыгрывают нас? Может, это просто космическая шутка? Сидит себе где-нибудь парень и умирает со смеху, глядя, как мы попались на удочку. Кингсли покраснел от негодования, а Кэролайн рассмеялась. - Гэри, у тебя такой серьезный вид. - В этой ситуации и нужно быть серьезным, - запротестовал он. - Мы как мартышки возимся с тем, что к нам никакого отношения не имеет. Компания ребятишек, играющая с атомной бомбой. А вдруг мы высвободим страшную разрушительную силу? Может быть, кто-то использует нас, чтобы проникнуть в Солнечную систему. А вдруг мы просто вытягиваем для других каштаны из огня? - Гэри, - вмешалась Кэролайн, - если б ты сам слышал этот голос, ты не стал бы сомневаться. Это сразу чувствуется. Дело в том, что это не голос, а мысль. Я знаю, что опасность там есть на самом деле, и мы должны им помочь, мы обязаны сделать все, что в наших силах. Там есть и другие добровольцы - существа с других концов вселенной. - Откуда ты это знаешь? - Я не знаю - откуда, - защищалась она. - Я просто - знаю. Вот и все. Наверное, интуиция или фоновая мысль Инженера, передавшего сообщения. Гэри оглянулся на остальных. Эванса ситуация явно забавляла, Кингсли был в негодовании. Гэри посмотрел на Херба. - Черт возьми, почему бы нам не использовать эту возможность? - произнес тот. Все именно так, подумал Гэри. Женское предчувствие, неистовый энтузиазм ученого, легкомысленность и авантюрный дух человечества. Ни доводов разума, ни логики... одни чувства. Откат к средневековым временам. Было время, когда безумный монах стоял перед толпами и, размахивая мечом, выкрикивал проклятия чужой вере - в результате год за годом армии христиан обрушивали свою мощь на стены восточных городов. Это были крестовые походы. И вот снова крестовый поход. Космический Крестовый Поход. Человек снова откликается на зов военной трубы. Человек снова поднимает свой меч во имя веры. Человек противопоставляет могущественным силам космоса свои слабые силы и крохотный мозг. Человек... круглый идиот... идет, чтобы сломать себе шею. 6 Фантастическая установка вырастала на жесткой, выщербленной ледяной поверхности космодрома... дерзновенная установка загадочно поблескивала в зыбком свете звезд. Установка, с причудливо вывернутыми углами, со светящимися призмами, с оплетающей ее паутиной арматуры, возносилась в космическое пространство. Созданная из материала, в котором остановлено движение атомов, она дерзко бросала вызов самым разрушительным силам космоса. Привязанная к планете магнитными полями, она прочно стоила на поверхности - хрупкая и ажурная с виду, но в ней таилась сила, способная противостоять невообразимому натяжению искривленной структуры пространства и времени. От нее по ледяной поверхности к лабораторной энергостанции змеились длинные кабели. По этим кабелям, сопротивление которых было ничтожно при любой стуже Плутона, установка сможет получить, когда это понадобится, огромные порции энергии. - Они свихнулись на космосе, - ворчал Тед Смит где-то под локтем у Гэри. - Они взорвут Плутон к чертовой матери. Надеюсь, я успею убраться отсюда раньше, чем эта штука начнет работать. В наушниках сквозь треск помех раздался голос Херба: - Чепуха, может, она еще и работать не будет. У этой штуки вид такой, будто ее дети смастерили из разных обломков и остатков. Не представляю, по какому принципу она будет работать. - Я и гадать давно бросил, - отозвался Гэри. - Кэролайн пыталась мне объяснить, но я для этого слишком туп. Ничего не понимаю. Знаю только, что это как бы якорь, с помощью этой штуковины Инженеры смогут искривить пространство, а потом удерживать его в таком положении. - Я никогда не принимал особо всерьез болтовню Инженеров, - заметил Тед, - но тут со мной приключилась история, и я хочу рассказать об этом вам. Все не мог вас застать, но мне очень хочется рассказать именно вам, потому что здесь только вы двое не совсем еще чокнулись на почве звезд. - Ну и что же было? - Я не придал этому особого значения, но, наверно, это все же любопытно, - начал Тед. - Пару дней назад я улизнул на прогулку. Сами понимаете, без разрешения. Далеко я не холил, мало ли что может произойти. Ну, в общем, пошел я на прогулку. Прошел вдоль гор, мимо ледника из углекислоты и пошел дальше, в долину за хребтом ледника. Он сделал эффектную паузу. - И ты там что-то нашел, - догадался Гэри. - Именно, - гордо заявил Тед. - Я нашел обломки развалин. Обработанный белый камень. Он разбросан по всей долине. Выглядит это так, будто когда-то там были строения, которые потом кто-то потихоньку растаскивал камень за камнем. - А ты уверен, что это не обломки булыжника и не валуны причудливой формы? - Нет, сэр. На камнях явные следы обработки. Их явно обтесывала чья-то рука. Причем это белые камни. А покажите мне здесь хоть один белый камень. Гэри понял, к чему клонит радист. Окружающие горы были черны, как космическая бездна. Он обернулся посмотреть на зубчатые пики, виднеющиеся за поселком, чьи шпилеобразные вершины смутно очерчивались на черном занавесе космической тьмы. - Значит, кто-то здесь был и до нас? - спросил Херб. - Если Тед нашел обработанные камни, то действительно так, - подтвердил Гэри. - Значит, здесь было что-то вроде города, и, следовательно, здесь были разумные существа. Для обработки камня требуется определенный уровень материальной культуры. - Но как они могли здесь жить? - не сдавался Херб. - Хорошо известно, что Плутон очень быстро остыл и утратил свои легкие газы. Кислород и углекислый газ здесь в виде снега и льда. На Плутоне слишком холодно для любой формы жизни. - Я все это прекрасно знаю, - согласился Гэри. - Но похоже, нам не стоит быть в этом случае слишком категоричными. Находка Теда подтверждает, по крайней мере, часть утверждений Инженеров, а это уже внушает некоторое доверие ко всему происходящему. - Я просто хотел, чтобы вы знали, - сказал Тед. - Я собирался еще как-нибудь туда сходить, да все был занят. С тех пор, как вы отослали свою статью, от приемника не отойти... правительственные заявления, послания ученых и психов. Человеку для себя совсем времени не осталось. Радист пошел к своей будке, а Гэри оглянулся в сторону лаборатории. От главного входа отделились две одетые в скафандры фигуры. - Это Кэролайн и Кингсли, - заявил Херб. - Они снова разговаривали с Инженерами. У них что-то застопорилось. Потребовались объяснения Инженеров. - Насколько я знаю, работа почти закончена, - сказал Гэри. - Кэролайн говорила, что хотя она и не уверена, но они надеются, что установка будет работать через день-два. Томми за последние двадцать часов даже не вздремнул - хочет, чтобы его корабль был тип-топ; они с Энди облазили его от пульта управления до ракетных дюз. - Интересно, как это он собирается вести свой корабль туда... к Инженерам, - хмыкнул Херб. - У нас же есть инструкции, - отозвался Гэри. - Инженеры дают нам указания. Мы ничего не делаем, пока они не одобрят. Фигуры в скафандрах быстро спускались по тропинке к космодрому. Когда они подошли поближе, Гэри помахал рукой. - Ну что, узнали, в чем зацепка? - спросил он. В наушниках раздался раскатистый бас Кингсли: - Кое-что было не так. Но теперь уж она должна заработать. Все четверо двинулись к установке. Гэри намеренно оказался рядом с Кэролайн и взглянул сквозь прозрачное забрало ее шлема в лицо девушке. - Что-то ты бледная, - заметил он. - Я устала, - призналась она. Они прошли еще несколько шагов вперед. - У нас так много работы и так мало времени. Слушая голоса Инженеров, я чувствую, что они в отчаянии. Такое ощущение, что опасность совсем близко. - Я все равно не могу понять, что мы сможем сделать, даже если окажемся там, - откликнулся Гэри. - Судя по всему, их наука головы на две выше нашей. Если они не могут справиться с этой опасностью, то чем мы им можем помочь? - Я сама не знаю, но они так обрадовались, узнав, кто мы, когда я описала им нашу Солнечную систему и объяснила, что человечество возникло на третьей планете. Их очень интересовало, что мы из себя представляем. Мне пришлось долго объяснять, что наша жизнь основана на протоплазме, но, когда они, наконец, поняли, обрадовались еще больше. - А вдруг существа из протоплазмы во вселенной редкость, - насмешливо предположил Гэри. - Вдруг они просто никогда не слышали о подобной диковинке. Кэролайн внимательно досмотрела на Гэри. - Знаешь, во всем этом есть что-то очень странное, Гэри. Непонятно, почему они так хотят, чтобы мы прилетели к ним. Их так интересует все связанное с нами... уровень науки, наша история... Ему почудился страх в ее голосе. - Не бойся, - сказал он. - Если станет совсем странно, мы в любой момент можем бросить эту затею. Мы ведь не обязаны играть в их игры. - Нет, - возразила она. - Мы не можем отказаться. Мы нужны им, они нуждаются в нашей помощи, чтобы спасти вселенную. Я убеждена в этом. И она поспешила к Кингсли, который уже принялся за работу. - Подайте мне тот молоток, - раздался его раскатистый бас. Гэри торопливо нагнулся, поднял лежавший у подножия установки тяжелый молоток и подал его ученому. - Черт возьми, все это время мы только этим и занимаемся, - пожаловался Херб. - Мы все время подаем вам гаечные ключи, молотки, гвозди, болты - они мне уже по ночам снятся. В наушниках послышался добродушный смех Кингсли, который в это время молотком правил поперечную перекладину, слегка меняя ее угол. Гэри задрал голову и засмотрелся на взвивающуюся ввысь во мрак космического пространства башню установки, на которую беспощадные звезды смотрели бесстрастным изучающим взором. Где-то далеко-далеко отсюда - край вселенной. Где-то далеко-далеко - существа, называющие себя Космическими Инженерами, противостоят великой опасности, которая угрожает вселенной. Он попытался представить эту опасность... опасность, которая угрожает такому грандиозному сгустку материи и энергии, названному человеком вселенной, тому живому, развивающемуся нечто, которое заключено в сложных изгибах пространства и времени. Но его мозг не смог вместить всю грандиозность этой мысли... Из ангара через поле космодрома шагал Томми Эванс. Он весело помахал им рукой. - Старушка готова лететь в любой момент, как только понадобится, - крикнул он. Кингсли выпрямился, подравняв ряд призм у основании машины. - Вот теперь мы готовы, - подтвердил он. - Ну тогда, - сказал Херб, - полетели? Кингсли посмотрел на небо. - Не сейчас. Сейчас мы не на одной линии с Инженерами. Придется подождать, пока Плутон сделает еще один оборот. Искривление невозможно поддерживать постоянно. Если бы мы и попытались сделать это, вращение Плутона все равно исказило бы его. После того, как искривление установлено в первый раз, установка работает автоматически, создавая его всякий раз, когда планета находится в нужном положении и поддерживает его до поворота Плутона на сорок пять градусов. - А что будет, если мы не успеем добраться отсюда до границы вселенной за то время, пока Плутон поворачивается на сорок пять градусов? - спросил Гэри. - Искривление распрямится, и мы обнаружим, что оказались где-то в тысячах световых лет между галактиками. - Я не знаю, - ответил Кингсли. - Я во всем полагаюсь на Инженеров. - Точно, - отозвался Херб, - мы все полагаемся на них. Дай бог, чтобы они сами знали, что делают. Они пошли по тропе назад, к главному входу лабораторного корпуса. - Поедим, выспимся, - сказал Кингсли, - и тогда стартуем. А то сейчас мы все порядком вымотаны. Они собрались все вместе в маленькой кухоньке, где на столе их ждали горячий кофе и бутерброды. Рядом с тарелкой Кингсли лежала пачка спейсграмм, которые принес ему Тед. Ученый раздраженно пролистал их. - Психи, - пробасил он. - Сотни психов. И у всех еще более безумные идеи, чем наша. Но больше всего психов у нас в правительстве. Представьте себе, они запрещают нам продолжать нашу работу. Приказывают заморозить ее, - он фыркнул. - Какой-то глупый закон, который провела Лига Чистоты лет сто назад и который все еще продолжает действовать. Он дает правительству право прекратить любой эксперимент, который может привести к гибели людей или уничтожению имущества. - Лига Чистоты сохраняет свое влияние, - заметил Гэри, - хотя теперь она открыто и не выступает. Впрочем, все это политика. Он полез в карман своей куртки и вытащил желтую полоску бумаги: - Я недавно получил вот это, - сказал он. - Совсем забыл, да ты напомнил. Он подал бумажку Кингсли. Свернутая бумажка угрожающе захрустела в руках у ученого. Это была полоска с телетайпа "Космического щенка", и она гласила: Нельсону. Борт "Космического и оценка". Плутон. Правительство Солнечной Системы два дня назад тайно поручило полиции добиться выполнения приказа о пресечении попытки путешествия к границе вселенной. Это предупреждение. Не суйся в это дело. - Когда ты получил это? - загремел он. - Пару часов назад, - ответил Гэри. - У них еще несколько дней уйдет на дорогу. - К тому времени, когда они подлетят к Плутону, нас и след простынет, - прожевывая огромный кусок сэндвича, пробормотал Томми. - Да, конечно, - согласился Кингсли, - но меня это бесит. Эти идиоты из правительства всегда суют свой нос в дела, которые их не касаются. Считают себя всеведающими судьями. Полагают, что они никогда не ошибаются. - Он алчно взглянул на сэндвич, который держал в своей ручище, и сладострастно впился в него зубами. Херб окинул комнату взглядом: - Можно считать, что это наш прощальный банкет. Эх, было бы у нас что выпить. Мы бы на прощание обязательно провозгласили тост за Солнечную систему. Нужно как-то отметить это. - У нас было бы что выпить, если бы ты поаккуратнее обращался с виски, - напомнил ему Гэри. - Черт побери, его все равно давно уже не было бы, - парировал Херб. - Ты сам, стоит тебе оказаться поблизости, прикладываешься к нему, - он вздохнул и поднес ко рту чашку кофе. Комната огласилась громовым хохотом Кингсли. - Минутку, ребята. - Он подошел к буфету и снял с полки два ряда овощных консервов. За ними показалась литровая бутыль янтарной жидкости. Кингсли поставил ее на стол. - Мойте свои чашки, - приказал он, - стаканов у нас нет. Они разлили виски в кофейные чашки и встали, готовясь выслушать тост. В это время в соседней комнате зазвонил телефон. Все поставили чашки и стали ждать, пока вернется Кингсли. Они слышали раскаты его взволнованного баса и стремительную очередь задаваемых им вопросов. Затем он вернулся. - Мой помощник Йенсен, - зарокотал он, - только что был в лаборатории. Он засек пять приближающихся кораблей, на расстоянии всего пяти часов лета. Это полиция! Херб уронил чашку, и она, ударившись о стол, разлетелась на осколки. Виски закапало на пол. - Что с тобой происходит? - рявкнул на него Гэри. - Стоит тебе увидеть спиртное, как сразу появляются осколки. - В сообщении, полученное Гэри, наверное, вкралась неточность, - произнес Томми. - Видно, корабли уже находились вблизи Нептуна, когда их послали сюда. - А что они там делали? - проворчал Херб. - Полицейские корабли снуют повсюду, - пожал плечами Томми. - Куда ни плюнь, везде они. Все молча смотрели друг на друга. - Они не смогут остановить нас теперь, - прошептала Кэролайн. - Этого не должно произойти. - Если мы сейчас создадим искривление пространства, до конца моста с Инженерами останется несколько часов, - произнес Томми. - Мы можем отправиться туда сейчас же. Корабль готов. Может быть, мы сможем сделать это. - Запросим Инженеров, - предложил Гэри, - и узнаем, сколько времени нам понадобится на дорогу. Кингсли начал отдавать приказы. - Кэролайн, - громыхал он, - свяжись с Инженерами. Узнай, безопасно ли стартовать прямо сейчас. Томми, готовь корабль! Остальные берите все необходимое и дуйте на космодром. В комнате все завертелось. Все рванулись к дверям. Кингсли снова повис на телефоне. - Энди, открывай двери ангара, - рокотал он. - Прогрей дюзы. Мы стартуем. Сквозь топот бегущих ног и басовые раскаты Кингсли, послышался нарастающий вой передающего устройства телепатической машины. Кэролайн говорила с Инженерами. И снова телефонный разговор. На этот раз Кингсли приказывал Йенсену: - Беги на энергостанцию. Будь готов включить ее на максимум. Провода выдержат любое напряжение. Нам понадобится очень много энергии. Гэри натягивал на себя космическую броню, когда в комнату вошла Кэролайн. - Это осуществимо! - взволнованно воскликнула она. - Инженеры сказали, что полет пройдет очень быстро, почти мгновенно. Гэри придерживал ее скафандр, пока она надевала его, и помог застегнуть шлем. Рядом пыхтел и ворчал Кингсли, втискивая в космическую броню свое тучное тело. - Мы обставим их! - прорычал он. - Мы их обставим, дьявол их забери! Правительство не будет мне указывать, что я должен делать, а что - нет. Выйдя за порог, они побежали вниз по тропинке. Посреди поли вздымалась фантастическая установка, похожая на мерцающий остов, стоящий на страже беззащитного Плутона. На бегу Гэри бросил взгляд вверх. В мозгу у него пел голос, голос его собственной мысли: "Мы выступаем! Держитесь, Инженеры! Мы уже в пути. Маленький слабый Человек отправляется к вам на помощь! Человечество выступает в новый Крестовый поход! Самый великий Крестовый доход в истории!" Величественный корабль Томми Эванса стоял на другом конце поля - сверкающая серебряная сигара с малиновыми дюзами, разогретыми, чтобы выдержать резкий перепад температуры при старте с ледяной поверхности Плутона. Да, подумал Гэри, еще один Крестовый поход. Но Крестовый поход без оружия. И даже без врага. Неизвестно ни что, ни как нужно делать. Одна лишь вера и призывный звук военной трубы в далеком космосе. Впрочем, это именно то, что человеку нужно всегда. Только идеал и призывный зов. Кэролайн взволнованно, почти испуганно, вскрикнула. Гэри посмотрел в центр поля. Установка исчезла! На месте, где она стояла, не было ничего, ни малейшего следа, что здесь вообще что-то было. Пустое поле и больше ничего. - Йенсен включил напряжение! - воскликнул Кингсли. - Установка перешла в другое измерение. Путь к Инженерам открыт. - Смотрите! - крикнул Гэри, указывая в небо. Далеко вверху в черных глубинах смутно виднелось мерцающее кольцо света. Это было медленное, туманно-белое колесо. Загадочное колесо, которого никогда раньше здесь не было. - Так вот куда мы войдем, - присвистнул Кингсли. - Так вот куда мы должны отправиться, чтобы оказаться у Инженеров. 7 Проворные пальцы Томми забегали по пульту управлении - он включил режим взлета. Вот он нажал большим пальцем клавишу "старт", и корабль с ревом, от которого задрожал весь его корпус, взмыл вверх. - Нужно целить точно в центр, - предупредил Кингсли, Томми понимающе кивнул. - Не бойся, док, - проворчал он. - Я попаду. - Хотел бы я видеть, как вытянутся рожи полицейских, когда они прилетят на Плутон и увидят, что нас и след простыл, - хмыкнул Херб. - Я сейчас вдруг вспомнил о них. - Да, особенно, если они посадят свой корабль прямо на наш агрегат, - заявил Гэри. - Если они так поступят, с ними сразу... кое-что произойдет. - Я попросил Теда предупредить их, - отозвался Кингсли. - Машине они, конечно, повредить не могут, а вот сами пострадать - могут. Ну, а если они вздумают уничтожить установку - тогда их ждет большой сюрприз. Она ничего не боится, - он довольно зафыркал. - Остановленное движение атомов и жесткое искривление пространства - работенка как раз для них. Корабль прорезал пространство, приближаясь к вращающемуся кругу туманного света. - Интересно, далеко ли еще до них? - спросил Гэри. Кингсли покачал головой. - Думаю, не очень, - ответил он. - Это было бы нелогично. Они напряженно смотрели на экран обзора, наблюдая, как расширяется круг света, превращаясь в огромный, стремительно вращающийся обод, который постепенно заполнил весь экран, а в его центре стало четко видно черное отверстие, похожее на ступицу колеса. Томми включил режим корректировки и взялся за ручку управления. Колесо света резко раздвинулось, черная дыра стала больше и чернее, дыра в пространстве... будто смотришь сквозь нее в космос, но уже без звезд. Свет исчез. Остался только черный диск, заполнивший весь экран обзора чернильной тьмой. Затем не только экран обзора, но и весь корабль окунулся в ту же тьму, навязчивую, гнетущую, которая, казалось, давила на них со всех сторон. Кэролайн тихо вскрикнула, но сразу же подавила крик - тьма почти мгновенно сменилась яркими потоками света. Корабль опускался на город - на гигантский город, от вида которого у Гэри перехватило дыхание. Город, где небоскребы возвышались над небоскребами, как гигантские ступени; город, башни которого как пальцы титана протягивались к ним; огромный массивный город из сверкающего белого камня с прямыми утилитарными линиями, город, тянувшийся на многие-мили; город, простирающийся от горизонта до горизонта.