упроводi Михайла Федорова, секретаря Лiтфонду, пройшов у ту кiмнату, з яко© мали вони виходити на кiн читати твори. Вже всi були на мiсцi, крiм Досто╨вського. - Добривечiр! - сказав Тарас якимось дивним голосом. Чи тут була така акустика, чи сталось щось iз ним самим. Весь день болить десь там, де серце... - Здрастуйте, - ступив йому назустрiч Майков. - Вже бачили новий "Кобзар", росiйський? - Аякже. Гербель менi принiс, подарував. - У "Светоче" вже ╨ рецензiя. - "Семейный круг" теж вiдгукнувся. Здрастуйте! - подав Полонський руку. - Пiшла, пiшла, Тарасе, слава по Русi! Писемський, що проглядав газету бiля пiдсвiчника з трьома свiчками. Гмикнув. - I слава, други милi, бува╨ рiзна, - мовив, коли вiдчув, що всi на нього дивляться. - Лиха i добра... - Тобто? - нахмурив брови Майков. - Розбiйник теж бува╨ славним... - Щось я тебе, Олексо Феофiлактовичу, не розумiю, - сказав Полонський. - Нiби тебе взяли й перемiнили... - Все змiню╨ться - нам кажуть мудрi! - не втерпiв Бенедиктов, що був мiж них найстарший. - I ви? - всмiхнувся Майков. - I я... Причiм, хоч як не дивно, у кращий бiк... - Це так, - пiдтримав його Тарас. - Я й досi ще пам'ятаю переклад ваш iз Барб'╨, "На новий рiк", який почув на Волзi... - Панове, почина╨мо! - ввiйшов Михайло Федоров. - А Досто╨вський? - спитав Тарас. - Прийде. Почнемо з вас, Володимире Григоровичу, - вклонився Бенедиктову. - Ну що ж... - пiдвiвся той. - Але, панове, як primus inter pares!.. Як перший серед рiвних, - додав, зиркнувши на Тараса. Невдовзi зала вибухнула тривалим шквалом оплескiв. А потiм враз притихла, й полився рiвний голос, який читав палкi й спiвучi вiршi. Вбiг Досто╨вський. - Вибачте... Зда╨ться, я припiзнився трохи... Подав Тарасу руку, а потiм iншим. Писемський загородив себе газетою, удавши, що не вгледiв i не почув появи Досто╨вського. Той уклонивсь газетi i вiдiйшов. - Чита╨ Бенедиктов? - спитав Тараса. - Як ви, не бо©теся? А я тремчу... Вже нерви геть... Жахи ночами сняться... - Менi також - бiй барабана, - сказав Тарас. - Жандарми дiло знають. - Царi незгiрш... Нахмурившись, Федiр Михайлович бочком, бочком пiшов у темний закут i зата©вся в крiслi. За Бенедиктовим читав Полонський... Тарас, як висловився дотепний Майков, був на десерт. Виходив на кiн напружений, але спокiйний. Всiх прийняли сердечне, щиро. Чим же вiн може викликати несприйняття... Шквал оплескiв його спинив за крокiв п'ять од кафедри. Здавалось, море, збурившись, влилось дев'ятим валом у невелику пасажну залу... - Шевченку слава! - Мучениковi за волю слава! - Вiват! Вiват!.. Далi вiн вже не чув окремих слiв - усе втонуло в бурi, що одiзвалася у нього в грудях болем, густою млостю... Потiм iз шуму моря вирвався бiй барабана, крики: - Тягни носо-ок! Тягни носо-ок!.. Бiль, жаль i сльози зринули йому до горла, забили дух. Схопив лице руками i вибiг з кону... Його спинив хтось лагiдно, подав води... Чув, як об склянку зуби вистукували йому зорю... - Ну як? - Вже лiпше... - Зможете туди вернутись? - Треба... Коли вiн знову вийшов, його зустрiли оплесками i зливою вiтань, здоровлень. Вийняв з кишенi аркуш з вiршами, ледь розгорнув - так руки йому тремтiли - й почав читати. Це був уривок iз "Гайдамакiв". Стало, немов у вусi, тихо. Слова його спочатку падали неначе груддя, в тишу, а потiм позливалися в рядки iз крицi. Голос його змiцнiв, а з ним i тiло. Чувся, як молодий, такий, яким писав поему. Вже не було довкруг нiчого - тiльки людськi уважнi очi, якi свiтили зорями в напiвпiтьмi. Фрагмент давно скiнчився, а вiн читав по пам'ятi - могутнiй i молодий!.. Зробив коротку паузу, яку заповнив новий прибiй овацiй, ковтнув води зi склянки, яку йому завбачливо подав Михайло Федоров, i знову став читати. Вже iнший твiр, гарячий, немовби тiльки вихоплений з його душi: Думи мо©, думи мо©, Квiти мо©, дiти! Виростав вас, доглядав вас, - Де ж менi вас дiти? В Укра©ну iдiть, дiти! В нашу Укра©ну, Попiдтинню, сиротами, А я - тут загину. Там найдете щире серце I слово ласкаве, Там найдете щиру правду, А ще, може, й славу... Передихнув, утер сльозу, що впала йому на щоку, i закiнчив, неначе палку молитву боговi: Привiтай же, моя ненько, Моя Укра©но, Мо©х дiток нерозумних, Як свою дитину!.. Стояла довго тиша. А далi щось таке зчинилося у переповненiй людьми й чуттями залi, що вiн знетямивсь знову... Лежав у тьмi з розплющеними очима й не розумiв, що сталося. Бiль десь пропав... Поворушивсь, а потiм сiв i звiсив ноги - хоч би тобi озвався!.. Не знав, чи сон, чи спогад про не такi й далекi веселi днi, та щось його зцiлило, порятувало... Може, вiн задрiмав, i це йому лиш мариться, сну╨ться в снi?.. Добув вогню i запалив спокiйно, твердо свiчку. Таки не сон!.. У Петропавловськiй пробило п'яту ранку. Про©хав набережною - стук ледве-ледве чувся - якийсь квапливий вершник... Все наяву!.. I дихать стало легше. Лиш дзвiн сто©ть у вухах. Напевно, ще вiд хвилювання, яке згадав... В Укра©ну iдiть, дiти! В нашу Укра©ну!.. Купив брат землю чи не купив?... - три днi зими осталося... А вже весна, а вже красна!.. Встав. На ногах похитувало, мов тополину, проте нi болю в грудях, нi страху впасти не вiдчував. Як гарно, коли здоровий, коли нiщо нiде не допiка╨ болем, не приверта╨ весь час думки!.. Знайшов домашню свитку, вдягнувся. Взувся в такi ж, домашнi, чоботи. Краса!.. I тепло, й зручно... Як у раю... Даремно писав той вiрш, останнiй... Всiх ошукав!.. Мiцний козак, здолав хворобу, видужав!.. Пройшов i сiв до столу. Взяв чистий бiлий аркуш, поклав перед собою, тодi поглянув, чи ╨ перо й чорнило в каламарi. Все ╨, все жде його руки, його думок... По©де на Укра©ну, й вона його благословить на труд новйй, на пiсню, яко© ще не проспiвав... Сьогоднi що, недiля? То, може, буде той манiфест?.. Бояться - отже воля там не така, яко© ждуть! 3 добром iдуть на люди, несуть, як хлiб, а зло таять, приховують. Державне зло!.. Брати й сестра не витримали - взяли вiд пана волю без клаптя грунту. Просив же ©х заждати, допоки пан дасть згоду продать землi - послухалися чужо© ради. Дико... А може, ©м терпець урвався? Може, теж не могли в неволi далi жити, як вiн колись!.. Вiдчувши серце, стишився, прогнав думки, що кожен раз розбурхували його до дна, як буря море. Треба поберегтися, видужати, щоб сили стало вибратися iз Петербурга. Весна, дорога, воля вдихнуть снаги в зболiле тiло, душу йому окрилять радiстю!.. Схотiлось пити. Рано ще, жаль будить Iвана... А може, вiн уже не спить?.. - Чи ╨ там хто? - навмисне спитав неголосно, щоб не почув, якщо не встав. - Обо╨ тут. Щось треба? - Будь ласка, склянку чаю... - Зараз пiду поставлю самовар, - озвався i Гаврило. У нього був прихриплий бас, в Iвана ж - тенор; нiжний, ледь не жiночий. I сам вiн тихий, лагiдний, немов травневий погожий день... Чи вечiр... Коли хрущi, та бiлий цвiт, та зорi високо в чистiм небi... Ой i зiйди, зiйди, ти зiронько вечiрняя! Ой i вийди, вийди, дiвчинонько моя вiрная... Зiтхнув. Не вийде, нема кому виходити... Хiба Федот Ткаченко знайде в Полтавi... Серце озвалось знову. Серце... Душа... Вона в собi вмiщав весь бiлий свiт, за все болить... Найбiльше диво свiту!.. Бездушний - отже, як неживий... Iз пам'ятi спливло лице Оксанине, ©© великi очi... Сльозини, наче перли, стоять у них... Чого ти плачеш, мила моя ╨дина, вiрна моя любов?.. Я ще живий, я нинi вже одужую, збираюся в далеку путь, до тебе, на Укра©ну... Не плач, а то i я заплачу... Отак. отак... У тебе гарна усмiшка!.. Ти знову в сльози... - Ви чай з вершками питимете? - спитав Iван iзнизу. - Який дасте... Бурчать цiвки в дiйницi, двором, як дим, розходиться дух щолока... I мама тихо й лагiдно говорять щось до корови... Батько вигонить вiвцi... Туп-туп, туп-туп... "Тягни носо-ок! Тягни носо-ок!" Б'╨ барабан... Пiдхоплю╨ться i бачить темно-русу кудлату голову, що пiднiма╨ться на антресолi. - То ви вже встали, ходите?.. - Пора, Iване, - мовив, як мiг, бадьорiше. - Удома в нас розквiтли, мабуть, котики... - Авжеж, авжеж... I снiг пiдтанув довкруг дерев... - зiтхнув Iван. - Весна-красна!.. Взяв склянку з ча╨м, жадiбно ковтнув гарячого, пахкого трунку й одразу сiв, знесилений. - Пустеля... - Що? - Спалило менi всерединi... - I так ще диво, батьку, - сказав Iван, який не вмiв приховувати сво© думки. - Був полiцмейстер вчора, про вас питав, то лiкар йому сказав... Ой, вибачте!.. - Одуримо, Iване, всiх... Пiддужаю i - на Вкра©ну] - Дай боже... - Ти, будь ласка, тут прибери, а я зiйду в майстерню... Допивши чай, поставив склянку й раптом згадав слова Iвановi про полiцмейстера. Це й досi вiн пiд наглядом! На прив'язi, на ланцюгу!.. - Що з вами? Ви... - Пусте, пусте, Iване... - намацав стiл рукою, обперся, встав. - Збиратись швидше треба... - Куди? - Додому!.. Ти тут поприбирай, а я пiду складати свою мiзерiю, - запоспiшав. - Там верболiз уже цвiте... По кручах бiля Днiпра... Хитавою, як човен, твердю дiстався сходiв i зупинився, щоб перевести подих. Заплющив очi... Вiтер йому вiйнув в обпалене, сухе лице... Днiпровий свiжий вiтер... З гори окинув далеч - аж до лiсiв на обрi©, провiв очима чайку, що линула понад водою збуреного низовим вiтром плеса, й оглянувся на вкритий тирсою козацький степ... Безкра© сизi хвилi котилися помiж могил до моря, i в них тонули i виринали вершники, пливли, мов щогли, пiки... Сiяло сонце, линули хмарки стогами бiлими... Ступив на першу сходинку, на другу, третю... З мрева з'явились очi... Сльози стоять у них... Не мiг уже впiзнати, чи© вони: потьмарилося йому в очах... Чув шум Днiпра, свист вiтру, рокiт грому... Квилила чайка... Обертом йшла голова. Так нiби вiн на човнi посеред хвиль на збуреному до дна Днiпрi... Побачив верби, шарпанi сердитим, дужим вiтром... I мiсяця, що виринав iз хмари жовтавим колом... Трiснув на кручi дуб й, розчахнутий, упав на чорнi трави!.. Ступив ще раз - у бурю, у сотворiння свiту, що йшов на змiну сущому... I раптом синя блискавка сяйнула в очi!.. Падаючи, почув квилiння чайки, що завмирало в стихлiй далечинi... [1] Мiсце заслання В. Бiлозерського. [2] Тут у-значеннi хабарник. [3] Я парубок, прошу на це зважити. [4] Добре! То дуже добре! Не маю нинi кавалера... [5] Так тодi називали Прiорку. [6] Бiдний, жебрак (тюрк.). [7] Тигр (тюрк.). [8] У значеннi "митець". [9] Караульне примiщення. [10] Митець [11] Чернишевський вчився в семiнарi©. [12] Йдеться про збiрник "Новые стихотворения Пушкина й Шевченки" (Лейпциг, 1859) [13] О часи, о звича© [14] Герцен