з дружиною просто на конях переплива╨ Днiпро, але не заверта╨ до Роднi - йому нелюбо бачити чорнi обгорiлi стiни, двiр, де закiнчив безславний свiй шлях князь Ярополк, вiн заверта╨ лiворуч вiд роднянських гiр, ©де вгору понад рiкою Россю, тут виросте ще один вал, що захистить город Ки©в вiд пiвдня. Конi тихо брели у високих травах над Россю. Широка, тиха, спокiйна, вирвавшись з вузьких кам'яних берегiв, котила тодi вона, допливаючи до старшого свого брата, Днiпра, води сво©; тут, у гирлi ©©, пiсля довго© подорожi з порогiв завжди спочивали ки©вськi купцi, заморськi гостi, на правому березi давно оселились, побудували сво© городища мирнi ординцi - чорнi клобуки. Князь Володимир ©хав на чолi дружини й милувався Россю, лугами, голубим бездонним небом, позад нього, стримуючи коней, во© закiнчували пiсню: Гей у полi, полi гостинець темнi╨, гостинець темнi╨, могила чорнi╨, а на тiй могилi та костi бiлiють... Гей, та гей, та гей!!! 3 Але не тiльки землю свою оглядав i прагнув захистити князь Володимир - вiн ©хав туди, куди вело його серце. Тепер, ©дучи над берегами Росi, вiн згадував давню, останню розмову з батьком князем Святославом, що говорив йому: - Запам'ятай, що мати твоя Малуша, Малка, - рабиня, але нiколи не соромся цього, сину, бо це не тавро, а любов i честь моя. - Отче, де зараз мати моя Малуша? - запитав тодi Володимир. Батько вiдповiв: - Малуша жила в селi Будутинi, куди вислала ©© княгиня Ольга, i там народила тебе, я не мiг повернути ©©, привезти до Ки╨ва, доки була жива княгиня... Але, помираючи, княгиня дозволила привезти ©©. - Привези, дай менi матiр, отче! - попросив тодi юний Володимир. - Гаразд, сину, все зроблю, привезу твою матiр, - пообiцяв князь Святослав. А ще за кiлька днiв, прощаючись з сином на березi Почайни, князь Святослав сказав: - Я шукав свою любов, а твою матiр - Малушу, але не знайшов ©©. Прощай i пробач менi, батьковi, сину! Як давно-давно минув день, коли князь Святослав прощався з ним на березi Почайни; вiтер надував вiтрила на лодiях, що мали плисти до далекого Новгорода, на Горi iржали конi, князь Святослав збирався в останнiй похiд до Дунаю. I от пiсля довгих лiт князь Володимир, проминувши Родню й побувавши в Хмiльнiй, Гутi, Межирiччi, ви©хав з лiсу, зупинив коня, побачив знову Рось, що билась у високих сiрокам'яних берегах, долину, що стелилась праворуч, селище, яке розкинулось мiж скель, кучугур, га©в. Будуттi! Саме таким i уявляв собi це княже село Володимир - кiлька десяткiв хиж у долинi, а вище вiд них, на пагорбi, два тереми, де, либонь, живуть посадник княжий i во╨вода, десяток землянок ближче до Росi, стара, напiврозвалена хижа в кущиках над самою рiчкою, - все було в Будутинi, як i в iнших княжих селах. Але це село було князю Володимиру милiше за всi, якi вiн оглянув на далекому шляху вiд Ки╨ва, вiн радiв, що нарештi опинився тут, хотiв бачити кожен кущ, камiнчик i навiть пiщинку - десь тут жила, а може, й нинi живе його мати, тут вiн сам уперше побачив свiт, - боги, боги, як радiсно i як разом з тим тужно було в цю годину князевi Володимиру! Вiн по©хав лiворуч, до скелястого берега Росi, звiдки мiг бачити все навкруг, де пiсля далеко© дороги могла спочити й попасти коней дружина, де так хотiв спочити й сам князь. Уже вечорiло, на заходi ще палахкотiв багрянець, а на сходi густо синiло небо, як завжди в такий час, тихо було навкруг, лист не ворушився на деревах, замовкли птахи, тiльки переливалась i переливалась мiж скелями Рось, десь дзюркотiли в кручi потоки. Князь зiйшов з коня. - Тут будемо й ночувати! - сказав вiн дружинi. Во© чимшвидше схоплювались з коней, поспiшали до рiчки, обмивали порох з тiл, пускали в трави коней, незабаром на березi, вiдбиваючись у чорнiй глибинi води, загоготiло вогнище. Тiльки князь Володимир не пiшов до рiчки, сiвши на каменi, спер голову на руки, дивився, як швидко згаса╨ багрянець на заходi, а зi сходу насува╨ нiч. Ось низько над обрi╨м спалахнула велика промениста зоря. Недалеко на стежцi почулись важкi кроки - у вечiрнiх присмерках окреслились людськi постатi, коли ©х освiтило промiння багаття, князь побачив двох старих, сивоусих, одягнутих у такi ж самi старi темнi платна, з мечами бiля пояса чоловiкiв. - Чолом тобi, княже! - низько схилили вони перед ним сво© голови. - Добрий вечiр, люди! - тепло вiдповiв ©м князь. - Хто ╨сте? - Посадник Тедь, - озвався один iз них - кощавий, з гострими вилицями, з дивно ясними, голубими, мабуть, очима. - А я, княже, во╨вода твiй Радко, - глухим, застудженим голосом прохрипiв другий - дуже високий, ще бiльш сухий, нiж Тедь, з сивими вусами, що сягали йому до пояса. - Сiдайте, мужi мо©, - показав ©м князь на камiння. - Ми, княже, хотiли просити тебе заночувати в селi, в теремi, - винувато сказав Тедь. - А чим, мужi мо©, тут недобре? - посмiхнувся Володимир. - Ляжемо на травицi, вкри╨мось небом, Рось нам ще й пiсню заспiва╨... Любо менi тут, мужi мо©... - I справдi любо, - тим самим винуватим, але смiливiшим голосом сказав Тедь. - То, може, велиш принести воям тво©м i тобi, княже, ©сти, випити? - Спасибi, мужi, - сказав Володимир, - ма╨мо що i ©сти, i пити. Тедь i Радко сiли на камiнь напроти князя, розповiли про неврожа©, про ординцiв, що крадуть худобу в табунах. Князь Володимир розповiв ©м, що дума╨ насипати над Россю й далi полем аж до самого Ки╨ва вали, ставити тут, де Будутин, город. Тедь i Радко дуже зрадiли. - Це дуже добре, княже, так краще убережемо землю. Во© принесли князевi смажено© на вугiллi, нарiзано© тонкими скибочками конини, що при╨мно пахла димком, хлiба, корчагу з вином, вiн випив i закусив сам, почастував посадника й во╨воду, що одразу розiмлiли. - А живуть у Будутинi сво©, мiсцевi люди, - поцiкавився князь, - чи ╨ тут хтось i з Ки╨ва? - Живемо, княже, багато лiт однаково, нiби одним родом, - вiдповiв посадник, - на князiв працю╨мо, хтось гукне за Россю - кида╨мо рала, беремо мечi, тут народились, тут нам i кончина. Iз Ки╨ва-города нiхто не ©де, та й кому, княже, охота сидiти тут, край землi. Князь Володимир дивився на вечiрницю, що висiла вже зовсiм низько над обрi╨м, велика, малинова, опускалась у тумани. - Тiльки раз при©хала до нас з Ки╨ва жона, - згадуючи минуле, продовжив Тедь. - Давно, ой давно це було, княже, привезли ©© гриднi, тут i стерегли ©©... - Як звали цю жону? - дуже тихо i зовсiм нiби байдуже запитав Володимир. - Малуша, княже, - одразу пригадав Тедь. - Отут вона жила, в цiй хижi у баби Желанi, тут народила дитину. Тедь показав на стару хижу в кущах, що розвалювалась, вростала в землю. - А потiм? - Потiм, княже, при©хали гриднi й забрали в не© дитину. - А жона? - Померла Желань, - стискуючи голову, пригадував Тедь, - жона Малуша довго ще жила в хижi, а потiм ©© й не стало. - Померла? Тедь довго не вiдповiдав. - Не знаю, княже, - глухо й з великим смутком закiнчив Тедь. - Може, пiшла з села, може, лежить десь пiд каменем у Росi, а тiльки не стало ©©, хижа сто©ть порожня, ми вже ©© не чiпа╨мо - дуже хороша була жона Малуша, дуже ми любили ©©. На тiм розмова й закiнчилась. Тедь i Радко помiтили, що князь Володимир сидить, низько схиливши голову на руки, вiн, либонь, стомився пiсля дороги. Мужi встали, попрощались, пiшли стежкою до села. Але Володимир не спав, коли Тедь i Радко зникли, вiн пiдвiв голову, подивився навкруг - на скелi над Россю, чорну воду, в якiй вiдбивалось багаття, на хижу, що без дверей, iз розваленим дахом, сiрими стiнами стояла мiж кущiв, - i глибокий, невимовне важкий стогiн вирвався з його грудей. 4 Рогнiда думала про князя Володимира. Проминуло три мiсяцi вiдтодi, як вiн був у Полотську, а вже звiдти - через гiнцiв посадника Путяти - прислала вона князевi Володимиру написану залiзним вiстрям на берестi грамоту. "Я, княже мiй Володимире, - писала Рогнiда, - живу, як i ранiше, в теремi отцiв, во╨вода Путята добре дба╨ про мене, в усьому маю достаток. ╙дине болить, що не вiдаю, як ти живеш, княже, дуже турбуюсь, бо ходиш, про землю дбаючи, пiд мечем... I не токмо про себе думаю, ношу пiд серцем тво╨ дитя, - i йому, i менi ти потрiбний, княже. Напиши ж грамоту, хоч одно слово через гiнця Путяти, може, легше менi буде тут, у лiсах полотських..." Прочитавши цi рядочки берестяно© грамоти, Володимир випустив ©© з рук i довго сидiв, дивлячись на вогонь свiчi, що пiд подихом вiтерця з вiкна то схилявся набiк, то круто пiдносився вгору. Вiн пригадав ще одну нiч, коли свiча горiла в палатi у городi Полотську, коли горда дочка Регволда прийшла до нього, роззула, стала його жоною. "Я тебе полюбила, княже, - говорила тодi Рогнiда, - а ти подумай, дай менi вiсточку з города Ки╨ва". Вiн не мiг досi дати цi╨© вiсточки й знаходив для цього причини... Жорстока брань з Ярополком поглинала весь його час i сили, закiнчилась брань, але почалися турботи про землю, iз дружиною сво╨ю князь Володимир об'©хав усе поле на схiд i на полудень вiд Ки╨ва, що не нiч - спав у iншому теремi, хижi, а то й просто на землi, поклавши сiдло в голови, - нi, вiн не мiг у цей час думати про далекий Полотськ, не мiг послати грамоти княгинi Рогнiдi. Проте чи тiльки через це не послав князь Володимир грамоти, яко© так ждала Рогнiда? Все залишилось би так, як i в Полотську, закiнчивши брань, вiн щиро, одверто написав би Рогнiдi: "Я жду тебе в городi Ки╨вi..." Але князь Володимир не мiг так написати, бо в життя мого увiрвалось те, чого вiн не ждав i не шукав, - одна нiч, проведена в палатi Юлi©, розiрвала навпiл його душу. За вiкном висить повний мiсяць, шумить, затиха╨ Гора, ось пройшли, гупаючи ногами, гриднi, на столi горить, стiкаючи воском, свiча, в промiннi ©© видно берестяну грамоту, а от у переходах терема чути кроки, вiн пiзна╨ ©х, - це пройшла з сiней на верх княгиня Юлiя, нинi вранцi у стравницi вона сказала, що хоче з ним говорити й ждатиме його вночi в сво©й палатi. Що ж, вiн пiде зараз до не©. Князь Володимир довго дивиться на берестяну грамоту, що лежить на столi. "Напиши хоч одно слово, може, легше менi буде тут, у лiсах полотських..." Вiн гасить свiчу. Не сьогоднi вночi писати йому вiдповiдь Рогнiдi. Якусь хвилину князь Володимир сто©ть бiля розчиненого вiкна. На Горi тихо, десь на косах Днiпра несамовито кричать птахи, над обрi╨м i по всьому небу висять дуже великi мiнливi зорi, знадвору лине задушливе, гаряче повiтря, - скоро-скоро вже почнуться грози й дощi. Вiн iде до дверей, вiдкрива╨ ©х, виходить у Золоту палату, на мить мiсячний промiнь освiтлю╨ непокриту його голову, княжий знак, чуб, запаленi очi, стиснутi в напрузi уста. Десь у переходах нiбито пролунали кроки. Вiн переступа╨ промiнь мiсяця на пiдлозi, скрада╨ться в тiнi пiд стiною, де висять доспiхи батька Святослава. Але це тiльки почулось - у теремi тихо, нiде не чути нi людського голосу, нi крокiв, сплять усi, в сiнях сто©ть сторожа. Переходи, темнi знамена пiд стiнами, скiсне промiння з високих, вузьких вiкон, тихi, нечутнi кроки на мостинах - далi й далi йде князь Володимир, зупиня╨ться, стука╨ в дверi, жде, чу╨ напруженi удари свого серця. Юлiя вiдкрива╨ дверi палати. За нею - пiвтемрява, промiнь мiсяця ледь торкнувся вiкна, блука╨ на стiнах, столi, ложi. - Як я рада, що ти прийшов, - шепоче вона. - Тiльки-но навiть молилась, щоб це сталось. Володимир ступа╨ вперед, сiда╨ бiля столу. - Що молитва? - говорить вiн. - Ти мене кликала, от я й тут. - Я знала, що ти прийдеш, спасибi тобi, княже. - Сядь, Юлi╨! - каже Володимир. - Ти менi щось мала сказати? - Так, - вiдповiла вона. - Я хотiла тобi багато сказати. Юлiя сiда╨ на лавi так, що плече ©© торка╨ться його плеча. У мiсячному сяйвi вiн бачить близько перед собою обличчя, подiлене навпiл, нiби ниткою перерiзане чорне волосся, тонкий нiс, що здрига╨ться вiд напруженого дихання, уста, очi - великi темнi очi, в яких тремтить вiдсвiт мiсяця, - о, вiн зна╨ цi очi, уста. - Ти запиту╨ш, княже, що я хотiла тобi сказати? Невже ти сам не зна╨ш, не вiдчува╨ш цього? Вона кладе руку на його плече, й вiн чу╨, як тремтять, торкаючись тiла, ©© пальцi. - Ти зна╨ш, - вiдповiда╨ Володимир, - що я не був у Ки╨вi, ©здив у землi. - Але ти давно повернувся звiдти. - Так, давно... Я вже три днi тут, на Горi. - От бачиш! Три днi - це дуже багато, невже ти всi цi днi не хотiв мене бачити? - Я скажу правду, Юлi╨. Так, я хотiв тебе бачити, але не смiв, я ж говорив тобi - в городi Полотську жде мого слова Рогнiда. Пальцi Юлi© стискують плече Володимира. - Скажи правду, княже! Ти любиш ©©? Мовчиш? Чому? - Ти мене марно про це запиту╨ш, Юлi╨, бо зна╨ш, що я давно, ще в Новгородi, а потiм у Полотську, нарiк Рогнiду сво╨ю жоною. Нинi я одержав вiд не© грамоту. - Знаю, - вирива╨ться в Юлi©, - чула, що при©хали гiнцi з Полотсько© землi. - Добре, - посмiха╨ться Володимир, - що ти зна╨ш про полотських гiнцiв, це справдi вони привезли грамоту вiд Рогнiди. Але ти не зна╨ш, що вона пише менi, Рогнiда; вона, Юлi╨, носить пiд серцем мою, рiдну менi дитину... - Так, - Юлiя рвучко прийма╨ з плеча Володимира свою руку, - я розумiю, чому ти не приходив до мене... А що тепер робити менi? - Юлi╨! - говорить вiн. - У ту нiч ти мене питала, що тобi робити, i я сказав: ти - жона брата мого Ярополка, якому вiддаю честь як князевi, тобi такожде належить честь i слава як княгинi. - Ти щедрий, вiддаючи менi честь i славу, - засмiялась Юлiя. - Але я... жона твого брата, нинi... - Ти чому замовкла? - вiдчуваючи гiркоту ©© смiху, запитав Володимир. - I я непразна, княже Володимире, такожде ношу дитину пiд серцем... Вiн пiдвiвся з-за столу, став перед нею. - Чия це дитина? - Вiн дивився на не© - в очi, де, як двi голубi намистинки, блищав вiдсвiт мiсяця, на закушенi уста. - Я не знаю, чия вона! - вирвалось у Юлi©. Володимир одiрвав вiд не© сво© очi, подивився навкруг - на стiл, де стояли корчага й два келихи, на ложе... - Нi, нi, - долетiв до нього шепiт Юлi©, - ця дитина - плiд нашо© любовi. Володимир нiби не чув останнiх ©© слiв, жах того, що сталось, огорнув його душу, стиснув серце. Вiн важко сiв на лаву, спер голову на руки, довго сидiв так, поринувши в сво© думи, Юлiя ж стояла, ждала. - Колись, - пiдвiвши нарештi голову, почав Володимир, - ти сказала, що бо©шся йти сюди, в цю палату, бо тобi ввижалась тiнь мужа твого Ярополка, я ж сказав, що це тiльки зда╨ться, i сам пiшов з тобою, бо тодi тiнi цi╨© не було. Вiн помовчав якусь хвилину, пригадуючи, либонь, усе, що тодi сталось. - Пiзнiше, в iншу нiч, - говорив Володимир, - вже я сказав, що тiнь Ярополка сто©ть мiж мною й тобою, проте тодi вже ти не згодилась, а сказала, що ©© не було й нема╨... Але вона була, ╨, буде; тiнь Ярополка стояла й сто©ть мiж нами, зараз це вже навiть не тiнь, а його дитя - кров, голос, серце... Якщо ж це дитя мо╨, тим страшнiше менi буде жити в свiтi: тiнь брата Ярополка вiчно стоятиме передо мною... - Володимире! - скрикнула Юлiя. - I це тво╨ останн╨ слово? Обернувшись до не©, вiн довго дивився на ©© обличчя так, нiби нiколи ранiше його не бачив. I правда - тi╨© Юлi©, яку вiн знав, цiлував, пестив, уже не було, на нього дивилося красиве, але чуже обличчя, чудовi, але далекi очi... - Я тебе не винувачу, - обхопивши голову руками, сказав Володимир, - винен сам, тiльки я в цьому винен. Важко, о, як важко буде тепер менi жити в свiтi, не знаю, коли i як спокутую свою провину. Тобi, Юлi╨, буде легше, в тебе народиться дитина, може, буде це син, ти, як княгиня, житимеш тут, на Горi, - заради себе й сина. Я дбатиму про тебе i про нього... - Ти говориш, що дбатимеш про мене й свого сина? - посмiха╨ться, скрививши уста, Юлiя. - Що ж, за це, княже, спасибi. Але про мене тобi не доведеться дбати, - скоро ти не побачиш мене в Ки╨вi. - Ти хочеш повернутись назад у Константинополь, до сво╨© царсько© родини? Юлiя якусь хвилину мовчала, а от схитнула головою, промовила рiшуче, хижо: - Слухай, Володимире, прощаючись з тобою, скажу правду: я - така ж небога василевса Романа i сестра Василя, як ти - iмператор. Ти - син рабинi, я ж була просто рабинею. Цi слова в саме серце вразили князя Володимира, i вiн, незважаючи на власний бiль i розпач, крикнув: - Боги! Який же нещасний i безталанний був брат мiй Ярополк! Кому вiн повiрив - тобi, iмператорам, Вiзантi©? - Прийде час, - зухвало сказала Юлiя, - i тобi також доведеться повiрити Вiзантi©. А тепер прощай! Я зроблю не так, як ти бажа╨ш, сама собi дам раду. Про сина ж тобi доведеться подбати, вiн вiддячить за себе й мене... Темно не тiльки в княжому теремi, жоден вогник не свiтиться i в теремах навкруг, во╨води, мужi, все боярство Гори любить раннього вечора добре випити й по©сти, тiльки темнi╨, вимощу╨ться на пухових ложах i непробудно спить аж до свiтання. Недалеко вiд княжого двору темнi╨ терем боярина Воротислава. Поруч з ним стояв за частоколом терем во╨води Блуда, але його розiбрали до пня, - так велiв князь. Боярин Воротислав зруйнував i частокiл мiж дворами, нинi це один двiр. Пощастило бояриновi - розкидаючи частокiл, знайшов пiд грушею мiх iз золотом, який закопав Блуд. Мертвому нiчого не треба, живому знадобиться. Зараз уночi на великому дворi Воротислава тихо, з вiкон не пробива╨ться свiтло, спить, либонь, боярин, жона його, дiти, а в клiтях i хижках дворяни. Та нi! Тiльки вiкна завiшенi в теремi, у великiй свiтлицi горять свiчi, жона Яруна дiста╨ з погреба корчаги, ставить на стiл солону веприну, квашенi яблука, гриби. Навкруг столу сидять бояри Коницар, Ву╨фаст, Iскус╨в, во╨води Вовчий Хвiст, Слуда. Усi вони добре пiдпили, на вгодованому обличчi Коницара ряснiють зерна поту, Слуда непомiтно розпустив уже черес на животi. - Тиша! - каже Коницар. - Тиша велiя в городi Ки╨вi. Служили Ярополку, служимо Володимиру. Боярин Ву╨фаст б'╨ Коницара по плечу, говорить: - Ти ж сам, Коницаре, да╨ш йому золото. - Не я, всi ми да╨мо золото, - хижо перебива╨ Коницар. - Але хiба ми подару╨мо йому хоч би один золотник? Нi, княже Володимире, не таке тепер боярство, ми служили Ользi, Святославу й Ярополку, мали вiд них землi, рiки, лiси... Чу╨те, бояри, через це ми й вiру Христову прийняли: боговi - боже, князевi - княже, а нам те, що дасть князь. Чи так говорю? За столом лунають схвальнi голоси - правду говорить Коницар, однодумне боярство Гори. - Подивимось, - продовжу╨ сп'янiлий боярин, - що Володимир дасть нам? Прийшов, убив Ярополка. Що ж, не пощастило з нашим князем - присяглись служити Володимиру, надi╨мось, що вiн нам дасть. Проте поки що робочич нi про що не дума╨, каже - дай, дай, дай... Гаразд, я даю, ще й ще йому дам, але ж моя земля мусить давати прирiст, худоба - приплiд, а золото - ще золото. Коницар замовка╨. У свiтлицi наста╨ тиша, надворi валують пси. Воротислав, що не сiда╨ до столу, а прислужуеться пiзнiм гостям, виходить у сiни, тихо одсува╨ засув дверей i, скрадаючись пiд темною стiною, сто©ть на причiлку, слуха╨. Пси замовкають, на Горi тихо, темно, вогник блима╨ тiльки в сiнях княжого терема, де стоять гриднi. Воротислав поверта╨ться в свiтлицю, каже, що надворi спокiйно. Сполошенi псами бояри й во╨води говорять тихше. - А скажи менi, во╨водо, - зверта╨ться до Вовчого Хвоста во╨вода Слуда, - чи можна валами й городами загородити всю нашу землю? - Не валами й городами загороджу╨ться земля, - хитро вiдповiда╨ Вовчий Хвiст, - а во©нством, мечами... - Де ж вiзьме Володимир це во©нство? - продовжу╨ Слуда. - Не вiдаю... Знаю, що вiдколюються й вiдколюються вiд Ки╨ва землi, радимичi й в'ятичi не платять данi, чорнi булгари збирають рать, червенськi городи лежать пiд Польщею, а ╨ ще й Вiзантiя. - Так до чого ж цi вали й городи? - смi╨ться Слуда. - Не вiдаю, - повторю╨ Вовчий Хвiст. - Дума╨ Володимир загородитись валами, а чим загородиться вiд нас? Довге й напружене мовчання пану╨ в свiтлицi. Бояри й во╨води на©лись, напились, думають уже й розходитись. - Багато на себе взяв останнiй Святославич, - каже, непомiтно застiбаючи пiд столом черес, Слуда, - хоче вiн, спираючись на землi, подолати нас, усю Гору... Та куди йому? Робочич, ключницi син, i сам такий, як вона... Слуда говорить зовсiм тихо, во╨води й бояри нижче схиляються над столом: - Ма╨, кажуть, жону в городi Полотську - Рогнiду, а тут, переможений похоттю женською, мужеськi жони розтля╨, жонолюбець вiн, якоже i Соломон... Усi смiються, знають, на що натяка╨ Слуда, - княжий терем ма╨ товстi стiни, але Гора зна╨, що дi╨ться за ними. 5 Усю цю нiч князь Володимир не спав. Вiн не запалював свiчi, мiсяць опустився за Щекавицею перед самим свiтанком, у примарному його сяйвi князь сидiв бiля столу, дивився на стiни Гори, небо, зорi, що пливли одвiчним сво©м шляхом. Глибокi й складнi почуття хвилювали цi╨© ночi душу князя, - досi вiн дiяв як полководець i князь, устрояв i давав лад Новгороду, вiв полунощнi полки супроти братовбивцi Ярополка, подолавши його, став дбати про рiдну землю, знав уже перемоги й поразки, але вiрив, що все зрештою подола╨. I навiть те, що в городi Полотську вiн зустрiв i нарiк сво╨ю жоною княжну Рогнiду, а в Ки╨вi провiв одну нiч з жоною загиблого брата Ярополка Юлi╨ю, - все це вразило, глибоко схвилювало, пiднесло, але не тривожило його душi, вiн приймав це як усмiшки долi, дарунки молодостi. Але виявилось, що це були не дарунки молодостi, не усмiшки долi - нiч у Полотську i ще одна нiч у городi Ки╨вi глибоко поранили серце Володимира. Власне, нiч у Полотську не турбувала князя Володимира - вiн до цього йшов, i так сталось. Вiн зробив зухвалий виклик долi - i доля обдарувала його, що ж, Рогнiда буде йому доброю жоною, а вiн для не© мужем-князем. А Юлiя?! Вiн не думав i не хотiв думати нiчого злого про не©, i в нiч тризни по Ярополку, i нинi, пiзньо© ночi, вiн глибоко жалiв ©©, його, самотнього досi в життi, вабила така ж самотня княгиня Юлiя, вона, нарештi, була напрочуд красива, пристрасна, нiжна, тi╨© ночi вони були з нею в одну душу й тiло. Але та нiч не пiшла в безвiсть. Доля розплатилась за не© з князем Володимиром. Досi вiн знав, часто, може, й жорстоку, а все ж правду життя, нинi вiн не розумiв, де любов, а де ненависть, де правда, а де лжа життя, князевi Русi вiднинi було важко жити. Син двох отцiв - таким народиться i так житиме дитя Юлi©. Ярополк i Володимир, о, в який страшний вузол зав'язала доля ©хнi iмена, жах того, що сталось, огортав i огортав душу Володимира, серце його стiкало кров'ю вiд невигойно© рани. А нiч iшла, минала, мiсяць сховався за стiною Гори, й на небi дужче заблищали зорi, десь на Подолi, а потiм i в передграддi стали перекликатись когути. За Днiпром снувались рожевi нитки свiтанку, сторожi городниць ударили в била. Промiння свiтанку ввiрвалось i в палату, де сидiв Володимир, освiтило його блiде обличчя, очi, пiд якими за цю нiч лягли глибокi темнi западини, гострi вилицi, синюватi вуста. Взявши в руки гостре лебедине перо, вiн писав у далекий Полотськ Рогнiдi: "Я одержав твою грамоту, жоно моя, i дякую тобi за не©... Вибачай, Рогнiдо, що не писав так довго, - багато муки й горя пережив я за цей час, многi сумнiви, вагання й думи бентежать мене ще й нинi, але вiрю, певен, що переборю ©х i спокiй прийде в мою душу, а ти допоможеш менi в цьому, Рогнiдо..." 6 По цьому була осiнь - спочатку суха, золота, осяйна, а потiм дощова, сiра, тягуча, з останнiм несподiваним громом, як це часто й ранiше траплялось у городi Ки╨вi; коли осiнь повiльно, нiби тужна пiсня, промайнула, почалися веселi, дзвiнкi приморозки, далi морози, першi снiги, заметiлi, хуги, вiхоли... Князь Володимир тяжко переживав осiнь i зиму. Самотнiй, зовсiм самотнiй в сво©х покоях, нi з ким перекинутись одвертим, щирим словом, нi з ким порадитись, нiкому вiдкрити свою спраглу, стомлену душу. Вiн прокидався, як i всi в городi, задовго до свiтання, складав жертву й снiдав з небагатьма во╨водами в холоднiй стравницi, чинив суд i правду в палатi Людянiй, слухав тiунiв, гiнцiв iз земель Русi, слiв у Золотiй палатi. I хоч була осiнь, зима, тiуни й гiнцi кожного дня повiдали, як ростуть вали, будуються городи на Iрпенi, Стугнi, Росi, по правому березi, на Деснi, Супо©, Пслi й Сеймi, в полi за Днiпром. Князь велiв посилати й посилати туди людей, везти харчi, дерево, кузнь, камiнь. Днiпро замерз, але гули пiд копитами коней Соляний, Залозний i Червенський шляхи. До Ки╨ва при©жджали сли вiд польського князя Менша, щоб присягатись у любовi й дружбi, але князь Володимир вiдповiв ©м, що прийме ту любов i дружбу тiльки тодi, коли Мешко звiльнить захопленi ним червенськi городи, - на заходi збиралась гроза. Вiдчуваючи ©©, Володимир почина╨ вже з ранньо© зими збирати пiше й комонне во©нство, робить для нього запаси, деякi полки завчасу посила╨ ближче до Червенсько© землi. Побували цi╨© зими в Ки╨вi сли й угорського князя, - з ними Володимир ствердив дружбу й любов, як родичам отця свого Святослава, послав князевi великi дари. Не було всю зиму нi слiв, нi гостей з Болгарi©, - це турбувало князя Володимира, думаючи про майбутн╨, вiн хотiв знати, що робиться за Дуна╨м. Коли почалась весна, сталась i новина: повною водою прибули гiнцi з города Полотська, привезли звiстку, що в княгинi Рогнiди народився син. Князь Володимир написав жонi грамоту, просив ©©, коли стане теплiше, при©хати до Ки╨ва, вiн i ждав весни. Але весна - це не завжди голубе небо, блакить вод, ясне сонце. В одну з ночей мiсяця цвiтеня* (*Цвiтень - квiтень.), пiзньо© години, майже перед свiтом, князь Володимир почув шум у покоях княгинi Юлi©, далекий, знайомий, пiдсилений нiчною тишею ©© крик, тупiт нiг, знову крик княгинi Юлi©, i раптом крик iнший - дитини. Уранцi вiн дiзнався, що княгиня Юлiя народила сина, якого нарекла Святополком. 7 Коли Днiпро виповнився, купець патрикiй Феодор став збиратись у далеку дорогу. Так вiн робив кожного року - взимку й ранньо© весни купував у Ки╨вi й у людей, що при©жджали сюди з усiх кiнцiв Русi, хутра, мед, вiск, горючий камiнь, бобровi пахощi, збiжжя, - все за безцiнь, за прiлi й гнилi константинопольськi тканини й узороччя, за неповну мiру жита, бо взимку голодно було в Ки╨вi й на Русi. Весною Феодор навантажував добром хеландi©, спускався до гирла Днiпра, перетинав пiд вiтрилами Руське море й зупинявся в Константинополi на Судi, де продавав сво© добра вдво╨, втро╨ дорожче, нiж сам купив, навантажував на хеландi© вина, тканини, всяке узороччя й восени повертався до Ки╨ва, починав куплю-торг. У час бранi мiж Володимиром i Ярополком Феодор не постраждав, мало хто й знав, що вiн у якiйсь мiрi до не© причетний. Власне, хто i в чiм мiг винуватити купця - вiн при©жджав до Ки╨ва з василiками iмператорiв, тодi ж з ними при©хала й царiвна Юлiя, але не Феодор, а василiки були сватами Юлi©. Купець стояв осторонь - маючи двiр у Ки╨вi на Подолi бiля торгу, вiн продавав сво© сукна, оксамити, алтабаси, вина, парфуми, узороччя Ярополку i його боярам та во╨водам, доки князi проливали кров людей сво©х пiд Любечем, у Ки╨вi й Роднi, вiн устиг з'©здити до Константинополя й привiз звiдти новi товари; коли вокняжився Володимир, став продавати те, що привiз iз собою, i навiть те, що трухлявiло на його склепищах, новому князевi, його боярам i во╨водам. Хто й що мiг закинути купцю Феодору - Ки©в не Константинополь, руськi люди завжди поважали й не чiпали заморських гостей. I зараз вiн дiяв, як завжди, ще з осенi й узимку ки©вськi дереводiли пiдняли на кручi, законопатили й посмолили його хеландi©, а ранньо© весни спустили ©х на воду. Тижнiв зо два пiсля цього смерди возили з склепиш, купця на торзi й вантажили на хеландi© купленi руськi добра. Прийшов день, повiяв горiшнiй вiтер, i купець, тричi перехрестившись на схiд, велiв рабам-гречинам рушати в дорогу. Це було на свiтаннi. Нiхто в Ки╨вi не проводжав купця - вiн робив свою справу, город прокидався, думав про наступний день. Хеландi© зробили пiвколо на Почайнi, випливли на плесо Днiпра, полинули пiд вiтрилами до затягнутого туманами пониззя. Купець Феодор стояв на настилi однi╨© з переднiх лодiй, вдивлявся вдалину. Коли ж хеландi© од'©хали вже далеко вiд Ки╨ва й попливли мимо безлюдних, вкритих молодою зеленою паростю берегiв, вiн спустився вниз, повернувся на палубу разом iз жiнкою, одягнутою в темну тунiку, з покривалом на головi. - Тут нема╨ нiкого з русiв? - запитала жiнка. - О нi, - вiдповiв купець Феодор, - мо© раби тiльки греки, на цей раз я не брав навiть у князя дружини. Жiнка пiдняла покривало - це була жона князя Яро-полка Юлiя. - I скоро ми будемо в гирлi Днiпра? - Нi, княгине, не скоро, шлях туди забере не менше нiж два тижнi. Княгиня Юлiя, що, либонь, замучилась у тiснiй комiрчинi пiд насадом, жадiбно дихала свiжим днiпровським повiтрям, дивилась удалину, де на тлi голубого неба вимальовувались обриси гiр, стiн города Ки╨ва. - Так краще, - вiдповiдаючи на власнi, либонь, думки, промовила вона. - Нi, я не могла далi бути в Ки╨вi... Та й чого? Дуже добре, патрикiю Феодоре, що ти взяв мене, - вони нiколи не взнають, де я. - А все ж, княгине, - сказав купець, - краще було б, аби ти ©хала до Константинополя. Я певен, що тебе достойно зустрiнуть i приймуть у Великому палацi. - Нi, нi, - рiшуче заперечила вона. - Я не хочу бути в Константинополi й туди не по©ду... Ми домовились, патрикiю, ти даси менi в гирлi Днiпра хеландiю, на яку я покладу сво© добра, даси надiйну охорону, що одвезе мене в город Херсонес. - Воля твоя, княгине, - промовив Феодор. - Я зроблю все, як ми домовились; через два тижнi ти з сво©ми добрами будеш у Херсонесi. Вiтер дужчав, хеландi© швидко летiли вперед, вдалинi, позаду, ледь вгадувався город Ки©в. РОЗДIЛ ДЕСЯТИЙ 1 I от купець Феодор знову в Константинополi, навантаженi всiляким добром хеландi© його стали на Судi, кiлька днiв раби вивантажували з них i везли на константинопольський двiр купця Феодора хутра, меди, горючий камiнь. Проте вдома це вже не тiльки купець, дiзнавшись про його при©зд, проедр одразу ж запрошу╨ патрикiя Борея до Великого палацу, довго розмовля╨ з ним. Проедр Василь дуже цiкавиться Руссю, розпиту╨ про Ки©в, землi й городи, князiв. - Мiж двома князями Русi - ки©вським Ярополком i новгородським Володимиром - була велика вiйна. Князь Ярополк убитий, нинi в Ки╨вi й на всю Русь ╨ один князь - Володимир. - Вiн син Святослава? - Так, вiн син Святослава й рабинi... Проедр здрига╨ться. - I пiшов, либонь, у свого батька? - Мабуть, що так... У Ки╨вi християни моляться потай, князь Володимир зробив бiля города требище всiх богiв. - I йому нинi пiдвладнi всi землi? - Нi, проедре! Вiйна на Русi привела до того, що деякi землi вiдмовились платити Ки╨ву дань, в цей же час, як тобi, мабуть, вiдомо, Польща захопила чимало руських городiв, там, чув я, ╨ й нiмецькi рицарi - проповiдники папи римського. - Папа Бенедикт i iмператор Оттон поспiшають, - незадоволено буркотить проедр. - Чого ми не змогли зробити, вони вже встигли... А що робить Володимир? - Вiн збира╨ться йти вiйною на Польщу, землi, якi вiдпали, також треба повернути. Проедр витира╨ шовковою хусткою спiтнiле чоло. - Наше щастя в тому, що вони будуть ще гризтися мiж собою. О, коли б вони сварилися бiльше, довше, - в цьому наш порятунок. Але вiн одразу й замовка╨, - негоже розповiдати все купцевi, проедр хоче дiзнатись у нього бiльше новин про Русь. - А як наша дiвиця Юлiя? - цiкавиться проедр. - Царiвна? - смi╨ться Феодор. - Царiвна з Перу, - смi╨ться й проедр. - Дiвиця Юлiя зробила все, що мала зробити, - вiдповiда╨ Феодор, - i, либонь, ще може дещо зробити. - Що саме? - Вона народила сина. - Вiд князя Ярополка? На обличчi Феодора блука╨ загадкова посмiшка. - У Ки╨вi всяк говорять про цю дитину - однi називають ©© сином Ярополка, iншi кажуть, що вона вiд Володимира, - син двох отцiв. - Почекай, патрикiю! Юлiя була жоною князя Ярополка, а князь Володимир... - Князь Володимир ма╨ iншу жону, але пiсля смертi Ярополка полюбив Юлiю. - Тодi нинi його жона Юлiя? - Нi, до нього незабаром при©де перша жона, а Юлiя залишила Ки©в. - Надiюсь, ти не привiз ©© до Константинополя? - О нi, проедре, коли б вона навiть просила, я не повiз би ©© сюди... На однiй з мо©х хелавдiй Юлiя попрямувала до Херсонеса. - Це добре, нехай сидить там... А син ©© з нею? - Нi, вiн залишився в Ки╨вi й живе при дворi князя Володимира. - Син нашо© жони Юлi© живе при дворi князя Володимира? Це добре, патрикiю Феодоре. За цю дитину нам варто поборотись. I про Юлiю слiд пам'ятати. Ти, Феодоре, скоро повернешся до Ки╨ва? - Скоро, проедре. - Пам'ятай про сина Юлi©. I про Володимира ми мусимо все знати... Я надiюсь, дуже надiюсь на тебе, патрикiю... 2 Проедр Василь немарно так докладно розпитував патрикiя-купця Феодора про Русь - становище в iмперi© чимдалi важчало, проедр боявся за власну долю, життя. Темна грозова хмара вставала з пiвдня, де в Малiй Азi© оголосив себе iмператором Вард Склiр. Проедр Василь знав цього полководця - вiн нiколи не дiяв наогляд, а повiльно збирав сили, пiдкрадався до ворога, умiв обрати найкращу годину й нападав, як буря. Нинi, оголосивши себе iмператором, Вард Склiр не з'являвся на берегах Босфору, але проедр Василь знав, що вiн збира╨ в Малiй Азi© сили, рано чи пiзно пiде на столицю iмперi©. Непоко©ла Константинополь i найближча сусiдка - Болгарiя. Вiзантi© доводилось тепер розплачуватись за те, що iмператор Никифор Фока порвав мир з Болгарi╨ю й оголосив ©й вiйну, за те, що вiн же накликав руського князя Святослава покоряти болгар, - русiв i болгар вiн не посварив, навпаки, гнiв ©х разом обрушився на Вiзантiю, iмператору Iоанну Цимiсхiю надто дорогою цiною довелось купувати мир з князем Святославом. ╙диним, либонь, чого домоглась Вiзантiя, було те, що Болгарiя лежала розiрвана навпiл - землi ©© над Руським морем аж до Дунаю i над морем Егейським до Ларисси захопила iмперiя, болгарам залишились тiльки гори й полонини - Захiдна Болгарiя. Проте саме цi гори й були грозою для Вiзантi©: туди йшли всi болгари, яким не було життя пiд ярмом iмперi©, там чабан покидав полонини й брав у руки лук, там ратай залишав у борознi рало, витягав з пiхов меч... ╞х вели проти Вiзантi© охридський комiт Микола Шишман i сини його Давид i Мойсей, ©х не стало, але жили, збирали нескорених болгар два iншi сини Миколи - Саму©л i Аарон. Вiйська Саму©ла й Аарона рушили, перед вiв Саму©л, що переможно захопив усю Фессалiю, взявши Солунь, Лариссу, вiн виходить на берег Егейського моря, а Аарон нищить загони акритiв у Македонi©, загрожу╨ Фiлiпполю. 3 У Константинополi вчиня╨ться переполох. Далеко до Мало© Азi©, але всiм вiдомо, що там пiдняв повстання й оголосив себе iмператором Вард Склiр. Константинополь зна╨ Склiра - це один з кращих, а може, й найкращий полководець iмперi©, який пiсля смертi Цимiсхiя став доместиком схол у Малiй Азi©, а пiзнiше дукою Антiохi©, - одного його iменi боялись вороги, нинi перед ним як перед новим iмператором, що йде десь з Азi© i незабаром стане над Босфором, тремтить, здрига╨ться вся столиця. Про Болгарiю нiчого й говорити - загони Саму©ла й Аарона стоять у Пелопоннесi, блукають у Фракi© й Македонi©, ходять до самого Константинополя. Константинополь тремтить, розгублений синклiт один день вимага╨, щоб iмператори Василь i Костянтин вiдкликали легiони з Мало© Азi© й послали ©х проти Саму©ла й Аарона, наступного дня той же синклiт вола╨, що треба зняти легiони у Фракi© й Македонi©, кинути ©х, i чимшвидше, проти Варда Склiра. Синклiт вда╨ться до останнього засобу - велить стратигам фем збирати земське вiйсько - тагми фем, але стратиги бояться за сво© феми, - ворог загрожу╨ безпосередньо ©м, - не посилають вiйська. У Константинополi сто©ть багато полкiв безсмертних, ©х можна було б кинути в Малу Азiю й проти болгар, але тремтить не тiльки столиця, найбiльш переляканий Великий палац, надiя тiльки на безсмертних. У столицi, крiм того, голод, спалахнула важка морова хвороба, в Галатi, на Перу i в самому городi починаються грабунки, розбой, вбивства, чиясь невiдома рука пише на базилiках i навiть на гробницi Никифора Фоки: "Встань, божественний iмператоре, поглянь, як орди диких болгар топчуть могили тво©х во©в, iдуть на Константинополь!.." Звичайно, коли б на чолi iмперi© у цей час стояв василевс-деспот або ж полководець, схожий на Никифора Фоку та Iоанна Цимiсхiя, вiн мiг би повести легiони на бiй - не вперше у Вiзантi© спалахували повстання, все життя вона iснувала на вулканi. Проте такого iмператора, полководця не було, на престолi сидiли Василь i Костянтин, а бiля них стояв, усе робив за них проедр Василь. Це було неймовiрно й дивно - Василевi минуло двадцять рокiв, Костянтин був на три роки молодший вiд нього, обидва вони, i безперечно старший, Василь, повиннi були взяти в сво© руки всю повноту влади, керувати iмперi╨ю. Проедр Василь не мiг цього допустити, бо знав, що коли Василь i Костянтин вiзьмуть кермо iмперi©, йому назавжди доведеться попрощатись з мрiями про корону, а може, й навiки залишити Великий палац. I проедр дi╨ - синклiт i сенат роблять тiльки те, що хоче проедр Василь, Василь i Костянтин сидять на тронi, але iмперi╨ю керу╨ регент - проедр Василь. Для цього нiбито були причини: iмператор Василь, що не був одружений i не збирався одружуватись, що не ©в м'яса, не пив вина, а невпинно постив, молився iз сво©ми ченцями, священиками, клiром, - де вже йому правити iмперi╨ю... Костянтин - молодший iмператор - був повною протилежнiстю сво╨му брату: цей днi й ночi пив, проводив час виключно з гулящими дiвчатами, не у Великому палацi, а в шинках на Перу шукали iмператора, коли була потреба. Проедр Василь, маючи за сво╨ю спиною таких iмператорiв, всiляко потурав - першому в молитвах, другому - в пияцтвi, сам же уперто йшов до сво╨© мети: син iмператора Романа I Лекапiна i слов'янки-рабинi, оскоплений сво©м же батьком, мрiяв сiсти на Соломоновiм тронi. Проте кiльце навкруг Константинополя затягувалось, зрозумiв це зрештою i проедр. Пiсля смертi Цимiсхiя й проголошення iмператорами Василя й Костянтина Феофано жила як удова-василiса у Влахернi, навiдувалася часто до сво©х синiв у Великий палац, проедр iнодi навiть радився з нею, вважаючи, що вона йому не страшна. Насправдi ж Феофано не могла простити проедру Василевi зради, мрiяла помститись йому, вигнати з Великого палацу, знищити, вона уперто, хитро, пiдступно йшла до цього. Проедр помилявся, думаючи, що Феофано заспоко©лась i вдоволена долею удови-василiси. Феофано в цей час не було ще повних сорока лiт, вона була красива i знала цiну сво©й красi, кров буяла в нiй, як i в кожно© жiнки, що переступа╨ останню щаблинку розквiту, але вiдчува╨ суховiй старостi, - Феофано здатна була зробити найодчайдушнiший, нехай останнiй, аде рiшучий крок. I Феофано це робить - серед множества людей, якi ©й зустрiчались у життi, вона вмiла обрати найсмiливiшого й найдужчого, - втiм, може, саме незрiвнянна, дивна краса ©© робила цих обранцiв смiливими, дужими, божевiльними в сво©х поривах! Так, сиеряiись на чужу силу, вона i йшла шляхами життя, разом з обраними нею самою коханцями перемагала, завжди досягала сво╨© мети, щоб розплатитись за це зрадою i знову, знову починати... Тепер Феофано робить останню страшну спробу. Як жiнка вона не могла нарiкати - i у Вiрменi©, i нинi, в Константинополi, нестямна удовиця вдовольняла свою пристрасть - етерiот, що охороняв уночi ©© палату, був не скопець i помер би, не виказавши та╨мницi Влахерна. Феофано тонко веде свою гру - всiм вiдомо, що одразу ж пiсля смертi Никифора Iоанн вислав ©© на Прот, далi у Вiрменiю. Тепер, коли не стало Цимiсхiя, Феофано все частiше назива╨ його ворогом, а Никифора вiрним сво©м другом, часом ходить до храму Апостолiв, де в склепi поруч з тiлом великого Костянтина лежить безголовий труп Никифора, i в цьому нiчого дивного нема╨: вона була його жоною до останнього дня життя. Не забува╨ вона й про синiв - Василя й Костянтина, ©й дозволено вiдвiдувати Великий палац, Феофано часто бува╨ там, заходить до старшого сина - Василя. Вiн молиться з сво©ми ченцями, Феофано ж слово за словом розбуджу╨ в ньому жадобу до влади й слави, виклика╨ ненависть до проедра Василя. Феофано не помиля╨ться - син ©© Василь не той, за кого його вважають, вiн, як i мати, ненавидить проедра, хоче його знищити, молиться Христу, але готу╨ нiж, - прийде час, i Вiзантiя здригнеться, побачивши справжн╨ обличчя цього iмператора. Феофано дивiться в очi Василевi, намовля╨ його, дума╨, хто ©й допоможе знову сiсти на трон у Магнаврi - Вард Фока чи син Василь? Переможе Василь - вона сяде поруч з ним, переможе Фока - що ж, Феофано не здригнеться, Василь муситиме умерти... поки ж що теплою, нiжною рукою мати гладить волосся сина. I ╨ в Феофано ще одна надiя - дочка Анна, яка народилась за два днi до смертi першого ©© мужа - iмператора Романа. Хто зна╨ нинi, вiд чого помер iмператор Роман? Келих вина - i його не стало, на престолi тодi сiв Нйкифор Фока... Аннi мина╨ п'ятнадцять лiт, на дитячому ©© обличчi вже видно ознаки краси, приваби матерi, i очi в не© такi ж, як у матерi... Душа... так, у Анни буде материнська й душа, - про це дба╨ й дбатиме Феофано! Проедр Василь ©де до Феофано. Вона ненавидить його, проедр це зна╨, вiн усе життя використовував i обдурював Феофано, - ©й це також достеменно вiдомо, проте така вже гiрка усмiшка долi, один крук нiколи не лiта╨, де вiн з'явився, туди прилетить iнший, стане важко - вони виклюють один одному очi... Втiм, до кого ще мiг пiти проедр? Вiн сам вислав з Константинополя всiх тих, що могли б, хоча б рятуючи себе, допомогти йому в цю годину. Iншi - полководцi, знатнi люди, родичi й друзi Никифора Фоки й Iоанна Цимiсхiя, якi б тепер неминуче боролись за себе, а вiдтак i за проедра, - самi втекли, побоюючись помсти, в Малу Азiю i нинi були його ворогами, проедра ненавидiли у Великому палацi, в усьому Константинополi. - Я прийшов до тебе як до свого старого друга, - почав проедр, переступивши порiг палати у Влахернi, де жила Феофано. - Невже я така стара, як ти? - глузливо вiдповiла на це Феофано. - Нi, - зiтхнув проедр, - ти ще молода й красива, це я старий i безсилий, я говорю про древнiсть нашо© дружби. - Що ж, - процiдила Феофано, - дружба наша справдi древня й навiть щербата, перевiримо ©© ще раз. - I ти допоможеш менi? - Я радо допоможу тобi й собi! - зухвало промовила Феофано. - Сiдай, старий, але завжди молодий проедр. Вiн сiв. . - Давно вже iмперiя не переживала такого важкого часу, як зараз, - важко диха╨ проедр, витираючи спiтнiле сво╨ обличчя. - Мала Азiя й Склiр, болгари й Русь, Кведлiнбург i Рим, проте ти сама все зна╨ш, Феофано. - Так, все це я знаю, - гостро вiдповiла вона, - але не розумiю, чому ти зараз прийшов до мене? - Я прийшов до тебе, бо маю ще одну, й найстрашнiшу, новину... З Мало© Азi© прибув гонець, який повiдомив, що Вард Склiр оголосив себе iмператором, одягнув багряницю й червонi сандалi©... - Дуже шкода, проедре, що ти не думав про це, коли не стало Iоанна. Тодi ти, наскiльки я пам'ятаю, усунув мене, бо захотiв правити Вiзантi╨ю тiльки з мо©ми синами. Ти невдячний, проедре! - Але ж Василь i Костянтин - тво© сини?! - Ти одiрвав ©х вiд мене, але не зумiв стати ©м батьком. Чи так, проедре? Чого ж ти мовчиш? Говори! Феофано дивилась на блiде, висхле обличчя скопця; примруживши очi, вiн пильно стежив за нею. - Василь i Костянтин неспроможнi врятувати iмперiю, - невиразно сказав проедр. - Я це ранiше знала, - обережно вiдповiла Феофано. - Так хто ж це може зробити? Ти знову мовчиш? Чому? - Iмперiю можеш врятувати тiльки ти, Феофано. - Нарештi я почула вiд тебе одверте слово... Проте ти не кiнчив... Врятувати iмперiю можу я разом з тобою. Адже ти так дума╨ш? - Менi пiзно про це думати. Що я - тiльки проедр, тiнь iмператорiв, постiльничий. Одно тiльки пам'ятай, Феофано: вiднинi проедр служитиме лише тобi. - Спасибi, проедре, ти зна╨ш, що стати зараз на чолi iмперi© я не можу. Так, Василю, i тобi, i менi вже пiзно... - Так що ж робити? - А ти скажи, проедре... Якщо ти прийшов до мене, то зна╨ш, що робити. - Я справдi думав про це... Василь i Костянтин неспроможнi, ©х треба усунути... - Ти дума╨ш, ©х треба усунути силою й вислати? Проедр на хвилину затявся. - Iмператорiв не усувають, а знищують, - тихо промовив вiн. - Ти добре це зна╨ш, Феофано... - Так, - сказала Феофано, й на очах ©© проедр побачив сльози. - Важко, дуже важко... I хто це може зробити? Проедр довго дивився на не©. - Доведеться менi... - А на кого ж спертись? - запитала Феофано. - Хто сяде на тронi? - Я довго думав i про це... Вважаю, що спертись можна тiльки на одну людину - на Варда Фоку. Феофано навiть здригнулась. Виявля╨ться, проедр тямить ще в людях, добре зна╨, до кого тяжi╨ та константинопольська знать, що ви©хала до Мало© Азi©, одного вiн тiльки не зна╨ й не повинен знати - Феофано набагато ранiше, нiж проедр, зупинила свiй вибiр на Вардi Фоцi. - Це, либонь, правда, - згодилась Феофано. - Варда Фоку пiдтрима╨ вся знать i навiть синклiт. - Я хотiв би, щоб Варда пiдтримала ти, Феофано, бо ти найближча його родичка, жона Никифора. - Так, я була жоною Никифора, а нинi його нещаслива вдова. - Ти можеш бути ще щасливою, Феофано. - З Вардом? Що ж, цей юнак колись любив мене, але зараз уже пiзно. - Нi, Феофано, тобi нiколи не пiзно, це тiльки я нiколи не знав i не знатиму щастя любовi. - Тво╨ щастя в тому, що ти був проедром кiлькох iмператорiв, а пощастить - то й ще одного. - Думаю, що нам обом пощастить, - дай менi два порошки, якi, я знаю, залишились ще в тебе з давнiх часiв. Феофано, очевидь, уже перемогла себе, пiшла в сусiдню палату, швидко повернулась звiдти й дала проедровi два порошки. У не© тремтiли руки, вона боялась, i це втiшило проедра. I тодi сталось те, чого у Великому палацi нiхто не ждав. Одного ранку в покоях iмператора Василя не прозвучали, як це завжди водилось, молитви, коли ж через якийсь час вiн вийшов з поко©в, то оточували його не ченцi й священики, а етерiоти з оголеними мечами в руках. I йшов Василь не так, як завжди, не з скорбними очима, не похиливши голову, не повiльним кроком, а з високо пiднесеною головою, швидко, впевнено, очi його палахкотiли гнiвом. Опинившись у Золотiй палатi, дверi яко© вiдчинив переляканий папiя Лев, iмператор Василь велiв логофету, що впав перед ним ниць, привести проедра Василя. Ждати йому не довелось. Проедр Василь уже був тут, у Золотiй палатi, не добiгши кiлькох крокiв до трону, упав ниць. - Ти мене кликав, василевсе... я з'явився, - промовив проедр, але так тихо, що сам не почув свого голосу. - Так, я велiв привести тебе сюди, в Золоту палату. Iмператор довго дивився на проедра. - Гидкий, нiкчемний скопець! - голосно крикнув вiн. - Невже ж ти за сво╨ життя ще не напився кровi? - Я нiколи не пив нiчи╨© кровi... Я не знаю, про що говорить iмператор... - пробурмотiв проедр, намагаючись зрозумiти, що сталось. - Ти хотiв мене вбити! - схопився раптом з крiсла i ступив крок уперед iмператор. "Брехня! Все це брехня! Я не думав, не хотiв тебе вбивати, iмператоре!" - готове було вирватись у проедра. Але вiн цього не сказав, а, затремтiвши вiд переляку, дивився, як iз дверей, що вели до катихуменiю* (*Катихуменiй - поко© василевсiв.), вийшли Феофано, начальник етерi© Лев, ще кiлька етерiотiв. Проедр зрозумiв, що сталось, - який же вiн був необачний, що на одну годину повiрив Феофано, невiдомо як, але вона прийшла до Великого палацу в цю вранiшню годину, поруч з нею стоять начальник етерi© Лев, великий папiя - всi, що люто його ненавидять, а зараз, заполоненi Феофано, стоять позад iмператора. Але лукава душа його не могла змиритись з тим, що сталось, за одну мить вiн вирiшив боротись, тiльки боротись i, якщо так, не шкодувати Феофано. - Великий василевсе! - тихим i нiбито зовсiм спокiйним голосом промовив вiн. - Тебе ввели в оману. Так, великий василевсе, тебе хотiли вбити, тут, у Великому палацi, ╨ людина, яка хотiла тебе отру©ти, вона дала менi два порошки отрути - для тебе, василевсе, i для iмператора Костянтина. - Де цi порошки? - крикнув Василь. - Вони тут, зi мною, - проедр вихопив iз-за пояса склянку з отрутою... - Дай менi ©х... Проедр швидко ступив уперед, подав iмператору склянку. Василь взяв ©© й довго дивився на сiрий порошок, що пересипався на днi. - Хто дав тобi цю отруту? - запитав Василь. I проедр Василь вирiшив. Власне, йому не було з чого вибирати - iмператор довiдався про замах на себе, позад нього сто©ть Феофано, яка дала отруту, вона ж i виказала його, - нехай загиба╨ Феофано! - Цю отруту для тебе й iмператора Костянтина дала менi мати твоя Феофано... Iмператор мовчав. Блiда, широко розплющивши очi, стояла недалеко вiд нього Феофано, перед престолом на колiнах стояв проедр Василь. Це була страшна хвилина - тут, у Золотiй палатi, вирiшувалась доля двох хижакiв, що все життя ненавидiли один одного, але робили разом сво© злочини. - Сину, - сказала Феофано, - дай менi цю отруту. Безжальний Василь, не обертаючись, простягнув руку й подав матерi приготовану для нього отруту. Але що це?! Феофано взяла склянку, подивилась, чи ╨ там порошок, вийняла корок i, висипавши в рот, проковтнула отруту. Потiм вона твердо ступила вперед, поклала руку на плече Василя, сказала: - Не бiйся, сину! Це не отрута, а крейда... Тепер ти бачиш, що хотiв зробити проедр Василь. - Цей нiкчемний скопець вже не проедр! Гнати, гнати його з Великого палацу, Константинополя, iмперi©! Женiть його! Iмператор Василь люто помстився проедровi Василевi. Це була не тiльки його помста - вiн мстився за свого батька Романа, отру╨ного проедром, за iмператорiв Костянтина, Никифора, Iоанна, якi загинули вiд руки проедра. Не знав iмператор Василь тiльки того, що спiвучасником, помiчником, а здебiльшого й натхненником усiх цих вбивств була також i мати його Феофано... Розвiнчаний проедр, рятуючи сво╨ життя, не мiг тепер цього сказати, бо тодi до помсти Василя додалася б ще помста й Феофано, - сама ж Феофано, намагаючись обiлити себе, просила, щоб син Василь люто покарав колишнього проедра. Василь покарав проедра. Одягнутого в чорну тунiку, з непокритою лисою, безбородою головою, у сандалiях на босу ногу його провели пiд охороною етерiотiв через вулицi й площi Великого палацу, виштовхнули через пiвнiчно-захiднi ворота за Iподромом, гнали серединою вулицi Меси, пiд крики величезного натовпу, що зiбрався на той час, завернули на Середню Месу, так довели до захiдно© стiни города, вивели через давнi Золотi ворота, де починався шлях на Евдом, i там залишили. I тодi Василь, що напередоднi був правителем iмперi©, мав незчисленнi багатства, втративши все, не маючи нiчого, i навiть шматка хлiба на день насущний, побрiв, як жебрак, по шляху... Цей шлях не мав для нього нi початку, нi кiнця. Хто мiг тепер допомогти йому? Нi, в iмперi© знали проедра, коли вiн був всемогутнiм, а нинi боялись як ворога iмператорiв, його ненавидiли й ганьбили, коли б вiн на безконечному сво╨му шляху десь зупинився й попросив хлiба - йому б поклали тiльки камiнь. Так на довгому шляху брiв бездомний Василь, щоб упасти десь на обочинi й померти. Iмператор Василь став на довгий час ╨диним i повноправним вершителем долi Вiзантi©. Брат Костянтин - вiн сидiв поряд з Василем на престолi, але iменi його не згадували за життя, а пiсля смертi прозвали Костянтином П'яницею; один Василь, Василь Жорстокий, Василь Убивця, сидiв на Соломоновiм тронi. Звiдки з'явились цi якостi - рiшучiсть, безжальнiсть, безсердечнiсть - у людини, яка з юних лiт вiддавала себе постам, молитвi, богу? Священики й ченцi, якi денно й нощно оточували iмператора Василя, християнська мораль, яку вони прищеплювали йому, саме вони були плодючим грунтом, на якому вирiс i виховався iмператор-деспот. Святi отцi, що навчили його говорити про су╨ту свiту, бреннiсть людського iснування, життя потойбiчне, самi ж рвались до влади в iмперi© й мали цю владу, тримали в руках незчисленнi багатства i невпинно ©х помножували. Iмператор Василь за все життя нiкого не полюбив i помер бездiтним, вiн не ©в м'яса й не пив вина, ходив у власяницi й спав на твердому дерев'яному ложi... Чернець ! Саме в цей час вiйська комiтопула Саму©ла, що досягли Ларисси, й Аарона, якi вийшли до Адрiанополя, зупиняються. Однi в Константинополi говорять, що це iмператор Василь послав проти ненависних болгар новi легiони, iншi стверджують, що трапилось чудо. Насправдi ж iмператор не посилав проти болгар нових легiонiв, бо тут, у ╙вропi, вiн ©х не мав, не трапилось у Лариссi й жодного чуда, - нi, комiтопули Саму©л i Аарон, захопивши Пелопоннес аж до Ларисси й дiйшовши з сво©м вiйськом до Адрiанополя, тим самим звiльнили вiд гнiту Вiзантi© всi землi Болгарi©, якi належали ©й на заходi, стали на межах Вiзантi© i взяли городи, звiдки могли загрожувати самому Константинополю. Чи мiг Саму©л, одним ударом поваливши владу Вiзантi© в Захiднiй Болгарi©, iти далi на Константинополь, чи мiг вiн стати на рiшучу брань з Вiзантi╨ю, що тримала в сво©х руках майже всю Схiдну Болгарiю, аж до берегiв Дунаю й Руського моря? Нi, Саму©л дi╨ обережно й мудро, вiн зупиня╨ сво© вiйська в Лариссi, Солунi, пiд Адрiанополем, вiднинi Захiдна Болгарiя звiльнилась вiд ярма Вiзантi©, багато лiт вiн змiцнюватиме й устроятиме ©©, щоб потiм зiбрати всi сили, визволити Схiдну Болгарiю, возз'╨днати отчину вiд Дунаю до Егейського моря. Взявши Лариссу, Саму©л на деякий час зупиня╨ться в нiй. Це був, либонь, найкращий i неповторний, але дуже короткочасний щасливий час його життя. Весна цвiла на берегах чарiвного Егейського моря, цвiла весна i в серцi Саму©ла. Вiн був молодий, перемога над Вiзантi╨ю здавалась йому недалекою; на вулицях Ларисси - чудового города, що дуже нагадував Константинополь, - Саму©л зустрiча╨ чудову гречанку Iрину, палко закоху╨ться в не©. Коли весна одцвiла, Саму©л велить сво╨му вiйську повертатись в гори - з собою вiн везе великi скарби, мощi святого Ахiллея, жону Iрину. Саму©л пряму╨ в Преспу, куди пiсля Водена вiн вирiшу╨ перенести столицю. Тут, на островi, що височить серед озера, Саму©л заклада╨ град, буду╨ церкви, ставить стiни, тут народжу╨ться син його Iоанн-Владислав. Пiзнiше Саму©л переносить столицю в Охриду, - це город, де жив i був комiтом його батько Микола, де народився й сам Саму©л, але не тiльки це веде його в Охриду - звiдси йому краще буде боротись з Вiзантi╨ю. Ця боротьба наближалась, якби не повстання в Малiй Азi©, iмператор Василь давно кинув би проти Болгарi© кращi сво© легiони, повстання в Малiй Азi© тривало, й Василь скеровував туди головний свiй удар. Саме в цей час комiтопул Саму©л, що мав вiд батька свого й брата Давида корону кесаря, робить дивний крок - збира╨ боляр i бо©лiв з усi╨© Захiдно© Болгарi©, якi обирають кесарем сво©м Романа. У цьому нiчого дивного нема╨: Саму©л вiдчува╨, що наближа╨ться вирiшальний час, коли на очах всього свiту Болгарiя стикнеться з Вiзантi╨ю i ©© iмператорами, сам Саму©л не шука╨ слави, а, дбаючи тiльки про отчину, хоче, щоб хтось очолив цю боротьбу. Роман - скопець, вiн останнiй i нещасний син Петра, але кесар з роду, онук славетного Симеона. Iншi кажуть, що Саму©л зробив так, бо домовився, що кесар усиновить його, Саму©ла, через що син Саму©ла Iоанн-Владислав стане законним спадко╨мцем бездiтного кесаря з роду Симеона. Навряд чи було так; обираючи кесарем скопця Романа, комiтопул Саму©л дбав не про себе, а про Болгарiю, хотiв, щоб кесарi болгарськi, як i колись, стояли нарiвнi з iмператорами роме©в, а посли ©х сидiли по праву руку василевсiв. Але найбiльше покладався Саму©л на самого себе та ще на брата Аарона, що сидiв у Средцi. Аарон був бажаним гостем у Охридi, Саму©л часто ©здив у Средець i там радився з братом. Коли в Аарона народився син Iоанн, Саму©л став його хрещеним батьком. Так дi╨ комiтопул Саму©л, так дба╨ про майбутн╨, насправдi ж робить помилки, за якi потiм йому самому доведеться розплачуватись. Iмператор Василь використову╨ передишку, яку дав йому Саму©л, для того, щоб полагодити справи в Малiй Азi©. На помiч йому приходить мати - Феофано. У першi ж днi пiсля скинення проедра Василя василевс збира╨ синклiт, признача╨ не проедром, а паракимоменом Iгнатiя, що був до цього стратигом феми Фракi©, - мужа суворого, трезвого, також аскета. На зборах ╨пископи, якi з'©хались до Константинополя на похорон патрiарха Антонiя, що займав кафедру в святiй Софi© лише чотири роки, новим патрiархом несподiвано обирають Миколу II Хризоверга, хоч вiн був одружений i лише за кiлька рокiв до цього поховав свою жону, - така воля iмператора, що хоче мати патрiарха слухняного, покiрного, але жорстокого й безжального до iнших. Цi особи - паракимомен Iгнатiй, патрiарх Микола Хризоверг, а разом з ними сотнi ╨пископiв, священикiв i ченцiв - будуть вiднинi слугами Василя; признача╨ вiн i нових стратигiв, полководцiв, що дуже мудро, - до Константинополя почина╨ повертатись з Мало© Азi© знать, яка в час панування проедра втекла з столицi й служила Варду Склiру. Цього мало, - новому iмператору треба мати бiля себе особу, яка б допомогла йому розплутати клубок змов у Малiй Азi©, а якщо буде потреба, зав'язати новий, потрiбний уже для нього клубок, - такою особою буде Феофано. Чи любив iмператор Василь, чи поважав матiр свою Феофано, чи вiрив ©й? Нi, вирiсши в стiнах Великого палацу й з самого дитинства не бачивши, вiн не любив сво╨© матерi, знаючи вiд чиновникiв i, либонь, вiд самого проедра Василя ©© минуле, не мiг поважати, вiрити ©й вiн також не мiг. Проте обiйтись без не© новий iмператор не мiг, бо вона i тiльки вона була родичкою багатьох родин Фокiв, Цимiсхi©в, знала константинопольську знать, мала друзiв i коханцiв у ╙вропi, Малiй Азi©, Вiрменi©, Грузi©, ©© тiтка була жоною нiмецького iмператора. Феофано сама давала зрозумiти Василевi, що хоче йому допомогти, кожного дня при©жджала до Великого палацу, зрештою зовсiм пере©хала й оселилась тут. I вона допомагала сину! Iмператор Василь не крився вiд не©. Та й з чим мiг критись, - вона, безперечно, знала бiльше, нiж вiн. - Проклятi Шишмани, либонь, скоро не пiдуть проти Вiзантi©, - говорив вiн, - нема╨ сили в них, мало сил у мене... Готу╨ться Саму©л, я приготуюсь швидше, нiж вiн... Коли б тiльки не скопець Роман. Феофано якусь хвилину думала - вона майстерно вмiла зав'язувати вузли кривди й обману. - Наскiльки я розумiю, - сказала вона, - Роман, якого Саму©л назвав царем, все ж нiколи не буде царем Болгарi©, i це найперше зна╨ вiн сам... Треба, сину, знайти людей, якi оточували його тут, у Великому палацi, i послати ©х до нього в Болгарiю... - Його наставником тут був митрополит севастiйський Флавiан. - Пошли його в Болгарiю. - Я буду думати, мамо. Час у мене ╨. Аби тiльки погасити повстання Варда Склiра в Малiй Азi©, тодi я зберу всi легiони, пошлю ©х проти мiсян. - Поки що пошли ©х проти Склiра. - У мене нiчого послати. Склiр веде мо© ж легiони. Феофано замислилась. - Воювати з Склiром, не маючи сил, тобi справдi важко. Але чому ти сам мусиш iти проти нього? - А кого пошлю? Мати засмiялась: - Роби так, як iмператори колишнi: не можеш пiти сам - посвари ворогiв, вони нароблять бiльше, нiж ти. - З ким я посварю Склiра? Феофано говорить тихим, спокiйним голосом, вона начебто переказу╨ сво© думи, ще нiбито вага╨ться, пробу╨ щось радити, хоч усе в не© вже ранiше передумане, все вирiшене. - Iмператор Iоанн i його проедр були несправедливi до багатьох людей, несправедливi вони були й до мене, а також усiх родичiв мого мужа Никифора Фоки. - Чим нам могли б допомогти нинi Фоки? Лев Фока ослiплений, його син Вард - чернець у монастирi на Хiосi. Феофано зна╨, куди цiлить. - Слiпий Лев, - каже вона, - справдi нiчим не може нам допомогти, а Вард Фока пройшов сувору школу чернецтва в монастирi. Якщо його зробити доместиком схол у Малiй Азi©, вiн вряту╨ iмперiю, не забудь, Василю, що Фокiв зна╨ весь Константинополь i Мала Азiя. Iмператор Василь довго думав. Мати радить йому щиро, одверто, в ©© словах, либонь, правда. - Де ж узяти легiони для Варда Фоки? - Якщо ти зробиш його доместиком, я дам йому потрiбнi легiони, - каже Феофано. Тепер вони дiють разом. Iмператор Василь пише листа до Варда Фоки, в якому визна╨, що Iоанн Цимiсхiй дiяв несправедливо, позбавивши його всiх знакiв, багатства й постригти в ченцi на островi Хiос, - iмператор Василь дару╨ Варду Фоцi волю, поверта╨ всi ма╨тки й багатства, признача╨ доместиком схол i велить стати на чолi вiйська, розбити Варда Склiра. Феофано ж пише листа волостелину, мепет-мепе* (*Мепет-мепе - цар царiв (груз.).) Грузi© Давиду, з яким вона налагодила добрi стосунки, бувши у Вiрменi©; вiд iменi свого сина iмператора Василя й себе особисто Феофано просить Давида допомогти у важкий час iмперi©, дати новому доместику схол у Малiй Азi© Варду Фоцi десять тисяч во©в, щоб вiн мiг розбити самозванця-iмператора Варда Склiра. Цi два листи Василь i Феофано доручають одвезти на острiв Хiос i в город Тбiлiсi константинопольському патрикiю Торнiкiю, що незадовго до цього постригся в ченцi на Афонi. Патрикiй-чернець - сам з походження грузин - Торнiкiй цiлком придатна особа для далеко© подорожi на Хiос i в Грузiю. Мине недовгий час, i Торнiкiй доб'╨ться крiзь пустелi до Мало© Азi©, до Тбiлiсi, впаде перед престолом мепет-мепе Давида, вiд iменi iмператора Василя й матерi його Феофано проситиме помочi й во©в. Мине ще якийсь час, i мепет-мепе Давид, порадившись з сво©ми вiзирами* (*Вiзири - мiнiстри (груз.).), пошле iмператору Василевi цiлий легiон - десять тисяч во©в, на чолi ж його поставить ченця Торнiкiя. Мине ще якийсь час, i в пустелях Мало© Азi© почнеться двобiй мiж Склiром i Фокою, палатимуть городи, кров литиметься на пiсок, вмиратимуть люди, - цим жила й живе Вiзантiйська iмперiя. Тричi вiч-на-вiч сходитимуться в пустелях Вард Фока i Вард Склiр, у вирiшальному бою над рiкою Галiс полководець у чернечiй рясi, з хрестом на грудях i мечем у руцi поведе проти во©нства Варда Склiра десять тисяч вершникiв-грузин - i розбитий уже навiки Вард Склiр залиша╨ на полi бою сво©х во©в i меч, тiка╨ до арабiв, а халiф кида╨ його у в'язницю. З багатою здобиччю повертаються на батькiвщину грузинськi во©, на згадку про сво© бо© вони будують на Афонi свiй iверський* (*Iверiя - древня назва Грузi©.) монастир Портаiтiсси. Засмучений поверта╨ться до Константинополя полководець-чернець Торнiкiй, на цей раз вiн везе iмператору Василевi листа царя Давида - мепет-мепе вимага╨ за свою во╨нну помiч велико© данi. На костях переможеного во©нства Склiра сто©ть Вард Фока. Вiн давно скинув свою рясу, на ньому шитий золотом i срiблом оксамитний одяг, тугий пояс перехоплю╨ його тонкий стан, - смiливий полководець дума╨ про Феофано. А тим часом у Константинополi твердо сiда╨ на Соломоновiм тронi iмператор у чернечiй рясi, що мрi╨ подолати й тримати в покорi Малу Азiю, зiбрати сили й рушити на Болгарiю, перемiгши ж ©©, iти й на Русь! 4 Володимир утвердився, сiв на отчому столi в городi Ки╨вi, став великим князем Русi. Русь не була островом серед якогось моря-океану. Зi всiх бокiв ©© оточували iншi землi, племена, народи. Деяких з них, а найпаче сусiдiв, руси знали, тримали й намагались тримати з ними мир i дружбу - так було з ромеями, болгарами, чехами, поляками, евенами на пiвночi, аланами й касогами на далекому пiвднi, з народами Кавказу. Але це був не весь свiт! Невiдомi й грiзнi народи жили на полунощi Русi, за Варязьким морем, мов хвилi величезного суворого океану, iз-за степiв за Iтилем-рiкою виходили й виходили новi й новi невiдомi, страшнi сво╨ю силою орди, та╨мничi, незнанi люди жили за Джурджанським i Руським морями. Далекий i дивний свiт! Як мало знали тодi люди однi одних i як важко було ©м це знати. Щоб добитись з Ки╨ва до Константинополя, доводилось ©хати два-три мiсяцi, шлях до Iтиля-рiки вимiрювався половиною року, щоб пропливти Джурджанське море й побувати в Шемасi* (*Шемаха - столиця Ширвану (сучасного Азербайджану).) чи Ургентi* (*Ургент - мiсто в Хорезмi.), доводилось витратити кiлька рокiв. А проте люди йшли. Що Шемаха чи Ургент? Руськi люди того часу - купцi, сли, часто просто шукачi щастя - доходили не тiльки до них, а бували в далекому Багдадi, Мервi, Баласагунi, Кашгарi i навiть за рiками Хуанхе i Янцзицзян - в державi Сунi* (*Сун - Древнiй Китай.), на березi океану, iз-за якого вста╨ сонце. Це були не завойовники, не поневолювачi iнших народiв, не розбiйники, що шукали здобичi, як-от свiони, печенiги, половцi, татари, - нi, руськi люди мали доста землi, лiсiв, рiк, добр, вони йшли утверждати отчину, несли мир. Важко уявити далекого нашого предка - мандрiвника того часу, що прокладав перший шлях серед буйних трав Дикого поля, iшов по незайманiй i безмежнiй цiлинi, рубав стезю в лiсi, спав на землi, харчувався злаками й м'ясом птаха чи звiра, вбитого стрiлою з лука, топором, рогатиною, стережучись ворога, що мiг прича©тись за кожним деревом i кущем, iшов уперед i вперед, пiзнавав свiт, хотiв миру. Але як пiзнати дивний цей свiт, як знайти, утвердити сво╨ мiсце в ньому, тримати мир з iншими людьми, землями? Нiч. У степу пiд могилою горить багаття, бiля нього сидить бородатий, засмаглий, свiтлоокий чоловiк. На рожнi вiн смажить на вугiллi шмат пахучого м'яса дрохви чи сайги, вечеря╨, ляга╨ спати, поклавши голову на луку сiдла. Багаття догора╨. В полi тиша. Чути тiльки, як близько переступив ногами спутаний на нiч кiнь, вiн гризе гострими зубами смачну свiжу пашу. Навкруг темно, поле нагаду╨ чорний килим, над ним висить, як величезна, перевернута догори дном чаша, небо. Земля i небо! Так, тiльки вони iснують у свiтi: земля - це рiвна площина, яку перетинають лiси, гори, рiки, моря, вся ж земля незрушно сто©ть на стовпах, навкруг не© зi всiх бокiв виру╨ океан... Небо, на яке дивився тисячу лiт тому далекий наш пращур, також турбувало його, це безбережний голубий океан - свiт, якого людина не зна╨ й не може знати, там живуть невiдомi iстоти - боги, там ╨ сади, рiки, вирiй, де лiтають i пурхають, як птахи, душi предкiв, вдень по небу котиться сонце, що ночу╨ в пiдземних коморах, вночi сторожа неба запалю╨ в небi множество зiр, он вони переливаються всiма вогнями, мiняться, кволим промiнням освiтлюють темну землю. Багаття догорiло. Мандрiвник не спить. Вiн сидить у темрявi, впираючись у землю дужими руками, замислений, спокiйний, земля - це твердь серед безбережного океану, повiльно колишуться десь хвилi, часом сколихнеться й земля... Далекий i дивний свiт! Людина, що жила в ньому, - то дитина, що блукала в темних лiсах, дерлась через буреломи й хащi, невпинно йшла i йшла вперед. Князю Володимиру було нелегко жити в незнаному, та╨мничому, загрозливому свiтi. Проте в двадцять лiт, сiвши на столi отця в Ки╨вi, вiн добре вже знав Русь, любив ©© людей i просто хотiв жити. Вiн бачив, що з усiх бокiв над Руссю нависали чорнi хмари - на захiд сонця захопила чимало червенських городiв Польща, за якою стояв Оттон нiмецький, шлях до Джурджанського моря перетинали й чимдалi все нахабнiшали чорнi булгари, нижче вiд них по Iтилю-рiцi ворушились недобитi хозари. Непоко©в князя Володимира й Пiвдень - там був одвiчний злий i хижий ворог Русi - Вiзантiя, купцi-гречини з Константинополя стверджували, що на престолi там твердо сидять iмператори Василь i Костянтин, руськi купцi говорили, що проти iмператорiв повста╨ Мала Азiя, на Константинополь iде Болгарiя. До Ки╨ва приходило чимало втiкачiв з Болгарi©; вони розповiдали, що в Захiднiй Болгарi©, у горах, сидять i йдуть супроти iмператорiв брати-комiтопули Шишмани, а над Дуна╨м i Руським морем сидять роме©. Була б сила, князь Володимир зробив би так, як i його батько, - рушив комонно, пiшо, на лодiях до Дунаю, пiдняв нескорених болгар, зламав крила iмператорам роме©в. Але вiн не мiг так зробити, не вся Русь нинi покорялась Ки╨ву, Руська земля здригалась, коли во© схрещували мечi i коди проливалась кров пiд Любечем, у Ки╨вi й Роднi; коли Володимир сiв на отчому столi, радимичi, в'ятичi й деякi iншi вiдмовились визнати його ки©вським князем i платити дань. Вiн розумiв i знав, чому так сталось. За недовгий свiй вiк князь Володимир бачив, як швидко змiню╨ться Руська земля й усi ©© люди, Русь, яку вiн бачив i пiзнав у юнi лiта в Ки╨вi, пiзнiше в Новгородi, Полотську, скрiзь, куди не кинь оком, - ця Русь була вже не та, що ранiше. Якби хтось запитав у нього, що ж змiнилось i що змiню╨ться на Русi, князь Володимир, либонь, не змiг би та й не зумiв би пояснити, бо сам не знав, знаючи - не згоджувався, не згоджуючись - думав, що робити. Вiн вiрив у безначальну, древню й вiчну Русь, що сидiла на землях вiд Руського й до Крижаного моря, вiд Карпатських гiр до Iтиля-рiки й Орала; вiн безмежно любив цю Русь з ©© законами й поконами, з дерев'яними богами, з людьми, що боронили все це й згоднi були за нього вмерти. Але князь Володимир бачив i вiдчував, що на цiй землi, в усiй Русi вста╨ щось нове - незрозумiле, часом дивне, а проте неминуче, невблаганне, потрiбне. Древня Русь мала свiй закон i покон, не одним рiчищем пливе Днiпро, кожно© весни вiн рiже кручi, змива╨ й насипа╨ новi береги, кожного дня над землею пливуть i пливуть хмари; хмара, що пливе нинi, вже не та, що була вчора, вiчно б'╨ться в скелястi береги Руське море, проте i воно, i береги змiнюються... Був час, коли Ки©в вважали городом усiх городiв i земель Русi, коли ки©вський князь, як отець великого роду, як могутнiй дуб, стояв над днiпровими горами, а племена Русi, як члени однi╨© родини, пiдпирали його. Князь ки©вський знав, що мусить берегти землi Русi, мав дружину, во╨вод, тисяцьких, сотенних - свою Гору, а щоб ©х одягати, по©ти, кормити, брав з земель Русi дань. Нинi ки©вська Гора була не та, що ранiше, - не тiльки дружина з во╨водами, тисяцькими, сотенними пiдпирали князя, живi ще були во╨води, тисяцькi, яких водили на брань Iгор, Святослав, вони називались боярами, мужами лiпшими й нарочитими, особливо похилi лiтами - градськими старцями. Волостелини, во╨води, тисяцькi - старша дружина, що нинi пiдпирала князя, бояри, мужi, старцi, що тримали колись у руках мечi, а нинi мали набагато важливiше - на грудях i шиях гривни й чепи, в домах - скотницi з золотом i срiблом, наокруг - пожалуванi ©м землi, лiси, рiки... О, князiв тепер не тiльки пiдпирала, бiля них сидiла, як п'явиця, страшна, невблаганна, ненаситна сила - Гора. Так було не тiльки в Ки╨вi - порость, що росла колись i розвивалась пiд захистом могутнього дуба - Ки╨ва, вже сама стала дубами - Новгород, Полотськ, Смоленськ, Туров. Муром, Ростов, Тмутаракань - цi городи, як богатирi, стоять скрiзь на Русi. I в кожному з цих городiв, у землях, якi вони обiймали, була своя Гора, сво© волостелини, во╨води, бояри, мужi, старцi, що самi вирiшували справи сво╨© землi. I добре, що там сидять волостелини, во╨води, бояри, вони мусять мати сво© дружини, берегти й множити багатства земель, не забуваючи нiколи про Ки©в, про ки©вського князя. Проте землi забувають про Ки©в, могутн╨ колись древо неначе старi╨ться, дуплявi╨, трухлявi╨ - нiколи ще не було, щоб дiти ╨диного отця-князя iшли один супроти другого. Що ж, вiн пiде, як отець його Святослав, у цi землi, за старi закони й покони, за старих богiв. На укра©нах Русi - скрiзь понад Россю й Стугною, над Пслом i Сулою - в два-три ряди височать вали, вони звиваються в полi, як велетенськi полози, через що люди називають ©х Змi╨вими валами, мiж ними зяють глибокi чорнi рови, через двадцять, п'ятдесят, сто поприщ серед степiв стоять дерев'янi городи з високими стiнами, вежами, заборолами, - Руська земля одгородилась вiд полудня, нi печенiг, нi половець, нi якийсь iнший ординець не пiдкрадеться тепер до Ки╨ва. Князь Володимир дивиться на захiд - туди вiн спряму╨ свiй перший удар, уже в городi - на Подолi й Оболонi - сто©ть численна дружина, усю зиму з Чернiгова, Переяслава й усiх ближчих земель до Ки╨ва йде i йде земське вiйсько. 5 Князь Володимир знав, що Рогнiда ви©де з Полотська, тiльки скресне Двiна, через що в кiнцi квiтня вируша╨ вгору Днiпром до Вишгорода - вiн хотiв зустрiти ©© пiсля довго© розлуки не на Горi, а в iншому, вiдлюдному, тихому куточку. Княжий двiр у Виштородi був для цього цiлком придатний. Тут, на високих горах, що круто обривались над Днiпром, з давнiх-давен стояла покладена на кам'яних пiдмурках дерев'яна фортеця з стiною наокруг, ровами й валами. Чудовий був Днiпро, що линув пiд самими кручами, скрiзь на горах i в берегах темнiли густi лiси, недалеко переливалась голубими водами Десна, вдалинi на пiвднi видно було Ки©в. Володимир ви©жджав до Вишгорода не один. Полотську княжну треба було прийняти достойно, вiддати ©й честь як жонi. Вiн бере з собою до Вишгорода багатьох мужiв лiпших i нарочитих, во╨вод i бояр, ©хнiх жон. Ще ранiше туди ви©хали тiуни й дворяни, якi мали всiх по©ти й кормити. Вишгородська фортеця, що десятки лiт стояла в безмов'© над Днiпром, стережучи пiвнiчнi околицi Ки╨ва, ожила, вечорами у вiкнах ©© привабно заблищали вогники. Недовго довелося князевi Володимиру ждати княгиню - одного дня вони по©хали на лови в перевесища, заутра перепливли Днiпро i до заходу сонця гнались у полi за сайгаками, третього дня рано-вранцi в голубому маревi на горiшньому плесi побачили обриси лодiй. Повноводий Днiпро линув швидко, незабаром стало видно чорнi, прикрашенi рiзьбленими птахами, морськими дивами й банькатими водяниками гостроносi учани, над одним iз них маяло знамено землi Полотсько©. Тiльки учани зупинились бiля круч, до них поклали пходнi. На березi стояли й ждали княгиню одягнутi в найкращi платна й шитi золотом i срiблом корзна мужi, бояри й во╨води; жони ©х, почепивши на себе всi оздоби, з важкими, блискучими усерезями у вухах, золотими обручами на руках i ногах, шепотiлись. Княгиня Рогнiда стояла в учанi з дитям на руках, поруч з нею - во╨вода Путята, за ними - кiлька жон i темноока, сувора свiонка Амма - кормилиця княгинi. Рогнiда була одягнута дуже просто - в бiлому платнi й темно-синьому опашнi, з чорною пов'язкою на головi, обличчя в не© дуже блiде, як у матерi, що багато ночей не спала бiля дитини, стомилась у далекiй дорозi. - Бiлява! Шу-шу-шу! - шепотiлись жони. - Очi голубi! Шу-шу-шу! - Мовчiть! Мовчiть-бо! Ось вона вже йде! - гримали бояри. Тримаючи на руках дитя, княгиня Рогнiда зiйшла по гнучкiй походнi на берег, князь Володимир ступив уперед, поцiлував жону, взяв у не© дитину. Одразу ж до Рогнiди кинулись жони - вони оточили ©© колом, обнiмали й цiлували, котрась iз жон за старим звича╨м посипала шлях княгинi житом. - О, який красний княжич! - пiднiмались навшпиньки й позирали на немовля жони. - Бiлявий! - На отця схожий! - Жони! Бояринi! Тихше! Тихше! - стримували ©х мужi. Рогнiда посмiхнулась Володимиру. - Це Ярл... Так ми називали його в Полотську... - промовила вона. Володимир не хотiв образити Рогнiду, що думала назвати сина по-свiонському Ярлом, i вiдповiв: - Нехай буде i по-тво╨му, i по-мо╨му... Ярл - це вiд тебе, слава - вiд мене, назовемо дитя наше Ярославом. - Ярослав! Ярослав! - загомонiли мужi й жони. - Чолом княгинi Рогнiдi, кланя╨мось такожде й княжичу Ярославу. Княгиня Рогнiда рада була, що ©© так тепло й гостинно зустрiли, вона, звичайно, згодилась назвати сина Ярославом, це iм'я нагаду╨ ©й далеку батькiвщину й славу Ки©вського столу. Дитя ж спало. Чи мiг тодi хто думати, що промине сiмдесят п'ять лiт - i вельми старий, немощний Ярослав втече сюди, у Вишгород, i помре тут, у суворiй, темнiй фортецi, де так радiсно починалось нинi його життя?!* (*Князь Ярослав (Мудрий) помер у Вишгородi 1054 року.) Загомонiв, зашумiв Вишгород, почався пир, багато звiрiв i птаства завезли сюди тiуни, три ночi, готуючи страви, не спали дворяни, немало переварiв меду, вина й олу годилось випити на славу Володимира, на честь Рогнiди, за здоров'я сина ©х Ярослава. Тiльки надвечiр вони залишились удвох, - у палатi, що виходила вiкнами на Днiпро. - Невже я тут? - говорила й дивилась на Володимира Рогнiда. - Скiльки часу минуло, як довго я ждала вiсточки вiд тебе, а тiльки вона прийшла - ластовицею прилетiла... - Знаю, що тобi довелося важко, Рогнiдо! Але кривавий був мiй шлях до Ки╨ва, i тут пролилося багато людсько© кровi, довго тривала облога Роднi, багато муки прийняв я сам... - Не говори, не говори про свою муку, Володимире, - перебила його Рогнiда. - Адже все це вже позаду. - Помовчавши, вона додала: - Я рада, що ти зустрiв мене не в Ки╨вi, а тут, у Вишгородi! Адже я боюсь Ки╨ва. - Ти бо©шся Ки╨ва? - князь Володимир посмiхнувся. - Послухай, Рогнiдо,- я не пiзнаю тебе. У Полотську я знав тебе смiливою. - Так, я була смiливою, - замислилась вона, - бо народилась i жила в Полотську, в лiсах, у родинi батька-во©на, сама боролась за життя i не боялась навiть смертi. - Вона на мить затялась i знову продовжувала: - Так було аж до того, коли зустрiла тебе, та й тодi, вже зустрiвши, не боялась. Ти виявився справедливим, добрим, найкращим. А тепер у нас ╨ син, Ярослав. Адже я люблю тебе, княже, як сина, а сина свого, як тебе... Не смiйся, не смiйся, Володимире! Як я сюди рвалась, як жадала тебе зустрiти... Боялась, не знала, як ти живеш у Ки╨вi, чи покличеш мене, а тепер думаю, що жде мене тут?! Оповивши руками шию князя, Рогнiда стояла перед ним, дивилась в саму глибину його очей. Вiн дивився на не© такими ж теплими очима, але в них було, либонь, те, чого не було в очах Рогнiди - якийсь смуток, може, печаль. - Чого ж ти боялась? Адже я сказав тобi ще в Полотську, що покличу тебе, там нарiк сво╨ю жоною, а тепер покликав i в Ки©в, ждав, радий, що бачу... - Княже мiй, Володимире! - сказала на це Рогнiда. - Я тебе бачила в Полотську, знала - княжого слова не злама╨ш, вiрила - покличеш мене... Боялась я тiльки за серце тво╨, бо люблю тебе всi╨ю душею. Вiн розумiв, про що говорить Рогнiда. О, коли б вона знала, що робилось у цю хвилину в його душi! Вiн думав, коли ©хав до Вишгорода, одверто сказати Рогнiдi, що мав грiх у Ки╨вi, який спокуту╨ й, либонь, довго ще спокутуватиме, - i коли б це нинi зробив, усе сказав Рогнiдi, тодi справжня любов напевне осяяла б ©хнi душi. Але вона дивилась на нього такими чистими очима, любов Рогнiди була така безгрiшна, що вiн не мiг, не мав сили чимось ©© затьмарити. - Моя дорога, рiдна, - тепло сказав Володимир. - Ти мене бачила й знала в Полотську, нинi я такий, як i був, вiр менi, я щасливий, що ти при©хала сюди, дякую тобi, що народила менi сина. - Вiн обняв ©© стан, пiдвiв ближче до вiкна. - Поглянь, - промовив вiн. - Який чудовий свiт, як хороше тут! Було справдi чудово, буяла весна, пiд самою стiною Вишгорода зеленiв, бринiв молодим листом лiс, скрiзь цвiли трави, могутнi води Днiпра линули й линули на пiвдень, по лiву руку голубiла Десна, за нею стелилось безмежне широке поле - з могилами по обрiю, з кам'яними богатирями на них, що, здавалося, стояли на чотi, берегли землю, вдалинi темнiв Ки©в. - Хiба не щастя, - говорив князь Володимир, - бути нам з тобою удвох? Я тобi сказав, що много i трудних дiл уже содiяв, а ще бiльше мушу звершити, i вiрю, знаю - звершу ©х, бо так велить Русь... У цьому життi, в усiх мо©х трудах ти допоможеш менi, Рогнiдо, i я нiколи, чу╨ш, нiколи не забуду тебе... Так впевнено говорив князь Володимир, бо думав, що грозова хмара, яка нависла над ним, пройшла i зникла, бо вiрив, що до них прийде щастя. Людям, i князям також, часто зда╨ться, що для цього треба так мало... 6 У Полотську, в суворiй фортецi, рано втративши матiр, Рогнiда з юних лiт стала господинею двору, ©й пiдкорялись i виконували всi ©© загади дворяни, вона берегла ключi вiд клiтей, медуш, всього добра. Так i мусило бути - батько й брати Рогнiди во©ни, ©й по покону й праву, як ╨динiй жонi в родинi, належало вести господарство, по©ти ©х i кормити. Звичайно, добра ки©вських князiв важко було порiвняти з статками Регволда в Полотську - князевi Володимировi належав великий терем на Горi, новий терем, побудований княгинею Ольгою в передграддi, мали ки©вськi князi пiд сво╨ю рукою Вишгород, Бiлгород, двори над Россю, Стугною, Либiддю, багато земель, лiсiв, перевесищ, бобрових гонiв, бортневих ухожа©в на обох берегах Днiпра, Десни. Як i на Горi, тут владно дiяв старий покон, княгиня Ольга, устрояя землю, устрояла й сво© добра - у сво©х землях, в лiсах i над рiками вона велiла поставити знамена, посилала туди волостелинiв, посадникiв, тiунiв, що iменем ©© визначали уроки й устави, збирали й везли до Ки╨ва оброк. Тут, на Горi, княгиня Ольга сама приймала дань iз земель, оброки з власних дворiв, пiд ©© невсипущим оком в засiки зсипалось добро, в бертяницi лягали бортi, в медушi - кадi з воском i медом, в клiтi - мiхи, горючий камiнь, риб'ячий зуб, бобровi пахощi. Тiльки в старостi, немiчною ставши, довiрила княгиня ключi вiд княжого добра Яринi, пiзнiше Малушi, а пiсля не© Пракседi. Як було за Ольги, так iшло й тепер - у городах i весях сидiли волостелини, посадники, тiуни або ©хнi сини, за княжим теремом дивилась i мала ключi вiд усього добра на Горi Пракседа. Прибувши до Ки╨ва, Рогнiда кiлька днiв приймала в теремi боярських i во╨водських жон, що йшли i йшли подивитись на полунощну княгиню, разом з Володимиром об'©хала Подол, передграддя, побувала в Бiлгородi над Iрпенем, за©жджала на деякi двори. Оглянула вона й тереми на Горi й у передграддi, клiтi, медушi, бертяницi - вiднинi княгиня Рогнiда ставала господинею княжого двору, мусила ощадне й по надобi все давати. Княгиню водила по господарству ключниця Пракседа, вона одмикала дверi за дверями в клiтях, докладно повiдала, скiльки й де в не© лежить зерна, мiхiв, де i якi грають у медушах вина й меди. Разом з княгинею до Ки╨ва при©хали й жони-дворянки, що служили ©й у Полотську, - кормилиця Амма, яка годувала колись ©© саму, кiлька полочанок - Кумба, Ерна. Проте вона навiть гадки не мала припоручати добра Гори цим жонам - у них буде своя робота, вони допомагатимуть ©й у палатах, доглядатимуть княжича Ярослава. Через це княгиня Рогнiда була дуже задоволена, коли оглянула добра з Пракседою, повернувшись до терема, сказала ©й: - Ти пильно стерегла княжi добра, ключнице, пiсля тако© бранi навiть дивно, що ми ма╨мо всього доста. Спасибi тобi, Пракседо! Ключниця в пояс уклонилась княгинi. - Тепер iди, - стомившись пiсля довгих оглядин, закiнчила Рогнiда. - А ключi, - вона не мала нiчого злого на мислi, а вважала, що вiднинi мусить сама дбати про княже добро, - ключi, - вона показала на лаву бiля дверей, - поклади тут. Ключниця сердито зиркнула на молоду княгиню - i за княгинi Ольги, i за жони Ярополка Юлi© ключi завжди доручались тiльки ©й, Пракседi, - невже ж полунощна княгиня дума╨ одразу взяти все в сво© руки, а Пракседу зробити простою дворянкою? Але Рогнiда нiчого цього не розумiла, вона дбала тiльки про князя i його добра. - Ключi, Пракседо, - промовила вона, - лежатимуть отут на лавi, буде потреба - я одiмкну клiтi i дам тобi все, що ти скажеш, для дому й двору. - Добре, княгине! - сухими устами прошепотiла Пракседа, тремтячими пальцями одв'язала низку ключiв од пояса, кинула ©х на лаву так, що вони аж забряжчали. Пiсля цього Пракседа, ховаючи очi, ще раз вклонилась княгинi, позадкувала до дверей, вийшла з поко©в. У переходi вона зупинилась. Там було темно, постать ключницi зливалась з цямринням стiн, свiтло з високого, вузького вiкна заливало тiльки ©© обличчя. Воно було надзвичайно блiде, очi примруженi, уста стиснутi. - Проклята полочанка, - прошепотiла Пракседа, але одразу ж схаменулась, злякано поглянула, чи нема╨ когось у переходах, i тiльки тодi рушила далi. 7 Тихо було в спочивальнi, спокiйна нiч пливла за розчиненим вiкном, здалеку вiд Днiпра долинула й поволi стихла смутна пiсня. Пiсля трудiв князь Володимир дуже хотiв спочити - день був важкий, вiн чинив з самого ранку суд i правду людям, говорив з мужами й тiунами в Золотiй палатi, по обiдi оглядав во©нство, яке збиралось i збиралось на Подолi. Княгиня Рогнiда також стомилась - вставала вона по-темному, одразу спускалась у стравницю, ходила з Пракседою в клiтi, сама годувала сина, готувала все для гостей i слiв, невсипущою була Рогнiда в Полотську, а в Ки╨вi-городi зовсiм недремною стала. Проте на душi в княгинi було тихо, ©© наснажувала любов до Володимира, i цього вечора вона приготувала ложе для князя, лягла поруч з ним - нiжна, тепла, ласкава. - Спочинь, мiй княже, спочинь! - шепотiла Рогнiда. - Тихо в теремi. Спить син наш, спить весь город Ки©в, засипай i ти... Було тихо, дуже тихо, князь Володимир засипав, поклавши руку на його плече, засипала й Рогнiда, Тихо, як тихо! I раптом у цiй тишi десь недалеко за теремом почувся плач, спочатку невиразно, далi все дужче, голоснiше. Рогнiда не думала будити Володимира, вона, навпаки, хотiла встати, зачинити вiкно - нехай спить князь! Але князь уже прокинувся - в сiрiй пiтьмi Рогнiда побачила, як вiн пiдняв голову з подушки, прислуха╨ться. - Володимире! - промовила тодi Рогнiда. - Менi зда╨ться, що це плаче дитя... Вiн слухав. - Так, це плаче дитина. - А звiдки вона тут, у нашому дворi? Володимир мовчав, устав з ложа i ступив босонiж кiлька крокiв до вiкна. Темна постать його вимальовувалась на сiрiй полотнинi неба. - Ти чого встав, Володимире? Дитина плакала й плакала - тепер ще дужче, так, нiби ©й щось дуже болiло. - Володимире! Чути було, як вiн заломив пальцi. - Що це за дитина? - вкрай стривожившись, запитала Рогнiда. - Чого вона плаче? Чому ти мовчиш, Володимире ? Вiн обернув до не© обличчя i вiдповiв: - То плаче син забитого брата мого Ярополка. - Дитина твого брата? Чому ж ти не говорив менi про не©? - А що менi про не© говорити? - роздратовано сказав Володимир. - Брата Ярополка нема╨, хiба не однаково - ╨ чи нема╨ в нього дитини?! - Ой нi, Володимире! Це не однаково, бо тут, на Горi, виявля╨ться, ╨ ще один княжич... - Цей княжич не буде на завадi нi менi, нi мо╨му сину. - Я не про те, не про те говорю, Володимире... Адже коли ╨ княжич, то в нього ╨ й мати - княгиня? - Рогнiдо! - суворо вже сказав Володимир. - Невже ти бо©шся ще однi╨© яко©сь княгинi? - Нi, Володимире, - у словах ©© вiдчулись сльози. - Ти мене не хочеш зрозумiти й не зрозумiв. Я не боюсь нiяких княгинь, знати ж, що тут, на Горi, живе ще одна княгиня, повинна... - Що ж, - промовив Володимир, - на жаль, тобi нiчого знати. У цi╨© дитини була мати - жона князя Ярополка Юлiя, тепер ©© тут, на Горi, нема╨. - Вона померла? Володимир мовчав. - Скажи, Володимире... Я боюсь подумати, може, ©© вбили разом з мужем Ярополком? - Нi, нi, нi! ╞© нiхто не вбивав, вона не помирала поправною смертю, вона вмерла для Гори й города Ки╨ва, бо пiсля смертi мужа свого по©хала з Ки╨ва. - По©хала з Ки╨ва? Чому? Куди? - Нi я, нi хтось на Горi цього не зна╨. Княгиня Юлiя взяла з собою всi сво© добра, по©хала, з слугами сво©ми, може, з грецькими купцями... - Як страшно! - вирвалось у Рогнiди. - I я не збагну, Володимире, для чого це ©й було робити? Адже ти сам говорив менi, що перед смертю замирився з братом Ярополком, поховав його, як князя, вона могла й мусила жити, як княгиня, на Горi... Ти сам, княже Володимире, пам'ята╨ш, пiсля смертi мого батька, хоч вiн був твiй ворог, дозволив менi жити в Полотську як княжнi... Ти - справедливий князь. Що ж сталось з Юлi╨ю? А може... може, хтось пiдняв на не© руку, вбив? - Нi, нiхто з руських людей не пiдняв i не мiг пiдняти руки на княгиню Юлiю. Я нiчого не знаю, Рогнiдо. ╙ на свiтi багато такого, чого не можна нi зрозумiти, нi пояснити. - Тобi дуже важко... - Дуже важко, Рогнiдо... Ярополк був мо©м братом, Святополк же брату чадо... Рогнiда довго мовчала, а потiм запитала: - Скажи менi, це дитя, Святополк, народився за життя брата твого Ярополка? - Нi, Святополк народився пiсля смертi Ярополка, весною цього лiта. Вiн не зна╨ свого батька. - Вiн не зна╨ свого батька... А коли його мати зникла з Ки╨ва? - Княгиня Юлiя зникла недавно... А втiм, хiба це не однаково, Рогнiдо? ╞© нема╨, чу╨ш, нема╨! - Так, - згодилась вона, - це справдi однаково... Менi не однаково тiльки те, що неспокiйний ти, Володимире. - А як же менi бути спокiйним? Ця дитина кричить серед ночi, ©© крик, як привид брата, заповза╨ менi в душу... Менi зда╨ться, що це кров Ярополка стука╨ в мо╨ серце... Рогнiдi було невимовне важко, з цим криком дитини сюди, в терем, i в ©© душу вповзала тривога, цей крик був вiщуном чогось страшного й непоправного для не©. Проте вона розумiла, що зараз, у цю хвилину, Володимировi, либонь, важче, нiж ©й, i тому схопилась у темрявi з ложа так, як була, в однiй тiльки довгiй сорочцi, з розпущеною косою, пiдiйшла до Володимира, обняла його за плечi. - Ну, не печалься, не печалься, муже мiй! От бачиш, дитина вже й замовкла... Тихо! Чу╨ш, як стало тихо, мiй любий. Вiн бачив у сутiнках ©© свiтле обличчя, очi, в яких тьмяно грав вiдсвiт велико© зорi, що висiла низько над обрi╨м. - Справдi тихо, - притулився вiн обличчям до ©© тепло© щоки. - I не тому тихо, що замовкла оця дитина. Нi, менi чомусь завжди тихо бiля тебе. - Спасибi, - тепло промовила Рогнiда. - Ти зна╨ш, як я тебе люблю, тобi завжди буде зi мною тихо, спокiйно... 8 Пракседа працю╨ в княжому теремi, робить усе, як робила й ранiше, коли ╨ надоба, княгиня Рогнiда да╨ ©й ключi, доруча╨ взяти те чи те в клiтях, медушах, бертяницях. Все йде, як i колись, княгиня Рогнiда надто багато взяла на сво© плечi, Пракседi мусить бути нiбито вiльнiше, легше. Але ключниця зата©ла злiсть у сво╨му серцi, ©й зда╨ться, що полунощна княгиня кревно образила ©©, ключi, якi висiли колись бiля пояса, нинi лежать на лавi в свiтлицi княгинi Рогнiди, о, як мучать цi ключi Пракседу! I от серце Пракседи не витримало, зрадило. - Добре в тебе дитя, княгине, - промовила Пракседа, коли була з Рогнiдою тiльки вдвох у спочивальнi. - Красиве дитя, тихе, смирне, нiхто в теремi не чув, щоб воно плакало. - А чого ж йому плакати? - стоячи над колискою, вiдповiла княгиня. - Зараз йому тiльки спати, виростати, дитя... - Ой, не говори, княгине, - зашепотiла Пракседа. - Не кожне дитя таке, як Ярослав. Он дитя грецько© княгинi Юлi© Святополк - i вдень i вночi кричить i кричить. - Треба добру кормилицю йому дати, нагоду╨, догляне, то й засне. - Що, княгине, кормилиця? Вона серця свого дитинi не вiддасть... Яка мати, таке й дитя. Вельми зла була грекиня Юлiя, от i дитя в не© таке. - Не говори того, що не слiд. Княгиня Юлiя була жоною князя Ярополка, ти не смi╨ш говорити про не© злого. - Не смiю! - не стрималась i голосно засмiялась Пракседа. - Такiй нiхто, i навiть бог, не простить того, що вона робила, вiд грiховного кореня зол плод бува╨... Яка княгиня, такий у не© й син... - Ключнице! - гримнула Регнiда. - Не говори зла всу╨, не лжи. - А я не лжу, - аж зашарiлась Пракседа. - Я говорю тобi токмо правду... У княгинi Юлi© був не один муж, коли убили Ярополка, сама бачила, хто ходив уночi до ©© палати... - Ти про що говориш, Пракседо? - А що говорити? - зашепотiла Пракседа. - Почу╨ князь Володимир - уб'╨ мене. I враз Пракседа зрозумiла, що наробила, змовкла, закам'янiла, кров одлила з ©© обличчя. - Матiнко княгине! - вирвалось сполохано в не©. Але княгиня Рогнiда зрозумiла все, на що натякала Пракседа. Блiда, без кровинки в обличчi, вона все ж стримала себе, промовила наскiльки мала сили тихо, спокiйно: - Ти всу╨ це сказала, ключнице... Знаю, що дума╨ш, але марно, не слiд було так думати. Запам'ятай - я жона князя Володимира, i жон у нього допреже не було й не могло бути. Мусиш знати i зна╨ш такожде те, що Святополк - син токмо князя Ярополка... - Матiнко княгине! - хотiла стати на колiна Пракседа. - Розумiю, все розумiю, матiнко княгине! Прости мене, убогу, ницу, помилилась я... - На колiна не ставай, - суворо й холодно сказала княгиня Рогнiда, - i не помилилась ти, а забула, що ключниця княгинi повинна бути нелукавою, чесною i, найперше, мусить любити князя i його княгиню. Тепер iди, ключнице, я тобi все сказала. 9 Княгиня Рогнiда одразу зрозумiла все, про що прохопилась ключниця Пракседа. Багато слiв для цього й не було потрiбно - та╨мниця дитини, яку тримали не в теремi, а десь у саду, постiйний неспокiй i тривога Володимира, що не могли сховатись вiд Рогнiди, а тепер i слова Пракседи, - цього було досить для того, щоб зрозумiти все, що сталось тут, на Горi, за останн╨ лiто. Звичайно, гордiй полотськiй княгинi, яка росла в родинi, де за суворим пiвнiчним законом зраду жонi карали осудом i презирством, i яка, перемiгши велику муку й страждання, полюбила того, хто вбив ©© батька й братiв, було дуже важко не заридати, не закричати пiсля слiв Пракседи, спочатку вона думала навiть зiбратись, коли не буде в городi Володимира, взяти сина на руки, iти хоч i за море, не бачити князя довiку. Проте були причини, якi змушували Рогнiду цього не робити, - любов до Володимира народилась i змiцнiла в ©© душi в надто страшний час, з великою мукою, повинно було статись щось набагато бiльше й страшнiше, щоб вирвати ©© тепер з серця. Вона пригадувала день у Полотську, коли вперше побачила пiвнiчного князя, страхiтливу нiч, коли помста змусила ©© взяти в руки смолоскип, щоб спалити, знищити ненависного убiйника, i кiнець цi╨© ночi, коли вона, як перед мужем справедливим i дужим, стала перед ним на колiна, роззула, сказала, що буде вiрною жоною... Чи була вона йому вiрна? О так, вона залишалась йому вiрна, iнакше не могло бути, пiсля ночi в Полотську вiрила, що Володимир ©© не забуде, а крiм того, носила пiд грудьми його дитя. Що ж трапилося з ним? Рогнiда не бачила нiколи Юлi©, але чула про ©© красу, тут, на Горi, всi про це говорили, що ж дивного, коли князь Володимир не вистояв перед Юлi╨ю, адже вiн молодий, дужий, красивий, знав Рогнiду одну тiльки нiч, по©хав до Ки╨ва, не бачив ©© довго-довго... Звичайно, вiн зустрiв Юлiю, прийшла година, може, одна нiч, якi замутили й перемогли розум, примусили забути сором, честь... Але що трапилось пiсля цього? Чому Володимир, полюбивши Юлiю, й саме тодi, коли вона була непразна, пише ©й - Рогнiдi - в далекий Полотськ люб'язну грамоту, чому саме тодi, коли Рогнiда мала при©хати до Ки╨ва, княгиня Юлiя залиша╨ Гору й ви©жджа╨ з Ки╨ва, чому, нарештi, князь Володимир зустрiча╨ Рогнiду з сином ласкаво й нiжно i тiльки пiзнiше, почувши серед ночi крик дитини, став неспокiйний, тривожний?! Княгиня Рогнiда розумiла, що Володимир за цей час багато передумав i пережив, не легко далась йому короткочасна любов до Юлi©, не такою, як вiн уявляв, виявилась звабниця-княгиня, важкою була в нього розплата за свiй грiх, але вiн вистояв, усе перемiг, княгиня Юлiя довiку не повернеться до Ки╨ва, на Горi живе й житиме дитина токмо Ярополка... Ревнощi поволi вiдступали, ©й було надзвичайно боляче, образа гнiтила душу, а все ж вона жалiла Володимира-князя, бо любила, а вiдтак i прощала його. Рогнiда жодним словом не прохопилась Володимировi про сво© муки й страждання, любов i гордiсть не дозволили ©й цього зробити, проте не могла бачити в теремi зрадливо© й пiдступно© ключницi Пракседи, хоч та пiсля розмови з нею стала пiдлесливою, слухняною, покiрною. Через це в один з ближчих днiв Рогнiда одверто сказала князевi Володимиру: - Менi, муже мiй, не до вподоби ключниця наша Пракседа. - Вона нечесна, взяла щось з клiтей? - враз спалаху╨ Володимир. - О нi, - суворо вiдповiла Рогнiда. - Пракседа не з тих ключниць, якi крадуть шкiри й сало, вона недобрий свiдок нашого життя й здатна сплямити княжу славу й честь. Князь Володимир подивився на обличчя Рогнiди, яке заливало вечiрн╨ багряне сяйво, але яке однаково було надзвичайно блiде, й, напевне, зрозумiв, на що натяка╨ княгиня. - Гаразд! - тихо промовив вiн. - Вiд юних лiт я не любив цю жiнку, вона-бо зробила багато зла мо©й матерi Малушi й заступила ©© мiсце. Не любить мене й вона, я терпiв ©©, бо поставила Пракседу баба Ольга, я ж не хотiв ламати ©© слова. Нинi я згодний з тобою - вона недобрий свiдок нашого життя, в теремi тримати ©© не варто. Уранцi пiсля снiдання, коли в стравницi залишились тiльки княгиня й Пракседа, князь Володимир зробив ключницi знак пiдiйти до столу, пильно подивився на не©, а потiм сказав: - Ти добре й багато лiт служила бабi мо©й княгинi Ользi, батьковi мо╨му князевi Святославу, добре служиш i нам... Але ти вже стара й немощна стала, ключнице, i менi тебе дуже шкода. Важко тобi поратись тут, у стравницi, в теремi, часом можеш щось забути, а щось переплутати... Вона впала на колiна, дивилась на князя Володимира очима, з яких котились сльози. - Не плач, ключнице, - суворо говорив князь Володимир. - За твою службу пожалую тебе, дам тобi землю в Будутинi-весi, там доживатимеш ти свого вiку. Тi╨© ночi княгиня Рогнiда сказала Володимиру: - Я довго думала про дитину Ярополка. Чому вона живе не тут, а в iншому теремi, в саду? Адже це - княже дитя, ти примирився з його батьком. Святополк ╨ i буде княжичем. - Так, - зiтхнув вiн. - Святополк ╨ i буде княжичем, колись вiн стане i князем. Рогнiда довго мовчала. - Тому думаю я так, - почувся в темрявi ©© голос. - Негоже йому рости в саду, мусить бути разом з нашим сином тут, у теремi. Чи згоден ти, Володимире? На пiвднi черкнула небо, виписала вогняний слiд i згасла зоря. - Спасибi тобi, Рогнiдо! - вiдповiв Володимир. Заклекотали високо в небi, оглядаючи вiд обрiю до обрiю землю, орли, довгими темними хмарами з шумом-криком полетiли над полем круки, - рано на свiтаннi виходила з города Ки╨ва рать князя Володимира. Це було могутн╨, грiзне во©нство. Далеко в полi, розсипавшись широким пiвколом, ©хала з байрака на байрак, вiд могили та до могили на низькорослих, але витривалих конях передня сторожа. Попереду вiйська пiд рiзнобарвними стягами, на баских конях, в позолочених i срiбних доспiхах, з яскравими ╨ловцями* (*╙ловець - барвистий матерчатий прапорець на вiстрi шолома.) на гостроверхих шоломах, у кiльчастих кольчугах гордовито й гiдно ©хала старша дружина. А вже за нею - скiльки оком не глянь - комонно, пiшо, на возах, якi тягли круторогi величезнi бики, здiймаючи високi стовпи рудо© куряви, посувались во© князя Володимира. Вiн сам ©хав на чолi старшо© дружини пiд двома знаменами: бiлим батькiвським з двома схрещеними золотими списами i довгим голубим, що хвилею коливався у повiтрi, на якому був його новий знак - три срiбнi списи, пов'язанi внизу золотим пояском, на слiпучо-бiлому, широкогрудому, з тонкими, нiби точеними, ногами жеребi-скакунi, з мечем бiля пояса, у шоломi з зеленим ╨ловцем; червонi його чоботи з прошитою мiдною жилою пiдошвами впиралися в роднянськi литi стремена, на плечах вогнем палало багряне корзно. У першу ж нiч, далеко за©хавши вiд Ки╨ва, у Деревськiй уже землi, серед поля, яке перетинали рiки й лiси, князь Володимир зупинився, щоб ждати, поки пiдiйде вiйсько, вечеряв разом з кiлькома во╨водами на схилi могили. Випивши й по©в пiй, во╨води розговорились. Близько горiло багаття, що освiтлювало ©хнi обличчя й доспiхи. Во╨води почали згадувати, як i слiд було ждати, давнi походи