димира, часто при©жджав до Ки╨ва, завжди заходив до князя Володимира, при©хавши ще раз, хотiв говорити з ним вiч-на-вiч. - Я слухаю тебе, во╨водо! - сказав Володимир, коли вони залишились тiльки вдвох у однiй з палат на верху терема. - Маю недобрi вiстi з города Турова, княже, - повiв Безрук. - Що за вiстi, - стривожився князь, - i чому вони недобрi?! Адже ти сидиш там, блюдеш княжий стiл. - Не один я господар у Туровi, князем города й усi╨© землi ╨ Святополк... Нас нiхто не почу╨, княже? - Говори смiливо! Тут тiльки я та ще ти... I Безрук розповiв Володимиру, що князь туровський Святополк через жону свою Марину налагодив зв'язок з тестем - польським князем Болеславом - i нiмецьким iмператором Генрiхом, якi обiцяють дати йому збройну допомогу, а через ╨пископа Рейнберна - духiвника Марини - з римським папою i що Святополк уже готовий, спираючись на во©нство Болеслава, вирушити на Ки©в, убити його - князя Володимира, захопити Ки©вський стiл, прийняти католицьку вiру... Вслухаючись у кожне слово, яке промовляв во╨вода Безрук, князь Володимир непорушне, спираючись на поручнi, сидiв у кутку палати в крiслi, довго мовчав, раптом так дуже стиснув пальцi правицi, що зламав поручнi. - Во╨водо Безрук! - Встав Володимир з крiсла. - Чи розумi╨ш ти, що сказав? Якщо це правда - Святополк мiй ворог, якщо лжа - ти приймеш смерть... - Княже Володимире, - спокiйно i впевнено вiдповiв Безрук, - я сказав токмо правду i мусив ©© сказати, бо служу Русi, людям, тобi. 6 Пiзно вночi земляними, слизькими пiсля недавнього дощу сходами князь Володимир спустився в поруб, де сидiв Святополк. Попереду нього, тримаючи голi мечi в руках, iшли два гриднi, во╨вода Вовчий Хвiст з свiтильником у руках ступав взап'ять князевi. - Вийдiть, гриднi! - велiв Володимир, коли тi, одiмкнувши важкий замок, увiйшли до порубу, а во╨вода поставив свiтильник на землю. - © ти йди, во╨водо! Кволе промiння освiтило поруб, складенi з дубових круглякiв, вкритi бiлою плiсенню стiни, покровину з важких тесаних колод, долiвку, два пнi, на одному з яких стояла корчага з водою й лежав хлiб, та ще купу перетерто©, зотлiло© соломи в кутку. Ще в одному кутку, опустивши руки, у сорочцi й ногавицях стояв босонiж Святополк. Промiння вiд свiтильника вирвало з пiвтемряви його обличчя, низький лоб, перерiзаний пасмом довгого волосся, тривожнi очi, гострi вилицi й стиснутi уста, заросле щетиною пiдборiддя. - От я i прийшов до тебе, Святополче! - дромовив Володимир, - Бачу! - посмiхнувся той. - Дякую, що одвiдав, княже Вододимире. Шкода тiльки, що зустрiчаю тебе не в палатах, а тут, у порубi. - Це правда, шкода! - зiтхнув князь. - Але ще поробиш, - мусимо тут i отак говорити. Вiн сiв на пень. - Стомився я! Сядь i ти! - запропонував Володимир Святополку. - Я й постою, - похмуро промовив вiн. - Менi нема╨ вiд чого стомлюватись - хiба вiд дум... - Про що ж ти дума╨ш, Святополче? - Князевi, який учора сидiв у палатах, а нинi гни╨ в тво╨му порубi на трухлiй соломi, ╨ що думати. - Чому не думав про це ранiше, коли хотiв пiдняти смуту в захiдних волостях Русi, йти з тестем сво©м на Ки©в, вбити мене - ки©вського князя, зрадити вiру руських людей, стати слугою папи? - Зараз я в тво©й властi, - спроквола вiдповiв Святополк, - ти дужий, вельми дужий, княже, василевс... Але навiщо вигаду╨ш таке про мене - учора туровського князя, а нинi в'язня, кинутого тво╨ю десницею в цей поруб? - Марно ти нарiка╨ш на мене. Не я тебе кинув у поруб, це бояри й во╨води, що чули про тво© замишля© в Туровi, схопили тебе, привезли до города Ки╨ва... Та й жона твоя Марина, духiвник Рейнберн, iже були з тобою, нинi сказали правду... О люди, люди, всi ви такi, днесь служите одному, заутра другому... Святополк мовчав, дивлячись у темний куток порубу, потiм обернувся до Володимира, й той побачив його запаленi очi, закушенi уста. - Що ж, - задихаючись, прохрипiв вiн, - коли все зна╨ш, скажу i я правду... Слухай, княже Володимире! Це - так! Мислив я з Турова йти на Ки©в, мислив перемогти твою дружину, а вже во© мо©, либонь, не пошкодували б i тебе... Важко менi в цьому признатись, тобi це страшно чути, але отака моя правда. Володимир здригнувся й промовив: - Чую, Святополче! Тепер ти сказав правду. Але марно дума╨ш, що вона страшна менi. Нi, не за себе боюсь, за Русь, за людей ©© страшно. Довгу хвилину по цьому князь Володимир мовчав, а потiм продовжив: - Страшно, Святополче, за Руську землю... З одного боку - роме©, зi сходу насувають печенiги, за ними iдуть половцi, з полунощi точать ножi свiони, ти ж хотiв вiд заходу пустити в нашу землю ще й полякiв, нiмцiв, гiапу римського. - Поляки й нiмцi далеко, - заперечив Святополк. - Папа римський вiд них ще далi... До Вiзантi©, - процiдив вiн, - либонь, ближче, адже так, княже? Володимир зрозумiв, на що натяка╨ Святополк. - Я на легiони роме©в не спирався й не пустив би ©х на Русь... Вiру християнську я приймав такожде не вiд константинопольського патрiарха. - Я також не збирався продавати Русь, - Зухвало крикнув Святополк, - нi полякам, нi нiмцям, анi папi!.. Князь Володимир гiрко посмiхнувся. - Так чому ж ти тодi так дiяв, Святополче? Довгу хвилину в порубi було тихо, тiльки з дерев'яного зрубу стiни в одному мiсцi однозвучне падали краплини, потрiскувала солома в кутку, за дверима раз i другий пролунали кроки. - Вiд уностi мо╨©, - почав Святополк, - я не любив тебе, княже, бо кров батька мого Ярополка запеклась на тво©х руках, бо ти вигнав матiр мою Юлiю з Ки╨ва, бо мене зневажили дiти тво© й сам ти, бо ти, роздiляя землi, поставив мене князем у найгiршiй волостi - Туровi, бо ти нiколи й нi на крихту не робив менi добра, токмо зло... Чому ж я мусив робити тобi добре, як мiг я не помститись за батька, матiр i за все, за все?.. Сперши голову на руки, князь Володимир слухав слова Святополка. - Ти сотворив добре, сказав менi свою правду, хоч, Святополче, лiпше би було та й мiг ©© сказати ранiше. Що ж, я почув це нинi вiд тебе, хоч знав тво© думи ранiше... - Так чому ж ти кинув мене в поруб, допиту╨ш, мучиш, якщо все зна╨ш? - Я прийшов не допитувати, а говорити з тобою, Святополче, бо все це неправда. - Великий княже i василевсе Русi! - засмiявся Святополк. - Тобi мало того, що ти вверг мене в цей поруб, хочеш познущатися з мене? - Я говорю це, - нiби не почув його слiв Володимир, - бо не хотiв убити i не вбивав брата мого, а твого отця Ярополка, багато горя й муки прийняв сам вiд нього, а ще бiльше - Русь i ©© люди, я ж усе простив йому, кликав на мир i любов... Князя Ярополка в сiнях терема убили два гриднi, яких пiдкупив во╨вода Блуд, ти, Святополче, це зна╨ш. - Не вiрю! Так вигадав ти з сво©ми боярами, це ви нацiлили мечi вбивць у серце мого батька... - Я вислухав твою правду, чому ж ти не хочеш слухати мою?! Втiм, ти зараз сам усе зрозумi╨ш... - Слухаю! - крикнув Святополк. - Що ж ти ще скажеш менi? - Скажу те, що я нiколи не проганяв i не мiг прогнати з Гори тво╨© матерi Юлi©, бо твiй батько не Ярополк, як усi вважають i як дума╨ш ти сам... - Не Ярополк? Княже Володимире, ти глузу╨ш з мене... Навiщо?! Хто ж мiй батько? - Був час, коли все було не так, як нинi, - смутно сказав Володимир, - був час, коли мати твоя поховала мужа свого Ярополка й любила мене... Вiд любовi цi╨©, вiд грiха нашого ти й народився, а я... твiй батько. Святополк стояв у кутку порубу й пильно дивився на князя Володимира, що сидiв на пнi, похиливши низько голову. Мить - вiн здригнувся, здавалось, хотiв кинутись уперед. Але мить була така коротка - Святополк не думав iти вперед, вiн обхопив голову руками, стиснув зуби так, що навiть Володимир почув скрегiт, i пiдвiвся... - Ти - мiй батько? - крикнув вiн. - Нi, ти жарту╨ш, княже Володимире. Ти хочеш мене обдурити, як множество людей... Не вiрю, чу╨ш, я не вiрю, княже! У Володимира нестямно колотилось серце. Страх, рани далекого минулого, скорбота, що так усе сталось, що вiн знову сто©ть перед тiнню брата Ярополка, а може бути - плодом сво╨© любовi, перед сином, розривали його душу. - Святополче, - вставши з пенька, хрипко промовив вiн. - Брата Ярополка нема, костi матерi тво╨© Юлi© похованi в Херсонесi, я один нинi вiдповiдаю й мушу вiдповiдати за наш грiх. Правду говорю, ти - мiй син, iди ж до мене. I вiн справдi був би безмежно щасливий, з його душi, мабуть, спав би той тягар, який протягом багатьох i багатьох лiт гнiтив його, коли б Святополк пiшов до нього, простягнув сво© руки. Та Святополк не рушив з мiсця. - Жорстокий, безжальний княже, - прохрипiв вiн. - Зараз я вiрю тобi, але навiщо, навiщо ти мучив мене, зробив таким, яким я ╨? Вже менi пiзно змiнюватись, чу╨ш, - вiн на мить замовк i кiнчив, - я проклинаю тебе! Володимир зрозумiв, що сталось, - Святоиолк устами сво╨© матерi проклина╨, ненавидить його: у цю нiч, в цьому порубi нiчого не можна зробити. - Що ж, Святополче, - сказав вiн, - ти проклина╨ш, а я... я прощаю тебе. Князь пiшов до дверей порубу, рiшучим рухом, так що забряжчали засуви, широко розчинив ©х., - Ось дверi розчиненi, - промовив Володимир, - iди, Святополче... Вiн першим вийшов земляними сходами з порубу, побачив во╨воду Вовчого Хвоста й грйднiв. - Я увiльнив князя Святополка з порубу, - сказав Володимир во╨водi. - Вiднинi вiн житиме на Горi. Пустiть його. Надворi сiявся дощик. Низько иад Горою пливли кошлатi важкi хмари, iз-за них крадькома визирали зорi. Було холодно, вогко, пусто. 6 В один з перших днiв зарева* (*Зарев - серпень.) князь Володимир дiзнався про кончину колишньо© жони сво╨© - княгинi Рогнiди. Розповiв йому про це ╨пископ Анастас, що до свiтання прийшов у терем, побудив князя. - Нинi вночi, - скорботно промовив вiн, - у бозi спочила княгиня Рогнiда - черниця Анастасiя. - Вона тяжко хворiла, страждала? Чому менi не повiли про це? - повернув голову до ╨пископа й подивився на нього якимись великими очима князь Володимир. - Княгиня не велiла комусь говорити про свою хвор, - вiдповiв Анастас, - i не турбуйся, княже, вона не мучилась, не страждала, днi й ночi проводила в самотi, вкушала хлiб та воду, давно вже нiкого не хотiла бачити, токмо вчора покликала мене й висповiдалась, а вночi тихо спочила, пiшла в свiт iнший... ╙пископ, це було помiтно, розповiв не все, що знав про кончину Рогнiди, вiн був ╨диним свiдком останнього дня ©© життя, останнiм розмовляв з нею, але князь Володимир не став у нього нiчого запитувати: якби Рогнiда щось хотiла йому переказати, Анастас сказав би про це. - Де лежить ©© тiло? - У Предславинi, в теремi, княже. - Коли ©© похова╨мо? - Завтра, княже. - А де? ╙нигскоiг на якусь хвилину затявся. - Княгиня Рогнiда простила всiх i просила, аще завинила, ©© простити, тiло ж заповiдала поховати без почестi й слави там, де й жила, - в Предславинi, вона-бо давно зреклася суворого свiту, як i свiт зрiкся ©©, а все добро сво╨ заповiдала церквi... Стоячи бiля вiкна, Володимир довго дивився, як надворi почина╨ снуватись павутиння свiтанку, потiм обернувся до ╨пископа й сказав: - Не будемо судити... Рогнiда зробила так, бо нiколи не дбала про су╨тну славу, але для слави нашо© й церкви ©© слiд поховати як княгиню. ╙пископ схилив голову - вiн згоден був з думкою князя. - Велю, - суворим голосом сказав Володимир, - вiддати погребову почесть мо©й жонi Рогнiдi як княгинi, тiло ж покласти там, де сама побажала, - в Предславинi. Володимир замовк. За вiкном усе бiльше розпалювалось денне свiтло. Промiння його впало на блiде обличчя, високе чоло. - I ще я хочу, - важко передихнувши, закiнчив князь, - попрощатись з нею. Уночi ми з тобою, отче, пiдемо в Десятинну церкву. Нiч. Нiчого не видно. Десь у пiтьмi лунають кроки. Кiлька чоловiк пробують землю посохами, спускаються шляхом, що веде вiд ворiт Гори. Ось вони, чути, повертають лiворуч, прямують через яр до Десятинно© церкви, обриси яко© вимальовуються на сiрiй тканинi неба. Скоро, либонь, буде дощ, парить, важко дихати. Небо перерiзала слiпуча блискавка, й на мить стало видно, як люди зупинились на пагорку - високi й чорнi, прямують до дверей церкви. Вдарив грiм, на землю падають великi краплини. У бабинцi Десятинно© церкви горить кiлька свiчок, жовте промiння ©х освiтлю╨ пiзнiх, одягнутих у темнi м'ятли* (*М'ятли - довгi темнi одяги.) гостей - попереду священики, за ними з посохом у руках ╨пископ Анастас, поруч з ним князь Володимир. Дерев'яна, видовбана з товстого стовбура липи корста з тiлом княгинi Рогнiди стояла в правому притворi церкви, навкруг не© горiло у високих срiбних свiтильниках багато свiчок. Коли князь i священики стали туди наближатись, то почули голос, що одноманiтно читав слова з псалтиря, а далi побачили черницю, яка читала, i ще кiлькох, що стояли на колiнах бiля труни небiжчицi. Помiтивши пiзнiх прибулих, черницi одстунили, зникли десь у пiтьмi церкви, далеко в переходах стали ╨пископ i священики, князь Володимир лишився один перед корстою з тiлом сво╨© першо© дружини - княгинi Рогнiди. Так, тепер вiн був один на один iз тi╨ю, яку, не бачивши, нарiк колись сво╨ю жоною i не зрадив свого слова, а покликав до Ки╨ва, зробив княгинею Русi... Вiн був один на один iз тi╨ю, яку так безглуздо забув на одну годину, зрадив, за що суворо заплатив, платить i, либонь, довго ще буде платити. Вiн був один на один iз тi╨ю, якiй у найважчий час свого життя не звiрився у всьому, послухавшись розуму, а не серця, зробив ще одну, останню вже, помилку, зрiкшись Рогнiди i назвавши сво╨ю жоною грецьку царiвну Анну. I от нинi, скрадаючись у пiтьмi заревно© ночi, вiн прийшов до ©© тiла, щоб запитати себе: де була правда, а де лжа життя, де була любов i де неприязнь, щоб вiдповiсти самому собi, кого ж у життi вiн любив, а кого нi, та ще хто любив його - сина рабинi, князя, а потiм василевса?! Вiн стояв бiля корсти княгинi Рогнiди у темному м'ятлi, в чоботях, на якi лiг жовтий порох Гори, полум'я свiчок освiтлювало сивий чуб, похмуре чоло, довгi вуса, смутнi очi, й дивився на не©. Проминуло багато лiт, коли Володимир бачив востанн╨ Рогнiду. Вона лежала в корстi така, якою вiн знав ©© й ранiше, либонь, смерть тiльки пiдкреслила те, на що в життi звичайно не звертають уваги: в сяйвi багатьох свiчок виразно було видно високе чоло княгинi й тi ж самi вигнутi брови, гордi, нiби невдоволенi уста, гостре пiдборiддя та ще складенi на грудях руки - з тонкими, прозорими навiть пальцями. Було в цьому обличчi одно: Дуже блiде, з гоструватими вилицями, глибоко запалими очима, зморшками бiля носа й уст, зовсiм сивим волоссям, що змiнило золотистий льон давньо© коси, - це обличчя було тепер дуже далеким вiд задушливого притвору церкви, су╨ти су╨т Гори, усього свiту. I князь Володимир зрозумiв, що марно вiн думав, iдучи сюди i ставши перед тiлом княгинi, знайти вiдповiдь на питання, якi так давно терзали його душу, - нi, княгиня Рогнiда ранiше й ще до того, як одягла черничий одяг, вiдповiла на питання, чи любила вона Володимира-князя... О, як мiцно, усi╨ю душею i серцем любила вона його, як обережно, достойно пронесла цю любов через усе сво╨ життя, через не© померла, i хоч зараз тут, у церквi, лежить мертве ©© тiло, та живе й вiчно житиме ©© любов. I навiть учора, в останнi години свого життя, бачачи перед собою смерть, Рогнiда сказала, що всiх проща╨ й просить ©© простити, - нi, не про всiх говорила вона, а про нього, князя Володимира, ╨диного свого мужа, бо любила так, що хотiла тiльки смертi. А вiн? Князь Володимир неминуче мусив себе запитати про це в годину, коли був один на один з першою сво╨ю жоною, розлучаючись навiки з тим, чого нiзащо й нiколи тепер уже не мiг повернути... Вiн - князь Володимир - чи любив ©©? I не вiдповiдь на питання, а невимовна гiркота втрати, безмежний жаль за тим найкоштовнiшим, що вiн мав колись, але втратив, туга за молодiстю, мрi╨ю, любов'ю i щастям обгорнули душу й стиснули серце князя Володимира... Не нинi, не в останнi роки, а все життя князевi Володимиру важко було жити, проте в самотi сво©й, трудах, борнi, не признаючись навiть собi самому, знав, розумiв, вiдчував, що близько ╨ людина, до яко© вiн може пiти, в усьому признатись i одержати прощення, любов i пiдтримку, - цi╨ю людиною була жона Рогнiда. А тепер ©© нема╨ - вже нiкому йому розповiсти про свою скорботу, розпач, тугу, вже нiколи вiн не зможе звернутись до не©, не почу╨ довiку ©© голосу... Не володiючи собою, у вiдча© й безнадi© вiн схилив колiна перед тiлом княгинi, припав головою до холодного каменю пiдлоги, i сльози покотились з його очей, - у притворi Десятинно© церкви великий князь Русi iмператор Володимир плакав над попелом i тлiном велико©, але навiки втрачено© ним любовi. Коли князь пiдвiвся з колiн, до нього пiдiйшли ╨пископ Анастас i священики. - Я попрощався й навiки примирився з княгинею Рогнiдою, - коротко сказав князь. - А тепер пiдемо... Пiд високим склепiнням церкви залунали кроки. Черницi вийшли з темряви, стали на колiна, одна з них - з низьким, дуже сумним, але водночас спокiйним голосом - почала: - "Плачу i ридаю, ╨гда помишляю смерть..." Одiйшовши далеко вiд корсти, князь Володимир обернувся й ще мить бачив у сяйвi свiчок голову Рогнiди... Надворi вже розходився дощ. Низько над головою, огортаючи банi церкви, летiли хмари. Земля була вогка, мокра, скрiзь у темрявi дзюркотiли потоки, чоботи грузли в непролазному багнi. Витягаючи з трудом ноги, князь Володимир i ╨пископ Анастас поволi крокували до Гори - пiтьма снувалась навкруг них, на тлi сiрого неба чорнiли стiни, дахи теремiв, дерева. Раптом князь зупинився: на пагорку перед ними вималювались двi постатi - високого стрункого юнака у гостроверхiй княжiй шапцi, набагато нижчо© вiд нього жони чи дiвчини, що стояла поруч, тримаючи юнака за руку. Володимир пiзнав ©х - це були син його Ярослав i дочка Предслава. Доля не милу╨ Ярослава, вiн прибув з далеко© Ростово-Суждальсько╞ землi, щоб говорити з батьком, а потрапив на похорон матерi. Втiм, може, це справедливий перст долi - Рогнiда палко любила Ярослава, вiн так любив ©©!.. От вони i йдуть потай, уночi до Десятинно© церкви, щоб попрощатись з тiлом матерi, почули кроки, зупинились. Князь Володимир хотiв, нестямно хотiв кинутись до них, обняти живих дiтей мертво© Рогнiди, поцiлувати, - тодi б йому стало легше, спокiйнiше, вiн не був би таким самотнiм у цьому нiчному тьмяному свiтi... Але вiн яе мiг пiти до них - двi постатi, що скрадались пiзньо© години до Десятинно© церкви, як нiмий докiр, як жорстокий осуд того, що вже сталось i того повернути було несила, стояли на пагорку, син i дочка без слiв, у невимовному горi здалеку дивились на отця свого. I вiн схопив, вп'явся в руку ╨пископа Анастаса, завернув з стежки, пiшов, тягнучи його за собою, мимо дiтей, зупинився тiльки на Горi, коли Десятинна церква, двi темнi постатi на пагорбi залишились позаду, зникли в iмлi. - Яка ж крута ця гора! - промовив князь Володимир. Тi╨© ночi вiн не лягав спати - до самого ранку горiла свiча в палатi. Володимир, смутний, збентежений, слухаючи, як нестямно колотиться серце в його грудях, то сидiв у крiслi перед столом, то вставав i важкими кроками ходив у палатi, близьких переходах. Скiльки i яких важких дум передумав вiн за нiч! Ось тут, у палатi за столом, у цьому крiслi сидiла Рогнiда - лляне волосся, яснi очi, тихий спiвучий голос: "Муже мiй, Володимире, а я ж тебе все жду та й жду..." Ось переходи, дверi лiворуч, колись вiн переступав ©х порiг. Мiсячна нiч, у кутку кiмнати сто©ть Юлiя, вона йде вперед, кладе руки на його плечi: "Княже Володимире, ти прийшов до мене?.." Хтось кличе князя: - Царицi Аннi тяжко, вона хоче бачити тебе. Вiн заходить до спочивальнi Анни - там горить свiча, бiля ложа стоять двi дворянки, в жовтому промiннi Володимир бачить обличчя Анни, що пашить вiд жару, переляканi очi. - Я дуже застудилась, василевсе, тiло мо╨ горить, груди розрива╨ кашель... - Ти одужа╨ш, швидко одужа╨ш, царице! Дворянки дають Аннi тепле питво, вона заплющу╨ очi, от, либонь, i спить. Темнi переходи, розчинене вiкно, десь недалеко в темрявi, в гущавинi дерев кричить птах: "Пу-у-гу! Пу-у- гу!" "Вiщий птах! Чого кричиш? На чию голову наклика╨ш бiду?" - дума╨, притулившись головою до лутки вiкна, князь Володимир. Рогнiдi вiддали погребальну почесть у Десятиннiй церквi як княгинi, за довгий день множество людей ки©вських пройшли й схилили голови перед корстою з ©© тiлом; поховали ж Рогнiду по черничому обряду: вночi, у закритiй корстi, в Предславинi, як вона й заповiдала. На похоронi було мало людей - десяток черниць, предславинськi дворяни, що несли труну, священик. Ще були на похоронi дочка Рогнiди Предслава й син Ярослав, одягнутi в темнi платна, з покривалами на лицях, вони йшли позад усiх - нiхто ©х не пiзнав. Вершник - нiкому не вiдомий вершник примчав у цю пiзню годину ночi вiд Гори до Предславинського лiсу, зупинився пiд деревами, бачив вогники, що повiльно пливли в долинi, й тiнi за ними, - вершнику, вершнику в княжому корзнi, що привело тебе вночi до Предславина? Невеликий горбок над Либеддю - от i все, що залишилось на пам'ять про Рогнiду. Промине небагато лiт - i дощi, вiтри змиють, зрiвняють з землею цей горбок. 7 Саме в цей час до Ки╨ва з смутною звiсткою прибули сли з Новгорода: там вiд невiдомо© хворi помер князь Вишеслав, по заповiту труну з його тiлом везли до Ки╨ва, новгородцi ж просили собi нового князя. Звiстка ця дуже опечалила князя Володимира - молодi, юнацькi лiта вiн провiв у Новгородi, новгородцi його вспо©ли й вскормили, сидячи там на столi, вiн знав, як багато важить для всi╨© Русi земля Новгородська, а, крiм того, Вишеслав був його улюбленим сином, мудро стерiг пiвнiчнi укра©ни Русi, смерть його - велика втрата для Ки©вського столу. В ближчi ж днi князь Володимир покликав до Золото© палати, куди прийшли сли новгородськi, во╨вод i бояр, мужiв лiпших i нарочитих, повiв ©м, що сталось у Новгородi, сказав, що полунощнi землi просять собi князя. - Кого пошлемо князем туди? - запитав Володимир. - Говори сам, княже, - залунали звiдусiль голоси. - Многих синiв ма╨ш, сам скажи, хто з них достойний сiсти на столi в Новгородi. - Я думав про це, - вiдповiв князь, - бо сам був князем земель полунощних. Великий Новгород стереже укра©ни Русi, хочу дати туди доброго князя, волю послати сина Ярослава. Чи згоднi його прийняти, сли новгородськi? - Згоднi! - однодушне вiдповiли сли. - За Ярослава дяку╨мо, будемо йому вiрно служити. - А ти, сину, - звернувся князь Володимир до Ярослава, що стояв бiля княжого столу, - чи згоден? Блiдий, без кровинки в обличчi, Ярослав якусь хвилину мовчав, потiм промовив: - Воля твоя, отче! - Так i буде, - закiнчив Володимир. I княжич Ярослав, що вiднинi ставав новгородським князем, виступив уперед, обняв й поцiлувався з слами новгородськими, подякував ©м за честь i довiр'я. Князь Володимир говорив правду й, посилаючи Ярослава в землi полунощнi, добра хотiв Новгороду, а сину - слави. Бiльше того, знаючи, як уболiва╨ Ярослав за матiр'ю Рогнiдою i вiдчуваючи перед нею й ним свою провину, вiн хотiв якось ©© спокутувати, - Рогнiди нема╨, вона пiшла з життя, може ж, доля замирить його хоч з сином, - адже Ки©в i Новгород - це городи-брати, два кiнцi Русi, Ки©в - це ворота на пiвдень, Новгород сто©ть на сторожi земель зi сходу, заходу й полунощi. Усього цього вiн не мiг, звичайно, сказати синовi при мужах Гори й слах новгородських, через що покликав його до себе. Ярослав зайшов до палати батька твердою ходою, так нiби вiн i не був хромцем, став недалеко вiд порога, й Володимир несамохiть замилувався сво©м сином. Молодий, мiцний, широкий у плечах, з довгим темним волоссям, засмаглим обличчям, орлиним носом, - вiн дуже нагадував свого батька. Було в ньому ще й iнше - голосом, виразом обличчя вiн нагадував матiр - ©© не було на свiтi, але вона жила в ньому; зараз батько й син починали розмову, незримо ж душа Рогнiди витала тут, у палатi, над ними. - Я покликав тебе, сину, щоб порадитись перед далекою дорогою i попрощатись... може, й навiки, - почав Володимир. - Навiщо говорити так, отче? - суворо перебив його Ярослав. Володимира вразив голос сина, стало боляче, що Ярослав не розумi╨ його тривоги й смутку. - Не гнiвайся на мене, Ярославе, що посилаю тебе в полунощнi землi, нинi ╨ двi твердинi на Русi - Ки©в i Новгород... - Посилаючи мене в Ростов, ти говорив, що й то твердиня Русi. - Так, Ростово-Суждальська земля також твердиня - близько Iтиль-рiка, булгари, хозари... - Надiюсь, отче, ти зна╨ш, що я в Ростовi жив душа в душу з боярством i людiями, вiрно служив i тобi. - Знаю, Ярославе, а все ж Ростов не Новгород, буде вiднинi пiд мо╨ю рукою, сам догляну. - До Ростова далеко, сам зна╨ш - двiчi ти примучував в'ятичiв, аби й тепер там лиха не сталось, - з-пiд нахмурених брiв подивився Ярослав на Володимира. Князь Володимир пильно стежив за сином - невже ж вiн справдi тривожиться за нього - батька, чи, може, насмiха╨ться з цього? - Ти що, .. ляка╨ш мене, Ярославе? - Нi, отче, я говорю тобi лише правду; неспокiйна Ростово-Суждальська земля, людi╨ там добрi, ревнi, люблять Ки©в, нове ж прищеплю╨ться трудно. - Як сказав, так i буде - дивитимусь за Ростовом, дбатиму про нього. Ти ж бережи Новгород. - А що менi в Новгородi?! Це - твiй город, ти там сидiв князем, докiнчуватиму те, що ти почав, стоятиму, як i ти. "Стоятиму, як i ти"? Про що говорить Ярослав? Князевi Володимиру довелось у Новгородi не тiльки стояти, коли Ярополк захотiв один сiсти на столi в Ки╨вi, це новгородцi не потерпiли свавiлля ки©вського князя, досить було йому кинути клич - i вони встали за сво╨ право, пiшли на Ки©в. - Новгород i Ки©в з'╨дну╨ велика, свята дружба, - сказав Володимир, - i люди там суворi, твердi. Звикнуть до тебе, зумi╨ш ©х зiгрiти - вiдданi будуть, вiрнi. До того ж i помiч у Новгородi матимеш добру - посадником там сидить Добриня - уй мiй, кормитель. Гiрка посмiшка промайнула в кутиках уст Ярослава. - Мене любила Ростово-Суждальська земля, i я любив ©©... Що ж, отче, якщо так судила доля, я вже здалiк люблю й Новгород, швидше хочу туди ©хати, покинути Ки©в... А посадник твiй у Новгородi менi не буде потрiбен, адже сам сидiтиму князем. Князь Володимир вiдчув з слiв Ярослава, як тому важко нинi, пiсля смертi матерi, бути в Ки╨вi, говорити з ним, отцем, у цiй палатi, ще важче думати про те, що буде далi. - Сину! - сказав Володимир. - Я покликав тебе, щоб повiдати все про Новгород i полунощнi землi, хочу, окрiм того, сказати, що менi боляче виряджати тебе... Вiн ступив уперед, зупинився близько вiд сина. - Ти, Ярославе, - хрипким голосом промовив Володимир, - перший, улюблений мiй син вiд матерi Рогнiди... Чу╨ш, ©© вже нема╨, не буде, тож скажу тобi - я любив тiльки ©©, за що мучусь i страждаю нинi, сину... Спiвчуття, тепле синiвське слово?! Нi, князь Володимир не ждав i не мiг ждати, вiн просто хотiв сказати нарештi правду якщо не Рогнiдi, то ©© сину... А може, думав Володимир, Ярослав зрозумi╨ його i простить? Мовчазний i суворий стояв Ярослав, бачив перед собою великi батькiвськi очi, в яких були тривога, бiль, смуток, блiде перекошене обличчя. - Прощай, отче! - сказав вiн. - Я твiй син i буду таким довiку, але ╨ Русь, i я служитиму ©й до сконня... - Прощай! - тихо вимовив князь Володимир. ...Так i розiйшлись отець з сином, у кожного в душi залишились тiльки бiль i образа; - не стало Рогнiди, й не було вже сили, яка б ©х могла замирити. Ярослав зайшов до сестри Предслави: разом вони й ранiше перемагали горе й розпач, самотнiм вирушав вiн до Новгорода, ще бiльш самотньою залишалась на Горi сестра. - Я прийшов, сестро, щоб попрощатись з тобою, - сказав Ярослав, переступивши порiг ©© свiтлицi. - Чула, - перебила його Предслава, - прийма╨ш ти честь велику, ©деш до Новгорода князем. Ярослав теплими очима подивився на сестру, що була дуже схожа на матiр свою Рогнiду - таке ж лляне волосся, голубуватi очi, мила, привiтна. - Чи велика це честь, сестро?! - смутно промовив вiн. - Князем я вже був, мав Ростово-Суждальську землю, нелегко менi там доводилось, багато сил поклав, аби тримати цю землю в покорi й пошанi до Ки©вського столу. Там я вiрно служив отцю. - Але Новгород - то бiльший город, полунощна земля безмежна. - Важка й неспокiйна Новгородська земля, ©© оточують ворожi, злi язики, глад, холод ходять по тiй землi, мор косить людей... Вiд того й брат наш Вишеслав загинув. Почувши iм'я покiйного брата, Предслава залилась сльозами. - I не добра хотя, батько посила╨ мене до Новгорода... - Так що ж вiн хоче? - Пiсля того, що сталося з матiр'ю, - у запалi говорив Ярослав, - батБко не хоче бачити мене в Ки╨вi чи Ростовi, посила╨ в полунощнi землi, робить князем-iзго╨м. - Ти говориш страшнi слова, - жахнулась Предслава. - Тодi не ©дь, не ©дь туди, брате. - Нi, Предславо! - рiшуче промовив Ярослав. - Що я, що батько Володимир... Слово його - -закон, десницю пiдтриму╨ Христос, за ним Гора... До Ростова менi не повертатись, у Ки╨вi не бути, ╨диний шлях - до Новгорода... Що ж, краще там, нiж тут, може, там, у Новгородi, волi бiльше, бояри й во╨води лiпшi, а я стану одмесником отцю Володимиру. - Ярославе! Ти про що говориш, що замислив! - Нiчого я поки що не говорю i нiчого не замишляю... Одного шкода - залишаю тебе в Ки╨вi. Ти ж, Предславо, не забувай про мене, сидя в Ки╨вi, дивись, що тут робиться, щось помiтиш - сповiсти, пришли грамоту... - Все зроблю! Дивитимусь i повiдомлю! Тiльки чому, чому менi так страшно, брате?! У Великiй Луцi на зимовому шляху з Новгорода до Ки╨ва князь Ярослав зустрiв корсту з тiлом брата свого Вишеслава. Це була невесела, скорбна зустрiч живого з мертвим, надiй з тлiном. Ще здалеку дружина, яка оточувала князя Ярослава, побачила на шляху похiд: попереду з чорними корогвами, що смутно колихались над снiгом, ©хало кiлька десяткiв вершникiв, за ними восьмерик коней тягнув сани з видовбаною з дуба й щiльно закритою вiком просмоленою корстою, за ними на багатьох санях ©хали нарочитi мужi Новгородсько© землi, а ще далi верхи й пiшо, змiнюючись на погостах, з сокирами й рогатинами поспiшали смерди - требити путi, класти мости, одбиватись вiд диких звiрiв, що зграями ходили в лiсах. Схопившись з коня, князь Ярослав пiдiйшов до саней, на яких стояла корсiа, просто в снiгу упав на колiна, пiдняв руки д'горi й тужно мовив: - О брате мiй Вишеславе, чи думав ти, iдучи в полунощнi землi, що повертатимешся на отчизну в гробницi, трупом хладним?! Над снiгами крутилась поземка, чорна корста iскрилась вiд паморозi, задубiлi корогви дзвенiли пiд вiтром. - Горе менi, горе, - бiдкався князь Ярослав, - аще зустрiв тебе не на конi сидящого, а лежащого в гробницi. Корогви схилялись до само© землi, вiтер свистiв дужче й дужче, снiгове море затягло все навкруг. , - Прощай, мiй брате! - чулись крiзь голосiння вiтру слова Ярослава. - I не сварись на мене, ©ду заступати тебе, як iзгой, рушаю, як i ти, в тьму полунощну. Дружинники вже посiдали на коней, у снiгу зарипiли полозки, сани з корстою рушили далi. Довго з непокритою головою, з опущеними руками стояв серед снiгiв князь Ярослав, думав про смутну долю брата свого Вишеслава. Князь Ярослав при©хав до Новгорода без яко©сь почестi й слави. Так трапилось, напевне, через те, що по©зд його промчав льодами Iльмень-озера увечерi, бiля терема княжого зупинився пiзньо© ночi, коли в Новгородi все спало. Пiднявши на ноги сонну сторожу, сли, що ©здили до Ки╨ва, разом з князем Ярославом зайшли до терема, там забiгали дворяни, запалили вогнi, у стравницi забряжчав посуд, запахло смажениною. Одразу ж до терема, засапавшись, прибiгло чимало во╨вод i бояр, а разом з ними й посадник Добриня, що видiлявся з-помiж них одягом сво©м, гривнами, чепами, поважним виглядом. Коли закiнчилась вечеря, мужi, во╨води й бояри пiшли, але Добриня залишився - йому хотiлось поговорити з новим князем, хтось мусив провести Ярослава i в його палати. Так вони залишились удвох на верху терема, в палатi, що виходила темними вiкнами на Волхов. Добриня страждав з самого вечора печi╨ю, тепер, випивши меду й по©вши, захмелiв, обважнiв, його хилило на сон. Але Ярослав, що ©хав бiльше як мiсяць з Ки╨ва i що майже не спочивав у останнi ночi, зовсiм не хотiв спати. Злегка шкутильгаючи, вiн пройшов по палатi, постояв бiля вiкна, обернувся до во╨води. - Я, княже Ярославе, - почав Добриия, - служив ще дiду тво╨му, нехай буде прощен, князевi Святославу, ву╨м був отця твого Володимира, багато лiт сидiв його посадником у Новгородi, був першим во╨водою й боярином у князя Вишеслава... Добриия замовк, ждучи, що Ярослав скаже сво╨ слово. Але Ярослав не говорив - вiн стояв бiля вiкна, дивився на темнi обриси теремiв, заснiжений Волхов. - I з християнством я допомагав князевi Володимиру, - повiв далi Добриня, - множество ворогiв серед язичникiв мав i маю. Перуна почепив за кiнський хвiст i вверг у Волхов. Во╨води й бояри - сво╨, а я - княжа людина, тiльки йому служив i мушу служити... Князь Ярослав нарештi одвернувся вiд вiкна й пильно подивився на во╨воду Добриню. Той аж здригнувся - на нього дивилось обличчя молодого Володимира - те ж чоло, нiс, рот, i, що найбiльше вразило його, князь новгородський Ярослав дивився на Добриню очима його сестри Малушi. - Я багато чув про тебе, во╨водо Добрине! - сказав Ярослав. - Знаю, багато ти й зробив для земель полунощних. - Вiр менi, княже, - нiяковiючи й плутаючи слова, продовжив Добриня, - ревно допомагатиму й тобi, буду першим подругом, слугою. Ярослав сiв у крiсло й опустив очi. - Слухай, Добрине, - сухо промовив вiн. - Менi ще в Ки╨вi багато повiдали про тебе, знаю, ти був вiрним слугою в князiв. Але менi слуги-во╨води не потрiбнi, вони мусять робити сво© справи, менi служитимуть дворяни. Я ж служитиму разом з усiма мужами мо©ми людям полунощних земель... Це були образливi для Добринi слова, князь Ярослав вiдкидав його дружбу й службу, вiн - юний хромець i його онук - змовився, може, в дорозi з слами-боярами, може, а це ще гiрше, щось дiзнався про нього в отця - Володимира. - То коли велиш менi приходити? - тiльки й знайшовся Добриня. - Нинi на свiтаннi я велiв зiбратись у Великiй палатi всiм боярам, мужам, во╨водам... Приходь i ти. - Але вже скоро й свiтанок... Коли ж ти спатимеш, княже? - У цьому городi, - зухвало вiдповiв Ярослав, - я вже не хочу спати. 8 На голову князя Володимира падають i падають удари: смерть сина Iзяслава в Полотську, зрада Святопрлка в Туровi, втрата людини, яку вiн любив i яка любила його над усе в свiтi... Володимир трима╨ться й зносить цi удари, намагаючись вдержати скiпетр василевса; дбаючи про спокiй i лад у землях, вiн бере Туров пiд свою руку, в Полотськ посила╨ сина Брячеслава, в Ростово-Суждадьську землю, де сидiв ранiше Ярослав, - старшого сина вiд царицi Анни Бориса, у Муром - сина Глiба, разом з ним по згодi з ╨пископом Анастасом посила╨ ╨пископiв Феодора i Iларiона... Але коли сколихнеться одна хвиля, важко стримати все море - до Полотська далеко, ходять чуткиу там неспокiйно в землях, Туров зовсiм близько вiд Ки╨ва, а й у цьому городi, як i по всiй Туровськiй землi, спалахують пожежi, iде татьба, розбой, якiсь та╨мничi загони скрадаються там у лiсах i нетрях. Найгiрше ж у Ростовi й Муромi... Що сталось з Ростово-Суждальською землею, яка справно платила дань, коли там сидiв Ярослав, посилала вiйсько, корилась Ки╨ву? Коли туди до©жджа╨ князь Борис, земля вiдмовля╨ться його прийняти, не приймають там i ╨пископа Феодора, що ©хав з князем. За Ростовом iде Муром - муромчани не допустили князя Глiба на свою землю, над ╨пископом Iларiоном посмiялись, одрiзали йому бороду, князь i ╨пископ врятувалися вiд смертi, втекли до города Чернiгова, послали гiнцiв до Володимира, запитують, що робити. Що робити? Легко синам запитувати, важко вiдповiсти отцю-князевi. Почина╨ться осiнь, шляхи в полi несходимi, куди не поглянь - розпуть... Проте страшна не розпуть у полi, князь Володимир запиту╨ сам себе й не зна╨, що робити, вiн iшов - i раптом став, дивиться й диву╨ться, що ж содiяв?.. РОЗДIЛ ДРУГИЙ 1 Навеснi, коли вишнi в садах Днiпра всипало, мов снiгом, цвiтом, у мiсяцi травенi померла цариця Анна. Вона хворiла довго, мабуть, з того часу, коли при©хала з Константинополя, тiльки хвор ©© спочатку не виявлялась; надто худорлява, думали всi, цариця, дуже тендiтна... У останнi роки Анна схудла, почала кашляти, зиму лежала в гарячцi, коли ж на Днiпрi скресла крига, вiдчула себе зовсiм недобре. До не© кликали кращих лiчцiв Ки╨ва й iнших, далеких, городiв, але всi вони, бачачи висхле тiло царицi, чуючи ©© страхiтливий кашель, смутно похитували головами. "Сушениця* (*Сушениця - сухоти.), - говорили, - одна надiя на бога". Свящвники ж, яких кликали на помiч, молились i також велiли уповати на бога. Бог не допомiг - царицi Анни не стало. Серед Десятинно© церкви на невисокому помостi стояла зроблена кращими дереводiлами й обкована срiблом труна. Навкруг не©, в усiх притворах, пiд склепiнням i в олтарi, лили яскраве промiння безлiч свiчок, свiтильники, панiкадила; скрiзь стояли пахучi веснянi квiти. Над труною гучними голосами безперервно читали священнi книги диякони, на хорах час вiд часу лунали тужнi молитви. Священики правили погребальну службу, на горному мiсцi сидiв ╨пископ Анастас. Десятинну церкву так забили люди, що нiде було протовпитись, - вони стояли один у один внизу, в усiх притворах, сiнях, ще багато ©х так забили верх церкви, що дехто навiть побоювався - а чи не заваляться стiни. Стояли, звичайно, не абияк, а з добором, хто був ближчий до живих князiв, тому легше було доступитись i до мертво© царицi - бiля само© труни стояв князь Володимир з сином Борисом, обабiч i одразу ж за ними - мужi лiпшi й нарочитi, во╨води, бояри, князi земель, що перебували у Ки╨вi, сли, гостi. Багато було слiв, гостей i всiляких людей ромейських, вони за життя не вiдходили вiд царицi. Тут, у церквi, в темних платнах, чорнi, хижоокi, вони, як круки, стерегли свою царицю, а водночас пильнували руських людей. Князь Володимир, ставши бiля труни, довго дивився на тiло тi╨©, що називалась його жоною, царицею Русi. Вона лежала худа, висхла, серед рожевих, жовтих, бузкових квiтiв, окреслювалось тiльки надзвичайно блiде, спотворене тiнями смертi обличчя. "Що робить смерть?! - подумав князь. - Невже це цариця Анна?" Потiм вiн обвiв поглядом церкву. Блрзько бiля нього нерухомо стояв Борис, навкруг - у блискучих, золотом i срiблом шитих ризах, - священнослужителi, далi - мужi, во╨води, бояри, а вже за ними - огнищани, тiуни, ябетники, мечники, жони. I чомусь князевi Володимировi стало страшно, йому здавалося, що вiн бачить страхiтливий сон... Нема╨ царицi Анни, але лишилось те, що прийшло з нею. Нiколи не буде Володимир таким, як був колись, нiколи не буде такою, як у минулi часи, Русь... Тепер бiля князя Володимира не було нiкого з рiдних чи близьких, з ким вiн мiг би подiлитись радостями й печалями, порадитись, перекинутись принаймнi щирим словом. I, як це й мусило статись, ╨пископ Анастас виявився ╨диною людиною, що розумiла горе, муки, розпач князя Володимира, вiн, треба сказати правду, денно й нощно був тепер бiля нього, чулий, щирий, близький. Вони говорили про справи, о, як багато було цих справ у князя Володимира, що починав вiдчувати старiсть, а вiдтак i хвороби, болячки, - у цi лiта кожна людина бачить далеко, хоче зробити багато, але може так мало, часом i невдало, через що ще дужче вiдчува╨ немощну свою руку, зазна╨ поразки й кривди, проте не хоче, не може здатись. ╙пископ Анастас говорив з князем Володимиром про Русь, вiн бачив багато непорядкiв у городах i землях, через що радив князевi менше брати на сво© плечi, бiльше ж доручати iншим. Так, Анастас багато говорив про священнослужителiв, вважав, що вони повиннi допомогти Володимиру i його синам-князям, щоб князi управляли, а священики служили ©м i судили людей. Нарiкав ╨пископ i на те, що багато священикiв не живуть, як треба, не мають домiв i земель, надiються на те, що хтось ©м щось дасть. - Ти, княже Володимире, добре зробив, - говорив ╨пископ, - що вiддав менi, сирiч церквi Богородицi, десяту частину сво©х добр, сам бачиш - не собi беру, все кладу на церкву... Чому ж ти, княже, так не печешся про iнших ╨пископiв i священикiв, iже сидять у землях?.. Зроби устав церковний - дай скрiзь десятину церквi, а на священство поклади суд. - Не можу брати десятини на церкву з усiх земель, там суть сво© князi... - вiдповiв князь. - I суд князi мусять чинити самi в землях, на те ©х i послав. Нi, в цей час, вiдчуваючи навiть хвороби й болячки свого тiла, князь Володимир все ж не хоче поступатись церквi, дума╨ керувати землями сам... Проте церква робить сво╨, ╨пископ Анастас не вiдходив вiд князя. - Я хотiв тобi сказати, княже, що минуло© ночi священики нашо© церкви бачили над могилою княгинi Ольги зна©менiе... - Яке знаменi╨, ╨пископе? - Коли священики вийшли з церкви, було дуже темно, а над могилою свiтилось дивне сяйво... - То, либонь, iшов хтось iз свiтильником, - спокiйно сказав князь. - Ой, нi, княже... Вони кинулись одразу до могили, аж там нiкого не було... пустота, нiч. - А сяйво? - Сяйво пiднялось, полинуло до неба... Князь Володимир нiчого не сказав - йому треба було йти до Золото© палати говорити з боярами. На цьому розмова з ╨пископом про сяйво над могилою княгинi Ольги й закiнчилась. Але через кiлька днiв ╨пископ знову завiв мову про могилу Ольги, розповiв, що священики знову там бачили сяйво й чули голоси в небi. Був вечiр. На столi горiла свiча. Князь Володимир дивився на ╨пископа широко розплющеними очима, в яких була тривога, а може, й страх. - Скажи, ╨пископе, що ж це? Анастас витримав його погляд, вiдповiв: - У Вiзантi© й iнших землях суть множество святих... Якщо хтось благочесний помер, а над могилою його буваютзь знаменiя i чудеса - то бог вказу╨ ще одного святого. На Афонi-горi, де я навчався й приймав постриг, мощi* (*Мощi - костi (др. руськ.).) всiх ченцiв через три роки пiсля смертi викопують, кладуть у комiтирiй* (*Комiтирiй - сховище (гр.).) i дивляться да по временi, аще кого добродiтельного бог восхоще прославити, явить на них чудеса. - То княгиня Ольга... - почав i не кiнчив князь. ╙пископ сказав: - Якщо святi ╨ в Римi, Вiзантi© й iнших землях, то мусять бути й на Русi; це окраса церкви, гордiсть держави, наше заступництво на небесах. Князевi Володимиру стало страшно - з юних лiт сво©х вiй пам'ятав бабу Ольгу - сердиту, черству, вiд отця свого знав правду про не© - це вона розлучила його з коханою Малушею, забрала в матерi дитину, а в нього - Володимира - матiр, багато людей ще й нинi згадували ©© як жорстоку, безсердечну княгиню. ╙пископ Анастас неначе вгадував думки князя. Проте знав, що робить, цiлив у душу Володимира. - На землi всi люди як люди, але княгиня Ольга була першою християнкою на Русi, сто©ть нарiвнi з апостолами, вона - свята, княже Володимире, для Русi, для нашо© справи це потрiбно. I ╨пископ домiгся свого - через короткий час темно© ночi гриднi оточили Воздихальницю, розкопали могилу княгинi Ольги, ╨пископ з священиками розкрили корсту, вийняли костi, однесли ©х у Десятинну церкву, де вже приготована була срiбна рака. - Бог восхотiв прославити княгиню Ольгу - мощi ©© нетлiннi, - сказав Анастас. Пiсля служби над ракою з мощами Ольги князь Володимир, крокуючи поруч з ╨пископом Анастасом на Гору, довго мовчав, а потiм зупинився й промовив: - Я б хотiв... одного б я хотiв на схилi лiт сво©х, отче... - А чого? Скажи менi одверто, княже. - Аще помру, щоб нiхто не вiдав, де поховане мо╨ тiло. - Навiщо говориш так, княже? - Боюсь смертi, - пересохлими устами вимовив Володимир. - А безсмертя?! Адже ╨ безсмертя, княже Володимире, - вiдповiв на це Анастас, але в голосi його також був страх, тривога. Володимир дивився на небо, що висiло над сiрими стiнами Гори, й мовчав. Ще через короткий час ╨пископ Анастас завiв мову про сина Володимира Iзяслава, що був князем полотським i там помер, i про сина Iзяслава Всеслава, який помер через рiк пiсля батька. - Маю вiсть вiд ╨пископа Стефана з города Полотська: над могилою Iзяслава й Всеслава творяться чудеса, бог явля╨ знаменiя. - I вони святi? - спiдлоба подивився на ╨пископа Володимир. - Аще бог восхоще, того й прославить, чим бiльше на Русi святих, тим краще, княже.." Лiтописець пише: "Лiта 6615-го* (*Л i т о 6615-е - 1007 рiк нашо© ери.) перенесенi Iзяслав i Всеслав у город Ки©в, в святу Богородицю..." Вiд церкви не вiдставала й Гора: слава князя - ©© слава, честь Володимиру - честь i ©й. В Золотiй палатi во╨води згадують давнi походи, коли вiдбивали червенськi городи. - Княже Володимире, - встають мужi нарочитi, що прибули з города Волина, - ми тобi служимо вiрно, вiчно, нехай же вiдають про це дiти нашi й онуки... Просимо назвати город Волин Володимиром. Глибоко, спираючись на поручнi, сидить князь у крiслi отцiв сво©х, похмурим поглядом дивиться на во╨вод, бояр, мужiв. Тепер у нього завжди похмурий погляд, недовiра й хижий блиск в очах. - Бути Волин-городу Володимиром!.. - лунають крики в палатi. Чому ж так смутно, тоскно й боляче Володимиру-князю? I це не один день, не мiсяць, iдуть лiта, все, зда╨ться, стало на мiсцi, зникло старе й торжеству╨ нове - чого ж печалитись Володимиру? Пережитого не можна витравити з душi. Якщо замислитись i пригадати - там стiльки кривд, образ, горя. Проте як не боляче, а Володимир з при╨мною, радiсною печаллю пригаду╨ всi цi минулi лiта - вечори в теремi отчому, коли був молодим, юним, ходив до Перунового требища, слухав колядки, в нiч на Купала, одягнувшись у звичайне платно, спускався до Почайни, стрибав через вогнi... Новгород... А хiба там не було радостi в князя Володимира - вiн твердо сидiв на столi в землях полунощних, мрiяв про далекий Ки©в, отця i матiр, сади над Днiпром! I так усе - минуле вiдступало, його вже не було, але воно жило в душi старого князя Володимира, будило спогади, мрi©. Пiзнього вечора князь Володимир сто©ть на ганку терема. Тiльки-но закiнчилась вечерня в Десятиннiй церквi, до свiтання там буде ще одна служба - завтра рiздво, нове свято на Горi, князь веселитиметься разом з усiма боярами, во╨водами. Але що це? У воротях Гори чути тупiт багатьох нiг, ось iз-за стiни випливли десятки смолоскипiв, у морозянiй ночi чути жвавi голоси: Коли не було з нащада свiту, тодi не було неба, нi землi, неба, нi землi, лиш син╨ море, а серед моря та два дубочки... Князь Володимир пiзна╨ пiсню... Оця нiч, нiч народження Христа нинi, була колись нiччю Корочуна; у цю найдовшу в усiй землi нiч люди хотiли допомогти доброму боговi врятувати, визволити з небесних склепищ добре, тепле Сонце... I тодi, щоб не пiзнали й не покарали злi боги, жiнки одягали чоловiчi одяги, а мужi - жiночi платна, вони чiпляли на голови скурати й ларви* (*Скурати й ларви - личини й машкари.), збирались великими натовпами на Горi, бiля Перуна, били мечами об щити, гримiли списами, свистiли в сопiлi й гудки, кричали, запалювали й пускали в снiги обв'язане соломою й змащене смолою коло. А потiм люди, що перемогли злих богiв, iшли до княжого терема, спiвали оцю колядку: ...Там сiли-впали два голубочки, два голубочки на два дубочки. Почали собi раду радити, раду рядити i гулькотати, як ми ма╨мо свiт основати... - лунало й нинi все ближче й ближче. - Несiть меди, ол, горiхи! - велiв князь Володимир. Вже бiля самого ганку чулись пiснi й голоси, смолоскипи освiтлювали скурати й ларви. Збуджений князь Володимир стояв на ганку, частував i дякував колядникам. На Горi лунало, гримiло: Добрий тобi вечiр, наш славний княже, щедрий вечiр, добрий вечiр, добрим людям на здоров'я... З далекого минулого виринали добрi, радiснi згадки. Пiсля того князевi Володимиру довелось говорити з ╨пископом Анастасом. Той був обурений, сердитий. - Я не знаю, де живу, - говорив вiн князевi Володимиру, снiдаючи пiсля ранньо© служби разом з ним у теремi. - Ми, княже, багато зробили, аби руськi люди стали християнами, аби вони виконували не язичеськi, а православнi закони... - Та хiба ж нинi Русь не стала християнською? - щиро здивувався князь Володимир. - Де ж християнство, коли й у Ки╨вi, й скрiзь багато людей молиться не в церквi, а бiля рiки, в гаях, дiбровах. - Важить не те, - вiдповiв Володимир, - де моляться, а кому. Людi╨ Русi моляться нинi Христу. - Але ж вони стрибають через вогнi в нiч язичеського Купала?! - Нинi це нiч не Купала, а Iоанна Хрестителя, - посмiхнувся князь Володимир. - I в Сварога вони вiрують... - То не Сварог, а Iлля, адже ми самi з тобою, ╨пископе, про це домовились. - А бог Волос? - Бога Волоса вже нема╨, за худобу нинi пiклу╨ться святий Влас. - А оцi колядки на рiздво Христове? Два голубочки на двох дубочках радяться, як ©м свiт основати?! Князь Володимир раптом обернувся до ╨пископа. - Тодi скажи, отче, хто ж основав свiт? - Як хто? Токмо бог, що ╨ один у трьох особах: бог-отець, бог-син, бог дух святий. Спершись руками на стiл, князь Володимир замислився. - Учора ввечерi, - стиха промовив вiн, - я слухав цi колядки. Добре спiвали, душа радi╨... "Коли не було з нащада свiту..." А що ж тут такого, ╨пископе? I два дубочки, ще й син╨ море - ой, як це добре, ╨пископе. Дивлячись перед собою на вкритi срiблястою памороззю шибки, князь Володимир шепотiв слова колядки: Спустимося на дно до моря, винесем звiдти дрiбного пiску, дрiбного пiску, синього каменя, з дрiбного пiску - чорна землиця, студена водиця, зелена травиця, з синього каменя - високе небо... Помiтивши, що ╨пископ схопився за голову, вiн закiнчив: - Не жахайся, отче! Вiрю, як велить серце. Така вже Русь, всi людi╨. Будемо вкушати!.. Ключниця Амма, що зовсiм постарiлась i зiгнулась, дiстала з покуття кутю й узвар, приготувала ситу - це була древня, як свiт, ©жа пращурiв дому й усiх живих, нинi сущих. ╙пископ Анастас, не знаючи цього, досхочу ©в. 2 Князь Володимир пожалiв Святополка, не покарав його за зраду отчинi, думав, що той зрозумi╨ й спокуту╨ свiй грiх. Але ╨ грiхи, яких нiчим не можна спокутувати, хто вiдмовився i зрадив отчину - вже нiколи не буде вiрним ©© сином, хто прокляв свого отця, - окаянним став довiку... Святополк жив за ворiтьми Гори у теремi, який колись побудувала княгиня Ольга, разом з ним була й жона Марина, численна двiрня, що при©хала слiдом за ними з Турова. Не було з ними тiльки ╨пископа Рейнберна - вiн, запеклий католик, найвiрнiший, здавалося б, слуга римського папи, першим схитнувся, коли во╨води Гори стали допитувати його з iспитом - водою й залiзом, це вiн перший розповiв правду про зраду Святополка, зрiкся його, присягався, аще вирветься з Русi, нiколи сюди не потикатись. Вiн не ви©хав з Русi - надто похилi лiта мав благовiсник папи ╨пископ калобрезький Рейнберн, надто пiзно, тримаючи в руцi хрест, схопився за зброю, - так у ки©вському порубi вiн i помер, вночi висхле тiло чужинця кияни поклали на сани й вивезли далеко за город, закопали в глухому байрацi. Князь Володимир часто запитував, що робить Святополк, але не мiг допустити, щоб той жив поруч, на Горi, - важко було б сину Юлi©, ще важче - йому; вiн не мiг дозволити, щоб Святополк i ви©хав з Ки╨ва, бо вiднинi йому не вiрив; князь Володимир думав, що промине якийсь час i Святополк прийде до нього. Цього не трапилось. Одного ранку, коли князь Володимир, рано вставши, спустився в сiни, рушив разом з кiлькома во╨водами й боярами до стравницi, щоб там поснiдати, во╨вода Вовчий Хвiст, крокуючи з князем поряд, тихо промовив: - Злу вiсть маю, княже! - Говори! - З терема Ольги за стiною зник князь Святополк. - Може, по©хав на лови, в поле? - За тво©м загадом я пильно дивився за князем, три днi шукав його на ловах i в полi, нарештi дiзнався, що по©хав вiн з невеликою дружиною потай вночi до Бiлгорода, а там далi Червенським шляхом. - Але ж це шлях у Польщу?! - Так, княже! - А жона його Марина? - I ©© нема╨... Во╨води й бояри вже дiйшли до самого кiнця переходiв, ждали князя бiля дверей стравницi. Князь Володимир зрозумiв, що сталось, - Святополк ще раз зрадив йому - тепер уже остаточно, до смертi. - Велю, - зашепотiв Володимир, - взяти велику дружину, гнатись за Святополком, шукати скрiзь... - А якщо пiймаю? - Во╨вода Вовчий Хвiст, стоячи перед князем, дивився йому просто в очi, ждучи суворого слова. - Тодi в поруб... довiку! - Добре, княже, - вiдповiв во╨вода, попрощався, пiшов у сiни, надвiр, щоб виконати княжий загад: одразу ж узяти дружину, мчати на захiд, ловити князя Святополка. Взявши з собою дружину, во╨вода Вовчий Хвiст того ж дня ви©хав на Бiлгород, там заночував, вранцi ж наступного дня послав з дружиною сотенного свого Кручу, велiв йому ©хати до города Володимира, де во╨вода мав свiй двiр, передати грамоту огнищанину Паську, повернутись у Бiлгород i тут ждати його слова. Сотенний Круча, права рука во╨води, повiв дружину на захiд. На Червенському шляху довго було видно хмарку жовто© куряви, збито© копитами коней, минуло небагато часу, й хмарка зникла, розтанула в голубiй iмлi. Тодi во╨вода Вовчий Хвiст, що залишився далеко вiд стiн Бiлгорода сам, завернув коня праворуч, помчав широкою долиною понад рiкою Iрпенем, скоро пiрнув у густий вiковий лiс, що тягнувся звiдси до Днiпра. Надвечiр вiн опинився у Вишгородi - древнiй -фортецi, що колись приймала ворожi удари з пiвночi, а нинi заростала лопухами й бур'янами, стояла як чорне пугало над Днiпром, не чула людського голосу. Але що це? Тiльки во╨вода Вовчий Хвiст наблизився до Вишгорода, як на стiнах його з'явилось кiлька во©в, придивились, окликнули во╨воду, одiмкнули й знову замкнули ворота. Вовчий Хвiст вечеряв удвох з Святополком у палатi, що виходила до Днiпра, - тут колись жив кiлька днiв з Рогнiдою князь Володимир. У палатi нiкого не було - дворяни ранiше, нiж туди зайшли Вовчий Хвiст i Святополк, приготували все на столi й зникли, вони, либонь, i не знали, для кого готують вечерю. - Так кажеш, Володимир мене шука╨? - запитав Святополк. - Вельми шука╨, послав у всi кiнцi, велiв, якщо пiйма╨мо, кинути в поруб, довiку. - Що ж, - засмiявся Святополк, - я у вашiй, боярськiй, волi... - Не жартуй, княже, - сказав Вовчий Хвiст. - Не за тим сюди ©хав. Сiвши за стiл, вони випили. - Колись ми не хотiли робочича приймати, - дуже тихо, але помiтно стримуючи себе, говорив Вовчий Хвiст, - кров проливали пiд знаменом твого батька. Загинув Ярополк - служили Володимиру, думали: прийме християнство, буде повним володарем Русi, бiля нього станемо ми... - А хiба вiн цього не зробив? Випий, Вовчий Хвiст! - Я випив i вип'ю, але не п'яний, говорю те, чого хоче Гора... Володимир робив усе як слiд, сам хрестився й хрестив Русь, узяв у iмператорiв корону, василевсом був наш князь. - Слухай, Вовчий Хвiст, вiн i нинi василевс. - Нi, - одразу ж заперечив во╨вода. - Вiн був дужим, мiцним, справжнiм василевсом, але втратив силу, завагався, вже не той вiн нинi, що ранiше. - Говори правду, во╨водо! - А що менi говорити? - зло вiдповiв Вовчий Хвiст. - Розмахнувся Володимир широко, з усi╨ю силою, повалив старе древо, тiльки зашумiло... ╙дина Русь, василевс, бiля нього ми, церква... Але вiн нас не питав, на нас не зважив, роздав землi синам, землям дав волю й право, тiльки про нас, про Гору забув... Примруживши очi, Святополк пильно дивився на сп'янiлого во╨воду, проте сам не був п'яний, думав сво╨. - I вже сини його й заворушились, - Ярослав, зна╨мо, ©де до свiонiв, дума╨ йти супроти Ки╨ва, Мстислав тмутараканський - Володимир i цього не зна╨ - збира╨ рать, Ростов i Муром вигнали його синiв, Туровська земля сидить без князя... Що поробиш, дав волю землям, от i василевса нема╨, ╨дино© землi нема╨... - Але Володимир, - заперечив Святополк, - ма╨ дружину, покличе земське вiйсько. - Що дружина й земське вiйсько? - сказав Вовчий Хвiст. - Ми - його дружина й вiйсько, ми були його мечем i хрестом... Але нинi... боротись з ним i всiма його синами? Нi, не хочемо й не можемо. - Вiзантiя! - кинув одно тiльки слово Святополк. Вовчий Хвiст голосно зареготався: - Вiзантiя... Ох-хо-хо! Ха-ха-ха! З Вiзантi© Володимир взяв усе, що мiг, - корону й жону... А що вона ще дасть? Грецький вогонь, вiйсько? Нi, iмператори роме©в нiчого не дадуть, вони хотiли б самi щось з Русi взяти... I сам Володимир бо©ться ©х, бач, митрополита не бере... Ми, княже Святополче, не сваримось з Вiзантi╨ю, проте не надi╨мось на не©, нам потрiбна сила. Святополк дивився тепер за вiкно, де видно було Днiпро, Десну. - А Днiпро тече, тече, - промовив вiн. - Так, Днiпро тече, i життя плине, плине, - пiдхопив Вовчий Хвiст. - Скажи, княже, - раптом запитав вiн, - а в тебе надiйна пiдпора? - Пiдпора князя - Гора, ви, - хитро вiдповiв Святополк. - Ми не хочемо мати ки©вським князем сина робочича: який-бо отець, такi будуть i його сини... Буть тобi василевсом - сину Ярополка й царiвни. Але Гора хоче чути слово й вiд тебе... - Польський князь Болеслав дасть менi в помiч найкраще сво╨ вiйсько, буде надоба - королю допоможе нiмецький iмператор Генрiх - таке мо╨ слово. - Ти домовився про це твердо, княже? - Болеслав - мiй тесть i для слави Русi й мо╨© все зробить. - I ти, княже, не забудеш нас - без Гори нiчого не вдi╨ш?! - Де ви, там i я, - так скажи й Горi. - Ми зна╨мо й вiримо, княже... Пам'ятай i те, що ми нинi православнi християни, латинсько© церкви не хочемо, молимось руськими словесами. - Папа римський благословить ни, церкву ж, ╨пископiв матимете сво©х. Анастас погодиться, во╨водо? - Подума╨мо, княже... Диви, як же потемнiв раптом Днiпро. За вiкном було видно Днiпро й Десну, кiлька вогнiв на горах ки©вських. Во╨вода Вовчий Хвiст повернувся до Ки╨ва днiв через десять i прийшов просто до терема Володимира. Вiн не пiзнав князя - за цей час той якось дивно змiнився, - коли во╨вода земно йому вклонився, то побачив перед собою гострi вилицi, зовсiм сивi вуса й довгий сивий чуб, блискучi, неначе запаленi гарячкою, очi... - Що привiз, во╨водо? - Його нема╨, княже. Я шукав Святополка в усiх градах на захiд сонця вiд Ки╨ва й дiйшов аж до укра©н нашо© землi, але нiхто й нiде не бачив нi його, нi дружини. Жовтим свiтлом горiли свiчi. Володимир тривожними очима дивився на стiни, iкони, тьмянi лики святих. Чути було, як за стiнами терема вi╨ вiтер. 3 А ще за кiлька днiв уночi з лiвого берега Днiпра примчав з дружиною тисяцький переяславський Кучма, що одразу ж побував у во╨води Вовчого Хвоста. Уранцi во╨вода з тисяцьким прийшли до князя Володимира. - Страшнi вiстi, княже! Понад Пслом i Сулою з'явились печенiги.. Разом з ними йдуть орди, яких у нашому полi не бувало, там земля здрига╨ться пiд копитами коней... Коли б це трапилось ранiше, а так уже бувало, князь Володимир не вагався б, не витрачав i години, велiв дружинi сiдлати коней, сам пiд знаменом повiв би рать супроти печенiгiв, розбив, розметав, розкидав ©х у широкому полi. Зараз це був уже не той князь Володимир: сумнiви, вагання, одчай непоко©ли його, вiн не хотiв згодитись, але невблаганний страх вповз, як змiй, у його душу. Вiн боявся найперше Гори - його оточували не тi бояри й во╨води, на яких вiн покладався ранiше. Вони вимагали вiд нього того, чого вiн не мiг дати, вони хочуть владувати над усi╨ю землею, чого Володимир не мiг допустити. Сини! Вiн любив ©х, надiявся, що сини пiдтримають його. Поки вони жили всi в Ки╨вi, на Горi, - це й справдi була ╨дина й дужа родина, вiн був отцем роду, старiйшиною в сво©й княжiй сiм'©, вони - покiрливими, слухняними синами; i коли Володимир давав синам городи й землi, посилав ©х князями, то мислив, що його родина обiйме, змiцнить усю Русь. Вийшло не так. Невиразно, але чим далi, то все дужче князь Володимир вiдчував, що, ставши князями земель, сини далi й далi вiдходять вiд нього, помiчав вiн, що сини ворогують i мiж собою. Була в князя Володимира дочка Предслава, нагадувала матiр свою Рогнiду. Роки йшли за роками, стала Предслава дозрiлою й мужньою, надзвичайно красивою - такою ж, якою була Рогнiда в городi Полотську, коли перед нею схиляли колiна князi й смiливi вiкiнги Пiвночi. Знав Володимир ще одно - незважаючи на бiль i образу, намагаючись забути все, красуня Предслава любила батька, шкодувала, нiколи за все сво╨ життя не сказала злого слова - вона була такою ж, як i ©© мати, у великiй любовi вмiла все прощати... Але ж вiн сам за довгi лiта не сказав ©й теплого слова, не дбав про ©© долю, один тiльки раз, повернувшись з походу, привiз ©й зелене намистечко з Тмутараканi. Нi, не тiльки синiв, i дочки в князя Володимира не стало, зустрiчаючи Предславу, вiн опускав очi, не дивився на не©. Горе? Так, це було великим, але неминучим i непоправним горем Володимира-князя. I, вже вiдчуваючи свою кволiсть i хвороби, думаючи про невблаганну, страшну годину, якою докiнчу╨ться все на свiтi, князь Володимир мислив про те, хто посяде пiсля нього Ки©вський стiл, хто зможе докiнчити його справу. Володимир розумiв, що князем пiсля нього мусить бути той, хто буде гiдним цi╨© корони в очах iмператорiв вiзантiйського i нiмецького, не Ярослав, не Мстислав - старшi сини, а Борис - син жони-василiси Анни. Через це вiн пiсля похорону Анни не вiдпускав його з Ки╨ва, тримав бiля себе. Почувши про печенiгiв, вiн покликав Бориса до себе. - Сину мiй Борисе, - почав Володимир, - ти моя надiя i радiсть, пiдпора й наступник! Нинi, коли немощний став, хотiв би бачити тебе бiля себе, токмо на тя покладаюсь. Але що маю дiяти - на Ки©в iдуть орди печенiзькi, вже, каже сторожа поля, стоять вони на Пслi, Сулi, скрiзь по Сейму. Вести рать самому, але хто буде в Ки╨вi-городi?! Боярству сво╨му нинi не вiрю, десь готу╨ змову проти мене Святополк... Пiду на рать - чую смуту в городi Ки╨вi, боюсь за стiл отця мого, чую звабу й кров... Тому вирiшую так... Я мушу бути в Ки╨вi-городi, а тебе посилаю супроти печенiгiв. Во╨вода Вовчий Хвiст уже готу╨ дружину, разом з тобою iде тисяцький переяславський Кучма, ©дь шукай i бий печенiгiв, я ждатиму тебе... Блiдий, без кровинки в обличчi, стояв князь Борис перед князем Володимиром. - Не турбуйся, отче, - сказав вiн, - я стану на чолi дружини, поведу ©© на печенiгiв, з перемогою повернусь назад i тим примножу славу твою й Ки©вського столу. - Спасибi, сину! - тепло, вiд усього серця сказав князь Володимир. - Пiдiйди сюди, хочу благословити тебе перед далекою дорогою... Князь Борис схилив голову, й батько благословив його, притулився щокою до бiлявого волосся Бориса. Во╨вода Вовчий Хвiст швидко зiбрав дружину для князя Бориса - це були, власне, всi во©, що охороняли Гору й город Ки©в. Разом з Борисом ©хав тисяцький Кучма - вiн достеменно знав усi шляхи в полi за Днiпром. Виряджаючи Кучму, що на Горi був гостем його дому, Вовчий Хвiст говорив: - Ти ж, тисяцький ©дь з князем Борисом за Удай, Сулу, Псьол - далi вiд Ки╨ва. - Поведу його аж до Дiнця - нехай гуля╨ князь. - Заведи його далi вiд Ки╨ва... Зараз вiн тут не потрiбен. Тисяцький Кучма - невисокий, зовсiм лисий чоловiк - засмiявся так, що стало видно три довгi зуби на верхнiй щелепi й один, схожий на гак, на нижнiй. - Хотiв би я бачити, що б робив Борис, якби справдi побачив печенiга?! Адже утлий, кволий - хоч на iкону! - Отакий став уже й Володимир - однi очi залишились, а душа... нi, душа його вже мертва... 4 Над Новгородом висiли важкi сiрi хмари. Дуже повiльно, як з густого сита, свiтало. З неба сiявся краплина за краплиною дощ, що часом переходив у лапатий снiг, навкруг - i на концях новгородських, i над Iльменем - хвилями блукав туман. З цi╨© мокроледицi вряди-годи долiтали тупiт коней, цокiт колiс на дерев'яних мостинах, приглушенi людськi голоси. Тiльки на дворищi Добринi-любечанина було тихо. Втiм, яке дворище? Напередоднi тут стояв терем, клiтi, всякi служби, рядами стояли вози й сани, в стайнi iржали конi, ревла худоба, когути в Добринi були такi, що коли спiвали заутра, то чули всi аж за Iльменем-озером... А слуг, слуг скiльки було на дворищi в Добринi: великий двiр - багато дiла. I от нiчого цього нема╨... Добриня сидить на пнi, час вiд часу пiдводить голову, огляда╨ дворище, стогiн вирива╨ться з його горла. Вiн - страшний: з непокритою, розкуйовдженою головою, бородою й вусами, у яких стирчить солома, дерев'янi скiпки, витрiщеними очима, саднами на чолi, кров'ю, що запеклася на правiй щоцi. I це не дивно: було дворище в Добринi - i от нiчого нема╨, вiд терема лишились головешки та попiл, який присипа╨ тепер дощем, вози й сани його поламанi й побитi, коней i худоби в стайнi нема╨, переляканi когути й кури розлетiлись, навiть пес Баян втiк з дворища... Нема╨, нiчого нема╨ в Добринi... Вiн знову пiдводить голову i довго, нiчого не тямлячи, тупо дивиться перед собою, на труп Рути, що лежить з надзвичайно блiдим обличчям, заплющеними очима, витягнувши вподовж тiла руки. - Руто, - каже вiн, - адже нiчого, нiчого нема╨... Так, тепер у нього нiчого нема╨, i його самого також нема╨. Тiльки вчора вiн був во╨водою Добринею, посадником великого князя ки©вського в Новгородi, всi йому вклонялись i шанували, а зараз вiн сидить серед пожарища й пустки, он у туманi на мостинах цокотять колеса, чути людськi голоси, ось мимо розчинених навстiж ворiт iдуть мужi новгородськi, i нiхто з них не тiльки не вклоня╨ться, а навiть не дивиться на Добриню... Що ж сталось, хто вiн нинi ╨?! Добриня пiдняв голову й дивився перед собою, але вiн нiчого тепер не бачив, перед його очима проходили iншi, далекi картини, душа, серце його, мозок розривались вiд напруги й невимовного страждання. Ген, Добрине, був ти колись онуком славетного старiйшини Анта i сином ницого любечанина Микули, та не захотiв боротись нi за славу свого дiда, нi за краще життя убогого батька, а пiшов до города Ки╨ва, щоб збудувати власне життя, а коли боги поможуть, то здобути й свою, власну славу. Втiм, про славу вiн тодi, либонь, не думав. Де вже шукати тi╨© слави гридневi, що за велiнням князя йде на смерть у широке поле... Пий, гридне, веселись, сьогоднi ти живий, здоровий, завтра, може, ворон закряче над тобою... Нi, не слави шукати було гридневi Добринi! Але виявилось, слава ходила з ним поруч, полюбився вiн княжичевi Святославу, i той зробив його сотенним, коли ж княжич полюбив сестру Малушу, то став йому Добриня щирим помiчником i другом. Малушi, хоч вона й народила сина Святослава - Володимира, не пощастило - сина в не© забрали, сама десь загубилась у широкому свiтi, а Добринi поталанило: мав вiн приязненство й дружбу з Святославом, а пiзнiше став во╨водою, у╨м юного Володимира, посадником ки©вського князя у городi Новгородi. Куди ж тепер йому подiтися, куди?! Залишатись у Новгородi не можна - учора новгородцi спалили його дворище, нинi можуть забрати й душу; потикатись до Ярослава - про це нiчого й думати: i ранiше князь був з новгородцями в одну душу, зараз тим паче пiдтрима╨ тiльки ©х; iти в Ки©в до князя Володимира - нi, i князь Володимир, i бояри, й во╨води його, вся Гора не прийме ницого, побитого новгородського во╨воду... I додому, в Любеч, нiчого йти - вiн давно зрiкся дiда свого старiйшини Анта, батька Микули, - нi, i в Любечi його нiхто не прийме. А йти однаково було треба. Криючись вiд людей, Добриня знайшов у звалищi заступ, викопав в кiнцi двору на схилi Iльменя неглибоку яму, принiс туди й опустив тiло Рути, прикрив його рiзним луб'ям, закопав жону, довго сидiв бiля купи свiжого зернястого пiску. Надвечiр вiн вийшов з свого двору. Цей двiр тепер уже не належав йому, прощаючись з мiсцем, де вiн прожив чимало лiт, Добриня довго ходив на пожарищi, думав, що йому треба взяти з собою. Тiльки вiн не знав, що ж йому взяти, - люди й вогонь знищили все, що вiн допреже мав. Стоячи серед ру©ни, Добриня побачив одно - iржавий цвях-крутень, яким прибивають дверi й вiкна. Вiн узяв цей цвях, сховав у кишеню. Сутенiло, коли Добриня залишив сво╨ дворище. Втiм, вiн цього й хотiв: у присмерках нiхто його не мiг пiзнати. Глибоко насунувши на лоба шапку, пiднявши комiр, з цiпком у руках, вiн пройшов сво©м концем над Волховом, вийшов за город, закрокував шляхом, що вився на пiвдень. Невдовзi Добриня зупинився, злякано подивився назад, бо почув там шум. Взявши в праву руку цвях-крутень, вiн дивився на шлях, на якому котилось щось чорне. Але вдаватись до цвяха не довелось - Добриню догонив пес Баян. Вiн був надзвичайно радий псовi, навiть присiв на шляху, втiшився, коли Баян лизнув йому щоку. - Пес ти i пес тепер я! - важко зiтхнув Добриня. - Життя, от що зробило життя. Ходiмо разом, Баяне! 5 У цей час до города Ки╨ва привозили звичайно по уставу дань - вiд Мстислава з далеко© Тмутараканi, вiд Святослава з Вручого, Всеволода, що сидiв у червенських городах, вiд Судислава з Пскова, а з Новгорода вiд Ярослава. Але нинi з княжою данню було недобре - гривнi прислали до Ки╨ва тiльки Святослав, Всеволод i Судислав, Мстислав щось забарився, гiнцi його не з'являлись у Ки╨вi, Муром i Ростов, не прийнявши Бориса й Глiба, мовчали, город Туров також сидiв без князя. Найгiрше ж було з Новгородом. Княжi тiуни й ╨мцi, що ©здили туди приймати дань, повернулись на порожнiх лодiях з недобрими вiстями, жадали говорити тiльки з князем. Тiунiв завели до Людяно© палати. Незабаром туди увiйшов i князь. У нього був хворобливий вигляд, цiлий тиждень до цього вiн лежав, скаржачись на бiль у серцi, тiльки через те, що тiуни бажали розповiсти про свою подорож князевi, вiн пiдвiвся, спираючись на посох, зайшов до палати... - Що ж скажете? - запитав вiн у тiунiв, якi зустрiли його низькими поклонами. Вони мовчали. - Чого мовчите? - дратуючись, уже голоснiше сказав князь. - Не смi╨мо й говорити, - вiдповiв тiун княжого двору Горен. - Невеселi вiстi привезли ми, княже... - Що? Може, свiони? - Нi, княже, гiрше; князь Ярослав велiв нам переказати тобi, що вiднинi Новгород не платитиме данi... - Це сказав князь Ярослав, мiй син? - Так, княже, Ярослав, твiй син... Це був, либонь, найважчий удар, що впав на князя Володимира. За короткими й скупими словами тiунiв про дань вiн вiдчув бiльше, страшнiше, нiж вони сказали. Далекий Новгород! Там пройшла вся юнiсть князя Володимира, там вiн жив в одну душу з боярами, во╨водами, могутнiм новгородським вiчем... Рiдний Новгород! Ти по©в i кормив сина Святослава Володимира i через нього утверждав ╨днiсть з городом Ки╨вом, а вiдтак i всi╨ю Руссю... Новгород, Новгород, ти пiднявся, вдарив у дзвiн, коли туди прийшла вiсть про зраду князя Ярополка, став пiд знамено Володимира, щоб iти на Ки©в, боронити Русь, а за тобою пiшли всi полунощнi землi. Що з тобою сталось, Новгороде, коли ти у важкий, може, найважчий для Русi час зрiкся города Ки╨ва, не хочеш давати йому дань, не хочеш говорити з тво©м годованцем - Володимиром-князем? Нi, не Новгород, це сколихнулась Русь, людi╨ ©© - князь Володимир зiбрав Русь, але викохав, виростив сили, що розривають ©© на шмаття... По довгому мовчаннi вiн сказав: - Требiте путi й мостiть мости... Iду на Ярослава, сина свого... Але що сталось з князем? Промовивши цi слова, вiн пополотнiв, здригнувся, схопився обома руками за груди, з уст його вирвався крик i хрип, бояри, що стояли поруч, ледве встигли пiдхопити його тiло... - Князь умре! - залунали в палатi крики. - О горе, горе руським людям! Князь умре! 6 Князь Володимир не помер. Кiлька ночей i днiв тiло його боролося мiж життям i смертю, вiн лежав непорушно вiд страхiтливого болю в серцi, в нього кам'янiли, хололи руки, ноги, часом князь втрачав пам'ять, проте життя на цей раз перемогло - в тiлi князя були ще сили, могутн╨ серце витримало страшний удар. Через тиждень вiн сiв, ще за тиждень встав, зробив кiлька крокiв, а там пройшов теремом... I було ще одно, що змушувало його боротись за життя, перемагати хворобу, - князь Володимир дуже хотiв жити, вiн розумiв, що не може у цей вирiшальний час пiти з життя, хотiв докiнчити справи, якi почав... Жити, боротись, перемогти й жити! Вiн залишив Гору й оселився у теремi сво╨му в Берестовому... Що вело його в цей терем, який стояв далеко за городом, на високiй кручi над Днiпром, серед лiсiв, нетрiв, пущi? Важко розгадати людську душу, дуже важко сказати, чому князь Володимир у цей напружений i вирiшальний час тiка╨ вiд свiту, оселя╨ться в Берестовому. Може, вiн не хотiв бачити су╨тно©, зрадливо©, пiдступно© Гори, може, не мiг i боявся жити в теремi, де зазнав так багато горя, кривди, образ, де на камiннях в сiнях запеклася навiки кров Ярополка, може, тут пiд охороною дружини хотiв сховатись вiд Святополка, може, нарештi, його - хворого й немiчного - вабили тиша, спокiй Берестового?.. Диву╨ ще одно. В тихi палати берестовецького терема Володимир велить перенести бойовi доспiхи князiв колишнiх, якi прийняли з Золото© палати i якi лежали багато лiт в клiтях княжих, меч же i щит отця свого Святослава цiлу╨ й сам чiпля╨ на стiнi спочивальнi в Берестовому. Вiн не здавався, вiн ще боровся - вiд Берестового до города й назад мчали й мчали гiнцi, сюди вдень i вночi ©хали бояри й во╨води - князь Володимир стежив, як збира╨ться во©нство для ратi з Ярославом, вiн знав, де ©де в полi князь Борис, i, оскiльки часу проминуло багато, а печенiгiв у полi не було, велить Борисовi повертатись до Ки╨ва, нетерпляче жде його. Мабуть, князь трудився навiть надто багато - на початку мiсяця червена вiн упав, спускаючись з верха терема, i два днi лежав без пам'ятi, пiсля того пiдвiвся, але щось трапилось у нього з лiвою рукою - стала неслухняна, в'яла, нiби мертва, кожного вечора у нього починало нестямно колотитись серце, судомило ноги... Була задушлива грозова нiч напередоднi 15 червена лiта 1015-го. Увесь день перед тим неймовiрно пекло, тиша велiя стояла й безвiтря, нiчим було дихати. Увечерi над Ки╨вими горами почала збиратись бiляста хмара, вона висiла в небi й сяяла, як золота корона, коли ж сонце сховалось за Щекавицею, потемнiла й почала швидко розтiкатись над горами, долиною, Днiпром. Але однаково скрiзь було задушливо, тиша стала навiсною, викреши, здавалося, кременем iскру - враз спалахне все навкруг... I люди справдi боялись запалювати вогнi - в таку сушу пожежа спопелить усе дерев'яне мiсто, - скоро Гора, передграддя, Подол поринули в темряву. Проте якщо люди на землi вмiли стерегти вогонь, то, либонь, у небi мiж важкими хмарами народилась iскра, i над Ки╨вом уже пiзньо© години несподiвано вдарила гроза - блискавицi раз за разом били в землю, хмари, нiби сполошенi вiвцi, перли одна на другу, вiд чого зчинявся великий шум i трiск, - тiльки ж з хмар не зiрвалася нi одна краплина, суша була така ж, як удень, однаково нiчим було дихати. На ложi в бере стовецькому теремi лежав i чув цю грозу князь Володимир. У просторiй його свiтлицi горiли кволо й безбарвне двi свiчi, в темрявi було видно тiльки стiл i стiльцi бiля нього, широке ложе. Коли ж за вiкнами спалахувала блискавиця i яскраве зеленкувате сяйво наповнювало свiтлицю, на стiнi вимальовувались меч i щит Святослава, в кутку - суворий образ Христа, вихоплювалось iз темряви обличчя князя Володимира - його тривожнi, неспокiйнi очi, зернини поту на чолi, пересохлi уста i стиснутi в кулаки пальцi рук, що лежали на ковдрi. Князь Володимир дуже страждав - у грудях раз за разом, як буря в небi, починало колотитись i нестямно болiло серце, коли ж несамовитi його удари затихали, князевi здавалось, що надходить його остання хвилина. Та найбiльше мучилась душа князя - вiдчуваючи, що на нього насува╨, а от, може, й змете з землi ще одна, i вже остання хвиля, вiн уперто думав, намагався пригадати, що ж, що ще може й неодмiнно мусить зробити... - Во╨вода Вовчий Хвiст тут? - запитав вiн у дворян, що тихо то входили, то виходили з палати. - Тут, княже... - Нехай iде сюди! Во╨вода Вовчий Хвiст був, либонь, десь близько, бо одразу ж став бiля ложа князя, схилив голову. - Я тут, княже. Ти мене кликав... - Так, кликав... Але чого ти сто©ш, сядь, во╨водо, i нехай усi вийдуть... - Тут нiкого нема╨. - То й добре... Слухай, во╨водо... Вовчий Хвiст ще нижче схилився до князя. - Во╨водо, - сказав Володимир, - ти був мо©м вiрним слугою все життя, i днесь покладаюсь на тя... - Мiй княже! - тiльки й промовив Вовчий Хвiст. - Пам'ята╨ш, - замислився князь Володимир, - як ходили ми на радимичiв i стояли над Пiщанню. Тодi я послав тебе перед собою, i побiгли вони, а я сказав: радимичi вiд вовчого хвоста бiгають... Во╨вода тихо засмiявся. - Ти послав мене перед собою, але преже мене йшла слава Володимира-князя. Сам перемiг... - А хiба тiльки радимичi, - трохи заспоко©вся i став рiвнiше дихати князь Володимир. - Пригаду╨ш, як ходили ми на в'ятичiв, чорних булгар? - Велика твоя слава, княже Володимире, у важку годину ти зiбрав i устрояв Русь... - Велика слава й твоя, - сказав на це Володимир, - тому й нинi, в многотрудну годину, покладаюсь на тя... - Говори, княже, а я все зроблю по тво╨му слову. - Бачиш мене немощного, во╨водо, i не вiдаю вже я, дасть менi бог ще пожити чи покличе до себе. Тому й турбуюся про Русь, доки живу, твердо сто©ть Ки©вський стiл, не стане мене - чую ворожнечу мiж землями й синами... Скажу правду тобi, во╨водо: не на всiх синiв покладаюсь, ╨ мiж ними тiльки один, що вряту╨ честь i славу Ки©вського столу, зарату╨ Русь... - Про кого мовиш, княже? - Про сина Бориса... Вiн буде першим по менi... Чу╨ш, во╨водо?! - Чую, княже, i реку - справедливо розсудив, - Борис - то ╨ князь над князями. Але ж ти давно велiв послати гiнцiв до нього, i я виконав твiй загад - князь Борис не днесь-заутра буде в Ки╨вi... - Непокоюсь я. Днi йдуть, а Бориса нема╨, велю тобi, во╨водо, - вiзьми з собою дружину, ©дь сам у поле, знайди Бориса, верни його в Ки©в... - Заутра ви©ду, княже... - А про Святополка нiчого не чути? - Нi! Вiн, либонь, дуже далеко, в Польщi, та руки в нього короткi... - I Новгород мовчить? - Мовчить... Цього лiта лодi© Ярослава вже Волока не пройдуть... - То й iди! ╞дь до города, спочинь. Може, зараз i я засну, во╨водо... - Зроблю, як велиш, - вклонився во╨вода. - Прощай, княже! - Прощай, во╨водо! I ©дь шукай сина Бориса... Спав вiн чи не спав? Князь прокинувся, розплющив очi, побачив темну постать бiля розчинених дверей. - Хто там? - запитав Володимир. - ╙пископ Анастас, княже... - Чого ж ти прийшов? Хiба тобi, старому, ходити в таку грозовицю? - Я вiдчував, що тобi важко, от i прийшов... - Ти вгадав, отче, у цю нiч менi чомусь так важко, як нiколи... Iди, ╨пископе, сядь бiля мене... ╙пископ наблизився до ложа, сiв у низенькому крiслi. - А чого ж тобi важко, княже? - дуже тепло запитав вiн. - Не вмiю на це вiдповiсти. - Скажи, як велить душа, i тобi стане легше... Князь Володимир, дивлячись на вогник свiчi, думав, потiм почав: - Менi зда╨ться, що я довго мiцно спав i раптом прокинувся... Багато, ой, як багато лiт минуло, але ж сьогоднi бачу старий, давнiй свiт, отця Святослава, iдолiв на горах, древнi городи й весi, - все таке рiдне й бтгазьке, але як далеко-далеко все це днесь... I бачу я ще, отче, ось тут, за вiкном, - новi городи й весi, лик Христа, нових людей. Хто ж це содiяв? - Ти, княже Володимире, - василевс Русi. - Боже, боже! - вирвалось у Володимира. - Та невже ж я все це содiяв: знищив старий закон i покон, насадив древо нового життя? - Ти, княже! - впевнено сказав Анастас. - Так чого ж менi страшно, дуже страшно, отче? Володимир замовк. За вiкном i в свiтлицi все осяяла блискавиця, вдарив грiм, Анастас побачив зведене вiд страху обличчя князя, широко розплющенi його очi, сивi вуси й темнi уста... Перехрестившись сам, вiн дужим помахом руки перехрестив i князя. У пiвтемрявi, що настала пiсля цього, ╨пископ говорив: - Я тебе уважно слухав i хочу розрадити, княже... Пощо ти непоко©шся, тривожиш сво╨ серце, душу? Ти сказав правду - був свiт старий, закон i покон отцiв тво©х, все це повинно було померти й навiки вмерло, княже... Ти сказав правду й про те, що на змiну старому свiту прийшов свiт iний, новий, тiльки марно жаха╨шся цього нового свiту. Вiн мусить бути, вiн ╨. Вiр менi, прийдешнi люди пом'януть добрим словом тих, що це содiяли, а бог уже благословив ни... Але в бренному цьому життi треба, щоб хтось вiв людей, - i бог перстом сво©м вiдзначив тебе, княже, ти i тiльки ти зробив те, чого хотiв бог, нинi ти ма╨ш любов усiх земель... - Нi, ╨пископе, жажду сам правди, любовi не мав i не маю. - Про яку ти любов говориш, княже? Володимир думав, нiби вагався, чи повiсти йому сво© думи ╨пископу. - Миру нема╨ в землях, землi не слухаються мене, синiв послав туди, але не маю ©хньо© любовi. - Заспокойся, княже, содiяне тобою дасть плод пiзнiше, мир настане в землях, сини тво© ще пiдопруть тебе, денно й нощно за тебе молиться церква... ╙пископ замовк. - Ти чогось не сказав, Анастасе? - Я скажу про це не нинi... - А чому? - Церква й князь - суть ╨динi, кожному з них сво╨... Вiр менi, аще учиниш церковний закон - даси десятину церквi з усiх земель, дозволиш церквi чинити суд, - ми з тобою все переможем, княже. - Ти вже говорив про це менi, ╨пископе, не можу цього зробити... - Княже! Ти не мiг цього зробити ранiше, та на все приходить свiй час... Хто ж зробить це, крiм тебе? Володимир подивився на ╨пископа зляканими очима... Чому Анастас так сказав, на що вiн натяка╨, - невже скоро кiнець, смерть? - Ти мусиш i будеш ще довго-довго жити, - нiби вгадавши його думки, додав ╨пископ, - за це молиться i завжди молитиметься церква. А ми з тобою, княже, ще довго збиратимемо десятину й чинитимемо суд... - Устав церковний з тобою? - сухим голосом запитав Володимир. - Бог велiв менi взяти його з собою. - Дай сюди! ╙пископ Анастас поклав перед князем писаний на пергаментi устав церковний - i Володимир сiв на ложi, довго читав написанi рукою Анастаса слова: - "...дах десятину во всiй землi Руського княжiння, i вiд всякого суда десятий грiш, а з торгу десятий тиждень..." Княжа рука здригнулась. - Зажди, ╨пископе... Ти пишеш: "...i вiд домiв на всяке лiто десятину всякого стада i всякого живота..." Така десятина? ╙пископ вiдповiв суворо й холодно: - Десятина мусить бути тiльки така, бо церква молиться за князя й смерда... - Страшно. Десятина з усi╨© Русi на церкву... Ой, як страшно, - вирвалось у князя. - Так треба, - процiдив ╨пископ. - "...а по цьому не вступатись нi дiтям мо©м, нi внучатам, нi всякому роду мо╨му довiку нi в люди церковнi, нi в суди ©х..." ╙пископе Анастасе, навiщо ти принiс менi цей устав про десятину й суд?.. - Нинi не тiльки на землi - на небi такожде iде суд, - глухо вiдповiв ╨пископ, прислухаючись до луни грому. Князь Володимир на мить заплющив очi, груди його високо здiймались, узяв перо, пiдписав устав. - Спасибi, княже! Вiр менi, не токмо ми, а всi прийдешнi люди назовуть тебе святим, з апостолами рiвним... Володимир лiг на ложi. - Святий! - прошепотiв вiн. - Як княгиня Ольга... Нi, не святий, не говори, що я з апостолами рiвний, бо потопав i потопаю в грiхах. - Ти потопав i мiг потонути в грiхах, коли був язичником, княже. Але хрещення - то початок нового життя, з ним тобi були прощенi всi грiхи, содiянi допреже. У Володимира було дуже смутне, неспокiйне обличчя, якiсь бiльшi нiбито, нiж звичайно, очi дивились на розчинене вiкно. - Церква й хрещення проща╨, - важко видихнув вiн, - але я сам собi простити грiхiв не можу. - I апостоли робили грiхи, - ледь посмiхнувся ╨пископ. - Один токмо бог без грiха... А ти будеш, княже Володимире, святим у вiках, i з апостолами тебе зрiвняють. - Я не можу, не хочу бути святим, не менi, грiшному, рiвнятись з апостолами... - Мовчи, сину мiй... Владою, даною менi вiд бога, розрiшаю й прощаю тобi всi содiянi тобою грiхи i молитимусь, аби вiн, аще покличе тебе, прийняв там, де всi праведнi спочивають... Заспокойся, княже, засни! Во╨вода Вовчий Хвiст не по©хав, як обiцяв князевi, одразу з Берестового. Увесь час, доки ╨пископ Анастас був у Володимира, вiн сидiв з кiлькома во╨водами й боярами на ослонi в сiнях, очевидь, ждав ╨пископа, бо, тiльки той вийшов вiд князя, рушив слiдом за ним. - Яка темна нiч, - сказав ╨пископ, зупинившись за дверима терема. - Спека, задуха, грозовиця... У таку пору здоровому важко, а Володимиру й поготiв... - Що дума╨ш, ╨пископе? Менi не подоба╨ться князь. - Мислю, що оце й кiнець, - важко зiтхнув ╨пископ. - Я, во╨водо, по очах виджу, звик. Чи й переживе цю нiч... У непрогляднiй темрявi вони тихо крокували двором. Часом спалахувала блискавка, пiсля яко© все навкруг здавалось ще темнiшим, чорним. - Помира╨ i сам не вiрить, - говорив ╨пископ. - Втiм, так бува╨ завжди. У дуба зруба╨ш корiнь, а листя все зеленi╨... Ох, грiхи, грiхи! - Що говорив князь? - поцiкавився Вовчий Хвiст. - Все про сво╨ - воювати з Ярославом збира╨ться, шука╨ Святополка, молиться на сина Бориса. Що тiльки й буде по його смертi, во╨водо? - Кожному овочу своя пора, - засмiявся Вовчий Хвiст, - кожне дихання дба╨ про себе... Ти, ╨пископе, зда╨ться менi, такожде себе не забува╨ш... - Про що говориш? - зупинився й схопив за плече Вовчого Хвоста ╨пископ. - Бачив, що в тебе в кишенi грамота княжа... - Що ж, - зухвало промовив Анастас. - Ма╨мо устав церковний, пiдписав його нинi князь. Не про себе дбаю, про церкву... Що, може, скажеш, зробив недобре? - Нi, - вiдповiв Вовчий Хвiст, - дi╨ш ти добре... Давно пора. Государ повинен дати устав i церквi, i боярству, i всiм людiям - кожному сво╨, за те й служимо... Тiльки що цей устав, аще прийде пiсля Володимира недостойний князь?! Знову небо прорiзала блискавка - ╨пископ i во╨вода стояли поруч серед двору, здавались вищими, нiж справдi. Блискавиця була така слiпуча, що вiд не© на зелений спориш навiть не падали тiнi, навкруг не видно було нiчого, тiльки чорнiло недалеко покинуте кимсь цебро з срiбним кружальцем води. - Во╨водо Хвiст! - сполохано сказав ╨пископ. - Зажди, про що говориш? - Я нiчого не говорю, - вiдповiв ╨пископу Вовчий Хвiст, - а знаю - аще прийде в Ки©в Ярослав, вiн порве устави отця свого. - А Борис? - запитав Анастас. Во╨вода схилився до самого вуха ╨пископа. - Бориса не прийняв навiть Ростов, що ж вiн - немiчний, кволий - Ки╨ву?! Син василiси? А чим, чим нинi нам Вiзантiя допоможе? Та й тобi, ╨пископе, нi з ним, нi з патрiархом константинопольським не по дорозi... - О, це так, - згодився ╨пископ. - 3 патрiархом менi не по дорозi. Недалеко вже були й ворота з двору. В сяйвi блискавиць за ними окреслювались критий вiзок ╨пископа, кiлька осiдланих коней, темнi постатi дворян, гриднiв. ╙пископ зупинився, схопив руку Вовчого Хвоста. - Так що ж це? Хто ж тепер сяде на столi? Вовчий Хвiст помовчав. - Токмо син князя Ярополка й царiвни, - долинув з темряви його хрипкий голос. - Святополк - князь дужий, суворий, вiн захистить бояр, людей, церкву. - Але вiн далеко, в Польщi? - Нiч темна, нiчого не видно, - натяком вiдповiв Вовчий Хвiст, - якщо це станеться з Володимиром нинi, Святополк до ранку може бути в Ки╨вi... - Почекай, во╨водо, почекай, - не випускаючи руки Вовчого Хвоста, мовив ╨пископ. - Святополк католик... - Князь Володимир помира╨, - суворо сказав Вовчий Хвiст. - Ми - християни, i католики такожде християни... Нашо©, русько© християнсько© вiри нiхто не зачепить. Та й що вiра? Нам потрiбна сила, а вже з нею бог. Блискавиця... У ╨пископа зовсiм бiле, закам'янiле обличчя, непорушнi, неначе склянi, очi, закушенi губи. - Ну, ╨пископе, - глузливо запитав Вовчий Хвiст, - чи згоден ти благословити Святополка? ╙пископ мовчав. За коротку хвилину, яка проминула вiд удару до удару блискавицi, вiн пригадав ще одну нiч пiд Херсонесом, коли зрадив патрiарху константинопольському й ромеям, скрадався у пiтьмi до табору Володимира, клявся в приязненствi й любовi... Те, що робилось цi╨© ночi, було не новиною. Вiн iшов до Володимира, бо шукав сили й слави, нинi сила князя Володимира вичерпалась, славу ж ╨пископ Анастас матиме тiльки з Горою й Святополком. - Я згоден, во╨водо! - в нестерпному сяйвi, пiд страхiтливий гуркiт грому сказав Анастас. 7 Володимир заснув. Може, на хвилину, може, на годину спокiй прийшов у його стомлену душу, князь усе забув, спочив. Прокинувся вiн вiд дужого удару грому, що пролунав над самим дахом терема, i сяйва блискавицi, що наскрiзь пройняла повiки й змусила його розкрити очi. "Що це?!" - хотiв крикнути Володимир. Проте трапилось неймовiрне - князь крикнув i сам не почув свого голосу - пiсля удару грому за вiкном, у саду, внизу, в теремi i в палатi стояла надзвичайна, якась зловiсна тиша, а голосу не було - тiльки тиша й пустка. "Чому це я не чую свого голосу? - подумав Володимир. - Може, знову серце, голова?!" Проте серце його билось, хоч i напружено, а рiвно, вiн бачив усе навкруг себе - свiчу, корчагу з водою на столi, темне вiкно, гiлля за ним, меч i щит отця Святослава, образ Христа на стiнi. Тiльки на душi в нього було неспокiйно, надто тривожно, вiдчуття чогось неминучого, невблаганного, що пiдступало, обгортало його. Вiн навiть схопився, сiв на ложi, простягнув руку до корчаги, щоб випити води... I тодi вiн вiдчув, як серце його - на довгу, надзвичайно довгу мить - зупинилось, напружено здригнулось, забилось, в головi його раптом почався свист, шум. "Що це? Чому так?" - краяли думки-блискавицi. Вiн думав не тiльки про серце й голову, вони болять тому, що нема╨ спокою в душi... "Чи по©хав Вовчий Хвiст у поле? - виникала одна думка. - А чого приходив ╨пископ Анастас?" - одгонила ©© iнша. Думки виникали й зникали, змiшувались i знову народжувались. "Сини! Де вони? Бояри? А чому тут нема╨ бояр? Де мо© во╨води? Нi, в мене нiкого, нiкого нема╨, - я лишився один, сам... I хворий, зовсiм хворий". В промiннi свiчки побачив образ Христа i звернувся до нього: - Воззри ж тепер на мене, воззри, бо ти цар небесний, я ж iмператор на землi, i, крiм тебе, менi нi до кого звернутись... Воззри, воззри, воззри, чу╨ш, Христосе, я тяжко страждаю, я загибаю... Ти хочеш мене рятувати, зiйди з образу, допоможи менi, врятуй... Вiн довго дивився на образ Христа, i видно - на образi цьому, на лику Христа, що був досi темним i суворим, вiн помiтив щось схоже на посмiшку... - Ти смi╨шся?! - крикнув князь Володимир. - Чого ти смi╨шся, Христос? Нi, це в мене наморочиться в головi... Ти не смi╨шся, тебе нема╨... Яка облуда! - застогнав вiн. - Яка облуда, адже нiчого - навiть Христа - нема╨... "Куди пiду? До кого звернусь?" - налiтали знову й знову думки. Предслава! Вiн згадав ©© - свою дочку, що жила так близько, одразу за лiсом i стiною - на Горi... Вона ж любить його, як i вiн ©©, так само, як любив колись Рогнiду, прийде, прибiжить сюди, аби тiльки покликав. Але Рогнiда пiшла в безвiсть, не почувши вiд нього слова любовi, вiдтодi ж мiж ним i Предславою виросла стiна - рiдна дочка стала йому нiби чужою, пiзно кликати ©©, нiхто, нiхто не прийде до нього серед цi╨© страхiтливо© ночi. I тодi вiн пригадав одну, найдорожчу в свiтi людину: матiр свою, Малушу. Рiк за роком проходили, минало життя, але вiн не мiг звикнути до думки, що ©© нема╨, вiрив, що вона жива, тiльки Гора, дружина, во╨води й бояри не допускали ©© до нього. Проте так не могло бути надалi. Тепер, коли вiн почував себе зовсiм самотнiм, хворим, вона мусила бути бiля нього, жити далi без не© вiн не мiг. I вiн вирiшив, що негайно, цi╨© ж ночi, зробить клич, велить шукати ©© по всiй Русi, щоб вона прийшла, сiла коло його ложа, поклала руку на гарячу його голову; вiн з славою введе ©© в Золоту палату, посадить поруч з собою, бо вона його мати, вiн вiд не© пiшов i до не© повернеться... Вiн схопився з ложа й без посоха, без помочi чужо© руки ступив раз, i другий, i третiй, так, як ходив i колись. Раптом вiн зупинився. Недалеко вiд Берестового спалахнула i вдарила блискавиця - така слiпуча, що в свiтлицi стало видно, як удень, блискавиця ця, либонь вцiлила в землю, бо навкруг усе загуло, захиталось. Володимир не чув цього - у сяйвi блискавицi вiн побачив те, що було неймовiрним i незрозумiлим, - на стежцi в саду за теремом князь помiтив постать, що вирiзувалась на тлi зелених трав, - там iшла, спираючись на посох, стара жiнка - така, якою вiн уявляв ключницю Малушу - свою матiр. - Мамо! - вирвалося з горла князя Володимира. - Де ти взялась? Звiдки прийшла? Мамо, iди до мене! Ма-а-мо! Але блискавиця, мабуть, вдарила не тiльки в землю, гаряча iскрина поцiлила в серце князя Володимира, бо вiн вiдчув нестерпний бiль, нiби десять списiв разом пройняли йому груди. Могутн╨ колись його тiло ще боролось, широко розставивши ноги й хапаючи руками повiтря, вiн стояв, ждав, що бiль зникне. I вiн ще встиг крикнути: - Людi╨! Дружино! Дружи-й... Хтось бiг з сусiднiх поко©в, внизу на сходах чулись кроки - до свiтлицi поспiшали бояри, во╨води, гриднi... Але князь Русi Володимир уже цього не чув. Трапилось неймовiрне - бiль у його грудях зник, але раптом згасло й все наокруг, сяйво свiчок обернулось, зникло, зникло все - шум, свiт, життя, i, як зламаний спис, князь Володимир упав, повалився на пiдлогу. 8 Тi╨© ж ночi, набагато пiзнiше, бiля ганку терема в Берестовому зупинились сани, запряженi четвериком баских, дужих коней, бо по покону мертвого годилось везти тiльки так, туди ж промчало з города десяткiв зо два во╨вод, бояр, мужiв. У теремi на той час тiло князя Володимира опорядили й загорнули в килим, гриднi вийняли з пiдлоги терема кiлька мостин i на ремiнних вужах опустили мертвого в сiни, потiм прорубали дiру в стiнi у сiнях i так винесли князя надвiр. Все це вони робили потай, тихо, щоб хтось не довiдався про те, що сталось цi╨© ночi в Берестовому; нiхто не заплакав i не затужив над тiлом князя Русi, тiльки на пiдвiконнi в свiтлицi, де вiн помер, хтось iз гриднiв поклав шматок хлiба й плоскви з ситою - на покорм його душi. Сани рушили. Во╨води й бояри сiдали на коней, кiлька чоловiк закрокували пiшки. Поки ©хали двором, потiм дорогою в лiсi, сани легко посувались уперед, ближче ж до города, над Днiпром, полозки стали зариватись у пiсок, ледь посувались, стрибали на вибоях. У городi, либонь, дехто вже знав про смерть Володимира - вряди-годи похiд зустрiчали й при╨днувались до нього вершники. Гроза минула, на небi розривались i повзли до пониззя хмари, нарештi у прорiзi мiж хмарами окреслився мiсяць - тонкий, як серга, нiжно-голубий. Конi били й били копитами землю. У лiсах i кущах обабiч шляху кричали нiчнi птахи, десь на Подолi, а потiм на Горi заспiвали когути, а здалеку, iз Заднiпров'я, линув багатоголосий перепелиний клич. I нiхто не помiчав, та нiкому й не було дiла до того, що за саньми з тiлом князя Володимира поспiша╨ якась стара жiнка в темному платнi - Малуша. У цю нiч вона не спала. У монастирi давно вже знали, що недалеко звiдси в сво╨му теремi тяжко хворi╨ князь Володимир; ╨пископ Анастас, що був минулого дня в нього, велiв священикам i братi© вiдправити молебень за одужання вельми немощного князя Володимира, i вони молились у церквi до пiзнього вечора. Малуша зрозумiла, що сталось, - князь Володимир, ©© син, помира╨, а бiля нього ж нема╨ нi жони, нi синiв, нi однi╨© рiдно© душi, всi такi далекi, такi чужi... Вона вирiшила будь-що iти в княжий терем у Берестовому, добитись, на колiнах просити гриднiв, во╨вод, щоб дозволили ©й - старiй черницi - побути бiля хворого князя, допомогти, а коли так судилося, власними пальцями закрити йому очi. Малуша пiшла, хоч нiч була чорна-пречорна, над головою висiли хмари, часом з неба били блискавицi, гуркотiв грiм; iшла крiзь кущi, падала на вибоях i пнях, була вже зовсiм близько, в саду за теремом. Там вона зрозумiла, що добре зробила, пiшовши до сина, - коли ще раз вдарила блискавиця, у чорному вiкнi терема Малуша побачила Володимира, що стояв, простягаючи руки до не©... - Мамо? Iди до мене! Мамо! - почула вона його крик... Що було потому? А хiба Малуша зна╨? Вона добiгла до терема, увiйшла в сiни, де стояли во╨води, бояри, гриднi. - Князь умре, - мов крiзь сон, долетiло до не©, але коли вона невиразними, змiшаними з сльозами словами просила допустити ©©, черницю, до тiла князя, щоб опорядити його, Малушу виштовхнули з сiней, бо вони, навiть i мертвого, стерегли князя Володимира. Малуша вийшла надвiр, стала пiд деревом недалеко вiд ганку, так, що нiхто ©© не мiг помiтити, ждала. Вона чула шум i рух у теремi, бачила, як до ганку пiд'©хали сани, як iз терема вийшло кiлька гриднiв з смолоскипами в руках, а крiзь дiру в стiнi сiней виносили тiло. Малуша вийшла з тiш дерева, стала над саньми, в якi клали тiло Володимира, в промiннi смолоскипiв бачила його трохи стомлене, але воднораз спокiйне вже обличчя, набряклi повiки, що навiк закрили очi, срiблястi брови, що випинались над перетятим двома глибокими зморшками чолом, гострий i довгий нiс, вилицi, сивi вуса над темними устами, - це, либонь, i все. Вона довго стояла над тiлом свого сина, бо бояри, во╨води бiля саней щось радились мiж собою, позираючи на тiло, бо за все сво╨ життя так мало була бiля нього, бо гриднi гасили смолоскипи, во╨води й бояри все радились, i нiкому з них не було нiякого дiла до старо©, зiгнуто© черницi, що мовчки стояла над мертвим уже князем. Сани рушили, тупотiли конi, шарудiли полозки, всi по©хали, пiшли з двору - i Малуша рушила слiдом за ними. Спираючись на цiпок, вона так поспiшала... Думала про минуле - вона не могла цього не згадати. Перед нею встали i далекий Любеч iз жовтими його пiсками, i той день, коли ©хала вона пiд щитом брата Добринi на Гору, хижа Ярини й два камiнчики сережок, що свiтились i мiнилися пiд мiсячним сяйвом, стравниця, куди входять княгиня Ольга й Святослав... На Малушу, що крокувала зараз за саньми, вiйнуло ще й радощами далеко© купальсько© ночi; серед цi╨© темно© ночi ©й привидiлись вiдблиски високих червоних вогнiв, блискучi очi княжича Святослава: "Я люблю тебе, Малушо!" Невже ж, невже це колись було? Так, усе це було! Була Гора - i став Будутин, у хижi над Россю вона народжу╨ дитину - його, Володимира... "Колишися, колиско, вiд кута до кута, маленька дитина, а важка покута..." "Слухай, Добрине, менi страшно, ой, як страшно, душу ти забира╨ш у мене..." Невже все це було? Усе було - i вже нема╨ нiчого. Не стало Святослава, он лежить у санях Володимир, тiльки вона живе серед чорно© ночi - княжа мати й однаково рабиня... Так чого ж ви поспiша╨те, во╨води, гриднi, - сани вiддаляються й вiддаляються, вона - стара, немiчна мати князя, - нi, цього нiхто не зна╨, вона - черниця Марiя, задиха╨ться, не може встигнути за вами, навiть за мертвим сином! Малуша стала... Нi, вона не встигне... i куди вона пiде, куди?.. Десь удалинi якийсь час чувся тупiт коней, голоси, а от все затихло. Малуша стояла на лузi, де колись горiли купальськi вогнi. 9 До свiтання ще Святополк вийшов з схованки - iз терема во╨води Вовчого Хвоста, - вдерся з дружиною сво╨ю, що стояла напохватi на Подолi, до