Юрий Ермолаев. Дом отважных трусишек --------------------------------- Ермолаев Ю. И. Дом отважных трусишек. Повесть. Рисунки Д. Боровского М., Детская литература, 1975, 158 с. OCR: sad369 (г. Омск) --------------------------------- ДОРОГОЙ ЧИТАТЕЛЬ!  Далеко в Зауралье живeт и работает замечательный доктор Гавриил Абрамович Илизаров. Точно сказочный волшебник, возвращает он к жизни, казалось бы, неизлечимо больных людей, делает их здоровыми и счастливыми. Он и его помощники - врачи, медсeстры, санитарки и, конечно, дети, которых они лечат, и дали писателю Юрию Ермолаеву материал для этой книги. Повесть "Дом отважных трусишек" (так называет в книге главный доктор детское отделение клиники) не документальна. В ней не рассказывается о том, какие новые методы лечения нашeл и успешно применяет зауральский доктор. Писатель прежде всего стремится показать маленьких пациентов, передать их огромное желание преодолеть свой недуг и стать здоровыми. Вместе с Надей Ермаковой и еe подружками по палате Варей Осиповой, Джаннат Шамхаловой и маленькой Олечкой ты, читатель, пройдeшь через многие испытания и узнаешь радость победы, которую одержала героиня книги над собой. И эта радость была для неe самой большой на свете. Глава первая. СОГЛАСЕН! С подоконника высокого первого этажа Наде виден весь двор. Здесь, у раскрытого окна, еe любимое место. Надя знает почти всех жильцов своего дома, хотя он не маленький: четыре подъезда и пять этажей. К ней часто подбегают девочки и мальчики. Что-нибудь рассказывают, делятся новостями. Только что еe одноклассницы Танечка Маркова и Соня Гурова сообщили Наде, что Лена Кузнецова не выйдет гулять, потому что получила двойку по математике. Из-за этого им нельзя прыгать через верeвочку. Ведь вдвоeм можно только крутить верeвочку, а прыгать некому. - Была бы ты здоровая, так покрутила бы нам прыгалки, - сказала ей толстенькая Танечка и убежала домой за велосипедом. Танечке купили велосипед "Школьник", чтоб каталась и худела. Катается Танечка ещe плохо. То и дело снимает ноги с педалей и опускает их на землю: упасть боится. Вот Димка Новиков из восьмой квартиры ездит на велосипеде точно акробат. Даже за руль иногда не держится. А это очень трудно. Димка - добрый. На его "Орлeнке" катаются все ребята, а малышей Димка сажает на раму и возит по двору сам. Если Надя в это время сидит на подоконнике, Димка обязательно проедет мимо и громко поздоровается с ней, а то бросит Наде спичечный коробок с новой этикеткой. Димка знает, что Надя собирает коллекцию спичечных этикеток. Сейчас Димка тоже катается. Проезжая мимо Нади, он кинул ей на подоконник маленький жeлтый цветок. И тут же исчез за углом дома. Даже Надино "спасибо" не услышал. Стоит самое хорошее время года - весна. До майского праздника осталось чуть больше недели. Надя очень любит это время. Любит наблюдать, как изо дня в день голубеет серое небо и воздух из холодного и безвкусного становится тeплым и чуть-чуть сладковатым, как лопаются на деревьях почки и из них выскакивают крохотные зелeные листики, похожие на раскрытые птичьи клювики. Почти все деревья во дворе Надя называет по-своему. Вишню, на которой за все четыре года не появилось ни одной ягодки, Надя прозвала Марковской, потому что толстушка Таня Маркова тоже никогда никому ничего не даeт и ничем не делится с подружками. А усыпанную белыми лепестками яблоньку - Димкиной. Ведь Димка и посадил еe три года назад, когда жильцы устроили во дворе субботник. Рядом с яблонькой зачем-то сделали песочницу, и теперь яблоньке часто достаeтся от малышей. Кто лопатой по стволу стукнет, кто подпрыгнет и сорвeт цветок. Надя жалеет яблоньку. Она не раз кричала малышам, чтобы не трогали еe. Но ребятишки редко слушаются Надю. Ведь она не может побежать за ними или крикнуть, что догонит и накажет. Надя даже на костылях ходит с трудом и очень медленно. Когда ей было четыре года, Надя тяжело заболела и получила осложнение. Папа с мамой уже три раза возили еe в детский санаторий к Чeрному морю. Там Надю зарывали по пояс в горячий песок, делали водные массажи, заставляли по часу стоять у стены вытянувшись, насколько она могла. Но все усилия оказались напрасными. Какой Надя приезжала на юг, такой каждый раз возвращалась обратно. Там, на Чeрном море, ей захотелось научиться плавать. Все кругом ныряли, плавали вперегонки, а она только войдeт с мамой за руку в воду, окунeтся и сейчас же назад. Зароется на берегу в песок и смотрит, как плавают другие. Вот и дома теперь, когда по телевизору показывают соревнования пловцов, еe просто нельзя оторвать от экрана. После каждой передачи Надя долго кувыркается на пружинном матрасе: представляет, что участвует в соревнованиях и плавает, обгоняя всех своих соперниц. Жаль, что на диване нельзя нырять. Но Надя всe же нашла выход. Натянула над диванными валиками простыню, а в ней прорезала несколько круглых отверстий. Потом она залезла под простыню и "поплыла" под ней, то и дело просовывая голову в прорезанные отверстия. (Это для того, чтобы набрать воздуха на. поверхности воды для нового затяжного нырка.) Ну и досталось же ей в тот день от мамы за испорченную простыню! Наде и самой было еe жалко. А главное, сколько ни играй, стать пловчихой с такими изувеченными болезнью ногами всe равно невозможно. Теперь Наде только и осталось, что смотреть, как резвятся другие ребята. Надю очень удивляло, что они всe время торчат во дворе. Была бы она на их месте, так ездила бы в Дом пионеров в какой-нибудь кружок, занималась бы в бассейне и ходила бы на всякие интересные выставки. Так жалко, что она одна даже в автобус влезть не может. А маме ездить с Надей некогда. Она хоть и не работает в учреждении, но берeт в одном издательстве написанные от руки бумаги и перепечатывает их дома на машинке. Надя тоже хочет научиться печатать так же быстро, как мама. Но пока она умеет только стучать по клавишам с буквами одним пальцем и то часто сбивается и ударяет не ту букву, которую нужно. Но сегодня Надя ни за что не может взяться. И на подоконнике она устроилась не за тем, чтобы смотреть на ребят. То и дело Надя поворачивает голову в сторону дворовой арки: не появился ли там папа. Рано утром он уехал к какому-то знаменитому хирургу показать снимки Надиных ног. Об этом докторе была большая статья в газете. Там было написано, что он помогает таким больным, как Надя. Может, он возьмeтся лечить и еe. Доктор живeт где-то далеко, а в Москву приехал на важное совещание. Надин папа тоже поехал на это совещание. Он постарается поговорить с хирургом во время перерыва. Папа всe время уверяет Надю, что в конце концов она будет здоровой. И когда уезжала в санаторий, уверял, и когда Наде наложили гипсовые повязки. Но только теперь Надя уже мало верит в это. Теперь папины слова походят на сказку без доброго волшебника. Оттого и конец у неe каждый раз невесeлый. Надя задумалась. Как часто она представляла себе этого несуществующего волшебника! Вот подходит к окну, возле которого она сидит, обыкновенный старичок и спрашивает еe: "Почему ты, девочка, не гуляешь?" Надя отвечает. И вдруг старичок, точно настоящий артист-фокусник, взмахивает руками, произносит какие-то непонятные слова, вроде: "Крибли-крабли-бум!" - и Надя вскакивает, кружится на совершенно здоровых ногах по комнате и тут же бежит к девочкам прыгать через верeвочку. От удивления все так и застывают на месте. А старичок волшебник мгновенно исчезает. Точно его и не было вовсе. А потом Надя записывается в бассейн и, конечно, устанавливает рекорд по плаванию. А сколько раз старичок волшебник приходил к Наде ночью, во сне. Тогда он давал ей трудные задания: выручить из царства Бабы-Яги Димку, который въехал в еe владения на своeм "Орлeнке". Или спасти второгодника Сашулю от одолевших его двоек. Если Надя выручит Димку или Сашулю, еe ноги станут прямыми и здоровыми, как у балерин на экране телевизора. И Надя не раз спасала Димку с Сашулей. Даже Бабу-Ягу ей удавалось сделать во сне доброй и отзывчивой старушкой. А проснeтся - ноги по-прежнему больные. И от обиды слeзы навeртываются. Надя вздыхает: почему так - у ящерицы вырастает новый хвост, а у людей ничего нового не вырастает. Как было бы хорошо, если б больные ноги сами по себе отпали, а на их месте выросли бы новые, здоровые и прямые. Из-за больных ног Наде никуда не хочется выходить. Только покажется на улице на костылях, все прохожие оборачиваются и смотрят вслед. Мама успокаивает Надю, говорит, что они еe жалеют. А ей от такой жалости не по себе делается. Прямо, куда деться, не знает. Одной тeтеньке, которая долго смотрела на Надю, она показала язык. Та разозлилась и сказала громко: "Урод, а ещe дразнится!" Обиделась, наверное. А Наде разве не обидно, когда еe разглядывают, точно какое чудище? Им бы на еe месте побывать... Все ребята, которые приносят Наде уроки, относятся к ней хорошо. Они уже привыкли к ней и не обращают внимания на еe больные ноги. С ними Надя чувствует себя здоровой. Особенно с Димкой. Один раз он даже позавидовал Наде: - Тебе хорошо: ты уже три раза на море была и в Ленинграде. (Надю возили туда показать одному доктору.) И ещe куда-нибудь поедешь. А я, кроме дачи, нигде не был. Димка часто говорит Наде приятное, и Наде не хочется огорчать его. А то бы она рассказала, что была не только на море, но и летала туда на самолете "ТУ-114". А после санатория плыла на большом пароходе "Абхазия" и спускалась на дно Чeрного моря в подводной лодке. Вот на что она маму уговорила! Взяли билеты и целых десять минут пробыли на морском дне. Прожектор от лодки освещал подводное царство. В нeм между длинных, как щупальца огромного осьминога, водорослей плавали рыбы. Очевидно, рыбы уже привыкли к свету и лодке, потому что совсем не боялись еe. Одна длинная, остроносая рыба проплыла совсем близко от иллюминатора, в который Надя смотрела вместе с мамой. Надя даже от стекла отстранилась: вдруг рыба схватит еe за нос. И тут же сама рассмеялась. Стекло в иллюминаторе было выпуклое и очень толстое, его даже пулей не пробить. Вот сколько всего видела Надя, а Димка катался только на пригородных поездах и больше ничего не видел. Димку Надя считает своим другом. Он, правда, не знает об этом, но Надя всe равно считает. Ведь он ни разу не назвал еe "кривулей" или "каракатицей", как другие мальчишки и девчонки. Из-за этого Надя и не подзывает их к окну. С удовольствием бы позвала. Но вдруг кто-нибудь скажет ей: "Отстань, Кривуля!" Нет, лучше уж не звать. Надя хотела остановить Димку, когда он будет проезжать мимо, чтобы показать ему спичечный коробок с новой этикеткой, но во дворе появился папа. Он шeл быстро и чуть-чуть пританцовывая. Надя сразу поняла: папа скажет что-то утешительное. И верно: увидя Надю, он тут же закричал: - Собирайся в дорогу! Берeм билеты на самолет. Самый быстрый вид транспорта. От этих слов у Нади часто-часто забилось сердце. Она даже ничего не могла сказать, только закивала папе головой, чтобы понял, что она его слышит. Глава вторая. В ДОРОГЕ Поехали Надя с мамой всe же поездом. Мама объявила, что плохо переносит в самолете взлeт и посадку. А в этом рейсе он делает две остановки. Пришлось брать билеты на поезд и трястись двое суток. Как только поезд отошeл от московской платформы, Надя прилипла к окну. Снег за городом почти весь растаял, и берeзки росли, точно в прудах. Придорожные телеграфные столбы тоже утонули в воде. Кое-где на бугорках виднелась жeлтая прошлогодняя травка, похожая теперь на маленькие взъерошенные клочки сена. Но любопытнее всего была железнодорожная насыпь, по которой шeл поезд. Она то начинала быстро-быстро расти, точно торопилась взобраться на гору, и становилась тогда крутой и высокой, то стрелой падала вниз и, сровнявшись с полем, исчезала совсем, тогда рядом с железной дорогой появлялись домики с усадьбами. Почти у каждой усадьбы стояли массивные деревянные ворота с калиткой. Надю это очень развеселило: "Зачем открывать калитку, когда рядом с воротами нет никакой ограды, возьми и проходи на усадьбу где хочешь". На второй день пути леса стали гуще, а вместо воды под деревьями лежали длинные серые полоски снега. Около некоторых железнодорожных домиков висели на врытых столбах качели, - значит, здесь были дети. Дорога стала такой извилистой, что из предпоследнего вагона, в котором Надя ехала с мамой, ей несколько раз был виден электровоз и половина состава. А в одном месте получилось даже так, что электровоз ехал чуть ли не навстречу их вагону. Вот какой крутой поворот попался! Леса часто сменялись полями, а поля - строительными площадками. И тогда вместо тракторов, которые, как жуки, урча, копошились на полях, там возвышались подъeмные краны. Раньше, ещe маленькой, Надя любила ездить в поезде с детьми. С ними можно играть или просто дурачиться. Но когда подросла, ей стало казаться, что они хоть и играют с ней, но смотрят как на больную, снисходительно. И сейчас Надя была очень рада, что с ними в купе ехала только одна тихая и молчаливая старушка. Четвeртое место оказалось незанятым. А совсем хорошо было вдвоeм с мамой, когда старушка отправлялась обедать в вагон-ресторан или выходила в коридор постоять у окна. Тогда они садились рядом на одну нижнюю полку и прижимались друг к другу. Мама гладила Надю по голове и говорила: - Ну вот, может быть, на этот раз всe будет хорошо. А Надя ещe крепче прижималась к ней и говорила шeпотом: - Мне нравится так сидеть с тобой. Мне хорошо-хорошо. Но такой спокойной и ласковой Надя бывала не всегда. Часто она капризничала и сердилась на маму: - Почему ты не взяла мою новую куклу? - начинала придираться она. - У нас и так много вещей, - оправдывалась мама. - Всегда ты не берeшь то, что мне хочется, - продолжала она капризничать. Мама понимала тревожное состояние дочери перед предстоящими операциями и сносила еe маленькие придирки молча. Тем более, что за этим очень скоро наступал мир. И они снова были довольны друг другом. К ним в купе часто заглядывала разговорчивая проводница. Ей не терпелось узнать, почему у девочки, которая едет с интересной, молодой мамой, больные ноги. Но спросить об этом сразу проводница не решалась. Заговаривала о чeм-то со старушкой, а сама всe время смотрела на Надины костыли. Наконец не вытерпела и, разливая по стаканам чай, спросила Надину маму: - От рождения ваша дочка такая или болела чем? - Болела, - коротко ответила мама. Она тоже не любила таких расспросов и старалась не продолжать этот разговор. - Ах ты невезучая... - проявляя сочувствие, завздыхала проводница. - Теперь вся жизнь сломлена. Кто ж такую замуж возьмeт? - Ну, до этого ещe далеко. Может, поправимся, - сказала мама и улыбнулась Наде не своей, деланной улыбкой. - А что, - оживилась проводница, - у нас одного припадочного никто вылечить не мог, а какая-то бабка пошептала - и здоровым стал! Всякое случается. - Всякое, - повторила мама и нарочно полезла на верхнюю полку за чемоданом, чтобы потеснить проводницу к выходу. - А вы, бабушка, как себя чувствуете? - обратилась проводница к старушке. - Не укачало вас? - Ничего, я к дорогам привыкла, - ответила старушка и добавила: - Чай-то у вас не остыл бы. - Так я подогрею, долго ли, - не поняла еe намeк проводница, но всe же ушла в следующее купе. Мама с Надей благодарно посмотрели на старушку, и все трое принялись пить чай вприкуску. Всю дорогу мама Нади думала об операциях, которые предстояли еe дочери, и ещe о новых аппаратах, изобретeнных этим хирургом. Несколько раз перечитывала вслух статью о нeм. А Надя радовалась, что после операций больные у доктора, к которому она ехала, не лежат по нескольку месяцев в кроватях, а почти сразу же начинают ходить. И никакого гипса им не накладывают. Исправленную кость держат в нужном положении эти самые аппараты. "В клинике доктора строевой режим", - было напечатано в статье. И эти слова особенно нравились Наде. Ведь до сих пор у неe во время лечения был только постельный режим. Надоел он Наде хуже горькой редьки. Глава третья. ДОМ ОТВАЖНЫХ ТРУСИШЕК Вот Надя и увидела больницу, в которой главный доктор тот самый знаменитый хирург. Больница не очень большая и похожа на самый обыкновенный дом. Только на еe крыше купол с белым флагом и красным крестом, а над входными дверьми вылеплена чаша с извивающейся змеeй. Такие чаши, только нарисованные, Надя не раз видела на стеклянных витринах аптек и на этикетках к некоторым лекарствам. Перед больницей небольшой садик со скамейками и две клумбы. Цветов на них ещe нет, и издали клумбы кажутся совсем низкими стожками подмоченного дождeм сена. Надя с мамой вошли в вестибюль и сразу оказались у окошечка регистратуры. Им выдали талон на приeм к врачу. Надя заволновалась. У неe даже взмокла чeлка на лбу. Что-то еe ждeт здесь? Мама с Надей перешли через коридор в другой корпус. Не успели они присесть на диванчик около нужного им кабинета, как дверь отворилась и женщина-врач сказала: - Ермаковы, войдите. Мама быстро подала Наде костыли и пропустила еe вперeд. - Значит, ты хочешь у нас лечиться? - улыбнулась Наде женщина-врач. - Хочу! - побледнев, ответила Надя. Осмотр был совсем короткий. Женщина-врач оглядела полноватую, приземистую фигурку Нади, помяла рыхлые ноги, провела холодным металлическим молоточком по икрам и разрешила одеться. Говорила она с Надей весело, но в ответ девочка только слабо улыбалась. Уже давно врачи для неe были людьми, причинявшими одни страдания. При осмотре они больно выворачивали ей ноги, а потом назначали неприятные и, как выяснялось позже, совсем бесполезные процедуры. Всe равно ноги оставались прежними. Вот почему при каждой новой встрече с врачом Надя всегда пугалась и бледнела. - Попрощайся с мамой, сейчас нянечка отведeт тебя в палату. - И врач нажала на своeм столе кнопку. Надя с мамой даже привстали от неожиданности. Как это так, сразу же расстаться? Но врач поняла их состояние и сказала маме: - Вы не уходите, пока дочка не устроится в палате и не сообщит вам об этом через нянечку. Мама благодарно посмотрела на докторшу. Надя кивнула маме головой и вышла следом за нянечкой, которая уже ждала еe в дверях кабинета. Нянечка была маленького роста, чуть повыше Нади. Надя даже подумала, что в кабинет вошла такая же больная девочка. Но на нянечке был хрустящий белый халат и лицом она совсем не походила на девочку. Просто больше не выросла. Надя приготовилась идти в палату, но нянечка привела еe сначала в приемный покой. Там сидели трое мальчишек с градусниками под мышкой. У всех троих был такой же растерянный вид, как у Нади. Должно быть, им тоже не хотелось расставаться с мамами. Наде, как и мальчикам, измерили температуру и переодели во всe больничное. Из приeмного покоя Надя вышла в байковой полосатой пижаме, и мама, которая была очень расстроена разлукой с Надей, даже не узнала ее. Надя окликнула маму и помахала ей рукой. - Вечером я передам тебе печенье! - крикнула ей мама, и голос еe дрогнул. Надя остановилась и стала смотреть на маму, пока нянечка не взяла еe за руку. - Сейчас мы поедем с тобой в лифте, - сказала она Наде, - ты будешь лежать в палате на третьем этаже. Нянечка повела Надю по длинному, освещeнному синими лампочками коридору. По дороге она говорила ласковым, певучим голосом: - Полечишься у нас и станешь стройной, как молодая eлочка. Родной отец тебя не узнает. Главное, ты ничего не бойся. - Я не боюсь, - чуть слышно сказала Надя и тяжело вздохнула. Нянечка засмеялась. - Все вы у нас храбрецы до поры до времени. А как дойдeт дело до операции, словно трусишки-зайчишки под одеяло прячетесь. Наш главный доктор знаешь как детское отделение называет? "Дом отважных трусишек". Это потому, что до операции-то вы все храбрые, всe вам нипочeм, а сами даже укола боитесь. А чего бояться, это же на пользу делается. И ты не бойсь. - Нянечка ввела Надю в лифт и нажала кнопку. Двери лифта захлопнулись, и он стал медленно подниматься. Глава четвeртая. ЗНАКОМСТВО Лифт в детском отделении совсем не такой, как в жилом доме. Он широкий, большой и весь покрашен белой краской. Вдоль его стен приделаны откидные низкие скамеечки. Поднимается лифт плавно-плавно. Надя даже не почувствовала, что едет. Только увидела, как лифт проехал второй этаж. - Лифт теперь будет твоим первым помощником, - сказала Наде маленькая нянечка. - На операцию ты на нeм поедешь и после операции будешь спускаться гулять, и в свою палату подниматься. - Тут нянечка пошутила: - Лифт у нас как живой: всe видит и за всех вас переживает. Надя посмотрела на дверцы лифта, и дырочки в них ей показались глазами, а разведeнные в разные стороны ручки от дверей открытым ртом. Тут лифт остановился, звякнул ртом-ручкой, и нянечка с Надей вышли. Напротив лифта была дверь с надписью: "Ординаторская". - Это что за комната? - спросила Надя. - Кабинет врачей, - объяснила нянечка, - тут они от вас отдыхают. Надя улыбнулась. Выходит, "Ординаторская" - то же, что в школе "Учительская". Когда Надя приходила в школу на праздничный утренник, то видела комнату с надписью: "Учительская", и мама ей объяснила еe назначение почти так же: "Здесь учителя от вас отдыхают". Только "Учительская" понятно: комната для учителей и ребятам там делать нечего. А почему "Ординаторская"? - пожала плечами Надя. Написали бы лучше "Врачебная". Вот за ней "Гипсовая" комната. Очень понятно. Здесь гипс накладывают. И дальше "Перевязочная", тоже ясно без объяснений. А "Ординаторская" непонятно. Можно подумать, что в этой комнате врачей награждают орденами за трудные операции. Но для этого незачем делать отдельную комнату. Награждать надо в большом зале, в торжественной обстановке, чтобы все видели и радовались. Не успели нянечка с Надей дойти до следующей двери с надписью: "Классная комната", как она распахнулась и из неe вышли в коридор четыре мальчика и три девочки. Все они были на костылях и казались невероятно неуклюжими. "Это оттого, что у каждого закутана в толстый белый мешок нога", - догадалась Надя. Но вот из классной комнаты вышел ещe один мальчик, у которого белый мешок был на шее, и потому его голова откинулась назад. Точно он ужасно воображал. Даже нос у него смотрел не на Надю с нянечкой, а в потолок. Ему было трудно смотреть на окружающих, он мог только опускать вниз глаза. У девочки лет восьми, которая вышла из классной комнаты следом за мальчиком, левая рука лежала на каких-то металлических пластинках. Из-за этих пластинок рука тоже торчала вверх. Можно было подумать, что девочка кого-то приветствует или держит вверх руку, чтобы ответить учительнице. Надя догадалась, что в мешках спрятаны те самые аппараты, которыми здесь лечат. Вот бы посмотреть на них! А ребята тем временем рассматривали Надины ноги. - С рассечкой операцию сделают, - сказал мальчик с перевязанной шеей. - А вот и нет - бескровную, - заспорили с ним двое других. - Слышала наших профессоров? - усмехнулась нянечка. - Скоро и ты такая же учeная будешь. В каком классе-то занимаешься? - В третьем училась, - ответила Надя, - но из-за отъезда я уже сдала экзамены и меня перевели в четвeртый. - А лежать будешь с третьеклассниками, они-то ещe не доучились, - сказала нянечка и добавила: - У нас все палаты по классам разбиты. В первой первачки лежат, а в десятой - десятиклассники. Девочки в палатах "А", а мальчики - в "Б". - А в какой палате дошкольники? - поинтересовалась Надя. - Дошколята? - улыбнулась нянечка. - Вон в той, в "Птичьей". Она подвела Надю к закрытой стеклянной двери, на которой были нарисованы снегири и попугайчики. Из палаты в самом деле доносилось птичье щебетание. - Погляди-ка, какие тут у нас птенцы в гнeздышках лежат, - пропела нянечка и приоткрыла в "Птичью палату" дверь. Малыши, точно по команде, повернули к вошедшим свои головы и насторожились. Очевидно, подумали, что к ним идут доктора. Почти все они лежали в кроватках с сетками. Только двое малышей, лет трeх, сидели на полу и строили из кубиков пирамиду. Каждый из них брал кубик одной рукой. Другая и у худого подстриженного, и у кудрявого крепыша была обтянута белым чехлом, из которого вылезали на ладошку блестящие тоненькие спицы. - Играйте, играйте, мы на вас поглядеть пришли, - сказала нянечка и, прикрыв дверь, пошла с Надей дальше по коридору. На стенах коридора висели различные вазочки, из которых свисали растения, похожие на длинные зелeные бороды. Больница Наде понравилась. А вот какая у неe палата и кто в ней лежит, ещe неизвестно. Глава пятая. "НОВАЯ КВАРТИРА" Нянечка отворила дверь в палату, и Надя... никого не увидела. Только пять пустых кроватей. Это и обрадовало и испугало Надю. При нянечке знакомиться было бы лучше. - Почему здесь никого нет? - спросила она. - Кино пошли смотреть. У нас в холле телевизор с самым большим экраном. Точно в кинотеатре сидишь... Ты вот тут располагайся. - Нянечка указала Наде на самую крайнюю к двери кровать. - В тумбочку свои вещи положишь и всe, что мама принесeт. Сейчас Наде класть было нечего. Она открыла дверцу тумбочки и заглянула в неe: два пустых тeмных ящика. И оба большие. Сколько всего положить можно. - Ну как, нравится? - спросила еe нянечка и тут же добавила: - Напиши маме записку, как устроилась. А то она там внизу волнуется. - У меня карандаша нет и бумаги, - оглядываясь по сторонам, растерянно проговорила Надя. - Сейчас принесу, - улыбнулась нянечка и вышла. И тут Надя услышала ребячьи голоса и постукивание костылей. Очевидно, кончилось кино. В палату друг за другом вошли четыре девочки. Надя хотела сказать им, что она новенькая, но не успела, потому что девочка, стоящая позади всех, вдруг воскликнула: - Ермакова, это ты? Надо же! - И, обернувшись к подругам, объяснила низким, чуть грубоватым голосом: - Мы с Надькой прошлым летом в санатории вместе лечились на море. Бояка она жуткая. Никогда в воду без матери не входила. Всегда за ручку. - Мама боялась, что у меня будут судороги, вот и не отпускала одну, - поспешила объяснить Надя, а про себя подумала: "Какая же противная эта Галька! Не успели встретиться, а она уже свой вредный характер показывает. Теперь девочки подумают, что я трусиха". Но никто из них не обратил внимания на слова Гали Скульской. Самая высокая девочка, в очках, спросила Надю: - А ты откуда приехала? - Из Москвы, - ответила Надя. - Раньше мы жили в пригороде, а когда Москва стала расширяться, мы тоже стали Москвой. - А как наш Киев вырос! - снова воскликнула Галя Скульская. - Наверное, раз в десять. Киев самый красивый город в мире! - Ты так потому говоришь, что в Баку не была, - возразила ей черноглазая Джаннат Шамхалова. - Наш город на серебряном море стоит. Про него даже в песне поeтся: "Ты в море шагнул, Баку, ты моря хозяин, Баку". - А я тебя уже в коридоре видела, - перебив Джаннат, сказала Наде хорошенькая и самая маленькая девочка с аппаратом на руке. Это у неe рука была в таком положении, точно приветствовала всех. На еe руку Надя ещe в коридоре обратила внимание, а вот большие голубые глаза и длинные густые ресницы заметила у девочки только сейчас. - Дайте мне кто-нибудь карандаш и листок бумаги, - спохватилась Надя, - маме записку написать. Она внизу ждeт. Хорошенькая Оля и девочка в очках, Варя Осипова, протянули Наде авторучки с бумагой. Чтобы никого не обидеть, Надя взяла у Олечки авторучку, а у Вари листок бумаги и, подойдя к тумбочке, стала писать: "Мама, мне здесь нравится. В нашей палате лежит Галя Скульская. Помнишь, прошлым летом мы познакомились с ней на юге. Принеси мне конфет, печенья и лимонада. А то у всех тумбочки полные, а у меня совсем пустая. Целую тебя очень крепко. Надя". Только Надя кончила писать, как в палату вошла нянечка с карандашом и бумагой. - А я уже написала, - сказала ей Надя. - Вот и хорошо, - принимая из еe рук записку, проговорила нянечка и перед уходом наказала девочкам: - Смотрите не обижайте свою новую подружку! - Мы еe сейчас испытаем! - весело крикнула вдогонку ей Галя Скульская. Надя насторожилась: что ещe затевает Галька? Но Варя Осипова поспешила успокоить ее: - Игра у нас такая. Еe один мальчик придумал, который тут лечился. "Лучший клоун" называется. Скульская пододвинула поближе к дверям стул, села на него так, чтобы видеть все пять кроватей, и стала объяснять Наде игру "Лучший клоун". - Значит, так. В цирк приходит фотокорреспондент из газеты. У него задание: сфотографировать лучшего клоуна. Клоунами будете все вы, а я - фотокорреспондент. А как из вас лучшего выбрать? Вот корреспондент и решает: как хлопнет в ладоши, все клоуны застывают в смешных позах. А он выбирает из них самого плохого и выставляет с арены... - То есть из игры, - пояснила Варя. - Потом снова хлопает, и так до тех пор, пока не останется один - самый смешной клоун. Тот и считается победителем. Ясно? - В нашей палате самая лучшая клоунша - Джаннат, - сказала Олечка. - Мы еe никак не перекорчим. - Приготовились! - крикнула Скульская и, выждав несколько секунд, хлопнула в ладоши. Девочки тотчас состроили смешные рожицы. Кто на какую способен. Маленькая Олечка с весeлым видом высунула язык и немигающим взглядом уставилась на Скульскую. Варя приставила к носу обе руки и быстро замахала пальцами, точно показывала кому-то длинный нос. Джаннат сморщилась так сильно, точно съела горькую-прегорькую таблетку. Даже еe прямой и остренький носик вдруг раздулся и потолстел. Наде стало смешно, и, вместо того чтобы самой что-то изобразить, она засмеялась. - Смеяться нельзя! - закричала на неe Скульская. - Ты не зритель, а клоун. - А может, она клоун, который смеется, - заступилась за Надю Варя Осипова, - откуда ты знаешь? - Да, клоуны всегда смеются! - схитрила Надя и, указав пальцем на Скульскую, засмеялась ещe громче. - Тогда ты выходи из игры, - сказала Варе сбитая с толку Скульская. - Ты совсем не смешно сделала свой длинный нос. Варя не возражала. Главное, чтобы первой не вышла из игры новенькая. А то за ней закрепится слава самого плохого клоуна палаты. А пока у них такого нет. Олечка, Варя и Скульская никак не превзошли друг друга, хотя в жизни Скульская очень любит гримасничать. Наверное, потому в игре она всегда хочет быть фотографом. Скульская снова захлопала в ладоши. Джаннат тут же скомкала бумажку, сделала еe похожей на маленького страшного и усатого жука и посадила себе на нос. Глаза Джаннат сразу стали испуганными, готовыми вот-вот выпрыгнуть и покатиться по еe носу, чтобы сбить с него усатое чудище. А Надя, увидев это, до предела вытянула свои губы и озабоченно и вместе с тем смешно принялась сдувать с носа Джаннат страшного жука. Жук быстро упал. Но их игра на этом не кончилась. Надя быстро подбросила его и пришлeпнула себе на нос. Точно жук сам перелетел туда. И тут уж Джаннат принялась сдувать усатое страшилище с носа своей подруги, а Надя, дрожа от страха, начала вращать глазами. Олечка так загляделась на них, что даже забыла состроить смешную рожицу. Поднесла только руки к ушам. - Я снимаю Джаннат, - отсмеявшись, объявила Галя Скульская. - Я бы сфотографировала обеих, - высказала своe мнение Варя. - Двоих нельзя, - тотчас возразила Олечка, - это не по правилам. Пусть ещe кого-нибудь представят, пусть ещe! Мы выберем. Но тут вошла нянечка Нина и объявила: - Игра кончается, клоунам пора обедать. Галя, Джаннат и Олечка тотчас вышли из палаты, а Варя откинула одеяло и сказала нянечке: - Я только чехол перевяжу. Она придвинула к кровати стул и, положив на него ногу, стала медленно стягивать с неe чехол. Надя посмотрела на открывшийся аппарат и ужаснулась. Варина нога была продета в два металлических кольца величиной с глубокую тарелку. Из колец торчали во все стороны блестящие спицы. А выходили они прямо из ноги и прикреплялись к кольцам металлическими зажимами, похожими на подвязки. "Если спицы выходят с обеих сторон ноги, значит, ими прокалывают кость, - сообразила Надя и расстроилась окончательно. - Ведь сверлить кость очень больно". - И ты марш в столовую, чего пригорюнилась? - обратилась к ней нянечка и погладила Надю по волосам. Надя не выдержала и разрыдалась. - Ну чего ты, чего? - закудахтала над ней маленькая нянечка. - Вареньке ведь только три дня назад операцию сделали, вот и ходит с трудом... Погоди, Варюша, я тебе подсоблю. - И нянечка помогла ей встать с кровати. А Надя никак не могла перестать плакать. Хотела и не могла. Так всe хорошо началось, когда в весeлую игру играли. Надя даже забыла, что она в больнице... А ведь скоро ей самой наденут этот страшный аппарат. - Таким героем пришла, а ревeшь без причины, - подавая Варе костыли, говорила Наде нянечка. - И потерпеть-то придeтся всего ничего, а потом так будешь резвиться и бегать на этих аппаратах, что врачи сердиться начнут. Вон Лайна из седьмой палаты уже на вторую неделю после операции одна танец трeх лебедей нам станцевала. - И маленькая нянечка сама прошлась по палате лебeдушкой. Надя не удержалась и рассмеялась сквозь слeзы. - Вот и перестал дождик лить, - улыбнулась ей нянечка. - Ты погоди, познакомишься с нашей "Птичьей палатой", так совсем развеселишься. Знаешь, какие там малыши потешные! В момент со смеху уморят. Один Юрик Хохлачeв чего стоит. Ему всего девять месяцев. Он с мамой лежит. А отец его электромонтeр. Так ежели Юрик увидит где лампочку, сразу показывает на неe пальцем и кричит, ровно заводской гудок: "Папа-а-а!" Он, верно, думает, что все провода да лампочки проводит его отец. Говорить-то ничего не умеет ещe, вот и кричит на лампочки: "Папа-па го-го!" - Маленькая нянечка присела к Наде на краешек кровати и заговорщически предложила: - Потопали в столовку! Надя отказалась. Мама хорошо накормила еe перед больницей, и есть не хотелось. Нянечка покачала головой и вышла. А Надя, вспомнив о маме, загрустила ещe больше. Теперь она не увидит маму до самого воскресенья. Приeмные дни в детском отделении два раза в неделю. Каждый день пускают мам к тем детям, у кого недавно сделана операция. Значит, ко всем, кроме неe, завтра и послезавтра придут мамы. Нет, такой одинокой и заброшенной она ещe никогда себя не чувствовала... Ей стало ужасно тоскливо. Хорошо, что в палату спять вошла маленькая нянечка. Она держала в руках полную сумку. - Принимай, Наденька, гостинца. Вот тебе мама сколько накупила! - Ой, зачем это она... - смутилась Надя, беря из рук нянечки тяжeлую сумку, и вдруг обрадовалась: - Девочки придут из столовой, а я их угощу конфетами и соком. И вы, нянечка, приходите. Мы тут пир устроим. - Ну и затейница ты! - засмеялась нянечка Нина и пообещала: - Приду к вам, зайду, только приберу в коридоре. - И она ушла, захватив с собой пустую сумку. А Надя принялась расставлять на большом столе, который стоял у окна, бутылки с яблочным соком и раскладывать печенье с конфетами на вырванные из блокнота бумажные листочки. Как хорошо, что ей пришло в голову устроить этот пир. Наде очень хотелось хоть чем-нибудь порадовать девочек. Ведь у Джаннат с Галей на ногах тоже такие же мешки, и им, наверное, очень больно. Разложив угощение, Надя отошла к дверям и с удовольствием оглядела стол. Скорей бы приходили еe новые подружки! Глава шестая. ПЕРВОЕ УТРО Девочки напировались так, что маленькой нянечке Нине пришлось отводить их ужинать под конвоем. После ужина все смотрели в холле телевизор, а потом легли спать. - Кто какой сон увидит, рассказывать не скрывая, - закутываясь в одеяло, объявила Джаннат Шамхалова. - Хорошо, - ответила ей Олечка и тут же уснула. - Что рассказывать, если мне почти ничего никогда не снится, - зевая, возразила Скульская. Надя тоже скоро уснула и спала крепко, без всяких снов, до тех пор, пока их всех не разбудила усталая и немного бледная после ночного дежурства маленькая нянечка. - Девочки, просыпайтесь! Скоро врачи придут, а вы ещe неумытые. Надя приоткрыла глаза и увидела, что нянечка Нина стаскивает одеяло с Олечки. Она была ужасно сонная, но всe равно очень хорошенькая, прямо куколка из магазина. - Ну, Ниночка, ну дай ещe немножко поспать, - капризным голосом просила она. - Я сон не досмотрела. - Запомни, на чeм остановилась, и в тихий час досмотришь, - ответила ей маленькая нянечка и, чтобы окончательно разбудить Олечку, спросила: - А тебе что снилось-то? - Ой, что мне снилось! Просто чудо! - садясь на кровать, всплеснула здоровой рукой Олечка. - Будто я приехала домой совсем здоровая. Всe-всe у меня срослось как нужно. А аппарат с кольцами и спицами везде за мной ходит. Куда бы я ни пошла, везде за мной идeт. Я даже рассердилась на него и ногами затопала. А потом позвала тeтю Ганночку, и она его в кладовку заперла. - Всe-то в твоeм сне перепуталось, - потягиваясь в постели, фыркнула Галя Скульская. - Тeтя Ганна здесь работает, а во сне ты уже дома была. Как же она могла запереть аппарат в кладовую? - А вот так: взяла и заперла! - рассмеялась Олечка, показывая свои ровные, белые зубы. Надя ещe не видела тeти Ганны, но вчера во время пира узнала от девочек, что тeтя Ганна "директор" всех колец, спиц, зажимов, костылей и ортопедических подушек, обтянутых клеeнкой и набитых войлоком. Их подкладывают больным после операции, чтобы ноги и руки находились в нужном положении. Девочки очень хорошо относились к тeте Ганне. Даже ворчливая Галя сказала: - Еe Глафирой Павловной зовут, а Ганночкой старшие ребята прозвали за то, что она очень внимательная к больным. - Она мне так после операции постель взбила, что нога сразу перестала ныть, - протирая платком очки, сказала Варя. - А мне костыли бинтами знаешь как обмотала! Даже под мышками совсем больно не было, - сверкнула своими чeрными глазами Джаннат Шамхалова. - Всe равно лучше всех у нас сестра-хозяйка, - подпрыгивая на кровати, объявила Олечка. - Она мне всегда расшитые полотенца даeт. Девочки поспешили в умывальню, а когда вернулись, увидели на своих кроватях чистое бельe, а на тумбочках новые салфетки. Значит, к ним заходила сестра-хозяйка. К обходу врачей девочки были уже умыты, причeсаны и сидели на кроватях с таким видом, точно в гости собрались. Отворилась дверь, но вместо врачей, к которым Надя приготовилась, в палату просунулся голубой бант с большими любопытными глазами. - Верив топ-топ! - объявили любопытные глаза и исчезли, оставив дверь приоткрытой. - "Птичья палата" всегда всех об обходе предупреждает, - сказала Наде Джаннат Шамхалова. Почти тут же к ним вошли та самая женщина-врач, которая осматривала Надю вчера, молодой врач-практикант и дежурная сестра. Вероника Ивановна была заведующей детским отделением. - Доброе утро, девочки, - сказала она всем и стала смотреть температурные листы, привешенные к кроватям. - Доброе утро, - нестройно ответили девочки, следя за врачом. Вероника Ивановна осталась довольна всеми. Даже чуть-чуть повышенная температура у Вари из Братска еe не смутила: воспалительный процесс вокруг одной спицы начал затухать. - Почему не подняли вчера кровать? - спросила она сестру, перейдя к Гале Скульской. - Из-за вашей небрежности у девочки небольшой отeк пальцев ноги. Сейчас же установите кровать как нужно и сделайте массаж. Сестра записала в блокнот распоряжение Вероники Ивановны и стала нервно покусывать кончик шариковой ручки. Конечно, ей было неприятно получать замечание при всех. Но ведь она сама виновата. Не подняла с одной стороны ножки кровати, вот у Гали и получился отeк. Вероника Ивановна внимательно осмотрела у Олечки руку в аппарате и сообщила, что у неe хорошие снимки. Кость срастается правильно, и мозоль уже крепкая. Олечка была в восторге. Она захлопала здоровой ладошкой по коленке и показала Веронике Ивановне расшитое полотенце, которое оставила ей сестра-хозяйка. - Смотри не корми его киселeм, - пошутила Вероника Ивановна и, осмотрев Джаннат Шамхалову, строго предупредила: - Надо больше ногу разрабатывать, а то коленка не будет разгибаться. - Надо, - покорно согласилась Джаннат. - У нас в Баку даже здоровым говорят: "Будешь двигаться - через хребет перевалишь, засидишься - в яму свалишься". - Вот видишь, - улыбнулась Вероника Ивановна и пошла к дверям. Надю Вероника Ивановна не осматривала. Ей пока ничего не сделали. - Кто на что жалуется? - спросила она перед уходом. Девочки молчали. И вдруг раздалось всхлипывание. - Ты что, Скульская? - обернулась к ней Вероника Ивановна. - Мне ногу больно, которая отекла, - выдавила из себя Галя. - Это неправда, - возразила Вероника Ивановна, - нога у тебя немножко отекла, но болеть она не может. - А у меня болит, - уже совсем неуверенно пробурчала Галя. - Любишь ты, Скульская, фантазировать, - укорила еe Вероника Ивановна и обратилась уже к Наде: - Тебе у нас нравится? - Да, - кивнула Надя головой и решилась спросить то, что еe мучило уже второй день: - А когда мне сделают операцию? - Будем тебя готовить, - ответила Вероника Ивановна и сказала сестре: - Сегодня же начните делать анализы. Сестра снова записала распоряжение Вероники Ивановны в свой блокнот. А Вероника Ивановна перед уходом ещe раз погладила Олечку по еe кудрявой головке. Олечка была всеобщей любимицей. Одна Галя Скульская относилась к ней безразлично. По возрасту Олечке полагалось лежать в палате первоклассников, но там нет мест, вот еe и положили к старшим. Надя как увидела Олечку, сразу назвала еe про себя "Куколкой". Но дня через два, когда Олечка надела свой зелeный халатик, а на волосы повязала красную косыночку, Надя переименовала еe в "Земляничку". Зато Скульскую за еe въедливый характер Надя прозвала "Цибулей". По-украински "цибуля" - "лук". Галя всегда злилась, если лук попадался ей в супе, и кричала: "Паршивый цибулька весь суп испортил!" И отставляла тарелку. Кроме того, лук едкий, от него даже плакать хочется, когда начнeшь резать. И от Гали девочки не раз плакали. Особенно Олечка. Вот Надя и прозвала еe Цибулей. Вообще Галя держалась в палате, как самая тяжeлая больная, часто охала, жаловалась на боль, а во время обхода врачей всегда старалась, чтобы они уделяли ей внимания больше, чем другим. А ведь у неe всего лишь была искривлена одна нога, и то не сильно. Надя ещe прошлым летом, в санатории, заметила, что Цибуля любит вредничать. Вот и три дня назад позвала Надя всех девочек на пир, который устроила так неожиданно. Все обрадовались, быстро сели за стол, а Цибуля подошла к столу с таким видом, будто делает Наде громадное одолжение. И под конец пира, когда на тарелках почти ничего не осталось, Галя спросила Надю: - Небось не всe на стол выложила, припрятала что-нибудь сладенькое? От такого вопроса Надя даже растерялась. - Ничего не осталось, можешь проверить, - сказала она и покраснела, точно в самом деле что-нибудь припрятала. "Какая же эта Скульская бессовестная! И сама неприятная: глаза - щeлки, нос толстый и уши оттопыренные. Даже волосы их не скрывают. Одним своим кислым взглядом на кого хочешь тоску нагонит". Вот Джаннат Шамхалова совсем другая - весeлая, простая. И смуглое личико у неe очень симпатичное. Особенно когда Джаннат поeт. Голос у неe звонкий-звонкий. Могла бы со временем певицей стать или музыкальным клоуном. Женщины тоже такими клоунами бывают. Даже интересно: снимет клоун после выступления парик с носом, а под ним женское лицо. Но Джаннат хочет быть учительницей. Только бы ноги вылечить! Впрочем, больше всех Наде понравилась самая высокая девочка в их палате - Варя из Братска. Конечно, не потому, что она уже хорошо выросла и могла не опасаться, что останется маленькой на всю жизнь. Варя понравилась ей своим спокойным, справедливым характером и ещe умением постоять за себя и подруг. Как раз этого-то не хватало самой Наде. Варя была некрасивая, всегда ходила в очках, но две толстые косы, которые она укладывала венцом вокруг головы, шли к ней. И имя Варе очень подходило. В нeм тоже слышалось что-то мягкое и приветливое. Наде захотелось подружиться с Варей, и после обхода врачей она ей сказала: - Давай помогу убраться в тумбочке. Ведь тебе трудно наклоняться. - И, не дожидаясь ответа, Надя раскрыла дверцу Вариной тумбочки. - Ой, как тут чисто! - вырвалось у нее. - Выходит, мне не у тебя, а у себя убираться надо. Девочки рассмеялись и стали вместе выбрасывать из Надиной тумбочки всe лишнее. - Какие в нашем коридоре красивые вазочки висят, - сказала Надя, расставляя у себя в ящике стеклянные банки с компотом (вчера их принесла мама). - Прямо настоящие стволы берeзок! И на каждой божья коровка ползeт. - Ну да? - удивилась Варя. - Какая же ты наблюдательная! Я больше тебя здесь лечусь, а коровок на вазочках не заметила. Наде это было очень приятно услышать. Ведь она в самом деле любит наблюдать и почти всегда что-нибудь подмечает. Вот и врачей-женщин она уже ни за что не спутает с медсeстрами, а медсестeр с нянечками. Хотя никаких отличительных знаков, как военные, они не носят. Зато, если внимательно приглядеться, их можно различить по халатам. Врачи надевают халаты с отложными воротничками и застeгивают их впереди на все пуговицы. На головах у них белые стоячие колпачки. Халаты у врачей накрахмалены так, что, проходя мимо больных, они оставляют какой-то вкусный хруст, точно кто-то рядом с аппетитом жуeт капустную кочерыжку. Медсeстры носят халаты без пуговиц. У них на халатах пояс, который завязывается замысловатым бантом сзади. На головах у медсестeр не шапочки, а белые косынки. Карманы на халатах всегда оттопырены, потому что там лежат бинты и пакетики с таблетками. А у нянечек хоть халаты надеты правильно, но кажется, что они носят их задом-наперед. Это потому, что застeжка у них на спине. Рукава у всех нянечек засучены по локоть. Ведь они постоянно что-то трут, моют, чистят. Надя не успела вспомнить, какие у них косынки, как вошла нянечка Нина и сказала: - Погодка-то, точно лето посерeдке, а вы закупорились. А ну марш на улицу! Мы вам тут порядок наведeм. Генералку устроим. - А почему ты не дома? Ведь всю ночь дежурила? - спросила еe Варя. В ответ маленькая нянечка только руками замахала. Все знали, что больница для неe - родной дом. Прикурнeт где-нибудь в уголке после ночного дежурства часок-другой - и опять за дела. Маленькая нянечка даже в выходные дни в больницу заглядывала. Кому-то принесeт продукты с рынка, а про кого-то ей самой узнать захочется, как себя чувствует. Наверное, поэтому еe все так и любили. - А что такое "генералка"? - спросила Надя у девочек. - Это такая уборка, когда всe вверх дном переворачивают, - проворчала недовольная тем, что надо выходить из палаты, Галя Скульская и тут же предупредила нянечек: - В моей тумбочке ничего не трогайте, сама уберу. Девочки пошли в сад, а маленькая Нина и другая нянечка, пожилая и грузная, напоминающая своим постоянным пыхтением стиральную машину, уже принялись мыть окна. Потом они вымыли пол, протeрли стеклянную дверь и вынесли во двор одеяла с матрацами. Там они на специально устроенном длинном столе начали выстукивать всe палками. - Опять, наверное, к нам какое-нибудь начальство явится, - глядя на нянечек, проворчала Галя-Цибуля. Глава седьмая. НАЧАЛОСЬ! Ворчала Галя зря. Назавтра в детское отделение не явился никто, кроме медсестeр, которые брали у Нади мазок из горла, кровь из пальца, измерили ей давление и, наконец, повели фотографироваться. Сняли Надю три раза: боком, прямо и спиной. Вернувшись от фотографа, она сейчас же спросила девочек: - Что мне ещe осталось проверить? Все стали вспоминать, что им делали перед операциями, но оказалось, каждую проверяли по-разному, и что будут делать Наде еще, никто не знал. До обеда больше Надю никто не беспокоил, а после тихого часа, когда она вышла на минутку из палаты, дежурная медсестра передала девочкам, чтобы Надя никуда не отлучалась, так как очень скоро ей нужно будет идти на разбор. Непонятное слово "разбор" встревожило Надю, она даже побоялась спросить, что это значит. Решила додуматься сама. Надя любила разбираться в непонятном без посторонней помощи. Села на кровать и стала рассуждать так, точно объясняла себе трудную задачу: "Разбирать можно книги, укладывая их по порядку на полки. С учительницей русского языка, которая ходит ко мне на дом, мы делали разбор ошибок в диктантах". Но как могут разбирать врачи еe, Надя так и не сообразила. Вместо этого начала клевать носом. Должно быть, от напряжения. Прилегла на кровать, повздыхала немножко и задремала. Во сне Надя увидела вот что: будто самый главный доктор (а Надя его ещe в глаза не видела и во сне не разглядела) велел санитарам положить еe на операционный стол, потом сделал Наде укол и вдруг взял еe руку и, точно какой-нибудь посторонний предмет, отложил в сторону. Потом туда же положил другую Надину руку. Надя видит это, а сказать не может. Ведь она под наркозом. Только удивляется, зачем ей разбирают руки, когда надо исправлять ноги? И тут она испугалась: вдруг еe руки перепутают с Таниными или Валеркиными, ведь они тоже назначены на разбор. Должно быть, от испуга и проснулась. Лицо у Нади горело, губы дрожали. - Ну чего ты мечешься точно угорелая, - сказала ей нянечка Нина, стараясь успокоить девочку. - Разбор - это... что такое? - не выдержала Надя. "Вот что еe тревожит, бедняжку", - поняла нянечка и объяснила: - Разбор для вас самое лeгкое дело. Стой перед врачами да ходи, как они скажут. Вот врачи на разборе головы поломают, потому как они решают, с чего твоe лечение начать да чем кончить. А тебе ничегошеньки не сделают. - А на разборе много врачей? - выдохнув страх, спросила Надя. - Много, - сказала нянечка, - кому и не надо, приходят. Чтоб от нашего Кирилла Андреевича его науку перенять. - Значит, я его увижу? - обрадовалась Надя. - А как же, - кивнула головой нянечка, - без него разборов не делают. Сначала наглядятся все на тебя, а потом он спросит, что они думают. Ну, значит, как тебя лучше оперировать. И если скажут, как и он сам думает, очень обрадуется. - А если по-другому? - снова встревожилась Надя. - Тогда меж ними начнeтся... диспут. - Что это? - Ну, станут врачи друг дружку убеждать, правду свою доказывать. А как выговорятся все, на Кирилла Андреевича посмотрят. На чьей стороне он будет, те и окажутся именинниками. - А Кирилл Андреевич никогда не ошибается? - с надеждой спросила девочка. - Слышала пословицу: "Тот никогда не ошибается, кто ничего не делает"? - ответила нянечка Нина. - А иной раз и такое случается: никто именинником не выходит. Укажет им Кирилл Андреевич, чего не углядели, да не додумали, ну и, конечно, огорчатся все. Тут за Надей пришла дежурная медсестра. - Как вызовут в кабинет, быстренько разденься и на вопросы отвечай быстро. Кроме тебя, на разборе будут ребята из других отделений, - предупредила она и повела Надю на второй этаж, где находится кабинет главного хирурга. В приeмной, перед кабинетом, было много мальчиков и девочек. - Кто пойдeт первым? - громко спросила ребят Вероника Ивановна. - Можно, я? - вдруг осмелилась Надя и тут же испугалась. Но было уже поздно: Вероника Ивановна взяла Надю за руку и ввела в кабинет. - Разденься, девочка, - сказала Наде румяная сестричка с красивыми ногами в туфлях на высокой платформе. На такие ноги Надя всегда смотрела с завистью и болью. Почему другие рождаются с красивыми, здоровыми ногами, а она всю жизнь мучается? Только зря Надя так подумала. Потом, когда она вернулась в палату после разбора, Варя спросила ее: - Обратила внимание на сестру, которая была на разборе? - А что? - встрепенулась Надя. - У неe тоже ноги болели. Одна была тоньше и короче другой. Это наш доктор сделал их такими ровными. - Даже трудно поверить, - подивилась Надя. А разбор у Нади прошeл так. Войдя в кабинет, она быстро разделась и осталась в одних трусах. Сестра с красивыми ногами поставила еe на край ковровой дорожки, у самой двери. Врачи, оглядев Надю, стали тихо переговариваться между собой. Наде очень хотелось посмотреть на них и найти главного доктора, но она боялась поднять глаза и смотрела в пол. - Подойди к нам поближе, девочка, - сказал врач с маленькими, коротко подстриженными усиками. "Может, он и есть главный? Ведь он приказывает - значит, главнее всех других. И усы у него. Девочки говорили, что Кирилл Андреевич с усами", - подумала Надя. Она подтянулась и хотела пройти так, как старалась ходить по улицам, чтобы на неe меньше обращали внимание. Но тут другой врач, который до этого сидел за столом и просматривал какие-то бумаги, поднял голову и улыбнулся Наде. И он тоже оказался с усиками. Вот попробуй разберись! Задумавшись, Надя расслабилась и заковыляла по ковровой дорожке, точно гусыня. - Бeдра кривые, голени тоже... - тотчас зашушукались врачи, а тот, что улыбнулся Наде, протянул им рентгеновские снимки и попросил Надю: - Пройдись ещe раз от нас к двери. Надя повернулась, пошла, а сама думает: "Не может быть, чтобы это был главный. Все главные строгие и не улыбаются". Дошла Надя до двери и услышала густой мужской голос: - Обратите внимание на еe походку. Видите, как трудно она переступает. "Вот главный! - вспыхнула Надя. - Только он может указывать другим", - и обернулась без разрешения. Уж очень хотелось ей поскорей рассмотреть доктора, о котором она слышала столько хорошего. Одна мама уже поправившейся дочери рассказывала Надиной маме: "Он был наша последняя надежда. Все врачи от нас отказались. А он взялся. И вот смотрите!" - и она с гордостью продемонстрировала им свою прямоногую дочь. Надя тогда очень разволновалась. А теперь этот замечательный доктор был перед ней. Теперь он стал еe надеждой. Надя уставилась на него, как на волшебника из той самой сказки, которую она за все годы леченья нафантазировала себе. И ей вдруг стало обидно, что такой знаменитый и талантливый доктор ничем не выделяется из всех. Даже узнать его нельзя сразу. Вот тот, с подстриженными усиками, и то заметнее. Он даже сестре приказал: - Уведите девочку! - Но не совсем, - быстро добавил Кирилл Андреевич. Надя не успела выйти, как услышала голос врача с усами: - Правое бедро у неe кривее левого. Надо начинать с него. - А может, с голеней? - неуверенно возразил женский голос. "Начинается диспут", - вспомнила Надя нянечкины слова. И верно. Только она вышла, как врачи заговорили все разом, точно школьники на перемене. Главный доктор слушал их молча, облокотившись на стол. Его пристальный взгляд не отрывался от глаз говорившего. Но вдруг он оживился. Подергал себя за усы и весело сказал: - А разве не могут исправленные голени помочь нам выпрямить бедра? Я имею в виду именно этот случай. Вот, посмотрите-ка. - И он стал показывать врачам Надины снимки. Диспут прекратился. Врачи посовещались и согласились с главным. Тот, у которого были маленькие подстриженные усики, даже смутился. Взлохматив шевелюру он проговорил: - Это возможно, но трудно и... даже рискованно. - Так надо же когда-нибудь попробовать, - возразил ему Кирилл Андреевич, - а всю жизнь сомневаться ещe труднее. - Тут главный доктор, прищeлкнув языком, попросил румяную медсестру снова пригласить к ним Надю. Надя вошла встревоженная. Вдруг врачи, посовещавшись, решили, что оперировать еe бесполезно. Наверное, от волнения Надя не дождалась их ответа и спросила: - У меня будут прямые ноги? - Будут! - раньше главного сказал молоденький врач с усиками. - Только сначала будет и больно, - посмотрев на неe, сказал Кирилл Андреевич. - Ты готова потерпеть? - Больно? - с испугом переспросила Надя. - Да, - кивнул головой главный доктор и снова улыбнулся, - но терпимо. У него была какая-то особенная улыбка. Ей просто нельзя было не верить. - Как зубы болят или сильнее? - спросила Надя. - Пожалуй, похоже, - согласился главный доктор. - Вытерплю, - уже расхрабрившись, сказала Надя и, чтобы никто не сомневался, похвасталась: - У меня уже три зуба болели. - Ну, тогда всe в порядке! - весело рассмеялся Кирилл Андреевич. - Значит, начнeм с правой голени, Она у неe кривее, - снова высказался врач с усиками. На этот раз главный доктор почему-то ничего не ответил. Он опять склонился над рентгеновскими снимками и задумался. Надю отпустили в палату. - Раз тебя разбирали, значит, на этой неделе сделают операцию, - отрываясь от книги, сказала ей Варя. - Могут не успеть, - тотчас возразила ей Галя-Цибуля, жуя овсяное печенье. - Ещe с прошлого вторника кто-то остался. - Ты-то откуда знаешь! - рассердилась на неe Джаннат Шамхалова и объяснила Наде: - Если кровь из вены возьмут и вечером с тобой доктор поговорит, который усыпляет, значит, утром обязательно сделают. - Этого доктора дежурная сестра по телефону вызовет, - добавила Олечка. - Он тебе зелeную конфетку принесeт. Вкусную. Надя послушала девочек и вышла в холл. Там она села на диван, раскрыла книгу, которую оставил кто-то из ребят на журнальном столике, а сама стала потихоньку следить за дежурной сестрой. Как она дотронется до телефонной трубки, у Нади по спине мурашки пробегают. Сейчас, думает, сообщит врачу-наркотизатору, чтобы пришeл к ней. Посидела она с полчаса - сестра никому не звонит. Устала Надя, решила в "Птичью палату" заглянуть. Что там за веселье такое? Только посмотрела, как Джаннат хоровод с малышами водит, а Варя еe уже в холле ищет: дежурная сестра только что заявку на неe по телефону дала. Увидела медсестра Надю и увела в специальный кабинет - брать кровь из вены. Надя напряглась и приготовилась к самому худшему, но она даже не успел испугаться укола, как сестра сказала: "Всe в порядке". - Спасибо, - с облегчением произнесла Надя и побежала в палату. А там еe уже ждал врач-наркотизатор. - Ты знаешь, что завтра тебе будут делать операцию? - спросил он. - Знает, знает, - ответили за Надю девочки, - мы еe уже подготовили. - То-то, я смотрю, глаза у неe такие испуганные, - пошутил врач, - наверное, от подготовки? Надя улыбнулась и закивала головой. - А как мы спим? - спросил еe врач. - Не чихаем, не жалуемся на живот? Надя ни на что не жаловалась. Врач пожелал ей спокойной ночи и ушeл. - Он тебе конфетку потому не дал, что ты уже выросла, - решила Олечка и приказала Наде: - Спи! Перед операцией надо хорошо выспаться. - Она завтра и так выспится, во время операции, - сострила Галя-Цибуля, но, заметив на себе осуждающий взгляд Вари, поспешно добавила: - Я же шучу. А вы, девочки, не разговаривайте и погасите свет. - Думай о чeм-нибудь весeлом, - посоветовала Наде Джаннат Шамхалова, - тогда быстро уснешь. Я перед операцией всe весeлые песни про себя пела. И уснула скоро. - А что тебе приснилось? - спросила Олечка. - Наш главный доктор в костюме джигита и на коне, - ответила Джаннат. - А конь под ним не скачет, а перелетает через какие-то горы и реки, как птица. Точно волшебник. - Наш главный доктор тоже волшебник, - сказала заботливая Варя и щелкнула выключателем. "Всe-таки хорошие у меня в палате подружки", - подумала Надя и, закрыв глаза, стала вспоминать, как они с папой ходили в новый московский цирк и какие смешные там были клоуны. И как это ей не пришло в голову состроить во время игры в "Лучшего клоуна" такую же уморительную рожицу, какая была у красноносого чудака в узком пиджаке и коротеньких брючках. Если б состроила, наверняка бы стала победительницей. Глава восьмая. КАРАНТИН Проснулась Надя от взволнованного разговора в коридоре. - Нянечка, откройте изолятор и проветрите его, - говорил чей-то мужской голос. - Это, наверное, дежурный врач... - зашептала Варя. Еe тоже разбудил незнакомый и довольно громкий в ранние часы голос. - Кто-то заболел. - Опасно, должно быть, если в изолятор кладут, - высунулась из-под одеяла Джаннат Шамхалова. Она всегда спала накрывшись с головой. Разговор девочек услышала сменившая маленькую Нину грузная пожилая нянечка. Из-за постоянного пыхтенья ребята прозвали еe "Стиральной машиной". Сейчас заспанное и в то же время встревоженное лицо нянечки напоминало печeное яблоко. - Вы чего раскудахтались? - спросила она, приоткрыв дверь в палату. - Время-то только пять утра. - Нянечка, а кто заболел? - спросила Варя. - Павлик из шестой палаты, - ответила нянечка и запыхтела. - Скарлатину подозревают. Да вы не волнуйтесь, ещe не проверили. Спите-ка лучше, а то будете весь день носом клевать. - И она вышла, плотно притворив за собой дверь. - Как же, не волнуйтесь! - садясь на кровать, тотчас заворчала Галя Скульская. - У меня скарлатины не было, мне она опасна. - И у меня не было, - сказала Надя, - я только корью болела. - Тогда тебе не будут делать операцию, - сказала Варя. - Жди теперь двадцать один день! - буркнула Галя. - Это почему же? - возмутилась Надя. - При карантине операции не делают, - сказала Варя, - такой порядок. После операции организм ослабнет, и можно скорее заболеть. - Вечно этот Цветов носится везде! - заворчала Галя, кусая краешек подушки. - Я так и знала, что он занесeт нам инфекцию. - Разве он может везде носиться? - возразила Надя. - Нас из больничного садика никуда не выпускают. - Много ты понимаешь. Разговорился с кем-нибудь из посетителей, а тот со скарлатинным в автобусе ехал. Вот и заразился. Скарлатина даже через третье лицо передаeтся. - Тогда мы наверняка все заболеем! - пугая Галю, объявила Джаннат. - Я вчера подстригала Павлика твоими ножницами. - Зачем же ты мои ножницы брала?! - накинулась на неe Цибуля. - Теперь из-за тебя они до конца карантина заразные. - Нет, - возразила Надя, - скарлатина опасна только в последние десять дней, когда у больного шелушится кожа. У моей мамы, когда она была маленькая, болела сестра тeтя Лиля, так мама за ней варенье доедала - и ничего. Потому что тeтю Лилю очень быстро забрали в больницу. - Всe равно незачем брать чужие вещи, - продолжала возмущаться Галя-Цибуля, - у Шамхаловой манера такая противная. - Давайте спать, ещe рано. Я спать хочу, а вы мешаете, - недовольно пробурчала Олечка, которая уже несколько минут слушала разговор девочек. - И когда эту Федякину переведут от нас, - снова возмутилась Галя, - в "Птичьей палате" тебе место! - А тебе - в изоляторе, - скуксилась Олечка и залезла под одеяло. "Молодец, Олечка, правильно ответила!" - обрадовалась Надя и тоже натянула одеяло себе на голову. Но уснуть не могла. Неужели еe не будут сегодня оперировать? Вот заболел бы Павлик завтра, так ей наверняка бы сделали операцию. Лежала бы и ни о чeм не думала. А теперь жди двадцать один день! Да за это время тут обязательно ещe что-нибудь случится. Так и не вылезем из карантина. - А если я заражусь скарлатиной, тогда мне после неe операцию сделают? - спросила подружек Надя. - Как же, дожидайся, - буркнула из-под одеяла Галя-Цибуля. - После скарлатины тебя домой отправят поправляться. Может, через год сюда возьмут. Это сообщение расстроило Надю окончательно. Она достала блокнот, вырвала из него листок и стала писать маме записку: "Мамочка, если сегодня мне не сделают операцию, пожалуйста, забери меня домой. У нас тут скарлатина, я могу заразиться, и тогда меня всe равно не будут оперировать целый год. Поедем лучше на дачу, я буду там загорать и плавать, и пусть мои ноги навсегда останутся такими. Твоя дочь Надя". Надя свернула записку. Надписала "Ермаковой А. С." и решила переслать еe маме, как только Наде скажут, что операция откладывается. - Ну что ты переживаешь? - видя, как Надя мечется на кровати и не может успокоиться, спросила еe Варя. - Мне, когда первую ногу оперировали, тоже целый месяц ждать пришлось. Положили меня, а через пять дней конгресс хирургов начался. Наш главный улетел. А он должен был меня сам оперировать. Вот я и дожидалась. А у тебя операции будут нетрудные. Тебе, наверное, Вероника Ивановна будет делать. - Откуда ты знаешь, что нетрудные? - спросила Надя. - Потому что у тебя есть материал. - Какой материал? - не поняла Надя. - Ну, кости, они у тебя есть, и тебе надо только изменить их форму. Из кривых прямые сделать, - пояснила Варя. - А вот у Лены из седьмой палаты одна нога длиной восемьдесят пять сантиметров, а другая - шестьдесят. Где двадцать пять взять? Вот ей и тянут короткую кость до нужного размера. Разорвут и ждут, когда разрыв мозолью заполнится, а потом опять рвут и снова ждут. - Это же очень больно, - вслух подумала Надя. - Ещe бы, - кивнула головой Варя, - даже уколы делают. - Зачем? - Чтобы боль уменьшить. Такие уколы есть, которые боль снимают. - Мне на разборе главный доктор сказал, что тоже будет больно, - вспомнила Надя. - Конечно, будет, - отозвалась со своей кровати ворчливая Галя. - Палец порежешь, и то больно, а тут кость ломают. - И похвасталась: - Мне после операции два дня обезболивающие уколы делали. - Ты не думай об этом. Будет больно, и тебе уколы сделают, а бывает, что наркоз долго действует и ничего не больно, - заключила разговор Варя. Конечно, Варя говорила с Надей так, чтобы она меньше волновалась. И Наде в самом деле стало легче. "Какая она заботливая", - подумала Надя о подружке и краешком глаза посмотрела на записку, которую написала маме полчаса назад. Потом взяла и порвала еe мелко-мелко. Пусть никто, никогда не узнает, что в ней было написано. Глава девятая. ВЕСЁЛЫЕ ДНИ Кто бы мог подумать, что в больнице бывают весeлые дни, да ещe во время карантина? А у "отважных трусишек" эти дни как раз оказались такими. Операций никому не делали, учителей из школы заниматься с ребятами в больницу не пускали. Правда, они звонили по телефону и давали задания, чтобы ребята занимались самостоятельно. Но ведь ребят никто не проверял и читать учебники можно было когда угодно, хоть все сразу в самый последний день карантина. Во время карантина Надя особенно подружилась с Варей, а помогли этому воробьи. Почти каждое утро они прилетали к окну палаты и садились на карниз. Галя-Цибуля как увидит их, сразу замахает руками и закричит: - Кыш-кыш, ненасытные! А Надя стала подкармливать воробьeв и запретила Цибуле гнать их с карниза. Одну бы Надю Галя не послушала, а когда к ней присоединились Варя и Джаннат, тут уж она отступила. Только проворчала, чтоб все слышали: - Глупые вы! Воробьи - самые грязные птицы. Они в навозе роются. Такой болезнью могут заразить, от которой всю жизнь не вылечишься. - Наша печаль не твоя забота, - сказала ей Варя и продолжала кормить воробьeв. Дня через три воробьи уже привыкли к своему утреннему завтраку. Прилетали на карниз не просто посидеть, как раньше, а заглядывали через стекло в палату и даже стучали своими клювиками по железному карнизу, поторапливая девочек. Одного, с ощипанным и повреждeнным хвостом, Надя прозвала "Надсечкой". Так у хирургов-ортопедов называется неполный перелом кости. И у Надсечки хвост был не сломан, а только перебит. Надсечка был самый пугливый воробей. Когда он клевал корм и ему попадалась большая корка или кусок печенья, он тут же взмахивал крыльями и улетал с ним на подоконник "Птичьей палаты", чтобы съесть его в спокойной обстановке. У малышей сразу поднимался такой шум, что воробей пугался, терял печенье и улетал обратно на окно девочек. Дошколята огорчались до слeз, и Надя предложила перенести воробьиную столовую на подоконник "Птичьей палаты". И малышам веселее, и Цибуля перестанет дуться. В "Птичьей палате" в первый же день произошeл такой случай: все малыши принялись искать с утра корм для воробьeв. Стали рыться в своих тумбочках. Вадик Хромов вынул банку, наполовину заполненную пшeнной кашей, которая так долго стояла в тумбочке, что покрылась плесенью и в ней завелись мошки и червячки. Вадик сразу откинул от себя банку, испугался. Но Надя поскорее подняла еe, собрала мошек и червячков на лист бумаги и высыпала их вместе с хлебными крошками на подоконник. Воробьи с удовольствием склевали их. Малыши обрадовались, и Вадик тут же воскликнул: - Я теперь все каши буду прятать в тумбочке и жуков в них выращивать! - И мы будем прятать каши и выращивать жуков! - дружно закричали остальные малыши. - Если вы так поступите, то разведeте в тумбочках ужасную грязь и вам запретят кормить птиц, - предупредила их Надя. Тогда малыши раздумали выращивать мошек и решили собирать за собой после завтрака и обеда хлебные крошки и складывать их в одну большую банку для утренней кормeжки воробьeв. Теперь название "Птичья палата" было оправдано полностью. Как-то высыпала Надя корм воробьям в старую газету и, пока несла его в "Птичью палату", прочитала сверху: "Визит в нашу страну короля Непала". Вернувшись, Надя предложила девочкам: - Давайте визиты устраивать. - Какие ещe визиты? - спросила Галя-Цибуля. - Пошлeм, например, мальчишкам из соседней палаты приглашение и будем ждать их в гости. А потом сами к ним придeм. Затея Нади понравилась, и девочки написали мальчикам соседней палаты приглашение: "Приходите к нам в гости сегодня, после тихого часа". И подписались: "Девочки третьей палаты". Эту записку Надя, как самая ходячая, подсунула мальчикам под закрытую дверь. Через несколько минут мальчики таким же образом подсунули своe согласие. В их записке было всего одно слово, во весь тетрадный лист: "Придeм!" После тихого часа не успели девочки подняться с кроватей, как в дверь их палаты постучали три раза. - Кто это? - удивилась маленькая Олечка. Ведь в карантин никого не пускали. - Как кто? Мальчишки! - всполошилась Галя-Цибуля и крикнула: - Нельзя! Нельзя! - Вот так раз! - засмеялись за дверью. - Сами позвали - и нельзя. - Сейчас! Сейчас! Одну минуточку! - закричали наперебой девочки и принялись приводить себя в порядок. Надя причесалась быстрее всех и бросилась убирать всякий хлам с тумбочек. А Олечка даже успела надуть воздушный шар-великан, который ей принесла мама, и привязала его ниткой к кровати. "Так красивее будет", - решила она. Наконец мальчикам было разрешено войти. Их оказалось четверо. Двоих Надя уже знала, разговаривала с ними в коридоре и холле. Других видела только мельком. - Здравствуйте, добрый день, - входя, поздоровались мальчики и сразу ахнули, увидя шар-великан. - Вот это шарик! - Даже не обхватишь! - Как вы его надули? - Это особый шар-великан, - похвасталась Олечка. - Его ещe раздуть можно. - Давайте проведем футбольно-волейбольный матч, - тут же предложил рыжий коренастик Серeжа с аппаратом на ноге. - Как это? - не поняли девочки. - Очень просто, - сказал Серeжа, отвязывая шар. - В футбольно-волейбольном матче шар, то есть мяч, можно ударять чем угодно: головой, руками, ногами, даже носом и из любого положения: сидя, стоя, лeжа. А вот кто не отобьeт мяч, его команде - гол! - Тут Серeжа отошeл с шаром к двери и воскликнул тоном спортивного комментатора, начинающего репортаж с места событий: - Внимание, внимание! Первый в истории человечества футбольно-волейбольный матч начинается. Мяч в руках капитана "Ураганцев" Сергея Кабанова. Ловким броском Кабанов перекидывает его на сторону девчо... простите, на сторону команды "Чаек". (Серeжа бросил мяч девочкам.) Нападающая Скульская в изящном броске направляет мяч своей соседке. (От слов "в изящном броске" Галя так и зарделась.) В прошлых играх, - продолжал комментировать Серeжа, - маленькая Олечка получила травму руки, но, несмотря на острую боль, юная спортсменка чeтко и твeрдо направила мяч противнику. Ой! Что это? Упустить такой мяч! Старейший игрок "Ураганцев" Александр Марков делает непростительную оплошность. Она стоит команде гола. Один - ноль в пользу "Чаек". Необходимо отыграться. Мяч отбивает одна из защитниц "Чаек". (Очевидно, Серeжа не знал фамилии Нади.) Он летит к противнику и возвращается обратно. Мяч ударяется о тумбочку, то есть барьер стадиона, и... Тут раздался оглушительный выстрел и огромный красный шар лопнул. - Вот это трахнул! Как из двустволки, - в восторге заявил коренастый Серeжа. - Наверное, во всех палатах слышали, - поддержала его Галя-Цибуля. - Без наркоза тише кричат, - сострил Серeжа. - Девчонки, а кому из вас делали операцию под критином? - спросил их прыгающий на одном костыле четвeртый мальчик. - Не под критином, а под крикатином, - поправила его Варя. - Как это? - спросила Надя. - Это когда кричат под местным наркозом, - снова сострил Сережа Кабанов. - Я не кричал, - обиделся попрыгунчик, - я даже видел, как врачи перед операцией надевали на себя майки с трусами. - Какие майки? - засмеялась Надя. - Что они, спортсмены, что ли? - Не знаешь, так молчи! - рассердился на неe попрыгунчик. - Они всю одежду перед операцией меняют. - У врачей на одежде ни одной микробы быть не должно, - поддержала рассерженного мальчика Олечка. - Девочки, а к вам Вадька Хромов из "Птичьей палаты" не заглядывал? - спросил Саша Марков. - А чего ему у нас надо? - спросила Джаннат. - Он во все палаты двери открывает и спрашивает: "К вам Муссон не приходил?" - Серeжа Кабанов засмеялся и объяснил: - Дежурная сестра говорила в холле про холодный ветер муссон, который идeт к нам с севера. А Вадька не понял и решил что Муссон - какой-нибудь знаменитый человек, который к нам в больницу придeт. Вот и боится пропустить его. Все засмеялись снова, а высокий Саша Марков таинственным шeпотом сказал: - Я докторский анекдот знаю. Рассказать? - Расскажи, если он приличный, - предупредила Галя-Цибуля. - Он смешной, - ответил Саша и принялся рассказывать: - Был обход, и один мальчик пожаловался врачу: болит у меня под лопатками. Врач послушал и спросил мальчика: "Ты, может, куришь потихоньку?" - "Нет, что вы!" - ответил мальчик. "Так, может, подрался с кем?" - спросил врач. "Я не дерусь!" - ответил мальчик. "Ну, тогда всe ясно, - сказал врач, - ты же ангел. Это у тебя крылышки растут". - И Саша приложил к спине стриженого Серeжи свои руки, в виде двух крылышек. Девочкам анекдот понравился, а Галя-Цибуля хоть и засмеялась, но сказала: - Чепуха это! Все знают, что ангелов нет. - А давайте проведeм соревнование на лучшего клоуна двух наших палат, - разохотившись, предложила Надя. - Какого клоуна? - не поняли мальчики. - Разве вы не играете в цирк и фотокорреспондента? - спросила Надя. - Это-то? - Серeжа Кабанов хлопнул в ладоши и скорчил рожицу. - Играем. - Двум палатам соревноваться неинтересно, - возразил Саша Марков. - Вот если всем отделением... - Верно! - поддержала его Джаннат. - Устроим соревнование лучших клоунов всех палат. Вот смеху-то будет! - А когда? - спросила Надя. - Надо под какой-нибудь праздник подогнать, - сказал Серeжа Кабанов и вдруг спохватился: - Спасибо за приглашение! До свидания. Нам пора! - Куда вы? - удивились девочки. - Посидите ещe! - Не можем, - отказался за всех Серeжа, - сейчас по телику футбольный матч начнeтся, одна минута осталась. Лучше вы приходите к нам завтра. Пока! - Приходите к нам завтра! - загудели мальчики и торопливо вышли из палаты. Футбольный матч девочек не интересовал, и они включили радио. В палату тотчас же ворвалась песенка: Радионяня, радионяня - Есть такая передача, Радионяня, радионяня, У неe одна задача: Чтоб все девчонки и все мальчишки Подружились с ней, Чтоб всем ребятам, Всем труллялятам Стало веселей! Песенка кончилась, и радиодиктор объявил: "До свидания, ребята, до следующей встречи". - Опоздали послушать, - пожалела Джаннат и воскликнула: - А у нас есть своя радионяня - маленькая Ниночка! С ней тоже все дружат. - Потому что она хорошая, - добавила Надя и пропела: Ниночка наша, Ниночка наша -- Нянечка есть такая, Ниночка наша, Ниночка наша -- Нянечка мировая! Все засмеялись, а Джаннат сказала: - Надо записать, мы потом Ниночке прочитаем. - И она полезла в тумбочку за бумагой и карандашом. - Повтори! - Этого мало, надо ещe что-нибудь придумать, - решила Надя и, помолчав немного, сказала. - Если так: Все-все девчонки И все мальчишки Крепко дружат с ней, С нянечкой нашей, С Ниночкой нашей Всем нам веселей! - Здорово! - обрадовалась Джаннат и застрочила карандашом. Варя выключила радио, потому что там уже шла другая передача, и девочки занялись своими делами. Варя стала вышивать. Джаннат и Надя, записав стихи, принялись смотреть новый номер "Пионера". Олечка достала цветные карандаши и начала раскрашивать картинки в книжке-раскраске. А Галя Скульская, порывшись в тумбочке, захрустела своим любимым овсяным печеньем. - Девочки, мы пойдeм завтра к мальчишкам? - с набитым ртом спросила она. - Можно... - перевернув страницу журнала, ответила Джаннат. - Тогда давайте подготовимся, - тотчас встрепенулась Надя, - Серeжа Кабанов вон какую интересную игру придумал. - И нам надо сыграть с ними во что-нибудь, - сказала Джаннат. - Кто, например, скажет больше смешных слов на букву "К". - И она застрекотала: - Клоун, колобок, касторка... - Ты что? - улыбнулась Варя. - "Касторка" совсем не смешное слово. - А чего ж тогда ты улыбаешься? - поддела еe Джаннат. И все решили, что "касторка" хоть и противное лекарство, но тоже смешное слово. - Надумаем сегодня побольше таких слов и победим мальчишек. Только надо начинать с буквы "А", а то они догадаются, что мы заранее подготовились, - сказала Галя-Цибуля и стала называть весeлые слова на букву "А": - Анекдот, антрекот, абонемент, если по нему смешную комедию показывают. "Ну и хитрюга эта Галка, - подумала Надя, - даже в игре выкручивается". - Агурец, - подсказала ей Олечка. Галя фыркнула и уже хотела обвинить Олечку в неграмотности, но тут к ним без стука вбежал веснушчатый Андрюша и сообщил: - Серeжка пошeл в процедурную, ему глотать стало больно, а его в изолятор положили. Анализы будут брать, может, опять скарлатина! - и исчез. Галя-Цибуля прямо белее мела стала. - И зачем ты эти дурацкие визиты придумала! - накинулась она на Надю. И хотя уже к вечеру выяснилось, что у Серeжи Кабанова всего лишь ангина, девочки всe-таки побоялись наносить мальчишкам ответный визит. Но всe равно до самого окончания карантина в детском отделении никто не скучал. А Надя и Джаннат однажды так разбаловались, что даже попали в одну историю. Глава десятая. НЕПРИЯТНАЯ ИСТОРИЯ Надя и Джаннат прохаживались по длинному больничному коридору взявшись за руки. - Придумать бы что-нибудь, - сказала Джаннат, сверкая своими озорными глазами, и пропела тихонечко, но бойко: - "Что мне делать, как мне быть, чтобы весело пожить?" Тут на этаже остановился лифт, и Надя сказала: - Угадай, куда лифт сейчас поедет? - Вверх! - выкрикнула Джаннат. - Нет, вниз, - возразила Надя. Но лифт никого не послушался, а продолжал стоять на третьем этаже. Мало того, из него вышла "Стиральная машина" и направилась в конец коридора. - Что это "Стиралка" лифтeршу подменяет? - спросила Джаннат. - Может, та выходная, - ответила безразличным тоном Надя, потому что думала о другом: как бы хорошо покататься сейчас в лифте. Подняться на четвeртый этаж, потом спуститься вниз, в самый подвал, оттуда вверх на второй, а уж потом своим ходом добраться до палаты. Вот никто и не узнает, что они катались в лифте без нянечки. - Поехали? - предложила Надя, схватив Джаннат за руку. На неe иногда нападало такое неудержимое озорство. - Куда? - удивилась подружка. - А так, куда глаза глядят, - весело сказала Надя и побежала к лифту. - Нажимай быстрей кнопку, - войдя в лифт, заторопила еe Джаннат, - а то вернeтся нянечка - ругаться будет. Надя нажала кнопку четвeртого этажа и сказала: - У нас в доме тоже лифт есть. Я всe его устройство знаю. - А чего знать? Нажимай кнопку и поезжай. Лифт поднял девочек на четвeртый этаж. - Куда теперь поедем? - спросила Джаннат. - Давай прямым ходом в подвал, - предложила Надя и нажала самую нижнюю кнопку, на которой даже не было номера. Лифт закрыл двери и стал медленно спускаться вниз. - Как хорошо! Точно в самолeте на землю спускаемся, - восторженно сказала Джаннат и зажмурилась, - целый бы день каталась! - Целый день не выйдет, - рассмеялась Надя, - тогда "Стиральная машина" всех врачей и воспитателей на ноги поднимет. И нам достанется. Лифт спустился в подвал. Двери открылись. В подвале было темно, только в конце узкого коридора тускло горела синяя лампочка. Наде даже вспомнилась подводная лодка, на которой они с мамой на дно Чeрного моря спускались. Тогда Надя тоже уговорила маму покататься, как сейчас Джаннат. Но на лодке было не так страшно. Вот если бы она сломалась... - Ой, как тут жутко! - взвизгнула Джаннат и сама нажала кнопку третьего этажа. - Ты куда, прямо в пасть к нянечке приедем! - засмеялась Надя и нажала кнопку второго этажа. Лифт задeргался, будто стал подниматься по кочкам, и остановился. Девочки приготовились выйти, но двери не открывались. - Почему двери не открываются? - с тревогой спросила Джаннат. - Чуть-чуть не доехали, - сказала Надя. - Значит, застряли?! - ахнула Джаннат. - Наверное, - растерянно произнесла Надя. - Не наверное, а точно, - испугалась Джаннат. - Что теперь делать будем? Надя пожала плечами. - Ты говорила, всe устройство знаешь, - затеребила еe Джаннат, - соображай, что делать. - Может, вон через ту верхнюю крышку вылезти, она поднимается, - предложила Надя. - Как же мы туда заберeмся? - чуть не расплакалась Джаннат. - Ты-то ещe можешь, а я с аппаратом... - Не можешь, так я без тебя не полезу, - старалась успокоить Надя подружку. - И зачем мы влезли сюда... - запричитала Джаннат и повела носом. - Палeным пахнет... Мы горим! - Скажешь тоже, - резко перебила еe Надя, - даже дыма не видно. - А палeным, кажется, в самом деле запахло. - Пока мы тут сидим, нам хватит кислорода? - спросила уже совсем упавшим голосом Джаннат. И куда еe весeлость делась. - Ты себя не пугай. Лучше думай, как нам отсюда выбраться, - сказала Надя и сама ужасно заволновалась. Всe-таки это не шутка - в лифте застрять. Вдруг в самом деле с ними что случится! У Нади в доме даже на дверцах лифта строгие плакаты висят: "Не доверяйте лифт детям", "Не перегружайте лифт, это грозит катастрофой". Надя ощутила неприятную дрожь в коленках. А Джаннат прямо на себя стала не похожа - до того у неe сделался растерянный и испуганный вид. - Давай на помощь звать, чего так сидеть, - стуча от страха зубами, проговорила Джаннат. - Подожди, - остановила еe Надя, - попробуем сделать всe, что можно, сами. - Так делай быстрее, - прошептала Джаннат, всe так же стуча зубами. - Сейчас, - ответила Надя, не зная, что предпринять. Она схватилась за дверную ручку, но тут же отдeрнула руку. Ручка чуть-чуть дрожала, и ей показалось, что она сердится на неe и выговаривает: "По-па-лась, озор-ни-ца, по-па-лась!" И тут Надя вспомнила, что однажды дома они с папой тоже застряли в лифте. Сначала они нажали кнопку тревоги, но дежурной лифтeрши почему-то не было на месте. Тогда папа очень спокойно стал нажимать по очереди на все кнопки. И лифт неожиданно поехал. Надя протянула руку к первой попавшейся кнопке, но лифт не поехал. Тогда она стала быстро нажимать все кнопки подряд. Лифт стоял как каменный. Только когда Надя нажала кнопку четвeртого этажа, лифт сорвался с места. - Чего он рванулся? - вздрогнула Джаннат. - Не всe ли равно, - махнула рукой Надя, - главное, мы едем. Джаннат сразу просветлела. Лифт остановился на четвeртом этаже и раскрыл двери. Девочки пулей выскочили из него. - Как хорошо! Как хорошо! - радостно проговорила Джаннат. - Конечно, хорошо, что мы так удачно выбрались, - согласилась Надя. - Не то, не то, совсем не то, - замотала головой Джаннат, - хорошо, что в нашем доме нет лифта! Они быстро спустились на свой этаж и вошли в палату. - Где вы пропадали? - спросила их Варя. Девочки переглянулись, и Джаннат, уже окончательно придя в себя, весело пропела: Где мы были, там нас нет, Вот какой у нас ответ! Глава одиннадцатая. "ТРУДНАЯ МАМА" Карантин ещe не был снят, а в третью палату всe же пришла мама Гали-Цибули Евгения Антоновна. Девочки очень обрадовались ей. Думали, что сейчас придут и их мамы, Но Евгения Антоновна сказала: - Пустили меня одну. Потому что с сегодняшнего дня я не только мама Галочки, но и ваша воспитательница. Тут девочки сразу заметили, что с Галиной мамой произошла большая перемена. Прежде всего причeска у неe стала другая - большой стог волос над головой. В ушах висели серьги, а на новой блузке - большая брошь в виде паука в паутине. Словом, вся она горела, как жар-птица, хотя походила в своeм наряде скорее на жар-курицу. "Зачем она так вырядилась?" - осуждающе глядя на мать, подумала Галя Скульская. - А разве Ангелина Фeдоровна больше не будет работать? - спросила Варя. - Ангелина Фeдоровна ушла в очередной отпуск, - ответила Галина мама и, вынув из сумочки карандаш с блокнотом, строго сказала: - Внимание! Я хочу записать, кто сегодня пойдeт гулять. Скульская, - застрочила она карандашом. - Ну, кто ещe? Живее! Мне нужно обойти все палаты. - Я ещe не знаю, захочется ли мне гулять сегодня, - мечтательно произнесла Джаннат Шамхалова. - Подумай и реши, - приказала ей Евгения Антоновна, - мне нужно знать, сколько человек пойдeт гулять. - А зачем вам это? - спросила Варя. - Как зачем? Сколько пойдут, столько должны и вернуться с улицы, - ответила Евгения Антоновна и занесла авторучку над блокнотом. - Мы не цыплята, не разбежимся, - засмеялась Джаннат, - и коршун нас есть не собирается. - А на улицу мы парами пойдeм? - неожиданно спросила Олечка. Евгения Антоновна надулась и вспыхнула. Обычный вопрос маленькой Олечки она восприняла как насмешку и, ни слова не говоря, вышла. - Из нашей палаты идeт гулять одна Скульская, - объявила Джаннат Шамхалова. - Как это ты одна в пару встанешь? - обратилась она к Гале. Все засмеялись, а Галя надулась не меньше своей мамы. Ей и без насмешек девочек было неудобно за мамино поведение, а тут ещe они. Галя взяла и накрылась одеялом с головой. - Вот так пошла гулять! - воскликнула Олечка. Больше Галина мама не составляла в третьей палате списков на прогулку. И вообще она старалась меньше бывать у девочек. А Галю вызывала в холл и там с ней виделась. Ведь должность воспитательницы позволяла ей даже во время карантина свободно проходить в больницу. С детьми она занималась мало. Больше сидела в читальне и выдавала книжки. Стихотворения, которые дала разучивать девочкам Ангелина Фeдоровна, Галина мама тоже не спрашивала. Но к возвращению воспитательницы из отпуска девочки всe равно выучили их. А Надя даже свои сочинила. В первое воскресенье, после снятия карантина, девочки устроили для своих мам и бабушек концерт. На нeм было соревнование лучших палатных клоунов, победительницей которого стала Джаннат. А Надя тоже получила приз - шоколадную медаль - за свои стихи. Она волновалась и начала читать совсем тихо, почти шeпотом. Хотя многие подумали, что так и надо, потому что Надя назвала своe стихотворение "Сон". Вот оно: Мне снился сон сегодня ночью, Я расскажу его вам точно. Надя перевела дыхание и продолжала громче: Мы все всегда ужасно рады, Когда приходят мамы к нам, И их пускать в палаты чаще Приказ дал главный доктор сам. И сразу наступило чудо: Мы стали крепнуть с каждым днeм. И все уколы - врать не буду - Уже нам стали нипочeм! Я всех ребят хочу поздравить: Сбылась заветная мечта! И если б к мамам пап прибавить, Совсем была бы красота! Вот мне какой приснился сон. Жаль, наяву не сбылся он. Все ребята и мамы сильно хлопали Наде. Вдруг стихи подействуют, и они будут видеться чаще. Глава двенадцатая. САМЫЕ ХОРОШИЕ ДНИ Первый день после карантина был не воскресенье, а среда. По средам в детское отделение тоже пускали мам, бабушек и всех близких. Девочки уже с утра начали считать часы и минуты до прихода мам. Наконец по лестницам раздалось шлeпанье больничных тапочек. Ведь лифтом мамы не пользуются. Он предназначен только для больных. Тапочки мамам не по размеру. Надевают какие попадутся, лишь бы поскорее получить. Мамы уже знают, в каких палатах лежат их дети. И идут уверенно, точно работают здесь. А Надина мама должна была прийти сегодня в первый раз. Надя говорила с мамой по телефону, писала ей записки, а как поскорее найти их палату, которая в самом конце коридора, да ещe в углублении, не объяснила. - Ниночка! - то и дело звала она маленькую нянечку. - А вдруг мама не найдeт, где я лежу. - Не найдeт, так спросит, - улыбалась ей в ответ нянечка. - Язык-то до Киева доведeт. - До Киева поезд довозит, а тут лестницы путаные. Пойдeт по другой и не выйдет на нашу площадку. - Скажут ей в справочном, куда идти, когда халат с тапочками дадут, не волнуйся, - успокаивала еe нянечка Нина и тут же сама забеспокоилась: - Да уж постою я у двери, покараулю твою маму. - А ты еe помнишь? - спрашивала Надя. - А как же! - уверяла еe нянечка. - Интересная она у тебя, даже красивая. - Верно, - согласилась Надя и успокоилась. Нянечка ушла, а девочки, чтобы не разойтись со своими мамами, сели на кровати и стали ждать. Они уже поставили на тумбочки блюдца с ложками и вилками: мамы обязательно принесут что-то вкусненькое. А сколько новостей накопилось у всех за дни карантина! Да и у мам, наверное, за это время много нового. Надя хорошо знает всех мам своих подружек. Ведь у них были операции и их мамам разрешалось приходить на час каждый день. До карантина они все три дня были. А Надя с мамой виделись последний раз три недели назад. Так надолго они ещe никогда не расставались. Мамы у подружек разные. И по виду и по характеру. У Джаннат Шамхаловой мать невысокая, толстенькая, но длиннолицая. С большим носом и полными губами. По краешкам верхней губы у неe растут маленькие усики. Она очень спокойная, и в палате при ней всегда тихо и хорошо. Евгения Антоновна, мать Гали-Цибули, шумная и настойчивая. Как только она приходит, сразу начинает греметь кастрюлями, ложками и заставлять свою дочь съесть при ней всe, что она принесла. Конечно, они сразу ссорятся. Тогда Евгения Антоновна быстро собирает свои кастрюльки, баночки, бутылки и делает вид, что уходит домой. А Галя спешно пишет ей записку, которую отдает нянечке и умоляет догнать мать. Но догонять еe не нужно. Она стоит на лестничной площадке и дожидается приглашения. Как только Евгения Антоновна появляется снова, обе стороны идут на взаимные уступки, и в их уголке наступает мир. Кроме друг друга, они никого не видят и не слышат. Самая молодая и красивая - мама Олечки, Светлана Максимовна. Пожалуй, она и самая приветливая. Когда Варе из Братска сделали операцию, Светлана Максимовна первым делом прибрала ей всe на тумбочке, поправила постель, подушки и только после этого занялась своей дочкой. Она высокая, стройная, с красивыми белыми зубами и большими синими глазами. Мама Олечки всегда приносит в палату запах необыкновенно приятных духов. От них даже настроение поднимается. А у Вари мамы здесь нет. Она осталась дома, потому что еe не отпустили с работы. Она старший инженер Братской ГЭС. Варя приехала сюда с бабушкой. Еe бабушка худенькая старушка, тихая и торопливая. Когда она приходит к Варе, сразу начинает суетиться. Берeтся то за одно, то за другое и всe делает не так. Тем более, что она часто отвлекается и шепчет какие-то одной ей понятные заклинания. Под конец посещения бабушка подворачивает на Вариной кровати одеяло, садится на кончик матраца, достаeт большой платок и начинает всхлипывать. И уже не она, а Варя принимается успокаивать бабушку: "Ну что ты, зачем? У меня же всe хорошо". Бабушка Вари кивает головой, громко сморкается и так же тихо и торопливо уходит из палаты. Приходит она почти всегда самая первая. Но сегодня самой первой пришла мама Нади. И, конечно, поднялась не по той лестнице, на которой ждала еe нянечка Нина. У мамы куча вопросов: - Что сказали врачи? Как спишь? Как кормят? Почему бледная? Брали снова анализы для операции? Надя едва успевает отвечать. Она тоже сейчас никого, кроме мамы, не замечает. Как только мамины расспросы кончились и Надя стала рассказывать про карантин, мама принялась вынимать из сумки и ставить на тумбочку баночки с соками. Надя очень любит соки. Две маленькие баночки она выпила при маме. И мама убрала их снова к себе в сумку. А из сумки вынула письмо от папы. Оказывается, он ещe не получал Надиных писем и не знает точного адреса еe больницы, чтобы писать прямо ей. Это письмо адресовано на главную почту маме, до востребования. Папа писал, что купил Наде куклу, которая сама умеет шагать. На коробке так и написано: "Шагающая кукла". Надя хоть и третьеклассница, а любит играть в куклы до сих пор. Кроме коллекции спичечных этикеток, они с папой решили собирать не совсем обычных кукол. У них есть уже кукла-ползунок, которую стоит завести и положить на пол, как она сама поползeт. Кукла, отворачивающаяся от ложки с кашей, а бутылочку с молоком она сосeт охотно. Кукла "Ладушки". Стоит ей нажать на живот, и она сама будет хлопать в ладошки. Теперь к ним прибавилась ещe шагающая кукла. Надя не выдерживает и кричит девочкам: - Папа подарил мне куклу, она сама шагает! - У меня есть кукла, которая любит сосать соску, - объявляет Олечка. - Если соску вынешь, кукла расплачется. - Подумаешь, куклы, - усмехается Галя-Цибуля, - мы уже взрослые, чтобы играть в них. Вот мне папа купил платье, расшитое серебром. - И я в куклы уже не играю, - говорит Олечка, - я только укладываю их спать. Все, и вошедшая в палату дежурная медсестра, смеются. - Час посещения кончается, - говорит она, - поторапливайтесь, мамы. - Как, уже прошeл час? - удивляются девочки и мамы. - Даже ни о чeм поговорить не успели! - В воскресенье договорите, - улыбается сестра и, дождавшись, когда мамы простятся с девочками, уходит вместе с ними. - Поскорей бы пришло воскресенье! - вздыхает вслед своей маме Олечка. Все девочки согласно кивают головами. Глава тринадцатая. ПЕРВАЯ Едва Надя проснулась на следующее утро, как старшая сестра предупредила ее: - Сегодня, за час до обеда, пойдешь на разбор. В тот же кабинет на втором этаже, где была. Помнишь? - Помню, - ответила Надя, а Галя-Цибуля перестала массировать свою ногу выше аппарата и сказала медсестре: - Ермакова уже была на разборе, зачем же опять? - Значит, еe нужно посмотреть ещe раз, - ответила сестра. - Тебя, наверное, хотят показать кому-нибудь из приезжих врачей до операции, - предположила Варя. - Мы же все оперированные. Надя уже не боялась разбора: пусть смотрят, если нужно. Ровно за час до обеда она пошла на второй этаж, в кабинет, где была три недели назад. Вошла в приeмную перед кабинетом, а в ней никого. Уж не напутала ли сестра; в прошлый раз столько ребят было! Чтобы не терять время, Надя всe же разделась и стала ждать врачей в майке и трусиках. Тут пришла в приeмную уже знакомая ей медсестра с длинными, красивыми ногами и рассмеялась, увидя Надю в таком виде: - Одевайся скорее и идeм! Надя торопливо надела носки, тапочки и пошла за сестрой по длинному, изгибающемуся, как змея, коридору. Сердце у неe застучало часто-часто: "Куда это еe ведут?" Медсестра с Надей спустились вниз и пошли в главное здание. Там сестра тихонечко постучала в дверь с надписью: "Директор". - Да, да, входите, - услышала Надя из-за двери уже знакомый ей голос главного доктора. Они вошли, и главный доктор указал Наде на стул, но Надя продолжала стоять. - Садись, садись, - приветливо сказал Кирилл Андреевич, - у нас будет большой и секретный разговор. - Сестра вышла, а он спросил Надю: - Ты что-нибудь читаешь сейчас в больнице? - Читаю, - ответила Надя, удивляясь такому немедицинскому вопросу, - я взяла в библиотеке "Потешные сказки". - Значит, ты любишь читать весeлое? - уточнил Кирилл Андреевич. Надя засмеялась, а потом ответила: - Мне и грустные книжки тоже нравятся, вроде "Дикой собаки Динго", и ещe героические. - Тогда ты читала о Зое Космодемьянской и о молодогвардейцах? - снова спросил еe главный доктор. - Читала. А "Молодую гвардию" я ещe в кино видела. Очень тяжeлый фильм. Они все там погибают. - А ты могла бы выполнить такое же опасное задание, какое выполняли они? - Флаги в занятом фашистами городе развесить? - спросила Надя. - Ну, хотя бы флаги... - улыбнулся Кирилл Андреевич. - Ведь это было очень опасно и рискованно. Надя подумала и покачала головой: - Нет, я бы не пошла. Ведь они все быстро бегали, а я не мог