мне остаться? - сказал вдруг Саша. - Как остаться? - не поняла мама. - С отцом! Мама задумалась. - Все-таки я в Ленинграде родился. В школе у меня сейчас хорошо. А вдруг там - у Белого моря - друзей не найду? И папа здесь живет. Он ведь хороший у нас - папа! - Не у нас, Саша, а у тебя! - Но почему, почему? Помиритесь вы с ним! Мириться не стыдно ни капли! Главное, чтоб от души! - Нет, Саша, у нас так не получится. - Почему? Мама отвернулась. Саша обнял ее: - Конечно, мне с тобой ехать надо! Ты у меня одна. Ну если бы я хоть что-нибудь понимал четыре года назад, я бы не дал вам разлучиться. Иван Данилович хороший, но он все-таки не наш, не родной. - Это кто тут не наш, не родной? - спросил Иван Данилович, входя в комнату. - Машина ждет! - Вы, - оробело сказал Саша. - Я постараюсь! - сказал Иван Данилович. - Очень постараюсь стать вашим. Невысокий, он стоял посреди пустой комнаты, и никто - ни Саша, ни мама - не знали, какой перед ними человек стоял. А перед ними стоял человек, который на землю глядел, как мы - на звезды, потому что он был летчик-космонавт. - Саша, идем! - позвала мама. Саша искоса посмотрел на Ивана Даниловича и обрадовался за маму - не надо маме таскать тяжелые чемоданы. Лена уже сидела в машине. К ней подсела мама. Иван Данилович уселся рядом с шофером. Саша все смотрел по сторонам и не садился. - Подождите, я быстро! - крикнул он и побежал. Навстречу ему бежали Петя, Анжела и Венька с Цаплиным. Все столпились у машины. На дороге показался Борька. Он медленно шел к машине. Все молча уставились на него. - Уезжаешь, да? - сказал смущенный Борька. - А нам-то что делать?.. - Не знаю, - грустно сказал Саша. - Спасибо, что пришел, я боялся... - Саша крепко сжал Борькину руку. - Саша, ты пиши! - сказал Петя. - Я тебе отвечать буду. Ведь мы - на всю жизнь, верно? - Я отвечать не буду - некогда! - поторопился сказать Борька. - Ты приезжай, как сможешь. Насчет ждать - буду! Эх! Венька и Цаплин молчали, как немые. - Саша, опаздываем! - позвала мама. - До свиданья, ребята! Но Саша медлил - не хотелось ему садиться в машину. В машине одни Пономаревы сидели, а он был среди них Федоров и ждал Федорова, который обещал прийти и почему-то не пришел. Саша крепко пожал всем руки и сел в машину. Иван Данилович проверил, как закрыта дверца, и скомандовал: - В дорогу! Машина помчалась по знакомой улице, потом - по знакомому проспекту, потом - по знакомому городу. Ребята остались у дома. Все тревоги Сашу вмиг оставили, когда машина подкатила к аэропорту. Потом он, счастливый, сидел в кресле - самолетном! - и удивлялся, почему никто не кричит от радости, что сейчас полетят. Никто и не закричал. Тогда Саша не выдержал: - Летим! Летим! Над нашим городом. В ослепительном небе он увидел Ленинград. Там жили все свои. Все-превсе. Самолет летел час, и на земле прошел час. Пролетели семьсот километров по небу, а Борька прошел один километр по земле. ...Борька отстал от ребят - бабушка ему вывела сестер. Ребята побежали на школьный стадион, а сестренки на школьный стадион не хотели. Они по улице хотели - шубки у них были новые, две цигейки, два баранчика-цыганчика. Надо, чтобы все видели! Сестренки катились перед Борькой двумя черными клубочками, а он на них и не глядел, а глядел на небо, по которому летел Саша. Издалека показался Ванька. Ванька военный был. Погоны на нем были морские, а на ушанке - капуста. Ванька увидел Красномака и остановился. - Куда ваши подрапали? - важно спросил Ванька и заложил руки в рукавичках за ремень. - На стадион! - А ты чего? - Я - привязанный! - Отвяжись! - Сам отвяжись - видишь, маленькие! Гордый Ванька голову набок склонил и посмотрел на маленьких. Маня с Таней на него уставились - никогда они таких важных и красивых не видели. Даже Борька не то, даже папа! - А ты чего? - спросила важного Таня. - По контроше опять пятерка! - похвастался Ванька. - Я им говорил, что у них пятерок для меня не хватит! - А кто это - Поконтроше? - спросила Таня. - Генерал? Ванька засмеялся: - А ты чего такая глупая? Контроша - это контрольная! - Ты глупый! - вступился Борька. Сам он мог их обзывать, а другие - чтоб ни за что! - Они умнее тебя. Они умные от витаминов! - От витаминов, от витаминов! - обрадовались девчонки. - А - знаем, В - знаем, Ц - знаем, А - снова знаем. АВЦА! - Ерунда! - закричал военный Ванька и побежал по дороге. Он увидел Андрюху. - Эй, Андрюха, друг! - Откуда ни возьмись, налетели Кеня и Василек. Борька посмотрел им вслед, и ему вдруг стало так грустно, словно он был псих какой, а не Борька Красномак! Он задрал голову и закричал: - Лети, лети, Сашка, да не залетайся - не забывайся! Наконец-то - конец! Ребята побежали на стадион, а Петя сказал Анжеле: - Пожалуйста, не убегай, поговорить надо! - О чем говорить? - спросила Тряпичкина и отвернулась, чтобы он не увидел ее лица. - Ты чего такая грустная? Ведь все хорошо. Мы все - друзья. Борька, Саша и я. - Поздравляю, - обронила Тряпичкина. - Со мною, выходит, раздружился? - Неправда, Анжела! Хочешь, я тебе цветы подарю? У меня деньги есть. Бежим! Ей вдруг сделалось жарко на морозе, и она побежала за Петей, обогнав его. Он погнался за ней, и дальше они бежали вместе. Обратно шли с цветами. Анжела держала в руках маленький букет. Цветы были невзрачные. - Лучше бы бумажных купил, - сказала она, вспоминая упругие розы и махровые маки, какими торговала старушка рядом с цветочным магазином. - Вот то цветы были, а эти... Их никуда не воткнешь! - Петя, здравствуй! - услышал он над собой незнакомый голос. Петя посмотрел вверх и узнал Сашиного отца. - Девочкам цветы уже даришь? Молодец! - Да я... - Ладно, ладно! - А Саша только что уехал! - сказал Петя. - Опоздал я, брат, - понимаешь, на суде был. Помнишь того дядю Яшу? - Его судили? - Судили банду Кривого Чура. Дядя Яша свидетелем проходил, он-то и помог нам всех выловить. А он тоже хорош, какую штуку выкинул: ему сто пятнадцать лет оказалось. Взяли его на особый учет как долгожителя. - Я тоже хочу быть следователем, как вы! - мечтательно сказал Петя. - Оставайся лучше сказочником. Следователей я много знаю, а сказочника - тебя одного. Чем кончилась твоя сказка? - Правдой. Я нашел, что искал. - Удивительно! - сказал следователь. - Не стать ли и мне сказочником? Он махнул рукой на прощанье и пошел. И Пете показалось, что по городу идет Саша Федоров... - Это что, отец Федорова? - спросила любопытная Тряпичкина, которая молча удивлялась этому непонятному разговору. - Да. - А чего он их бросил? - Не знаю. - Не знаешь? Все вы не знаете! Анжела вдруг размахнулась - и дорогой букет полетел в сугроб. - Ну, знаешь, ли! - возмутился Петя. Он повернулся и пошел прочь. Анжела побежала в другую сторону. - Не буду с ним дружить, - шептала она. - Лучше с Ниной буду и с братом. Петя поплелся домой. Почему Анжела цветы бросила в снег? Вообще у нее невозможный характер! А еще Саша уехал. Хорошо бы с ним уехать. Папа-то уезжает каждый год с друзьями. Хорошо бы уехать с Сашей и Борькой. А Тряпичкина ждала бы их... - Ну что, проводил? - спросила мама, когда он вернулся домой. - Да, - откликнулся нехотя Петя. - Я думаю, мне на Камчатку надо поехать! - услышал он папин голос. - Ребята зовут. - Не знаю, не знаю! - ответила мама. - Я знаю! - сказал Петя. - Я много знаю! Больше вашего! Папа схватил его: - Это что за безобразие! Какое ты имеешь право знать больше нашего? - Я изменился - а вы остались те же! - Каково? - воскликнул папа. - Вот так ребенок! Почему это мы все те же? - А договориться не можете. Каждый год все одно. А выход прост: давайте втроем отправимся куда-нибудь! Родители стали обсуждать эту мысль. Петя уставился в окно. Двор был заснеженный и тихий. Там могло поместиться много людей, и все так же тихо было бы, наверное. Что-то знакомое нахлынуло на Петю... - Папа, а на что наш двор похож? Папа заглянул в седое окно. Двор в сугробах напоминал ему двор в сугробах. - Иди-ка ты спать, Петя! Нам с мамой надо поговорить! - На Белое Море он похож! Как ты не догадался, папа? Петя пошел в свою комнату, быстро разделся и лег. Ему захотелось плакать, но он не успел - на него навалился сон, и, засыпая, он услышал... Сначала ему показалось, что это поет папа, но папа не знал такой песни. А может, знал и не говорил?.. Легкий кораблик - капустный листок... Камень века превращают в песок, время песок растворяет в воде, - наши следы исчезают в нигде! Легкий кораблик - капустный листок... Все изменяется, дай только срок. Лишь остаются - в дорогу спеши! - вечные поиски Друга Души! Легкий кораблик - капустный листок... Дождь прекратился, и город просох. Книга закончена, дело зовет. ...Детская дудочка где-то поет! Во сне к Пете подлетали самолеты. И он кормил их булкой. ___