ще никому ничего нельзя говорить. Иначе сразу же набьется к нам в дом целая куча взрослых, и тогда все пропало. Взрослые всегда все портят. Не выношу взрослых! Педриньо задумался: да, лучше бы без взрослых, но дело особое, прямо сказать, серьезное дело, так что придется просить помощи у взрослых, иного выхода нет. Во всяком случае, бабушке сказать необходимо: дом, в конце-концов, бабушкин, и, если туда придет ктонибудь без спроса... тем более носорог... Было решено рассказать донне Бенте о необычайном происшествии. Да, но как сойти с дерева в виду этой рогатой опасности? Носорог стоял спокойно, ничем не выражая намерения уходить отсюда. Он ломал ветки окрестных кустов и жевал сочные листья мирно и чинно, как яремный вол... По- ложение спасла Эмилия. - Ну, вот что, - сказала она, - нельзя пешком, так дойдем порошком. У меня в кармане передника есть немножко порошка пирлимпимпим. Если он не выдохся, то поможет нам добраться до дому. Педриньо был поражен: порошок пирлимпимпим у Эмилии? Но откуда? Украла, что ли? - Ничего я не украла, - запротестовала Эмилия, угадав мысли Педриньо, - просто, когда мы покидали Страну Басен и ты мне дал этого порошку, я употребила только половинку, а половинку спрятала на всякий пожарный случай. Вот как раз и кстати. Все пришли в восторг. До дома недалеко, так что порошка Эмилии вполне хватит, чтоб доставить домой всех троих. Так и случилось... Очнувшись во дворе Домика Желтого Дятла, они сразу же услышали громкий разговор на веранде. Донна Бента и тетушка Настасия говорили на сельскохозяйственную тему: о том, что Рабико съел в огороде целый кочан капусты. - Этого маркиза давно пора в печку! - говорила негритянка, никогда не питавшая симпатии к титулованным особам. - И какая с него польза-то? Шляется целый день, да сует повсюду пятачок свой поганый, господи прости! Только убирай за ним. А попробуйте чтонибудь сказать Носишке - дом обрушится... В этот момент тетушка Настасия повернула голову и увидала, что Педриньо, Носишка и Эмилия, о чем-то перешептываясь, направляются к веранде. - Чего-то натворили, - проворчала старая негритянка. - Педриньо идет руки в карманы, а Эмилия вон как нос задрала. Каждый день озорничают, боже! Педриньо взбежал на крыльцо и без всякого предисловия сказал донне Бенте, что носорог нашелся. - Что? Носо... - Старушка не могла от волнения докончить это слово. - ...рог, бабушка, настоящий, на носу один рог и больше нет, шкура толстая, как полагается. Он возле старого фигового дерева. Донна Бента посмотрела на тетушку Настасию так, словно просила пощады. - Носорог! - простонала она. - Боже! Этого только недоставало! Что теперь будет?.. Негритянка, никогда не видавшая носорогов, предложила, что пойдет в лес с метлой и прогонит эту нечисть. Но, когда Носишка показала ей портрет одного из этих толстокожих в книге "Жизнь животных" и рассказала, какие они огромные и какой у них страшный рог на носу, бедная женщина начала дрожать с головы до ног. - Ах, сеньора, как быть-то? Ах, сеньора, как быть-то? - бормотала она, мелко-мелко крестясь, делая руками магические знаки и произнося древние таинственные заклинания против нечистой силы. - Как быть? - задумчиво повторила донна Бента. - Что ж, надо немедленно сообщить в Рио, в полицию, чтоб приняли срочные меры, а пока не приедет полиция, пусть никто не выходит из дому. Носорог считается одним из самых свирепых и опасных зверей. Он может напасть на любого из нас!.. Эмилия поспешила вставить свое словечко: - Донна Бента, я нахожу, что... Но ее сразу же оборвали: - Ради бога, Эмилия, ничего больше не находи. Из-за твоих находок мне скоро придется бежать из собственного дома. То на меня ягуары нападают, то носороги... Эмилия растерялась и в первый раз в жизни не нашла что сказать... Она, правда, высунула язык в спину донне Бенте, но как-то вяло... ГЛАВА 8. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ДЕПАРТАМЕНТ ПО ЛОВЛЕ НОСОРОГА Донна Бента послала в Рио-де-Жанейро телеграмму, текст которой гласил: "Мои внуки сообщили мне, что знаменитый носорог, которого ищут по всей стране, находится в лесу близ моего дома. Настойчиво прошу принять немедленные меры. Бента де Оливейра". Носишка заметила, что лучше подписаться подробнее: "Донна Бента де Оливейра, бабушка Носишки и Педриньо, хозяйка Домика Желтого Дятла", а то, может быть, в Бразилии найдется еще какая-нибудь Бента де Оливейра и "моих домов" окажется несколько. Донна Бента согласилась. - Делайте что хотите, но отправьте поскорей. Сходите к куму Теодорико, спросите, может быть, кто-нибудь у них в город едет... Телеграмму отправили в тот же день. На следующее утро пришел ответ: "Послан вооруженный отряд полиции под командой агента иксве-два (Х-В2)". Уже в течение двух месяцев правительство уделяло серьезное внимание делу о сбежавшем носороге и даже организовало "Государственный Департамент по Ловле Носорога", состоящий из главного управляющего, его двенадцати заместителей (все на хорошем жалованьи), а также из машинисток и разных "примазавшихся". Если бы носорог вдруг нашелся, весь этот народ потерял бы работу, так что, как вы понимаете, телеграмма донны Бенты никого не обрадовала. Но, поскольку авторы других телеграмм из других местностей обычно указывали ложный след, то служащие Департамента надеялись, что и на этот раз никакого носорога, даст бог, не отыщется. Потому поехали. Если б они знали, что носорог действительно там, то ни за что бы не поехали! Как-то утром, встав пораньше, тетушка Настасия пошла открыть наружную дверь и вдруг увидала, что черный исполин стоит в шагах двадцати от крыльца и смотрит прямо на нее своими маленькими глазками... Бедная негритянка даже не вскрикнула и без чувств свалилась на пол. Услышав, что упало что-то тяжелое, все вскочили с кроватей... С большим трудом удалось привести в чув- ство бедную старушку. Наконец она открыла глаза и слабеньким, тоненьким голосом спросила: - Нечистый ушел уж? Никто не понял, о чем речь, потому что все были встревожены обмороком тетушки Настасии и смотрели на нее, а в окно никто еще не взглянул. - Какой нечистый, что вы, Настасия? - спросила донна Бента. - Да тот, у кого рог на голове. Я открыла двери, а он смотрит... Только тогда дети взглянули в окно и увидали носорога. Он и верно стоял посреди двора, но стоял спокойно, будто и не собирался ни на кого нападать, да и физиономия у него была какая-то добродушная. Он смотрел на дом очень внимательно, будто интересовался архитектурой и хотел понять, как строятся загородные дома. Потом тихонько направился к калитке и лег, загородив вход своим огромным телом. - Поздравляю! - сказала Носишка. - Он лег у калитки, и теперь не войдешь и не выйдешь. Мы в засаде... Донна Бента очень расстроилась: действительно, пока этот чудовищный зверь лежит у калитки, они совершенно изолированы от внешнего мира. А между тем зверь, по-видимому, не имел ни малейшего желания удалиться. И в эту минуту на дороге показалась группа людей. - Это они! - воскликнула Носишка. - Агенты тайной полиции... - И верно, - согласилась тетушка Настасия, - полиция, по мордам видать... Да, это были они. Это был знаменитый отряд "Охотники на Носорога", который сформировался сразу же после побега зверя и рыскал по всей стране, разыскивая это непокорное непарнокопытное. Во главе отряда стоял опытнейший сыщик - агент Х-В2, прочитавший все выпуски "Приключений Шерлока Холмса", какие только можно было достать в книжных лавках. Отряд был оснащен оружием и специальными приспособлениями для ловли носорогов: "ловушка разборная", западня типа "мышеловкагигант", стальные цепи, старомодная пушка образца "пушка-револьвер" и пулемет. Единственное, чем отряд не был оснащен, - так это желанием действительно поймать носорога. Достигнув лужка перед домом донны Бенты и увидев, что искомое толстокожее мирно лежит у калитки, члены отряда устроили совещание: ловить или не ловить? И если ловить, то каким способом? Один предлагал "ловушку разборную", другой - "мышеловку-гигант". Наконец агент Х-В2 решил применить "пушку-револьвер". - Стреляйте, - сказал он, - но настолько метко, чтобы это не повредило нашему служебному положению... И подмигнул. Все поняли, потому что у всех была одна и та же мечта: всю жизнь ловить это млекопитающее и за его счет питаться. Но это коварное подмигивание увидели не только полицейские. Его видели еще одни глаза. О, какой пронзительный взгляд был у этих глаз, вышитых новенькими нитками мулине! Да, Эмилия видела, как агент ХВ2 подмигнул своим полицейским и сразу же поняла, какой они задумали маневр. - Выстрелят и промажут! - выкрикнула она в восторге, потому что в глубине души уже успела полюбить "своего носорога" и не хотела, чтоб ему проделали дырку в шкуре: хотят ловить, пусть ловят живым, а не умеют, пусть оставят в покое. Услышав слова Эмилии, донна Бента запротестовала: - Нет, это не годится! Если эти люди не умеют стрелять, то пуля может пролететь мимо цели, и тогда нам все стекла перебьют. Так нельзя! И, повернувшись к Носишке, сказала: - Надо написать письмо начальнику этих охотников и сообщить ему, что я не согласна, чтоб стреляли по нашему дому. Граф пусть отнесет. Он такой малюсенький, что может пройти сквозь какую-нибудь щелочку в изгороди и носорог его не заметит. Но знатный сеньор не захотел утруждать себя и даже не пытался найти щелочку: он просто взобрался на спину носорога, как люди взбираются на гору, и спустился с другой стороны, причем спящий гигант даже не проснулся. Потом пустился бегом и отдал письмо как раз в тот момент, когда артиллерист заряжал пушку. - Стой! - крикнул агент Х-В2. - Дай мне сначала письмо прочитать. Прочитал письмо и сказал: - Хозяйка не хочет, чтоб стреляли. Стекла, боится, попортим. Я нахожу, что она права. - Так что ж будем делать? - спросил артиллерист. - Надо перейти на ту сторону. Можно установить пушку и пулемет на крыльце веранды. Так, если пуля и попадет мимо цели, то самое большее -обезьяну какую в лесу прикончит. Прекрасно, но как же перейти на ту сторону, да еще с пушкой и пулеметом, если единственный путь - через калитку, а там залег враг? Задача неразрешимая. Требуется обдумать и обсудить. Агент Х-В2 наморщил лоб и углу- бился в размышления. Думал, думал и потом сказал своим полицейским: - Раньше всего надо построить телефонную линию и установить регулярную связь с жильцами дома, для того чтобы я мог обсудить ряд вопросов с этой донной Бентой и с членами ее семейства. Так, путем переписки, неудобно: потребуется чересчур много времени. Для спешных сообщений не может быть ничего лучше телефона. Я пошлю телеграмму в Рио-де-Жанейро с просьбой прислать необходимый материал для постройки телефонной линии. Приняв это решение, отряд в полном составе удалился в ближайшее селение, где и оставался все время, пока не прибыл заказанный материал, развлекаясь игрой на гитаре и рассказыванием анекдотов. А материал прибыл только через месяц. Но все-таки прибыл... Что ж делать? Агент Х-В2 отдал приказание начать работы на следующий день. Утром жители Домика Желтого Дятла увидели на лужке правительственных охотников, за которыми следовала целая толпа людей, несущих телефонный кабель, столбы и разные другие телефонные приспособления. Но в этот день но- сорог что-то не пришел отдохнуть у калитки, хотя это уже вошло у него в привычку и он ни одного дня не пропускал. Так что путь был свободен. - Вот тебе и раз! - воскликнул с удивлением агент Х-В2. - Куда ж запропастился этот чертов носорог? И он направился в дом для переговоров с донной Бентой. - Ну что же это такое, донна Бента? - сказал он, - всходя на крыльцо. - Я оставил носорога лежащим у калитки, а этого гада и след простыл! Донна Бента рассказала обо всем, что произошло за тот месяц, пока полиция играла на гитаре. У носорога возникла привычка проводить первую половину дня под большим фиговым деревом, а отдохнуть у калитки он теперь приходит часа так в три. - Приходит всегда в один и тот же час, ложится и дремлет до вечера, - объяснила добрая сеньора. - Педантичный зверь. - Прекрасно! - отозвался сыщик. - В таком случае, все утро мы свободны и можем строить телефонную линию. Донна Бента вылупила глаза: - Какая еще телефонная линия? - Как какая, сеньора? Линия, которую мы решили построить, чтобы связать этот дом с нашим походным лагерем. Так как в день нашего прибытия носорог лежал у нас поперек дороги, то я не мог обсудить с вами некоторые важные вопросы. Тогда мне пришла в голову блестящая идея построить эту линию, так чтобы кабель проходил над препятствием. Донна Бента удивилась такому осложнению. - Ну хорошо, - сказала она, - но ведь теперь носорога нет, вход свободный, значит, линия не нужна. На лице сыщика появилась улыбка, выражающая снисхождение. Сеньора рассуждает немного наивно, объяснил он: поскольку материал прибыл, линия должна быть построена. И, сощурив красные после месяца "веселья" глаза, заявил: - Государственный Департамент по Ловле Носорога знает, что делает, дорогая сеньора... - Ну, делайте как знаете, - сказала донна Бента. - Я ничего в этом не понимаю и понимать не хочу. Я хочу только одного: чтоб как можно скорее убрали с глаз моих этого дикого зверя. Но, откровенно говоря, дорогой сеньор, все это предприятие кажется мне несерьезным: Сыщик снова снисходительно улыбнулся и отвечал: - Дело в том, сеньора, что вы не знаете условий нашей службы. Для нас это предприятие крайне серьезное, потому что оно нас кормит... ГЛАВА 9. ТЕЛЕФОННАЯ СВЯЗЬ УСТАНОВЛЕНА Телефонная линия была построена с роскошью, присущей всем бразильским правительственным предприятиям. Даже столбы покрасили! Это была самая короткая в мире телефонная линия: сто метров длины и два столба: один - во дворе дома, а другой - возле походной палатки "охотников". Один столб покрасили в зеленый цвет, другой - в желтый. В день открытия новой линии произошло, однако, нечто непредвиденное: носорог не явился в обычный час от- дохнуть у калитки. Не показался он и на следующий день и вообще не приходил целую неделю. "Охотникам" пришлось построить бараки и отсиживаться там, терпеливо поджидая противника. Почему? Да потому, что нецелесообразно пользоваться телефонной линией, когда носорог не лежит у калитки. Без носорога можно прямо зайти в дом и непосредственно вести переговоры с хозяйкой. А так как "охотникам" необходимо было доказать, что телефонную линию они построили не зря, то они и решили ждать, пока чудовище не вернется. Видя, как оборачивается дело, Эмилия решила, что пришло время вмешаться. И она отправилась к старому фиговому дереву просить носорога, чтоб он не срывал правительственное мероприятие и опять приходил спать у калитки. Неизвестно, какие доводы кукла приводила; известно лишь, что на следующий день после их беседы, ровно в три часа дня, носорог снова явился, ленивой походкой подошел к калитке и лег на прежнее место. Лагерь "охотников" разразился бурным "ура". Можно было налаживать телефонную связь. Дзинь! Дзинь!.. - зазвонил телефон на веранде Домика Желтого Дятла. - Подойдите, - сказала донна Бента графу, клевавшему носом в уголке. - Я подойду, - сказала Носишка и ясным, звонким голосом произнесла: - Алло! Кто говорит? - Говорит агент Х-В2, уполномоченный Государственного Департамента по Ловле Носорога, - отвечал грубый мужской голос. - А кто у аппарата? - Говорит Носишка, по поручению хозяйки дома донны Бенты де Оливейра, бабушки именно моей и еще Педриньо и маркиза де Рабико. А что вы хотите, Ваше Носорожество? - Я хочу, - отвечал сыщик, решив не реагировать на странный титул, только что ему присвоенный, - сообщить хозяйке дома, что телефонная линия закончена и теперь можно обсудить меры, какие следует принять в целях поимки носорога, имея в виду то обстоятельство, что наши слова плывут, так сказать, над ним, не будучи ему понятны... Ха-ха-ха!.. - А почему вы не обсудили, пока носорога не было? - сказала Носишка. - Вход был свободный. Вы, Ваше Носорожество, даром время потеряли. - Ребенок, - отвечал с обидой в голосе агент Х-В2, - не суйтесь не в свое дело. Правительство знает, что делает. И позовите к телефону хозяйку дома. Носишка заткнула трубку рукой и повернулась к донне Бенте: - Бабушка, он зовет тебя. Но у доброй сеньоры не было настроения вести разговоры с полицией, с "этой шайкой бандитов и к тому же идиотов", как она определила отряд "Охотников на Носорога". - Лусия, - произнесла она с достоинством, называя Носишку полным именем в связи с официальностью обстановки, - скажи им, чтоб они оставили меня в покое. Я слишком стара, чтоб служить орудием для пиратов. Так и передай. Пусть правительство обижается. Носишка так и передала, не заботясь о том, обидится ли правительство, и тогда агент Х-В2 заявил, что ему необходимо согласие донны Бенты, чтобы построить еще одну линию. - Опять телефонную? - удивилась Носишка. - Не задавайте бестактных вопросов, ребенок. Теперь нужна линия воздушного транспорта, подвесная дорога... Чтобы ввезти оружие на вашу территорию. Тогда мы сможем установить пулемет и "пушкуревольвер" на крыльце веранды и открыть по врагу сплошной залповый огонь, не подвергая опасности ваши окна. Носишка снова заткнула трубку рукой: - Бабушка, они хотят построить к нам подвесную дорогу, как на гору Пан-де-Асукар... Донна Бента отвечала, что пусть делают что хотят и оставят ее в покое. Педриньо был просто поражен: строить подвесную дорогу только для того, чтобы поставить свою пушечку и свой пулемет на крыльцо!.. С тех пор как свет стоит, был, верно, пойман не один носорог, но ни разу еще охота не обходилась так дорого и не требовала таких хитроумных мер, как в данном слу- чае! В Африке, например, охотникинегры ловят носорогов за один день... Вот посмотрели бы на "искусство" этих бразильских полицейских... То-то бы посмеялись!.. Подвесную дорогу строили долго. А тем временем носорог все более осваивался с обстановкой и привыкал не только к жителям Домика Желтого Дятла, но и к вооруженному отряду "охотников". Несколько раз он подходил совсем близко к их лагерю и с любопытством обнюхивал "пушку-револьвер" и пулемет, не понимая, что это такое и зачем это надо. Один раз даже помог строителям линии выдернуть из земли столб, который всадили криво, и работал при этом так старательно, как будто он был какой-нибудь ручной слон. А Эмилия, так та просто подружилась с носорогом. Каждый день ходила она к старому фиговому дереву, садилась на траву и целыми часами смотрела, как он пасется. А носорог, объедая ветки с кустов, с удовольствием рассказывал своей новой подруге случаи из жизни в лесах Африки. Эмилии очень нравились эти истории: про битвы зверей, про охотников в пробковых шляпах, исследователей непроходимых африканских лесов. Она очень любила беседовать с носорогом. Тем более что он оказался зверем мирным, уже пожилым, и если когданибудь в юности он и отличался свирепым нравом, как полагается носорогу, то долгие годы подневольного труда в цирке совершенно изменили его характер. Теперь он хотел только одного: покоя. Потому он и сбежал из цирка и решил спрятаться здесь, в тиши бамбуковых зарослей. Как-то раз, вернувшись домой, Эмилия сказала графу: - Он очень приятный, этот Киндим... "Киндим"? Граф удивился. Это слово означает "прелесть", "грация", а еще так в Бразилии называют сладкое, приготовляемое из кокоса, яичного желтка и сахара. Но кого же Эмилия зовет "Киндим"? - Кто это Киндим? - спросил граф. - Носорог, - мечтательно отвечала Эмилия, - я его так окрестила. Красивое имя, правда? Спорить с Эмилией было безнадежно, и с этого дня весь Орден Желтого Дятла стал называть носорога нежным именем "Киндим". А носорог все больше привязывался к своей новой подруге. Для нее он готов был рассказывать хоть целый день и снова и снова повторять один и тот же рассказ. Так что, когда Эмилия, усевшись под старым фиговым деревом и обхватив руками острые коленки, в сотый раз просила: "Киндим, расскажите, пожалуйста, опять, как дрались лев с крокодилом...", то он покорно рассказывал опять. Как-то утром Эмилия сказала: - Я не хотела вас расстраивать, Киндим, но пора вам знать, что эти люди хотят вас убить. Для того они и привезли эту пушку с пулеметом. Носорог задрожал с головы до ног. Он и не подозревал, что все эти постройки и вся эта путаница с линиями имели отношение к нему... - Да за что? - спросил он печально. - Что я сделал плохого этим людям? - Вы - дичь, а они охотники, - авторитетно объяснила Эмилия. -Охотники обязаны охотиться. Когда люди видят зайца, или морскую свинку, или дикую курочку инамбу, или дикую утку, то они сразу же начинают охотиться, потому что это все дичь. Понятно? Но вы не бойтесь. Вас эти "охотники" не поймают. Я что-нибудь придумаю. - Что придумаете? - Еще сама не знаю. Увидим. Но вы не волнуйтесь. Я такая придумщица. Я эту полицию прогоню как пить дать. И вы останетесь жить с нами. В нашей компании уже есть один четвероногий, маркиз де Рабико. Он поросенок. Вы с ним незнакомы? - Не имею чести. - Так это же очень важный сеньор! Вы не смотрите, что он трус и обжора. Вы с ним сойдетесь, я уверена. Во-первых, у него тоже четыре ноги. Хотя рога нет, даже маленького. И вообще мы вас примем в Орден Желтого Дятла. "Орден" - это значит "компания". А "Желтого Дятла" - так наш дом называется. Знаете, если у нас будет новый товарищ, да еще с таким рогом, как у вас, так уж нас никто не одолеет... Эмилия была в восторге: она уже видела в носороге члена семьи. А тетушка Настасия-то как перепугается! Эмилия была в восторге... - А что я должен в этом Ордене делать? - спросил носорог, растроганный словами своей приятельницы. - Пока что ничего. Позже увидим. Эти "охотники" уже кончают линию. Скоро перевезут свои пушки-пулеметы на крыльцо веранды. - Так мне ложиться у калитки или как? - Ясно, ложиться. Они ж не смогут пользоваться этими своими линиями, если вы не ляжете им поперек дороги. Носорог не понимал: - Но почему ж они не перевезли пушку, пока я не ходил к калитке и пасся тут? - Не знаю, - отвечала Эмилия, которая действительно не знала. - И донна Бента не знает, и Носишка не знает, хотя она говорила по телефону с агентом Х-В2, ни Педриньо, ни граф не знают - никто не знает. Агент сказал, что это "распоряжение бразильского правительства". Сама ничего не понимаю... Носорог задумался. Какое ж, верно, непонятное создание это "бразильское правительство", если даже такая умница, как Эмилия, ничего не понимает!.. На следующий день, в три часа пополудни, огромный зверь появился на лужке у калитки и лег на свое обычное место. Восторг и ликование среди "охотников"... Наконец можно транспортировать оружие, прочий груз и самих себя, используя для этого подвесную дорогу. Немедленно была послана телеграмма в Рио, составленная в ликующем тоне: "Работы линии воздушного транспорта блестяще закончены точка начинаем перевозку оружия груза точка успех обеспечен точка привет всем всех". Газеты опубликовали это сообщение под крупными заголовками, присоединив к нему восторженные похвалы по адресу отважных охотников за носорогом, столь героически преодолевающих все препятствия на своем трудном пути, для того чтобы избавить отчизну от опасности, какую таит в себе присутствие столь свирепого хищника. Агент Х-В2 был награжден эпитетом "бесстрашный" и другими звучными прилагательными, которые бразильская печать тратит только на людей из ряда вон выходящих или на героев самого крупного калибра. На походный лагерь "охотников" дождем полились поздравительные телеграммы. В три часа дня, когда носорог лег у калитки, подвесная дорога была введена в действие. Первой на лебедке была поднята "пушкаревольвер". Затем пулемет. Затем боеприпасы и прочий боевой груз, затем гитары, а затем сама полиция: Донна Бента с досадой смотрела из окна, как все эти вещи и все эти люди наводняли двор. Это все ей так уже надоело, что когда тетушка Настасия посоветовалась: "Может, дать им кофе с пышками", то она не согласилась. - Никаких пышек. А то эти бесстрашные герои никогда не уйдут из нашего дома. - И верно, сеньора, - согласилась негритянка, - мой кофе что клей: кто попробует, не отстанет. Покуда полиция отдыхала, несколько удивленная тем, что нет никакого кофе и никаких даже булок, Эмилия тихонько подкралась к ящику с боеприпасами и заменила порох маниоковой мукой. Потом она написала длинное письмо носорогу и отправила с графом. Письмо кончалось так: "...и когда я свистну, вы поднимитесь и забодайте этих людей, как дикий носорог". - А если носорог ошибется и забодает кого-нибудь из нас? - очень кстати заметил граф. - Он ведь из всей семьи никого, кроме вас, не знает, Эмилия, подумайте об этом. Эмилия подумала. Потом сказала: - Скажите ему, что пускай бодает только тех, у кого на груди не будет приколот кружок из кожуры апельсина. Покуда граф носил письмо, Эмилия отправилась в сад с фруктовым ножиком и вскоре вернулась, неся полдюжины кружочков, вырезанных из апельсиновой кожуры, которые тут же приколола на грудь всем обитателям дома, не теряя времени на объяснения. Одна тетушка Настасия не согласилась приколоть кружок, пока ей не скажут, зачем. - Ах, не хотите? - сказала Эмилия. - Ну, пеняйте на себя. Потом не жалуйтесь... Тут послышался голос агента Х-В2, обращавшегося к своим людям: - Готовы? - Готовы! - отвечали люди. - Тогда огонь! - Обождите! Обождите! - завопила из кухни тетушка Настасия. - Дайте нам с донной Бентой заткнуть уши ватой и тогда уж стреляйте. Где ж это видно, чтоб пушку - да на крыльцо и стрелять так вот сразу?! Чур меня! Артиллеристы подождали, пока обе старушки не заткнули себе уши целыми охапками ваты. Потом, услышав слова команды: "Огонь!" - зажмурили глаза и дернули за шнур. Полное разочарование... Вместо ужасного "бум-м-м-м!", который заставил бы содрогнуться самое небо, из пушечки посыпалась каша из маниоковой муки. Великая операция провалилась самым постыдным образом. И в ту же секунду Эмилия засунула два пальца в рот, совсем как Педриньо, и пронзительно свистнула. Носорог издалека услышал этот свист. Он неохотно поднялся, сделал серьезное лицо и бросился черной лавиной на своих преследователей. Началась паника. В шуме и крике можно было различить только голос агента Х-В2, четко отдавший команду: "Спасайся, кто может!" Все могли, потому что все спаслись: все убежали быстрее оленей и бесстрашно попрятались по углам. Если б они всегда так бегали, то за один час могли бы добежать до Рио-де-Жанейро. Когда носорог приблизился к крыльцу, то он не встретил ни одного врага, то есть ни одного человека без апельсинового кружка на груди. Вернее, одного он встретил, а именно тетушку Настасию, и, увидев, что она без кружка, подумал, что это, верно, кухарка кого-нибудь из членов бразильского правительства. Он наклонил голову и двинулся ее бодать. Бедная негритянка еле добежала до кладовой, заперлась на задвижку и так там в темноте запричитала, как, верно, ей никогда еще в жизни не приходилось причитать. - Вот и сиди, - ехидно проскрипела Эмилия, - хотела быть умнее всех, да? Вот и сиди... ГЛАВА 10. ДОМАШНИЙ НОСОРОГ Жизнь Ордена Желтого Дятла резко изменилась с тех пор, как в него вошел носорог. Поначалу Носишка и Педриньо все-таки немножко боялись. Ну, а что касается донны Бенты и тетушки Настасии, то сами понимаете... Обе старушки просто дрожали от страха, когда по вечерам, следуя своей привычке, это непарнокопытное приходило поговорить со своей приятельницей Эмилией. Даже в окно боялись подсматривать, бедняжки. Но дети подсматривали. Им очень нравилось подсматривать. Носорог приходил и издавал мычание. Эмилия и граф незамедлительно бросали то занятие, которому в эту минуту предавались, и радостно летели ему навстречу - послушать истории из жизни лесов Африки. Потом они играли с ним в прятки и в пятнашки. Эмилия скоро научилась взбираться ему на спину и садиться верхом на самый нос, держась за рог. Так они гуляли по двору. А граф дергал огромное животное за веревку, привязанную к его уху. - Какой чертенок эта Эмилия! - говорила, глядя в окно, снедаемая завистью Носишка. - Ничего-то она не боится... - Подумаешь, чудо! - презрительно усмехался Педриньо, втайне тоже завидовавший Эмилии. - Если бы я был из тряпок, как она, так я бы на трех носорогах зараз верхом ездил. - Да как тебе сказать... - задумчиво отвечала Носишка, - все-таки она права, когда говорит о себе "я кукла тряпичная, да необычная". Действительно, из всякого положения она выход найдет. Ну, хоть бы с носорогом: она его открыла, она его приручила, она охотникам отомстила, в бегство их обратила... - Ну, довольно, довольно, надоела ты мне со своей любимой Эмилией, -проворчал Педриньо... ...И вот как-то раз тетушка Настасия набралась храбрости, чуть-чуть приоткрыла окошко и выглянула. - Пресвятая дева! - воскликнула она в изумлении. - Да вы только взгляните, сеньора! Эмилия едет верхом на быке этом однорогом как ни в чем не бывало. Чур меня!.. Донна Бента взглянула и тоже удивилась: - Действительно! Я иногда думаю, что Эмилия - это маленькая добрая фея с отвратительным характером, которая нарочно превратилась в тряпичную куклу. Ездить верхом на носороге! Ведь если об этом написать в книжке, не поверят, скажут - выдумка... - А кукурузник-то, сеньора, глядите, будто пастух какой, тянет быка, и все тут... - Это не бык, Настасия, это но-со-рог, - поправила донна Бента. - По мне, так он бык, сеньора, - твердо возразила негритянка. - Я такое название никогда не скажу, даже неудобно как-то. Я уж стара, чтобы новые слова-то учить, иностранные... А как едут-то, смотрите, чудеса, да и только... - Да-а... - протянула донна Бента. И обе старушки сокрушенно закачали головами. Однажды Носишка крикнула из своего окна: - Эмилия, я хочу перестать бояться и тоже поехать верхом. А? - Так давай, чудачка! Киндим такой смирный! В "Жизни животных" сказано неправильно... Видишь, как я его гоняю в хвост и в голову... - Да, тебе хорошо, ты из тряпок, а я-то из мяса. - Так это ж только изнутри, а снаружи ты тоже из тряпок. Представь себе, что ты вся из той же материи, как твое платье, и выходи к нам. И скажи Педриньо, чтоб шел. Киндим уже про вас спрашивал: обижается, почему боитесь. Носишка и Педриньо переглянулись: им страстно хотелось принять это предложение. - Пойдем? - спросила Носишка нерешительно. - Пойдем! - отважно отозвался Педриньо. Не прошло и нескольких минут, как оба уже вскарабкались на спину носорогу и уселись сравнительно удобно. - Теперь не хватает только Рабико! - вскричала Эмилия и принялась громко звать: - Рабико, Рабико, иди к нам, не будь свиньей в самом деле!.. Но Рабико отсиживался за муравейником, метрах в двенадцати от них, не меньше. Вот еще, идти к ним! Этого только не хватало! Ему и из-за муравейника все превосходно видно... "Эта вся наука не для меня. Я родился, чтоб есть, и интересуюсь только едой", - думал он про себя. Теперь дети целыми днями проводили в играх со своим носорогом. Гуляли, и не просто гуляли, а выдумали кое-что новое, а именно: запрягали его в тележку, ту самую, которую плотник подарил Педриньо. И вот носорог вез тележку, а в тележке сидел один пассажир, потому что больше не помещалось. Иногда Носишка, иногда Педриньо. Эмилия - никогда, она всегда ехала верхом на носу Киндима, позади рога. Это было ее место, и она его никому не уступала. Как-то раз тетушка Настасия не утерпела и вышла во двор поглядеть поближе, как детвора "озорничает с быком этим". Вышла, обернулась, а донна Бента тоже идет - тоже, видно, не стерпела. Дети встретили старушек бурными криками. - Вот это культура! - вскричал Педриньо. - Да здравствует бабушка! Да здравствует тетушка Настасия! И, обратившись к донне Бенте, добавил: - Бабушка, твоя очередь кататься в тележке... Донна Бента хотела рассердиться и ответить, что уважаемому человеку ее лет... что это может наложить пятно на ее репутацию до конца жизни... что... Нет, искушение было слишком сильно: добрейшая сеньора подобрала подол своей длинной юбки и, стараясь не глядеть на тетушку Настасию (смеяться будет...), влезла в тележку. - Ура! Да здравствует бабушка! - радостно грянули дети со своей вышки на спине носорога. - Гони, Эмилия, тяни, Кукурузо! Эмилия щелкнула своим кнутиком, а граф потянул за веревку, привязанную к уху Киндима. Проехали до калитки и обратно четыре раза. До чего жаль, что не было киноаппарата! Какой фильм можно бы заснять! Все, кто проходил мимо по улице, останавливались поглядеть. Даже черепаха, спешившая куда-то по своим делам, долго сидела у калитки и качала головой. И вдруг все удовольствие было испорчено. На повороте дороги показались какие-то два всадника. Они явно направлялись к Домику Желтого Дятла. Донна Бента спешно выскочила из тележки и побежала на веранду. Всадники остановились у калитки и попросили разрешения въехать. Въехали. Соскочили с коней. Направились к веранде. Сказали: - Мы хотим говорить с хозяйкой дома. Донна Бента вышла вперед: - Я хозяйка дома. Что вы желаете, уважаемые сеньоры? Один из приезжих был американец. Другой бразилец. Он и заговорил. - Дорогая сеньора, - сказал он, - разрешите представить вам мистера Брауна, директора цирка, выступающего сейчас в Рио-деЖанейро. Мистер Браун - владелец носорога, сбежавшего несколько месяцев назад. После долгих поисков он открыл, что животное находится здесь, и приехал забрать его. Я адвокат мистера Брауна. Носорог узнал мистера Брауна и стоял скучный, повесив нос и рог; играть ему уже не хотелось. - Ты чего, Киндим? - шепнула ему Эмилия. - Этот белобрысый - мой хозяин, - отвечало бедное толстокожее, -он приехал за мной. А мне тут лучше гораздо нравится, чем в цирке... Эмилия вся задрожала от гнева и бросила испепеляющий взгляд на непрошенных гостей. Несколько секунд подумала и сказала своему другу: - Не волнуйся, я что-нибудь придумаю. Эти пираты вытряхнутся отсюда еще быстрей, чем "охотники". Сказала и, спрыгнув на землю, поспешила на веранду, где спряталась за стул, чтоб не пропустить ничего из разговора гостей с хозяйкой. - Ну что я вам могу ответить? - говорила донна Бента. - Если животное ваше, то вы можете его забрать, хотя, по правде говоря, оно здесь прижилось и ни капли нам не мешало... - Ладно, - сказал американец. - Я его заберу. Слыша такие слова, Эмилия уж не могла сдержаться. Выскочила изза своего стула, встала перед американцем подбоченившись и отчеканила: - Так не вый-дет, мой до-ро-гой се-ньор! Мало сказать, что носорог ваш. Надо доказать, что носорог ваш! Ясно? Американец был потрясен чудом, открывшимся его глазам: кукла говорит, да так дерзко еще говорит, а?! - Кто эта сеньорритта? - спросил он донну Бенту. - Так это же Эмилия, маркиза де Рабико, вы что ж, никогда о ней не слыхали? Это она нашла носорога в бамбуковых зарослях. Она его и приручила и вот теперь целыми днями с ним играет. Американец все больше удивлялся. Хотя он немало стран объездил со своим цирком, но никогда не видал ничего подобного. Он открыл рот, хотел что-то сказать и подавился. С этого момента он уж рта не раскрывал и дальнейшие переговоры вел его адвокат. - Да, да, моя маленькая маркиза, - сказал этот последний, - носорог принадлежит моему другу мистеру Брауну, который и приехал за ним. Вижу, что все здесь привыкли к этому толстокожему зверю. Очень сожалею, что придется огорчить вас и увезти его, - он должен выступать в цирке. Эмилия гордо выпрямилась. - Давайте по частям, - сказала она. - Прежде всего я требую, чтобы вы, сеньор адвокат, доказали мне, что сеньор Браун действительно хозяин данного носорога. Я требую доказательств, вы меня понимаете? Я не ношу на пальце перстень, являющийся знаком адвокатской профессии, как некоторые, но нахожу, что во всякой тяжбе самое важное - доказательства. Адвокат чуть не лишился дара слова, как раньше директор: куколка рассуждала, как самый опытный сутяга. - Все кругом знают, что носорог принадлежит мистеру Брауну, - сказал он. - В газетах было напечатано сообщение о том, что он сбежал и что отряд полиции под началом секретного агента Х-В2 разыскивал его по всей Бразилии. Это общеизвестный факт. - Прекрасно, - отвечала Эмилия. - Я не отрицаю, что этот белобрысый... - Эмилия! - строго остановила ее донна Бента. - Осторожнее в выражениях! - ... является хозяином носорога. Но я хочу, чтоб вы мне доказали, что ему принадлежит именно этот носорог. Как докажете? Адвокат принужденно засмеялся: - Это очень легко доказать, куколка. Носороги не водятся в Бразилии. Мистер Браун первый привез в Бразилию носорога. Этот носорог убежал, и сразу же в ваших местах объявился носорог. Значит, этот носорог и есть тот, которого привез мистер Браун. - Это не доказательство, а черт знает что, - ответствовала Эмилия.- Я требую настоящего доказательства; ну назовите какую-нибудь примету, родимое пятно какое-нибудь. - Примета - рог на носу, - сказал адвокат, подмигнув директору, словно Эмилия не знала, что у всех носорогов рог на носу! Эмилия не отвечала. Если ее считают за дуру... Сказала только: - Ждите. Адвокат стал ждать, продолжая улыбаться, уверенный, что победил ее своим аргументом. Ждал и обменивался хитрыми взглядами с директором. Эмилия пошла в комнату Педриньо, открыла ящик его стола, взяла немного порошка пирлимпимпим и принесла на блюдечке на веранду. - Разрешим спор по-другому, - сказала она адвокату. - Вот здесь у меня табак, я его разделю на две порции. Вы, сеньор, возьмете понюшку, а этот белобрысый... - Эмилия! - снова остановила ее донна Бента. - ...возьмет другую. Если ни один из вас не чихнет, значит, носорог и верно ваш. Адвоката и директора очень рассмешило это предложение, и они решили взять понюшку "табаку", уверенные, что не чихнут. Как может подействовать такая крошечная горсточка на двух огромных мужчин, заядлых курильщиков? Они взяли свой табак, улыбаясь, потянули носом, и - фью-у-у-ин! - никто никогда так и не узнал, куда они девались! Растаяли в воздухе... Победа Эмилии была встречена бурными аплодисментами и восторженными криками. Даже носорог выразил громким ревом свое полное одобрение по поводу счастливой развязки. Донна Бента облегченно вздохнула и вернулась во двор. Она хотела продолжить свою прерванную прогулку в тележке. Но не могла: тетушка Настасия уже расселась там со всеми удобствами. - Потерпите, - говорила добрая негритянка, - теперь мой черед. Кухарка тоже человек, сеньора...  * ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ. ЗАПИСКИ ЭМИЛИИ *  ГЛАВА 1. ЭМИЛИЯ РЕШАЕТ - ПИСАТЬ ЗАПИСКИ И НЕ ЗНАЕТ, КАК НАЧАТЬ Последнее время Эмилия очень много говорила о том, что она, мол, устала от путешествий и приключений, хочет посидеть дома и собирается писать записки. - Но, в конце концов, маленькая чудачка, - сказала донна Бента, -что ты понимаешь под словом "записки"? - Записки - это история жизни человека и всего, что с ним случается со дня его рождения до дня его смерти. - В таком случае, - засмеялась донна Бента, - человек может писать записки только после того, как умрет. - Подождите, - сказала Эмилия, - писатель записок пишет, пока не почувствует, что день смерти близок. Тогда бросает. Оставляет неоконченный кончик записок и умирает спокойно. - И твои записки тоже будут такие? - Нет, потому что я не собираюсь умирать вообще. Притворюсь, что умираю, и довольно. Последние слова моих записок будут такие: "И тогда я умерла..." с многоточием. Но это одни сказки. Я напишу эту фразу и спрячусь за шкаф, чтобы Носишка подумала, что я и правда умерла. Но это будет неправда. Я потом выйду из-за шкафа. А все остальное будет чистая правда -самая чистейшая, как говорит Педриньо. Донна Бента улыбнулась: - Чистая правда! Быть правдивой - это очень хорошо, но не всегда легко, Эмилия. - Я это прекрасно знаю, - отвечала кукла. - И знаю, что люди много врут, а особенно в своих записках. Писатель записок все описывает так, чтоб читатель был о нем хорошего мнения. А если он напишет чистую правду, то читатель увидит, что он такой же человек, как и все. Но он, когда врет, очень старается, чтоб было похоже на правду. Донна Бента умолкла, задумавшись: простая тряпичная кукла, и как рассуждает! А Эмилия срочно побежала разыскивать графа де Кукурузо. Ей не хотелось пачкать пальчики в чернилах, и она решила писать свои записки не своей рукой, а рукой графа. - Граф, - сказала она, - вы будете мой секретарь, Достаньте бумагу, перо и чернила. Я начинаю писать записки. Ученый улыбнулся: - Записки? Но разве у создания, которое так мало прожило на свете, может быть материал для записок? Такое занятие подходит людям пожилым, жизнь которых близится к концу. - Делайте, что говорю, и не возражайте. Достаньте бумагу, перо и чернила. Граф принес бумагу, перо и чернила. Сел. Эмилия приготовилась диктовать. Кашлянула. Глотнула воздух... Дело в том, что она не знала, как начать, и, чтобы выиграть время, стала капризничать. - Эта бумага не годится, уважаемый сеньор! Я хочу бумагу цвета неба со всеми его звездочками. Чернила тоже не годятся. Я хочу чернила цвета моря со всеми его рыбками. И хочу перо гуся со всеми его гусятками! Граф поднял глаза к потомку с видом мрачного смирения. Потом попытался объяснить Эмилии, что ее капризы совершенно неисполнимы: во-первых, у донны Бенты нет гусей, а потом, такой бумаги и таких чернил вообще не существует. - Тогда я не буду писать записки! - сказала Эмилия. - Ваше дело... - пробурчал граф, - кто ж вас неволит? Мне же лучше. Подумаешь!.. Но Эмилия все-таки решила писать, - пока что на той бумаге, какая есть, и теми чернилами, какие есть, а там посмотрим. - Может, когда пойдет в печать, - сказала она с надеждой в голосе, - что найдутся и бумага со звездочками, и чернила морского цвета, и гусиные перья... Граф шумно расхохотался: - Печатать гусиными перьями! Сказала!.. Печатают литерами, такими брусочками с изображением букв. - Ну, пускай, - примирительно отозвалась Эмилия, - я напечатаю гусиными брусочками. Граф в ответ только вздохнул и снова поднял глаза к потолку. Они поместились в чуланчике, забитом всяким барахлом. Сиденьем служили сложенные стопкой черепицы, а столом - перевернутый ящик. Эмилия расхаживала из стороны в сторону, заложив руки за спину. - Ну, давайте! - наконец сказала она. - Напишите на самом верху: "Записки маркизы де Рабико". Самыми большими буквами. Граф написал: Записки маркизы де Рабико. - Теперь пишите: "Глава первая". Граф написал и ждал, что последует дальше. Эмилия, сморщив лоб, молчала... Начать - это совсем не так легко. Гораздо легче закончить. Капнете чернильную точку, и все, или напишите: "Конец". Но начинать - это ужас. Эмилия думала, думала и наконец сказала: - Поставьте вопросительный знак или лучше несколько... Поставьте шесть. Граф даже рот раскрыл от удивления. - Ну, давайте, граф! Поставьте шесть вопросительных знаков, -настаивала кукла. - Разве не видите, что я не знаю, что писать, и сама себя спрашиваю? Таким образом "Записки маркизы де Рабико" начинались довольно странно: Глава первая ??????? Эмилия сосчитала вопросительные знаки: оказалось семь. - Срежьте один, - распорядилась она. Граф вздохнул и вычеркнул последний вопросительный знак, оставив только те шесть, которые были ему заказаны. - Хорошо, - сказала Эмилия, - теперь напишите один... один... один... Граф написал три единицы: 1, 1, 1. Эмилия обиделась: - И очень глупо! Я ничего такого не велела писать. Я просто думаю вслух. Я хотела только сказать, чтоб вы написали один восклицательный знак после шести вопросительных. Граф начал отдуваться и обмахиваться листом бумаги, как веером. Наконец он сказал: - Знаете что, Эмилия? Лучше посидите пока одна и решите окончательно, что именно вы хотите писать. Когда у вас в голове будет план, позовите меня. Иначе ничего не получится. - Так ведь начать очень трудно, граф. В книжках бывает столько разных начал. Не знаю, какое выбрать. Вы бы что предложили? - Я бы предложил очень простую вещь; начинайте так, как начинаются почти все записки: расскажите, кто пишет, когда этот "кто" родился, в каком городе и тому подобное. "Приключения Робинзона Крузо", например, начинаются так: "Я родился в году 1632-м, в городе Йорке, в семье с достатками", и так далее. - Превосходно! - воскликнула Эмилия. - Годится. Пишите: я родилась в году... (три звездочки), в городе... (три звездочки), в семье с недостатками... - Зачем столько звездочек? - Для красоты. Пишите дальше: я родилась из старой юбки тетушки Настасий. И родилась пустая. Уже после того как я родилась, меня набили такими сухими стебельками золотого цвета, которые служат, чтобы набивать матрацы. - Скажите прямо - соломой, чтоб всем было понятно. - Ладно. Меня набили соломой, чтоб всем было понятно, и я стала жить дура дурой, как все куклы. И была очень некрасивая. Глаза мне тетушка Настасия вышила черными нитками, и даже не шелком, а просто катушечными. Ходила я, широко расставляя ноги, как мальчишка продавец в лавке. Знаете, почему они всегда так широко расставляют ноги? - Строение тела, - отвечал граф. - Никакого настроения. Это от привычки с малолетства стоять за прилавком, продавая товары. Приходится пошире расставлять ноги, чтоб крепче опереться на прилавок, а то попробуй-ка простоять так с утра до вечера! Так и привыкают, а настроение тела тут ни при чем. Вот я и ходила, широко расставляя ноги. Потом я исправилась. Теперь я ноги составляю узко. В остальном я тоже исправилась. Тетушка Настасия меня много исправляла, и иголкой и воспитанием. Носишка тоже, но больше воспитанием... Я родилась немая как рыба. В один прекрасный день я научилась говорить. - Я давно хотел знать эту историю, - сказал граф. - Вы что же, проглотили язык попугая? - Ничего подобного. Я говорила вначале, как попугай, это верно, но язык я никакой не глотала - зачем такие гадости? Я просто проглотила разговорную пилюлю, которую мне дал доктор Улитка, отличный врач. Носишка говорит, что в пилюле была очень большая доза, потому я вначале говорила так много, что как только я открою рот, так все затыкают уши. Потом я проговорила излишек и теперь говорю на общем уровне. - Ах, Эмилия, - сказал граф, - вы еще не дошли до общего уровня: никто на свете не говорит столько, сколько вы. - Да, но у меня язык не без костей. У меня язык с костями. Я умею говорить вещи разумные и остроумные... В этот момент в саду заревели, и Эмилия с графом разом повернули головы к окну. Это Киндим звал свою приятельницу немножко поболтать. - Послушайте, граф, - сказала Эмилия, - нам с Киндимом нужно обсудить некоторые важные вопросы. Вы тут попишите один, ладно? Представьте себе, что я диктую, и пишите. Описывайте случаи из моей жизни. - А что писать-то? - покорно спросил ученый. - А что хотите. Описывайте и описывайте... - Но так записки будут мои, а не ваши, Эмилия! - А вы не волнуйтесь. Я подпишу в конце... - сказала Эмилия. Сказала и побежала в сад. Граф замер с пером в воздухе, размышляя, размышляя... ГЛАВА 2. ГРАФ НАЧИНАЕТ ПИСАТЬ "ЗАПИСКИ ЭМИЛИИ". КАК ЭМИЛИЯ ДАВАЛА УРОКИ БЕСХВОСТОЙ ЛОШАДКЕ Наконец граф начал так: "Бесхвостая лошадка была совершенно безграмотна, необразованна и ничего ни про что не знала. Эмилия стала давать ей уроки. - Что такое дерево? - спросила учительница на первом уроке. - Не знаешь? Лошадка сохраняла то же выражение и не знала. - Дерево, - сказала Эмилия, - это существо, которое не умеет говорить и живет, стоя всегда на одном и том же месте. Вместо рук у него сучья, вместо ногтей - листья. В чужие дела не суется, а, наоборот, дает плоды. Одно дерево дает красные питанги - они особенно вкусные, когда уже совсем темно-красные; зеленые, желтые или мало красные никто не хочет есть. Другое дает желтые апельсины, сладкие и кислые; из кислых тетушка Настасия готовит сладкое варенье. Третье - вон как то огромное (уроки всегда происходили в саду) - дает черные шарики под названием "жабутикаба" -жа-бу-ти-ка-ба. Не надо говорить "жа-ти-бу-ка-ба", потому что все будут смеяться. Бразильские фрукты называются вообще-то очень длинно. Можно подумать, что жабутикаба величиной с арбуз. А между прочим, это самый маленький из наших фруктов. Черненький и вот такой малюсенький. Есть вопросы? - ?? - Ну конечно, есть. Почему деревья никогда не уходят со своего места? Потому что у них корни. Корни - это кривые ноги, которыми деревья уходят в землю. И земля мешает им уйти в другое место. Они уходят, только когда приходит топор. - ? - Топор - это злой зверь, который меняет форму дерева и его название. Оно потом называется "полено". По-ле-но. Топор состоит из лезвия и ручки. - ? - Да, у топора тоже есть ручка, за которую его держат. У топора одна ручка, у корзинки тоже. У меня две, у тебя совсем нету, только ножки. Есть вопросы? - ? Лошадка очень удивлялась, и было чему... У Эмилии вообще странный способ выражаться. Она всегда говорит глупости. Но часто это очень умные глупости. Она обо всем думает по-своему. Вот, например, как она объяснила лошадке, что такое фрукты: - Фрукты - это такие шарики, которые деревья вешают на свои ветки, чтобы доставить удовольствие птичкам и людям. Внутри - сок или мякоть. В яблоках - мякоть. В апельсинах - сок. А перец вообще не фрукт, а плод. Он жжет язык, но огня в нем нету, а есть только такое выражение - "жжет". Про огонь говорят "жжет" и про перец "жжет". В языке много слов значат разное. И слово "язык" значит разное и для разного служит. Например, язык, который нам посылают в баночках из Рио-Гранде, очень хорошо служит для обеда, для ужина и даже для завтрака. А вот португальский, французский, английский и разные другие языки служат, чтобы говорить. Хотя тетушке Настасии английский язык служит плохо. Она знает только "олл райт", что в НьюЙорке означает "очень хорошо", но у тетушки Настасии вместо "олл райт" получается "полно врать". Я сама слышала, что она говорила донне Бенте так: "Полно врать, сеньора. Ну где ж там очень хорошо, когда люди говорят, что в Нью-Йорке этом все сплошная полиция, свистит-гудит и лепортеры у всех берут информацию и всех снимают на улице моментально? А еще дома называются "небоскребы", божье небо скребут то есть, и поезда ползают под землей, как черви какие! Дело рук дьявола, сеньора, уж вы мне поверьте!" Так и сказала. Следующий урок был о цветах. - Цветок, - объясняла Эмилия, - это яркий и душистый сон, который растения при помощи корней вытаскивают из темноты земли и раскрывают в воздухе. Лошадка молчала, может, оттого, что была взволнована высоким слогом Эмилии, а может, оттого, что не умела говорить". ГЛАВА 3. МЕЖДУ ГРАФОМ И ЭМИЛИЕЙ ПРОИСХОДИТ ОБЪЯСНЕНИЕ. НАСТОЙЧИВАЯ КУКЛА И ПОКОРНЫЙ МАИС Граф как раз дошел до того места записок, на котором кончается предшествующая глава, когда Эмилия легким шагом впорхнула в чуланчик. - Ну. как идет работа, Маис? - полюбопытствовала она. - Написали что-нибудь? (Последнее время у Эмилии появилась привычка называть графа де Кукурузе коротко и фамильярно - "Маис".) - Колоссально много, Эмилия... Я описал, как вы давали уроки бесхвостой лошадке. - И вы рассказали, как я умно объясняла, и все мои идеи изложили, да? - Все как есть. - Тогда прочитайте вслух. Граф прочел написанное. Эмилии понравилось. - Ну, я вижу, мои записки идут быстро, - сказала она. - Очень хорошо! Я хочу доказать всем, что я все умею: играть, охотиться, писать записки... - Ах, вы умеете писать записки? - иронически отозвался граф. -Значит, писать записки чужой рукой и чужой головой это значит уметь писать записки? - А что вы думаете, граф? Разве мало есть на свете людей, которые делают дела чужими руками и получают деньги за чужую работу, а славу - за чужие идеи? И еще называют это "уметь устраиваться"... А я ведь только хочу, чтоб мои записки были получше. Граф вздохнул: - Но ведь это же нехорошо, Эмилия... А если я откажусь и брошу ваши записки, что вы тогда станете делать? Эмилия расхохоталась: - Дурачок! Думаете, растеряюсь? Я попрошу Киндима, это очень грамотный носорог, он мне и закончит книгу. Он меня очень слушается, не как некоторые... Так что лучше продолжайте и, главное, пишите правду. Бедный граф опять вздохнул. - Так о чем же теперь писать? - спросил он. - Тему-то хоть подскажите! - А вы опишите, как мы познакомились с Перышком, как он вдруг исчез, когда мы вернулись из Страны Басен, и как мы ему послали письмо, помните? Педриньо написал письмо и послал Рабико догонять Перышко. В письме говорилось: "Друг Перышко! Напиши, когда ты опять приедешь? И куда повезешь? И вообще мы тут все сомневаемся, как тебя зовут по-настоящему? Напиши. Только не ври. Напиши серьезно. Твой друг Педриньо". Это письмо Педриньо написал наскоро на бумаге, в которую раньше были завернуты бутерброды с ветчиной. Я это хорошо помню, потому что я сама подобрала эту бумагу с земли и дала Педриньо, чтоб он написал письмо. Педриньо написал, сложил письмо очень аккуратно и сказал Рабико: "Беги скорее за ним, отдай и подожди ответа". В этом месте рассказа граф прервал Эмилию: - Помню, помню, все было именно так. Я продолжу сам. Рабико побежал, но вскоре остановился и спрятался за муравейником. Письмо вкусно пахло... Ну, в общем, запах ветчины вскружил Рабико голову, и он съел письмо вместе со всеми вопросами, даже не догадавшись сначала прочесть, чтоб хоть узнать содержание и передать на словах. И через полчаса... Эмилия заткнула графу рот: - Я сама, я сама! Через полчаса Рабико вернулся, притворяясь, что ужас как устал, с вороватым таким выражением, которое у него всегда бывает, когда он выкинет какое-нибудь коленце. "Готово! - сказал он Педриньо. - Я отдал письмо". "А ответ?" - спросил Педриньо. Рабико смешался и стал заикаться. "Ответ? - переспросил он. - Ответ... ответ так-кой, что... что он благ-годар-рит за твой прощ-щ-щаль-ный привет-т-т и говорит, что когда придет домой, то сраз-з-зу ж-же... сраз-з-зу ж-же..." Педриньо вспыхнул от ярости: "Прощальный привет? Я ему писал прощальный привет?! Я в этом письме только спрашивал, как его по-настоящему зовут и..." "Ах, ну конечно! - воскликнул Рабико. - Просто не знаю, где моя голова! Вот именно. Когда я отдал Перышку письмо, он его прочел, подумал минутку и... и... и... сказал так: "Скажите сеньору Педриньо, что... что, может, да, а может, нет". Так-то вот..." "Что ж это за ответ! - воскликнул Педриньо и обиделся. - Перышко меня за нос водит!" Но я, то есть Эмилия, которая, как вам известно, неглупа, сразу заподозрила, что здесь что-то не так. Подошла я поближе к Рабико, незаметно потянула носом и почувствовала, что пахнет съеденным письмом, то есть ветчи- ной. "Ты сожрал письмо, Рабико! - закричала я. - От тебя и сейчас письмом пахнет!" "Я не жрал, Эмилия! Честное слово, не жрал!.." - поклялся клятвопреступник. "Сожрал! Сожрал! Сожрал!.." Вы как раз в этот момент вошли, граф, помните? И я сказала: "Граф, вы ученый сыщик, Шерлока Холмса читали, расследуйте это дело. Приложите вашу науку к пятачку Рабико и ответьте, съел он или не съел письмо, написанное на бумаге от бутербродов с ветчиной". Вы, граф, пошли искать лупу и исследовали все щетинки на морде Рабико. И сказали: "Налицо следы письма". Рабико стал защищаться: "Естественно, ведь я же нес письмо во рту..." Вы, граф, продолжали исследование; обследовали зубы и нашли, что между ними застряли следы преступления. И крикнули: "Наблюдаются в зубах данного четвероногого кусочки жеваной бумаги!" Так ведь было, граф, да? Тут же Педриньо не захотел слушать дальше и дал маркизу такого пинка, что тот отлетел метров на пять, произнося: "Хру, хру, хру-у-у!" - и едва унес ноги. Вот опишите этот случай, граф. А потом можете описать всю историю Киндима, который... - Бу-у-у-у!.. - раздался в окне мощный бас, прервав наставления Эмилии. Граф обернулся. Это был сам Киндим, легок на помине. Носорог просунул нос и рог в окно. Эмилия, быстро вскочив на подоконник, села верхом на нос, держась за рог. - Ну, работайте, граф! - крикнула она весело. - Мы скоро вернемся! ГЛАВА 4. ГРАФ РАЗРАЖАЕТСЯ... ПОРТРЕТ ЭМИЛИИ Граф написал историю со съеденным письмом и тут вспомнил, что у него тоже есть руки, и остановился, чтоб их потереть. Потер и перечел последнюю главу. Ему понравилось. Он даже засмеялся и подумал про себя: "Мастак я писать-то! Но все равно, сколько б я ни писал, меня писателем не назовут, нет. Эмилия не допустит. Эта нахалка все мои произведения подпишет сама..." Граф постепенно раздражался и вдруг разразился: - Я ей покажу! - сказал он вслух. - Я такое напишу! А когда она придет и заставит меня читать, я это место пропущу. Вот что!.. И он стал писать: "Портрет Эмилии. Эмилия - бессердечная тиранка. Никого ей не жалко. Когда тетушка Настасия режет кур, все убегают и затыкают уши. Эмилия, напротив, помогает, дает советы. Кроме того, она ужасная эгоистка. Думает только о себе и своих планах. Потому она такая богатая. У меня, например, нет ничего, кроме шляпы, а вы побывайте когда-нибудь в кукольной комнате Эмилии: чего там только нету! Целый музей! Потому что она дьявольски любопытна, все хочет знать, все ее интересует; что найдет - ничего не бросает, все, говорит, в хозяйстве пригодится. Во-первых, она собирает головы, руки и ноги всех кукол, которых ломает Носишка, и делает себе из них родственников. Собирает цветные стеклышки, черепочки. Как-то раз она нарочно разбила зеленую чашку донны Бенты, чтоб дополнить свою коллекцию черепочков, а то зеленого у нее, видите ли, не было и, значит, по ее мнению, коллекция была "не в порядке". А в отношении порядка Эмилия просто ненормальная. Во всем любит порядок -страсть! В отношении коллекций она тоже ненормальная. У нее коллекции всего: она сушит бабочек, сушит жучков, сушит цветы. Чего она только не сушит! У нее есть сушеная летучая мышь - чучело. И как она успевает наводить порядок в своем хозяйстве и собирать все эти коллекции, когда она целый день шныряет по дому и по саду? Просто ума не приложу! Есть у нее и коллекция марок. Только она их собирает тоже по-своему, не как все люди. А именно: вырезает из них головки и другие рисуночки и наклеивает в альбом... Эмилия - существо непонятное. Она иногда совершает безумные поступки, а иногда проявляет такой ум, что все просто поражаются. Говорит такие глупости, что уши вянут, а вдруг возьмет, да и скажет что-нибудь такое, что даже донну Бенту заставит призадуматься. Воображение-то у нее и правда богатое: начнет мечтать и строить планы - так хочешь не хочешь, а заслушаешься. И до чего ж хитра, негодяйка! Иной раз кажется, что она всех насквозь видит и может угадать сегодня, что случится завтра; быстро соображает, отрицать не могу: что касается сообразительности, так такой второй, как Эмилия, в целом мире не найдете... И каких она только не придумывает шалостей! Как-то раз, после ее очередной выходки, я спросил ее: - Эмилия, но, в конце концов, что вы за существо? Она вздернула этот свой нахальный вышитый нос и сказала: - Существо независимое! Я задумался. Действительно, Эмилия - самое независимое на свете существо. Даже имена всем дает другие - которые, по ее мнению, подходят. Носорога называет Киндим, меня - Маис... Ну что вы на это скажете! Упряма она невозможно: если что задумает, так пристанет к вам как клещ - не отдерете. Так что вы уж на все соглашаетесь, только бы отстала. Но, если сказать по совести, сколько бы ее все ни ругали - и дурой, и упрямой ослицей, и как-нибудь еще, - а в трудный момент всетаки прибегаем к ней: "Эмилия, ну что же ты, придумай что-нибудь! Где ж твои идеи?" А идей у Эмилии больше, чем блох у бродячего пса. Зато уж как она гордится своими идеями, как нос задирает! Даже бывает недовольна, если что-нибудь хорошее придумает кто-то другой. - Моя сила не в руках, а в голове, - говорит. Это-то верно: стоит Эмилии ударить себя по голове, как из этой головы начинают вылетать мысли, как осы из гнезда. А то, бывает, подопрет голову руками, словно выжимает идею, посидит так немного и вдруг сверкнет глазами - значит, идея выжалась. Но, думаете, она всегда даст вам совет? Ничего подобного: только в случае большой опасности или когда происходит нечто особо важное; мелочи жизни ее, видите ли, не занимают. Зато надо сознаться, что из всякого трудного положения она всегда находит выход: сколько раз она нас всех спасала от больших бед. Вот-вот, кажется "конец света", как говорит тетушка Настасия, и вдруг Эмилия выкинет какую-нибудь из своих штучек, и смотришь - все уладилось. Она ведь ничего не боится, ни перед чем не останавливается и никогда не вешает свой наглый нос. Мысли у нее - как молнии, а глаза - как подзорные трубы: если б на луне была блоха, она бы и ее увидела - ей же всюду сунуться надо! И вот что возмутительно: несмотря на все ее чудовищные недостатки, ее почему-то все вокруг обожают и без нее не обходится ни одно дело. Да и не может обойтись, потому что от Эмилии вы никуда не скроетесь - она все равно вас нагонит, как ветер. Один раз..." В этом месте записок вошла Эмилия. - Ну, как дела, граф? Еще главу написали? - Написал, - отвечал граф, несколько смутившись. - Еще главу, да... - О чем? Граф не знал, как вывернуться: - Я написал про... про то, как вы... - Ах, граф, граф! - перебила Эмилия. - Вы умеете врать не лучше меня... У вас такой вид, как у кошки, которая знает, чье мясо съела. Давайте-ка сюда мои записки! Бедный граф покраснел до корней соломинок. Невозможно обмануть этого чертенка! Он молчал. Эмилия схватила листки и пробежала глазами последнюю главу. Задумалась... Но граф напрасно дрожал и ждал страшной сцены: никакой сцены не последовало. Эмилия только сказала: - Вы меня предали, сеньор. Написали здесь кучу всяких гадостей, видно, хотели опорочить меня перед читателями. Но, если подумать, то все правда. Врать не люблю, так что пусть останется. Она снова перечла последнюю главу: - Да, у меня есть все эти черты и еще многие другие. Ничего вычеркивать не нужно; напротив, можно прибавить... И вдруг Эмилию осенило: - Знаете что, граф? Вы можете идти. Я сама закончу мои записки. Она не особенно вежливо вытолкнула графа из чуланчика, взяла в руки перо и задумалась... ГЛАВА 5. ДОННА БЕНТА НАХОДИТ ЗАПИСКИ ЭМИЛИИ. ПЕДРИНЬО И НОСИШКА - В ЧУЛАНЕ Но тут в дверь постучали. Это была донна Бента. - Меня удивило, что сегодня тихо, и я пришла посмотреть, в чем дело, - сказала добрая старушка. - Все в порядке, донна Бента. Просто я пишу записки. Граф начал, а я продолжаю. - И что же ты пишешь? - Я пишу, что было. Я пишу правду и иногда выдумываю разные фантазии. - Если выдумываешь фантазии, так это фантастическая повесть, а не записки. - Это фантастические записки. Хотите почитать? - Сейчас нет. Я должна помочь тетушке Настасии выбрать курицу к обеду. Когда закончу это дело, тогда обязательно почитаю. Мне правда интересно, что у тебя в голове... - Вошек нет... - сказала Эмилия. Донна Бента рассмеялась и вышла, а Эмилия подняла глаза к потолку и опять задумалась: "Ну вот, старушки всегда во все вмешиваются. Теперь не помню, что хотела писать... Ага, помню... Собиралась всех описать..." Эмилия опять взялась за перо. - А-а, сеньора Эмилия! - раздались два голоса у нее за спиной. -Пишите записочки, вот как! Это были Носишка и Педриньо, которым донна Бента ("И когда успела?.. Уж эти старушки..." - подумала Эмилия) уже все рассказала. - Я хочу почитать кусочек, - сказала Носишка. Эмилия заслонила записки рукой: - Нельзя. Еще не принято к печати. - Да чего ты капризничаешь? Боишься, что я их съем? - И Носишка вырвала у Эмилии листки и стала читать. Прочла пару страниц. Ей понравилось. - Забавно, правда, Педриньо. Взгляни-ка. Педриньо и Носишка прочли еще кусочек, и в результате им самим ужасно захотелось писать записки. - Я начну мои сейчас же! - сказала Носишка, бросив листки на пол и галопом выбегая из комнаты. - И я тоже! - воскликнул Педриньо и выбежал тоже галопом. - Завидки берут, - пробормотала Эмилия. - Что я ни начну, они сразу же хотят делать то же самое... Она собрала с полу листки. Зевнула. Взглянула на свои пальцы. - До чего устаешь писать! Как было удобно, когда граф... - И она, вздохнув, начала следующую главу, последнюю. ГЛАВА 6. ПОСЛЕДНЯЯ ГЛАВА ЗАПИСОК ЭМИЛИИ. ЕЕ МЫСЛИ О ЖИТЕЛЯХ ДОМИКА ЖЕЛТОГО ДЯТЛА "Я сосчитала написанные листки и вижу, что их уже много. Пора кончать. Эта тетрадь будет "Часть первая" моих записок. Вторую я напишу, когда буду старушка. Раньше, чем капнуть последнюю точку, я хочу сообщить вам одну вещь: то, что писали насчет моего сердца, неправда. Все говорят, что у меня нет сердца. Вранье. Есть, и доброе. Но только сердце у меня не из ваты и всякими там пустяками его не растрогаешь. А когда оно видит несправедливость, то болит. Так уж болит, что я поняла: несправедливость - самое большое зло в мире. Когда вижу, как некоторые матери бьют ребятишек, мое сердце болит. Когда вижу, как сажают в тюрьму тех, кто ни в чем не виноват, мое сердце болит. Когда я слушала книжку про Дон-Кихота, которую нам читала донна Бента, мое сердце болело. Ведь Дон-Кихот потерял рассудок потому только, что слишком уж был добрый: он хотел делать добро людям, наказывать плохих и защищать хороших. А в результате что? Его, бедного, всюду угощали палками, палками и опять-таки палками. Никто, наверно, не получил больше палок, чем этот странствующий испанский рыцарь... Хороших всегда обижают. Многие не понимают их. Сколько людей погибло в тюрьме только потому, что они хотели, чтоб все жили лучше, только потому! Я была счастливая, пока не умела читать. А как научилась и стала читать газеты, то мне сразу стало грустно. Я увидела, сколько на свете горя, сколько людей в бедности живет, скольких преследуют и обижают ни за что ни про что. А войны?! Когда донна Бента нам объясняла историю разных стран, так Носишка даже плакала - не хотела слушать про войны. И донна Бента сказала, что война - это хуже чумы. Я думала, что ничего нет хуже чумы, а вот, оказывается, есть. Врываются в чужие страны, все разрушают, жгут, воруют -какое преступление! И почему эти короли, императоры, диктаторы и другие подобные личности обязательно должны на кого-то нападать? Когда донна Бента объясняла историю, я очень всем мешала, так что меня даже отправили на кухню, но самое главное я запомнила, вы не думайте. А Педриньо, так тот даже записывал, особенно когда какого-нибудь короля сбрасывали с трона вверх тормашками. Интересные были уроки. Вообще мы здесь, в Домике Желтого Дятла, живем хорошо. Ребята интересуются учебой и игрой. Старушки интересуются порядком, чтоб все вовремя и ко времени, и учат нас всему, что сами знают. Киндим интересуется исключительно травой и своими воспоминаниями о жизни в африканских лесах, о сражениях с другими зверями и охотниками. Если бы он написал записки, то они были бы в тысячу раз интереснее моих, уверена. Безрогая корова проводит время в хлеву и на пастбище. У нее глаза большие-большие, кроткие-кроткие. Характер у нее такой тихий - представить не можете! Достаточно сказать, что я такого маленького росточка и делаю с ней буквально все, что хочу. Она во всем меня слушается: стоит мне только сказать, и она пойдет вперед, пойдет назад, повернется направо, повернется налево... И не подумайте, что она меня боится, нет - да стоит ей меня разок боднуть, так от меня только мокрое место останется! Рога-то ведь у нее есть, только маленькие... Нет, она это просто от хорошего характера, и все. У нее прекрасная душа... Но молока дает мало. Правда, молоко на редкость вкусное. В общем, старательная корова. Говорящий осел уже глубокий старик, бедняжка. Современник Лафонтена, сами подумайте. Это очень серьезный четвероногий сеньор, у него длинные уши и грустный взгляд. Говорит по-старинному. Если зайдет кто из соседей, он так тихо и вежливо скажет: "Вы оказали мне высокую честь вашим вниманием, уважаемый сеньор". Кто его не знает, обычно пугается и собирается падать в обморок, но он любезно протягивает гостю свой хвост, чтоб гость схватился и не падал. Мы, молодежь, его плохо понимаем, но донна Бента с ним охотно разговаривает. Она считает его философом и всегда прислушивается к его советам. Она говорит, что вообще-то говорящих ослов на свете много, даже на троне бывают говорящие ослы, ну, а в разных там парламентах и академиях -так прямо не счесть. Но то ослы двуногие, а четвероногих, она говорит, кроме нашего Советника, никогда не видала. Рабико - это пропащий. Обжорство его погубило. Интересуется только едой и больше ничем на свете. Учиться не желает. Просто даже не стоит о нем писать. Многие тут у нас неодушевленные, но тоже очень милые. Что касается Представь Себе, то он одно время был одушевленный и даже вел себя как герой и защищал Носишку от осы. И в цирке выступал. Но потом у него что-то сломалось внутри, и он стал просто палка. Среди неодушевленных мне больше всего нравятся калитка и дерево питанга. Калитка умеет делать только одну вещь: открываться и сразу же закрываться. Чтобы открыться, она ждет, когда ей поможет кто-нибудь из одушевленных. Открывается, одушевленный проходит, и тогда она закрывается уже сама и издает такой звук: "пи-и, пи-и-и". Хорошее создание, никому зла не делает. Дерево питанга имеет вид очень важный. Огромное. Выше всех других деревьев в нашем саду. Выше даже того фигового дерева, в котором есть дупло, где обычно висит на потолке летучая мышь. Не страшная, между прочим, мышь. Не кусается. Ест фиги с фигового дерева. Не надо только становиться под эту мышь, а то иногда могут быть неприятности... У питанги кора гладкая, без всякого мха. Каждый год дает плоды, очень сладкие, делятся на дольки. Не на такие, как апельсин, отделенные одна от другой; у питанги дольки лишь для украшения, приклеенные сверху. Тоже прекрасное создание и зла опятьтаки никому не делает. Вообще все деревья в саду, я считаю, очень хорошие существа. Не болтают зря, никуда не убегают, не лезут в чужие дела, только стараются подготовить каждый год цветы и фрукты. Каждое дерево готовит определенный сорт фруктов, и это меня больше всего удивляет, потому что ведь в саду совершенно одинаковая почва для всех. И всетаки одно делает апельсины, другое -мандарины или померанцы, а еще другое - эти кислющие лимоны, которые тетушка Настасия нарезает ломтиками для украшения жареных поросят. Самое интересное, по-моему, дерево - это жабутикаба. Высоченное и наверху кругленькая такая шапка из листьев. Листья так часто-часто посажены, что ни один луч солнца не проскочит. Когда настает время, ветки покрываются белыми бутончиками, которые потом становятся все толще и толще и раскрываются маленькими цветочками. Потом цветочки засыхают и осыпаются, и остаются такие зелененькие маленькие шарики. Они растут, растут и становятся величиной с орех. И тогда начинают менять цвет. Зеленый теряют и становятся черными, как тетушка Настасия. Ах, какой у нас в доме праздник, когда жабутикаба почернеет и созреет! Носишка, Педриньо и Рабико переселяются жить под дерево... Но фрукты эти недолго держатся. Две недели самое большое. Когда кончаются, то надо, значит, ждать опять целый год, пока дерево даст уже другие. Каждое дерево дает свои плоды, но тень все дают одинаковую и в одинаковом количестве. Какая прелесть, вообще, тень! В жаркие дни мы всегда собираемся в тени под большой жабутикабой, и донна Бента рассказывает нам разные истории и дает уроки. Я должна еще раз остановиться на этой сеньоре. Донна Бента такая добрая, что добрей быть невозможно. Уж одно то, что она терпит меня, чего стоит! Больше всего мне в ней нравится то, как она умеет все объяснять. После ее уроков все всем становится ясно, как солнце. А сколько она знает разных вещей, черт возьми! Она так начиталась всех этих книг, которые у нее в комнате на полках сидят, что даже графа забьет по части наук, ей-богу! В своей широкой юбке и очках она похожа не так на бабушку, как на старую фею. У нее тоже есть волшебная палочка, и эта палочка называется "доброта". Только она не превращает людей в разных зверей, а, наоборот, любого зверя превратит в существо разумное и прекрасной души. Киндим утверждает, что именно благодаря мудрости донны Бенты все жители Домика Желтого Дятла наслаждаются таким счастьем и такой свободой. А зато вот тетушка Настасия не знает вовсе никаких наук. Книг она в жизни не читала, неграмотная потому что. Но вы не подумайте, в отношении жизни и всего, что в жизни случается, она тоже настоящий мудрец. Во-первых, никто в целом свете не умеет так вкусно готовить. Таких жареных цыплят, таких соусов и приправ, такого варенья, таких печеньев, пирожков и пышек вы безусловно никогда не ели - и не спорьте, не стану слушать. Хоть тетушка Настасия негритянка, в деревне родилась, но никакая принцесса таких пирожков вам не испечет. Это уж будьте уверены! Она берет пшеничную муку, замешивает на яйце, лепит шарики, потом немного покатает их в белых ладошках своих черных рук - и в печку. Будто все как у других - а вы попробуйте... У нее как-то попросили рецепт, так она засмеялась и говорит: - Рецепт дам, как не дать? Только дело-то не в рецепте. Тут на днях приходила теща соседа Теодорико, тоже рецепт просила. Я дала. И знаете, что было? Она спекла, видишь, по рецепту, и получилась резина, а не пирожки. Никто есть не мог. Ха-ха-ха! Готовить, детки, это не так просто, тоже свой секрет имеет. А я-то у печки родилась да у печки, видно, и умру. - Так и сказала. А как шьет! Как штопает! Как стирает и гладит! Да это что - она и лечить умеет, честное слово! Если, например, палец порежете или, там, живот у вас заболит, так она на все знает травы: приложит к больному месту или даст вам выпить настой - и все как рукой снимет. И обо всехто она заботится как родная - недаром донна Бента называет ее второй бабушкой своих внуков. Я с ней всю жизнь ссорюсь и говорю ей массу дерзостей, но это неискренне. В глубине моего сердца я ее очень люблю, гораздо даже больше, чем ее знаменитые печенья. А насчет того, что она черная, так это только у людей различается, кто какого цвета, и находятся такие, которые считают, что черные хуже почему-то. В природе нет цветов хуже и лучше. Например, жабутикаба, шелковица, маракужа тоже черные. А по мне, так жабутикаба - это царица фруктов. Носишку я очень люблю, она мне вроде матери. Ссоримся, это верно, и она здорово злится, когда на меня "найдет". Но сами знаете: милые бранятся -только тешатся. Я люблю ее до глубины души, и нет, я убеждена, другой девочки на свете, которая бы ее стоила. Даже Красная Шапочка хуже. Для меня Носишка лучше всех. А Педриньо? Превосходный парень. Серьезный, можете во всем на него положиться: его слово - железное. Очень много с ним ссорилась и буду, наверно, еще порядочно ссориться, но что правда, то правда - он человек стоящий. И большой храбрец. Правда, иногда любит хвастать, но это мелочи. Слабости, знаете, у кого их нет, правда? В общем, хорошо у нас в Домике Желтого Дятла. Так, если приедете, то на первый взгляд ничего особенного: старый дом, старые, кривые деревья, поросшие мхом; поросенок роется во дворе; фруктовый садик с разными там сли- вами, персиками, апельсинами, плодами сапоти, абакаши - у каждого из нас есть свое любимое деревце; речушка, или, скорее, даже простой ручей, лужок за калиткой, где пасется безрогая корова, и муравейник за лужком. И все-таки наш дом - необыкновенный. Чего-чего у нас только не случается! Донна Бента как-то сказала, что после всех наших приключений ее уже ничего удивить не может, и если вдруг солнце войдет в калитку и скажет: "Добрый день, донна Бента", то она его примет так же просто, по-домашнему, как нашего соседа дядю Теодорико, и скажет: "Входите, сеньор Солнце, этот дом - ваш..." Ну, вот и все. Пора кончать мои записки. Что знала, то написала. Теперь осталось только попрощаться с уважаемыми читателями. Уважаемые читатели, до свиданья. Я сказала, что напишу "Записки", и написала. Если вам понравилось - здорово! Не понравилось - не судите строго... ПРИВЕТ! Эмилия де Рабико 10 августа 19.. года Домик Желтого Дятла, Бразилия". Конец КАК ПРОЕХАТЬ В ДОМИК ЖЕЛТОГО ДЯТЛА (Вместо послесловия) Лет десять, а то и больше тому назад в одном из домов Рио-деЖанейро часто можно было видеть такую картину: в тихой комнате, склонившись над книжками, сидят дети, разные дети, мальчики и девочки; совсем маленькие, только что научившиеся читать, и постарше; курносые, как Носишка, и смуглые, как Педриньо... Нет, это не класс - сегодня занятия в школе уже окончились. Это детская библиотека. Сюда приходят почитать интересную книжку. Какую? Да вот, например, ту, в яркой обложке, которая сейчас в руках у худенького мальчика, сидящего у окна. Как она называется? "Носишкины забавы". До чего ж весело смеется худенький мальчик! Наверно, книжка и вправду забавная. А вон у той толстенькой девчонки в руках другая книга, тоже в цветной обложке и с картинками, - "Записки Эмилии"... Высокий мальчик, что сидит ближе к двери, очень серьезен, он изучает географию... Но вы не подумайте, что он читает скучный учебник по географии, нет: книжка, над которой он склонился с таким вниманием, называется "География доны* Бенты". И сколько в ней удивительных приключений! Но что это? Почему все дети вдруг оторвались от книг и, словно по команде, повернули головы к двери? Почему так шумно повскакали с мест? Кого это они так радостно встречают? В комнату вошел невысокий худощавый старик. Лицо у него немножко усталое, но глаза, живые и быстрые, смотрят так, словно видят одновременно лица всех, кто находится в комнате, и не только лица, а даже и мысли... Волосы его, гладко зачесанные назад, уже сильно поседели, но маленькие усики над умным ртом еще темные, а брови так совсем черные - черные и густые, сросшиеся на переносице. Самое необычайное в этом лице - брови: они словно пересекают его сплошной широкой полосой, как бы подводя черту под строгим лбом. Они первые бросаются в глаза при взгляде на этого человека, и вся его маленькая фигура словно прячется в тени этих огромных бровей. На первый взгляд он производит впечатление нелюдимого, даже, пожалуй, сердитого. Но дети почему-то совсем его не боятся. Напротив, они сразу же окружают его, тащат за собой, сажают на диван почти что насильно и засыпают вопросами: - Сеньор Лобату, у меня есть ваша книжка, вы мне надпишите, ладно? - А как проехать в Домик Желтого Дятла? Это далеко? - Вы подарите мне вашу карточку? - А когда вы еще новые книжки напишите? - Я хочу, чтоб вы написали книжку, которая происходит на Амазонке. Хорошо? - Вы получили мое письмо? Я хочу, чтоб Эмилия пришла ко мне на рождение! Можно? - Мы бы хотели поесть пышек, которые печет тетушка Настасия... - Сеньор Лобату, вы обещали, что в вашей новой книжке кота будут звать Черныш, как моего. Помните? Невозможно ответить всем сразу. Но надо отвечать. Оживившись, по-доброму улыбаясь, с такой же верой в чудесный мир, созданный им самим, какую только что проявили его маленькие читатели, знаменитый бразильский писатель Жозе Бенто Монтейру Лобату отвечает на их звонкие, торопливые вопросы, выдумывая тут же, на месте, новые и новые приключения их любимых героев. Он объясняет, что Эмилия не сможет приехать на рождение к девочке, которая так любезно ее приглашает, потому что, к сожалению, у Эмилии корь. Что сейчас нельзя проехать к Домику Желтого Дятла - дороги размыло, но что в новой книжке кота будут обязательно звать Черныш... Долго длится беседа. Но вот писатель встает и прощается со всеми, ласково пожимая протянутые к нему маленькие руки. Он не может остаться дольше, объясняет он, ему сегодня надо еще поработать и ответить на письма. Письма... письма... Они растут на его столе целыми горами, каждый день почтальон приносит все новые и новые, со всех концов страны и даже из-за границы. Пишут дети, пишут их мамы и бабушки, пишут даже целые школы. "Сообщаю вам от имени нашего класса, что мы открыли собственный клуб-читальню. Так как вы, сеньор, очень хороший писатель и все дети вас очень любят и читают всегда ваши чудесные книжки, то наш класс решил присвоить нашему клубу ваше имя". "Сеньор Лобату, знаете, наш школьный кружок издает свою газету, под названием "Носишка". Участвуют все ученики. Сообщаем вам об этом с большим удовольствием. Ученики начальной школы имени Монтейру Лобату в городе Таубате". Город Таубате в штате Сан-Паулу... О, старый писатель, хорошо помнит город Таубате! Ведь там он родился, там провел свое детство, там учился в школе. Хотя, по правде сказать, маленький Жозе, или Жука, как его тогда называли, гораздо больше любил дедушкин загородный дом. Ах, какой там был сад! Каких только деревьев не росло в нем: настоящий тропический лес... Был там и ручеек с прозрачной водой, где жили веселые рыбки ламбари. Жука часто бегал со своими сестренками по берегу этого ручейка. Оттуда начинался настоящий лес, где, говорят, водились даже ягуары. Жука однажды ходил с папой на охоту - не на ягуаров, правда, а на птиц, но все-таки на охоту, как позже Педриньо. Сестренок они, конечно, не взяли - маленькие еще. Но вообще Жука очень любил сестренок и не раз делал для них кукол из кукурузных початков. В Бразилии сельские дети часто играли такими куклами: срежут акку-ратненький початок, нарядят, как человечка, и довольны... Сколько поло- мали они таких "графов де Кукурузо"! Но в дедушкином загородном доме нельзя было оставаться круглый год, надо было ехать в город, учиться. Правда, и в городе были свои соблазны - например, сказки бабушки Анаклеты и дедушкина библиотека, где Жука подолгу просиживал за огромными книгами, время от времени читая что-нибудь вслух сестренкам, смотревшим на него, открыв от восхищения рот, преклоняясь перед ученостью старшего брата... Ведь он учился в школе... Школа в Таубате... Сколько лет прошло с тех пор? Да, наверно, около пятидесяти... Жозе Бенто Монтейру Лобату смотрит на лежащее перед ним письмо, написанное старательным детским почерком, письмо от учеников школы имени Монтейру Лобату в городе Таубате. Их много, таких школ, названных его именем. Школ, кружков, детских библиотек... По всей стране известно его имя. По всей стране любят и читают его книги, в сотнях тысяч экземпляров разошедшиеся по разным городам Бразилии и всей Латинской Америки, переведенные на испанский, английский и множество других языков. За что бразильские дети так любят его книги? Да, наверно, за то, что он первый решился заговорить с ними как с равными, рассказать им не о каких-то там французских принцах и принцессах, о которых столько лет рассказывали авторы скучных бразильских книжек, написанных бесцветным, неуклюжим языком, а о живых детях, таких же простых, как и сами читатели. Давно-давно, еще совсем молодым, Монтейру Лобату положил начало длинной серии детских книг, написав небольшую книжечку, героиню которой звали Носишка. Он написал' эту книжечку почти случайно, для забавы, так как считал себя писателем для взрослых. Да он был и не только писателем - всю жизнь он боролся за то, чтобы его страна стала независимой, чтоб иностранные капиталисты не грабили ее, чтобы нефть и железо, лежащие в глубине бразильской земли, принадлежали народу, чтобы в Бразилии проложили наконец хорошие дороги, и повозки, запряженные волами, не тонули бы в вязкой грязи в долгие месяцы дождей. За что только не брался Монтейру Лобату в течение своей жизни! То вдруг увлечется изданием книг - и, смотришь, уже появилось крупное издательство, где издаются книги, до той поры совершенно неизвестные в Бразилии. То вдруг с головой уйдет в переводы и по целым дням не отходит от стола, переводя книги с разных языков. То примется за статьи - и уж обязательно коснется в этих статьях всех вопросов, важных для счастья и процветания его Бразилии. Бразилия... Что бы ни делал Монтейру Лобату, за что бы ни принимался, иногда ошибаясь, иногда терпя неудачи, он всегда был обращен душой к своей Бразилии, всегда сражался за нее - потому-то он так яростно нападал на господствующие в ней порядки. За это он часто подвергался гонениям со стороны официальной печати и властей, а во время фашистской диктатуры Варгаса даже сидел в тюрьме за то, что слишком яро доказывал, что в недрах бразильской земли есть своя нефть и совсем не к чему покупать ее в Соединенных Штатах. Но от всех своих бед и неудач Монтейру Лобату находил утешение в те часы, когда писал свои детские книги. Писал - и сам смеялся, как ребенок, неожиданным выходкам своей любимицы Эмилии. Он даже жаловался друзьям, что не может писать Эмилию так, как задумал: она словно вырывается у него из рук и делает что хочет, как живая. Да, за то так и любили читатели детские книги Монтейру Лобату, что все в них были живые, хотя, как известно, кое-кто и был сделан из тряпок или кукурузного початка. Пускай в этих книгах описывались путешествия в фантастические страны - эти книги все равно вели читателя в путешествие по Бразилии, настоящей Бразилии с ее пестрыми птицами, диковинными зверями, пышными деревьями, на которых растут разнообразные и вкусные плоды. Впервые появились в Бразилии такие книги для детей, и поэтому дети им верили. Почему же не поверить? Разве не было у многих из них такой же доброй бабушки, как дона Бента? Разве не знали они таких искусных поварих, как тетушка Настасия? Разве не были они сами умны, как Носишка, храбры, как Педриньо? Они верили... Верили, что Эмилия и правда живет в Домике Желтого Дятла, а иногда, может быть, приезжает в город, к Монтейру Лобату. Во всяком случае, так думала одна девочка, которая пришла с папой в гости к писателю и долго с грустью глядела на маленькое оконце в башенке на крыше дома, а потом тихонько попросила: "Сеньор Лобату, пускай Эмилия выглянет в окошечко, ладно?" Верили, что Киндим - ученый носорог и отличный зубной врач, да к тому же лечит бесплатно, как сообщил Монтейру Лобату в своем письме трем девочкам, которые ему написали, что у них болят зубы, а лечить не на что. "Какой позор, что в вашей школе не заботятся о ваших зубах, - писал Монтейру Лобату. - И еще в таком богатом районе страны! Впрочем, я не удивлюсь: ведь в этом районе местные власти изъяли из школьных библиотек все мои детские книги и сожгли их..." Сожгли? Неужели это не ошибка? Неужели в письме действительно стояло это слово? Да, стояло... И какая страшная картина открывалась глазам за этим словом... ...Католическая женская школа в Рио-де-Жанейро. Девочки сидят понуро, не шевелясь, боязливо глядя в глаза сухопарой учительницемонашке. - У кого из вас есть книги Монтейру Лобату? - строго спрашивает монашка и обводит взглядом класс. Девочки молчат. - У кого есть книги Монтейру Лобату? - снова повторяет учительница громче и строже, чем в первый раз. - Я велела вам принести их в школу. Кто принес книги Лобату? Девочки несмело поднимаются с мест, сначала одна, потом другая, третья. У всех в руках книжки в веселых, ярких обложках: "История мира для детей", "Сказки тетушки Настасий", "Охотничьи подвиги Педриньо", "Записки Эмилии"... Много книжек - сколько девочек, столько и книжек. - Сложите книги вместе, - приказывает учительница. Девочки, бросая на учительницу печальные взгляды, повинуются. И вот вырос пестрый, цветной холмик из книг. Учительница берет несколько бамбуковых палочек, зажигает спичку, и... взвивается вверх пламя невиданного костра, отбрасывая вокруг черные тени! Горят веселые страницы, превращаются в дым смешные шутки Эмилии, ученые разглагольствования графа де Кукурузо, мудрые советы доны Бенты, меткие народные поговорки тетушки Настасий... Горят, превращаются в черный дым добрые детские книги... За что? За то, что они написаны живым языком, каким говорят простые люди Бразилии, белые, негры, мулаты, индейцы. За то, что они показывают детям жизнь такой, какова она на самом деле, с ее трудностями и препятствиями; учат, что человек не создан богом и должен прокладывать себе дорогу в жизни сам, без божьей помощи; что самое большое счастье в жизни - это свобода, а самое большое зло - это война. Но черный дым рассеивается и черные времена проходят, а то, о чем говорится в хороших книгах, живет вечно. Книги Монтейру Лобату выходят все в новых изданиях, переводятся все в новых странах. И хотя Монтейру Лобату умер в 1948 году, но он оставил в наследство своим маленьким читателям прекрасный Мир Чудес, который, по выражению самого Лобату, "появился, когда родился первый ребенок на земле, и будет существовать, покуда не умрет последний старик". Он оставил им в наследство своих любимых героев. Их приключения, описанные в разных книгах детской серии Монтейру Лобату, мы и пересказали для вас в книге "Орден Желтого Дятла", которую вы только что прочли. Инна Тынянова