тельно, чтобы на кухне никого не было: как иначе достать незаметно банку с мукой? - Коля! Обедать! - раздалось снизу. Он спустился в кухню. Соседка и не думала уходить. Решительно, громовым голосом она продолжала наставлять Бабушку: - А ты скажи ей: ступай, милая, туда, откуда пришла. - Ну что ты, как же можно такое сказать своему ребенку. - Распустила ты их. Уж у меня бы она поплясала! И университет бы не бросила, училась бы как миленькая. Речь всегда идет в основном о Маше. Теперь Бабушка начнет Машу жалеть: она поздний ребенок, отец умер - она была еще маленькая, и все такое. Пока Бабушка наливала суп, Коля взял на руки черно-белую кошку, тяжелую, гладкую, с блестящей шерстью. Она с трудом умещалась на его коленях и все сползала то с одной, то с другой стороны. - Коля! Отпусти сейчас же кошку! - строго сказала Бабушка. - Ты что, хочешь опять насморк заработать? Коля спустил кошку на пол. - Вот хоть убей меня, - заявила Соседка, - выдумки эта ваша аллергия. Глупости все это! Я одна растила ребенка, не до фокусов было. И ничего, как видишь, никакой аллергии. Коля призадумался над этим примером. Бабушка поставила перед ним тарелку супа. Соседка продолжала: - Меньше надо нянькаться! Да что тебе говорить, - она безнадежно махнула рукой. - Вот я, бывало, катаю тесто: вот так, примерно, - она широким жестом отмерила полстола, - а он вот тут уроки делает. И все ведь сделает! И как еще учился! Коля повернул к ней изумленное лицо. Может, у нее еще другой сын есть кроме Бори? Или это все о нем? Коля посмотрел сквозь стекло в сад. Там становилось все темнее. Это начинало беспокоить его. Хоть бы телесериал скорее начался. И что за любовь у всех к кухне? Он вздохнул. - Коля, может быть, что-нибудь все-таки случилось? - спросила Бабушка. - Да нет. Так. - Плохо ему живется! - Соседка засмеялась басом. - Один на всю семью! - Коля, почтальон! - вдруг воскликнула Бабушка, взглянув в окно. - Беги скорее, может быть, есть письмо. Коля, поеживаясь, вышел на улицу, прошел по дорожке к калитке. Из почтового ящика действительно торчало письмо. Коля бегом вернулся на кухню. Письмо-то от Тетки! Может быть, она уже едет сюда! Может быть, скоро все наладится! Бабушка суетливо искала в карманах очки. Нашла и углубилась в чтение. Коля терпеливо ждал. Соседка тоже выжидательно глядела на Бабушку. Бабушка вздохнула несколько раз, с шуршанием перевернула страницу и наконец сняла очки. Лицо ее было грустным. - Не вылетели еще. Как только вылетят из тайги в райцентр, она сразу позвонит. Никак не дают им транспорт. - Ничего, - успокоила Соседка. - Дадут. Прилетит, никуда не денется. Вот уж эта у тебя девка так девка. Всем хороша, да и деньги зарабатывает. Помолчав для приличия. она, конечно же, сказала: - Замуж ей надо. Все прынца ждет. Чего ждать? Где они, прынцы-то? Я думаю, главное - чтобы жена была хорошая, а муж образумится. Она поджала губы и наверное хотела на этом остановиться, но вместо того пробубнила: - С такой женой и мой Борька бросил бы пить. Коля фыркнул, не удержавшись. Кисель попал в нос. Коля понесся к раковине и долго отплевывался, скрывая смех. Бабушка вскочила с табуретки и хотела уже похлопать его по спине. А Соседка, подозрительно поглядывая на него, с особым нажимом закончила свою мысль: - Да! Он ведь добрый. Если с ним по-хорошему, он как воск тает! Это жена во всем виновата! - Спасибо, Бабушка, я поел. - Коля ринулся наверх. Он думал, что сейчас просто рухнет со смеху. Вот уж принц! Его-то и не хватало! но смех пропал. Коля сел на краешек кровати и замер, глядя в окно. Там тяжелая лапа старой ели почти упиралась в раму. Ветер с шумом налетал и уходил вновь. Лапа медленно взмахивала и тянулась к окну. И когда она дотягивалась, масса жестких иголочек била в стекло. От этого становилось холодно. А ветки сирени схлестывались от ветра, мешая друг другу, и их листья задирались наизнанку... Хорошо было раньше. На душе было легко... Завтра придется что-то говорить учительнице. Наконец-то Бабушка ушла в комнату смотреть телевизор. И вот Коля с мешком в руке неслышно спустился по лестнице. Собаку он запер в сенях: иначе Валера - не жилец. Подходящая клумба находилась в дальнем саду. Собаки туда бегать не любили. Там под давно не стриженной акацией разрослась сочная и толстая сныть-трава. Она хрустела под ногами, как будто идешь не по траве, а по сыроежкам. На клумбе уже давно ничего не сажали, но тем не менее на ней живого места не было: она вся заросла лопухами, флоксами, какими-то сиреневыми звездочками и большими малиновыми ромашками на пожелтевших стеблях. Коля сделал углубление в центре, между толстыми корнями и положил туда Валеру. Потом закидал его землей, предусмотрительно вставив большую щепку перед его носом. Теперь он вытащил эту щепку - получилась вентиляция. Он сунул туда немного корма. Листья лопуха надежно скрыли убежище. Сверху Коля уложил большие сухие ветки сирени, приготовленные Бабушкой для топки. Оглядев клумбу, он остался доволен: никто не вздумает искать здесь червяка. Пусть поживет так двое суток. А потом Коля приедет за ним и увезет его к Японцу. Вечером они с Бабушкой заперли двери на все замки, поужинали, выпили чаю с вареньем. И Коля отправился наверх спать. Он поднимался по лестнице, когда раздался телефонный звонок. - Я слушаю, - сказала Бабушка в трубку. - Нет, еще не приехала... Не знаю... Откуда, говорите? Из Зоологического института? Хорошо. До свиданья. Коля споткнулся и уцепился за перила, чтобы не скатиться вниз. Стараясь не показать Бабушке внезапного волнения, он спросил ровным голосом: - Это Теткина подруга из Зоологического института? - Нет. Это какой-то молодой человек. Мысли заметались в Колиной голове! Замаячили странные предположения. Вокруг него происходили теперь такие бессмысленные на первый взгляд события, что все могло иметь к ним отношение. Коля пожелал Бабушке спокойной ночи и закрыл свою дверь. ГЛАВА 15 И вот настала ночь. Коля лежал в постели, слушая шум ветра, и уже почти спал. Далеко под огромным холмом, на котором стояло бывшее село, а теперь особый, сельский район города, протянулась железная дорога. И шли по ней ночью редкие поезда из одной страны в другую. У Коли всегда сердце сжималось при далеком шуме поезда: он ощущал какой-то смутный восторг от предчувствий, переполнявших его. Когда-нибудь он поедет в ночном поезде сквозь спящие туманные болота в далекую страну, где стоит большой замок... Тот, на фоне которого улыбается молодой Дедушка, в кителе и фуражке, на пожелтевшей от времени фотографии... Коля спал. Еще один поезд прошел вдалеке, Коля его не услышал. Только стены старого дома чуть ощутимо задрожали. Но вот возник другой, резкий и неприятный звук. Вначале он вроде бы снился, но потом стал слишком мешать. Коля сел в постели, уставившись во тьму перед собой. Откуда-то слышались мужские голоса. Один грубый, второй - ровный, монотонный. Разобрать слова было невозможно: шумел ветер. Окно выходило в дальний сад. Из него как раз можно было бы увидеть клумбу, если бы не ночь. Коля неслышно подбежал к окну и приложил к стеклу ухо. Одну фразу он все-таки различил. Грубый мужской голос требовал: - Иди! Иди, говорят! Коля в отчаяньи вцепился в подоконник: пришел! Нашел Бабушкин дом! Может быть, подсматривал, как Коля прятал червяка в клумбу. Да он и не искал дом, он все знал: и адрес, и телефон. Это он и звонил! Сейчас влезет в сад или какого-нибудь мальчишку заставит, кого-то он ведь с собой привел. Если они влезут в сад, залает Юша.Тогда проснется Бабушка. Она увидит бандита, испугается. А привел его сюда Коля... Он не стал зажигать свет. Оделся, взял из ящика шкафа фонарик и тихо спустился вниз. Бесшумно отодвинул засов, повернул ключ а замке и, не выпуская собаку, выскользнул на крыльцо. Он стоял, прижавшись к темной стене дома. Голоса, заглушаемые шумом ветра, были еле слышны, а потом и вовсе стихли. Коля осторожно ступил с крыльца на землю. Он крался, отводя раскачивающиеся ветки. В переулке светился тусклый фонарь. От него вниз нечетким углом шел голубоватый свет. Фонарь раскачивался с безжизненным скрипом, раскачивая вместе с собой и угол света. Сад стал зловещим. Кусты были черны. За ними мог спрятаться кто угодно. Коля, замирая от страха, добрался до клумбы, присел и включил фонарик, прикрыв сверху ладонью. Клумба в свете тонкого лучика выглядела совсем не так, как днем. Свет выхватывал отдельные листья и стебли, делая их неправдоподобно яркими. Мелькнули сучья. Коля снял их, разрыхлил землю прутиком. Вот и червяк. Коля взял его одной рукой за шею, другой за туловище - червяк был слишком длинный - и двинулся к дому. И тут в переулке раздался глухой звук: так прыгают с забора. Коля с шумом бросился к дому. Он несся по влажной, холодной траве, пригибая голову под ветками. Валера подпрыгивал в руках. До чего же беззащитное и никому на самом деле не нужное существо! Задыхаясь, Коля подбежал к крыльцу, готовый в каждую секунду ощутить на своем плече чужую враждебную руку. Залаяла Юша. Коля распахнул двери и почти упал в сени. Все! Дверь быстро на все замки! Он наспех похлопал Юшу по спине, чтобы она успокоилась. Пришлось держать при этом Валеру над головой. Кажется, Бабушка не проснулась. Коля на цыпочках поднялся к себе. Он открыл форточку и прислушался: кто-то разговаривал. Сумки с Валериным мешком нигде не было видно. Наверное, Бабушка забрала ее, когда приносила Коле белье. А без мешка не обойтись: Валера засохнет. Коля снова спустился в кухню. Он положил червяка в раковину и приоткрыл кран. Как завороженный, он остановился рядом, хотя времени совсем не было. Голубой свет падал из-за занавески и переливался в тоненьких складках воды, огибающей червяка. И тот заблестел, ожил, поднял голову. Движения его стали внезапно резкими. Как будто он стремился выскользнуть наружу, упершись твердым хвостом в край раковины. При каждом движении туловище сверкало влажными звездочками. Неужели начинают нарастать чешуйки? Червяк казался новым, невиданным животным! Но надо спешить. Если Бабушка проснется и увидит в раковине Валеру, это будет не смешно. Коля оглядел кухню. Стена над столом была плотно увешана разными скалками, ситами, поварежками. Дно медного таза загадочно светилось, как матовое зеркало. Неровности пола тоже отражали голубой свет, падающий чуть ли не со всех сторон этой необыкновенной кухни, которая когда-то, лет пятьдесят назад, была сплошь застекленной верандой. Кто-то прошел по переулку мимо калитки. Коля вздрогнул и прижался к стене. Он вдруг совсем по-новому увидел кухню. Она просматривалась насквозь не хуже трамвая. Коля почувствовал себя внутри большого аквариума, углом выступившего далеко в сад, почти к самому забору. Какая же хрупкая стеклянная перепонка отделила их с Бабушкой от опасности! Коля сполз по стене вниз и вот так, на корточках, начал осматривать все углы. Мешка не было. Коля заставил себя выпрямиться во весь рост, потому что не станет же бандит стрелять! И сколько можно бояться! Он подумал и направился в кочегарку. Здесь неярким затухающим пламенем светился котел. Напротив, на длинной лавке, неподвижно сидели кошки. Только на секунду кошачьи зрачки сдвинулись с места, остановились на Коле и сразу же вновь уставились в узкую щелку, за которой сверкали раскаленные угли. В серьезных звериных глазах отражался красный свет. Что-то они видели там, в огне. Во всяком случае, человек интересовал их меньше. Коля стоял перед ними как потерянный: ночной дом начинал казаться чужим. Даже кошки не хотели его узнавать, как будто он сам стал чужим или нарушил какие-то ночные правила. И Бабушка ничего не слышала, хотя обычно спала очень чутко. Коля растерянно оглядел кочегарку, освещенную красными прыгающими отблесками. Светился кафель, тазы, ведра. Помещение было довольно большое, здесь у Бабушки было много чего кроме топки. В углу был кроме всего прочего душ. Коле не разрешали им пользоваться, чтобы он не устраивал потоп. Именно сюда и направился Коля. И не ошибся: мешок стоял под душем, как и тогда, в Зоологическом институте. Когда он наконец добрался до постели, было уже три часа ночи. Из переулка опять слышались голоса. Ясно и уныло прозвучала фраза: - Ну, Боб, пошли, что ли. Долго ты еще будешь здесь валяться? Коля устало усмехнулся и вытянулся на постели. Это всего лишь Боря с приятелем. Опять его домой не пустили. Хорошо здесь, в старом доме... Как за семью замками... И Коля провалился в сон. ГЛАВА 16 Он проснулся часа через два и лежал с широко открытыми глазами. Беспокойство не давало уснуть. Он попробовал крепко зажмуриться, но веки опять широко распахнулись. Ощущение было такое, будто нужно немедленно бежать. В шесть часов Коля, одетый, сидел за столом и доедал творог со сметаной - то, что не надо было разогревать. Кошки терлись о его ноги. Предательницы. Как будто ночью это был не Коля, а теперь Коля. Он угостил их булкой. Они понюхали и удивленно уставились не него желтыми глазами. Ничего. Бабушка проснется и накормит как положено. Коля достал тетрадный лист и написал:"Дорогая Бабушка! Мне не спалось. Я встал и уехал. Не волнуйся, после уроков позвоню. Коля." Распрощавшись с Юшей, он вышел на крыльцо. Над садом, в холодном синем воздухе, стоял галдеж: стая птиц облепила старую рябину. Коля поднял голову и увидел множество темных комочков, рассыпавшихся по веткам. Птицы обхватывали ягоду клювом, рывками отрывали ее от грозди и поспешно заглатывали. Им предстоял долгий путь. Крики уносились ввысь... Все это было как-то печально. Коля ступил на дорожку. Ветер хорошо потрудился ночью. Сад был истерзан: повсюду валялись груды сорванных вместе с ветками листьев, под ногами лопались закатившиеся ягоды рябины. Коля тщательно закрыл калитку на задвижку, просунув руку между планками. Пусть в этом доме будет все хорошо. С каждым шагом Коле казалось, что он все дальше уводит отсюда бандита. Уходить надо быстрее, пока тот не пришел на самом деле. А до этого недалеко: бандит рядом. Коля чувствовал это совершенно ясно. Птицы с шумом снялись с веток и взмыли к небу. Коля взглянул на опустевшую рябину. Там есть сучок, скрытый большими ветками, на котором у них с Машей был наблюдательный пункт. Из этого укрытия они отдавали прохожим дурацкие приказания и на всякий случай держали в руках дудки с рябининами, чтобы отстреливаться. Было очень весело! Маше было четырнадцать, а ему четыре. А потом Маша как-то сразу стала взрослой. Забор кончился. Коля повернул к шоссе. И тут у него от обиды задрожали губы. Тетка-то могла бы сейчас помочь! Это как раз для нее. Но она не возвращается. И дело тут не в транспорте. Она просто не хочет! Коля низко опустил голову. Он шел к остановке. Портфель и сумка болтались вокруг коленок, мешая идти. С Теткой все ясно: ее здесь ничто не держит. Он сам видел, как зимним утром она подолгу стоит, уткнувшись в окно кухни, и смотрит в заснеженный сад, пока кто-нибудь ее не окликнет. Коля давно понял: она хочет остаться в зимней тайге. Что ж, в этом году ей, наверное, повезет. А Коля будет здесь погибать. Через сорок минут Коля вышел из трамвая, не доезжая остановки до своего дома. Он направился вглубь квартала, к высокому точечному дому. Ветер гнал впереди него сухие листья и мусор. Коля приступил к осуществлению вчерашнего плана. Если бы не паническое бегство, он бы еще вчера утром подошел к этому дому, к третьему подъезду. Здесь как раз очень кстати телефонная будка: Коля забыл номер квартиры. Он вошел в будку и позвонил. Ответили не сразу. - Слушаю? - раздался мужской голос. - Здравствуйте, - Коля запнулся. Он почему-то приготовился услышать другой голос. - Можно Вову к телефону? - Это невозможно. Он рисует. - Утром?! - поразился Коля. - Да. Каждое утро, а потом еще днем и вечером и в каждый свободный момент. Он же Леонардо Куинджи! Голос был явно молодой. В трубке раздались какие-то шумы. Потом голос воскликнул: - Все-все! Молчу! - это относилось еще не к Коле. - А Вам, молодой человек, ничем не могу помочь. Меня самого в этом доме дискриминируют. Звоните позже! Раздались короткие гудки. Коля повесил трубку. Потоптался в будке. Ясно было, что звонить Вове бесполезно. Похоже, там полная квартира народу. Кому-то очень весело, кто-то кого-то дискриминирует. Где уж там спрятать червяка. Нечего и думать. Он взглянул на часы: начало восьмого. План сходу провалился... Коля хлопнул дверцей будки и решительно зашагал к Машиному дому. Должна же она войти в положение! Всего-то два дня. Она еще молодая, нервы у нее крепкие. И она может даже вообще не смотреть на Валеру. Можно и не кормить - за такой срок он не погибнет. Сумка закрыта, пусть только в углу постоит. Маша, конечно, все расскажет Маме и Бабушке. Ну и пусть. Это скоро уже будет неважно. Поднявшись по лестнице, он подошел к Машиным дверям и позвонил. Терпеливо подождал: наверное, одевается. Позвонил еще раз. За дверью была тишина. Коля позвонил третий раз. Он долго не отнимал палец от кнопки. В квартире никого не было. Почему? Ну, Толик - понятно. С ним вообще все не так, как с другими людьми. Но Маша так рано не поднимается. Коля вышел на улицу. Постоял, подумал. Может быть, спит? Но нет, как можно не проснуться от таких звонков! А если... Если бандит начал с Маши? Он мог явиться и сюда. Но он бы наверное испугался Толика. Значит, Толика не было. Или еще хуже: у бандита мог быть пистолет. А против пистолета и Толик ничего не сможет. Коле стало совсем уже не по себе. Надо позвонить по телефону. Может быть, все-таки Маша просто спит? Телефон стоит у нее рядом с кроватью, должна услышать. Коля порылся в карманах и совсем сник: жетонов больше не было. Он стоял на узкой дорожке возле Машиного дома. Взглянул на часы: половина восьмого... Прикинул: уроки начинаются в девять... Так рано бандит не явится. А Коля быстро все сделает: возьмет пару жетонов из стаканчика в серванте - и бегом на улицу. И он со всех ног припустил к своему дому. У дверей квартиры он достал ключи. Открыл первую дверь и вставил ключ в замок второй. Но та, оказалось, не была заперта. Как это он вчера ухитрился двери не закрыть? Коля ступил на коврик в коридоре и наощупь зажег свет... Туда ли он попал? Вся обувь выдвинута на середину коридора, ванна - настежь, на полу - куски мыла, пакеты с порошком - все, что было под ванной. Сколько же времени понадобится, чтобы все это убрать? Коля шагнул в свою комнату. Там - просто погром... Бандит был здесь. Вчера? Может быть, только что? Может быть, он здесь?! Коля со страхом заглянул в большую комнату: беспорядок, но бандита не видно. Так где же он? Коля сжал кулаки. Это же еще хуже, чем выпотрошить портфель: это же надо Колиных родителей за людей не считать! Какой гад!! Хлопнула входная дверь. Коля вздрогнул и оглянулся. На пороге стояла Маша. - Маша! - Коля бросился к ней и, раскинув руки, не пускал в квартиру. - Скорее отсюда! Здесь что-то ужасное! Может быть, он еще здесь! - Кто? - Скорее, скорее! Коля вытолкал Машу на площадку и закрыл дверь. Схватив Машу за руку, он потянул ее за собой вниз по лестнице. - Куда мы? - на бегу спрашивала Маша. - Тише! К тебе. На предпоследней площадке он подошел к окошку и посмотрел вниз. - Идем. Только не пугайся: тебе придется спрятать у себя червяка. Только не кричи! На один или два дня. На улице он потянул Машу по узенькой дорожке вдоль стены: - Пригнись! - Зачем? - сопротивлялась Маша. - Бандит может увидеть! - Да не боюсь я никакого бандита! - Ты даже червяков боишься, что уж говорить о бандите. - Так где твой червяк-то? - В укромном месте. Что я, дурак, так рисковать, с собой его таскать? Они вышли из-под прикрытия кустов и направились к мусорным бакам. Там, возле одного из них, стоял, прислонившись, подергивающийся мешок. - Коля, почему ты так долго ехал? Я тебя уже сколько времени встречаю. Мне Бабушка звонила. Она в панике! Коля не слушал. Он разрабатывал план следующих действий. - Маша, у тебя червяка лучше не оставлять. Отнеси его пока соседке. - Ты что! Она рехнется! Все хорошо, что хорошо кончается. Классная руководительница ни слова Коле не сказала о вчерашнем отсутствии, только сочувственно на него посмотрела. Видимо, решила, что у него был нервный стресс после той истории возле школы. Миша поинтересовался: - Как дела? - Все в порядке, - коротко ответил Коля и раскрыл учебник, давая понять, что не намерен сообщать подробности. После уроков он пошел к Маше. Они пообедали, а потом Маша сказала: - Ну, идем теперь к вам. Надо там все убрать, завтра же твои родители приезжают. - Надо. А что будем делать, если этот опять придет? - Ерунда. Меня ни один хулиган в районе не тронет, потому что у меня муж - Толик. - Да? - удивился Коля. - Почему это? Он разве в милиции работает? - Нет, не в милиции. Ладно, собирайся и пойдем. Они навели в квартире порядок. Маше пришлось даже пол помыть. Коля отобрал нужные тетради и учебники и положил в портфель. Ночевать он попросился к Маше. Этой ночью Коля спал на раскладушке в маленькой кухне, а рядом, в ванной, ночевал Валера. А на следующий день, пока Коля был в гимназии, Маша дозвонилась до Японца и сама отвезла ему Валеру. Потом она пришла к Коле с горой "Марсов" и "Твиксов" и с целой гроздью желтых бананов. Коля объедался ими весь вечер, как маленький. - Маша! А Японец что-нибудь тебе сказал? - Ничего особенного. - А что все-таки сказал? - Сказал, что если есть еще червяки, то можно привозить. Коля рассмеялся. - Маша, а Маме будем говорить? - Маме-то зачем вся эта ерунда! Вот так. Ничего-то Коля в людях так до сих пор и не понял. Он был уверен, что Маша ни за что не согласится взять к себе Валеру, и уж никак не ожидал, что она сама отвезет его Японцу. И уж, по-крайней мере, полагал, что она все расскажет Маме. И опять ошибся. Вот уж действительно, социально незрелый. ГЛАВА 17 Как быстро все забывается! Прошло всего несколько дней. Бандит больше не появлялся. И Коля уже едва ли сам верил во все, что случилось. Утром второго октября Коля, беспечный, как и прежде, вбежал в класс со звонком и плюхнулся за парту. Миша был уже на месте. Он без улыбки взглянул на Колю и значительно произнес: - Есть возможность заработать. Лешка получает в одном месте товар на большую сумму. Нужно перетащить сначала все к нему домой, а потом частями в один здешний ларек. - Какой еще товар? - Какая тебе разница? Ты же себе покупать не собираешься. - Не буду я ничего таскать! Я с червяком-то еле-еле разобрался, а ты меня опять куда-то тянешь! - Как хочешь, - сухо сказал Миша. - Было бы предложено. Потом не пожалей, сам говоришь, деньги нужны. - Он безразлично отвернулся к окну. До конца третьего урока он ни разу не обратился к Коле. Разумеется, это было очень обидно. После большой перемены Миша неожиданно подлетел к Коле с новым сообщением: - На пятом уроке делаем в первом "в" КВН. - Когда? Сегодня? - Естественно, - нетерпеливо сказал Миша, - сегодня же День учителя. Ко мне подошла их классная и спросила, будем ли мы проводить у них мероприятие. Я сказал - пожалуйста. - Без подготовки? - А что там готовить? - Ну, вопросы всякие. - Вопросы - тьфу. Я тебе их сейчас сто придумаю. - Вечно ты со своими идеями куда-нибудь влезешь, а как расхлебывать - так сразу Коля. Начался урок. Учительница математики положила перед каждым учеником карточку с индивидуальным заданием. Оказывается, вчера было сказано, что будет самостоятельная работа. Задания оказались трудными. Коля сделал ошибку в самом начале и к середине примера получил такие несусветные числа, что их никак нельзя было разделить одно на другое. Миша тоже застрял в вычислениях. Промучившись до конца урока, они все же выполнили работу и сдали тетради, в которых живого места не было от бесконечных исправлений и зачеркиваний. - Выше тройки не поставит, - угрюмо предположил Коля. - Факт, - согласился Миша. О вопросах Коле и подумать было некогда. Если только Миша что-нибудь придумал. Со звонком на пятый урок Коля и Миша вошли в первый "в". Классная руководительница быстро собрала свои вещи со стола, вскинула сумку на плечо и заспешила к дверям. - Если что, я в зале, - сказала она. Вся школа собралась в актовом зале поздравлять учителей. Только некоторые младшие классы остались на своих местах для проведения шефских мероприятий. Зачем только Миша в это дело влез? Малыши сидели смирно, сложив руки как положено. Многие улыбались в ожидании чего-нибудь интересного. - Начинаем КВН, - громко произнес Миша. - Делимся на три команды! Тремя небрежными взмахами руки он указал на три ряда, начиная от окна: - Первая, вторая, третья. С этими словами Миша уселся за учительский стол. Он тщательно расправил все уголки бумаги, приколотой к столу. Достал из своего портфеля папку, раскыл ее. Откашлялся. Коля заглянул через Мишино плечо в папку: неужели успел составить вопросы? В папке были черновики контрольной работы, разные клочки с каракулями, комикс... Зачем ему все это? И тут Коля догадался, что Миша ничего этого не видит, он лихорадочно соображает, что спросить. В классе началось легкое движение. Малыши ерзали на местах. Самые непоседливые уже присматривали себе новое занятие. Миша метнул на Колю беспокойный взгляд: - Объясняй пока правила игры, - прошипел он. Коля озадаченно заморгал. Положение в классе ухудшалось на глазах, уже начинались потасовки. И Коля начал: - Ну...в общем, надо соблюдать правила игры, - он переступил с ноги на ногу, придал голосу солидности. - Ну, там, не орать, не прыгать с места, не драться... - Задание первое! - гаркнул Миша. Все замерли. Миша начертил на доске полоску из восьми клеток. - Что это у тебя? - понизив голос, поинтересовался Коля. - Разве это КВН? Это уже "Поле чудес" какое-то. - Какая разница! Думаешь, они много понимают? - небрежно бросил Миша и громко объявил задание: - Пресмыкающееся с большими зубами. Живет в Ниле. Ну и вопрос! Коля укоризненно взглянул на приятеля: стоило так долго мучиться. - Крокодил! - выкрикнул кудрявый мальчишка из второй команды. - Мы тоже знаем, что крокодил! Это все знают! - Здесь вам не детский сад! Крики посыпались со всех сторон. Малыши были разочарованы вопросом, почти обижены. - Слишком легкий вопрос, - с досадой процедил Миша. Он сложил руки рупором и протрубил: - Это была разминка! За разминку никто не получает очков. - Почему? Я первый крикнул! - обиделся кудрявый мальчишка. - А тебе лучше вообще помолчать! - трубил Миша. - Вслух орать считается подсказкой! За подсказку снимается очко! - Сами ничего не объяснили, а теперь будут все время новые порядки выдумывать! - сердито крикнула девочка с белым бантом из второй команды. Коля почувствовал себя неуютно: получалось, что он плохо объяснил правила. Да к тому же и Миша повернулся к нему с осуждающим видом. Дрогнувшим голосом Коля произнес: - Я говорил, не орать... Его никто не услышал: в классе начался шум. - Объясните правила! - потребовал рыжий мальчишка из первой команды. - Рисуй табло! - прошипел Миша в самое ухо Коле и снова сложил руки рупором: Повторяем правила игры: за крики с места полагается штрафное очко, ответ принимается только от того, кто поднял руку. Коля тем временем начертил окошечки табло и проставил в них нули. Крики поутихли: вид табло произвел впечатление. - Давай вопрос, твоя очередь, - сказал Миша. Коля от неожиданности чуть мел не выронил. Внутри у него, как говорится, все упало. Мысли ринулись в разные стороны. Он медленно начал вырисовывать клеточки. В голове натужно двинулась карусель из слов... Их было мало, и все - из пятого тома "Жизни животных". На четырех клеточках Коля остановился. - Вопрос второй! - он старался говорить твердо. - Пресмыкающееся без ног. Покрыто чешуей. Миша презрительно хмыкнул: тоже, мол, не ахти какой вопрос. Несколько секунд в классе стояла тишина. Рыжий мальчишка из первой команды поднял руку. - У тебя ответ? - спросил Коля. - Нет. Я букву хочу назвать. Коля в замешательстве повернулся к Мише. Тот метнул на рыжего уничтожающий взгляд. - Умный нашелся, - буркнул он и громко ответил: - Нужно угадывать целое слово. Без букв обойдетесь! - У вас правила неправильные! - заявил рыжий. - Не нравится - иди в актовый зал! - отчеканил Миша. - Там тебе очень обрадуются. Кто знает слово, поднимайте руку! Во второй команде взметнулась рука. Тощенький ребенок, подавшись вперед, тянул руку так, что рубашка выбилась из брюк. От нетерпения он тряс вытянутой рукой. - У тебя ответ? - спросил Коля. - Да! Рыба! Щупленький мальчишка весь светился торжеством. - Неправильно. Рыба - не пресмыкающееся. Улябка сползла с огорченного лица. Мальчишка плюхнулся на свое место. По классу пробежал ропот. - Помешались вы на своих пресмыкающих! - закричала девочка с бантом. - Кто это хоть такие-то? Коля растерянно огляделся по сторонам. Наверное, и вправду лучше было бы сначала угадывать буквы. Но теперь поздно. Дети неодобрительно смотрели на него. - Пресмыкающиеся не живут в воде, - неуверенно начал Коля, - то есть, они живут в воде, но еще и на берегу, потому что им нужен воздух. А рыбы - только в воде.. Хотя, им, конечно, тоже дышать нужно, но... в общем, у них там все по-другому... Коля сам понимал, что все это звучит жалко. Класс смотрел на него с недоверием. Рыжий поднял руку. - У тебя ответ? - спросил Коля. - Посчитай получше буквы, - назидательно посоветовал рыжий, - я знаю правильный ответ, но у тебя клеточек не хватает. Коля посчитал и пожал плечами: - Да нет, хватает. Значит, у тебя неправильный ответ. - Правильный! Русалка! Остальное по смыслу не подходит! - заявил рыжий. На него устремились восхищенные взгляды. Коля часто заморгал. Миша от удивления открыл рот. - Рук-то тоже нет, - совсем смешавшись, сказал Коля. - И рук нет?? - поразился класс. Коля понял, что теперь уже никто не отгадает этого слова. Он взял мел и подставил букву: "з". - Змея! - изумленно ахнул кто-то в третьей команде. Ну вот, теперь надо штрафное очко назначать. Игра не клеилась. И тут рыжий поднял руку. - Опусти руку! - грозно прикрикнул Миша. - Почему это? У меня ответ готов! - Твой ответ уже слышали! - У меня другой готов, правильный! Класс зашумел. - Ну, наглый, - заметил Миша, - мы такими не были. Сложив руки рупором, он затрубил: - Правильный ответ уже не засчитывается, потому что была подсказка! - Зато я поднял руку! Я подсказки не слышал! - рыжий не опускал руки. - Нечестно! - закричали рыжему из других команд. - Ты подслушивал! - Я не подслушивал! Засчитайте очко нашей команде! - надрывался рыжий. Класс бушевал. Первая команда утверждала, что никакой подсказки не слышала. Вторая слышала подсказку и требовала, чтобы рыжий опустил руку. В третьей мнения разделились. Тут к рыжему подскочил кудрявый мальчишка из второй команды и с силой пригнул поднятую руку к парте. Рыжий отпихнул его. Началась потасовка. Миша решительно шагнул к ним. Он взял одного за правое, а другого за левое ухо. - Пусти-и! - взвыли оба. - Так будет с каждым! - безжалостно объявил Миша. - Не имеешь права! - взревел класс. - Директора позовем! Миша отпустил драчунов и попытался отступить к доске. Но оба повисли на его рукавах. А девочка с бантом колотила его в спину кулачками. В классе стекла задрожали от воплей. Надо было срочно действовать. Коля метнулся к доске и начертил полоску из нескольких клеточек. Рисунок опять подействовал как магический знак. Мишу отпустили. Натягивая куртку, он устремился к учительскому столу. А Коля мучительно подыскивал слово. В голове опять прокручивался пятый том. Надо что-то совсем другое... так-так... главное, отвлечься от животных и вообще сделать все по-другому... Он отсчитал пять клеточек. Остальные стер. - Только не пресмыкающееся! - зашипел Миша. - Смени пластинку! - Сам смени, - буркнул Коля. Класс замер в ожидании вопроса. Похоже, малыши уже старательно подбирали слова из пяти букв. Коля поразился: неужели это он добился такой тишины? Как положено в таких случаях, тяжелая муха с жужжанием билась в стекло. В этот момент приоткрылась дверь. Запыхавшаяся классная руководительница переводила испуганный взгляд с одного на другого. Потом пожала плечеми и скрылась за дверью. Коля наконец решительно проставил в клеточках сразу три буквы "а". Получилось: "а-а-а". - Южное растение с колючками! - объявил он. Класс безмолвствовал. Это хорошо, пусть думают. Коля, заложив руки за спину, прогулочным шагом прошелся вдоль доски, повернул назад... И тут поймал на себе изумленный Мишин взгляд. - Ты что? - шипел Миша, подскочив к нему вплотную. - А что? Конечно, они такого растения не знают. Но я сейчас подставлю еще одну букву, тогда они в конце концов отгадают. Так даже интереснее. Рыжий поднял руку. - У тебя ответ или опять что-нибудь? - строго спросил Коля. - Ответ. Анаша! - Неправильно, - спокойно сказал Коля. Хорошо еще, что не сказал: нет такого слова! - Почему? - хором спросили рыжий и Миша. Коля посмотрел на Мишу и понял, что такое слово есть. В висках сильно застучало. И вот, стоя перед целым классом, у всех на глазах он становился красным, как помидор. Позор! Малые дети знают слово, которого не знает он! А Миша теперь такое начнет... Нельзя позволить себе стать посмешищем. Что же делать? И Коля сделал рискованый шаг. Это был жест отчаянья: как будто под самым куполом цирка, потеряв равновесие, он шагнул наобум... - Потому что есть колючки, - громким, неестественным голосом сказал он. Теперь кровь наоборот отхлынула от его лица. Есть у нее колючки или нет, у этой несчастной анаши? Кто ее знает. Но возражений не последовало. Скорее всего, ни рыжий ни Миша про колючки просто не знали. Коля подставил букву "г". Дальнейшее он воспринимал как-то с трудом. Как будто это не он, а кто-то другой все повторял:"Неправильно, неправильно". А дети подставляли букву за буквой, и наконец третья команда назвала слово "агава". Урок кончился. Миша объявил счет. У него с учетом штрафов получилось чуть ли не "0:0:0". Класс остался очень недоволен. Больше всего Коле хотелось незаметно исчезнуть из школы. Но отвертеться от Миши нечего было и мечтать. - Да-а, этот далеко пойдет! - разглагольствовал Миша: рыжий произвел на него сильное впечатление. - Нет, но русалка! Это же со смеху помереть! А? - Ага. - Ой, не могу! Расскажу сегодня Лешке! А ты что молчишь-то? - Так просто. - Да что у тебя за настроение? Все так хорошо получилось, и заметь: без подготовки! А что: ведь интересно, согласись. По-крайней мере не в зале торчать. Да что ты все молчишь-то? - Хочу и молчу. Миша поразмыслил немного и вдруг ехидно сказал: - Спорим, ты не знаешь, что такое анаша! - Отстанешь ты наконец! - взвился Коля и резко свернул в сторону. Миша перегнал его и запрыгал перед его носом: - То-то я думаю: с чего бы это наш скромный Коля детям на анашу намекает? Вот уж сегодня с Лешкой посмеемся! - Что я вам, клоун, чтобы надо мной смеяться? - Как же это ты такой неграмотный? - не унимался Миша. - У тебя же Тетка ботаник. Коля с силой толкнул Мишу в грудь. Миша пошатнулся и толкнул Колю в плечо. Оба не умели толком драться. Коля вообще-то был убежденным противником драки. А Миша постоянно посещал какие-нибудь секции, но так ничему особенно и не научился по причине своей беззлобности. Зато хорошо знал, что такое спасаться бегством из-за своей задиристости. В общем, это была не драка, а жалкое зрелище. Хуже всего было то, что Миша продолжал при этом говорить гадости. Толкнув его очередной раз, Коля со страхом почувствовал, как рука скользнула выше плеча и попала в гладкое, детское Мишино лицо! - Вот ты как? - изумленно произнес Миша. Под его глазом разгоралось розовое пятно. - Ну вот! - отчаянно закричал Коля. - Теперь еще скажешь, что я тебе в глаз дал! - А что, не так, что ли? - Ты прекрасно знаешь, что я промахнулся! - Метко промахиваешься. А я, между прочим, еще ни одного фингала тебе не поставил, - укоризненно проговорил Миша. - Я дружбу ценю! Он явно начинал гордиться своей новой ролью незаслуженно оскорбленного героя. - Да? - Коля совсем потерялся в обилии аргументов. - Ценишь ты! Тогда что же ты всегда исчезаешь в самый трудный момент? - Я?! - изумился Миша. - Да я всегда в гуще событий! Пятно под его глазом багровело все сильнее. - Может быть, ты и в гуще. Но только никогда не знаешь, где тебя искать, - с горечью сказал Коля. Миша вскинул голову и, развернувшись через левое плечо, зашагал к дому. Когда пришел Папа, Коля спросил: - Папа, что такое анаша? - Ну, трава такая. Нехорошая. - Почему нехорошая? Папа призадумался и сказал? - Знаешь, спроси лучше у Мамы. Коля усмехнулся: - Разве трава бывает нехорошей сама по себе? Это только человек может применить ее для плохого дела. - Глубоко копаешь! - оценил Папа. - На философские темы поговори лучше с Теткой, когда она приедет. И тогда Коля полез под самый потолок за энциклопедией. Если Папа отправляет за ответом к Маме, значит вместо ответа начнутся только вопросы: где ты это услышал, кто тебе сказал? И прочее. Выяснилось, что из этой травы варят свое зелье наркоманы. Коля никогда не видел наркоманов, знал только, что они умирают молодыми. Девять лет Коля прожил на свете и до сих пор не примирился с мыслью о том, что все люди умирают. Но просто невероятно, чтобы кто-нибудь стремился сделать это пораньше! Может быть, кто-то из них просто не все знает? Может быть, не успел вовремя выяснить? Странно все-таки, что Папа не захотел ничего объяснять. Детей нужно предупреждать об опасности. Конец первой части ГЛАВА 18 Коля сидел перед чистым листом бумаги. Взгляд его был прикован к окну, в которое мерно барабанил дождь. В просторном, ярко освещенном классе художественной школы шел урок композиции. Многие ребята уже углубились в работу. Рядом с Колей увлеченно трудился Вова. В левой части листа у него пересеклись два косых луча, а в правой, для равновесия, появился кривоватый овал. У Коли никаких идей не было. Он созерцал окно. На улице стало совсем темно, и все так же шел дождь. Две недели подряд идут дожди. За это время Коля два раза съездил к Бабушке. Там в саду, на скользких ветках почти не осталось листьев. Черные клумбы расползлись и осели от бесконечных потоков воды. Когда Бабушка посылала за последним укропом или смородиновым листом, приходилось надевать высокие резиновые сапоги, неудобную накидку с капюшоном и нестись на огород. Накидка топорщилась, бороздила по мокрой траве и упиралась в черную землю, в рукава и ворот свитера быстро заползал влажный холод. А вернувшись, надо было еще остановиться у крыльца и одну за другой опустить в бак под водосточной трубой ноги в грязных сапогах, чтобы помыть. И только после этого, оставив в сенях сапоги и накидку, с которой все время текло на ноги, войти в дом. В общем, нечего было там Коле делать, только лишнюю грязь таскать. Сколько еще простоит эта никудышная погода? Эх, был один человек, с которым было плевать на погоду. Конечно же это был Миша. Помнится, в мае, когда тоже шли дожди, они нарисовали на рулоне обоев двухметровое панно "Крушение поезда". Это было мощно! Коля покосился на Вову. Тот уже принялся за краски. Он прорисовывал многочисленные фигурки людей, спешащих, как выяснилось, по оживленному перекрестку. Из овала Вова сделал пруд. - Что это у тебя вся композици на левый бок заваливается? - недовольным голосом спросил учитель. Он никогда никого не хвалил и возле каждого мольберта возмущенно спрашивал:"Что это?" Кроме того, он всем советовал идти "футбол гонять". Может быть, поэтому у него и было прозвище Тренер. Хотя, может быть, это по фамилии английского художника: был какой-то с похожей фамилией. Вова не спеша укрепил перекресток узорным фонарем. - Ну нет, так не пойдет! - возмутился Тренер. - Еще только столбов по центру не хватало! Вова терпеливо стер фонарь. Подумал и, чуточку выправив овал, сделал из пруда высокий фонтан. - Ну ладно, - вздохнул Тренер, - рисуй. Это уже считалось похвалой. Ребята начали оборачиваться, вытягивать шеи, с интересом заглядывая на Вовин мольберт. Коля опять отвернулся к окну. Дождь выводил там одни и те же письмена. Капли с силой шлепались о стекло, перекатывались, притягивая друг друга, сливались вместе, росли. А потом, отяжелев, стремительно прочерчивали вниз прозрачный след. А новые капли тут же повторяли картину. Коля не мог оторваться от этого зрелища. Он думал о том, что был у него друг Миша, и другого такого не будет. - Ну что? Может, проветриться хочешь? Футбол погонять? - спросил Тренер, оказавшись за спиной у Коли. Братья-близнецы, сидевшие впереди, сейчас же обернулись и захихикали. Побросав кисточки, они принялись наперебой давать Коле советы, куда пойти прогуляться. Они вечно говорили какие-нибудь глупости в надежде рассмешить весь класс. Тренер переключился на них. - Ну что? Языком работаем? Взяли бы лучше мяч и шли бы себе. Ей богу, больше пользы было бы. - А там дождь! - бойко отвечали близнецы. - А потом будет снег. И поэтому вы решили стать художниками? Ну, короче, еще слово - и за дверь! Тренер шагнул к Коле. Коля схватился за карандаш и провел посреди листа волнистую линию. Тренер выразительно кашлянул, глядя на этот рисунок. Однако Коля сразу ощутил, что на листе что-то зародилось. Линия вышла упругая, с силой выгнутая вверх. Она создавала какое-то напряжение. Коля провел еще пару линий. Напряжение исчезло. Коля стер их. - И это все? - спросил Тренер. Коля пожал плечами и стал ждать, когда тот отойдет. Тренер пошел по рядам дальше. Коля осторожно продлил линию. Нужно, чтобы она сопротивлялась изгибу, как стальная лента. Она должна копить с себе силу для того, чтобы потом развернуться! Коля выводил линию самым причудливым образом, забрасывая петли в верхние и нижние углы листа. Получалось похоже на змею, живую и сильную. Та заспиртованная змея, в Зоологическом институте, была втиснута в банку бесцеремонно, как какие-нибудь помидоры. Ее бока потускнели от спирта и расплющились по стеклянным стенкам. И все толстое тело было дряблым, начисто лишенным силы. А Коля стремился нарисовать живого зверя. В самых крутых сгибах змея должна страшно напрячься и стать поджарой, плоской, и только спина вздуется, как бицепс. В верхнем левом углу Коля вдруг сильно расширил туловище и, неожиданно для себя, прочертил резкими линиями вниз что-то вроде спиц, растущих прямо из спины. И тут же он взялся за краски, чтобы выписать сине-зеленый бок. Теперь стало ясно: это будет чудовище, которое Коля видел во сне. И самым грандиозным в этой картине будет кроваво-красный гребень... - Черви какие-то. Это что у тебя, композиция? Лучше ничего не придумал? - Тренер стоял у Коли за спиной и неодобрительно разглядывал картину. - Хоть бы за краски сразу не брался. Нет: обязательно надо лист испортить. Коля с досадой обернулся: - Я ее домой заберу, а здесь другую нарисую. Тренер взглянул на часы и, безнадежно махнув рукой, пошел дальше. Коля сразу же забыл о нем и принялся за гребень. Да. Кое-что получалось. И даже очень неплохо получалось! Только в конце второго урока Коля оторвался от листа и поднял голову, потому что рядом опять стоял Тренер и разглядывал его чудовище. - А голова где будет? - спросил он наконец. - Вот здесь примерно, - Коля покрутил кисточкой в воздухе, где-то пониже середины листа. - Ладно. Но учти: с тебя нормальная композиция. Эту я тебе не зачту. - Хорошо, - закивал Коля. Но тот все не отходил. - Странная все-таки фантазия. Зачем такого урода рисовать? - Урода? - Коля удивленно посмотрел на него. Ничего себе! А Коле-то казалось, что все так красиво... Он сурово сказал: - Природа всех задумала красивыми. Уродуют только плохие условия. Тренер озадаченно посмотрел на него. Близнецы не выдержали, вскочили и с любопытством сунули носы в Колину композицию. - Ну-ка, сядьте на место! - прикрикнул Тренер. - Вы не на тренировке! Он подошел к одному из них: - Что это у тебя? Общий тон? Из лужи, что ли, воду брал? Пойди, смени воду. Близнец громким шепотом переадресовал это брату: - Что это еще за мазня? Смени воду! - А мне не надо! - захихикал тот. - У меня темный фон! Тебе говорили, ты и иди! - А мне тоже уже все равно! И так испортил! - радостно отвечал брат. Они так и мешали всем до конца урока. Домой Коля отправился как обычно, в полседьмого, вместе с Вовой и Вовиной мамой, которая всегда приходила к концу занятий. Дождь немного утих. И до самого дома Коле пришлось слушать рассуждения об известных художниках. При чем из разговора выходило, что к их числу как бы уже присоединился Вова. Когда Коля вошел в квартиру, Мама разогревала обед. - Коля, ты не знаешь, где может задержаться Миша? Звонили его родители, хотели тебя спросить. - Не знаю, - Коля пожал плечами. - Скорее всего опять записался на какое-нибудь восточное единоборство. - А почему ты ничего о нем не знаешь? Да он и не приходит последнее время? - А он теперь с Лешкой дружит, - Коля помрачнел. - Кто это такой? - Его сосед по дому. Он раньше в третьем "а" учился, когда гимназия еще школой была. Разговор стал неприятным, и Коля заспешил к себе в комнату. Мама подумала, сняла трубку и стала звонить Мишиным родителям. А Коля стоял в своей комнате, опустив руки. Мише намного интереснее с Лешкой, это ясно. Они занимаются настоящими делами, как взрослые. А Коля ведет себя просто глупо. Да еще эта анаша... Коля даже головой затряс, чтобы прогнать воспоминания, от которых до сих пор становилось стыдно. Но все-таки: как можно поссориться с человеком из-за того, что он не знает какого-то слова? Всех слов никто не знает. Миша и сам хорош: прочитал однажды, совершенно серьезно, "аллергическая композиция" вместо "аллегорическая". И Коля, между прочим, почти не смеялся. ГЛАВА 19 Прозвенел звонок на первый урок, а Миша опять не пришел. Коля не сводил глаз с дверей. Уже четыре дня Миша не появлялся в гимназии. Ходили слухи, что у него неприятности. Мама говорила по телефону с Мишиными родителями, но от нее ничего нового узнать не удалось. Она только несколько раз спросила Колю, хорошо ли он знает Лешку и не ходил ли он куда-нибудь вместе с ним. Внезапно на свободное место рядом с Колей бухнулся Вова. Коля с досадой взглянул на него: - Что это ты расселся? Тебя, между прочим, никто не звал. - А что? - Вова широко распахнул ресницы. - Ты ведь один сидишь. Миша давным-давно пересел на заднюю парту. - Это его дело. А я, может быть, хочу сидеть один! Как человек не понимает, что дружбы у них не получится? - Хочешь, анекдот расскажу? - Вова решил прибегнуть к самому сильному, как ему кажется, средству заинтересовать собеседника. - Лучше не надо, - попросил Коля. Вовины анекдоты - это какой-то ужас. Главное, он сам не понимает, что рассказывает, а хочет, чтобы другие поняли. Вчера на физкультуре рассказал что-то, так никто даже не улыбнулся. Один только физрук смеялся. А потом заставил Вову десять раз подтянуться. Так он до конца урока на турнике корчился. - Нет, ты послушай... Но в этот момент двери распахнулись и появился... Миша. Да-а, это было эффектно. Под правым Мишиным глазом, обведенным черной каймой, светился мощный кровоподтек. Щеку под ним раздуло так, что рот перекосился. И это не считая тех синяков, которые уже поблекли. А если бы был еще цел тот фингал, который ему поставил Коля, то было бы очень симметрично. Коля не отрываясь смотрел на Мишу. Тот шагнул ближе, неторопливо обошел ряд спереди и, к Колиному изумлению, направился к их парте. Сохраняя непроницаемое выражение на лице, он с грохотом поставил портфель на парту перед Вовиным носом. Вова немедленно вернулся на прежнее место. Миша сел и устало вытянул ноги. Коля лихорадочно искал подходящие слова. Сейчас нужно обязательно заговорить! И вообще уже давно пора помириться! Но в класс вошла, с небольшим опозданием, учительница. На уроке Коля то и дело сочувственно поглядывал на Мишин глаз. Все-таки надо было предупредить его, что всякие типы вроде того бандита действительно не шутят. А то Миша ведь только с виду такой уж бывалый. Он повторяет Лешкины слова, а сам очень доверчивый. К концу урока Коля решился заговорить. Он уже и воздуху в легкие набрал побольше, но в этот момент кто-то из соседнего ряда дернул Мишу за рукав: - Здорово попало? - Смотря кому, - сухо ответил Миша, - пришлось кое-кого проучить. Дали им как следует. У Коли глаза округлились: кому-кому дали? Разве не Мише? На перемене вокруг Миши столпился весь класс. А он вдохновенно рассказывал: - На Лешку двое напали, а я одному - раз! Второго только начал мочить, а тут еще двое бегут. Ну, пришлось еще поработать... На следующем уроке продолжалось почти то же самое: Миша ухитрялся шепотом сообщать желающим подробности через Колину голову. Короче говоря, для примирения момент не представился. Да и какой смысл протягивать руку дружбы тому, кто увешан друзьями со всех сторон так, что не пробиться? По дороге домой Вова догнал Колю и пошел рядом. - Ну, слушай дальше, - начал он, слегка запыхавшись. - Приходит муж домой, а жена ему:"Где деньги?" А он:"Деньги в мешках". Тут Вова с надеждой посмотрел на Колю: засмеется или нет? Но смеяться было нечему, и Коля спросил без особого интереса: - А где деньги-то были? - Не знаю, в мешках каких-то, - пожал плечами Вова. - Слушай! Где ты берешь эти дурацкие анекдоты? - Брат рассказывает. - Он что, младше тебя? - Нет, старше. Ему девятнадцать лет. - Ничего себе. Он что, глупый? - Нет, по-моему, - с некоторым сомнением сказал Вова и неуверенно добавил: - в университете учится, даже иногда работает... в Зоологическом институте крыс кормит. - Что-о? Коля повернулся к Вове всем корпусом и вытаращился на него, как будто впервые увидел. Ему сразу же вспомнились Вовины слова:"Если тебе негде спрятать червяка, давай его мне". - Он в пятой лаборатории работает? - спросил Коля. - Кажется, да. А ты откуда знаешь? - удивился Вова. - Знаешь, я тут кое-что вспомнил, - пробормотал Коля, - мне надо спешить. И он быстро зашагал к своему подъезду. Вова проводил его непонимающим взглядом. Коля сидел на кухне, поставив кастрюлю с супом на огонь. На душе было противно. Значит, студент - Вовин брат. Коля прикинул, может ли Вовин брат быть бандитом. Ему вспомнился веселый голос в телефонной трубке, сообщивший о том, что Вова - Леонардо Куинджи. Голос был молодой и почти наверняка принадлежал старшему брату. И как Коля ни примерял этот голос бандиту, ничего не получалось. Не склеивалось. Ясно, что у Вовы не может быть брата-бандита. Но если у брата есть приятель-бандит? Так. Надо все по-порядку. Студент взял червяка и отнес его не к профессору, а в душ. Уже подозрительно. Ага! Он его там не забыл, а спрятал! Конечно: его там никто не найдет. Кто же с утра пораньше, придя на работу, сразу отправится в душ? Да и вообще там никого нет, все в отпуске... К тому же и сопроводительное письмо с номером гимназии исчезло... Но чем больше все совпадало, тем растеряннее становился Коля. Оказывается, легко обвинять незнакомого бандита, но подозревать знакомого человека - мрачное занятие. Так Коля не согласен. Хорошо еще, что червяк давно улетел и можно вообще не думать больше об этом. А через пять минут Коля уже бодро двигал кастрюли и тарелки, отбросив все сомнения. Даже стыдно подозревать этого лопуха Вову, который и мухи не обидит! И его родной брат не может ничего общего иметь с бандитом. Потому что не могут же в одной семье вырасти такие разные люди! ГЛАВА 20 В середине ноября за окнами почти все время сумерки, дует промозглый ветер... И радует только одно: хуже погоды, пожалуй, уже не будет. Мише купили компьютер. Наверное, родители захотели, чтобы он побольше сидел дома после той истории. Кстати, теперь выяснилось, как там было дело. Миша с Лешкой получили где-то две большие коробки с "товаром" и везли их к Лешке домой. Ехать лучше было бы на автобусе, потому что остановка там у самого дома, но автобуса долго не было. А шел проливной дождь, и они потащили коробки к метро. Они их еще пленкой как следует укрыли от дождя. По дороге за ними сразу увязались двое подростков. И когда Миша с Лешкой подошли к метро, те двое очень просто отобрали у них коробки и дальше повезли их сами. Так что кроме синяков Миша с Лешкой ничего не заработали, даже наоборот, оказались в долгу, и Мишины родители еще деньги кому-то отвозили. А в результате Миша стал самой популярной личностью в классе. Он мог пригласить к себе поиграть на компьютере, кого захочет. Поворачивая голову то вправо, то влево, он давал объяснения: - Я решил пока оставить бизнес. Надо освоить как следует компьютер. И вообще, учиться надо: век новых технологий! А Колиным родителям опять задержали зарплату, и неизвестно, выплатят ли к Новому году. И опять, как уже однажды было, оба одновременно засобирались в Москву. Так что, кому как, а некоторым бессмысленно расчитывать на то, что в случае неудачного бизнеса им еще и компьютер купят. - Кому вершки, а кому корешки, - рассудил Папа и уехал в Москву через день после Мамы. Договорились, что Маша будет варить Коле обеды и даже поживет у него. Рано утром Коля проснулся от телефонного звонка. Он нехотя подковылял и снял трубку: - Але! - Коля, вставай, завтракай и иди в школу, - строго сказала Маша. - Ладно, только в холодильнике пусто. Я и вечером ничего не ел. - Ну и что? Нечего из себя казанскую сироту строить! Придешь из гимназии и поешь. - А ты что-нибудь сваришь? - Слушай, а ты не можешь поехать к Бабушке? - После художественной-то школы? Мне так поздно ездить не разрешают. - Если бы ты знал, до чего мне сейчас некогда! Ну просто все свалилось на голову одновременно! - А зачем же ты обещала Маме, что будешь варить обеды? - Потому что от вас не отвяжешься! Вечно пристанете, как с ножом к горлу! Ладно. Приду к двум часам и что-нибудь приготовлю. Коля полностью собрался и напоследок еще раз изучил содержимое холодильника: одна пачка масла и банка томата. В шкафу нашлось немного черствого хлеба. Коля с трудом прожевал получившийся бутерброд и вышел из квартиры. У дверей подъезда в утренних сумерках топтался Вова. Пошли вместе, то и дело отворачивая лица от ветра. Под ногами была неровная мерзлая земля, хранившая со вчерашнего дня отпечатки подошв и автомобильных шин. Ночью опять выпало немного снега, и теперь он, смешавшись с песком, несся по улицам, закручивался вихрями и, взлетая при сильных порывах ветра, бил в лицо. - Коля! - жмурясь от ветра, начал Вова: говорить было трудно. - Я слышал, что твоего "Змея" на выставку отобрали! - Отобрали. - А по композиции что поставили? - Тройку. - Странно. А мне пятерку, но на выставку не взяли. Правда, мама говорит, что у меня классическая композиция, и на выставке детского рисунка ей делать нечего. - Наверное. Впереди показалась гимназия. Она сияла огнями в фиолетовом воздухе, как океанский корабль. Со всех сторон к ней спешили съежившиеся от холода фигурки. - Коля! А ты знаешь, что теперь вместо "Истории искусства" у нас будут по пятницам экскурсии в Музей? - Знаю. - А Миша сказал, что он тоже будет туда ходить. - Что-о? Кто-кто? - Коля споткнулся. - Миша. Ничего себе сообщение! Вообще, интересная у Вовы манера: говорить такие вещи, от которых Коля дергается, как ошпаренный! Миша и экскурсия - это уже смешно. Миша больше трех минут не может внимательно слушать. Он из любой экскурсии сделает балаган! Вообще-то это было бы здорово... - А когда он это сказал? - поинтересовался Коля. - Откуда он вообще это узнал? - От меня. Он меня приглашал на компьютере поиграть, я и сказал... Тут Коля остановился как вкопанный. Его как будто палкой по голове стукнули! - Тебя?! Тебя-то с какой стати? И, не желая показать Вове своего состояния, он зашагал быстрее. - Ты что? - Вова подпрыгивал рядом, хватая ртом холодный воздух. - Я к нему не ходил и не пойду ни в коем случае! Мне мама категорически запретила дружить с Мишей, потому что у него плохая компания. Мне разрешают дружить только с тобой! Коля пожал плечами. Он не знал, что в таких случаях полагается говорить. За доверие благодарить, что ли? Но ему было не до того. Что это Миша такое говорит? Это все Коле назло или как? - И ты тоже с Мишей больше не дружи, - продолжал Вова, - а то и с тобой мне водиться не позволят. - А ты сам-то что, такой глупый, что на тебя все сразу плохо влияют? Если не захочешь, так не повлияют! И вообще, дружба - дело добровольное. Все. С Мишей теперь все кончено. Войдя в класс, Коля огляделся в поисках свободной парты. Как назло, свободна была только одна: та, за которой недавно сидел Миша, оскорбленный Колей. А теперь туда же усядется, как дурак, Коля? Нет, это слишком комично. Размышляя, Коля сел на прежнее место и впервые за последние дни поймал внимательный Мишин взгляд. И только после уроков Коля вдруг просиял от мелькнувшей догадки: Миша тоже не знает, как помириться! Не может же он вот так просто повернуться и сказать:"Давай опять дружить". Но он очень деятельный и не может совсем ничего не предпринимать. Вот его и заносит неизвестно куда. ГЛАВА 21 Коля вернулся домой рано, еще не было двух. Интересно, явится Маша или нет? Ну хорошо, она не собирается здесь жить, но покормить-то человека надо? Коля решил ей позвонить. Занято. Наверняка ведь не была еще в магазине! Позвонил еще пару раз - то же самое. Нет, это будет долгая песня. И он отправился к Маше домой. Увидев Колю в дверях, Маша совсем не обрадовалась: - О господи! Только тебя еще здесь не хватало! Коля насупился: - Ты же обещала, а сама не идешь. Дай мне хоть что-нибудь поесть! - Ты понимаешь, что мне некогда? Я себе-то ничего не варю! Что ты стоишь? Раздевайся и проходи в комнату. - Зачем в комнату-то? Я быстро поем на кухне да и пойду. - Я говорю, иди в комнату! Сейчас Толик приедет с мужиками. Они будут на кухне разговаривать. Нечего тебе там с ними делать. - Мне надо руки помыть. - Иди быстро мой на кухне. В ванну не ходи, там кран сломан, его нельзя трогать. Наконец Коля прошел в комнату. По телевизору шли мультики. Маша принесла почти холодные макароны и кусок колбасы. Совсем невкусно! Несколько дней назад Коля не стал бы этого есть. Зато мультики хорошие. А Маша какая-то странная: раздерганная, чайником на кухне так грохочет, как будто его надо обязательно расплющить. Когда Маша принесла чай, в квартиру шумно ввалилась мужская компания и сразу удалилась на кухню. - Ну, ты поел? - Что я, автомат, чтобы так быстро есть? Дай мне бутерброд спокойно дожевать. На самом деле можно было есть и побыстрее, но очень хотелось досмотреть мультики. - Маша, это что, по кабелю показывают? Таких мультиков в программке нет, я же всегда их заранее отмечаю. - Нет, это не кабель. Это видик. - Ого! Вы видик купили! Ничего себе. Раздался телефонный звонок. Маша сняла трубку: - Слушаю. Ну? И сколько? Нет, за столько не возьму, я не Рокфеллер... Что? И много? Слушай! Никому не отдавай!... - Маша с досадой взглянула на Колю. - А если через полчаса?... Да? Уже уедет? Ну все, бегу! Она бросила трубку. - Слушай, Коля! Я убегаю к знакомой. Я быстро. Это здесь рядом, на другом этаже. Но ты меня не жди. Когда все доешь, одевайся и уходи. Только в ванну нельзя, помнишь? - Конечно, помню. Маша не одеваясь выскочила за дверь. Коля допивал чай. Мультики кончились. Мелькнули какие-то надписи не по-русски, изображение исчезло. На экране замелькали, треща, черно-белые точки. Коля подбежал к кухонной двери и приоткрыл ее. В кухне до самого потолка клубился сигаретный дым и было черно от черных футболок. Сколько там человек, было не разобрать. Коля не мог даже определить, где Толик. Колиного появления, видимо, не заметили. Выражения сыпались такие, что хоть уши затыкай. Самый широкий парень сидел, вроде бы, слева. Но и спиной к Коле - тоже крупный детина. Который из них Толик? Коля позвал наобум: - Толик! Все замолчали и посмотрели на дверь. Коля почему-то съежился. Ему представилось, что он Буратино, и ему пора удирать от Карабаса Барабаса. - Ты опять здесь? - спросил Толик. Странный вопрос, если учесть, что Коля был здесь последний раз полгода назад. - Выключи видик, а то испортится, - пролепетал он. - Слушай, дуй отсюда! Коля медленно закрыл дверь и двинулся в комнату. Он все-таки проглотил остатки бутерброда и намеревался, как всегда, помыть руки, Он после еды тоже не мог не помыть руки! Папа называет это вредной привычкой. Но подойдя к ванне, Коля вспомнил, что кран не работает и надо опять идти в кухню. А это невозможно, раз с ним так разговаривают. Он осторожно открыл дверь в ванну: если кран сломан, то может быть, из него капает или, допустим, струйка течет? К его удивлению кран выглядел нормально. Так и хотелось его открыть! Но раз нельзя, так нельзя. Коля достал носовой платок и тщательно вытер руки. И в тот же момент услышал странный шорох. Не могут же так шуршать пальцы, когда их вытирают? Коля решил, что показалось, и шагнул к двери. Но опять, уже ясно, расслышал странный звук откуда-то из-под ванны. Коля присел и, не раздумывая - будто это определенно его касалось, отодвинул пластмассовую шторку... Что он мог там увидеть? Капающую воду? Лужу? Если кран-то неисправен! Но воды нигде не было. Зато стояла широкая и довольно высокая, с полбочонка, металлическая банка из-под селедки. И оттуда, из-под коряво взрезанной крышки, придавленной сверху камнем, пыталась выглянуть наружу... живая блестящая голова! Коля быстро снял камень и отогнул крышку. В коричневой жиже мучился, держа голову на поверхности, втиснутый как попало... Валера. Да зачем же Маша его взяла? Чтобы утопить, что ли? Коля вытащил червяка. Тот почти совсем не вырос за это время. Голова вся в порезах из-за острых краев крышки. Туловище обросло чешуей, но все чешуйки из-за этой ржавой воды стали слишком мягкими и прогибались под пальцами. Маша ведь не знала, что его нельзя держать в воде. Хоть бы спросила! Что же случилось у Маши? От кого она прятала червяка? Может быть, от этих, в кухне? Коля все держал его в руках. Куда теперь его девать? Прежде всего, нужно поместить его в нормальные условия. Коля взял с вешалки свой шарф, горько вздохнув, намочил его в этой гадкой жиже и завернул в него червяка. Потом оделся и, сунув Валеру за пазуху, вышел из квартиры. ГЛАВА 22 В розу Валера не поместился бы теперь ни в коем случае. Коля вышел с ним на кухню, взял широкую кастрюлю и поставил ее на пол. Валеру он завернул в тот же шарф, выполоскав его предварительно в чистой воде, и поместил в кастрюлю. Потом стал его кормить. Про художественную школу Коля начисто забыл. Вначале Валера был вялым. Но после еды начал вдруг довольно резко двигаться. Это было что-то новое! Чешуя его, хоть и была совсем мягкой, почти не сохла на воздухе. Не то что прежняя жалкая шкурка! Наверное, влаги ему теперь не нужно... Резкий звук хлопнувшей двери прозвучал как выстрел. Коля сильно вздрогнул. Он успел только поднять голову: на пороге кухни стояла Маша. Ну да, у нее же ключ. У нее и в тот раз был ключ... Коля выпрямился, шагнул ей навстречу и остановился. Что-то в ее лице было не так. - Воруешь? - прошипела вдруг Маша странным, не своим голосом. Коля испуганно отпрянул. Лицо у него вытянулось и резко побледнело. Слова все разом пропали из головы. Происходило что-то страшное! - Быстро! Отдай, что украл! - А что я украл? - беззвучно выдохнул Коля. Ему стало жутко. Он что-то непоправимо испортил! Но где и что... - Не строй из себя идиота! Давай сюда червяка! - Как! Разве я его украл? - изумился Коля. - Разве он чей-то? - А как ты думал?! Бананы получил? Поменялись мы, миленький! - Сейчас... - засуетился Коля. Он бестолково дернулся в одну, потом в другую сторону и запоздало ринулся к кастрюле. Дурак! Как всегда! Как маленький ребенок! Конечно: бананы - ему, червяк - Маше... Но на самом деле совсем не понятно. В голове какая-то муть... а теперь он - вор. Как странно. Как быстро это происходит... А кастрюля-то пустая? - Маша, а его нет! - удивленно произнес Коля и услышал собственный голос, как чужой. - Ах вот как? Его нет? - зловеще протянула Маша. Глаза у нее превратились в щелочки. Такого никогда с ней не было... - Не доводи меня! - пронзительно закричала вдруг она. - Японец вот-вот уедет! - Как, он еще здесь? - спросил Коля и даже не удивился. Смысл Машиных слов ускользал от него. - Считай, что уже нет! Быстро тащи сюда этого урода! Коля очень старался. Даже перевернул кастрюлю вверх дном. Потом он стал, как слепой, хлопать рукой по полу везде: под столом, под всей мебелью. А может быть, это опять сон? Хорошо бы, это был сон!... Он встал на четвереньки и обошел всю кухню, стараясь не глядеть на Машу. - Он куда-то пропал, - медленно сказал Коля, сам себе не веря. - Он же мимо тебя не проходил? - Значит, пропал. Какой ты ранний у нас, - со злобной умильностью процедила Маша, - сам хочешь денежки получить? Это все неправдоподобно. Это кошмар какой-то. Маша не может до такой степени ему не верить, так плохо его знать! Это не Маша! Коля открыл рот. Наверное, что-то хотел сказать, но не сказал. Это не имело смысла. Происходящее было нереальным. Маша шагнула к нему... - Не подходи-и-и! - заверещал он, как маленький, и голос у него сорвался. Он закрылся от Маши рукой и просипел: - Тебя подменили! С ужасом глядел он на Машу. Лицо у него осунулось, а шея так напряглась, что натянулись жилы, как у дряхлого старичка. Маша остановилась, как-то вдруг отвела взгляд и, резко развернувшись, выскочила из квартиры. Коля сидел на полу. Плечи у него повисли, он и весь был какой-то ватный. От него осталась только точка где-то в середине. А все остальное было непослушным и не своим. За окном быстро темнело. Но у Коли не было ни желания ни сил зажигать свет. Хлопнула дверь. Загорелся свет в коридоре. Коля медленно выходил из оцепенения. В коридоре кто-то шаркал ногами, ища шлепанцы. - Папа! - закричал Коля и пулей вылетел из кухни. Он буквально повис на Папе! Папа никак не мог ожидать такой встречи. - Что-нибудь случилось? - удивленно спросил он. Коля набрал воздуху... и не сказал ни слова. Вся бесконечная галерея давнишних событий мгновенно вытянулась в памяти. С чего начать? А чем кончить? Про то, что случилось с Машей, Коля ни за что не стал бы рассказывать. Он не смог бы рассказать это так, чтобы самому поверить. Может быть даже, Маша сошла с ума. Может быть, это была не Маша. А если это с ним самим что-то не так? Или это все сон? В общем, он сам не верил во все, что случилось. - Ну так что? В школе что-нибудь? Коля безнадежно кивнул. - Ого! Пустой холодильник! Срочно отправляюсь в магазин. - Папа взглянул на часы. - Но сначала "Новости"! Папа уселся перед включенным телевизором. Коля устроился в соседнем кресле и притих. Он хотел хоть немножко оттаять, ожить рядом с Папой. Но страшное продолжалось. Валера-то исчез на глазах! И объяснения этому не было. Сначала Коля все резко оборачивался, ему что-то мерещилось на полу. Потом стены стали немного покачиваться, и Коле подумалось, что он плывет. А Папа даже не подозревал, что они оба плывут, только на разных льдинах. Пока что они плывут рядом, потому что льдины еще не разошлись. И Коле так хорошо хоть немного еще побыть с Папой. Но трещина уже насовсем отрезала их друг от друга. Они скоро расстанутся. - Да, Петька, разметала же нас судьба! - ответил Папа какому-то политическому деятелю, занявшему экран после "Новостей". Выключив телевизор, Папа случайно взглянул на Колю... И он увидел: тоскливый Колин взгляд скользил по обоям, по книгам и нигде не задерживался, не находя ничего, за что можно было бы уцепиться. Вот он скользнул по Папиному лицу и, даже не дрогнув, не притормозив, поплыл дальше. И тогда Папа стал очень серьезным. Он постоял, помолчал, а потом сказал: - Я до магазина - и обратно. А ты никуда не уходи. Ни в коем случае! Я вернусь, и поговорим. Дверь за Папой закрылась. То, что приехал Папа - хорошо. Это немного похоже на правду. И тут Коля услышал шорох. Он насторожился, как охотник. И почувствовал, что силы быстро возвращаются к нему! Шорох повторился. Коля кинулся на звук... Невероятно! Шуршал сломанный пылесос, который уже год стоял на полу в кухне. Коля немедленно откинул хилые скобки и снял верх. Да! Это не сон: оказывается, Валера юркнул в дырку пустого корпуса. Так что все было правдой. И про Машу - тоже... Коля схватился за телефон: надо немедленно позвонить Маше. Она же говорила, что Японец вот-вот уезжает! В трубке раздались короткие гудки. Опять! Так может продолжаться целый час! А Японец-то мог уже уехать... Коля кинулся к своему столу и, порывшись, достал из ящика визитную карточку Японца. Не теряя времени, набрал нужный номер. Он с трудом выговорил сложную фамилию. Японец подошел к телефону. - Здравствуйте, - сказал Коля, - а червяка еще можно привезти? - Какого именно? - Ну, который на четыре сантиметра в день рос. - Ах, это опять Вы! Я включил Вашего зверя в декларацию, а Вы его так и не привезли. - Я сейчас привезу! - На пержних условиях? Или Вас опять что-то не устраивает? - Меня не устраивает?! Да мне все равно! Только заберите его в террариум! - Привезите его в течение получаса. - По адресу, который на карточке? - Да, конечно. - Я не успею! - Ну, если хотите, можете привезти его прямо в аэропорт. Но не позднее, чем к девятнадцати ноль-ноль. - В международный? - Конечно. - Хорошо. Никогда еще Коля так быстро не собирался. Валеру, завернув в свой шарф, он сунул в ту самую сумку, в которой тот уже не раз путешествовал по городу. А свою шею пришлось наспех замотать чем-то другим. Выйдя из дома, он очень удачно успел вскочить в автобус, так что через три минуты можно уже быть в метро. Отъезжая, он вспомнил, что даже не написал Папе записку, и стал вглядываться в мелькающие лица прохожих: нет ли среди них Папы? Нет. Папу он не увидел. Последнее, что он заметил, прежде чем автобус повернул налево, был здоровенный детина в яркой куртке, который вышел из телефонной будки возле их дома. Он напомнил Толика. Это было неприятно. ГЛАВА 23 "Сам хочешь денежки получить?" Это лезло в голову против его воли. Страшное так и сидело где-то внутри и все время о себе напоминало. Будто Коля проглотил кристаллик соли, и теперь тот медленно-медленно растворялся. Коля изо всех сил старался не думать о Маше. Он так отпихивал от себя эти мысли, что даже несколько раз взмахнул свободной рукой, так что пассажиры на него удивленно поглядывали. Поезд быстро мчался по подземной дороге. Похоже, Коля успевал к нужному времени. Про то, что в городе два аэропорта, ему было, к счастью, известно: однажды они с Мамой провожали Папу за границу. Правда, это было давно, но ему запомнилось, что международный аэропорт ближе, а главный дальше от города. Коля встал спиной к пассажирам, упершись коленками в автоматические двери, которые на этой линии не открывались. Он видел только свое отражение в темном стекле. Он мог даже закрыть глаза. Но и в таком случае было никуда не деться от гадкой правды, которая так и лезла к нему во всей своей красе. Хорошо еще, что Валера отвлекал от мрачных мыслей. Он так буйствовал в мешке, что наверное весь вагон глаза таращил, а Коле приходилось хорошенько следить за прыгающей сумкой. Поднявшись наверх, Коля нашел остановку автобуса. Спросил для верности прохожих, какой номер автобуса ему нужен, и стал ждать. Валера несколько успокоился. Оно и понятно: холодно. Теперь и Коля почувствовал, какая жалкая тряпка у него на шее, она нисколько не спасала горло от усилившегося ветра. Да еще и перчатки забыл. Сумерки сгущались. Мороз усиливался. Где же этот автобус? Так можно и опоздать. Коля попытался прочитать расписание, написанное на желтой табличке с буквой "А", но было слишком темно. Посмотрел на часы: без двадцати семь. Мимо нескончаемым потоком неслись машины с зажженными фарами. Надо полагать, все они направлялись в какой-то из аэропортов. В одной из них, наверное, проехали или вот-вот проедет Японец. На остановке уже столпилась такая масса народу, что Коля заволновался: все могли и не поместиться в одном автобусе. И вот, наконец, этот автобус показался. Подъехал, замигал и остановился. Все кое-как влезли внутрь. Коле удалось протиснуться на заднюю площадку и сунуть сумку за металлический поручень: чтобы Валеру не раздавили. Автобус шел со всеми остановками. Народ постепенно выходил. К международному аэропорту автобус подъехал вполне свободным. За окнами ярко светилось здание аэровокзала. На улице тоже горели огни. Поэтому неудивительно, что Коля, уже спускаясь по ступенькам, но еще не выйдя из автобуса, ясно рассмотрел на тротуаре своего давнего знакомого... Но не Японца. Внимательно заглядывая каждому прибывшему в лицо, с нетерпением ожидая кого-то, возле автобуса стоял тот самый бандит. Коля отпрянул в сторону, пропуская прибывших, и присел на корточки возле самой стенки, на задней площадке. Двери закрылись. Автобус тронулся. Сердце у Коли отчаянно колотилось. Он приподнялся и испуганно взглянул в окно. Да, это был бандит. Он стоял на тротуаре и озадаченно смотрел на удаляющийся автобус. Но Колин взгляд даже сквозь тусклое стекло был, видимо, таким пронзительным, таким кричащим, что притягивал к себе, как магнит. Бандит увидел эти испуганные глаза! И Коля тоже не мог оторвать взгляда от окна, как будто прилип к нему от страха. Бандит резко метнулся назад. Освещенная картинка вечернего аэропорта все удалялась, становилась все меньше и меньше. Автобус вновь вырулил на широкое, изредка освещенное фонарями шоссе. А за ним следом вырулила машина и понеслась сзади, догоняя. Коля стоял, сжимая в руках ремни сумки, не сводя глаз с заднего стекла. Все, Он попался. Он обернулся к пассажирам. Отчаянный взгляд метался с одной головы на другую. О чем просить? Чем они могут помочь? Просто подумают: разборки. Незаметно сунуть червяка в чей-нибудь багаж? И что будет с ним дальше? Он опять взглянул в окно на приближающуюся машину. Та начала перегонять автобус, приближаясь к остановке. Это же машина Толика! И тут Коля понял сразу все. Они все заодно! Им нужно только продать подороже червяка Японцу. Так пусть продают! И зря Коля так испугался. Но страх не проходил. И как ни убеждал себя Коля, что бояться нечего, это не помогало. Он рвался прочь! Он хотел скрыться от них! Все в нем восставало, топорщилось при мысле о встрече с ними. Он ясно чувствовал: от них исходит опасность! Может быть даже смертельная. Автобус остановился. Двое в ярких куртках уже маячили на остановке. Оба вскочили в открывшиеся двери. Толик схватил Колю за рукав и дернул с такой силой, что тот еле удержался на ногах. Пришлось уцепиться за дверь, чтобы не упасть. Зачем такие сцены? И еще почему-то Коля удерживал на лице нормальное выражение: не хотел пугать пассажиров, что ли... Автобус ушел. Бандит нетерпеливо вырвал сумку из Колиных рук и дернул молнию. - Зачем? Давай с сумкой! - сказал Толик. - Опоздаем! - Надо посмотреть, может, он его придушил. Коля стоял на ветру, втянув голову в плечи. Он больше ничему не мог удивиться, даже такому предположению. Бандит развязал мешок. Валера, отогревшийся в автобусе, был опять слишком бодр. Он рванулся... Как это случилось, Коля в темноте на разглядел. Но и Толик и бандит одновременно схватили накачанными ручищами убегавшего от них Валеру, и... И все. В руках у одного болталось начало Валеры, а в руках у другого - конец. Коля перестал думать. Он перестал и слышать. Только не отрывал взгляда от этих двух обрывков. Бандит оторопело уставился на извивающийся кусок червяка. Потом, испуганно выругавшись, забросил его подальше и накинулся с обвинениями на Толика. Тот отбросил вторую половину. Ветер гнал по мерзлой земле жидкий снежок. Вместе с ним катились и остатки Валеры. Коля подбежал и зачем-то подобрал их. Бандиты неистово ругались. А Коля, совсем их не видя, все приставлял обе части друг к другу. - Ты что, не мог его из квартиры выкинуть? Идиот! Надо было за ним следить! - Откуда мне знать, что он в ванну полезет? Что там делать-то! Коля спрятал обрывки в мешок, сунул себе за пазуху и побрел к остановке. Ему было так тяжело, что выдержать это казалось невозможным. Было горько и думать и двигаться, как будто кристаллик соли растворяется при каждом движении и отравляет все внутри. Эти двое что-то кричали ему вслед. Толик догнал его: - Садись в машину! Коля обошел его, как столб, и пошел дальше. Надо было перейти через дорогу, чтобы сесть на какой-нибудь автобус, идущий в город. - Садись! Мне еще из-за тебя по шее накладут! Поток машин поредел. Коля двинулся через шоссе. Эти двое тоже развернулись и опять подъехали к нему. - Долго тебя звать? - Толик начал даже выходить из себя. - Да уйди же ты! - Коля чуть не задохнулся. Ему трудно было говорить. Он желал сейчас только одного: чтобы эти двое немедленно пропали! Если они сейчас же не исчезнут, с ним что-нибудь случится. - Брось ты его! Не маленький! В его возрасте уже деньги хорошие зарабатывают! - кричал бандит, дергая Толика к машине. Они все еще топтались. Коля бросил на них тоскливый взгляд: два крупных детсадовца в разноцветных куртках. Больше он не мог на них смотреть. Как они уехали, Коля не заметил. ГЛАВА 24 Коля поднял воротник и сунул замерзшие руки поглубже в карманы. На остановке он был один. Ветер продувал пальто насквозь. Коля повернулся к ветру спиной и все время оглядывался назад: не идет ли автобус. Но его все не было. Мимо, слепя фарами, неслись машины из главного аэропорта в город. Дважды появились огни автобуса, но это были специальные "Икарусы", они шли без остановок. Скоро спина тоже продрогла. И Коля решил спрятаться в глубине крытой остановки. Там действительно меньше продувало, только снизу залетали вихри снежной пыли, и тогда сильно мерзли ноги. Коля еще ни разу не смотрел на часы: казалось, рука сразу заледенеет, если вынуть ее из кармана. Валера вроде чуть чуть дернулся за пазухой. Коля старался ни о чем не думать. Но все равно чувствовал, как Валере больно. Лучше всего представить себе, что червяк - такое низкоорганизованное существо, что у него вообще нет нервных окончаний. Но если он не может испытывать боли, что же он тогда дергается? Да что там от него осталось-то! Коля чуть не заплакал. Если бы он был помладше, он, может быть, и заплакал бы. Но какой в этом смысл? Когда ему было лет пять, он еще мог громко реветь. Но это только для того, чтобы родители услышали. А Маша так и в пятнадцать... Но эта мысль резко оборвалась. Коля бессмысленно уставился в стенку остановки. Вдруг рядом притормозил автобус. Коля выбежал... А тот притормозил, да не остановился, не заметив никого, и пронесся мимо. Коля побежал на ним на всякий случай, но в темноте никто бы, конечно, не смог разглядеть его маленькую фигурку. Автобус умчался. Коля вытащил застывшую руку и взглянул на циферблат: половина девятого. Он побрел назад к остановке. По сторонам широкого шоссе тянулись бесконечные поля, а за полями, видимо, начинался лес. В темноте так далеко было не видно. А за Колиной остановкой, в некотором отдалении, светилась неживым голубым светом автозаправочная станция. Коля ее сразу и не заметил. Теперь он встал на самом ветру, поближе к тусклому фонарю. Он совершенно продрог. Но нельзя же больше пропускать автобус! Пальцы ног уже не просто мерзли, они болели. И на руках пальцы ломило, как будто их дверью прищемили. Затормозила машина. - Мальчик! Тебе в город? Садись! - из кабины высунулся мужчина. Коля поглядел на него, помолчал. Голова уже как-то медленно соображала. Наконец, Коля ответил: - Нет, я буду ждать автобуса. - А вдруг его больше не будет? - Все равно не поеду, - сказал Коля одеревеневшими губами и отвернулся. Он хорошо помнил, что садиться к чужим людям в машину нельзя. Дверца захлопнулась. Машина умчалась. Коля стоял на ветру. Времени он не замечал. Он давно уже превратился опять в точку. И руки и ноги были лишними, только зря саднили. Еще одна машина остановилась. Но Коля как-то слабо ее воспринимал. Он ответил то же самое. Его начинала беспокоить автозаправка. Там было подозрительно пусто. Она была мертва, как "Летучий голландец". Но зачем тогда эти яркие холодные огни? Для кого они? Там все-таки явно кто-то жил. Кто-то такой, кому не нужно тепло. И он должен был уже заметить Колю. А за это время мог уже и подойти сюда. И если за стенами остановки сейчас мелькнет тень, то это он... Ну, хватит себя пугать! И так-то все плохо. Коля решил быть с собой построже. Но сил у него было уже мало. И когда вместе с ветром в лицо ему ударил колючий снег, автозаправка, мерцая сквозь начавшийся снегопад, медленно двинулась к остановке... - Мальчик! Садись, замерзнешь! Коля как будто спал стоя. Сквозь сон он слышал женский голос. - Ты что молчишь? - голос звучал уже над ним. - Коля?! И тогда он очнулся. Вокруг летел сплошной массой сухой снег. - Тетка? В машине было тепло. Кроме Тетки там ехали еще двое. У всех на коленях, под ногами, за спинкой заднего сиденья стояли сумки. Коля еле уместился! Эрделька очень обрадовалась. Только у Коли все перед глазами прыгало, а голоса он слышал как сквозь подушку. Тетка ничего не спрашивала, а Коля сразу задремал. На повороте он встрепенулся, широко открыл глаза и вытащил из-за пазухи пакет. Протянул его Тетке, с трудом выговаривая непослушными губами: - Тетка, спрячь куда-нибудь в сумку. Здесь один зверь, но он наверное уже умер. И Коля уснул. До самой глубокой ночи такси кружило по городу, развозя прибывших. Когда оно тихо подъехало к загородному дому, все еще шел снег. - Коля, просыпайся! Приехали! Коля слышал голос то близко, то как будто издалека. Он открыл глаза и увидел во тьме, сквозь падающий снег, ярко желтый прямоугольник открытой двери, клубы прозрачного пара и кружевные, заснеженные ветки вокруг... ГЛАВА 25 Коля болел долго. Вначале у него был сильный жар. Потом температура спала, и он стал очень вялым. Руки были слабые, как вареные сосиски. Он даже поначалу не мог поднять чашку с бульоном. Подолгу лежал он без движения с открытыми глазами. Взгляд упирался в деревянный потолок. Он даже не сразу догадался, что болеет в Бабушкином доме. Однажды, проснувшись поздно вечером, когда над задернутой занавеской чернела полоса ночного неба, Коля увидел Тетку, сосредоточенно склонившуюся над столом. Свет лампы падал на ее короткие волосы, и казалось, что вокруг ее головы - светящийся шар. Она доставала из бумажных пакетов разные травы, смешивала их, заливала кипятком, нагревала на плитке, помешивала... Эти настои Тетка разлила в два термоса и велела ему пить целый день. Часто, проснувшись, он видел Маму или Папу. А однажды, срым декабрьским днем, Коля проснулся от приглушенного смеха... Он открыл глаза. В комнате смеялась, не в силах остановиться, Тетка. Рядом с Теткой на диване сидела Маша и с досадой смотрела на нее. - Ну хватит! - возмущенно зашипела Маша. С трудом сдерживая смех, Тетка спросила: - И какими же гормонами вы его кормили? - Нормальными! - огрызнулась Маша, - дорогими гормонами! Толик любые гормоны может достать, - заносчиво прибавила она. Тетка опять затряслась в беззвучном смехе: - Как они назывались-то, эти нормальные гормоны? - Я-то откуда знаю? Беленькие такие. Толику их прямо в карман насыпали. Ну хватит уже! У тебя даже тушь потекла! Вечно ты издеваешься! Что я, не вижу? Стоит Толику появиться, так ты весь вечер смеешься невпопад! Что смешного-то? - Да, ты права. Это давно уже не смешно. Но не плакать же: плакать-то уже поздно. Так все-таки, для чего нужны были эти гормоны? Для улучшения кожного покрова? - Нет, зачем? Для роста. Он так медленно рос, прямо невозможно! Японец сказал, что пробудет здесь только до ноября, а платил он по доллару за сантиметр. Нам позарез нужно было, чтобы червяк был к ноябрю четыре метра. Тогда мы бы получили за него четыреста долларов и расплатились бы с Аркашей за видик. Мы уже и с Японцем сторговались. А этот урод вообще расти перестал! - Так зачем же он был вам нужен, такой коротенький? - Все равно за него семьдесят долларов полагалось! Аркаша бы остальное подождал. А теперь он забрал видик! - голос у Маши задрожал от обиды. - И все из-за Коли! Лезет, куда не просят! Коля закрыл глаза. Он думал о червяке. Ведь он с тех пор так и не спросил ничего у Тетки. Он же не ребенок, он же понимает, что разорванный зверь жить не может. А все остальное уже не интересно. И как там Тетка объяснила все родителям, что она говорила Бабушке - это все теперь значения не имеет. Коля не собирается даже вспоминать о случившемся, не то что говорить. - Значит, все случилось исключительно из-за Коли, - грустно сказала Тетка. - Конечно! А чего он! Его вообще никто трогать не собирался! Сам сказал, что червяк у Миши. Мы бы в два счета на жвачку поменялись! А потом-то конечно: разве мужиков этих остановишь. - А второму-то бандиту что было нужно? - Это не бандит! - возмутилась Маша. - Это Аркаша. - А почему ты просто не спросила червяка у Коли? Он бы тебе с радостью его отдал. - Еще чего! Что я, больная? Чтобы все сразу все поняли? Еще, чего доброго, сказали бы, что я ребенка обманываю! - О да, - усмехнулась Тетка, - это была бы чудовищная ложь. Все, Маша. Вопросов больше нет. - Ты что думаешь, я совсем ничего не понимаю? - с вызовом спросила вдруг Маша. - Думаешь, мне Колю не жалко? Очень даже жалко! Только ты не думай, что он будет таким же, как ты. Что ему тоже ничего будет не надо. Да он меня переплюнет! Он еще просто маленький. И вообще, он уже все забыл давно, а ты тут философию разводишь! Какая же Маша глупая... Коля открыл глаза и взглянул на нее. Маша сидела, скинув на диван пушистую кофту с большими плечами. Черная футболка была ей велика. Из широких рукавов тянулись тощенькие бледные руки. Серый свет падал из окна на ее ненакрашенное лицо. Под глазами пролегли круги. В уголках рта стали видны тоненькие трещинки. Раньше он этого не замечал. Какая некрасивая... Тетка поднялась с дивана и направилась к выходу. - Тетка! Ты не уходи, - заволновался Коля. Он просто опасался остаться вдвоем с Машей. От нее ведь можно ждать всего... - Коля! - Маша растерянно смотрела на него. - Ты не спишь? И ты ничего мне не говоришь? Это понятно: она привыкла, что Коля всегда рад ее видеть: сразу начинает что-нибудь вопить, прыгать. - Здравствуй, Маша, - сказал Коля. Маша присела возле него: - Ну как, скоро выписываешься? - Нет еще. - Ты в гимназию-то собираешься? - Мама говорит, что уже не попаду до Нового года. - А оценки? - Ну, там было вначале несколько четверок. Больше говорить было не о чем. - Вот, я тебе бананы привезла. Колю прямо передернуло от этого сообщения. - Спасибо, вежливо выдавил он. Тетка с Машей ушли. На столе лежали бананы. Сам того не желая, Коля вспомнил далекий сентябрьский день. "- Маша, из чего ты деньги делаешь? - Из всего"...Точно сказано. "Фирма не скупится на средства... фирма рассылает агентов на поиски крупных экземпляров..." Мог бы, конечно, и догадаться, если подумать. Нет. Не мог. Потому что никогда не стал бы подозревать Машу. ГЛАВА 26 Вот и настало тридцать первое декабря! Коля проснулся в восемь часов. Больше спать не хотелось. Хотя, надо бы выспаться перед Новым годом. Да ладно, все равно больше не уснуть. И дел сегодня много. Елочные игрушки надо разобрать, елку нарядить. А Папа ее даже еще не установил! Он оделся и подошел к окну. Уже настала настоящая зима. На еловой лапе лежало снегу, наверное, килограммов десять! На каждом прутике сирени лежал снег. Здорово все-таки! Сквозь белую сетку веток виднелась крыша сарая. На ней - толстенный слой снега. А под сараем - сугробы. Здорово было раньше! Они с Машей забирались на крышу, на самый верх - конечно, пока Бабушка не заругается, съезжали вниз и бухались прямо в сугроб. Коля уходил в снег по самую макушку. Потом снег был и в рукавах, и в карманах... Прощай, Маша!... Мысль вынырнула внезапно. Такая жестокая мысль. Коле стало страшно. Почему "прощай"? Почему именно так? Они же увидятся с Машей еще много раз... Но две слезинки совершенно неожиданно выпрыгнули из-под век и сбежали к подбородку. Коля вытер их рукой. Остальные слезы куда-то подевались. Коля стоял, выпрямившись, возле окна и спокойно смотрел на крышу сарая, покрытую чистым ровным снегом. Как следует застелив кровать покрывалом, Коля отправился вниз. Он чистил зубы в кочегарке, а Бабушка доставала из шкафа елочные игрушки, когда раздался телефонный звонок. Бабушка сняла трубку: - ...Коля не может сейчас подойти... - Бабушка-а! закричал Коля, что было мочи. - Не вешай трубку, это Миша! Размазывая пасту по щекам, Коля кинулся к телефону. Почему он решил, что это Миша? Странно, но так оно и было. - Привет! - ответил Коля, растянув белый рот до ушей. - Слушай, - деловито начал Миша, - ты как, готовишься к"Зимним стартам"? - Да. - Ну так вот. Надо потренироваться. Я приеду третьего января. Договорились? - Хорошо! - Коля просиял. - А ты один приедешь? - Конечно, а с кем приезжать? У меня один друг - ты. - Почему? - удивился Коля. - А как же Лешка? - Лешка - это уже не актуально. Он, конечно, хороший человек. Но он всегда занят. Так жить тоже неинтересно. Ну, слушай! У тебя мазь есть? - Есть. Для нуля градусов и для минус пяти. - Этого мало. Я привезу еще для плюса на всякий случай. Ну, договорились? - Договорились! Пока! Коля постоял еще немного, глупо улыбаясь, потом отправился домываться. До обеда он разбирал елочные игрушки. Сортировал, подклеивал, привязывал новые ниточки. Дед Мороз еще в прошлом году потерял шапку, и Папа прикрутил к его голове проволочную верхушку от шампанского. Теперь надо сделать нормальную шапку. Когда Коля спустился по лестнице в кухню, за столом, спиной к нему, сидела Тетка. Видимо, она только что приехала с работы: на ней была узкая юбка и белая блузка. На столе дымилась чашка кофе. А Тетка не отрываясь смотрела прямо перед собой, сквозь заснеженное окно, в сад. Про свой кофе она, похоже, забыла. - Тетка! Кофе остынет! - напомнил Коля. - Спасибо, племянник! Коля засмеялся. Зазвонил телефон. Коля побежал снять трубку. - Тетка, это тебя! Голос показался ему знакомым. - Кто это был? - не утерпев, спросил Коля, когда Тетка вернулась. - Студент один, юный друг из Зоологического института, с Новым годом поздравил. - Я так и подумал. Это тот, который там крыс кормит? - Он самый. - Представляешь, я с его братом учусь! Правда, интересное совпадение? Главное, не вспоминать о червяке, тогда настроение будет хорошим. Он подошел к окну: пора бы уже и Папе приехать. Папы не было видно, но чья-то фигура темнела поблизости за ветками сирени. Коля пригляделся получше: - Тетка! Выйди к Боре, а то он к забору примерзнет. Он наверное тоже хочет тебя поздравить. Наконец приехал Папа и занялся елкой. Бабушка возилась то с тестом, то с начинкой. Время летело быстро. А Мама как всегда задерживалась. На улице уже темнело. Папа измучился, пытаясь укрепить елку в крестовине. - Хотела бы я посмотреть, как ты будешь лес валить, - заметила Тетка. - Кто будет лес валить? - удивилась Бабушка. - Мы с Валерой! - объявил Папа. - Сразу после Нового года и начнем. Коля опустил голову. Надо же было Папе так неудачно выразиться, ведь уже почти совсем хорошее было настроение! А теперь опять в голову лезут мысли про Валеру... - Вы же ничего не умеете! - ахнула Бабушка. - Да нет, почему, - не согласился Папа, - все мы учились понемногу. - Это очень тяжелая и опасная работа, - уверяла Бабушка. - Зато за нее деньги заплатят. Может быть, - сказал Папа и накрепко усадил елку в крестовину. Залаяли собаки. - Кто-то идет! - сказал Коля и выглянул в окно. Возле калитки стояла темно-синяя машина. А на пороге уже появилась румяная Маша. На ней было светлое пальто с длиннющим пушистым шарфом. В руках веером пакеты. Собаки скакали рядом, пытаясь оставить лапы на новом пальто. - Коля! Возьми пакеты! - крикнула Маша. Освободив руки, она стала преловко подхватывать собачьи лапы и отводить их в сторону. Наконец, собаки успокоились. И тогда все увидели в дверях крупного, рыжего, но, к сожалению, плешивого молодого человека в спортивном костюме. Он улыбался и кивал головой. Бабушка застыла с пирогом в руках. Коля придвинулся к ней поближе: не уронила бы от удивления. Тетка широким жестом пригласила в дом: - Прошу! Все прошли в комнату. - Это Олик! - представила Маша. Ничего себе, имечко! Олик закивал и заулыбался. Очень странно. Он говорить-то умеет? - Я выхожу замуж, - сообщила Маша. - А... - хотела что-то сказать Бабушка и опять собралась уронить пирог. - Садитесь, пожалуйста! - пригласила Тетка. Олик закивал уже так, что редкие волосы на голове запрыгали, но не сел. - Он почти ничего не понимает, - объявила Маша. - Он финн. - Тогда, значит, ты говоришь по-фински? - предположила Тетка и придвинула Олику стул. - Нет. Ну и что? - А как же... - слабо начала Бабушка и умолкла. Лицо ее выражало полную растерянность. - Бабушка! - сказала Тетка. - Да поставь же наконец пирог на стол! Будем пить чай, - она повернулась к Маше: - а может быть, Олик по-английски разговаривает? - Я-то откуда знаю! - возмутилась та. - И вообще, хватит уже глупых вопросов! Что, поговорить больше не о чем? - Гвозди бы делать из этих людей, - продекламировал Папа, копаясь в елочной гирлянде. - Не было б в мире крепче гвоздей! Бабушка захлопотала, достала чашки: - Давайте пить чай! - Елочка, зажгись! - сказал Папа и торжественно воткнул вилку в розетку. Елочка не зажглась. Папа углубился в ремонт гирлянды. - Вечно все на последнюю минуту надо оставить! - запаниковала Бабушка. Нервы у нее и так-то не выдерживали. - А кем Олик работает? - спросила Тетка. - Олик - лесоруб, - с некоторым вызовом ответила Маша. - Кто лесоруб? - встрепенулась Бабушка. - Тоже лесоруб? - Елочка, зажгись! - сказал Папа с некоторой опаской. Елочка зажглась. - Ура! С Новым годом! - закричали Коля с Теткой. А Папа уселся с чашкой чая перед телевизором. - Что вы так рано кричите-то? До двенадцати еще уйма времени, - сказала Маша, - мы еще до Финляндии доедем. Мы будем там Новый год встречать. - Вы же не успеете! - заволновалась Бабушка. - Успеют, - успокоила Тетка. - Им же не в Америку. - А вернетесь когда? - спросила Бабушка. - Я буду теперь жить там. - Где? - безнадежно спросила Бабушка. - В лесной деревне. - Я просто вижу тебя в лесной деревне! - сказала Тетка. - У них в деревне лучше, чем у нас в городе! - выпалила Маша. - Маша! Как так можно, - запричитала Бабушка. - Ну можно же было раньше сказать? Столько всего сразу... - Это сюрприз! - сказала Маша. Бабушка сидела, подперев рукой щеку, и горестно смотрела на Машу, изредка покачивая головой. Слышно было, как Папа переключает программы. Потом, обнаружив на столике свежие газеты, Папа сразу же ими зашуршал. В коридоре раздались шаркающие шаги. - Стучу - не слышат, - произнес оттуда голос Соседки, - а я вижу, машина незнакомая стоит. Дай, думаю, узнаю, что там такое. Она вошла в комнату. - Здравствуйте, с Новым... - начала она, но тут же осеклась и уставилась изумленным взглядом на елку: - ...оссподи! - Что, что такое? - занервничала Бабушка и беспокойно взглянула туда же. Под елкой, на самом видном месте, стояло огромное, с Бабушкин пирог, письмо. Вместо марки на нем красовалась почтовая открытка, а поверх нее стоял почтовый штамп величиной с телефонный диск. - Это еще откуда? - изумилась Бабушка. - Это же надо такое сотворить! - пробасила Соседка. Но тут взгляд ее упал на Олика, и она потеряла дар речи. А Коля подскочил к елке и взял двумя руками письмо: он сразу заподозрил, что это ему. Действительно, на конверте было написано:"Коле", а на месте обратного адреса:"Зоологический институт". - Это Дед Мороз принес, - пояснила Тетка. - Я так и подумал, - хмыкнул Коля, торопливо вскрывая конверт. Из конверта он вытащил огромную цветную фотографию, да так и прилип к ней взглядом: там, на фоне колб и пробирок растянулся по столу укороченный червяк Валера, равнодушно уставившись в объектив своими маленькими глазками. Наискось шла надпись:"С Новым годом!" Вот, значит, для чего Тетка брала у него вчера фотоаппарат! Самым интересным было то, что сзади, на месте разрыва, у Валеры отрос маленький хвост, сверкающий новыми глянцевыми чешуйками. - Покажи мне! - попросила Маша. Коля был в замешательстве: стоит ли портить ей настроение на Новый год? - Что же ты таким эгоистом вырос, не хочешь Маше показать? - вмешалась Соседка, то и дело оборачиваясь на Олика. - Коля, я обижусь, - капризно сказала Маша. Коля неуверенно протянул ей фотографию. Маша взглянула. Помолчала, сжав губы в ниточку, и сказала: - Коротенький какой. Соседка взглянула и засмеялась: - Да ну вас! Вечно что-нибудь придумаете! Бабушка, надев очки, тоже с интересом взяла фотографию в руки. Но улыбка немедленно сползла с ее лица: - Ну что это за поздравительная открытка! Неужели симпатичных зверей не найти? Медвежонка какого-нибудь, например. Нет, обязательно червяка! - Я ими интересуюсь, - объяснил Коля, как мог. Он снова открыл конверт, так как заметил внутри еще кое-что. - Интересуешься? - ахнула Бабушка. - Червяками, что ли? Кошмар. Час от часу не легче. Даже слышать не хочу! И она отправилась на кухню мыть чашки. А Коля из