Роджер Желязны. Знак хаоса --------------------------------------------------------------- Spellcheck: a_d_v --------------------------------------------------------------- 1 Я ощущал смутное беспокойство, хотя не мог сказать, почему. Мне не казалось таким уж необходимым пить с Белым Кроликом, невысоким парнем, похожим на Бертрана Рассела, улыбающимся Котом и моим старым другом Люком Рейнардом, распевавшим ирландские баллады; одновременно странный ландшафт у него за спиной переходил из фрески в реальность. На меня произвела-таки впечатление Гусеница, курившая кальян на шляпке гигантского гриба, потому что я знаю, как трудно не дать такой трубке погаснуть. И все же, дело было не в этом. Обстановка была веселая, а Люк, как известно, иной раз водил компанию с весьма странным народом. Так почему бы мне ощущать беспокойство? Пиво подали неплохое, а к нему даже бесплатную закуску. Демоны, мучившие привязанную к колу женщину с рыжими волосами, сверкали так, что глазам было больно. Теперь они исчезли, но воспоминание о картине осталось превосходное. Вообще все было прекрасно. Когда Люк пел о заливе Гелвей, тот так мерцал и казался таким красивым, что мне хотелось нырнуть в него и утонуть. Однако, песня навевала и печаль. Что-то, связанное с печалью... Да, странная мысль. Когда Люк пел печальную песню, я ощущал меланхолию. Когда он разражался радостным маршем, я сиял от счастья. В воздухе, кажется, было слишком много эмпатии на кубометр. Полагаю, это не имеет значения. Но игра света поставлена превосходно... Я пригубил пиво и посмотрел, как качается Шалтай на противоположном конце стойки. Какой-то миг я пытался вспомнить, когда же уже бывал в этом заведении, но если что-то проскользнуло в сознании, то на ум не пришло. В конечном итоге я все равно вспомню. Приятная вечеринка... Я смотрел и слушал, пробовал и ощущал и все казалось великолепным. Завораживало буквально все, что привлекало мое внимание. Может быть, я что-то хотел спросить у Люка? Кажется, да, но сейчас он пел, да и я все равно в данный момент не мог думать. Что я делал перед тем, как попасть в это заведение? Попытки вспомнить тоже не увенчались успехом, так как именно здесь и сейчас все было таким интересным. Однако, тревожила мысль о чем-то важном. Может, поэтому я и ощущал беспокойство. Может, я оставил какое-то дело не завершенным и мне следует вернуться к нему? Я повернулся, чтобы спросить об этом у Кота, но он снова таял в воздухе, похоже, по-прежнему здорово навеселе. Тут мне пришло в голову, что я тоже могу это проделать. Я имею в виду растаять в воздухе, отправившись в какое-нибудь другое место. Может, именно так я и попал сюда, поэтому именно так смогу и убраться отсюда? Может быть. Я поставил кружку и протер глаза и виски. В голове, казалось, все так и плывет. Я вдруг вспомнил свой портрет. На гигантской Карте. На Козыре. Да. Именно так я и очутился здесь. Через Карту... На мое плечо легла рука и я обернулся. Рука принадлежала Люку. Он улыбнулся мне, проталкиваясь к стойке налить по новой. - Отличная вечеринка, а? - сказал он. - Да, отличная. Как ты обнаружил это местечко? - спросил я его. Он пожал плечами. - Забыл. Какая разница! Затем он отвернулся и между нами закрутился недолгий буран из кристаллов. Гусеница выпустила из трубки пурпурное облако. Всходила голубая луна. - Что же в этой картине не так? - спросил я себя. Внезапно у меня возникло ощущение, что свои критические способности я потерял в пути, потому что не мог сосредоточиться на аномалиях, обязанных, как я чувствовал, здесь быть. Я знал, что увлечен мгновением; и я не мог четко разглядеть второстепенного. Я увлечен... Увлечен... Как? Ну... Все это началось, когда я пожал руку самому себе. Нет. Неверно. Такая формулировка хороша для дзен, а дело обстояло совсем не так. Пожимаемая мною рука появилась из пространства, занимаемого моим воображением на той самой Карте. Да, именно так... В некотором роде. Я стиснул зубы. Снова заиграла музыка. Рядом со мной раздалось поскребывание по стойке. Когда я посмотрел в направлении звуков, то обнаружил, что кружка моя снова наполнена. Возможно, я и так хватил лишнего. Возможно, это-то и препятствовало четкости мышления. Я отвернулся от кружки и посмотрел налево, в пространство, не замечая фрески, которая стала настоящим ландшафтом. Сделало ли это меня частью картины, изображенной на фреске? Я вдруг усомнился в правильности моих умозаключений. А ладно. Если я не могу здесь думать... то отправлюсь... налево. Что-то в этом месте безобразничало с моей головой и было совершенно невозможно анализировать этот процесс, являясь одновременно его участником. Чтобы правильно мыслить и определять, что же все-таки происходит, мне требовалось убраться отсюда. Я пересек пространство бара и оказался в районе, где нарисованные камни и деревья становились трехмерными. Врезавшись в ствол дерева, я выставил руки вперед. И ощутил дуновение ветра, не слыша его звуков. Все, что было нарисовано, кажется, нисколько не приблизилось. Я двигался, но... Люк снова запел. Я остановился. Затем обернулся, так как пение, казалось, раздается совсем рядом. Так и есть. Я удалился от стойки всего на несколько шагов. Люк улыбался и продолжал петь. - Что происходит? - спросил я Гусеницу. - Ты петляешь в петле Люка, - ответила она. - Как-как? Она выпустила голубое колечко дыма, тихо вздохнула и пояснила: - Люк заперт в петле, а ты заблудился в куплетах. Вот и все. - Как это произошло? - поинтересовался я. - Понятия не имею. - Э-э... а как выбраться из этой петли? - Этого тоже не могу тебе сказать. Я повернулся к Коту, который снова стал проявляться вокруг своей улыбки. - Полагаю, ты тоже не знаешь... - начал было я. - Я видел, как появился он, и видел, как потом появился ты, - усмехнулся Кот. - И даже для этого места ваше прибытие было несколько... необычным, что натолкнуло меня на мысль, что по крайней мере один из вас связан с магией. Я кивнул. - От твоих собственных появлений иной раз тоже можно порядком напугаться, - заметил я. - Я свои лапы не распускаю, - отозвался он. - А это уже больше того, что может сказать в свою защиту Люк. - Что ты имеешь в виду? - Он попался в коварную ловушку. - Как она действует? Но он снова исчез и на этот раз улыбка исчезла тоже. Коварная ловушка? Кажется, это намек на то, что я просто присоединился к решению проблемы, которая предназначена для Люка. Такое умозаключение показалось мне верным, хотя по-прежнему не давало ни малейшего представления о том, что это за проблема и что с ней нужно делать. Я потянулся за кружкой. Если я не в состоянии разрешить свою проблему, то вполне могу наслаждаться ею. Медленно отпив небольшой глоток, я осознал, что в лицо мне вглядывается странная пара бледных горящих глаз. Раньше я не замечал их и странными их делало то, что находились они в затененной части фрески на противоположной стене помещения, а также то, что они двигались, медленно перемещаясь влево. В некотором роде это завораживало и, когда я потерял из виду глаза, то мог наблюдать за передвижением существа, которому эти глаза принадлежали, по колышущейся траве, когда оно оказывалось в том районе, который я хотел навестить несколько минут назад. А далеко-далеко справа, сразу за Люком, я заметил теперь стройного джентльмена в темной куртке, с палитрой и кисточкой в руках, медленно материализующегося из фрески. Я глотнул еще немного и стал наблюдать за тем, что в данный момент из плоскостной реальности перемещалось в трехмерную. Между камнем и кустом высунулось рыло из оружейной стали, над рылом горели бледные глаза. С темной морды капала синяя слюна и стекала на землю. Существо было либо очень невысоким, либо сильно согнувшимся, и я никак не мог решить, изучает ли оно все общество или конкретно меня. Я наклонился вбок и поймал Шалтая за пояс как раз тогда, когда он собирался плюхнуться набок. - Извините, - сказал я. - Вы не могли бы мне сказать, что это за существо? Я показал рукой как раз в тот момент, когда оно появилось все - многоногое, длиннохвостое, с темной волнистой чешуей и быстрое. Когти его сверкали красным и, бросившись к нам, оно подняло хвост. Затуманенный взгляд Шалтая встретился с моим, затем двинулся дальше. - Я здесь не для того, сударь, - начал он, - чтобы уменьшать ваше неведение в зооло... Боже мой! Это же... Существо сверкало издали, быстро приближаясь. Интересно, как много времени ему потребуется, чтобы добраться сюда, учитывая мой недавний эксперимент? Или этот эффект был рассчитан только на мою попытку убраться отсюда? Сегменты тела существа скользили относительно друг друга, оно шипело, словно спущенная покрышка или вода, попавшая на раскаленную сковородку, и испаряющаяся слюна отмечала его след на картине. Скорость продвижения существа не только не уменьшалась, а, казалось, скорее возросла. Моя левая рука самопроизвольно дернулась вперед, к горлу подступили несколько непроизвольных слов. Произнес я их как раз тогда, когда эта тварь пересекла тот промежуток, который ранее не давался мне, встала на дыбы и сжала челюсти, словно готовясь к прыжку. - Брандашмыг! - закричал кто-то. - Злопастный Брандашмыг, - поправил Шалтай. Когда я произнес последнее слово и исполнил завершающий жест, перед моим внутренним взором поплыл образ Логруса. Темная тварь, только что выпустившая когти на передних лапах, убрала их внезапно, схватилась лапами за верхнюю часть своей груди, выкатила глаза, издала тихий стон, рухнула, упала на пол и осталась лежать на спине, вытянув вверх свои многочисленные ноги. Над тварью появилась улыбка Кота. Рот зашевелился. - Мертвый Злопастный Брандашмыг, - констатировал он. Улыбка поплыла ко мне, а вокруг нее, словно вспомнив, собрался и остальной Кот. - Это было заклинание остановки сердца, не так ли? - поинтересовался он. - Полагаю, да, - сказал я. - У меня получилось совершенно рефлекторно. Да, теперь я припоминаю. Это заклинание я все время держал наготове. - Так я и думал, - заметил Кот. - Я был уверен, что на нашей вечеринке присутствует магия. Появившийся во время произнесения заклинания образ Логруса послужил также и иной цели - включил свет в темном чердаке моего мозга. Колдовство. Ну, конечно! Я - Мерлин, сын Корвина, колдун, причем такой, который редко встречается в тех краях, где я часто бывал в последние годы. Люкас Рейнард, также известный под именем принца Ринальдо из Кашеры, тоже колдун, только несколько в ином смысле, чем я. И Кот, казавшийся довольно искусным в этих делах, вполне возможно, не ошибался, проанализировав наше положение, сказав, что мы попали в магическую ловушку. Такая ситуация - одна из немногих, при которых моя чувствительность и тренировка скверно уведомляют меня о природе моего затруднительного положения. Такое случается, так как мои свойства тоже попадают под действие заклятья и подвержены его силам, если эта штука вообще саморегламентирующаяся. Короче, мое положение похоже на дальтонизм. Я не мог придумать ни одного способа с уверенностью определить, что происходит, без помощи извне. Пока я размышлял над ситуацией, к дверям салуна с фасадной стороны заведения прибыла королевская конница и королевская рать. Ратники вошли и обвязали веревками тушу Брандашмыга. А конница уволокла ее. Пока это происходило, Шалтай слез и отправился навестить туалет. По возвращении он обнаружил, что не в состоянии занять свое прежнее место на табуретке у стойки. Он крикнул королевских ратников, требуя помочь ему, но те были заняты умершим Брандашмыгом, протаскивая его меж столиков, и не обратили на него внимания. Подошел улыбающийся Люк. - Так, значит, это был Брандашмыг, - заметил он. - Я всегда хотел узнать, на что они похожи. Вот если бы мы только могли устроить так, чтобы рядом появился Бармаглот... - Ш-ш-ш, - предостерег Кот. - Он должен быть где-то на фреске и, вероятно, прислушивается. Не будите его! Он может вылететь из чащобы, пылая огнем! Помните, он свиреп и дик! Не напрашивайтесь на непри... - Кот бросил быстрый взгляд в сторону стены и быстренько несколько раз последовательно пропал и появился. Не обращая на это внимания, Люк заметил: - Я как раз подумал об иллюстрациях Тенниэла. Кот материализовался у противоположного конца стойки, отдал кружку Болванщику и сказал: - Я слышу кулдыканье, и огненные глаза перемещаются влево. Я взглянул на фреску и тоже увидел горящие глаза и услышал странный звук. - Это может быть кто угодно из живых существ, - заметил Люк. Кот двинулся к полкам за стойкой и потянул лапу вверх, где на стене висело странное оружие, переливаясь и смещаясь в тени. Он снял эту штуку и толкнул ее по стойке. Она скользнула по поверхности, остановившись перед Люком. - В такой момент в руке хорошо иметь Булатный Меч - вот что я могу сказать. Люк рассмеялся, но я завороженно уставился на это устройство, выглядевшее так, словно его сделали из крыльев мотыльков и свернутого спиралью лунного света. И тут я снова услышал кулдыканье. - Не стой тут просто, глубоких полон дум! - бросил Кот, осушая стакан Шалтая и снова исчезнув. По-прежнему усмехаясь, Люк протянул свою кружку наполнить по новой. А я стоял, глубоких полон дум. Примененный мною для уничтожения Брандашмыга метод заклинания изменил ход моих мыслей. В последовавший за ним недолгий миг у меня в голове, кажется, начало проясняться. Я отнес это на счет недолго виденного мною образа Логруса. И поэтому снова вызвал его. Знак возник передо мной, паря в воздухе. Я задержал его, смотрел на него. Казалось, в моей голове снова задул холодный ветер. Осколки памяти притягивались друг к другу, собираясь в цельную ткань, наделенную пониманием. Ну, конечно... Кулдыканье стало громче, и я увидел плывущую среди отдаленных деревьев тень Бармаглота, с глазами, похожими на посадочные огни и с множеством острых граней, предназначенных для кусания и хватания. И это не имело ни малейшего значения. Ибо я понял теперь, что происходит, кто в ответе, как и почему. Я согнулся, наклонившись пониже, так что чуть задел костяшками пальцев носок правого сапога. - Люк, - обратился я. - У нас есть одна проблема. Он отвернулся от стойки и взглянул на меня. - В чем дело? - спросил он. Те, в чьих жилах течет кровь Эмбера, способны на потрясающие силовые аттракционы. Поэтому среди своих это качество взаимно аннулируется. Следовательно, к таким делам нужен исключительно правильный подход, если ты вообще намерен прибегать к ним... Я взметнул свой кулак от самого пола со всей силой, которую только мог в него вложить, и нанес Люку такой удар в челюсть, что моего друга приподняло над полом, перевернуло и отправило на рухнувший от этого стол, но не остановило. Люк продолжал скользить на спине в другой конец бара, где он и остановился наконец, весь помятый, у ног тихого джентльмена викторианского вида, который выронил кисть и быстро отшатнулся в сторону, когда Люк затормозил в его ногах. Я поднял левой рукой кружку и вылил ее содержимое на правый кулак, в котором из всех ощущений осталось только такое, будто я врезал им по горе. Как только я все проделал, свет померк и наступил миг полнейшей тишины. Затем я бухнул кружкой по стойке. Помещение выбрало именно этот момент, чтобы содрогнуться, словно в преддверии землетрясения. С полки упали две бутылки, закачалась лампа, кулдыканье стало слабее. Я взглянул налево и увидел, что жуткая тень Бармаглота отступила несколько в глущобу. Больше того, нарисованная часть перспективы теперь протянулась гораздо дальше в нормальное пространство и, похоже, продолжала наступать в этом направлении, превращая трехмерное пространство в плоскостную неподвижность. Судя по звукам, Бармаглот теперь удалялся налево, спеша обогнать продвижение плоскости. Труляля, Траляля, Додо и Лягушонок принялись упаковывать свои инструменты. Я направился через бар к распростертому телу Люка. Гусеница разбирала кальян и я заметил, что ее гриб наклонился под странным углом. Белый Кролик удрал в нору под стойкой и я слышал, как бормотал проклятья Шалтай, качаясь на табуретке, куда только-только сумел вскарабкаться. Я помахал джентльмену с палитрой и приблизился к нему. - Извините за беспокойство, - сказал я, - но, поверьте, это к лучшему. Я поднял обмякшее тело Люка и перекинул его через плечо. В мою сторону устремилась стая игральных карт. Я отпрянул, чтобы не мешать их стремительному полету. - Господи Боже! Это напугало Бармаглота! - заметил позади меня джентльмен с палитрой. - Что? - переспросил я, не уверенный, действительно ли желаю это знать. - Это, - ответил он, показывая в сторону передней части бара. Я посмотрел и понял, что Бармаглот проявил не трусость, а благоразумие. В бар только что вошел двенадцатифутовый Огненный Ангел, красновато-коричневого цвета, с крыльями, словно окна матового стекла. Наряду с намеками на смертоносность, это напоминало мне богомола. На шее у него был шипованный ошейник, а из короткого меха при каждом движении высовывались многочисленные, похожие на тернии, когти. Один из когтей зацепил и сорвал с петель шатающуюся дверь, когда существо втиснулось внутрь. Это был зверь Хаоса - редкий, смертельный и высокоразумный. Я уже много лет не видел ни одного такого и не желал бы видеть сейчас. Я также нисколько не сомневался, что находится он здесь из-за меня. В какой-то миг я пожалел, что потратил заклинание остановки сердца на всего лишь заурядного Брандашмыга. Пока не вспомнил, что у Огненных Ангелов три сердца. Я оглядывался, когда он заметил меня, издал короткий охотничий вой и устремился в мою сторону. - Мне хотелось бы иметь достаточно времени, чтобы поговорить с вами, - сказал я художнику. - Мне нравится ваша работа. К несчастью... - Я понимаю. - Желаю удачи. Я шагнул в кроличью нору и побежал, низко пригнувшись из-за нависающего потолка. Люк порядком затруднял мне продвижение, особенно на поворотах. Позади послышался скребущий звук и охотничий вой повторился. Однако, меня немного утешала мысль, что для того, чтобы пройти, Огненному Ангелу потребуется увеличить некоторые участки туннеля. А плохая новость заключалась в том, что он был способен это проделать. Эти твари невероятно сильные и практически неуничтожаемые. Я бежал до тех пор, пока пол не провалился у меня под ногами. Я стал падать. Протянув свободную руку, я попытался ухватиться за что-нибудь, но держаться было не за что. Дна все не было. Хорошо, именно на это я надеялся и наполовину ожидал, что так произойдет. Люк издал единственный тихий стон, но не шевельнулся. Мы падали. Вниз, вниз, вниз, как сказал тот человек. Это был колодец, и он либо был очень глубоким, либо мы падали очень медленно. Сумерки окружали и я не мог различить стен шахты. В голове моей еще немного прояснилось и я понял, что падение будет продолжаться до тех пор, пока я сохраняю контроль над одной переменной - Люком. Высоко вверху снова раздался охотничий вой. За ним сразу же последовал странный кулдыкающий звук. Фракир опять тихо запульсировал на моем запястье, не сообщив в общем-то ничего такого, о чем бы я не знал. Поэтому я заставил его замолчать. Еще прояснение. Я стал вспоминать... Свое нападение на Замок Четырех Миров, где я обнаружил мать Люка, Ясру. Нападение оборотня. Свой странный визит к Винте Бейль, оказавшейся на самом деле совсем не тем, чем должна была... Ужин в Закоулке Смерти... Стража, Сан-Франциско, хрустальная пещера... Все яснее и яснее. ...И все громче и громче вой Огненного Ангела сверху. Должно быть, он пробрался через туннель и теперь спускается. К несчастью, он обладает крыльями, в то время, как я могу только падать. Я поглядел вверх, однако не смог различить его силуэта. Наверху все казалось темнее, чем внизу. Я надеялся, что уже приближаюсь ко дну или тому, что дно заменяет, так как не мог придумать никакого иного выхода. Слишком темно, чтобы разглядывать Козырь или достаточно разобрать проносящиеся мимо детали, чтобы прибегнуть к смещению Отражения. Но вскоре я почувствовал, что скорее плыву, чем падаю, причем со скоростью, которая обеспечит сохранение целым при приземлении. К тому же, если на самом деле это не так, то есть средство, еще больше могущее замедлить спуск - адаптация одного из еще не использованных мною заклинаний. Однако, эти соображения мало чего стоили, если по дороге вниз нас съедят, в случае, если преследователь голоден. Правда, он также может просто расчленить нас. Следовательно, может возникнуть необходимость прибавить скорость, чтобы оторваться от преследующего зверя. А это приведет к тому, что мы разобьемся в лепешку, когда достигнем дна. Ох уж эти решения... Люк шевельнулся у меня на плече. Я надеялся, что он не собирается очнуться, так как у меня не было времени возиться с заклинанием сна, и я находился не в лучшем положении, чтобы нокаутировать его вторично. В запасе оставался только Фракир. Но если Люк приходит в себя, то удушение только поможет ему очнуться, а не приведет к потере сознания. К тому же он требовался мне в приличной форме. Он знал многое, чего не знал я и в чем сейчас нуждался. Теперь спуск проходил по участку, немного более светлому, и мне в первый раз удалось различить стены шахты и заметить, что их испещряют надписи от руки на непонятном языке. Это напомнило мне странный рассказ Ямайки Кинкэда, но не натолкнуло на соображение по поводу выхода из создавшейся ситуации. Сразу после того, как светлый участок кончился, я разглядел далеко внизу небольшое пятно света. И почти в этот же миг услышал вой, теперь уже очень близко. Я поднял взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть опускающегося через светлый участок Огненного Ангела. Невдалеке позади него виднелся и другой силуэт. Бармаглот тоже отправился вниз и, кажется, показывал лучшее время, чем любой из нас. Мне сразу же пришло на ум соображение по поводу его цели. Когда преследователи приблизились еще, а пятно света внизу увеличилось, Люк опять шевельнулся. Однако, мы получили небольшую отсрочку, так как Бармаглот настиг, наконец, Огненного Ангела и напал на него. Свист, вой и кулдыканье разнеслось по шахте гулким эхом, слышались и другие звуки - шипение, скрежет о стенку, а иной раз и рычание. Два зверя сошлись и рванули друг друга, с глазами, словно умирающие солнца, когтями, похожими на штыки, образуя адскую пляску смерти в свете, доходившем теперь до них снизу. Их схватка не вызвала у меня оптимизма, но все же замедлено было их продвижение до такой степени, что я понял, что не требуется рисковать с малоподходящим заклинанием, чтобы выбраться из туннеля в целости и сохранности. - Уф! - заметил Люк, поворачиваясь вдруг у меня в руках. - Согласен, - сказал я. - Но не двигайся, ладно? Мы того и гляди расшибемся... - И сгорим, - заявил он, поворачивая голову вверх, чтобы посмотреть на сражающихся чудовищ, а затем вниз, когда сообразил, что мы тоже падаем. - Что за странный путь ты избрал? - Плохой путь, - согласился я, затем меня осенило: именно так оно и есть. Отверстие теперь стало еще больше, так как еще приблизилось, а скорость замедлилась, что даст возможность сносно приземлиться. Заклинание, названное мною "Оплеуха Великана", вероятно, замедлит нас до полной остановки или даже может вознести обратно. Лучше получить несколько синяков, чем в данный момент стать препятствием на пути борющихся чудовищ. И впрямь, плохой путь. Я думал о словах Рэндома, когда мы под безумным углом прошли сквозь отверстие, ударились оземь и покатились. Спуск наш закончился в пещере, неподалеку от входа в нее. Направо и налево шли туннели. Вход в пещеру оказался за моей спиной. Один быстрый взгляд показал, что он ведет в солнечную и зеленую долину, плохо сейчас видимую. Люк неподвижно растянулся рядом со мной. Я сразу поднялся на ноги и схватил его под мышки. И поволок, отступая от темного отверстия, из которого мы недавно появились. Звуки схватки чудовищ раздавались теперь очень недалеко. Хорошо, что Люк снова оказался без сознания. Если моя догадка верна, его состояние достаточно плохое для любого эмберита. Но для эмберита с колдовскими способностями оно представляет собой крайне опасную разновидность магического сна, которого я никогда ранее не встречал. И совсем не знал, как именно следует с ним обращаться. Я поволок его к туннелю справа, так как он был уже других и, теоретически, защищаться в нем будет легче. Не успели мы укрыться за поворотом, как два зверя вывалились сквозь отверстие, терзая и разрывая друг друга. Они катались по полу пещеры, щелкали когтями, издавали шипение и свист при особенно удачных ударах. Казалось, они совершенно забыли про нас, и я воспользовался этим и продолжил отступление по туннелю, пока основательно не углубился. Я мог только считать, что догадка Рэндома верна. В конце концов, он ведь музыкант и играл во всех Отражениях. К тому же, сам я ничего лучшего предложить не мог. Я вызвал Знак Логруса. Когда я добился его четкости и зацепил им свои руки, то мог бы применить для удара по дерущимся зверям. Но они не обращали на меня ни малейшего внимания, а я не желал привлекать их взгляды. К тому же я не был уверен, что удар, эквивалентный удару брусом два на четыре дюйма толщиной, сильно подействует на них. Кроме того, заказ мой был готов, а пользоваться им надлежало сейчас. Поэтому я протянул руку к Логрусу. Потребовалось бесконечно долгое время. Пришлось пройти крайне широкий район Отражений, прежде чем я нашел то, что искал. Затем мне пришлось проделать это вновь. И еще раз. Вещей требовалось много, и все они находились неблизко. В то же время сражавшиеся звери не показывали ни малейших признаков ослабления, их когти высекали искры из стен пещеры. Они поранили друг друга в бессчетных количествах мест и тела их покрывала темная кровь. К тому же очнулся Люк, приподнялся и завороженно уставился на схватку. Я не мог сказать, сколь долго она будет приковывать к себе его внимание. Мне теперь важно, чтобы он пребывал в сознании, и я только радовался, что он не начал думать о других делах. Я, кстати, болел за Бармаглота. Тот был просто скверным зверем и не обязательно нацеливался на меня, когда его отвлекло появление в баре Ангела. А Огненный Ангел играл совершенно иную роль. Огненному Ангелу совсем не полагалось находиться на таком удалении от Хаоса, если только его не послали. Их дьявольски трудно изловить, еще труднее обучить и опасно укрощать. Поэтому они подразумевают немалые расходы и риск. Никто не тратит сил на Огненного Ангела за здорово живешь. Главная цель их жизни - убивать, и, насколько я знал, никто и никогда не применял их в качестве слуг, кроме как при Дворах Хаоса. Они обладают огромным количеством чувств, некоторые из этих чувств явно паранормальны, и могут использоваться в качестве гончих, преследующих дичь по Отражениям - уж это я знал. Перемещающегося по Отражениям можно выследить, а Огненные Ангелы, кажется, способны взять очень холодный след, коль скоро в них впечатана неповторимая личность жертвы. Так вот, я попал по Козырю в тот сумасшедший бар и не знал, могут ли они проникнуть вслед. Но мне приходила мысль, что тот, кто обнаружил меня, переправил эту тварь поближе и выпустил сделать свое дело. Чьих бы рук это дело ни было, здесь все равно заметный след Хаоса. Отсюда и быстрое превращение в болельщика Бармаглота. - Что происходит? - внезапно спросил меня Люк и стены пещеры на мгновение растаяли, а я услышал слабый музыкальный аккорд. - Сложно объяснять, - отозвался я. - Слушай, тебе пришло время принять лекарство. Я высыпал на ладонь пригоршню только что принесенных мною таблеток витамина Б-12 и открыл бутылку воды, тоже только что вызванную мною из Отражения. - Что за лекарства? - спросил он, когда я передал таблетки ему. - Предписанное врачом, - ответил я. - Быстрее подставляй рот, оно поставит тебя на ноги. - Ну ладно. Он кинул таблетки в рот и запил одним большим глотком. - Теперь вот эти. Я открыл бутылочку "Торазина". Каждая таблетка была в 200 миллиграммов и я не знал, сколько ему дать, поэтому решил дать три. Дал ему также триптофана и немного фенилаламина. Он уставился на пилюли. Стены снова растаяли и вернулась музыка. Мимо нас проплыло облачко голубого дыма. Внезапно в поле зрения появился бар, недавно покинутый нами. Перевернутые столы поставили на место. Шалтай все еще качался, фреска продолжалась. - Это клуб! - воскликнул Люк. - Нам следует отправиться обратно. Похоже, вечеринка только-только разгулялась. - Сперва прими лекарство. - Для чего оно? - Ты подцепил какую-то дрянь. Лекарство может вывести ее. - Я чувствую себя неплохо. Почти отлично. - Прими его! - Ладно, ладно! Он заглотил все одним махом. Бармаглот и Огненный Ангел теперь просто таяли, и мой жест в сторону стойки, задевший ее, встретил некоторое сопротивление, хотя эта штука не стала совсем твердой. Затем я внезапно заметил Кота, который, благодаря своей материализации, казался сейчас наиболее реальным, чем все остальное. - Вы появляетесь или исчезаете? - спросил он. Люк начал подниматься. Свет разгорелся, хотя стал рассеянным. - Эй, Люк, взгляни-ка, - показал я. - Что? - спросил он, поворачивая голову. Я снова врезал ему в челюсть. Когда он рухнул, бар начал таять. Стены пещеры снова обрели четкость. Я услышал голос Кота. - Исчезаете, - произнес он. Звуки борьбы стали слышны в полной мере, только на этот раз преобладал визгливый вой, похожий на звуки волынки. Он доносился со стороны Бармаглота, прижатого к земле и раздираемого на части. Я решил применить четвертое заклинание - "Четвертое Июля", оставшееся у меня от нападения на цитадель. Подняв руки, я произнес магические слова. При этом я встал перед Люком, загородив ему таким образом обзор, и, говоря их, отвернулся и плотно зажмурил глаза. Даже сквозь закрытые глаза я мог ощутить место, где ярко вспыхнул свет. Я услышал, как Люк сказал "Эй!", но все другие звуки внезапно прекратились. Когда я снова посмотрел на поле битвы, то увидел, что два чудовища лежат, словно оглушенные, не двигаясь, у противоположной от нас стороны пещеры. Я схватил Люка за руку и втащил его к себе на плечо. А затем быстро двинулся в пещеру, только раз поскользнувшись на крови чудовищ, когда пробирался вдоль ближайшей стены, направляясь ко входу в пещеру. Прежде, чем я успел добраться до отверстия, чудовища стали шевелиться, но их движения были скорее рефлекторными, чем целеустремленными. У выхода я остановился и посмотрел на огромный цветочный сад, в котором цвели все растения без исключения. Все цветы были высотой по меньшей мере с меня, и изменчивый ветерок донес их оглушающее благоухание. Спустя несколько мгновений я услышал за спиной более решительные движения и обернулся. Бармаглот кое-как поднялся на ноги. Огненный Ангел все еще находился в нокауте и издавал только тихие свистящие звуки. Бармаглот, пошатываясь, отступил, расправил крылья, затем вдруг повернулся, забил крыльями и улетел обратно к отверстию, через которое вся наша команда оказалась здесь. Неплохая мысль, похвалил я и поспешил уйти в сад. Здесь ароматы были еще сильнее, цветы, по большей части распустившиеся, образовывали фантастический разноцветный полог, укрывавший меня, когда я пересекал сад. В скором времени я запыхался, но, тем не менее, продолжал бежать трусцой. Люк довольно тяжел, но я хотел как можно больше увеличить расстояние между нами и пещерой. Учитывая скорость, с которой мог передвигаться Огненный Ангел, я не был уверен, хватит ли времени на упражнения с Козырем. Надышавшись ароматом цветов, я стал чувствовать некоторое головокружение, и мои конечности перестали давать о себе знать. Пришла в голову мысль, что запах цветов, возможно, оказывает легкое наркотическое действие. Великолепно. Только этого мне и не хватало - поймать кайф, пытаясь вывести из такого же состояния Люка. Однако, вдали я разглядел небольшую поляну, находящуюся на пригорке, и направился к ней. Смею надеяться, там смогу немного отдохнуть, пока не обрету психологическую почву под ногами и не решу, что делать дальше. Пока я не замечал никаких звуков погони. По мере продвижения я стал чувствовать, что немного шатаюсь. Чувство равновесия исчезло так же, как и связь с конечностями. Появился страх перед падением, почти родственный страху высоты, ибо мне пришло в голову, что если я упаду, то больше не сумею подняться и могу забыться в пьяном сне, а потом меня, сонного, найдет и убьет чудовище Хаоса. Разноцветье над головой сливалось в сплошной покров, колышущийся и переплетающийся, словно масса лент в ярком потоке. Я попытался управлять своим дыханием, чтобы вдыхать как можно меньше испарений цветов. Но это оказалось трудно, так как я запыхался. Однако я не упал, а опустился рядом с Люком в центре поляны, после того, как положил его на землю. Люк оставался без сознания, выражение покоя было на его лице. Легкий ветерок овевал холм, и на противоположной стороне его произрастали колючие растения, на вид совсем не цветы. Таким образом, я больше не вдыхал соблазнительных запахов гигантского поля цветов и через некоторое время в голове стало проясняться. С другой стороны я сообразил, что ветерок унесет наш запах в сторону пещеры. Было неизвестно, сможет ли Огненный Ангел распознать его среди цветочных ароматов, но предположение даже такой малой возможности заставило меня почувствовать себя неуютно. Много лет назад, еще будучи на третьем курсе, я попробовал немного ЛСД. Это так сильно меня напугало, что с тех пор я не притрагивался ни к одному галлюциногену. Теперь же выяснилось, что запах цветов повлиял на мою способность перемещать Отражения. Есть своего рода убеждение, что эмбериты могут посетить любое место, какое только могут вообразить, так как где-то среди Отражений оно обязательно отыщется. Комбинируя свою мысль с движением, мы можем настроиться на искомое Отражение. К несчастью, я сейчас не мог контролировать свое воображение. Вообще, к несчастью, зачем я сюда попал? Когда я попробовал ЛСД, то ударился в панику и это лишь ухудшило дело. Я легко мог уничтожить себя, так как бродил по воплощенным джунглям своего подсознания и провел какое-то время в таких местах, где обитают очень злые твари. Через некоторое время действие снадобья пошло на спад, и я нашел дорогу домой, заявился, хныча, на порог к Джулии, и после не один день был нервным калекой. Позже, когда я рассказал об этом Рэндому, то узнал, что он испытывал нечто похожее. Сперва он держал это знание при себе, так как считал его возможным тайным оружием против остального семейства; но позже, после установления приличных отношений друг с другом, он решил в интересах выживания поделиться этой информацией. И страшно удивился, когда узнал, что Бенедикт, Жерар, Фиона и Блейз были о ней отлично осведомлены - хотя их знание основывалось на действии других галлюциногенов, - и, странное дело, только Фиона когда-либо учитывала возможность использования этого в качестве внутрисемейного оружия. Она также не использовала его из-за непредсказуемости действия. Вся история осталась в далеком прошлом и в запарке иных дел последних лет сведения как-то вылетели из его головы; ему просто не пришло в голову, что таких, как я, наверное, следовало бы предостеречь. Люк рассказал мне, что его попытка вторгнуться в Замок Четырех Миров при помощи коммандос на дельтапланах была отражена. Поскольку в ходе моего собственного визита в эту цитадель я в разных местах видел обломки искалеченных дельтапланов, логично было бы предположить, что Люк попал в плен. Следовательно, если развивать мысль дальше, колдун Маска виноват во всем, что касается нынешнего состояния Люка, да и моего тоже. Для этого была достаточна доза галлюциногена в рационе узника. К счастью, подсознание Люка не выдавало ничего более опасного, чем яркие вариации на тему Льюиса Кэррола. Возможно, Люк чище душой, чем я. Но, как ни смотри, дело это странное. Маска мог убить его или заточить в тюрьму, или добавить его к коллекции вешалок. Вместо этого, хотя и навлекая определенный риск, он оставил его на свободе, хотя и наказал. Больше всего это напоминало снисходительное похлопывание по спине, нежели месть. И это-то с членом семьи, имевшей прежде власть над Замком и, несомненно, желавшей вернуть ее. Неужели Маска настолько был уверен в своем полном превосходстве? Или он не видел в Люке большой угрозы? И потом, не является тайной, что наши способности перемещаться по Отражениям, а также способности к колдовству происходят из схожих корней - Лабиринта или Логруса. Это объясняло странный вызов меня и Люка посредством посылки Козыря большого размера - его усиленные наркотиками способности к визуализации стали настолько интенсивными, что физического представления меня на Карте и не понадобилось. И его магические способности, дезориентированные галлюциногеном, были в ответе за все странные, искажающие реальность испытания, которые мне пришлось пережить перед тем, как он действительно добился контакта. Это означало, что любой из нас мог стать очень опасным при определенных обстоятельствах. Надо это запомнить. Я надеялся, что когда он придет в себя, то не будет взбешен из-за того, что я его ударил, во всяком случае, прежде, чем я смогу поговорить с ним. С другой стороны, будем надеяться, что транквилизаторы продержат его в подавленном состоянии до тех пор, пока не сработают препараты, очищающие от действия наркотика. Я помассировал побаливающий мускул на левой ноге, а затем встал. Подхватив Люка за руки, я проволок его шагов на двадцать дальше по поляне. Затем вздохнул и вернулся на прежнее место отдыха. Когда охотничий вой раздался среди цветов и головы их заколыхались вдоль линии, ведущей прямо ко мне, и среди стеблей уже становилась видна фигура потемнее, я понял, что с бегством Бармаглота Огненный Ангел вернулся к своей первоначальной цели. А поскольку столкновение казалось неизбежным, поляна, где мы находились, подходила не хуже любого другого места для встречи с ним, и лучше, чем большинство из них. 2 Со своего пояса я отстегнул яркую штуку и начал раскладывать ее. Пока я это проделывал, она издавала серию щелчков. При этом я размышлял над тем, что делаю наилучший выбор из всех доступных. Чудовищу потребовалось большее, чем я рассчитывал, время, чтобы пробраться сквозь цветы. Это могло означать только, что ему трудно взять мой след среди такого экзотического окружения. Однако, я рассчитывал и на то, что оно пострадало в стычке с Бармаглотом, в какой-то мере потеряв силу и быстроту. Но, чтобы там ни было, в конечном итоге заколыхались и были сломаны последние стебли. Зверь Хаоса остановился, наклонившись вперед, и уставился на меня неморгающими глазами. Фракир испугался, и я успокоил его. Это дело было ему не под силу. В запасе у меня осталось заклинание "Фонтан Огня", но я даже не стал утруждать им себя. Я знал, что оно не остановит этой твари и вполне может заставить вести ее непредсказуемо. - Я могу показать тебе обратную дорогу к Хаосу! - крикнул я. - Если ты тоскуешь по дому! Он тихо завыл и двинулся на меня. Вот вам и все сантименты. Подходил он медленно, жидкость сочилась из дюжины ран. Я гадал, способен ли он ринуться, или нынешняя скорость - самая лучшая, какую он мог выдать. Осмотрительность советовала мне предполагать самое худшее, поэтому я попробовал не связываться с ним и приготовился ответить на все, что он попытается сделать. Однако он не ринулся. Он просто продолжал идти, как маленький танк. Я не знал, где у него расположены жизненно важные точки. Когда я жил дома, анатомия Огненного Ангела не стояла в верхней части списка моих интересов. Однако, пока он приближался, я попытался как можно внимательнее рассмотреть его. К несчастью, внешний вид этой твари заставил меня предположить, что все важное он держит под хорошей защитой. Очень жаль. Я не хотел нападать даже в случае, если он попытается меня спровоцировать на что-то. Я не знал его боевых приемов и не желал первым раскрываться, чтобы познакомиться с ними. Лучше обороняться и предоставить ему сделать первый ход, но зверь просто продолжал подходить все ближе и ближе. Я знал, что вскоре вынужден буду что-то предпринять, хотя бы это будет простое отступление. Одна из длинных и многосуставчатых конечностей метнулась ко мне, и я резко увернулся вбок и рубанул. Вз-з! Конечность очутилась на земле, все еще двигаясь. Поэтому я тоже продолжал движение. Вз-з-з-вз-з! Зверь медленно опрокинулся влево, так как я удалил все конечности с этой стороны его тела. Затем, преисполнившись излишней уверенности, я проскользнул слишком близко, огибая его голову, чтобы добраться до другой стороны и повторить атаку, пока он еще пребывал в прострации. Оставшиеся конечности метнулись вперед. Но я был слишком близко, и он все падал. Вместо того, чтобы схватить меня, он просто ударил. Удар пришелся по груди и меня сшибло спиной наземь. Отползая назад и подтягивая ноги для прыжка, я услышал, как Люк пьяно пробормотал: - Эй, что происходит? - Позже, - откликнулся я, не оборачиваясь. Затем он добавил: - Эй, ты ударил меня! - Исключительно для твоего же блага, - ответил я. - Это входит в курс лечения, - и, поднявшись на ноги, снова стал двигаться. - О... - услышал я его отклик. Тварь лежала теперь на боку и большая конечность несколько раз бесприцельно ударила по мне. Я увернулся от удара и сумел изменить диапазон и угол удара. Вз-з. Конечность упала на землю, а я приблизился. Я нанес с размаху три удара, рассекшее ему голову под разными углами, и только потом сумел отрубить ее. Однако, она продолжала издавать щелкающие звуки, а торс при этом сделал попытку приподняться. Я не считал удары, которые нанес после этого. Я просто продолжал работу, пока эта тварь не оказалась изрубленной в капусту. Люк кричал "о-ля-ля!" при каждом моем верном ударе. К этому времени я изрядно вспотел и заметил, что не то от ярости схватки, не то от чего-то еще, находящиеся в отдалении цветы тревожно заколыхались. Однако, благодаря моей предусмотрительности - прихваченный в баре меч оказался превосходным оружием - я чувствовал уверенность в своих силах. Взмахнул мечом в воздухе, описав дугу над головой, что полностью очистило его, а потом принялся складывать обратно в первоначальную компактную форму. Меч был мягкий, словно лепестки цветов, и все еще немного тускло светился... - Браво! - произнес знакомый голос и я завертел головой, пока не заметил улыбку, а за ней Кота, небрежно хлопающего подушечками лап. - Курла-лап! Кур-ла-ла! - добавил он. - Отлично сработано, о светозарный мальчик мой! Ландшафт заколебался, словно под напором ветра, и небо потемнело. Я услышал, как Люк воскликнул: "Эй!", и когда оглянулся, то увидел, как он поднимается на ноги и движется вперед. Когда я снова повернул голову, то за спиной Кота уже образовывался бар, и уже улавливался блеск бронзовой вешалки. В голове у меня поплыло. - Обычно, взяв Булатный Меч, дают залог, - говорил Кот. - Но поскольку вы возвращаете его в целости и сохранности... Люк подошел ко мне. Я снова слышал музыку, и он ей подпевал. Теперь уже поляна с поверженным Огненным Ангелом казалась посторонним элементом, а бар становился все осязаемее, приобретая оттенки цвета и тени. Но заведение казалось немного уменьшившимся - столики стояли теснее, музыка играла тише. Фреска стала более сжатой, и художник на глаза не попадался. Даже Гусеница со своим грибом переместилась в укромный уголок, и оба казались съежившимися, а голубой дым - менее густым. Я воспринял это, как хороший признак, так как если наше присутствие тут вызвано душевным состоянием психики Люка, то, наверное, это галлюциноген терял свою власть над нами. - Люк? Он направился к стойке. - Да? - ответил он. - Ты знаешь, что путешествуешь по миру грез, не так ли? - Я не... Я не знаю, что ты имеешь в виду, - сказал он. - Я думаю, когда Маска держал тебя в плену, он подсунул какой-то наркотик, - сказал я. - Это возможно? - А кто такой Маска? - спросил он меня. - Новый босс в замке. - А, ты имеешь в виду Шару Гаррула, - сказал он. - Помнится, он носил голубую маску. Я не видел никаких оснований пускаться в объяснения относительно того, почему Маска - это не Шару. Все равно он, вероятно, забыл. Я просто кивнул и сказал: - Шеф! - Ну... да, думаю, он мог мне что-то дать, - ответил он. - Ты хочешь сказать, что все это?... - он обвел широким жестом все помещение бара. Я кивнул. - Разумеется. Это все реально, - уточнил я. - Но мы можем переправлять себя в галлюцинации. Все они где-то реальны. Это и делает наркотик. - Будь я проклят, - сказал он. - Я дал тебе кое-какие снадобья, чтобы ты пришел в себя, - сообщил я ему. - Но процесс может занять некоторое время. Он провел языком по губам и огляделся. - Ну, спешить нечего, - решил он. А затем улыбнулся, когда издали донесся пронзительный крик и демоны принялись безобразничать с горящей женщиной на фреске. - Мне даже здесь нравится. Я положил сложенное оружие на стойку. Люк постучал по стойке рядом с Мечом и потребовал налить по новой. Я отступил, качая головой. - Я сейчас должен идти, - сказал я ему. - Кто-то по-прежнему охотится на меня. И только что он подошел довольно близко. - Животные не в счет, - отмахнулся Люк. - То, которое я только что изрубил - в счет, - ответил я. - Его подослали. Я посмотрел на сломанные двери, гадая, что может пройти в них в следующий раз. Как известно, Огненные Ангелы охотились парами. - Но я должен поговорить с тобой, - продолжил я. - Не сейчас, - отвернулся он. - Ты же знаешь, что это важно. - Я не могу здраво мыслить, - ответил он. Я полагал, что это должно быть правдой, и не имело ни малейшего смысла пытаться увлечь его в Эмбер или куда-нибудь. Он просто растает и снова появится здесь. Прежде, чем мы сможем обсудить с ним наши общие проблемы, необходимо, чтобы мозги его очистились. - Ты помнишь, что твоя мать - пленница в Эмбере? - Да. - Вызови меня, когда в голове у тебя прояснится. Нам надо поговорить. - Хорошо. Я повернулся и вышел из дверей в стену тумана. И уже издалека услышал, что Люк вновь принялся петь какую-то скорбную балладу. Туман почти так же плох, как и полная темнота, когда дело доходит до смещения Отражений. Если при движении ты не видишь никаких ориентиров, то никак нельзя воспользоваться способностью, позволяющей тебе ускользнуть. С другой стороны, теперь, когда в голове у меня прояснилось, я просто хотел побыть один и подумать. Если я никого не могу увидеть в этом тумане, то и меня никто не может увидеть. И по мощеной поверхности звучали только мои шаги. Так чего же я добился? Когда я очнулся от недолгого сна и поддался влиянию через Люка, я был тогда мертвецки усталым после необыкновенных трудов. Меня переправили к нему, так я узнал, что он галлюцинирует, скормил ему нечто, способное, как я думаю, раньше или позже снять его с крючка, порубал Огненного Ангела и оставил Люка там же, где нашел. Получил я из этого две вещи, - размышлял я, продвигаясь в густом тумане, - поставил Люка в безвыходное положение при всех кознях, которые он по-прежнему мог замышлять против Эмбера. Теперь он знал, что его мать - наша пленница, и я не мог себе представить, чтобы он при таких обстоятельствах предпринял какие-то прямые действия против нас. Помимо технических проблем, связанных с транспортировкой Люка и удержанием его на одном месте, это и являлось причиной, по которой я был готов покинуть его так, как только что сделал. Я уверен, что Рэндом предпочел бы держать его без сознания в камере подземелья, но не сомневался, что он удовольствуется тем, что Люк на свободе, но без клыков, особенно потому, что, вполне вероятно, Люк раньше или позже свяжется с ним для переговоров о Ясре. Я был готов разрешить ему прийти в себя, гулять на свободе и явиться к нам, когда он сам того захочет. К тому же, у меня хватало собственных проблем - Колесо - Призрак, Маска, Винта... И этого нового, только что получившего номерок и занявшего кресло. Возможно, это Нора использовала наводящие качества голубых камней для того, чтобы подослать ко мне убийц. У нее для этого хватало и способностей, и мотивов. Хотя, возможно также, что это проделывал Маска, обладавший, насколько я мог судить, нужными способностями и, кажется, имевший мотив, хотя я и не принимал его. Теперь, однако, Ясра с дороги убрана, и хотя я собирался в свое время разобраться с Маской, считал, что сумел защититься от действия голубых камней. А также думал, что уже достаточно припугнул Маску при нашем последнем столкновении в Замке. Что бы там ни было, крайне маловероятно, чтобы Маска или Ясра, какими бы силами они не обладали, получили доступ к обученному Огненному Ангелу. Нет, Огненный Ангел мог появиться только из одного места, а живущие в Отражениях колдуны не входили в список клиентов поставщика. Порыв ветра раздвинул на миг туман и я мельком увидел темные здания. Хорошо. Я переместился. Туман почти сразу же раздвинулся и это оказались не здания, а темные скалы. Еще одна смена декораций, и в поле зрения появился кусок не то утреннего, не то вечернего неба, и по нему разлилась пена ярких звезд. Вскорости ветер смел туман и я увидел, что иду по каменистой возвышенности, а небеса горят таким ярким звездным светом, что можно читать. Я последовал по темной тропе, ведущей к краю света... Все же, это дело с Люком, Ясрой, Далтом и Маской было каким-то куском - вполне понятным в одних местах и туманным в других. Найди я малость времени и поработай немного ногами, и все сойдется в единое целое. Люк и Ясра были теперь нейтрализованными. Маска, который оставался загадкой, кажется, имел на меня зуб лично, но, похоже, не представлял никакой особой угрозы Эмберу... С другой стороны, угрозу представлял Далт со своим фантастическим новым оружием, но Рэндом был в курсе этой ситуации, и Бенедикт уже вернулся в город. Поэтому я был уверен, что для противодействия угрозе делалось все возможное. Я стоял на краю света и смотрел в бездонную пропасть, полную звезд. Гора, на которой я оказался, кажется, не принадлежала к поверхности ни единой планеты. Однако, слева располагался мост, ведущий в темноту к загораживающему звезды силуэту - наверное, к еще одной плавающей в космосе горе. Я подошел к мосту и ступил на него. Проблемы, связанные с атмосферой, гравитацией и температурой ничего не значили здесь, где я мог на ходу выдумать новую реальность. Я направился по мосту и на какой-то миг угол стал таким как надо, поэтому я уловил силуэт другого моста на противоположной стороне темной массы, ведущего куда-то дальше в темноту. Я остановился посередине, откуда мог обозревать мост по всей длине в любом направлении. Место это казалось безопасным и подходящим. Я вытащил свою колоду карт и перетасовал их, пока не обнаружил ту, которой уже очень долго не пользовался. Я отложил все другие и держал ее перед собой, изучая голубые глаза и молодые, жесткие, чуть резко заостренные черты лица под копной чисто белых волос. Одет он был во все черное, за исключением кусочка белого воротника и рукава, заметного под блестящей обтягивающей курткой. В руке, обтянутой перчаткой, он держал три темных стальных шарика. Дотянуться до самого Хаоса иногда трудновато, поэтому я сосредоточился и сфокусировался, тщательно и сильно. Контакт возник почти мгновенно. Он сидел на балконе под безумно полосатым небом, слева от него проплывали Смещающиеся Горы. Сидел он, положив ноги на плавающий столик, и читал книгу. Когда контакт установился, он опустил ее и слегка улыбнулся. - Мерлин, - тихо произнес он. - Ты выглядишь усталым. Я кивнул. - А ты выглядишь отдохнувшим, - заметил я. - Верно, - ответил он, закрывая книгу и положив ее на столик. А затем спросил: - Беда? - Беда, Мандор. Он поднялся на ноги. - Ты хочешь пройти? Я покачал головой. - Если у тебя под рукой есть какие-нибудь Козыри для возвращения, я бы предпочел, чтобы ты прошел ко мне. Я протянул руку вперед, наши руки стиснули друг друга, он сделал единственный шаг и встал рядом со мной на мосту. Мы на мгновение обнялись, а затем он повернулся и посмотрел сначала по сторонам, а затем в пропасть. - Здесь есть что-то опасное? - спросил он. - Нет. Я выбрал это место, потому что оно кажется самым безопасным. - И к тому же живописным, - отозвался он. - Что с тобой случилось? - Я долго был всего лишь студентом, а потом проектировщиком определенных специализированных механизмов, - начал я рассказывать. - До довольно недавнего времени моя жизнь оставалась небогатой событиями. А потом начался кромешный ад. Причем, большую часть происходящего я не понимаю, а многое происходит с подачи кого-то, кого я не знаю. Эта часть довольно сложна, и не стоит твоего внимания. Он положил руку на перила моста. - А другая часть? - спросил он. - Вплоть до этого момента я думал, что мои враги происходят из Эмбера. Но вдруг, когда казалось, что большая часть этого дела будет улажена, кто-то пускает по моему следу Огненного Ангела. Я лишь недавно уничтожил его. Я понятия не имею, почему это произошло, и это, конечно же, к Эмберу отношения не имеет. - Ты, конечно же, прав, - сказал он. - Я понятия не имел, что дело дошло до чего-то, близкого этому, иначе давно бы поговорил с тобой. Но позволь не согласиться по части порядка важности, прежде чем я с удовольствием выскажу определенные предположения относительно тебя. Я хочу услышать твою историю полностью. - Почему? - Потому, что ты, братец, иногда потрясающе наивен, и я доверяю твоему суждению насчет того, что истинно важно. - Я могу умереть с голоду прежде, чем закончу, - отозвался я. Криво улыбаясь, мой названный брат поднял руки. В то время, как Юрт и Деспил приходились мне сводными братьями, рожденными моей матерью Дарой от принца Савалла, Повелителя Грани, Мандор был сыном Савалла от предыдущего брака, к тому же существенно старше меня, и поэтому напоминал мне многих моих родственников в Эмбере. Я всегда чувствовал себя посторонним среди детей Дары и Савалла. При этом Мандор тоже не являлся частью этой обособленной группки и у нас появилось что-то общее. Но, что бы там ни было, мы с ним поладили и стали сближаться, как я иногда думаю, больше, чем полнородные братья. За минувшие годы он обучил меня многим практическим вещам и мы не раз хорошо проводили с ним время. Воздух между нами исказило и, когда Мандор опустил руки, между нами беззвучно и внезапно возник обеденный стол, покрытый расшитой белой скатертью, а миг спустя за ним последовали два стула, появившихся друг напротив друга. Стол был накрыт многочисленными блюдами - прекрасный фарфор, хрусталь, серебряные столовые приборы и даже ведерко сверкающего льда с темной бутылкой шампанского. - Ты произвел на меня впечатление, - констатировал я. - В последние годы я посвятил немало времени гурманской магии, - сказал он. - Нижайше прошу к столу. Мы поудобнее расположились на мосту между двумя темными громадами. Попробовав яства, я оценивающе причмокнул, и прошла не одна минута, прежде чем я смог начать излагать все события, приведшие меня в это царство звездного света и безмолвия. Мандор, не перебивая, выслушал всю мою повесть, а когда я закончил, кивнул. - Не хочешь еще десерта? - Да, - согласился я. - Он очень вкусный. Когда я несколько минут спустя поднял глаза, то увидел, что он улыбается. - Что тут смешного? - осведомился я. - Ты, - ответил он. - Если ты помнишь, я уже говорил тебе ранее, перед тем, как ты отправился туда - будь разборчивее с теми, кому оказываешь доверие. - Ну? Я никому о себе не рассказывал. Если ты намерен прочесть мне лекцию о вреде дружбы с Люком, не разузнав о нем все досконально, я ее уже слышал. - А как насчет Джулии? - Что ты имеешь в виду? Она так и не узнала... - Именно. А ей ты, похоже, мог бы доверять. Вместо этого ты настроил ее против себя. - Ладно. Возможно, тут я здорово просчитался. - Ты спроектировал замечательную машину и тебе ни разу не пришло в голову, что она также может стать мощным оружием. Рэндом увидел это сразу же. Так же, как и Люк. От поражения на этом фронте тебя уберегло только то, что она стала разумной и не желала слушать чьих-то указаний. - Ты прав. Меня больше заботило решение технических проблем. Я не продумал тщательно все последствия. Он вздохнул. - Что мне с тобой делать, Мерлин? Ты идешь на риск, даже когда не знаешь, что идешь на риск. - Винте я не доверял, - сообщил я, хотя он меня не спрашивал. - Думается, ты мог бы получить от нее и больше сведений, - сказал он, - если бы не проявил такой прыти для спасения Люка, который уже продемонстрировал, что он опасен; под конец вашего диалога она, кажется, стала действительно откровенной. - Наверное, мне следовало бы вызвать тебя. - Если встретишь ее опять, вызови, и я с ней разберусь. Я уставился на него. Кажется, он говорил это всерьез. - Ты знаешь, что она такое? - Я ее разгадаю, - уверенно обронил он, взбалтывая в бокале ярко-оранжевый напиток. - Но у меня есть к тебе одно предложение, элегантное по своей простоте. У меня есть новый загородный дом, совершенно уединенный, со всеми удобствами. Почему бы тебе не вернуться со мной ко Дворам, а не перескакивать из одной опасности в другую? Заляг на пару лет на грунт, наслаждайся жизнью, прочитай книги, которые ты все откладывал до более подходящего случая. Я позабочусь, чтобы ты был хорошо защищен. Пусть все поутихнет, а потом ступай по своим делам при более мирных обстоятельствах. Я пригубил огненный напиток. - Нет, - отказался я. - Что произошло с тем, про что ты говорил, что знаешь, а я нет? - Все ничего не значит, если ты не примешь моего предложения. - Даже если бы принял, то все равно захотел бы узнать. - Ерунда, - отозвался он. - Ты выслушал мой рассказ. Теперь я послушаю твой. Он пожал плечами и, откинувшись на спинку стула, посмотрел на звезды. - Савалл умирает, - коротко сообщил он. - Он занимается этим много лет. - Верно, но ему стало намного хуже. Некоторые думают, что это связано с предсмертным проклятием Эрика Эмберского. Что бы там ни было, я действительно считаю, что долго ему не протянуть. - Начинаю понимать... - Да. Борьба за наследование стала более интенсивной. Народ валится направо и налево - яд, дуэли, убийства, странные несчастные случаи, то сомнительные самоубийства. А также многие отбыли в неизвестном направлении. Или так, во всяком случае, кажется. - Понимаю. Но не вижу, какое это имеет отношение ко мне. - Одно время не имело бы никакого. - Но? - Да. Я никогда не знал, какие именно у него для этого мотивы. Но ты законный наследник. Ты следуешь за мной, но имеешь преимущество перед Юртом и Деспилом. - Все равно даже при этом я стою чертовски низко в списке. - Верно, - медленно произнес он. - По большей части интерес представляют только верхние строчки... - Ты сказал "по большей части"... - Всегда есть исключения, - ответил он. - Ты должен понимать, что в такое время представляется прекрасный случай свести старые счеты. Одной смертью больше, одной меньше - никто и бровью не поведет, как было бы в более спокойные времена. Даже в относительно высоких кругах. Я покачал головой, встретившись с ним взглядом. - В моем случае это действительно не имеет смысла, - сказал я. Он продолжал пристально меня разглядывать, пока я не почувствовал себя довольно неуютно. - Так ведь? - спросил наконец я. - Ну... - протянул он. - Подумай немного об этом. Я подумал. И как раз когда мне пришла на ум правильная мысль, он кивнул, словно читал мысли. - Юрт, - сообщил он, - довольно восторженно встретил новые времена. Он постоянно болтал о самых последних смертях и об элегантности и внешней легкости, с которой добивались некоторые из них. И, наконец, его страх и тяга увеличивать собственные способности ко злу достигли момента, когда перекрыли его страх... - Логрус... - Да. Он, наконец, попробовал пройти Логрус и сумел выдержать до конца. - Ему полагалось бы очень радоваться этому. Гордиться. Он ведь хотел это сделать не один год. - О да, - ответил Мандор. - И я уверен, что он также испытал и великое множество других чувств. - Ощущение свободы, - предположил я. - Силы, - и, изучив его полунасмешливое выражение лица, вынужден был добавить: - И способность играть в эту игру самому. - Возможно, ты не безнадежен, - одобрительно сказал он. - А теперь не хотел бы ты довести эту мысль до логического конца? - Ладно, - отозвался я, думая о левом ухе Юрта, уплывшем после моего рубящего удара, о распространяющемся вокруг него рое бисеринок крови. - Ты думаешь, что Огненного Ангела послал Юрт? - Скорее всего, - подтвердил он. - Но не хочешь ли ты продолжить эту мысль еще? Я подумал о сломанной ветке, проткнувшей Юрту глаз, когда мы боролись на поляне. - Ладно, - сказал я. - Он охотится на меня. Это может быть частью борьбы за наследование, так как я стою впереди него в списке. Или это может быть обыкновенной местью из-за неприязни. Или оба варианта вместе. - Что именно скрывается за этим, не имеет значения, - сказал Мандор. - Важны результаты. Но я подумал о напавшем на тебя волке-оборотне. У него ведь, к тому же, наличествовал только один глаз... - Да, - подтвердил я. - Как нынче выглядит Юрт? - О, он уже отрастил примерно половину уха. Но оно весьма неровное и безобразное на вид. Он всегда прикрывает его волосами. Глаз регенерировал, но еще не способен видеть. Обычно он носит повязку. - Это может объяснить последние события, - сказал я. - Однако, он выбрал чертовски неподходящее время, учитывая все, что происходит. - Это одна из причин предложения пропасть из виду и подождать, пока все успокоится. Слишком хлопотное дело. Когда в воздухе столько стрел, вполне возможно, что одна из них угодит в тебя. - Я способен позаботиться о себе, Мандор. - Ты мог бы даже обмануть меня. Я пожал плечами, встал, подошел к перилам и посмотрел вниз, на звезды. После долгого молчания он окликнул меня: - У тебя есть идеи получше? Но я не ответил, потому что именно об этом и думал. Я размышлял о том, что сказал Мандор о моих слабых местах и об отсутствии подготовленности, и как раз готовился сделать вывод, что он прав, что все, случившееся со мной вплоть до этого момента, за исключением, может быть, умыкания Ясры из Замка, является результатом действия разных обстоятельств. Я намного больше подвергался воздействию, чем действовал сам. Признаться, все происходящее слишком быстро развивалось. Но все равно я не включал в свои планы уход в подполье, чтобы там поразмыслить, разузнать о своих врагах и нанести ответный удар. Кажется, было что-то, что я могу сделать... - Если учитывать обстоятельства, - сказал он, - то ты окажешься в выгодном положении, если будешь играть наверняка. Вероятно, с позиции рассудка, безопасности и осторожности он был прав. Но он принадлежал исключительно ко Дворам, а у меня имелись дополнительные обязательства, к которым он не имел отношения. Вполне возможно, что я смогу выработать собственный план действий, способный, может быть, даже благодаря моей связи с Люком, помочь усилить безопасность Эмбера. Пока существовал такой шанс, я чувствовал себя обязанным не отступить. И, помимо этого, мое любопытство было слишком возбуждено, чтобы самому отстраниться от ответов на все вопросы. Обдумывая, как лучше всего объяснить ход моих мыслей, я снова подвергся вызову. Вызов походил на вопрос, скребущийся, словно кошка, в дверь, ощущение усиливалось, отметая в сторону все прочие соображения, и, наконец, я понял, что кто-то, через Козырь, пытается связаться со мной из очень отдаленного места. Я предположил, что запрос может исходить от Рэндома, беспокоящегося и желающего выяснить, что же случилось после моего отправления из гостиницы Эмбера. Поэтому я настроился на прием, приготовившись к контакту. - Мерли, что стряслось? - спросил Мандор, но я поднял руку, показывая, что занят. И краем глаза увидел, что он положил салфетку на стол и поднялся на ноги. Видение постепенно стало четче и я узнал Фиону, строгую на вид. За спиной ее громоздились скалы, над головой было бледно-зеленое небо. - Мерлин? - обратилась она. - Ты где? - Далеко, - ответил я. - Это долгая история. Что произошло? Где ты? Она мрачно улыбнулась. - Далеко, - ответила она. - Мы, кажется, выбрали очень живописные места, - отметил я. - Ты подобрала небо в тон к своим волосам. - Хватит! - отрубила она. - Я вызвала тебя не для обмена впечатлениями о путешествиях. В этот момент Мандор подошел и встал рядом со мной, положив мне руку на плечо, что едва ли согласуется с его характером, так как считается бестактным поступком, когда вмешиваются в разговор по Козырю - это все равно, что снять трубку параллельного телефона и встрять в чужой разговор. Тем не менее... - О-го-го! - воскликнул он. - Не будешь ли ты любезен представить меня, Мерлин? - Кто? - спросила Фиона. - Это кто такой? - Это мой брат Мандор, - уведомил я ее. - Из Дома Савалла при Дворах Хаоса. Мандор, это моя тетка Фиона, принцесса Эмбера. Мандор поклонился. - Я слышал о вас, принцесса, - сказал он. - Мне действительно очень приятно с вами познакомиться. Глаза ее на миг расширились. - Я знаю об этом Доме, - ответила она, - но понятия не имела, что Мерлин в родстве с ним. Рада с вами познакомиться. - Как я понимаю, возникла какая-то проблема, Фи? - спросил я. - Да, - ответила она, взглянув на Мандора. - Я удивляюсь, - сказал он. - Для меня было большой честью встретиться с вами, принцесса. Я желал бы, чтобы вы жили немного поближе к Грани. Она улыбнулась. - Подождите, - попросила она, - это не связано ни с какими государственными тайнами. Вы проходили Логрус? - Да. - ...И, как я понимаю, вы сошлись не для того, чтобы подраться? - Едва ли, - ответил я. - В таком случае, я буду рада узнать также и его взгляд на проблему. Вы готовы явиться ко мне, Мандор? Он снова поклонился и я подумал, что он чуточку переигрывает. - Куда угодно, сударыня, - ответил он. - Тогда идите, - предложила она и протянула левую руку. Я схватился за нее, а Мандор протянул руку и коснулся ее запястья. Мы шагнули вперед. Очутились мы на каменистой равнине, было ветрено и немного холодновато. Откуда-то издалека доносился приглушенный рев, как от мотора с глушителем. - Ты в последнее время связывалась с кем-нибудь из Эмбера? - спросил я ее. - Нет, - отрезала она. - Твой отъезд был несколько внезапным. - На то были причины. - Ты узнала Люка? - Ты теперь знаешь, кто он такой? А другие? - Я сообщил Рэндому, - ответил я. - И Флоре. - Значит, знают все, - заключила она. - Я отбыла в спешке и захватила с собой Блейза, потому что следующими в списке Люка должны идти мы. В конце концов, я пыталась убить его отца и это мне почти удалось. Мы с Блейзом приходились Бранду ближайшими родственниками, а повернули против него. Она обратила проницательный взгляд в сторону Мандора и тот улыбнулся. - Как я понимаю, - уведомил он ее, - прямо сейчас Люк пьет пиво с Котом, Додо, Гусеницей и Белым Кроликом. Также я понимаю, что раз его мать находится в плену в Эмбере, то против вас он бессилен. Она снова посмотрела на меня. - Ты и впрямь не сидел без дела, - заметила она. - Стараюсь... - ...Так что вам, вероятно, можно вернуться без опаски, - продолжил Мандор. Она улыбнулась ему, а затем снова взглянула на меня. - Твой брат, оказывается, хорошо информирован, - заметила она. - Он тоже член семьи, - сказал я. - И мы всю жизнь имеем привычку присматривать друг за другом. - Всю его жизнь, или твою? - уточнила она. - Мою, - ответил я. - Он действительно старше меня. - Что такое плюс минус несколько веков? - отмахнулся Мандор. - Думается, я почувствовала определенную зрелость духа, - заметила словно между прочим Фиона. - И я намерена доверить вам больше, чем собиралась. - Это с вашей стороны вполне разумно, - ответил он, - и я ценю такое проявление доверия... - ...но предпочли бы, чтобы я не перебирала с этим? - Точно. - Я не намерена испытывать вашу лояльность к родине и трону, - успокоила она его, - при таком коротком знакомстве. Это относится к Эмберу и к Хаосу, и я не вижу в этом деле никакого конфликта. - Я не сомневаюсь в вашей осмотрительности. Я лишь хотел сделать ясной свою позицию. Она вновь повернулась ко мне. - Мерлин, - объявила она, - думаю, ты мне солгал. Я поймал себя на том, что хмурю лоб, пытаясь вспомнить случай, когда я мог ввести ее в заблуждение, и покачал головой. - Если я и соврал, - сказал я, - то не помню этого. - Это произошло несколько лет назад, - пояснила она, - когда я просила тебя попробовать пройти Лабиринт твоего отца. - О... - сказал я и почувствовал, что краснею и гадаю, заметно ли это при здешнем странном освещении. - Ты воспользовался тем, что я рассказала тебе о сопротивлении Лабиринта, - продолжала она, - и притворился, что он не дает тебе ступить на него. Но ведь не было никаких видимых признаков сопротивления, вроде тех, что возникли, когда на него попыталась ступить я. Она посмотрела на меня, словно ожидая подтверждения. - И? - не выдержал я... - ...и, - продолжала она, - теперь это стало еще важнее, чем тогда, и я должна знать, мухлевал ли ты в тот день. - Да, - признался я. - Почему? - Если бы я ступил на него, - объяснил я, - мне бы пришлось его пройти, хочу я этого или нет. Кто знает, куда он мог завести и что могло за этим последовать? У меня почти закончились каникулы и я спешил вернуться в университет. У меня не было времени на то, что могло бы последовать за прохождением Лабиринта. А сказать тебе, что возникли затруднения, показалось мне самым изящным способом избавиться от поставленной задачи. - Я думаю, дело тут не только в этом, - сказала она. - Что ты имеешь в виду? - Я думаю, что Корвин рассказал тебе о нем нечто такое, чего не знают остальные члены семьи, или, в крайнем случае, что он оставил тебе послание. Я думаю, ты знаешь об этом деле больше, чем признаешься. Я пожал плечами. - Извини, Фиона. Я не властен над твоими подозрениями, - сказал я. - Мне бы хотелось оказать посильную помощь в этом вопросе. - Ты можешь оказать ее, - ответила она. - Скажи мне, как? - Идем со мной к новому Лабиринту. Я хочу, чтобы ты прошел его. Я покачал головой. - У меня есть масса куда более неотложных дел, - возразил я ей, - чем удовлетворять твое любопытство по части того, что сделал мой отец много лет назад. - Это больше, чем любопытство, - сказала она. - Я уже однажды говорила тебе, что, по-моему, он и является причиной частых межтеневых гроз. - А я указал тебе на вполне веские доводы в пользу того, что грозы вызваны чем-то иным. Я считаю, что это следствие частичного разрушения и воссоздания старого Лабиринта. - Иди, пожалуйста, за мной, - сказала она, повернулась и полезла по скалам. Я взглянул на Мандора, пожал плечами и последовал за ней. Мандор пошел следом. Мы поднялись к неровной низменной каменной стене. Фиона добралась до нее первой и направилась к косому карнизу, располагавшемуся примерно посередине стены. Она шла по нему до тех пор, пока не добралась до того места, где каменную стену расколола широкая У-образная расселина. Затем она встала спиной к нам, и свет зеленого неба переливался странными оттенками в ее волосах. Я подошел поближе и посмотрел туда, куда смотрела она. На поверхности долины, откуда мы пришли, немного ниже и влево от стены, крутилась, словно волчок, большая черная воронка. Кажется, воронка и являлась источником слышимого рева. Земля вокруг нее заметно потрескалась. Некоторое время я пристально разглядывал это явление, но воронка не изменила ни формы, ни положения. Наконец я прочистил горло. - С виду похоже на большой торнадо, - сообщил я - Но он не двигается. - Вот поэтому-то я и хочу, чтобы ты прошел новый Лабиринт, - сказала она мне. - Я думаю, он доберется до нас, если мы не доберемся до него первыми. 3 Если бы у вас был выбор между способностью замечать ложь и способностью открывать истину, что бы вы выбрали? Было время, когда я думал, что это разные способы сказать одно и то же, но я больше так не считаю. Большинство моих родственников, например, столь же хорошо видят насквозь разные увертки, как и прибегают к ним. Однако, я не совсем уверен, что их волнует истина. С другой стороны, я всегда чувствовал, что в поиске истины есть что-то благородное, особенное и почетное - чем я сам пробовал заняться, когда проектировал Колесо-Призрак. Мандор, однако же, заставил меня усомниться. Конечно, на самом деле все обстояло далеко не так четко и определенно. Я знаю, что данная ситуация не чистая, а скорее констатация психологической установки. И все же, я вдруг стал допускать, что возможны крайности - до грани безрассудного риска - и чересчур уж долго позволил дремать своим определенным критическим свойствам. Поэтому я и задумался, что стоит за просьбой Фионы. - Что делает его угрозой? - спросил я. - Это теневая гроза в форме торнадо, - сказала она. - Такое бывало и раньше, - ответил я. - Верно, - отозвалась она. - Но они имеют тенденцию передвигаться по Отражениям. А эта тоже распространяется на область Отражений, но совершенно стационарна. Впервые она появилась несколько дней назад и с тех пор никак не изменилась. - А какой это срок по времени Эмбера? - спросил я. - Наверное, полдня. А что? - Не знаю. Просто любопытно, - пожал я плечами. - И все же я не вижу, почему она является какой-то угрозой? - Я говорила тебе, что такие грозы стали часты с тех пор, как Корвин начертил добавочный Лабиринт. И теперь они изменяются как по своему характеру, так и по частоте. Требуется поскорее понять тот Лабиринт. Миг быстрого размышления показал мне, что тот, кто обретет власть над отцовским Лабиринтом, станет хозяином каких-то страшных сил. Или их хозяйкой. Поэтому я сказал так: - Предположим, я пройду его. А что потом? Насколько я помнил по рассказу отца, я просто закончу путь в середине, точно так же, как в Лабиринте Эмбера. Что из этого узнаешь? Я вглядывался в ее лицо, отыскивая какие-нибудь признаки проявления чувств, но мои родственники чересчур хорошо владеют собой и не склонны выдавать себя таким примитивным образом. - Как я понимаю, - напомнила она, - Бранд сумел козырнуться в него, когда Корвин находился в центре. - Я это знаю. - ...Поэтому, когда ты доберешься до центра, я смогу пройти по Козырю. - Думаю, сможешь. И тогда в середине Лабиринта будут стоять двое. - ...а оттуда мы будем в состоянии отправиться в место, куда нельзя добраться ни из какой точки Эмбера или Отражений. - Куда же? - осведомился я. - В изначальный Лабиринт, стоящий за этим. - Ты уверена, что такой существует? - Должен. Такая конструкция по самой своей природе обязана существовать, но не здесь, а на более основном уровне реальности. - И зачем же мы отправимся туда? - Именно там скрыты его секреты, вот там-то и можно узнать самые сокровенные тайны его магии. - Понятно, - протянул я. - А что потом? - Как что? Там мы сможем узнать, как избавиться от бед, вызванных этой штукой, - ответила она. Глаза ее сузились. - Мы, конечно же, узнаем, что сможем. Мощь есть мощь, и она представляет собой угрозу, пока не поймешь ее. Я медленно кивнул. - Но прямо сейчас действует множество факторов, куда более реальных по части угрозы, - заметил я. - Этому Лабиринту придется подождать своей очереди. - Даже если он предоставит силы, нужные тебе, чтобы разделаться с другими проблемами? - спросила она. - Даже при этом, - подтвердил я. - Предприятие это может оказаться длительным и я считаю, что на это у меня времени нет. - Но ты же не знаешь этого наверняка. - Верно. Но коль скоро я ступлю на него, назад будет уже не свернуть. Я не добавил, что не собираюсь брать ее в изначальный Лабиринт, а потом предоставлять там самой себе. В конце концов, она уже однажды попробовала свои силы в коронации монархов. И если бы в те дни Бранд сумел сесть на трон Эмбера, она сейчас стояла бы строго за него, что бы ни говорила по этому поводу сейчас. Поэтому она собиралась затем попросить меня доставить ее в изначальный Лабиринт, но сообразила, что я уже обдумал этот вариант и отверг его. Не желая потерять лицо, получив отказ, она вернулась к первоначальным аргументам. - Я предлагаю тебе обдумать вопрос со временем сейчас, - сказала она. - Если только ты не желаешь увидеть, как вокруг рвутся миры. - Ты говоришь это уже не в первый раз, - ответил я. - И я не верю тебе и сейчас. Я по-прежнему думаю, что возросшая активность теневых гроз является следствием повреждения и ремонта изначального Лабиринта. А также думаю, что если мы станем экспериментировать с новым Лабиринтом, о котором ничего не знаем, то можем ухудшить дело, а не улучшить... - Я не хочу экспериментировать с ним, - перебила она. - Я хочу изучить его. Между нами вдруг сверкнул Знак Логруса. Должно быть, она тоже как-то увидела или почувствовала его, потому что отпрянула в тот же миг, что и я. Я повернул голову, почти наверняка зная, что увижу. Мандор поднялся на каменную стену с выступами, похожими на зубцы. Он стоял так неподвижно, словно был частью ее, подняв руки. Я подавил желание крикнуть ему, чтобы он остановился. Он знал, что делал. И я был уверен, что он все равно не обратит на меня ни малейшего внимания. Я двинулся к месту, где он стоял, и посмотрел через его плечо на крутящуюся штуку над потрескавшейся равниной внизу. Сквозь образ Логруса я почувствовал темный ужасный напор силы, открытой мне Сухэем в его последнем уроке. Мандор теперь взывал к ней и вливал ее мощь в теневую грозу. Неужели он не понимал, что высвобожденные им силы Хаоса будут распространяться до тех пор, пока не потекут по страшному руслу? Неужели он не видел, что если эта гроза - знамение Хаоса, то он превращает ее в истинно чудовищное явление. Гроза разрасталась. Громкость рева увеличивалась. На воронку стало страшно смотреть. Я услышал, как ахнула позади меня Фиона. - Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, - крикнул я ему. - Через минуту - другую узнаем, - отозвался он, опуская руки. Знак Логруса передо мной мигнул и пропал. Некоторое время мы наблюдали за этой проклятой штукой, становившейся все более шумной. Наконец я спросил: - Что ты доказал? - Что у тебя нет терпения, - ответил он. В явлении этом не было ничего поучительного, но я продолжал наблюдать за ним. Внезапно шум стал перемежаться перебоями. Темная воронка вдруг задергалась, вытряхивая куски набравшегося при сжатии мусора. Вскоре она восстановилась до первоначального размера и звук снова стал ровным. - Как ты это проделал? - спросил я его. - Я ничего не делал, - сказал он. - Он сам настроился. - Такого не должно было быть, - отметила Фиона. - Именно, - поддержал он. - Я что-то потерял нить твоих рассуждений, - сказал я. - Ей полагалось бы с ревом двигаться дальше, работать сильнее после того, как Мандор усилил ее, - пояснила Фиона. - Но ее перенастроили, так как у управляющего этой штукой другие планы. - ...И этот феномен от Хаоса, - продолжал Мандор. - Ты мог это видеть по тому, как он черпал силы из Хаоса, когда я позволил это сделать. Но это вытолкнуло его за какой-то предел и пришла поправка. Кто-то там играет с самыми первозданными силами. Кто это, что и почему, я сказать не могу. Но думаю, что это указывает, что Лабиринт здесь не при чем. Он никак не может быть связан с играми Хаоса. Так что, вероятно, Мерлин прав. Я думаю, эта проблема имеет несколько иное происхождение. - Ладно, - уступила Фиона. - Ладно. И с чем мы тогда остаемся? - С тайной, - ответил он. - Но едва ли тут есть непосредственная угроза. В голове у меня зародилась одна мысль. Она легко могла оказаться неверной, хотя не рассказывать ее я решил по другой причине. Она происходила из той области мышления, которую я не мог быстро исследовать, а выдавать идеи кусками я не люблю. Фиона теперь сверлила меня горящим взглядом, но я сохранял вежливое выражение лица. Затем внезапно, видя, что дело ее безнадежно, решила сменить тему. - Ты сказал, что оставил Люка в несколько необычной обстановке. Где именно он сейчас находится? Последнее, что я хотел, это действительно разозлить ее. Но я не мог натравить ее на Люка в его нынешнем состоянии. Учитывая все, что я знал, вполне может случиться, что она захочет убить его, просто чтобы перестраховаться. А смерти Люка я не хотел. У меня сложилось такое впечатление, что он, возможно, изменил свою позицию, и мне хотелось предоставить ему для этого все возможности, какие в моих силах. Мы все еще были в долгу друг перед другом, хотя тут трудно вести счет; кроме того, в какой-то мере сказывались былые дни товарищества. Учитывая, в каком состоянии я его оставил, пройдет немалый срок прежде, чем он снова будет в приличной форме. И тогда я хотел о многом с ним поговорить. - Извини, - сказал я. - В данную минуту он - мой протеже. - Я считаю, что у меня тоже есть некоторый интерес в этом деле, - ответила она резким тоном. - Конечно, - согласился я. - Но я чувствую, что мой больше, так что можем помешать друг другу. - Я и сама могу судить об этих делах. - Ладно, - сказал я ей. - Под действием наркотиков он оказался в мире грез. Любые сведения, которые ты можешь от него получить, будут колоритными, но крайне разочаровывающими. - Как это случилось? - Чародей, по имени Маска, подсунул ему что-то, когда он находился в плену. - Где это произошло? Я никогда не слышала о Маске. - В месте под названием Замок Четырех Миров. - Давно я не слышала упоминаний о Замке, - проговорила она. - Было время, когда в нем хозяйничал колдун по имени Шару Гаррул. - Он теперь вешалка, - уведомил я ее. - Что? - Долгая история, но нынче там командует Маска. Она пристально посмотрела на меня и я могу утверждать, что она только-только начинает понимать, сколь многого она не знает касательно недавних событий. По-моему, она решила, какие именно из напрашивающихся вопросов ей следует задать раньше, когда я решил нанести ей удар, пока она еще не восстановила равновесие. - А как там Блейз? - спросил я. - Ему намного лучше, я лечила его сама и теперь он быстро выздоравливает. Я уже собирался спросить, где он находится, на что, как я знал, она откажется ответить. И будем надеяться, мы одновременно улыбнемся, когда она увидит, к чему я клоню - нет адреса Блейза - нет и адреса Люка: мы сохраняем свои тайны и остаемся друзьями. - Эгей! - услышал я оклик Мандора, и мы дружно повернулись в том направлении, куда смотрел он - противоположное выемке. Темный торнадо сжался до половины своего первоначального размера и продолжал уменьшаться прямо у нас на глазах. Он постоянно выливался и валился сам на себя, все съеживался и съеживался, и причем примерно через полминуты совсем пропал. Я не мог подавить улыбки. Но Фиона этого даже не заметила. Она смотрела на Мандора. - Ты думаешь, это из-за сделанного тобой? - спросила она его. - Не могу судить об этом, - ответил он. - Но такое вполне возможно. - Но говорит ли это тебе о чем-нибудь? - не отставала она. - Наверное, тому, кто управлял торнадо, не понравилось, что я вмешиваюсь в его эксперимент. - Ты действительно думаешь, что за этим стоит кто-то? - Да. - Кто-то из Дворов? - Это кажется более вероятным, чем кто-то из вашего края мира. - Полагаю, это так... - согласилась она. - У тебя есть какие-нибудь догадки относительно того, кто он такой? Он улыбнулся. - Понимаю, - быстро сказала она. - Ваше дело касается только вас. Но общая угроза затрагивает всех. Именно к этому я и клоню. - Верно, - признал он. - Именно поэтому я и предлагаю расследовать это дело. Я в данный момент ничем не связан. А дело может оказаться забавным. - Неудобно просить вас ставить меня в известность о том, что вы обнаружите, - сказала она, - когда неизвестно, чьи интересы с этим связаны. - Я ценю вашу щепетильность, - ответил он. - Но насколько мне известно, условия договора все еще в силе и никто при Дворах не может строить козни против Эмбера. Фактически... Если хотите, мы можем заняться этим вместе, по крайней мере на первых порах. - Я располагаю временем, - сказала она. - А у меня нет времени, - быстро вставил я. - Я должен заняться кое-каким неотложным делом. Мандор переключил внимание на меня. - Насчет моего предложения... - намекнул он. - Не могу, - сказал я. - Отлично. Однако, разговор наш не завершен. Я свяжусь с тобой позже. - Ладно. Тут Фиона тоже посмотрела в мою сторону. - Не забудь держать меня в курсе по части здоровья Люка и его намерений, - попросила она. - Конечно. - Тогда счастливо оставаться. Мандор небрежно помахал мне и я ответил тем же. А затем пошел, и как только я скрылся из виду, стал смещаться. Я нашел дорогу к каменистому склону, где остановился и вытащил Козырь с Эмбером. Я поднял его, сосредоточил внимание и переправился, как только почувствовал возможность пройти. Я надеялся, что гостиная будет пуста, но в данный момент меня это, в общем-то, не очень заботило. Появился я неподалеку от Ясры, держащей на вытянутой левой руке плащ. Я нырнул в двери слева в пустой коридор и пошел к черной лестнице. По дороге я несколько раз слышал голоса и сворачивал в сторону, избегая говоривших. Мне удалось добраться до своих покоев незамеченным. Единственной возможностью отдохнуть за время, казавшееся теперь полутора веками, были те пятнадцать минут, которые я вздремнул перед тем, как раскрепощенные под действием наркотика колдовские чары Люка вызвали меня через гигантский Козырь в бар "Зазеркалье". Когда? Учитывая все, что я знал, это могло случиться вчера, а тот день был очень насыщенным и до этого происшествия. Я закрыл дверь на засов, шатаясь, добрался до постели и рухнул на нее, даже не снимая сапог. Разумеется, мне бы следовало много чего сделать, но я находился в неподходящем состоянии для этого. Я вернулся сюда потому, что безопаснее всего чувствовал себя именно в Эмбере, несмотря на то, что однажды Люк добрался до меня и здесь. Человек с очень мощным подсознанием мог бы после всей пережитой мною ахинеи увидеть настоящий вещий сон, а потом проснуться, полным озарений и ответов, подробно намечающих нужный курс действий. Я такого не увидел. Один раз я проснулся в легком страхе, не понимая, где я. Но, открыв глаза, я успокоился и вернулся ко сну. Позже, как показалось, намного позже, я вернулся в мир бодрствующих постепенно, словно пленник, загоняемый все дальше и дальше на берег накатывающимися друг на друга волнами, пока наконец не очутился на берегу. Я не видел причин заходить куда-то дальше этого, пока не понял, что у меня болят ноги. Тогда я сел и стащил сапоги, что доставило одно из шести величайших удовольствий в жизни. Затем я поспешно снял носки и отбросил их в угол комнаты. Почему у всех остальных ноги не болят? Я налил в таз воды и некоторое время размачивал ноги, а затем решил следующие несколько часов ходить босиком. Наконец я поднялся, разделся, помылся, надел джинсы и любимую пурпурную фланелевую рубашку. К черту пока мечи, кинжалы и плащи. Я открыл ставни и выглянул наружу. Было темно. Из-за туч я даже по звездам не мог догадаться, что сейчас - ранний вечер, поздняя ночь или почти утро. В коридоре было очень тихо, и когда я проследовал к черной лестнице, оттуда не доносилось ни звука. В кухне тоже никого не оказалось, большие поленья лежали кучей в камине и тихо тлели. Я не хотел разводить огонь больший, чем необходимо для того, чтобы подогреть чайник, пока разыскивал немного хлеба и консервированных фруктов. В одном из громадных холодильников я также обнаружил банку с чем-то, похожим на грейпфрутовый сок. Пока я сидел, согревая ноги и неспешно поедая хлеб, меня стало охватывать беспокойство. Я успел уже приняться за чай, прежде чем понял, что беспокойство растет. Кажется, мне необходимо было что-то сделать, и все же я понятия не имел, что именно. Теперь, когда я получил передышку, она вызывала ощущение странности. Поэтому я решил снова все обдумать. К тому времени, когда я покончил с едой, у меня сложились несколько планов. Первое, что я сделал - это прошел в гостиную, где снял с Ясры все шляпы и плащи и подхватил ее на руки. Позже, когда я нес ее окоченевшее тело к своей комнате, одна дверь в коридоре приоткрылась, и Дроппа проследил за мной затуманенным взглядом. - Эй, чур я следующий! - окликнул он меня вслед. - Напоминает мне о моей первой жене, - сообщил он затем и закрыл дверь. Установив ее в своих покоях, я пододвинул кресло и уселся перед ней. Хотя для шутки ее одели в качестве клоуна, жесткая красота этой женщины нимало не пострадала. Однажды она подвергла меня большой опасности и я не испытывал ни малейшего желания освобождать ее в подобное время для возможности выступить на бис. Но заклинание, сковавшее ее, требовало разбора, и я хотел полностью понять его. И поэтому я стал осторожно исследовать удерживающую ее конструкцию, но я понял, что прослеживание всех ее ответвлений займет немало времени. Ладно. По крайней мере, сейчас я могу не торопиться. И погрузился в изучение заклинания, мысленно по ходу дела делая заметки. Занимался я этим не один час. Разобравшись с ним, я решил, учитывая напряженную обстановку, навесить еще несколько своих. Пока я работал, дворец постепенно пробуждался. Я трудился без перерыва, пока не наступил день, до тех пор, пока все не стало на свои места и я не был удовлетворен работой. К тому же я проголодался. Задвинув Ясру в угол, я надел сапоги, вышел из комнаты и направился к лестнице. Время было обеденное, и я заглянул в несколько столовых, где обычно ела семья. Но все помещения оказались безлюдными, и ни в одном из них не расставили посуду для сервировки. И ни в одном из них не было признаков недавнего обеда. Полагаю, что мое чувство времени могло исказиться, и я вышел либо чересчур поздно, либо слишком рано, но рассветало-то, кажется, давно. Однако никто не обедал, следовательно, в чем-то я ошибался. И тут я услышал его - слабое постукивание ножа о тарелку. Я направился в сторону, откуда, вроде бы, исходил звук. Обеды теперь подавались, видимо, не так часто, как обычно. Я вошел в гостиную, где Льювилла сидела вместе с женой Рэндома, Виалой, на красном диване, а обед был сервирован перед ними на низком столике. Майкл, работавший на кухне, находился поблизости со столиком на колесах, нагруженном блюдами. Я прочистил горло. - Мерлин, - объявила Виала с чувствительностью, от которой у меня всегда пробегал холодок - она ведь совершенно слепая. - Очень приятно. - Привет, - поздоровалась Льювилла. - Заходи и садись с нами. Нам не терпится услышать, чем ты был занят. Я подтащил кресло к противоположной стороне столика и уселся. Майкл подошел и поставил передо мной добавочный ассортимент блюд. Я быстро обдумал ситуацию. Все, что услышит Виала, несомненно дойдет до Рэндома. Поэтому я изложил им несколько отредактированную версию недавних событий, оставив за рамками упоминание о Мандоре, Фионе и обо всем, связанном с Дворами. Это сделало рассказ порядком короче и позволило быстрее приступить к еде. - Все были так заняты в последнее время, - заметила Льювилла, когда я закончил говорить. - Я из-за этого чувствую себя почти виновной. Я изучил взглядом тонкую зелень ее кожи оливкового цвета, полные губы и большие кошачьи глаза. - Но не совсем, - добавила она. - А где, собственно, они все? - спросил я - Жерар, - перечисляла она, - осматривает внизу портовые укрепления, а Джулиан командует армией, которая теперь оснащена каким-то огнестрельным оружием и поставлена защищать подходы к Колвиру. - Ты хочешь сказать, что Далт уже что-то выставил на поле? Идет сюда? - Нет, - покачала головой она. - Это меры предосторожности из-за того послания, послания Люка. Войск Далта в общем-то пока не видели. - Кто-нибудь хотя бы знает, где он? - Пока нет, - ответила она. - Но вскоре на этот счет должны поступить разведданные, - она пожала плечами. А затем добавила: - Наверное, Джулиан их уже получил. - А почему командует Джулиан? - спросил я, не отрываясь от еды. - Я думал, что во главе подобных дел должен стоять Бенедикт. Льювилла отвела глаза, поглядела на Виалу, и та, кажется, почувствовала ее взгляд. - Бенедикт с небольшим отрядом своих ратников сопровождает Рэндома в Кашеру, - тихо сказала Виала. - В Кашеру? - переспросил я. - Зачем ему понадобилось это делать? Правда, Далт все время ошивается около Кашеры. Этот район сейчас может быть опасен. Она слабо улыбнулась. - Вот потому-то он и захотел, чтобы его сопровождал Бенедикт и его гвардейцы. Возможно, сами они отправились в качестве разведчиков, хотя тогда у них была другая причина для экспедиции. - Я не понимаю, - сказал я. - Почему вообще возникла необходимость в такой экспедиции? Она отпила воды. - Внезапный политический переворот, - пояснила она. - Какой-то генерал захватил власть в отсутствие королевы и кронпринца. Генерала недавно убили, и Рэндом сумел добиться согласия на возведение на трон собственного кандидата - пожилого аристократа. - Как он это сделал? - Все, заинтересованные в этом деле, еще больше заинтересованы в допуске Кашеры в Золотой Круг привилегированного торгового статуса. - Значит, Рэндом купил их ради удовольствия видеть правителем своего человека? - заметил я. - Разве договор о принятии в Золотой Круг не дает нам обычно права передвигаться с войсками через территорию королевства - клиента с минимальными предварительными переговорами? - Да. Я вдруг вспомнил того молодцеватого эмиссара Короны, встреченного мною в "Окровавленном Билле", который расплатился за пиво кашерской валютой. Я понял, что не хочу удостовериться, насколько близок тот случай по времени к убийству, сделавшему возможной эту недавнюю договоренность. Куда сильнее на меня подействовала вырисовывающаяся теперь картина; похоже, Рэндом только что преградил Ясре и Люку путь к возвращению узурпированного у них трона, который, если быть справедливым, Ясра сама узурпировала много лет назад. После смены многочисленных владельцев трона, узурпация его стала для меня немного туманной. Но если поступок Рэндома ничем не превосходил по этичности тех, кто правил раньше, то, безусловно, ничем не уступал им. Однако теперь дело выглядело так, что любая попытка Люка вновь овладеть троном матери, похоже, встретит отпор со стороны монарха, заключившего оборонительный союз с Эмбером. Я вдруг понял, что можно держать пари о договоренности в случае внутренних смут о помощи Эмбера, равно как и в случае защиты от внешних агрессоров. Интересно. Похоже, Рэндом пошел на страшные хлопоты, чтобы изолировать Люка от опорной базы и любого подобия законности, как главу государства. Я полагал, что следующим шагом может быть объявление его вне закона, как самозванца и опасного революционера и предложение награды за его голову. Не слишком ли остро реагировал Рэндом? Люк казался теперь совсем не таким опасным, особенно если учесть, что его мать у нас в плену. С другой стороны, я на самом деле не знал, как далеко хочет зайти Рэндом. Хотел ли он просто перекрыть Люку кислород или всерьез затеял достать его? Последняя возможность беспокоила меня больше, так как Люк в данный момент, кажется, исправлялся, и, возможно, мучительно пересматривал свою позицию. Я не хотел, чтобы его отбросили из-за того, что Рэндом где-то перегнул палку. Поэтому я сказал Виале: - Полагаю, это вплотную относится к Люку. Она с минуту помолчала, а потом ответила: - Его, кажется, заботит не Люк, а Далт. И мысленно я пожал плечами. На взгляд Рэндома это было вроде одно и то же, поскольку он видел в Далте военную силу, к которой Люк прибегал для возвращения трона. Поэтому я произнес "а..." и продолжал есть. Помимо этого ничего нового не произошло, и не было больше возможностей прояснить ход мыслей Рэндома, поэтому мы принялись болтать о всяких пустяках, пока я вновь обдумывал свою позицию. Она все еще сводилась к ощущению необходимости срочно действовать, и неуверенности, как именно. Курс мой определился несколько неожиданным образом где-то за десертом. В гостиную вошел придворный по имени Рендел - высокий, худощавый, темноволосый и не скупящийся на улыбки. Я сообразил, что что-то случилось, так как он не улыбался и вошел быстрее обычного. Он окинул взглядом всех присутствующих, остановил его на Виале, быстро подошел и прочистил горло. - Ваше Величество... - начал он. Виала слегка повернула голову в его направлении. - Да, Рендел, - произнесла она. - В чем дело? - Только что прибыла делегация из Бегмы, - ответил он, - и мне не объяснили, каким будет характер приема. - О, господи! - отложила вилку Виала. - Она же должна была прибыть не раньше послезавтра, когда вернется Рэндом. Жаловаться-то они хотят именно ему. Что вы решили сделать? - Рассадил их пока в Желтой гостиной, - ответил он, - и сказал, что пойду доложить об их прибытии. Она кивнула. - Сколько их там? - Премьер-министр Оркуз, - перечислял он, - его секретарша Найда, приходящаяся также ему дочерью. И другая дочь, Корал. С ними также четверо слуг - двое мужчин и две женщины. - Ступайте, прикажите слугам надеть парадное обмундирование и позаботьтесь, чтобы им приготовили подобающие покои, - приказала она.