илось, и Фракир угомонился. Его система тревоги сработала неправильно не впервые - было ли тому виной случайное астральное течение или какая-нибудь моя непонятная мысль. Но в таком месте, как это, нельзя действовать на авось. Самый высокий из камней неподалеку, футов пятнадцати-двадцати высотой, находился по левую руку от меня, шагах в ста вверх по холму. Я подошел к нему и начал взбираться вверх. Добравшись, наконец, до его известковой вершины, я получил возможность видеть на большое расстояние во все стороны. И не заметил в этой странной вселенной ни единого живого существа. Поэтому я решил, что тревога и впрямь была ложной, и спустился вниз. Я еще раз попытался вызвать Логрус, а Фракир прямо-таки отрывал мне руку. Черт. Не обращая на него внимания, я послал вызов. Знак Логруса вырос передо мной и помчался на меня. Он танцевал, как бабочка, а ударил, как грузовик. Мой киношный мир унесся прочь, став из черно-белого черным. 4 Я приходил в себя. Голова болела, во рту была грязь. Я был распростерт лицом вниз. Память окончательно вернулась, и я открыл глаза. Вокруг все по-прежнему было черно-бело-серым. Я выплюнул песок, протер глаза, проморгался. Знака Логруса не было, и я объяснить только что случившееся не мог. Я сел, обняв колени. Похоже, я оказался на мели: все мои сверхчеловеческие средства передвижения и общения были блокированы. Я не сумел придумать ничего другого, как встать, выбрать направление и зашагать. Я вздрогнул. Что это мне дает? Еще немного того же однообразного пейзажа? Раздался тихий звук, словно кто-то деликатно откашлялся. В мгновение ока я оказался на ногах, пристально вглядываясь в пространство впереди себя. - Кто здесь? - спросил я, отказываясь от артикуляции. Мне показалось, что тот же самый звук раздался совсем рядом. Потом у меня в голове как будто кто-то сказал: - У МЕНЯ ДЛЯ ТЕБЯ СООБЩЕНИЕ. - Что? Где ты? Сообщение? - попытался я спросить. - ИЗВИНИ, - донесся сдавленный голос, - НО Я НОВИЧОК В ЭТОМ ДЕЛЕ. ЕСЛИ ПО ПОРЯДКУ, Я ТАМ, ГДЕ БЫЛ ВСЕГДА - НА ТВОЕМ ЗАПЯСТЬЕ, А КОГДА ТУТ ВЗОРВАЛСЯ ЛОГРУС, ОН ПРИДАЛ МНЕ НОВЫЕ СИЛЫ, ТАК, ЧТОБЫ Я СМОГ ДОСТАВИТЬ СООБЩЕНИЕ. - Фракир? - ДА. В ТОТ ДЕНЬ, КОГДА ТЫ ПРОНЕС МЕНЯ ЧЕРЕЗ ЛОГРУСА, Я ВПЕРВЫЕ ОБРЕЛ НОВЫЕ СИЛЫ, ПОЛУЧИВ ЧУТЬЕ НА ОПАСНОСТЬ, ПОДВИЖНОСТЬ, БОЕВЫЕ НАВЫКИ И ОГРАНИЧЕННУЮ ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТЬ. НА ЭТОТ РАЗ ЛОГРУС ПРИБАВИЛ ПРЯМОЕ МЫСЛЕННОЕ ОБЩЕНИЕ И РАСШИРИЛ МОЮ ОСВЕДОМЛЕННОСТЬ ДО ТАКОЙ СТЕПЕНИ, ЧТО Я МОГУ ПЕРЕДАВАТЬ СООБЩЕНИЯ. - Зачем? - ОН ТОРОПИЛСЯ. ЗДЕСЬ ОН МОГ ЗАДЕРЖАТЬСЯ ТОЛЬКО НА МИГ, А ЭТО - ЕДИНСТВЕННЫЙ СПОСОБ ДАТЬ ТЕБЕ ЗНАТЬ, ЧТО ТВОРИТСЯ. - Я не знал, что логрус разумен. Последовало что-то вроде смешка. Потом: - РАЗУМНОСТЬ ТАКОГО ПОРЯДКА ТРУДНО КЛАССИФИЦИРОВАТЬ, И ПО-МОЕМУ, БОЛЬШУЮ ЧАСТЬ ВРЕМЕНИ ЕМУ НЕЧЕГО СКАЗАТЬ, - раздался ответ Фракира. - ОН РАСХОДУЕТ СВОЮ ЭНЕРГИЮ В ОСНОВНОМ В ИНЫХ СФЕРАХ. - Ну так зачем он пробился сюда и внезапно напал на меня? - НЕ НАРОЧНО. СТОИЛО ЕМУ ПОНЯТЬ, ЧТО Я - ЕДИНСТВЕННОЕ СРЕДСТВО СВЯЗАТЬСЯ С ТОБОЙ НЕ ТОЛЬКО НЕСКОЛЬКИМИ СЛОВАМИ ИЛИ ОБРАЗАМИ, КАК ОН ДАЛ МНЕ НОВЫЕ СПОСОБНОСТИ, А ЭТА АТАКА - ПОБОЧНОЕ ЯВЛЕНИЕ. - Почему время его пребывания здесь так ограничено? - спросил я. - ПРИРОДА ЭТОГО КРАЯ, ЛЕЖАЩЕГО МЕЖ ОТРАЖЕНИЙ, ТАКОВА, ЧТО ОН РАВНО НЕПРИЕМЛЕМ И ДЛЯ ЛАБИРИНТА, И ДЛЯ ЛОГРУСА. - Как демилитаризованная зона? - НЕТ, ТУТ ДЕЛО НЕ В ПЕРЕМИРИИ. ПРОСТО ИМ ОБОИМ ВООБЩЕ ЧРЕЗВЫЧАЙНО ТРУДНО ПОЯВЛЯТЬСЯ ЗДЕСЬ. ВОТ ПОЧЕМУ ЭТО МЕСТО ПОЧТИ НЕ МЕНЯЕТСЯ. - Они не могут добраться до этого места? - ПРИМЕРНО ТАК. - Как вышло, что я никогда не слышал о нем раньше? - НАВЕРНОЕ, ПОТОМУ, ЧТО СЮДА ВСЕМ ОДИНАКОВО ТРУДНО ПОПАСТЬ. - Ну, так что это за сообщение? - ОБЩИЙ СМЫСЛ ТАКОВ: НЕ ПЫТАЙСЯ БОЛЬШЕ ВЫЗЫВАТЬ ЛОГРУС, ПОКА ТЫ ЗДЕСЬ. ТУТ СРЕДА ИСКАЖАЕТ НАСТОЛЬКО, ЧТО НЕТ НИКАКОЙ УВЕРЕННОСТИ, КАК ПОВЕДЕТ СЕБЯ ЛЮБАЯ ПЕРЕНЕСЕННАЯ СЮДА ЭНЕРГИЯ ВНЕ ПОДХОДЯЩЕЙ ЕМКОСТИ. ЭТО МОГЛО БЫ ОКАЗАТЬСЯ ДЛЯ ТЕБЯ ОПАСНЫМ. Я помассировал виски, в которых стучало. По крайней мере, я отвлекся от своей больной челюсти. - Ладно, - согласился я. - Никаких намеков на то, что я должен тут делать? - ЭТО ИСПЫТАНИЕ. ЧЕМ - НЕ МОГУ СКАЗАТЬ. - У меня есть выбор? - В КАКОМ СМЫСЛЕ? - Могу ли я отказаться от участия? - ПОЛАГАЮ, МОЖЕШЬ. НО ТОГДА НЕ ПОНИМАЮ, КАК ТЫ ОТСЮДА ВЫБЕРЕШЬСЯ. - То есть, если я приму участие в игре, в конце концов меня выпустят отсюда? - ДА, ЕСЛИ ТЫ ЕЩЕ БУДЕШЬ ЖИВ. ДУМАЮ, ЧТО И В ИНОМ СЛУЧАЕ ТОЖЕ. - Значит, у меня действительно нет выбора. - ВЫБОР БУДЕТ. - Когда? - ГДЕ-ТО В ПУТИ. НЕ ЗНАЮ, ГДЕ. - Почему бы тебе просто не повторить мне все полученные инструкции? - НЕ МОГУ. Я НЕ ЗНАЮ, ЧТО ЗНАЧИТ "ВСЕ". ОНИ ПОЯВЛЯЮТСЯ ТОЛЬКО В ОТВЕТ НА КОНКРЕТНЫЙ ВОПРОС ИЛИ СИТУАЦИЮ. - Какие-нибудь из них помешают тебе выполнять обязанности душителя? - НЕТ, НЕ ДОЛЖНЫ. - Ну, это уже кое-что. Отлично. Есть идеи насчет того, что мне делать дальше? - ДА. ТЕБЕ НАДО НАЧАТЬ ПОДНИМАТЬСЯ НА САМЫЙ ВЫСОКИЙ ХОЛМ СЛЕВА ОТ ТЕБЯ. - На который... О'кей, по-моему, вот он, - решил я, когда мой взгляд упал на обломанный клык из сияющего белого камня. Итак, я зашагал к нему вверх по постепенно набирающему крутизну склону. Черное солнце на сером небосклоне поднялось еще выше. По-прежнему стояла жуткая тишина. - Э-э... не знаешь ли точно, что мы обнаружим, когда доберемся туда, куда идем? - попытался я сказать Фракиру. - Я УВЕРЕН, ЧТО ИНФОРМАЦИЯ ИМЕЕТСЯ, - пришел ответ, - НО НЕ ДУМАЮ, ЧТО МЫ ПОЛУЧИМ К НЕЙ ДОСТУП РАНЬШЕ, ЧЕМ ПРИДЕМ В НУЖНОЕ МЕСТО. - Надеюсь, ты прав. Дорога делалась все круче. Поскольку я никак не мог точно определить время, мне показалось, что прошло больше часа прежде, чем я покинул предгорье и принялся взбираться на саму белую гору. Хотя ни следов ног, ни каких-либо других признаков жизни я не заметил, несколько раз я натыкался на длинные, похожие на выступы царапины вроде бы естественного следа, которые вели к этой высоко расположенной выбеленной поверхности. Пока я преодолевал склон, прошло, должно быть, еще несколько часов, темное солнце переместилось в центр небосклона и начало спускаться к западу, за эту вершину. Очень раздражало то, что не было возможности выругаться вслух. - Как я могу быть уверен, что мы на той стороне этой штуки, что надо? Или что мы направляемся в то место, куда следует? - спросил я. - ПОКА ЧТО ТЫ ДЕРЖИШЬ ВЕРНЫЙ КУРС, - ответил Фракир. - Ты не знаешь, сколько еще идти? - НЕ-А. ХОТЯ И УЗНАЮ ЕГО, КАК ТОЛЬКО УВИЖУ. - Солнце собирается очень скоро соскользнуть за гору. Ты тогда сумеешь разглядеть то место, чтобы узнать его? - ПО-МОЕМУ, ЗДЕСЬ, КОГДА СОЛНЦЕ САДИТСЯ, НЕБО СТАНОВИТСЯ ЕЩЕ СВЕТЛЕЕ. В ЭТОМ СМЫСЛЕ НЕГАТИВНОЕ ПРОСТРАНСТВО ЗАБАВНО. КАК БЫ ТАМ НИ БЫЛО, ЗДЕСЬ ЧТО-ТО ВСЕГДА СВЕТЛОЕ, А ЧТО-ТО ВСЕГДА ТЕМНОЕ. У НАС БУДУТ НЕОБХОДИМЫЕ СРЕДСТВА, ЧТОБЫ ОПРЕДЕЛИТЬСЯ. - Как по-твоему, чем мы заняты на самом деле? Я подумал: - ОДНА ИЗ ТЕХ ПРОКЛЯТЫХ ШТУЧЕК С РЫЦАРСКИМИ СТРАНСТВИЯМИ В ПОИСКАХ ПРИКЛЮЧЕНИЙ. - Романтические грезы? Или нечто осуществимое? - В МОЕМ ПОНИМАНИИ В КАЖДОМ ИЗ ТАКИХ СТРАНСТВИЙ ЕСТЬ ПРИМЕСЬ И ТОГО, И ДРУГОГО, НО Я ЧУВСТВОВАЛ, ЧТО В МОЕМ СЛУЧАЕ СИЛЬНО ПЕРЕВЕШИВАЕТ ПОСЛЕДНЕЕ. С ДРУГОЙ СТОРОНЫ, ВСЕ, С ЧЕМ СТАЛКИВАЕШЬСЯ СРЕДИ ОТРАЖЕНИЙ, ВЕРОЯТНО, ОТЧАСТИ АЛЛЕГОРИЯ, СИМВОЛ - ПОДОБНУЮ ЕРУНДУ ЛЮДИ ПРЯЧУТ ГЛУБОКО В ПОДСОЗНАНИИ. - Другими словами, ты точно не знаешь. - НЕ УВЕРЕН, НО Я ЗАРАБАТЫВАЮ НА ЖИЗНЬ ТЕМ, ЧТО ЧУВСТВИТЕЛЕН И ХОРОШО УГАДЫВАЮ. Я вытянул руку повыше, ухватился, подтянулся на следующий карниз. Какое-то время я шел по нему, потом опять принялся взбираться наверх. Наконец, солнце село, но видно было по-прежнему хорошо. Свет и тьма поменялись местами. Взобравшись еще на пять или шесть метров по неровной поверхности, я остановился, увидев, наконец, углубление, к которому она поднималась. Передо мной в горе было отверстие, открывавшееся на край. Я помедлил, раздумывая, можно ли назвать его пещерой, потому что оно, похоже, было искусственного происхождения. Как будто здесь выдолбили арку, которая была достаточно велика, чтобы под ней можно было проехать верхом. - ЗНАЕШЬ, - прокомментировал Фракир, шевельнувшись на запястье. - ВОТ. - Что? - спросил я. - ПЕРВАЯ ОСТАНОВКА, - ответил он. - ЗАДЕРЖИСЬ ЗДЕСЬ И, ПРЕЖДЕ, ЧЕМ ДВИНУТЬСЯ ДАЛЬШЕ, КОЕ-ЧТО СДЕЛАЙ. - А именно? - ЛЕГЧЕ ПРОСТО ПОЙТИ И ПОСМОТРЕТЬ. Я подтянулся наверх, перебрался через край, встал на ноги и пошел вперед. Большой вход заполнял неизвестно откуда берущийся свет. Я помедлил на пороге, заглядывая внутрь. Это напоминало родовую часовню. Там был маленький алтарь, а на нем - пара свечей, щеголявших мигающими черными венчиками. Вдоль стен стояли вытесанные из камня скамьи. Кроме той двери, у которой я стоял, я насчитал еще пять: три - в стене напротив, одну - справа от меня и одну - слева. В центре помещения лежали две груды боевого снаряжения. Никаких символов религии, которую бы представляла эта часовня, не было. Я вошел. - Что я должен тут делать? - спросил я. - ТЫ ДОЛЖЕН БОДРСТВОВАТЬ ЗДЕСЬ ДО РАССВЕТА, ОХРАНЯЯ ДОСПЕХИ. - Ну, ладно, - сказал я, проходя вперед, чтобы осмотреть этот хлам, - зачем это? - В ИНФОРМАЦИЮ, КОТОРУЮ Я ПОЛУЧИЛ, ЭТО НЕ ВХОДИТ. Я подобрал причудливую белую нагрудную пластинку, в которой был бы похож на сэра Галахада. Размер, кажется, был как раз мой. Я покачал головой и опустил ее обратно. Я перешел к соседней груде и вытащил очень странного вида серую латную рукавицу. Тут же бросив ее, я принялся рыться в остальном добре. Все то же самое. К тому же, подогнанное по мне. Только... - В ЧЕМ ДЕЛО, МЕРЛИН? - Эта белая хреновина, - сказал я, - выглядит так, словно прямо сейчас придется мне впору. Остальное вооружение, похоже, точь-в-точь такое, какое носят при дворе. Кажется, стоит мне перебраться в свои покои в хаосе, и оно окажется тем, чем надо. Значит, смотря по обстоятельствам, мне, вероятно, подойдут оба комплекта. Хотя сразу двумя я воспользоваться не смогу. Который же я должен стеречь? - ПО-МОЕМУ, ТУТ-ТО И ЗАРЫТА СОБАКА. МНЕ КАЖЕТСЯ, ТЫ ДОЛЖЕН ВЫБРАТЬ. - Конечно! - я щелкнул пальцами и ничего не услышал. - Какой же я болван, удавка должна растолковать мне, что к чему! Я упал на колени и смел оба набора доспехов и оружия в одну непривлекательного вида груду. - Если я должен это стеречь, - сказал я, - я буду стеречь и то, и другое. Я не желаю выбирать, на чьей я стороне. - СДАЕТСЯ МНЕ, ЭТОМУ "НЕЧТО" ТАКОЕ ДЕЛО НЕ ПОНРАВИТСЯ, - ответил Фракир. Я отступил на шаг и оглядел груду. - Расскажи-ка мне про это еще раз, - сказал я. - Как все это закручено? - ТЫ ДОЛЖЕН ВСЮ НОЧЬ ПРОСИДЕТЬ, ОХРАНЯЯ ЭТО. - От чего? - ДУМАЮ, ОТ ВСЕГО, ЧТО ПОПРОБУЕТ НЕЗАКОННО ПРИСВОИТЬ ЕГО. ОТ СИЛ ПОРЯДКА... ...ИЛИ ХАОСА... - Ага, я понял тебя. Когда все это свалено вместе в такую кучу, любому придется подойти поближе, чтобы что-нибудь выхватить. Я уселся на скамью между двух дверей в дальней стене. После долгого и трудного подъема неплохо было немного передохнуть. Но что-то в моей голове продолжало усердно работать. Потом, через некоторое время, я спросил: - Что мне в этом? - ТЫ О ЧЕМ? - Скажем, я просижу тут всю ночь, присматривая за этим добром. Может быть, даже появится что-то, что попытается подобраться к нему. Скажем, я отобьюсь. Приходит утро, эта дрянь по-прежнему тут, я тоже. Что тогда? Что я выигрываю? - ТОГДА ТЕБЕ ПРИДЕТСЯ ОБЛАЧИТЬСЯ В ДОСПЕХИ, ВЗЯТЬ ОРУЖИЕ И ПЕРЕЙТИ К СЛЕДУЮЩЕМУ ЭТАПУ СОБЫТИЙ. Я подавил зевоту. - Знаешь, не думаю, что мне на самом деле нужно хоть что-то из этой дряни, - сказал я тогда. - Я не люблю доспехи и доволен мечом, который получил. - Я хлопнул по эфесу. Он был странным на ощупь, но я и сам чувствовал себя странно. - Почему бы нам просто не оставить всю кучу там, где она есть, чтобы сразу перейти к следующему этапу? Кстати, а что это за следующий этап? - ТОЧНО НЕ ЗНАЮ. ЛОГРУС ТАК ЗАРЯДИЛ МЕНЯ ИНФОРМАЦИЕЙ, ЧТО ОНА ВРОДЕ КАК ПРОСТО ВСПЛЫВАЕТ НА ПОВЕРХНОСТЬ В НУЖНЫЙ МОМЕНТ. Я ДАЖЕ НЕ ЗНАЛ ОБ ЭТОМ МЕСТЕ, ПОКА НЕ УВИДЕЛ ВХОД. Я потянулся и скрестил руки на груди. Я прислонился спиной к стене. Я вытянул ноги и скрестил их в щиколотках. - Значит, мы будем торчать тут, пока что-нибудь не произойдет или тебя снова не осенит? - ПРАВИЛЬНО. - Разбуди меня, когда все кончится, - сказал я и закрыл глаза. Он тут же сжал мне запястье, почти до боли. - ЭЙ! ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ТАК ПОСТУПИТЬ! - сказал Фракир. - ИДЕЯ В ТОМ И СОСТОИТ, ЧТО ТЫ ВСЮ НОЧЬ НЕ УСНЕШЬ И БУДЕШЬ СТЕРЕЧЬ И СМОТРЕТЬ В ОБА. - Ну, так это дурацкая идея, - отозвался я. - Я отказываюсь играть в такие идиотские игры. Если этот хлам кому-то нужен, я ему еще и приплачу. - СПИ, ЕСЛИ ХОЧЕШЬ. НО, ЧТО ЕСЛИ ПОЯВИТСЯ НЕЧТО И РЕШИТ, ЧТО ЛУЧШЕ СПЕРВА УБРАТЬ ТЕБЯ СО СЦЕНЫ? - Начнем с того, - ответил я, - что, не считая страсти к подобным штукам, я не верю, будто кому-то может понадобиться эта куча средневекового хлама. И, закрывая тему: предупреждать меня об опасности - твоя работа. - ЕСТЬ, ЕСТЬ, КАПИТАН. НО ЭТО - СТРАННОЕ И ТАИНСТВЕННОЕ МЕСТО. ЧТО ЕСЛИ МОЯ ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТЬ ЗДЕСЬ ОТЧАСТИ ОГРАНИЧЕНА? - Ну, теперь ты меня прямо растрогал, - сказал я, - по-моему, тебе нужно будет просто импровизировать. Я задремал. Мне снилось, что я стою в магическом кругу, а разные существа пытаются добраться до меня. Но, касаясь барьера, они превращались в неподвижные фигурки, персонажи мультфильмов, и быстро исчезали. Кроме Корвина Эмберского, который покачивал головой, чуть улыбаясь. - Рано или поздно тебе придется выйти из круга, - сказал он. - Ну так пусть это случится позже, - ответил я. - А вот твои проблемы по-прежнему будут с тобой, как ты их оставил. Я кивнул. - Но к тому времени я отдохну, - ответил я. - Ну, тогда с плеч долой. Желаю удачи. - Спасибо. Тут видение распалось на беспорядочные образы. Помню, что, кажется, немногим позже еще стоял за пределами круга, пытаясь сообразить, как попасть обратно внутрь... Не уверен, что именно меня разбудило. Это не мог быть шум. Но я вдруг насторожился и стал подниматься, и первым, что я увидел, был карлик в пятнистом одеянии, обеими руками сжимавший горло, который, вывернувшись, неподвижно лежал рядом с грудой доспехов. - Что происходит? - попытался я выговорить. Но ответа не было. Я пересек часовню и стал на колени возле широкоплечего коротышки. Кончиками пальцев я тронул сонную артерию, чтобы определить пульс. Пульса не было. Однако в этот момент я ощутил, как что-то щекочет мне запястье, и Фракир, становившийся то видимым, то невидимым, вернулся обратно, чтобы связаться со мной. - Ты вывел из строя этого парня? - спросил я. Началась слабая пульсация. - САМОУБИЙЦЫ НЕ ДУШАТ САМИ СЕБЯ, - ответил он. - Почему ты не предупредил меня? - ТЕБЕ НУЖНО БЫЛО ОТДОХНУТЬ, А ПОТОМ, С НИМ Я МОГ СПРАВИТЬСЯ И ОДИН. ХОТЯ МЫ СЛИШКОМ ПЕРЕЖИВАЕМ. ИЗВИНИ, ЧТО РАЗБУДИЛ. Я потянулся. - Сколько я спал? - ПО-МОЕМУ, НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ. - Немного жаль, что так вышло, - сказал я. - Эта куча металлолома не стоит ничьей жизни. - СЕЙЧАС - СТОИТ, - ответил Фракир. - Правда. Теперь, когда из-за этой дряни один уже погиб, ты не узнал, что нам делать дальше? - ДЕЛО НЕМНОЖКО ПРОЯСНИЛОСЬ, НО НЕ НАСТОЛЬКО, ЧТОБЫ МОЖНО БЫЛО ДЕЙСТВОВАТЬ. ЧТОБЫ Я СМОГ УВЕРИТЬСЯ В ТОМ, ЧТО ОТ НАС ТРЕБУЕТСЯ, МЫ ДОЛЖНЫ ОСТАТЬСЯ ЗДЕСЬ ДО УТРА. - Среди информации, которую ты получил, нет ничего о том, найдется ли поблизости еда или питье? - ДА. ЗА АЛТАРЕМ ДОЛЖЕН БЫТЬ КУВШИН С ВОДОЙ. И БУХАНКА ХЛЕБА. НО ЭТО - НА УТРО. НОЧЬЮ ТЫ ДОЛЖЕН ВОЗДЕРЖАТЬСЯ ОТ ПИЩИ. - Только в том случае, если бы я относился ко всему этому серьезно, - ответил я, поворачиваясь к алтарю. Стоило мне сделать два шага - и мир начал раскалываться. Пол часовни задрожал, и впервые с тех пор, как я здесь появился, где-то глубоко подо мной раздался низкий грохот, шум и скребущие звуки. Воздух этого лишенного красок места молниеносно пронизало многоцветье, наполовину ослепившее меня своей яркостью. Потом сполохи красок исчезли, и помещение разделилось. Белый цвет возле арки, где я стоял, стал еще белее. Пришлось поднять руку, чтобы заслонить от него глаза. Напротив спустилась глубокая тьма, скрывшая в противоположной стене три двери. - Что... это такое? - ЧТО-ТО УЖАСНОЕ, - ответил Фракир. - ЧТОБЫ ОПРЕДЕЛИТЬ ТОЧНО, МОИХ СПОСОБНОСТЕЙ НЕ ХВАТАЕТ. Стиснув рукоять меча, я еще раз проверил по-прежнему висящие заклинания. Не успел я сделать еще что-нибудь, как все помещение оказалось пронизано жутким ощущением присутствия кого-то еще. Оно представлялось столь сильным, что обнажать меч или читать заклинания я счел не самым благоразумным. Будь все, как обычно, я вызвал бы Знак Логруса, но и этот путь был для меня закрыт. Я попытался откашляться, но из горла не вылетело ни звука. Потом в самом сердце сияния началось движение, объединение... Подобно Тигру Блейка, ярко пылая, обретал форму Единорог. Смотреть на него оказалось так больно, что пришлось отвести глаза. Я заглянул в глубокую, прохладную тьму, но и там не было отдыха моему взору. В темноте что-то зашевелилось и опять раздался звук, словно металл со скрежетом прошелся по камню. За этим последовало мощное шипение. Земля опять задрожала. Из тьмы поплыли искривленные линии. Даже раньше, чем в ярчайшем сиянии Единорога стали различимы очертания, я понял, что это - голова вползающей в часовню одноглазой змеи. И перевел взгляд в точку между ними, наблюдая за обоими боковым зрением. Это оказалось куда лучше, чем пытаться смотреть на любого из них в упор. Я ощущал на себе их пристальные взгляды - взгляд Единорога Порядка и Змеи Хаоса. Чувство было не из приятных, и я попятился, пока спиной не уперся в алтарь. Оба еще немного пошли вглубь часовни. Единорог опустил голову, нацелившись рогом прямо в меня. Жало змеи молниеносно вылетало в мою сторону. - Э-э... если вам обоим нужны доспехи и прочие штуки, - начал я, - у меня, разумеется, нет никаких возражений... Змея зашипела, а Единорог поднял копыто и уронил его, разбивая пол часовни, и прямо ко мне, словно черная молния, побежала трещина, которая остановилась у моих ног. - С другой стороны, - заметил я, - Ваши Сиятельства, своим предложением я не намеревался оскорбить вас... - ОПЯТЬ ТЫ НЕ ТО ГОВОРИШЬ, - нерешительно вмешался Фракир. - Тогда скажи, что надо говорить, - сказал я, пробуя думать шепотом. - Я НЕ... О! Единорог взревел, Змея встала на хвост. Упав на колени, я отвел взгляд в сторону, потому что их взгляды каким-то образом стали причинять физическую боль. Я дрожал, все мышцы заныли. - ТЫ ДОЛЖЕН, - сказал Фракир, будто отвечая урок, - ИГРАТЬ В ИГРУ ПО УСТАНОВЛЕННЫМ ПРАВИЛАМ. Не знаю, что за железка вонзилась мне в ребра. Но я поднял голову и повернул, посмотрев сперва на Змею, потом на Единорога. Глаза болели, словно я пытался пристально разглядывать солнце, и все-таки мне это удалось. - Вы можете заставить меня участвовать в игре, - сказал я, - но не можете заставить сделать выбор. Моя воля принадлежит мне. Я буду всю ночь караулить доспехи, как от меня требуется. Утром я пойду дальше без них, потому что мой выбор - их не носить. - БЕЗ НИХ ТЫ МОЖЕШЬ ПОГИБНУТЬ, - заявил Фракир, как будто переводил. Я пожал плечами. - Выбор делать мне, и он таков: я ни одному из вас не отдам предпочтения. Меня овеяло порывом ветра, одновременно и жарким, и холодным - похоже, их вздох смешался. - ТЫ СДЕЛАЕШЬ ВЫБОР, - передал Фракир, - БУДЕШЬ ТЫ ЭТО ОСОЗНАВАТЬ ИЛИ НЕТ. ВСЕ ДЕЛАЮТ ВЫБОР. ПРОСТО ТЕБЯ ПРОСЯТ СДЕЛАТЬ ЭТО ОФИЦИАЛЬНО. - А что в моем случае такого особенного? - спросил я. Снова тот же ветер. - ТЫ - ДВАЖДЫ НАСЛЕДНИК, НАДЕЛЕННЫЙ ВЕЛИКОЙ СИЛОЙ. - Мне никогда не хотелось враждовать ни с одним из вас, - заявил я. - НЕ ОЧЕНЬ-ТО ЭТО ХОРОШО, - ответили мне. - Тогда уничтожьте меня сейчас же. - ИГРА ЕЩЕ НЕ ЗАКОНЧИЛАСЬ. - Тогда давайте продолжим, - сказал я. - НАМ НЕ НРАВИТСЯ ТВОЯ ПОЗИЦИЯ. - Напротив, - ответил я. От последовавшего за этим громового хлопка я потерял сознание. А полагал я, что могу позволить себе быть честным до конца, вот по какой причине: у меня было сильное подозрение, что обойти участников этой игры, наверное, трудно. Я очнулся простертым на куче ножных лат, кирас, латных рукавиц, шлемов и прочих замечательных штук того же рода. Все они были угловатыми и с отростками, впивавшимися в меня. Осознал я это постепенно, потому что многие важные части тела у меня онемели. - ЭЙ, МЕРЛИН. - Фракир, - откликнулся я. - Надолго я отключался? - НЕ ЗНАЮ. Я САМ ТОЛЬКО ЧТО ПРИШЕЛ В СЕБЯ. - Вот уж не знал, что можно вырубить кусок веревки. - Я ТОЖЕ. ПРЕЖДЕ ТАКОЕ СО МНОЙ НЕ СЛУЧАЛОСЬ. - Тогда позволь мне задать вопрос более правильно: не знаешь, сколько времени мы были без сознания? - ПО-МОЕМУ, ДОВОЛЬНО ДОЛГО. ДАЙ МНЕ ВЫГЛЯНУТЬ ЗА ДВЕРЬ, И Я СМОГУ ДАТЬ ТЕБЕ ЛУЧШЕЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ОБ ЭТОМ. Я медленно поднялся на ноги, не мог устоять и рухнул. Я пополз к выходу, отметив при этом, что из груды, кажется, ничего не исчезло. Пол и вправду треснул. Возле дальней стены в самом деле лежал мертвый карлик. Выглянув наружу, я увидел яркое небо, все в черных точках. - Ну? - спросил я немного погодя. - ЕСЛИ Я РАССЧИТАЛ ПРАВИЛЬНО, СКОРО УТРО. - Перед рассветом всегда светлеет, а? - ВРОДЕ ТОГО. Кровообращение в ногах восстанавливалось, они горели. Я заставил себя подняться и стал, привалясь к стене. - Есть какие-нибудь новые указания? - ПОКА НЕТ. У МЕНЯ ТАКОЕ ЧУВСТВО, ЧТО ОНИ ДОЛЖНЫ ПОЯВИТЬСЯ С РАССВЕТОМ. Шатаясь, я добрел до ближайшей скамьи и упал на нее. - Если что-нибудь сейчас зайдет сюда, я смогу отбиваться только странным набором заклинаний. От спанья на доспехах кое-где судороги не проходят. Так же скверно, как спать в полном вооружении. - НАПУСТИ НА ВРАГА МЕНЯ, И, САМОЕ МЕНЬШЕЕ, Я СУМЕЮ ВЫИГРАТЬ ДЛЯ ТЕБЯ ВРЕМЯ. - Спасибо. - МНОГО ЛИ ТЫ ПОМНИШЬ? - Начиная с того момента, как был ребенком. А что? - В МОЕЙ ПАМЯТИ ХРАНЯТСЯ МОИ ОЩУЩЕНИЯ С ТЕХ ПОР, КАК ЛОГРУС ВПЕРВЫЕ НАГРАДИЛ МЕНЯ НОВЫМИ СПОСОБНОСТЯМИ. НО ВСЕ ДО МОМЕНТА НАШЕГО ПОЯВЛЕНИЯ ЗДЕСЬ КАЖЕТСЯ СНОМ. Я, ПОХОЖЕ, ПРОСТО ПРИВЫК РЕАГИРОВАТЬ НА ПРОЯВЛЕНИЯ ЖИЗНИ. - Многие люди тоже таковы. - ПРАВДА? РАНЬШЕ Я НЕ МОГ ДУМАТЬ И ОБЩАТЬСЯ ТАКИМ СПОСОБОМ. - Верно. - КАК ТЫ ДУМАЕШЬ, ЭТО НАДОЛГО? - То есть? - МОЖЕТ БЫТЬ, ЭТО ТОЛЬКО ВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ? НЕ МОЖЕТ ЛИ ОКАЗАТЬСЯ, ЧТО Я ПОЛУЧИЛ НОВЫЕ СВОЙСТВА ТОЛЬКО, ЧТОБЫ СПРАВЛЯТЬСЯ С ОПРЕДЕЛЕННЫМИ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАМИ ЗДЕСЬ? - Не знаю, фракир, - ответил я, растирая левую лодыжку. - Полагаю, это вполне возможно. Ты привыкаешь к новому состоянию? - ДА. ДОГАДЫВАЮСЬ, ЧТО ЭТО ГЛУПО С МОЕЙ СТОРОНЫ. КАК МЕНЯ МОЖЕТ ВОЛНОВАТЬ ТО, О ЧЕМ Я НЕ БУДУ ТОСКОВАТЬ, КОГДА УТРАЧУ ЕГО? - Вопрос хороший, но ответа я не знаю. Может быть, в конце концов ты все равно достигнешь такого состояния. - НЕ ДУМАЮ. НО ТОЧНО НЕ ЗНАЮ. - Ты боишься вернуться в прежнее состояние? - ДА. - Вот что я тебе скажу. Когда мы найдем выход отсюда, не лезь вперед меня. - НЕ МОГУ. - ПОЧЕМУ? ПРИ СЛУЧАЕ ТЫ БУДЕШЬ ПО РУКОЙ, НО Я МОГУ И САМ О СЕБЕ ПОЗАБОТИТЬСЯ. РАЗ У ТЕБЯ ТЕПЕРЬ ПОЯВИЛИСЬ ЧУВСТВА, У ТЕБЯ ДОЛЖНА БЫТЬ И СОБСТВЕННАЯ ЖИЗНЬ. - Но я же уродец. - А РАЗВЕ ВСЕ МЫ НЕ ТАКОВЫ? ПРОСТО ХОЧЕТСЯ, ЧТОБЫ ТЫ ЗНАЛ - Я ПОНИМАЮ ТЕБЯ И ОТНОШУСЬ К ЭТОМУ НОРМАЛЬНО. Он еще раз сжал мне руку и замолчал. Хотел бы я не бояться выпить воду. Я просидел там, наверное, почти час, подробно перебирая все, что произошло со мной за последнее время, отыскивая разгадки и размышляя, какова же тут система. - КАЖЕТСЯ, Я СЛЫШУ ТВОИ МЫСЛИ, - вдруг сказал Фракир, - И МОГУ В ОДНОМ ВОПРОСЕ КОЕ-ЧТО ПРЕДЛОЖИТЬ ТВОЕМУ ВНИМАНИЮ. - Да? Что это такое? - ТОТ, КТО ПЕРЕНЕС ТЕБЯ СЮДА... - Существо, выглядевшее, как мой отец? - ДА. - Что же он? - ОН БЫЛ НЕ ТАКИМ, КАК ДВА ТВОИХ ДРУГИХ ПОСЕТИТЕЛЯ. ОН БЫЛ СМЕРТНЫМ. А ОНИ - НЕТ. - Ты хочешь сказать, это и в самом деле мог быть корвин? - Я НИКОГДА НЕ ВСТРЕЧАЛ ЕГО, ПОЭТОМУ НЕ МОГУ СКАЗАТЬ. НО ОН НЕ БЫЛ ОДНОЙ ИЗ ЭТИХ КОНСТРУКЦИЙ. - А ты знаешь, что они такое? - НЕТ. ЗНАЮ ТОЛЬКО ОДНУ СТРАННУЮ ВЕЩЬ - И СОВСЕМ НЕ ПОНИМАЮ ЕЕ. Я наклонился вперед, потирая виски. Несколько раз я глубоко вздохнул. В горле было очень сухо, а мышцы болели. - Продолжай. Я жду. - Я НЕ ОЧЕНЬ ЗНАЮ, КАК ЭТО ОБЪЯСНИТЬ, - сказал Фракир, - НО В ДНИ, КОГДА Я НЕ УМЕЛ ЧУВСТВОВАТЬ, ТЫ, НЕ ПОДУМАВ, ПРОНЕС МЕНЯ НА ЗАПЯСТЬЕ ЧЕРЕЗ ЛАБИРИНТ. - Я помню. Потом из-за твоей реакции у меня долго оставался рубец. - СОЗДАНИЯ ХАОСА И СОЗДАНИЯ ПОРЯДКА НЕ СЛИШКОМ ХОРОШО СХОДЯТСЯ. НО Я ВЫЖИЛ. И ПРИОБРЕЛ ОПЫТ. А ТЕ ПОДОБИЯ ДВОРКИНА И ОБЕРОНА, ЧТО ПРИХОДИЛИ К ТЕБЕ В ПЕЩЕРУ... - Ну? - ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ БЫЛА ТОЛЬКО ИХ НАРУЖНОСТЬ. ВНУТРИ, В ГЕОМЕТРИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЕ, ПУЛЬСИРОВАЛИ ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЕ ПОЛЯ... - Ты говоришь так, словно это была компьютерная мультипликация. - ЧТО-ТО ПОДОБНОЕ НЕ ИСКЛЮЧЕНО. ТОЧНО НЕ ЗНАЮ. - А мой отец не был одним из них? - НЕ-А. НО Я ВЕДУ НЕ К ТОМУ. Я УЗНАЛ ПЕРВОПРИЧИНУ. Я внезапно насторожился. - В каком смысле? - ЗАВИТКИ... ГЕОМЕТРИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА, НА КОТОРОЙ СОЗДАВАЛИСЬ ЭТИ ФИГУРЫ... ОНА ВОСПРОИЗВОДИТ ЧАСТИ ЭМБЕРСКОГО ЛАБИРИНТА. - Ты, должно быть, ошибся. - НЕТ. НЕДОСТАТОК ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТИ Я ВОСПОЛНЯЮ ПАМЯТЬЮ. ОБЕ ФИГУРЫ БЫЛИ ТРЕХМЕРНЫМИ ИСКРИВЛЕННЫМИ СЕГМЕНТАМИ ЛАБИРИНТА. - А зачем лабиринту дурачить меня, создавая такие фальшивки? - Я ВСЕГО ЛИШЬ СМИРЕННОЕ ОРУДИЕ УБИЙСТВА. РАССУЖДЕНИЯ ЕЩЕ НЕ СТАЛИ МОЕЙ СИЛЬНОЙ СТОРОНОЙ. - Если в это замешаны единорог и змея, по-моему, и лабиринт нельзя исключить. - ПРО ЛОГРУС МЫ ЗНАЕМ ТОЧНО. - И мне кажется, что в тот день, когда корал зашла в лабиринт, он проявил разумность. Скажем, так оно и есть; прибавим способность создавать такие конструкции... он хотел, чтобы они отвели меня сюда? или корвин перенес меня куда-то еще? То ли это место? А что от меня нужно лабиринту? И чего хочет от меня отец? - ЗАВИДУЮ ТВОЕЙ СПОСОБНОСТИ НЕ ОБРАЩАТЬ ВНИМАНИЯ НА ОПРЕДЕЛЕННЫЕ ВЕЩИ, - ответил Фракир. - ЭТО И ЕСТЬ РИТОРИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ, Я ПРАВИЛЬНО ПОНЯЛ? - По-моему, да. - КО МНЕ НАЧАЛА ПОСТУПАТЬ ИНФОРМАЦИЯ ИНОГО РОДА, ПОЭТОМУ Я ДЕЛАЮ ВЫВОД, ЧТО НОЧЬ НА ИСХОДЕ. Я вскочил на ноги. - Значит ли это, что мне можно поесть... и напиться? - спросил я. - ПО-МОЕМУ, ДА. Тут я быстро двинулся с места. - ПОКА Я ЕЩЕ НОВИЧОК В ТАКИХ ДЕЛАХ, НИКАК НЕ ПЕРЕСТАНУ УДИВЛЯТЬСЯ, НЕ СОЧТУТ ЛИ ТАКОЙ ПРЫЖОК ЧЕРЕЗ АЛТАРЬ НЕУВАЖЕНИЕМ, - прокомментировал Фракир. Черные огоньки, когда я проскочил между ними, замигали. - Черт возьми, я даже не знаю, кому предназначен этот алтарь, - ответил я, - А неуважительность я всегда считал своей отличительной чертой. Схватив кувшин, я сделал длинный глоток, и тут земля слабо задрожала. - Опять-таки может статься, кое в чем ты прав, - сказал я, подавившись. Я обошел алтарь, с кувшином и караваем, миновал коченеющего карлика и добрался до скамьи, которая шла вдоль задней стены. Усевшись, я принялся есть и пить, но уже медленнее. - Что дальше? - спросил я. - Ты сказал, что информация опять поступает? - ТЫ УСПЕШНО ОТДЕЖУРИЛ, - сказал он. - СЕЙЧАС СРЕДИ ДОСПЕХОВ И ОРУЖИЯ, КОТОРЫЕ ТЫ СТЕРЕГ, ТЫ ДОЛЖЕН ВЫБРАТЬ ТО, ЧТО ТЕБЕ НУЖНО, А ПОТОМ ПРОЙТИ ЧЕРЕЗ ОДНУ ИЗ ТРЕХ ДВЕРЕЙ В ЭТОЙ СТЕНЕ. - Через которую? - ОДНА ИЗ НИХ - ДВЕРЬ ХАОСА, ОДНА - ПОРЯДКА, А О ПРИРОДЕ ТРЕТЬЕЙ МНЕ НИЧЕГО НЕ ИЗВЕСТНО. - Э... как же в таком случае принять обоснованное решение? - ПОЛАГАЮ, ТЫ СМОЖЕШЬ ПРОЙТИ ТОЛЬКО В ТУ ДВЕРЬ, В КОТОРУЮ СЛЕДУЕТ. - Тогда выбора тут на самом деле нет, а? - ДУМАЮ НА ЭТО МОЖЕТ ПОВЛИЯТЬ ТО, ЧТО ТЫ ВЫБЕРЕШЬ В ЭТОЙ СКОБЯНОЙ ЛАВКЕ. Я прикончил хлеб, запил его остатками воды. Потом поднялся. - Ну, - сказал я, - Давай посмотрим, что они станут делать, если я ничего не выберу. А с карликом вышло скверно. - ОН ЗНАЛ, ЧТО ДЕЛАЕТ И ЧЕМ РИСКУЕТ. - Ну, что тут еще скажешь. Я подошел к той двери, что была от меня по правую руку, потому что она была ближе всего. Дверь вела в ярко освещенный коридор, который, сужаясь, становился все светлее и светлее и в нескольких метрах от меня терялся из виду. Я не останавливался. И, черт возьми, чуть не сломал себе нос. Как будто наткнулся на стеклянную стену. Это было символично. Как выйти на свет божий этим путем, я себе не мог представить. - ЧЕМ ДАЛЬШЕ Я ЗА ТОБОЙ НАБЛЮДАЮ, ТЕМ БОЛЬШИМ ЦИНИКОМ ТЫ СТАНОВИШЬСЯ, - заметил Фракир. - ЭТУ ТВОЮ МЫСЛЬ Я УЛОВИЛ. - Ладно. К средней двери я подходил более осторожно. Она была серого цвета и, кажется, тоже вела в длинный коридор. Тут было видно чуть дальше, чем в первом коридоре, хотя кроме стен, пола и потолка, ничего не было. Я вытянул руку и обнаружил, что путь свободен. - ПОХОЖЕ, ЭТО ТА САМАЯ ДВЕРЬ, - заметил Фракир. - МОЖЕТ БЫТЬ. Я перешел к двери слева, в коридоре за ней было черно, как у Господа в кармане. Я поискал скрытые препятствия и снова не встретил никакого сопротивления. - Гм. Похоже, выбирать мне все-таки придется. - СТРАННО. НАСЧЕТ ЭТОГО У МЕНЯ НЕТ НИКАКИХ ИНСТРУКЦИЙ. Я вернулся к средней двери и сделал шаг вперед. Услышав позади какой-то звук, я обернулся. Карлик сел. Он хохотал, держась за бока. Тогда я попытался повернуть назад, но теперь что-то мешало мне вернуться. Тут вдруг то, что я видел стало уменьшаться, как будто я быстро уносился вдаль. - Я думал, этот малыш мертв, - сказал я. - Я ТОЖЕ. ВСЕ ПРИЗНАКИ НАЛИЦО. Повернувшись, я опять посмотрел туда, куда направлялся. Ощущения скорости на было. Может быть, уменьшалась часовня, а я оставался на месте. Я сделал шаг вперед, потом еще. Ноги опускались на землю совершенно беззвучно. Я тронулся в путь. Пройдя несколько шагов, я вытянул руку, чтобы потрогать стену слева. И не встретил ничего. Я попробовал правой рукой. Опять ничего. Я шагнул вправо и снова потянулся к стене. Нет. Казалось, обе призрачные стены по-прежнему находятся на равном расстоянии от меня. Ворча, я оставил их в покое и быстро зашагал вперед. - В ЧЕМ ДЕЛО, МЕРЛИН? - Чувствуешь ты или нет стены справа и слева от нас? - спросил я. - НЕ-А, - ответил Фракир. - Совсем не догадываешься, где мы? - МЫ ИДЕМ МЕЖДУ ОТРАЖЕНИЯМИ. - Куда нас ведут? - ЕЩЕ НЕ ЗНАЮ. ХОТЯ МЫ СЛЕДУЕМ ПУТЕМ ХАОСА. - Что? Откуда ты знаешь? Я думал, нам придется выбрать из той кучи что-нибудь хаосское, чтобы нас пустили сюда. Тут я быстро обыскал себя. И обнаружил впившийся в подметку правого сапога кинжал. Даже в тусклом свете я сумел узнать работу - словно получил весточку из дома. - Нас каким-то образом провели, - сказал я. - Теперь понятно, почему карлик смеялся. Он подсунул мне это, пока мы были без сознания. - НО ВСЕ ЕЩЕ МОЖНО БЫЛО ВЫБИРАТЬ МЕЖДУ ЭТИМ КОРИДОРОМ И КОРИДОРОМ ТЬМЫ. - Верно. - ТАК ПОЧЕМУ ЖЕ ТЫ ВЫБРАЛ ЭТОТ? - Тут светлее. 5 Еще полдюжины шагов - и исчез даже намек на стены. И крыша, кстати, тоже. Оглядываясь, я не видел никаких признаков ни коридора, ни входа в него. Там было лишь пустое, мрачное пространство. К счастью, пол - или земля - под ногами оставалась твердой. Единственно, как можно было выделить свою дорогу из окружающего мрака - это видеть ее. Я шагал по жемчужно-серой тропе через долину отражений, хотя технически, полагаю, я шел между ними. Ну-ну. Кто-то или что-то, чтобы обозначить мне путь, неохотно проливал на тропу как можно меньше света. Шагая в мрачной тишине, я недоумевал, среди скольких отражений уже прошел, а потом - не слишком ли прямолинейно рассматриваю подобный феномен. Вероятно. Тут, не успел я привлечь в свои рассуждения математику, мне показалось, будто я увидел, как что-то движется прочь справа от меня. Я остановился. Прямо у самой границы зрения показалась высокая черная колонна. Но она была неподвижна. Я заключил, что видимость передвижения создалась от того, что я сам не стоял на месте. Толстая, гладкая, неподвижная - я скользил взглядом по этому черному столбу, пока не потерял его из вида. Похоже, невозможно было сказать, какой высоты достигает эта штука. Я повернул прочь, сделал еще несколько шагов и потом впереди слева заметил еще одну колонну. Не останавливаясь, я лишь скользнул по ней взглядом. Скоро по обе стороны стали видны и другие. Ничего, похожего на звезды, настоящие ли или негативные, не было в той тьме, куда они возносились, сводом моего мира была просто однообразная темнота. Немного спустя колонны стали появляться странными группами, некоторые были совсем рядом и соответственно уже не казались одинаковой величины. Слева, вроде бы в пределах досягаемости, стояло несколько колонн. Я протянул к ним руку. Однако не тут-то было. Я сделал к ним шаг. Фракир тут же сдавил мне запястье. - НА ТВОЕМ МЕСТЕ Я БЫ ЭТОГО НЕ ДЕЛАЛ, - заметил он. - Почему? - спросил я. - ПОТЕРЯТЬСЯ И НАЖИТЬ КУЧУ НЕПРИЯТНОСТЕЙ МОЖЕТ ОКАЗАТЬСЯ ПРОЩЕ ПРОСТОГО. - Может, ты и прав. Я замедлил шаги. Что бы ни происходило, мне хотелось только одного - чтобы все это как можно скорее закончилось и я смог бы вернуться к тем проблемам, которые считал важными: например, разыскать Корал, встретиться с Люком, придумать, как справиться с Юртом и Джулией, поискать отца... Колонны скользили мимо, то ближе, то дальше от меня, а еще среди них стали появляться предметы, не похожие на них. Одни были приземистыми и асимметричными, другие - высокими, коническими, некоторые склонялись к соседним, мостиками перекидываясь через них, или лежали, сломанные у оснований. Вид нарушенного таким образом правильного однообразия приносил некоторое облегчение - нарушившись, оно обнаружило, как Силы играют с формами. Тут плоская поверхность кончилась, хотя на разных уровнях еще сохранялась стилизованная геометричность в виде поленниц, полок и ступеней. Моя дорожка оставалась ровной, тускло освещенной. Я медленно шел среди множества разрушенных Стоунхеджей. Я убыстрил шаги, и вот уже бежал мимо галерей, амфитеатров и настоящего леса камней. В нескольких таких рощицах я, кажется, уловил краем глаза какое-то движение, но это, опять-таки, вполне могло оказаться эффектом быстрой ходьбы и скверного освещения. - Чувствуешь что-нибудь живое неподалеку? - спросил я у Фракира. - НЕТ, - пришел ответ. - По-моему, я видел, как что-то шевелилось. - ВОЗМОЖНО. ЭТО ВОВСЕ НЕ ЗНАЧИТ, ЧТО ОНО ЗДЕСЬ. - Мы общаемся с тобой меньше суток, а ты уже выучился сарказму. - ОЧЕНЬ НЕПРИЯТНО ГОВОРИТЬ ОБ ЭТОМ, БОСС, НО ВСЕ, ЧЕМУ Я ВЫУЧИЛСЯ, Я ВЗЯЛ ОТ ТЕБЯ. ТУТ НЕТ НИКОГО ДРУГОГО, КТО МОГ БЫ ОБУЧИТЬ МЕНЯ ХОРОШИМ МАНЕРАМ И ПРОЧЕМУ. - Touchet, - сказал я. - Может быть, лучше _м_н_е_ предупреждать т_е_б_я, если начнутся сложности. - TOUCHET, БОСС. ЭЙ, ЭТИ ВОЕННЫЕ ТЕРМИНЫ МНЕ НРАВЯТСЯ. Немного погодя я замедлил шаг. Справа впереди что-то мигало. Иногда это был красный, иногда - синий, а яркость менялась. Я остановился. Вспышки продолжались всего несколько мгновений, но этого оказалось более чем достаточно, чтобы я насторожился. Я долго высматривал их источник. - ДА, - чуть погодя сказал Фракир, - ОСТОРОЖНОСТЬ - В ПОРЯДКЕ ВЕЩЕЙ. НО НЕ СПРАШИВАЙ МЕНЯ, ЧЕГО ЖДАТЬ. Я ПРОСТО ЧУВСТВУЮ, ЧТО НАМ ЧТО-ТО УГРОЖАЕТ. - Может быть, я как-нибудь сумею проскользнуть мимо него, что бы это ни было. - ДЛЯ ЭТОГО ТЕБЕ ПРИШЛОСЬ БЫ СОЙТИ С ТРОПИНКИ, - ответил Фракир, - УГРОЗА ИСХОДИТ ИЗ КАМЕННОГО КОЛЬЦА, КОТОРОЕ ОНА ПЕРЕСЕКАЕТ. Я БЫ НЕ СТАЛ. - Нигде не сказано, что нельзя сходить с дороги. У тебя есть какие-нибудь инструкции на этот счет? - Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ДОЛЖЕН ИДТИ ПО ДОРОГЕ, А НИЧЕГО, СПЕЦИАЛЬНО ОГОВАРИВАЮЩЕГО ТВОЙ УХОД С НЕЕ И ПОСЛЕДСТВИЯ ЭТОГО, НЕТ. - Гм. Тропинка изогнулась вправо и я тоже свернул. Она шла прямо в массивное каменное кольцо, но, замедлив шаг, я все же не отклонился от своего курса. Приближаясь, я внимательно разглядывал каменный круг и заметил, что, хотя тропинка и заходила туда, обратно она уже не выходила. - ТЫ ПРАВ, - заметил Фракир. - КАК ЛОГОВО ДРАКОНА. - Но мы должны были идти туда. - ДА. - Значит пойдем. Тут я не торопясь, как на прогулке, прошел по сияющему пути между двух серых постаментов. Освещение внутри кольца было не таким, как снаружи. Там было светлее, но место по-прежнему напоминало черно-белый набросок, волшебно сверкающий. Впервые я увидел здесь нечто, казавшееся живым. Под ногами росло что-то вроде травы, она серебрилась и казалась покрытой росой. Я остановился, а Фракир сжал мое запястье очень странным образом - кажется, не столько предостерегая, сколько проявляя любопытство. Справа от меня находился алтарь, вовсе не похожий на тот, через который я перескочил в часовне. Этот представлял собой грубый кусок камня, взгроможденный на несколько валунов. Не было ни свечей, ни льняных покровов, ни иных религиозных атрибутов, которые подходили бы связанной по рукам и ногам леди, возлежавшей на алтаре. Припомнив сходную ситуацию, в которой однажды очутился я сам и которая доставила кучу хлопот, я все свои симпатии отдал леди - беловолосой, чернокожей и чем-то знакомой. К странному же созданию, стоявшему лицом ко мне позади алтаря, с ножом в воздетой левой руке, я испытал вовсе не дружеские чувства. Правая половина тела у него была абсолютно черной, левая - ослепительно белой. Немедленно оживившись при виде столь живописной сцены, я двинулся вперед. Мой "Концерт для кулинара и микроволновой печи" в заклинаниях мог бы искрошить и сварить его в кипятке в мгновение ока, но, поскольку невозможно было выговорить ключевые слова, нечего было и пробовать. Мне показалось, что быстро направляясь к нему, я ощутил на себе его взгляд, хотя одна его половина была слишком темной, а другая - слишком светлой для того, чтобы знать наверняка. А потом нож опустился, вонзаясь ей в грудь и лезвие прочертило дугу под ребрами, пониже грудины. В этот миг она закричала, брызнула кровь - алая на черном с белым, а когда она залила руку этого человека, я понял, что, если бы постарался, мог бы пробормотать заклинания и спасти ее. Потом алтарь рухнул и серый смерч скрыл от меня картину, кровь спиралью пронеслась по нему, и он стал похож на шест, который ставят у входа в парикмахерские. Она постепенно расходилась по нему, окрашивая воронку в розовый, затем бледно-розовый цвет. Потом смерч обесцветился до серебристого, и пропал. Когда я добрался до того места, трава сверкала - никакого алтаря, никакого жреца, никакого жертвоприношения. Резко затормозив, я пристально вглядывался туда. - Это что, сон? - спросил я вслух. - НЕ ДУМАЮ, ЧТО Я СПОСОБЕН ВИДЕТЬ СНЫ, - ответил Фракир. - Тогда расскажи, что ты видел. - Я ВИДЕЛ, КАК КАКОЙ-ТО ПАРЕНЬ ЗАКОЛОЛ ЛЕДИ, ОНА ЛЕЖАЛА НА КАМНЕ СВЯЗАННАЯ. ПОТОМ ВСЕ РУХНУЛО И УНЕСЛОСЬ ПРОЧЬ. ПАРЕНЬ БЫЛ ЧЕРНО-БЕЛЫЙ, КРОВЬ - КРАСНАЯ, ТА ЛЕДИ - ДЕЙДРА... - Что? Клянусь богом, ты прав! Она действительно была похожа на нее... на ее негатив. Но ведь Дейдра давно умерла... - ДОЛЖЕН ТЕБЕ НАПОМНИТЬ, ЧТО Я ВИДЕЛ ТО ЖЕ, ЧТО, ПО-ТВОЕМУ, ВИДЕЛ И ТЫ. ФАКТЫ В ЧИСТОМ ВИДЕ МНЕ НЕ ИЗВЕСТНЫ, Я ЗНАКОМ ТОЛЬКО С ТОЙ ПУТАНИЦЕЙ, В КОТОРУЮ ИХ ПРЕВРАТИЛА ТВОЯ НЕРВНАЯ СИСТЕМА. МОЕ СОБСТВЕННОЕ ВОСПРИЯТИЕ ПОДСКАЗАЛО МНЕ, ЧТО ЭТО БЫЛИ НЕ ОБЫЧНЫЕ ЛЮДИ, А ТАКИЕ ЖЕ СУЩЕСТВА, КАК ФАЛЬШИВЫЕ ДВОРКИН С ОБЕРОНОМ, ПРИХОДИВШИЕ К ТЕБЕ В ПЕЩЕРУ. И только тогда мне в голову пришла совершенно ужасающая мысль. Тогда лже-Дворкин и лже-Оберон ненадолго навели меня на мысль о трехмерных компьютерных копиях. А способность Колеса-Призрака обыскивать отражения основывалась на преобразовывании в цифры извлеченных из лабиринта сегментов - и это я считал в данном случае очень важным. Ведь Призрак - сейчас мне казалось, что чуть ли не с тоской - недоумевал: хватает ли его знаний и умения, чтобы считаться божеством? Могло ли мое собственное творение играть со мной? Мог ли Призрак заключить меня в абсолютно пустынном, далеком отражении, блокировать все мои попытки с кем-нибудь связаться и начать со мной сложную игру? Сумей он выиграть у собственного творца, перед которым испытывал, кажется, нечто вроде благоговейного страха - не счел бы он, что возвысился до уровня, который в его личном космосе находился выше моего статуса? Может быть. Если то и дело сталкиваешься с компьютерными копиями, "ищи бога из машины". Это заставило меня задуматься, насколько же Призрак силен на самом деле. Хотя его сила отчасти была сродни Лабиринту, я был уверен, что силе Лабиринта - или Логруса - она противостоять не могла. Невозможно было представить, что Призрак сумел заблокировать это место от обоих. С другой стороны, на самом деле нужно было только блокировать меня. Полагаю, он мог выдать себя за Логруса, когда мы столь внезапно столкнулись в момент моего прибытия. Но тогда потребовалось бы, чтобы он действительно усилил способности Фракира, а мне не верилось, что он сумел бы такое. И как насчет Единорога и Змеи? - Фракир, - спросил я, - ты уверен, что на сей раз силы тебе придал именно Логрус и Логрус заложил в тебя те инструкции, что ты несешь? - ДА. - А откуда у тебя такая уверенность? - Я ОЩУЩАЛ ТОЧЬ-В-ТОЧЬ ТО ЖЕ САМОЕ, ЧТО И В ПЕРВУЮ ВСТРЕЧУ С ЛОГРУСОМ, КОГДА ВПЕРВЫЕ ОБРЕЛ НОВЫЕ СПОСОБНОСТИ. - Понятно. Еще вопрос: Единорог и Змея, которых мы видели тогда в часовне, могли быть такими же, как те Дворкин и Оберон из пещеры? - НЕТ. Я БЫ ЗНАЛ. ОНИ БЫЛИ СОВЕРШЕННО НЕ ТАКИМИ. ОНИ БЫЛИ ВНУШАЮЩИМИ УЖАС И МОГУЩЕСТВЕННЫМИ, И СОВСЕМ ТАКИЕ, КАКИМИ ПРЕДСТАВЛЯЛИСЬ. - Хорошо, - сказал я. - Я тревожился, что все это может оказаться какой-нибудь сложной шарадой, придуманной Колесом-призраком. - Я ПРОЧЕЛ ЭТО В ТВОИХ МЫСЛЯХ. НО НЕ СУМЕЛ ПОНЯТЬ, ПОЧЕМУ ПОДЛИННОСТЬ ЕДИНОРОГА И ЗМЕИ ОПРОВЕРГАЕТ ЭТОТ ТЕЗИС. ОНИ ПРОСТО МОГЛИ ПРОНИКНУТЬ В КОНСТРУКЦИЮ ПРИЗРАКА, ЧТОБЫ ВЕЛЕТЬ ТЕБЕ ПРЕКРАТИТЬ ШУМ, ПОТОМУ ЧТО ХОТЯТ ПРОНАБЛЮДАТЬ, КАК ЗАКОНЧИТСЯ ИГРА. - Я об этом не подумал. - И, МОЖЕТ БЫТЬ, ПРИЗРАК СУМЕЛ ВЫЧИСЛИТЬ МЕСТО, КУДА ОЧЕНЬ ТРУДНО ДОБРАТЬСЯ И ЛАБИРИНТУ, И ЛОГРУСУ, И ПРОНИК ТУДА. - Полагаю, в этом что-то есть. К сожалению, это возвращает меня чуть ли не к тому, с чего я начал. - НЕТ, ПОТОМУ ЧТО ЭТО МЕСТО - НЕ ВЫДУМКА ПРИЗРАКА. ОНО БЫЛО ВСЕГДА. ЭТО Я УЗНАЛ ОТ ЛОГРУСА. - По-моему, знать это - слабое утешение, и... Я так и не закончил свою мысль, потому что мое внимание привлекло внезапное шевеление в противоположном секторе кольца. Там я увидел алтарь, которого раньше не замечал, за ним стояла женская фигура, а на алтаре, связанный, лежал испещренный пятнами света и тени мужчина. Они очень напоминали первую пару. - Нет! - крикнул я. - Хватит! Но стоило мне двинуться в их направлении, как лезвие опустилось. Ритуал повторился, алтарь обрушился и снова все унес смерч. К тому времени, как я добрался туда, ничто не говорило о каком-либо необычайном происшествии. - Что скажешь? - спросил я Фракира. - СИЛЫ ТЕ ЖЕ, ЧТО И ПЕРВЫЙ РАЗ, НО ОНИ КАКИМ-ТО ОБРАЗОМ ПОМЕНЯЛИСЬ МЕСТАМИ. - Зачем? Что происходит? - ЭТО - ВСТРЕЧА СИЛ. УЖЕ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ ЛАБИРИНТ И ЛОГРУС ОБА ПЫТАЮТСЯ ПРОБИТЬСЯ СЮДА. ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ, ПОДОБНЫЕ ТЕМ, СВИДЕТЕЛЕМ КОТОРЫХ ТЫ ОКАЗАЛСЯ, ПОМОГАЮТ ПОДГОТОВИТЬ ТЕ СЛАБЫЕ МЕСТА, ЧТО НУЖНЫ ОБОИМ. - Зачем им понадобилось появляться здесь? - НЕЙТРАЛЬНАЯ ЗОНА. СТАРИННАЯ НАПРЯЖЕННОСТЬ МЕЖДУ НИМИ ЕДВА ЗАМЕТНО ПОКОЛЕБАЛАСЬ. ОТ ТЕБЯ ОЖИДАЮТ, ЧТО ТЫ КАКИМ-НИБУДЬ МАНЕРОМ СДВИНЕШЬ БАЛАНС СИЛ В ПОЛЬЗУ КОГО-ТО ОДНОГО. - У меня нет ни малейшего представления, как подступиться к такому делу. - КОГДА ПРИДЕТ ВРЕМЯ, УЗНАЕШЬ. Я вернулся на тропу и зашагал дальше. - Мне случилось проходить мимо, потому что должны были произойти жертвоприношения? Или жертвы были принесены, потому что я проходил мимо? - БЫЛО РЕШЕНО, ЧТО ЭТО ПРОИЗОЙДЕТ, КОГДА ТЫ ОКАЖЕШЬСЯ РЯДОМ. ТЫ - СВЯЗУЮЩЕЕ ЗВЕНО. - Так что же, по-твоему, можно ожидать... По левую руку от меня из-за камня с тихим смешком выступила какая-то фигура. Рука моя потянулась к мечу, но у него в руках ничего не было и двигался он медленно. - Разговариваешь сам с собой. Дурной знак, - заметил он. Этот человек был черно-бело-серым наброском. Судя по темной правой стороне и белой левой, он вполне мог быть первым из тех, кто занес кинжал над жертвой. Не могу выразить это словами. Кем бы - или чем бы ни был он, или оно, я вовсе не желал завязывать знакомство. Поэтому я пожал плечами. - Единственный знак, который тут меня волнует - это указатель с надписью "ВЫХОД", - ответил я, проходя мимо. Упав мне на плечо, его рука с легкостью развернула меня к нему. Снова смешок. - Тут следует быть осторожнее с тем, к чему стремишься, - сказал он низким сдержанным голосом. - Иногда желания тут исполняются. И если исполнитель ошибется и поймет твое "выход" как "смерть" - ну, тогда фью! - твое существование может закончиться. Ты улетишь как облачко дыма. Смешаешься с землей. Отправишься куда угодно, к черту на кулички - и привет! - Там я уже был, - ответил я, - а по пути еще много где побывал. - Ого! Смотри-ка! Твое желание и правда исполнено, - заметил он, левым глазом поймав вспышку света и словно зеркальцем отразив его в мою сторону. Я все-таки сумел мельком увидеть его правый глаз - неважно, как мне пришлось для этого щуриться и изворачиваться. - Вон! - закончил он, ткнув пальцем. Я повернул голову в указанном направлении и там, над верхним камнем кромлеха, сиял знак "ВЫХОД" - точно такой, как над дверями театра неподалеку от нашего университетского городка, куда я частенько хаживал. - Ты прав, - сказал я. - Выйдешь там? - А ты? - Ни к чему, - ответил он. - Я уже знаю, что там такое. - Что? - потребовал я ответа. - Другая сторона. - Как смешно, - ответил я. - Если силы выполнили чье-то желание, а тот с презрением отказывается от этого, они могут выйти из себя, - сказал он тогда. Услышав скрип и пощелкивание, я понял - это он скрипит зубами, но не сразу. Тогда я зашагал прочь, направляясь к знаку "ВЫХОД" - хотелось проверить, что это такое, если рассмотреть поближе. Там торчало два камня, а поверх лежала плоская плита. Получившиеся ворота были достаточно велики, чтобы пройти сквозь них. Хотя там было мрачновато. - СОБИРАЕШЬСЯ ПРОЙТИ ЧЕРЕЗ НИХ, БОСС. - Почему бы и нет? Это один из моментов, которых в моей жизни не так много: я чувствую себя нужным тому, кто всем тут заправляет - кто бы это ни был. - НА ТВОЕМ МЕСТЕ Я БЫ СЛИШКОМ НЕ ПЕТУШИЛСЯ... - начал Фракир, но я уже шел. Понадобилось всего три быстрых шага - и вот я уже выглянул наружу по другую сторону каменного круга со сверкающей травой, глядя мимо черно-белого человека на еще один кромлех, над ним тоже был знак "ВЫХОД", а внутри виднелся призрачный силуэт. Остановившись, я сделал шаг назад и обернулся. На меня смотрел черно-белый человек, позади него был кромлех, внутри кромлеха - темный силуэт. Я поднял правую руку над головой. Призрачная фигура сделала то же самое. Я повернулся туда, куда было направился. Смутный силуэт напротив меня тоже поднял руку. Я не останавливался, пока не дошел до места. - Мир тесен, - заметил я, - но мне было бы очень неприятно его раскрасить. Человек рассмеялся. - Теперь тебе напомнили, что любой твой выход одновременно и вход, - сказал он. - То, что ты здесь, еще сильнее напоминает мне пьесу Сартра, - ответил я. - Ты говоришь зло, - ответил он, - но с философской точки зрения - обоснованно. Я всегда считал, что ад - в других людях. Ведь я не сделал ничего, чтобы возбудить твое недоверие, правда? - Тебя или нет я видел тут неподалеку, приносящим в жертву женщину? - спросил я. - Даже если меня, какое тебе дело? Тебя это не касалось. - Мне кажется, у меня сложилось странное мнение относительно кое-каких пустячков - например, насчет ценности жизни. - Возмущение немного стоит. Даже почтение Альберта Швейцера к жизни не распространяется на солитер, муху це-це и раковые клетки. - Ты понимаешь, что я хочу сказать. Ты недавно приносил в жертву женщину на каменном алтаре или нет? - Покажи мне этот алтарь. - Не могу. Он исчез. - Покажи мне эту женщину. - Она исчезла. - Тогда у тебя нет состава преступления. - Мы не в суде, черт побери! Если хочешь разговаривать, отвечай на мой вопрос. Если нет, давай оба перестанем издавать звуки. - Я ответил тебе. Я пожал плечами. - Ладно, - сказал я. - Я тебя не знаю, и очень рад. Привет. Я шагнул прочь от него в сторону дороги. Когда я сделал это, он сказал: - Дейдра. Ее звали Дейдра, и я в самом деле убил ее, - тут он шагнул внутрь кромлеха, из которого я только что вышел, и исчез в нем. Я немедленно взглянул на другую сторону, но под знаком "ВЫХОД" он не появился. Я повернулся кругом и сам шагнул в кромлех. И вышел с другой стороны, через дорогу, мельком увидев, как второй "я" в это же время входит в соседний кромлех. - Что ты об этом думаешь? - возвращаясь назад к тропе спросил я у Фракира. - МОЖЕТ БЫТЬ, ЭТО БЫЛ ДУХ ЭТОГО МЕСТА? ПОГАНЫЙ ДУХ ПОГАНОГО МЕСТА? НЕ ЗНАЮ, НО ДУМАЮ, ОН ТОЖЕ - ОДНА ИЗ ЭТИХ ПРОКЛЯТЫХ КОНСТРУКЦИЙ... А ЗДЕСЬ ОНИ СИЛЬНЕЕ. Я отправился назад к тропинке, ступил на нее и пошел дальше. - С тех пор, как тебе дали новые способности, твоя речь очень сильно изменилась, - заметил я. - ТВОЯ НЕРВНАЯ СИСТЕМА - ХОРОШИЙ УЧИТЕЛЬ. - Спасибо. Если этот парень опять объявится, и ты учуешь его раньше, чем я увижу, дай знать как следует. - ЛАДНО. ЧЕСТНО ГОВОРЯ, ВСЕ ЗДЕСЬ ПРОПАХЛО ПОДОБНОЙ КОНСТРУКЦИЕЙ. ТУТ В КАЖДОМ КАМНЕ - КУСОЧЕК ЛАБИРИНТА, ЕГО ЧЕРТЫ. - Когда ты это понял? - КОГДА МЫ ПРОБОВАЛИ УЙТИ В ПЕРВЫЙ РАЗ. ТОГДА Я ВСЕ ТУТ ОСМАТРИВАЛ, ИСКАЛ, НЕТ ЛИ ЧЕГО ОПАСНОГО. Мы подошли к периферии внешнего кольца, и тут я с размаху налетел на камень. Он оказался довольно твердым. - ОН ЗДЕСЬ! - вдруг предупредил Фракир. - Эй! - донесся голос сверху, и я поднял глаза. На камне, покуривая тонкую сигарету, сидел черно-белый незнакомец. В левой руке у него была чаша. - Ты заинтересовал меня, малыш, - продолжал он. - Как твое имя? - Мерлин, - ответил я. - А твое? Вместо ответа он оттолкнулся, медленно опустился перед камнем и стал рядом со мной. Щуря левый глаз, он разглядывал меня. По его правой половине, подобно воде, струились тени. Он выпустил в воздух серебристый дым. - Ты живой, - объявил он, - и несешь на себе печать и Лабиринта, и Хаоса. В тебе есть эмберская кровь. От кого ты ведешь свой род, Мерлин? На миг тени разделились, и я увидел его правый глаз - он было скрыт повязкой. - Я сын Корвина, - ответил я ему, - а ты... хотя как это может быть... предатель Бранд. - Точно, так меня зовут, - сказал он, - но я не предавал того, во что верил, ни разу. - Это вопрос твоего честолюбия, - сказал я. - Но ведь твой дом, твоя семья и силы Порядка всегда были безразличны тебе, да? Он засопел. - С нахальным щенком я не стану спорить. - У меня тоже нет никакого желания спорить с тобой. И, что еще хуже, твой сын Ринальдо, похоже, мой лучший друг. Повернувшись к нему спиной, я направился дальше. Мне на плечо упала его рука. - Погоди! - сказал он. - О чем ты говоришь? Ринальдо - просто мальчишка. - Неверно, - ответил я. - Мы с ним почти ровесники. Он убрал руку, и я обернулся. Бранд выронил сигарету, и та, дымясь, лежала на тропинке, а чашу он перенес в руку окутанную мраком. Он потирал лоб. - Значит, в главных отражениях прошло столько времени - заметил он. По какому-то капризу я достал Козыри, вытащил козырь Люка и протянул ему так, чтоб он видел. - Вот Ринальдо, - сказал я. Он потянулся к карте и по какой-то непонятной причине я позволил ему взять ее. Он долго и пристально смотрел на нее. - Здесь связь через Козыри, похоже, не срабатывает, - сообщил я. Он поднял глаза, покачал головой и протянул карту обратно мне. - Нет, не должна, - заметил он. - Как... он? - Ты знаешь, что он убил Каина, чтоб отомстить за тебя? - Нет, я не знал. Но меньшего я от него и не ждал. - На самом-то деле ты не Бранд, правда? Он закинул голову и расхохотался. - Я Бранд до мозга костей. Но не тот Бранд, с которым ты мог быть знаком. Остальная информация тебе дорого обойдется. - Сколько же стоит узнать, что ты такое на самом деле? - спросил я, пряча карты. Держа чашу перед собой двумя руками, он поднял ее, словно чашу для милостыни. - Немного твоей крови, - сказал он. - Ты стал вампиром? - Нет, я - лабиринтов призрак, - ответил он. - Дай мне крови, и я объясню. - Ладно, - сказал я. - И пусть лучше это будет хорошая история, - тут я вытащил свой кинжал и проколол запястье, протянув его над чашей. Как из опрокинутой масляной лампы, из руки вырвались языки пламени. Конечно, на самом деле в моих жилах течет вовсе не пламя. Но в определенных краях кровь хаоситов делается очень летучей, а это место было явно из таких. Пламя хлынуло вперед, наполовину в чашу, наполовину мимо, расплескавшись по его руке и предплечью. Он взвизгнул и как будто съежился. Я шагнул назад, а он превратился в водоворот - не сказать, чтобы он отличался от тех смерчей, которые я наблюдал после жертвоприношений, только он был огненным. Водоворот с ревом поднялся в небо и через мгновение исчез, оставив меня ошарашенно таращить глаза наверх, зажимая дымящееся запястье. - УХОД... Э-Э... ЖИВОПИСНЫЙ, - заметил Фракир. - Семейная особенность, - объяснил я, - и, кстати об уходах... Я прошагал мимо камня, отбыв из кольца. Его снова заполнила тьма, еще более глубокая. Зато моя тропинка, казалось, обозначилась ярче. Увидев, что запястье перестало дымиться, я отпустил его. Тогда, одержимый мыслью убраться прочь от этого места, я перешел на спортивную ходьбу. Оглянувшись немного погодя, стоящих камней я больше не увидел. Там был только бледный, тающий водоворот, который поднимался все выше, выше, пока не исчез. Я все шел и шел, и тропа постепенно пошла под горку, и вот уже оказалось, что я легкой походкой, вприпрыжку сбегаю с холма. Тропинка яркой лентой бежала вниз, теряясь из вида далеко впереди. И все-таки увидев, что не так далеко от нее отделяется вторая светящаяся линия, я был озадачен. Обе дорожки быстро пропадали справа и слева от меня. - Относительно перекрестков есть какие-нибудь особые указания? - спросил я. - ПОКА НЕТ, - отозвался Фракир. - ВИДНО, ЭТО МЕСТО, ГДЕ НАДО БУДЕТ ПРИНИМАТЬ РЕШЕНИЕ, НО, ПОКА НЕ ПОПАДЕШЬ ТУДА, НИКАК НЕ УЗНАЕШЬ, ОТ ЧЕГО ТАНЦЕВАТЬ. Внизу расстилалась пустынная с виду сумрачная равнина, кое-где попадались отдельные светлые точки - некоторые горели ровно, другие то разгорались, то тускнели, и все они были неподвижны. Однако, кроме двух дорожек - моей и той, что отделялась от нее, - иных путей не было. Слышны были лишь мои шаги и мое дыхание. Не было ни ветра, ни особенных запахов, а климат был столь мягким, что не требовал внимания. С обеих сторон снова появились темные силуэты, но у меня не было желания их исследовать. Все, чего мне хотелось, - это покончить с тем, что творится, выбраться отсюда к чертовой матери и как можно скорее заняться собственными делами. Потом по обе стороны от дороги с неодинаковыми интервалами стали появляться туманные пятна света. Колеблющиеся, исходящие ниоткуда, испещренные пятнами, они то вдруг возникали, то пропадали. Как будто вдоль дороги висели пятнистые газовые занавеси. Но сперва я не останавливался, чтобы их исследовать - я дождался, чтобы темные зоны стали попадаться все реже и реже, замещаясь тенями, в которых можно было различить все больше и больше. Контуры, словно началась настройка, прояснялись, обнаруживая знакомые предметы: стулья, столы, машины на стоянке, витрины магазинов. Наконец эти картины принялись окрашиваться в бледные цвета. Перед одной я задержался и внимательно посмотрел на нее. Это был красный шевроле 57 года выпуска, в снегу, припаркованный на обочине знакомого с виду шоссе. Я приблизился и протянул к нему руку. Попав в тусклый свет, моя левая рука исчезла по плечо. Вытянув пальцы, я дотронулся до машины. Ответом было смутное ощущение контакта и легкий холодок. Тогда, махнув рукой вправо, я сбросил немного снега. Когда я вытащил руку, она была в снегу. Перспектива немедленно окрасилась в черное. - Я нарочно полез туда левой рукой, - сказал я, - потому что там на запястье ты. Что там было? - БОЛЬШОЕ СПАСИБО. ВРОДЕ БЫ КРАСНАЯ МАШИНА, А НА НЕЙ СНЕГ. - Это они воспроизвели кое-что, что выудили из моей памяти. Это картина Полли Джексон, которую я купил, увеличенная до натуральной величины. - ТОГДА ДЕЛО ПЛОХО, МЕРЛЬ. Я НЕ РАСПОЗНАЛ, ЧТО ЭТО - КОНСТРУКЦИЯ. - Выводы? - КТО БЫ ЭТО НИ СДЕЛАЛ, У НЕГО ПОЛУЧАЕТСЯ ВСЕ ЛУЧШЕ... ИЛИ ОН СТАНОВИТСЯ ВСЕ СИЛЬНЕЕ. ИЛИ И ТО, И ДРУГОЕ. - Черт, - заметил я, повернул прочь и быстро зашагал дальше. - ВОЗМОЖНО, НЕЧТО ЖЕЛАЕТ ПОКАЗАТЬ ТЕБЕ, ЧТО ТЕПЕРЬ МОЖЕТ ПОЛНОСТЬЮ СБИТЬ ТЕБЯ С ТОЛКУ. - Тогда ему это удалось, - признался я. - Эй, Нечто! - крикнул я. - Слышишь? Твоя взяла! Ты окончательно сбил меня с толку! Можно мне теперь пойти домой? Но если ты хотел добиться еще чего-то, тут у тебя прокол! Я совершенно не понимаю, в чем дело! Последовавшая ослепительная вспышка швырнула меня на тропинку и ослепила на несколько долгих мгновений. Я лежал там, напрягшись, подергиваясь, но раскат грома не последовал. Когда снова можно было четко видеть, а судороги мышц прекратились, я разглядел огромную царственную фигуру, стоявшую всего в нескольких шагах передо мной: Оберон. Только это была статуя - дубликат той, что стояла у дальней стены Главного Вестибюля в Эмбере, а может, это она и была, потому что при ближайшем рассмотрении я заметил на плече великого человека нечто, похожее на птичий помет. Вслух я сказал: - Она настоящая или это конструкция? - ПО-МОЕМУ, НАСТОЯЩАЯ, - ответил Фракир. Я медленно поднялся. - Считаю это ответом, - сказал я. - Только не понимаю, что он означает. Я протянул руку, чтобы потрогать статую, и на ощупь она больше напомнила холст, чем бронзу. В этот миг моя перспектива каким-то образом раздвинулась, и я ощутил, что трогаю написанного маслом больше, чем в половину натуральной величины, Отца Своей Страны. Потом края перспективы начали размываться, медленно исчезли, и я увидел, что портрет был частью одной из тех неясных картин, мимо которых я проходил. Потом по нему пошла рябь и он исчез. - Сдаюсь, - сказал я, ступая на то место, которое он занимал минуту назад. - Ответы озадачивают еще сильнее, чем породившая вопросы ситуация. - РАЗ МЫ ИДЕМ СРЕДИ ОТРАЖЕНИЙ, НЕ МОЖЕТ ЛИ ЭТО БЫТЬ ЗАЯВЛЕНИЕМ, ЧТО ВСЕ ВЕЩИ РЕАЛЬНЫ... ОДНИ ЗДЕСЬ, ДРУГИЕ ГДЕ-ТО ЕЩЕ? - Полагаю, да. Но это я уже знал. - И ЧТО ВСЕ ВЕЩИ РЕАЛЬНЫ ПО-РАЗНОМУ, В РАЗНОЕ ВРЕМЯ, В РАЗНЫХ МЕСТАХ? - О'кей, твои слова вполне могут оказаться сообщением. И все же я сомневаюсь, чтобы это нечто дошло до таких крайностей просто, чтобы сделать несколько философских замечаний, которые для тебя могут быть внове, а где-нибудь еще считаются довольно затасканными. Должна быть какая-то особая причина, которую я все еще не улавливаю. До этих самых пор картины, мимо которых я проходил, представляли собой натюрморты. Теперь же мне попалось несколько полотен с людскими фигурами, на некоторых изображались иные создания. В этих картинах имелось действие - где насилие, где любовные сцены, где просто картинки домашней жизни. - ДА, КАЖЕТСЯ, МЫ ПРОДВИНУЛИСЬ ВПЕРЕД. ЭТО МОЖЕТ НАС К ЧЕМУ-НИБУДЬ ПРИВЕСТИ. - Когда они выскочат и набросятся на меня, я пойму, что прибыл в нужное место. - КАК ЗНАТЬ? ПО-МОЕМУ, КРИТИКОВАТЬ ИСКУССТВО - ДЕЛО СЛОЖНОЕ. Но вскоре серии картин исчезли, а мне оставалось только шагать по своей светящейся дорожке сквозь тьму. Вниз, вниз по неподвижному отлогому склону, к перекрестку. Где был Чеширский Кот, когда мне требовалась логика кроличьей норы? Только что я, приближаясь, наблюдал за перекрестком, но не успел и глазом моргнуть, как картина изменилась. Теперь там неподалеку, на углу справа, был фонарь. Под ним стояла призрачная фигура и курила. - Фракир, как они его притащили сюда? - спросил я. - ОЧЕНЬ БЫСТРО, - ответил он. - Что тебе подсказывает чутье? - ВНИМАНИЕ СОСРЕДОТОЧЕНО НА ТЕБЕ. ПОКА - БЕЗ ЗЛЫХ НАМЕРЕНИЙ. Подойдя поближе, я замедлил шаг. Дорожка превратилась в мостовую, по обеим сторонам были кромки тротуаров. С мостовой я шагнул на правый тротуар. Пока я шел по нему, ветер прогнал мимо сырой туман, который повис, загораживая от меня свет. Я еще больше замедлил шаги. Вскоре стало видно, что мостовая делается мокрой. Я шел между домами, и мои шаги отдавались эхом. К этому времени туман слишком сгустился, чтобы можно было определить, действительно ли рядом со мной появились здания. Мне казалось, что это так, потому что кое-где в тумане попадались более темные участки. В спину задул холодный ветер и время от времени падали капли. Я остановился, поднимая воротник плаща. Откуда-то с высоты донеслось слабое гудение аэроплана, но увидеть его я не сумел. Он пролетел, и я двинулся дальше. Потом откуда-то - может быть, с противоположной стороны улицы - приглушенно донеслась полузнакомая мелодия, играли на пианино. Я поплотнее завернулся в плащ. Туман сгущался, образуя водоворот. Еще три шага - и туман исчез, а передо мной, прислонясь спиной к фонарному столбу, стояла она. Она была на голову ниже меня, одета во френч и черный берет, а волосы были черными, как чернила, и блестящими. Она бросила сигарету и медленно придавила ее носком черной лакированной туфли на высоком каблуке. При этом я мельком увидел ее ногу - нога была красивой формы. Потом она вытащила из кармана плаща плоский серебряный портсигар, на крышке виднелись выпуклые очертания розы, - открыла его, достала сигарету, зажала ее губами, закрыла портсигар и убрала его. Потом, не взглянув на меня, спросила: - Огонька не найдется? Спичек у меня не было, но я не собирался допустить, чтобы такая мелочь помешала. - Конечно, - сказал я, медленно протягивая руку к этим нежным чертам. Руку я чуть развернул - так, чтобы не было видно, что она пуста. Когда я прошептал ключевое слово, от которого из кончика моего пальца вылетела искра и зажгла сигарету, она подняла руку и дотронулась до моей, словно хотела придержать ее. И, прикуривая, подняла глаза - большие, темно-синие, с длинными ресницами, - которые встретились с моими. Тут она ахнула и упустила сигарету. - Боже мой! - сказала она, обхватила меня обеими руками, прижалась и принялась всхлипывать. - Корвин! - сказала она. - Ты нашел меня! Я ждала целую вечность! Я крепко держал ее, не хотелось заговорить и разрушить ее счастье такой дурацкой штукой, как правда. К черту правду. Я гладил ее по голове. Много позже она отстранилась и снизу вверх посмотрела на меня. Еще миг - и она поняла бы, что это всего лишь сходство, а видит она только то, что хочет видеть. Поэтому я спросил: - Что делает в таком месте такая девушка, как ты? Она тихо засмеялась. - Ты нашел путь? - сказала она, и тут ее глаза сузились. - Ты не... Я покачал головой. - Духу не хватило, - сказал я ей. - Кто ты? - спросила она, отступая на полшага. - Меня зовут Мерлин, и я тут совершаю сумасшедшее рыцарское странствие, ничего не понимая. - Эмбер, - тихо сказала она, все еще держа руки у меня на плечах, и я кивнул. - Тебя я не знаю, - выговорила она тогда, - чувствую, что должна, но... я... не... Потом она опять подошла ко мне и опустила голову мне на грудь. Я начал было что-то говорить, пытаясь объясниться, но она приложила палец к моим губам. - Пока не надо, не сейчас, может быть, никогда, - сказала она. - Не рассказывай мне. Пожалуйста, больше ничего мне не рассказывай. Но ТЫ должен знать - ты призрак Лабиринта, или нет. - Да что такое призрак Лабиринта? - спросил я. - Артефакт, созданный Лабиринтом. Лабиринт увековечивает каждого, кто по нему проходит. Как будто записывает на пленку. Если ему нужно, он может вызвать нас обратно - такими, какими мы были в тот момент, когда проходили его. Он может использовать нас по своему усмотрению, отправлять туда, куда желает, дав нам задание... Уничтожать нас и опять создавать. - И часто он проделывает это? - Не знаю. Его воля, не говоря уж о его операциях с кем-то другим, мне незнакомы. Потом она неожиданно объявила: - Ты не призрак! - и схватила меня за руку. - Но что-то в тебе не так - не так, как у прочих, в ком течет кровь Эмбера... - Полагаю, - ответил я. - Мое происхождение ведется не только от Эмбера, но и от Двора Хаоса. Она поднесла мою руку ко рту, словно собравшись поцеловать. Но губы скользнули мимо, к тому месту на запястье, где я рассек его по требованию Бранда. Тут меня как ударило: что-то в эмберской крови, должно быть, особенно привлекает призраков Лабиринта. Я попытался отнять руку, но и она обладала силой Эмбера. - Иногда во мне течет пламя Хаоса, - сказал я. - Оно может тебе навредить. Она медленно подняла голову и улыбнулась. Ее рот был выпачкан кровью. Я посмотрел вниз и увидел, что запястье тоже было мокрым от крови. - Кровь Эмбера имеет власть над Лабиринтом, - начала она, и вокруг ее щиколоток закрутился туман. - Нет! - выкрикнула она тогда и еще раз склонилась вперед. Вихрь поднимался к ее коленям, ляжкам. Я чувствовал, как она рвет зубами мое запястье. Я не знал никакого заклинания, чтобы бороться с этим, поэтому обхватил ее плечи и погладил по голове. Минутой позже она растворилась в моем объятии, превратившись в кровавый смерч. - Не сбейся с пути, - услышал я ее вопль, когда она, крутясь, уносилась от меня. На мостовой все еще дымилась ее сигарета. Кровь, капая, оставляла рядом с ней следы. Я отвернулся. Я пошел прочь. Сквозь ночь и туман по-прежнему было слышно, как кто-то очень тихо играет на пианино одну из старинных мелодий. 6 Я выбрал тропинку справа. Куда бы ни падала моя кровь, реальность там немного подтаивала. Но рука заживала быстро, и скоро кровотечение прекратилось. Рану даже дергало не слишком долго. - Я ВЕСЬ В КРОВИ, БОСС. - Это могло быть и пламя, - заметил я. - ТАМ У КАМНЕЙ, Я К ТОМУ ЖЕ НЕМНОГО ОБЖЕГСЯ. - Извини! Ты догадался, что продолжает твориться? - НИКАКИХ НОВЫХ УКАЗАНИЙ, ЕСЛИ ТЫ ОБ ЭТОМ. НО Я РАЗМЫШЛЯЛ - ТЕПЕРЬ Я ЗНАЮ, КАК ПОСТУПИТЬ, ВЕДЬ ЗДЕШНИЕ МЕСТА НРАВЯТСЯ МНЕ ВСЕ БОЛЬШЕ. ВЗЯТЬ К ПРИМЕРУ ЭТИ ПРИЗРАКИ ЛАБИРИНТА. ЕСЛИ ЛАБИРИНТ НЕ МОЖЕТ САМ ПРОНИКНУТЬ СЮДА, ОН, ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, МОЖЕТ ИСПОЛЬЗОВАТЬ АГЕНТОВ. ТЕБЕ НЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО ЛОГРУС МОГ БЫ УХИТРИТЬСЯ СДЕЛАТЬ НЕЧТО ПОДОБНОЕ? - Полагаю, это возможно. - У МЕНЯ СОЗДАЕТСЯ ВПЕЧАТЛЕНИЕ, ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ ЧТО-ТО ВРОДЕ ПОЕДИНКА МЕЖДУ НИМИ - СРЕДИ ОТРАЖЕНИЙ, ПО ДРУГУЮ СТОРОНУ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ. ЧТО, ЕСЛИ ЭТО МЕСТО ВОЗНИКЛО РАНЬШЕ ВСЕГО ПРОЧЕГО? ДАЖЕ РАНЬШЕ ОТРАЖЕНИЯ? ЧТО, ЕСЛИ ОНИ С САМОГО НАЧАЛА БОРЮТСЯ ЗДЕСЬ В ТАКОЙ ВОТ СТРАННОЙ, МЕТАФИЗИЧЕСКОЙ МАНЕРЕ? - Если так, то что? - В ЭТОМ СЛУЧАЕ ОТРАЖЕНИЕ СТАНОВИТСЯ БОЛЕЕ ПОЗДНЕЙ ИДЕЕЙ, ЧУТЬ ЛИ НЕ ПОБОЧНЫМ ПРОДУКТОМ НАПРЯЖЕНИЯ МЕЖДУ ПОЛЮСАМИ. - А что, если эту идею тебе вложил Логрус совсем недавно, когда награждал тебя новыми силами? - ЗАЧЕМ? - Еще один способ заставить меня думать, что конфликт важнее людей. Еще один способ надавить на меня, чтобы я выбрал, на чьей я стороне. - Я НЕ ЧУВСТВУЮ, ЧТОБЫ МНОЙ МАНИПУЛИРОВАЛИ. - Как ты сам подчеркнул, думать для тебя дело новое. А забраться в такой ранний период игры для тебя чертовски абстрактный ход мысли, будь он проклят. - НЕУЖЕЛИ? - Даю слово. - С ЧЕМ ЖЕ МЫ ТОГДА ОСТАЕМСЯ? - С непрошенным вниманием свыше. - ЕСЛИ ЭТО ИХ ВОЕННАЯ ЗОНА, ЛУЧШЕ ВЫРАЖАЙСЯ АККУРАТНЕЕ. - Чтоб им всем заболеть оспой. По непонятной мне причине для этой игры я им необходим. Так что с моими выражениями им придется примириться. Где-то впереди, в небе я услыхал раскат грома. - ПОНИМАЕШЬ, ЧТО Я ИМЕЮ В ВИДУ? - Это блеф, - ответил я. - С ЧЬЕЙ СТОРОНЫ? - По моему, со стороны Лабиринта. Похоже, за реальность в этом секторе отвечают его призраки. - ЗНАЕШЬ, МЫ МОЖЕМ ОШИБАТЬСЯ НАСЧЕТ ЭТОГО. СТРЕЛЬБА В ТЕМНОТУ. - Чувствую, мы стреляем и в кое-что за этой темнотой. Вот почему я отказываюсь играть по чужим правилам. - У ТЕБЯ ПОЯВИЛСЯ ПЛАН? - Свисай свободно. И, если я скажу "убей!", так и сделай. Давай-ка доберемся туда, куда мы идем. Я снова побежал, оставив туман, оставив призраков играть в призраков в их призрачном городе. Светлая дорога шла через темный пейзаж, я бежал навстречу движению отражений, а земля пыталась изменить меня. А впереди - вспышка и опять удар грома; рядом со мной то внезапно появлялись, то мгновенно исчезали подлинные уличные сцены. А потом по светлой дорожке заскользила темная фигура - как будто я пытался обогнать сам себя. Позже я сообразил, что на самом деле это был эффект зеркала. Движения фигуры, которая бежала справа параллельно мне, передразнивала мои собственные, пролетающие мимо сценки были от меня слева, а от нее справа. - ЧТО ПРОИСХОДИТ, МЕРЛЬ? - Не знаю, отозвался я. - Но для символизма, аллегорий и разнообразной метафорической чепухи у меня неподходящее настроение. Если это задумано в знак того, что вся жизнь - гонка с самим собой, то тут они сели в лужу, если только игрой не заправляют по-настоящему пошлые Силы. Тогда, по моим догадкам, это вполне в их духе. Как ты думаешь? - Я ДУМАЮ, ТЕБЕ ВСЕ ЕЩЕ МОЖЕТ ГРОЗИТЬ ОПАСНОСТЬ ПОЛУЧИТЬ УДАР МОЛНИИ. Молния не ударила, а мое же отражение исчезло. Этот эффект держался куда дольше, чем все те эпизоды у тропы, свидетелем которых я стал до этого. Я уже собрался было выбросить его из головы и полностью игнорировать, но тут мое отражение прибавило скорость и вырвалось вперед. - О-ГО-ГО! - Ага, - согласился я и поднажал, чтобы сократить разрыв и не отстать от широкого шага того, темного. Я догнал его, но голова в голову мы прошли всего несколько метров. Потом он стал снова выходить вперед. Я ускорил шаг и еще раз догнал его. Потом повинуясь внезапному порыву, набрал в грудь воздуха, устремился вперед и обогнал его. Через некоторое время мой двойник заметил это, прибавил скорость и начал выигрывать. Я поднажал, сохраняя лидерство. Кстати, какого черта мы тут устраиваем гонки? Я посмотрел вперед. было видно, что вдали дорога расширяется. Похоже, там через нее была протянута финишная ленточка. О'кей, я решил стремиться к ней, что бы ни означала эта гонка. Метров сто я удерживал лидерство, потом моя тень снова начала обходить меня. Я пригнулся и ненадолго смог удержать сократившийся разрыв между нами, потом она снова двинулась, догоняя меня, в темпе, который, как я заподозрил, будет трудновато сохранять весь остаток пути до финишной ленточки. Все равно, такого я не ожидал. Я выдохся. Полностью. Сукин сын догонял меня, догнал, вырвался вперед и на мгновение запнулся. В этот миг я был позади него. Но существо больше не выказывало слабости - оно сохраняло огромную скорость, с которой мы теперь двигались, да и я не собирался останавливаться, разве что получу разрыв сердца. Так мы и бежали, черт знает, как близко, бок о бок. Не знаю, есть ли во мне способности к финальному спурту или нет. Не скажу, чуть-чуть ли я обогнал его, шел ли с ним голова в голову или чуть отставал. Мы тяжело топали по параллельным поблескивающим тропинкам в сторону яркой линии, и тут ощущение стеклянной поверхности между нами вдруг исчезло. Две с виду узкие дорожки превратились в одну широкую. Руки и ноги моего соперника двигались не так, как мои. Ступив на финишную прямую, мы оказывались все ближе и ближе - наконец, достаточно для того, чтобы узнать друг друга. Я соревновался в беге не со своим отражением, потому что его волосы откинуло назад, и я увидел, что у него нет левого уха. Тут я обрел силы для финального рывка. Он тоже. Когда мы достигли ленточки, то были очень близко друг от друга. Думаю, я первый коснулся ее, но уверенности у меня нет. Мы пролетели линию финиша и рухнули, ловя ртом воздух. Я быстро откатился, чтобы держать его под наблюдением, но он просто лежал, часто и тяжело дыша. Я положил руку на рукоять меча, слушая, как кровь стучит в висках. Отдышавшись немного, я заметил: - Не знал, что тебе по силам такая гонка, Юрт. Он коротко рассмеялся, - Ты много не знаешь обо мне, брат. - Уверен в этом, - согласился я. Потом он тыльной стороной руки промокнул лоб, и стало заметно, что палец, который Юрт потерял в пещерах Колвира, снова на месте. Либо это был Юрт из другого потока времени, либо... - А как там Джулия? - спросил я. - С ней все будет в порядке? - Джулия? - сказал он. - Кто это? - Извини, - сказал я. - Ты ненастоящий Юрт. - Ну и что из того? - спросил он, облокачиваясь на землю и глядя на меня здоровым глазом. - Настоящий Юрт никогда и близко не подходил к эмберскому Лабиринту... - Настоящий Юрт - Я! - У тебя все пальцы на месте. А он недавно потерял один. Я был при этом. Он неожиданно отвел глаза. - Ты, должно быть, логрусов призрак, - продолжал я. - Наверное, он пользуется теми же трюками, что и Лабиринт - увековечивает тех, кто прошел его. - Так вот что случилось?.. - спросил он. - Я не мог как следует припомнить, почему я здесь - помнил только, что должен бежать с тобой. - Держу пари, твои самые последние воспоминания, до того, как ты попал сюда, касаются преодоления Логруса. Он оглянулся и кивнул. - Ты прав. Что все это значит? - спросил он. - Точно не знаю, - сказал я. - Но кой-какие мысли на этот счет и у меня есть. Это место - что-то вроде вечной изнанки Отражения. Ситуация тут чертовски близка к тому, что и Лабиринту, и Логрусу вход воспрещен. Но оба явно могут проникать сюда с помощью своих призраков - искусственно сделанных по снятым с нас копиям. А копии снимаются в тот момент, когда проходишь по ним... - Ты хочешь сказать, что я - всего лишь что-то вроде записи на пленку? - Вид у него был такой, будто он вот-вот расплачется. - Только что все было так чудесно. Я прошел Логрус. Все Отражения лежали у моих ног. - Он помассировал виски. Потом сказал, как плюнул: - Ты! Сюда меня перенесли из-за тебя... чтобы я состязался с тобой и побил тебя в этой гонке. - Ты отлично сработал. Не знал, что ты можешь так бегать. - Узнав, что ты в колледже занимаешься бегом, я начал тренироваться. Хотелось так наловчиться, чтобы тебе стало кисло. - Получилось неплохо, - признал я. - Но если бы не ты, я бы не очутился в этом проклятом месте. Или... - Юрт закусил губу. - Это не совсем верно, правда? - спросил он. - Я бы никуда не попал. Я всего лишь запись, копия... Потом он уставился на меня. - Сколько мы существуем? - сказал он. - Сколько годны призраки Логруса? - Понятия не имею, - ответил я, - что нужно для создания такого призрака или как поддержать его существование. Но мне уже встретилось несколько призраков Лабиринта, и у меня создалось впечатление, что их каким-то образом поддерживает моя кровь, она дает им какую-то самостоятельность, независимость от Лабиринта. Только один из них - Бранд - получил вместо крови пламя и растворился. Дейдра получила кровь, но ее убрали. Не знаю, может, ей не хватило. Он покачал головой. - У меня такое чувство... не знаю, откуда оно... что то же самое сгодится и для меня, и что кровь - для Лабиринта, а пламя - для Логруса. - Я не знаю, как определить, где моя кровь летуча, - сказал я. - Здесь она запылает, - ответил Юрт. - Зависит от того, кто тут заправляет делами. Я просто знаю это. Не знаю, откуда. - Тогда почему Бранда занесло на территорию Логруса? Он усмехнулся. - Может быть, Лабиринт решил использовать предателя, чтобы свергнуть кого-нибудь. Или, может, у Бранда были свои соображения - например, повести с Лабиринтом двойную игру. - Это было в его духе, - согласился я. Мое дыхание, наконец, выровнялось. Я вытащил из сапога хаосское лезвие, рассек левую руку пониже локтя, увидел, как оттуда заструилось пламя и протянул руку к Юрту. - Скорей! Пей, если сумеешь! - крикнул я. - Прежде чем Логрус призовет тебя обратно. Он ухватил мою руку и чуть не вдохнул пламя, которое било из меня фонтаном. Глянув вниз, я увидел, как становятся призрачными его ступни, за ними ноги. Кажется, Логрус обеспокоился и призывает его назад так же, как Лабиринт призвал Дейдру. Я увидел, как в тумане, который прежде были ногами Юрта, завертелись огненные вихри. Потом они вдруг замерцали и исчезли, и вновь стали видны очертания конечностей. Он продолжал пить мою летучую кровь, но я больше не видел языков пламени, хотя теперь он пил как Дейдра, прямо из раны. Его ноги стали твердеть. - Похоже, ты обретаешь стабильность, - сказал я. - Пей еще. Что-то ударило меня в правую почку, я дернулся прочь и, падая, обернулся. Рядом со мной стоял высокий темный человек, убирая ногу после того, как пнул меня. На нем были зеленые штаны и черная рубашка, голова повязана зеленым платком. - Это что за извращения? - спросил он. - Да еще в священном месте? Я перекатился на колени, а потом поднялся, держа правую руку с вывернутым запястьем за спиной, чтобы скрыть за бедром кинжал. Левую руку я поднял и вытянул перед собой. Из свежей раны лился уже не огонь, а кровь. - Не твое собачье дело, - сказал я и, на ходу обретая уверенность, прибавил его имя: - Каин. Он с поклоном улыбнулся, скрестив и разведя руки. Когда руки складывались, они были пусты, но когда правая рука снова показалась, в ней был кинжал. Должно быть, он появился из ножен, прикрепленных внутри пышного рукава к левому предплечью. Ему пришлось немало потренироваться, чтобы проделывать это так быстро. Я постарался вспомнить, что слышал о Каине и ножах, а когда вспомнил, то пожалел об этом. В драке на ножах он считался мастером. Вот черт. - У тебя есть преимущество передо мной, - заявил он. - Ты очень похож на кого-то, но, по-моему, я тебя не знаю. - Мерлин, - сказал я. - Сын Корвина. Он начал было медленно обходить меня кругом, но остановился. - Извини, мне трудно в это поверить. - Дело твое. Это правда. - А этот, второй... его зовут Юрт, верно? Он указал на моего брата, который только что поднялся на ноги. - Как ты узнал? - спросил я. Он помедлил, морща лоб и щурясь. - Я... Я точно не знаю, - сказал он потом. - Я знаю, - сообщил я ему. - Постарайся вспомнить, где ты и как сюда попал. Он отступил на пару шагов, потом вскрикнул: - Вот он! - и тут я заметил и крикнул: - Юрт! Осторожно! Юрт развернулся и помчался как стрела. Я бросил кинжал - это все до добра не доводит, но сейчас со мной был меч, которым я мог достать Каина раньше, чем Каин меня. Юрт так и не потерял скорости, и в мгновение ока очутился вне пределов досягаемости. Удивительно, но кинжал сперва попал Каину в правое плечо, вонзившись в тело почти на дюйм, а потом, не успел тот повернуться ко мне, как его туловище разлетелось на куски в разных направлениях, испустив несколько вихрей, которые мигом всосали все, что делало его похожим на человека. Летая друг вокруг друга, они издавали высокие свистящие звуки, два слились в один более крупный, который после этого быстро поглотил остальные, при этом звук каждый раз понижался. Наконец, остался только один смерч. Он качнулся было ко мне, потом взвился в небо и развеялся. Кинжал швырнуло обратно в меня, он упал в шаге от моей правой ноги. Подняв его, я обнаружил, что он теплый, и пока я не убрал его в сапог, он несколько мгновений гудел. - Что случилось? - спросил Юрт, поворачивая назад и приближаясь. - Очевидно, призраки Лабиринта бурно реагируют на оружие Двора, - сказал я. - Неплохо, если оно под рукой. Но почему он так набросился на меня? - Думаю, его послал Лабиринт, чтобы не дать тебе независимость, или уничтожить тебя, если ты уже получил ее. Кажется, ему ни к чему, чтобы агенты противоположной стороны обретали здесь силы и стабильность. - Но я не представляю никакой угрозы. Я - сам за себя, и больше ни за кого. Просто до чертиков хочется выбраться отсюда и заняться собственными делами. - Может, в этом и есть угроза. - Как это? - спросил он. - Кто знает, как может пригодиться тебе твое необычное происхождение, если ты станешь независимым - учитывая, что творится? Может нарушиться баланс Сил. Может, ты получишь какие-то сведения, пересуды о которых ни к чему тутошним заправилам, или найдешь способ подобраться к ним? Вдруг ты окажешься чем-то наподобие непарного шелкопряда? Ведь никто не замечает, как он воздействует на окружающую среду до тех пор, пока он не исчезнет из лаборатории. Ты можешь... - Хватит! - он поднял руку, чтобы я замолчал. - Все это меня не волнует. Если они выпустят меня и оставят в покое, я стану держаться от них подальше. - Убеждать тебе следует не меня, - сказал я. Юрт пристально посмотрел мне в лицо, потом свернул, описав полный круг. За пределами светящейся тропинки видна была лишь темнота, но он громко обратился, по-моему, не разбирая, к кому: - Слышишь? Я не хочу в это впутываться! Я просто хочу убраться отсюда! Живи и дай жить другим, понял? О'кей? Протянув руку, я ухватил Юрта за запястье и дернул к себе. Почему? Потому, что заметил, как в воздухе у него над головой начала образовываться маленькая призрачная копия знака Логруса. Миг - и она уже падала, полыхая, как молния, со звуком, похожим на щелканье хлыста, пройдя через пространство, где перед тем находился Юрт и исчезла, оставив на тропинке воронку. - Догадываюсь, что отказаться нелегко, - сказал он. Потом взглянул наверх. - Может, там готовят еще одну такую штуку. Она может снова ударить, в любой момент, когда я меньше всего буду этого ожидать. - Как и в реальной жизни, - согласился я. - Но мне кажется, можно расценить это, как предупредительный выстрел и с тем их и оставить. Добраться сюда им было нелегко. Важнее вот что: раз меня заставили поверить в то, что это - рыцарское странствие, не мог бы ты ответить мне прямо сейчас - что ты должен был делать? Помогать мне или мешать? - Сейчас, когда ты упомянул об этом, - сказал Юрт, - я вдруг вспомнил, что там, где я был, имелись две вещи: возможность состязаться с тобой в беге и ощущение, что после мы подеремся... или случится еще что-нибудь. - А сейчас ты это чувствуешь? - Ну, мы с тобой никогда особенно не ладили. Но все равно мне нравится идея, что меня используют таким образом. - Хочешь, объявим перемирие до тех пор, пока я не соображу, как выбраться из игры - и отсюда? - Что это мне даст? - спросил Юрт. - Юрт, я НАЙДУ, как выбраться из этого проклятого места. Идем, дай руку... или, по крайней мере, не становись на дороге... и, когда я уйду, то прихвачу и тебя. Он рассмеялся. - Не уверен, что отсюда можно выбраться, - сказал он, - вот только если Силы освободят нас... - Тогда тебе нечего терять, - сказал я, - и может, тебе даже удастся увидеть, как я погибну, пытаясь найти выход. - Ты действительно знаком с обоими волшебствами - и с Лабиринтом, и с Логрусом? - Ага. Но с Логрусом у меня получается куда лучше. - Можно ли использовать кого-то из них против источника Сил? - Весьма интригующий метафизический момент. Не знаю, как ответить, - сказал я, - и не уверен, что выясню это. Тут призывать Силы опасно. Все, что у меня осталось, это несколько заклинаний. Не думаю, что отсюда нас выведет магия. - Тогда что же? - Точно не скажу, но, по-моему, полной картины мне не видать, пока я не доберусь до конца этой тропинки. - А, черт... не знаю. Не думаю, что проводить время именно здесь мне полезней, чем в любом другом месте. С другой стороны, что, если такие, как я, могут существовать только в подобном месте? Что, если ты отыщешь мне дверь, я шагну в нее и растаю? - Раз в Отражении могут появляться призраки Лабиринта, почему не можешь ты? Таки Дворкин с Обероном приходили ко мне еще до того, как я очутился здесь. - Это обнадеживает. Ты бы попробовал, будь ты на моем месте? - Ты ставишь на кон жизнь, - сказал я. Он засопел. - Понял. Пройдусь с тобой немного, погляжу, что случится. Помощь не обещаю, но мешать тоже не буду. Я протянул руку, но он покачал головой. - Давай не будем увлекаться, - сказал Юрт. - Если без рукопожатия мои слова ничего не стоят, то и с ним они пустой звук, верно? - По-моему, нет. - И потом, у меня никогда не было особого желания пожать тебе руку. - Извини, что предложил. Но, может, расскажешь, в чем дело? Никогда не мог понять тебя. Он пожал плечами. - Что, всегда должна быть причина? - Иначе это абсурд, - ответил я. - Или тайна, - отозвался он, поворачивая прочь. Я снова зашагал по дорожке. Вскоре и Юрт шагал рядом со мной. Долго царило молчание. Когда-нибудь я научусь держать язык за зубами, или останавливаться, если зашел слишком далеко. Тут разницы нет. Некоторое время дорожка шла прямо, но не так уж далеко впереди как будто исчезала. Приблизившись к точке, в которой она пропадала, я понял, почему: дорожка огибала низкий выступ. Мы тоже повернули и вскоре наткнулись еще на один. Вскоре мы оказались среди чего-то вроде американских горок, собранных в ровные ряды, и быстро сообразили, что они сглаживают довольно крутой спуск. Пока мы продвигались по извилистой тропинке вниз, я вдруг заметил, что на умеренном расстоянии от нас висит что-то яркое. Юрт поднял руку, указывая на него, и начал: - Что?.. - как раз тогда, когда стало ясно, что это - продолжение нашей тропы, начавшей подниматься. Тут произошла мгновенная переориентация, и я понял, что мы спускаемся во что-то вроде здоровенной ямы. А воздух кажется стал чуть холоднее. Мы не останавливались, и через некоторое время тыла моей правой руки коснулось что-то мокрое и холодное. Я посмотрел вниз как раз вовремя, чтобы в окружавших нас сумерках заметить, что на руке растаяла снежинка. Несколькими минутами позже ветер принес еще несколько. Немного погодя мы заметили, что далеко внизу свет куда ярче. - Я ТОЖЕ НЕ ЗНАЮ, ЧТО ЭТО ТАКОЕ, - запульсировал в моем мозгу Фракир. - Спасибо, - сосредоточенно подумал я в ответ, решив не говорить Юрту о его присутствии. Вниз. Вниз и по кругу. Назад. Назад и вперед. Делалось все холоднее. Порхали снежные хлопья. В стене, вдоль которой мы теперь спускались, ряды камней начали поблескивать. Странно, до тех пор, пока не поскользнулся в первый раз, я не понимал, почему. - Лед! - неожиданно объявил Юрт, чуть не упав и хватаясь за камень. Вдали возник звук, напоминающий вздох, приближаясь, он все усиливался. Это был ветер, и холодный, но мы не распознали этого, пока не налетел сильный порыв, толкнувший нас. Дыханием ледникового периода он пронесся мимо, и я поднял воротник плаща. Мы продолжали спускаться, а ветер, чуть притихнув, летел нам вслед. К тому времени, как мы добрались до дна, стало чертовски холодно, а ступени либо полностью заиндевели, либо были покрыты льдом. Принося и унося хлопья снега или ледяные градины, ветер монотонно и тоскливо завывал. - Поганый климат, - проворчал Юрт, стуча зубами. - Вот уж не думал, что призраки восприимчивы к мирскому, - сказал я. - Призрак, черт возьми! - заметил он. - Я чувствую себя так же, как всегда. Ты бы подумал о том, что, если нечто отправило меня в полном облачении сюда перебегать тебе дорогу, оно могло бы, по крайней мере, учесть и такую возможность. - И потом, это место не настолько уж мирское, - добавил он. - Им хочется, чтобы мы куда-то пришли - по-моему, они могли бы обеспечить короткую дорогу. А при таком раскладе мы, пока доберемся дотуда, превратимся в попорченный товар. - На самом деле я не думаю, что Лабиринт или Логрус имеют здесь такую уж большую власть, - ответил я. - Вот что я тебе скажу: с тем же успехом они могла бы и вовсе убраться с нашего пути. Тропинка вышла на поблескивающую равнину - такую плоскую и блестящую, что я начал опасаться, как бы она не оказалась из чистого льда. И не ошибся. - На вид скользко, - сказал Юрт. - Изменю-ка я ступни, надо их сделать пошире. - Ты безвозвратно загубишь сапоги, и ноги будут мерзнуть, - сказал я. - Почему бы просто не перенести часть своего веса вниз? Так снизишь центр тяжести. - У тебя на все готов ответ, - мрачно начал он, потом закончил: - Но на этот раз ты прав. Мы постояли несколько минут, пока он делался ниже и коренастее. - А сам ты не собираешься меняться? - спросил Юрт. - Рискну сохранить центр тяжести на месте - так я смогу идти быстрее. - И еще - шлепнуться на задницу. - Посмотрим. Мы тронулись в путь, держа равновесие. Чем дальше от стены, вдоль которой мы спустились, тем сильнее становился ветер. И все же наша ледяная дорога не была такой скользкой, какой казалась издалека. На ней были крошечные ребрышки и какая-то рябь, этого оказалось достаточно, чтобы обеспечить некоторое сцепление. Воздух жег легкие, проникая в них, снежные хлопья сбивались в энергично крутящиеся столбики, которые, как странные волчки, перелетали через дорогу. Дорога испускала голубоватое сияние, окрашивая те хлопья, которые попадали в него. Мы прошагали, наверное, четверть мили, а потом пошли новые серии призрачных образов. Первый представлял меня самого, распростертого на куче доспехов в часовне, второй - Дейдру под фонарем, глядевшую на часы. - Что? - спросил Юрт, а они в мгновение ока появились и умчались прочь. - В первый раз, когда я их увидел, то не знал - да и сейчас не знаю, ответил я, - хотя, когда мы только начинали свою гонку, счел тебя одним из них... Они приходят и уходят, казалось бы, беспорядочно, наугад, и нет никаких особых причин... В другой раз появилось что-то вроде столовой, на столе стояла ваза с цветами. В комнате ничего не было. Вот оно - появилось, исчезло... Нет. Не совсем. Видение исчезло, но цветы остались. Здесь, на ледяной поверхности. Я остановился, потом направился к ним. - МЕРЛЬ, Я НЕ ЗНАЮ, МОЖНО ЛИ СХОДИТЬ С ДОРОГИ... - О, черт, - ответил я, двигаясь к глыбе льда, которая напоминала о Стоунхенджской зоне, из которой я пришел. У ее основания, беспорядочно вспыхивая, играли краски. Цветов было много - розы разных сортов. Нагнувшись, я подобрал одну, почти серебряную... - Что ты тут делаешь, мальчуган? - услышал я знакомый голос. Я немедленно выпрямился и увидел, что появившаяся из-за ледяной глыбы высокая темная фигура обращается не ко мне. И кивки, и улыбка были адресованы Юрту. - Мартышкин труд, я уверен, - ответил Юрт. - А вот и мартышка, - отозвался его собеседник, - схватила цветок, будь он проклят: Серебряная роза Эмбера - по-моему, лорда Корвина? Привет, Мерлин. Ищешь отца? Я вынул одну из запасных булавок, которые держал приколотыми с изнанки плаща. Ею я воспользовался, чтобы приколоть розу слева на грудь. Говорил лорд Борель, герцог королевского дома Савалла, и по слухам, один из давних любовников моей матери. Кроме того, он считался одним из самых беспощадных людей при Дворе, владеющих мечем. Долгие годы его навязчивой идеей было убить моего отца, Бенедикта или Эрика. К несчастью, он встретился с Корвином, как раз когда папа спешил, и они так и не скрестили мечи. Вместо этого папа одурачил его и убил в поединке, который, по-моему, строго говоря нельзя было считать честным. Но тут все о'кей. Он никогда особенно не нравился мне. - Борель, ты мертв. Знаешь ты это? - сказал я ему. - Ты только призрак человека, которым был в тот день, когда прошел Логрус. В реальном мире лорда Бореля больше нет. Хочешь знать, почему? Потому что в день Битвы за Падение Лабиринта Корвин убил тебя. - Врешь, маленький засранец! - сказал он. - Э-э, нет, - вмешался Юрт. - Ты умер, будь спокоен. Как я слышал, тебя проткнули. Хотя я не знал, что это сделал Корвин. - Корвин, - сказал я. Он отвел глаза и стало заметно, как мышцы на его челюсти вздуваются и расслабляются. - А здесь что, загробный мир? - спросил он погодя, все еще не глядя на нас. - По-моему, можно и так сказать, - откликнулся я. - А тут можно еще раз умереть? - Наверное, - сказал я. - А это что? - он вдруг опустил глаза и я проследил, куда он смотрит. Возле нас на льду что-то лежало. Я шагнул туда. - Рука, - ответил я. - Похоже, человеческая. - Что она тут делает? - спросил Юрт, который подошел и пнул ее. То, как рука шевельнулась, показало, что она не просто лежит, а, скорее, высовывается изо льда. Фактически, она дернулась, и после того, как Юрт лягнул ее, еще несколько секунд продолжала судорожно сгибаться. Потом чуть поодаль я заметил еще что-то, похожее на ногу дальше - плечо с предплечьем, кисть руки... - Какой-то каннибальский морозильник, - предположил я. Юрт хихикнул. - Тогда и вы мертвые, - заявил Борель. - Не-а, - ответил я. - Я настоящий. Просто иду мимо, направляясь в местечко получше этого. - А Юрт? - Юрт и физически, и теологически представляет собой интересную проблему, - объяснил я. - Он наслаждается тем, что находится в двух местах одновременно. - Не сказал бы, что наслаждаюсь этим, - заметил Юрт. - Но, учитывая, какова альтернатива, наверное, я рад, что я здесь. - Вот пример оптимистического мышления, которое за многие годы дало Двору столько чудес, - объявил я. Юрт снова хихикнул. Раздался тот похожий на вздох металлический звук, который нелегко забыть. Я знал, что, скорее всего, не успею вытащить меч и вовремя отбить удар, если Борель захочет проткнуть меня сзади. С другой стороны; если дело касалось человекоубийства, он соблюдал все мелочи и очень этим гордился. Борель всегда вел честную игру, потому что был так чертовски хорош, что все равно никогда не проигрывал. А может, он стремился иметь хорошую репутацию. Я немедленно поднял обе руки, чтобы вывести его из себя, сделав вид, будто он угрожает мне с тыла. - Оставайся невидимым, фракир. Когда я обернусь и хлопну по запястью вперед. Достанешь до него, прижмешься потеснее и доберешься до горла. А там знаешь, что делать. - ИДЕТ, БОСС, - ответил он. - Мерль, обнажи меч и обернись. - По-моему, это звучит не слишком-то по спортивному, Борель, - ответил я. - Ты смеешь обвинять меня в нарушении приличий? - сказал он. - Пока я не знаю, что у тебя на уме, сказать трудно, - ответил я. - Тогда обнажи меч и обернись. - Оборачиваюсь, - сказал я, - но не притрагиваюсь к мечу. Я быстро обернулся, хлопнув себя по левому запястью, и почувствовал, как Фракир покидает его. При этом мои ноги скользнули вперед - от слишком быстрого поворота на очень гладком ледяном пятачке. Удержавшись на ногах, я почувствовал, как передо мной появилась тень. Подняв глаза, дюймах в шести от своего правого глаза я увидел острие меча Бореля. - Медленно поднимись, - сказал он, и я повиновался. - Теперь вытаскивай меч, - сказал Борель. - А если я откажусь? - спросил я, пробуя выиграть время. - То докажешь, что недостоин считаться джентльменом, а я поступлю соответственно этому. - То есть все равно нападешь? - спросил я. - Правила это разрешают. - Пошел ты со своими правилами, - ответил я, убирая правую ногу за левую и отпрыгивая назад, потом вытащил меч и занял оборонительную позицию. Борель мигом кинулся на меня. Я продолжал отступать, задним ходом миновав большую ледяную глыбу, из-за которой он появился. Не было никакого желания останавливаться и обмениваться с ним ударами, особенно теперь, когда стало ясно, с какой скоростью он атакует. Пока я отступал, парировать удары было куда легче. Но с моим мечем что-то не так. Быстро осмотрев его, я понял, в чем дело. Меч был НЕ МОЙ. В сверкающем свете, исходящем от дорожки и отражающемся ото льда, на клинке виднелась инкрустированная спираль. Мне был известен лишь один такой меч, и совсем недавно я видел его в руках того, кто мог оказаться моим отцом. Передо мной мелькал Грейсвандир. Я почувствовал, что улыбаюсь иронии ситуации. Настоящего лорда Бореля убили именно эти мечом. - Улыбаешься собственной трусости? - спросил он. - Остановись и прими бой, ублюдок! Словно в ответ на его предложение я ощутил, что мое отступление в тыл приостановилось. Бросив вниз быстрый взгляд, я не был пронзен насквозь, а по выражению лица нападавшего понял, что нечто подобное произошло и с ним. Несколько торчавших изо льда рук ухватили нас за лодыжки и крепко держали на одном месте. Теперь настала очередь Бореля улыбаться, потому что, хотя он и не мог сделать выпад, отступать я больше не мог. Его клинок мелькнул передо мной, как молния, я парировал "ин кварте" и атаковал "ин сиксте". Он отбил удар и сделал отвлекающий выпад. Потом снова "ин кварте" и новая атака. Ответный удар. Он отбил "ин сиксте"... Нет, это было обманное движение. Еще одно. Удар... Что-то белое и твердое вылетело у него из-за плеча и ударило меня в лоб. Я отлетел назад, хотя цеплявшиеся руки не дали упасть. На самом деле отклонился я удачно, иначе Борель, сделав выпад, проткнул бы мне печень. Когда колени у меня подогнулись, я непроизвольно выбросил руку вперед, - а может, это волшебство, обитающее, по слухам в Грейсвандире, дернуло ее туда. Даже не глядя в ту сторону, я почувствовал, что клинок во что-то попал и услышал, как Борель удивленно замычал, а потом пробормотал ругательство. Тогда стало слышно, что и Юрт выругался. Его я не видел. Потом, только я согнул ноги, восстанавливая равновесие, и начал подниматься, держась за рану в голове, что-то яркое вспыхнуло. Тут я увидел, что сумел отрубить Борелю руку, и из раны фонтаном бьет пламя. Его тело засветилось, а контуры снизу начали размываться. - Ты превзошел меня мастерством! - выкрикнул он. Я пожал плечами. - Но это ведь не зимние Олимпийские Игры, - сказал я. Он перехватил меч, швырнул в меня, и тут же растворился, превратившись в столб искорок, унесся наверх и там исчез. Я отбил меч, тот прошел слева от меня, воткнулся в лед и торчал там, дрожа, как какая-то скандинавская версия легенд об Артуре. Юрт рванулся ко мне, пинками отбросил державшие меня за щиколотки руки, и глядя на мой лоб, прищурился. Я почувствовал, как на меня что-то упало. - ИЗВИНИ, БОСС. Я ПОПАЛ ЕМУ В КОЛЕНО. К ТОМУ ВРЕМЕНИ, КАК Я ДОБРАЛСЯ ДО ГОРЛА, ОН УЖЕ ГОРЕЛ, - сказал Фракир. - Все хорошо, что хорошо кончается, - ответил я. - Ты не обжегся, нет? - Я ДАЖЕ НЕ ПОЧУВСТВОВАЛ ЖАРА. - Я попал в тебя