куском льда, извини, - сказал Юрт. - Я целился в Бореля. Я пошел прочь от усеянной руками равнины, держа путь обратно к тропинке. - Косвенно это помогло, - сказал я, но благодарности не чувствовал. Как знать, в кого он целил на самом деле? Я еще раз оглянулся: несколько рук - тех, что получили от Юрта пинки, - показывали нам палец. Как у меня оказался Грейсвандир? Повлияло бы другое оружие на логрусов призрак также? Тогда что же, сюда меня действительно притащил отец? Может, он решил, что нужны дополнительные преимущества и его клинок сможет их обеспечить? Хотелось думать именно так, верить, что он - не просто призрак Лабиринта. А если так, непонятно, какова его роль. Что он может знать обо всем этом? И на чьей он может быть стороне? Пока мы шли по тропинке, ветер утих, а изо льда торчали только руки, державшие факелы, которые далеко освещали нам путь, так, что видно было подножие крутой насыпи. Мы пересекли этот застывший край, но ничего плохого не случилось. - Судя по тому, что мне рассказал ты и что я увидел, - сказал Юрт, - впечатление такое, что это путешествие устроил Лабиринт, а Логрус пытается прокомпостировать твой билет. И сразу лед треснул в нескольких местах. С обеих сторон отовсюду к нам побежали трещины, но, приблизившись к тропинке, сбавили скорость. Тут я в первый раз заметил, что она поднялась над равниной. Теперь у нас под ногами было что-то вроде дамбы, а лед по обе стороны от нее ломался, не причиняя вреда. - Вот, например, - заметил Юрт, указывая на это. - Кстати, а как ты влип в такие неприятности? - Все пошло с тридцатого апреля, - начал я. 7 Мы добрались до стены и начали подъем, а руки, хоть и не все, похоже, махали нам на прощанье. Юрт показал им нос. - Можешь ли ты винить меня в том, что я хочу удрать отсюда? - спросил он. - Ничуть, - ответил я. - Если переливание, которое ты мне сделал, действительно вывело меня из-под контроля Логруса, то я могу оставаться здесь, сколько угодно? - Вполне вероятно. - Вот поэтому ты должен понимать, что лед я кинул в Бореля, а не в тебя. Ты соображаешь лучше, чем он, и, может быть, сумеешь найти выход отсюда, но он к тому же тоже был созданием Логруса и его пламени могло бы не хватить, если бы возникла нужда. - Мне это тоже приходило в голову, - сказал я, промолчав о догадках насчет возможности выйти отсюда, чтобы сохранить независимость. - К чему это ты клонишь? - Пытаюсь объяснить, что окажу тебе любую помощь, какая потребуется - только не оставляй меня здесь, когда будешь уходить. Я знаю, прежде мы никогда не ладили, но, если ты не против, хотелось бы оставить это до лучших времен. - Я всегда был за, - сказал я. - Это ты начинал все драки и постоянно обеспечивал мне неприятности. Он улыбнулся. - Никогда я этого не делал и никогда больше не сделаю, - сообщил он. - Да, о'кей, ты прав. Я не любил тебя, и, может статься, не люблю до сих пор. Но раз мы нужны друг другу для такого дела, я не подведу. - Насколько я понял, я нужен тебе куда больше, чем ты мне. - С этим трудно спорить, и нельзя заставить тебя доверять мне, - сказал он. - Хотел бы я суметь сделать это. Прежде, чем Юрт заговорил снова, мы преодолели еще часть подъема, и я вообразил, что воздух уже чуть потеплел. Потом, наконец, он продолжил: - Посмотри-ка на положение дел вот под каким углом: я похож на твоего брата Юрта и очень похож на того, кем он был когда-то - похож, но не идентичен. Со времени нашей гонки разница между нами растет. Ситуация, в которой я нахожусь, единственна в своем роде, а с тех пор, как я получил самостоятельность, я не переставал размышлять. Настоящий Юрт знает то, что мне неизвестно и обладает силами, которыми я не обладаю. Но все, что хранилось в его памяти до того дня, когда он прошел Логрус, со мной, и относительно того, что он думает, я - второй по величине специалист. Если сейчас он так опасен, как ты говоришь, то я тебе не помешаю, когда нужно будет догадаться, что у него на уме. - Что-то в этом есть, - признал я. - Если только, разумеется, вы с ним не споетесь. Юрт покачал головой. - Он не станет доверять мне, - сказал он, - а я - ему. Мы оба знаем, что тут лучше. Дело в самоанализе, понимаешь? - Значит, не стоит доверять вам обоим. - Ага, наверное, так, - сказал он. - Ну так с чего это я должен верить тебе? - Сейчас - потому, что деваться мне некуда. Потом - потому что я окажусь таким до чертиков полезным. Мы поднимались еще несколько минут, и я сказал: - В тебе меня больше всего тревожит то, что Юрт прошел Логрус вовсе не так давно. Будь ты одним из вариантов моего родственничка, которого я терпеть не могу, только постарше и помягче... Но ты - совсем свежая модель. Что касается расхождения с оригиналом, непонятно, как разница могла стать такой большой за такое короткое время. Он пожал плечами. - Что я могу сказать нового? - спросил он. - Давай тогда общаться только с позиций силы и собственных интересов. Я улыбнулся. Мы оба знали, как ни крути, иначе быть не могло. Но беседа помогла скоротать время. Пока мы карабкались наверх, мне в голову пришла мысль. - Как ты думаешь, ты можешь ходить по Отражению? - спросил я Юрта. - Не знаю, - ответил он, помолчав. - Последнее, что мне запомнилось перед тем, как я сюда попал, это что я прошел Логрус до конца. Догадываюсь, что тогда же завершилась и запись. Так что учил ли меня Сухэй ходить по Отражению, пробовал ли я делать это - не помню. Мне кажется, я сумею. А как по-твоему? Я остановился, чтобы перевести дух. - Вопрос такой, что, мне кажется, я не в праве даже рассуждать об этом. Мне подумалось, может, у тебя есть готовые ответы на такие вопросы - что-нибудь вроде сверхъестественного осознания своих способностей и их пределов. - Боюсь, что нет. Конечно, если считать интуицию сверхъестественной.. - Ну, если бы ты оказывался прав достаточно часто, я, наверное, так бы и подумал. - Черт. Еще рано делать выводы... - Черт. Ты прав. Вскоре мы взобрались выше границы тумана, из которого, видимо, и падали хлопья. Еще немного - и ветер превратился в ветерок. Еще немного - и он совсем улегся. Тогда уже стал виден край, и вскоре мы добрались до него. Я обернулся и посмотрел назад, вниз. Все, что мне удалось увидеть, это слабое свечение во мгле. В другую сторону наша тропинка шла зигзагом, кое-где напоминая серии черточек азбуки Морзе, которые постоянно прерывались - возможно, камнями. Мы шли по ней, пока она не свернула влево. Выискивая на местности хоть что-нибудь знакомое, часть своего внимания я сохранял для Юрта. Разговор - только слова, а он все-таки был вариантом того Юрта, с которым я вместе рос. Вот я и собирался, окажись я по его милости в какой-нибудь ловушке, проткнуть его Грейсвандиром сразу, как только пойму это. Мерцание... Что-то вроде пещеры - словно в скале была дыра - открывалось по левую руку от нас в иную реальность. По крутой городской улице ехала машина странной формы... - Что?.. - начал Юрт. - Смысла я по-прежнему не вижу. Хотя и раньше уже натыкался на целую кучу таких картин. Честно говоря, сперва я подумал, что и ты - одна из них. - Выглядит это достаточно реально, чтобы войти. - Может, так оно и есть. - Вдруг мы выберемся отсюда через нее? - Мне почему-то кажется, что это было бы слишком легко. - Ну, давай рискнем. - Иди вперед, - сказал я. Мы сошли с тропинки, приблизились к этому окошку в реальность и зашагали дальше. Юрт мигом очутился на тротуаре там, где по мостовой ехал автомобиль. Он обернулся и помахал. Видно было, что губы Юрта шевелятся, но слова до меня не долетали. Раз я сумел смахнуть снег с красного шевроле, почему бы не войти в одну из таких картин целиком? А если это мне удастся, нельзя ли будет уйти оттуда по отражениям куда-нибудь в более подходящее место, оставив этот темный мир позади? Я двинулся вперед. Внезапно я был уже там, и меня окружили звуки. Я оглядел дома, крутую улочку. Послушал звуки уличного движения и понюхал воздух. Это вполне могло быть одно из отражений Сан-Франциско. Я поспешил вдогонку Юрту, направлявшемуся к углу улицы. Быстро догнав его, я пошел рядом. Мы вышли на угол. Свернули. И остановились, как вкопанные. Там ничего не было. Мы наткнулись на стену черноты. Не просто тьмы, а совершенной пустоты, от которой тут же попятились. Я медленно протянул руку перед собой. Около черной стены в ней началось покалывание и жжение, потом меня зазнобило, а за ознобом пришел страх. Я отступил. Юрт протянулся к ней - и сделал то же самое. Он резко остановился, подобрал из помойки донышко битой бутылки, обернулся и запустил им в ближайшее окно. И немедленно помчался в ту сторону. Я последовал за ним, догнал его у разбитого окна и уставился внутрь. Опять чернота. По ту сторону окна вообще ничего не было. - Страшновато, - заметил я. - Угу, - отозвался Юрт. - Как будто нам дают очень ограниченный доступ к разным отражениям. Что скажешь? - Хотел бы я знать вот что: не должны ли мы что-нибудь отыскать в одной из таких картин? Вдруг чернота за окном исчезла, и на маленьком столике внутри замигала свеча. Я потянулся было к ней сквозь разбитое стекло. Свеча тут же исчезла. Там снова была одна чернота. - Считаю, что тебе ответили "да", - сказал Юрт. - По-моему, ты прав. Но не можем же мы обыскивать все до единой картины, мимо которых проходим. - Сдается мне, это просто попытка привлечь твое внимание, заставить понять, что нужно внимательно следить за происходящим, и как только ты начнешь все брать на заметку, что-нибудь, вероятно, объявится. Яркий свет. Теперь стол за окном был целиком уставлен пылающими свечами. - О'кей, - крикнул я туда. - Если тебе нужно только это, я это сделаю. Нужно мне искать здесь еще что-то? Наступила тьма. Она выползала из-за угла и медленно подбиралась к нам. Свечи исчезли, и из окна тоже поплыла тьма. Здание на другой стороне улицы пропало за черной стеной. - Считаю, что ответ отрицательный, - крикнул я. Потом повернулся и погнал ее назад по сужающемуся черному тоннелю к дороге. Юрт не отступал ни на шаг. - Здорово придумано, - сказал я ему, когда мы снова стояли на светящейся тропе наблюдая, как поодаль прекращала свое существование идущая в горку улица. - Думаешь, надо было просто наугад соваться в эти картинки пока, наконец, не войдешь в одну из них? - Да. - Зачем? - Думаю, там у него больше возможностей контролировать ситуацию и можно отвечать на твои вопросы. - "У него" - это у Лабиринта? - Может быть. - О'кей. В следующую картину, которую он мне откроет, я войду. И буду делать все, чего он хочет, если это значит, что так я скорее выберусь отсюда. - Мы, братец. Мы. - Конечно, - ответил я. Мы снова тронулись в путь. Но ничего нового и интригующего рядом с нами не появлялось. Дорога шла зигзагом, мы шагали по ней, а я недоумевал, с кем на сей раз придется столкнуться. Если тут и правда территория Лабиринта, а я - на волосок от того, чтобы выполнить его желание, Логрус, похоже, может послать кого-нибудь знакомого, чтобы попытаться отговорить меня. Но никто так и не появился, мы в последний раз свернули, тропинка вдруг ненадолго перестала петлять, а потом мы увидели, что вдалеке она неожиданно обрывается, уходя во что-то большое и темное, похожее на гору. Мы устало потащились к ней. Стоило мне прикинуть, что может оказаться там внутри, как во мне шевельнулся смутный страх перед замкнутым пространством и я услышал, что Юрт бормочет непристойные ругательства. За поворотом я увидел спальню Рэндома и Виалы в Эмбере. Мой взгляд пропутешествовал с южной стороны комнаты между диваном и столиком подле него, мимо стула по ковру с подушками к камину и окнам, пропускавшим по обе стороны от него мягкий дневной свет. Кровать, как и прочая мебель, была пуста, а поленья на каминной решетке сгорели до дымящихся красных угольков. - Что дальше? - спросил Юрт. - Вот оно, - ответил я. - Это должно быть оно, не понимаешь что-ли? Стоило получить сообщение о том, что происходит, и он выдал нам нечто реальное. И еще, по-моему, действовать придется быстро - как только я пойму, что... Один из камней возле камина засветился красным. Я наблюдал, а свечение усиливалось. Это никак не могло быть из-за углей. Значит... Повинуясь властному приказанию, я рванулся вперед. Юрт что-то выкрикивал мне вслед, но, как только я очутился в комнате, его голос как отрезало. Проходя мимо постели, я ощутил слабый аромат любимых духов Виалы. Не было сомнений, это действительно Эмбер, а не просто его точное отражение. Я быстро подошел к камину с правой стороны. Позади меня в комнату ввалился Юрт. - Лучше выходи на бой! - закричал он. Крутанувшись на каблуках, я взглянул ему в лицо и крикнул: - Заткнись! - а потом прижал палец к губам. Он пересек комнату, подошел ко мне, взял за руку и сипло прошептал: - Борель опять пытается материализоваться! К тому времени, как ты уйдешь отсюда, он уже обретет плоть и будет поджидать тебя! Из гостиной раздался голос Виалы: - Есть тут кто-нибудь? - позвала она. Я вырвал руку у Юрта, опустился на колени на каминный коврик и ухватился за светящийся камень. Казалось он вмурован намертво, но стоило потянуть его - и он с легкостью вышел из стены. - Как ты узнал, что этот камень выйдет свободно? - прошептал Юрт. - Свечение, - ответил я. - Какое свечение? - спросил он. Не отвечая, я засунул руку в открывшееся отверстие, понадеявшись на авось, что никаких ловушек там нет. Отверстие было куда длиннее, чем камень. Пальцы наткнулись на что-то, свисавшее с гвоздя или крюка: цепочка. Я ухватил ее и потянул на себя. Слышно было, что Юрт рядом со мной затаил дыхание. В последний раз я видел такую штуку, когда Рэндом надевал ее на похороны Каина. В моей руке был Камень Правосудия. Быстро подняв его, я накинул цепь себе на шею и позволил красному камню упасть мне на грудь. В этот самый момент дверь в гостиную отворилась. Приложив палец к губам, я еще раз протянул руку, схватил Юрта за плечи и развернул его назад к стене, которая открывалась на нашу тропу. Он было запротестовал, но резкий толчок придал ему ускорение и он отлетел туда. - Кто тут? - послышался голос Виалы, и Юрт оглянулся на меня с озадаченным видом. Я считал, что лишнего времени объяснять ему шепотом или знаками, что она слепа, у нас нет. Поэтому я еще раз подтолкнул его. Но теперь он отступил в сторону, подставил ногу, просунул руку мне за спину и пихнул вперед. С моих губ сорвалось короткое бранное слово, а потом я упал. Слышно было, как за моей спиной Виала сказала: "Кто...", и ее голос пропал. Спотыкаясь, я вылетел на тропинку и, падая, ухитрился вытащить кинжал из правого сапога. Откатившись в сторону, я вскочил и направил лезвие на Бореля, который, кажется, снова обрел плоть. Разглядывая меня, тот улыбался, не доставая оружия из ножен. - Тут нет поля, на котором растут руки, - заявил он. - Счастливый случай тебе больше не представится - случай подобный тому, каким ты насладился в нашу последнюю встречу. - Надо же, как скверно, - сказал я. - Если только я выиграю ту побрякушку, что ты носишь на шее и доставлю ее Логрусу, мне даруют нормальное существование, чтобы я заменил своего живого двойника - того, которого, как ты сам сказал, предательски убил твой отец. Видение Эмберских королевских покоев исчезло. Юрт стоял у дороги, около того места, где они были отделены от этой странной области. - Я знал, что мне с ним не справиться, - крикнул он, почувствовав на себе мой взгляд, - но тебе однажды удалось его победить. Я пожал плечами. Тут Борель повернулся к Юрту. - Ты предашь Двор и Логрус? - спросил он его. - Напротив, - ответил Юрт. - Я могу уберечь их от серьезной ошибки. - Что это может быть за ошибка? - Расскажи ему, Мерли. Расскажи ему то, что рассказал мне, когда мы выбирались из той морозилки, - сказал он. Борель оглянулся на меня. - В такой ситуации есть и кое-что забавное, - сказал я. - Сдается мне, это - поединок Сил, Логруса и Лабиринта. Эмбер и Двор тут могут оказаться на втором месте. Понимаешь... - Смешно! - перебил он, обнажая меч. - Все это чушь, которую ты выдумал, чтобы уклониться от НАШЕГО поединка! Перебросив кинжал в левую руку, правой я вытащил Грейсвандир. - Тогда черт с тобой! - сказал я. - Иди-ка, получи свое! Мне на плечо упала рука. Не переставая давить, она слегка поворачивала меня, так, что закрутила по спирали вниз и отбросила прочь от дороги. Уголком глаза я заметил, что Борель сделал шаг назад. - Ты очень похож то ли на Эрика, то ли на Корвина, - донесся знакомый тихий голос, - хотя я тебя не знаю. Но у тебя - Камень, и это делает тебя слишком важной особой, чтобы рисковать в пустячной ссоре. Я перестал крутиться и повернул голову. Увидел я Бенедикта - Бенедикта, у которого были две руки, совершенно нормальные. - Меня зовут Мерлин, я - сын Корвина, - сказал я, - а это - мастер-дуэлянт Двора Хаоса. - Похоже, Мерлин, ты выполняешь какую-то миссию. Ну, и займись ею, - сказал Бенедикт. Острие клинка Бореля мгновенно заняло положение в десяти дюймах от моего горла. - Никуда ты не пойдешь, - заявил он, - только не с камнем. Из ножен бесшумно явился меч Бенедикта, отбивший меч Бореля. - Я же сказал, иди своей дорогой, Мерлин, - велел Бенедикт. Поднявшись на ноги, я быстро убрался за пределы досягаемости, осторожно миновав обоих. - Если ты убьешь его, - сообщил Юрт, - через некоторое время он опять сможет материализоваться. - Как интересно, - заметил Бенедикт, легким ударом отбивая атаку и чуть отступая. - И сколько это по времени? - Несколько часов. - А сколько нужно времени, чтобы вы закончили... чем вы там заняты? Юрт посмотрел на меня. - Кто его знает, - сказал я. Защищаясь, Бенедикт выполнил необычный короткий удар, после чего сделал шаг, странно приволакивая ногу, и быстро напал, рубя и рассекая воздух. С рубашки Бореля на груди отлетела пуговица. - Раз так, я немного затяну поединок, - сказал Бенедикт. - Удачи, парень. Он коротко отсалютовал мне мечом и тут Борель атаковал. Бенедикт применил итальянскую "шестерку", отчего острия клинков отскочили в сторону, и одновременно пошел вперед. Потом он быстро вытянул вперед свободную руку и дернул противника за нос. После этого он оттолкнул его, отступил на шаг и улыбнулся. - Сколько ты обычно берешь за урок? - донесся вопрос, когда мы с Юртом торопливо шли по тропинке. - Интересно, сколько времени уходит у каждой Силы, чтобы материализовать призрак, - сказал Юрт, когда мы шагали туда, где, по всей видимости, в горе, исчезала наша тропинка. - На одного только Бореля нужно несколько часов, - сказал я, - а если Логрусу Камень нужен так сильно, как я подозреваю, то он, по-моему, соберет целую армию призраков, если сумеет. Теперь я уверен, что обеим Силам очень трудно попасть сюда. Сдается мне, они могут проявляться только через тонкие струйки энергии. Будь это иначе, мне никогда бы не забраться так далеко. Юрт потянулся, словно желая потрогать Камень, очевидно, подумал еще раз - как следует - и убрал руку. - Кажется, теперь ты определенно действуешь заодно с Лабиринтом, заметил он. - Да и ты, кажется, тоже. Если, конечно, не задумал в последнюю минуту воткнуть мне нож в спину, - сказал я. Он хихикнул. Потом сказал: - Не смешно. Мне приходится быть на твоей стороне. Я понимаю, что Логрус создал меня только, как свое орудие. Когда дело будет сделано, меня вышвырнут на свалку. Мне кажется, что, если бы не переливание, я бы уже рассеялся. Поэтому я на твоей стороне, нравится мне это или нет, и спина твоя в безопасности. Мы все бежали по тропинке, ставшей теперь прямой, конечный пункт приближался. Юрт спросил: - Чем так важна побрякушка? Похоже, она нужна Логрусу позарез? - Называется она Камнем Правосудия, - ответил я, - говорят, он старше самого Лабиринта и использовался при его создании. - Как ты думаешь, почему тебя привели к нему и так легко позволили им завладеть? - Понятия не имею, - сказал я. - Если сообразишь что-нибудь раньше меня, буду рад услышать. Вскоре мы достигли места, где тропинка ныряла в еще более густую тьму. Остановившись, мы осмотрелись. - Никаких указателей, - сообщил я, разглядывая вход с обеих сторон и сверху. Юрт странно посмотрел на меня. - Твое чувство юмора я никогда не понимал, Мерлин, - сказал он. - Кто это будет вешать указатели в таком месте? - Кто-нибудь, у кого чувство юмора тоже странное, - ответил я. - С тем же успехом можно идти дальше, - сказал он, поворачиваясь ко входу. Над ним появилась ярко-красная надпись "ВХОД". Юрт вытаращил на нее глаза, потом медленно покачал головой. Мы вошли. Извилистый тоннель уходил вниз, что отчасти озадачило меня. Из-за того, что в этих краях чуть ли не все было искусственного происхождения, я ожидал, что прямая, как линейка, дорога пройдет сквозь геометрически совершенную во всем шахту с гладкими стенами. Вместо этого мы пробирались словно бы через анфиладу пещер естественного происхождения - куда ни глянь, виднелись сталактиты, сталагмиты, пиляры и впадины. Стоило мне повернуться, чтобы внимательно рассмотреть хоть что-нибудь, как Камень отбрасывал на это зловещий свет. - Ты знаешь, как обращаться с этим Камнем? - спросил Юрт. Я припомнил, что мне рассказывал отец. - Думаю, буду знать, когда придет время, - сказал я, приподняв Камень и изучающе взглянув на него, а потом снова уронил. Он занимал меня меньше, чем наш маршрут. Пока по узким переходам мы выбирались из сырого грота вниз по каменным водопадам, в похожую на собор пещеру, я не переставал вертеть головой. Место было чем-то знакомое, хотя чем именно - понять не удавалось. - У тебя здесь ничего не вызывает воспоминаний? - спросил я Юрта. - У меня - нет, - ответил он. Мы продолжали идти. В одном месте мы прошли мимо пещеры, где лежали три человеческих скелета. Я отметил, что таково - в своем роде, конечно - было первое проявление реальной жизни с которым я встретился с тех пор, как пустился в свое странствие. Юрт медленно кивнул. - Я начал задумываться: идем ли мы по-прежнему среди отражений, или, может, на самом деле уже ушли оттуда и проникли в Отражение... тогда, может статься, когда зашли в эти пещеры? - Можно это выяснить, - сказал я, - если попытаться вызвать Логрус. Фракир тут же сильно задергался на запястье. - Но, учитывая метафизическую политику ситуации, я лучше не буду. - Только что я прошел мимо стен, где видны были минералы всех цветов, - сказал Юрт. - Там, откуда мы идем, предпочтение вроде бы отдавалось одноцветности. Да и за тамошний пейзаж я бы и гроша ломаного не дал. Вот к чему я веду: если мы и в самом деле ушли оттуда, это, в общем, победа. Я указал на землю. - Пока эта светящаяся тропинка никуда не делась, мы все еще у них не крючке. - Что, если нам теперь просто сойти с нее? - спросил Юрт, сворачивая направо и делая один-единственный шаг в сторону. Один из сталактитов затрясся и грохнулся перед ним на землю, промахнувшись всего на какой-нибудь фут. Юрт мигом снова очутился рядом со мной. - Конечно, было бы и вправду стыдно не выяснить, куда нас ведут, - сказал он. - Таковы уж рыцарские странствия. Было бы дурным тоном упустить такое развлечение. Мы зашагали дальше. Вокруг не происходило ничего, что можно было бы истолковать иносказательно. Эхо повторяло шаги и звук голосов. В тех гротах, что были посырее, капала вода. Повсюду красовались минералы. Кажется, мы постепенно спускались все ниже. Сколько времени мы уже в пути, я не знал. Пещеры сделались похожими одна на другую, как будто мы то и дело проходили сквозь прибор для телепортации, а он снова и снова отправлял нас сквозь одни и те же пещеры и коридоры. В итоге у меня пропало ощущение времени. Повторы укачивают, и... Вдруг наша тропинка влилась в более широкий проход и свернула налево. Наконец что-то новенькое. Но только и этот путь оказался знакомым. Мы шли сквозь тьму по светящейся линии. Немного погодя мы миновали ответвлявшийся влево коридор. Юрт заглянул туда и заспешил прочь. - Там может прятаться любая мерзкая тварь, - заметил он. - Верно, - подтвердил я. - Но об этом я бы тревожиться не стал. - Почему? - Кажется, я начинаю понимать. - Тебе нетрудно объяснить, что происходит? - На это уйдет слишком много времени. Просто подожди. Скоро все выяснится. Мы миновали еще один боковой коридор. Похожий, но не такой. Конечно... Озабоченный тем, чтобы выяснить истину, я ускорил шаг. Еще один боковой переход. Я побежал... Еще один... Рядом со мной тяжело топал Юрт, эхо подхватывало наши шаги. Вперед, Вперед. Скоро. Еще один поворот. А потом я сбавил скорость, потому что коридор уходил дальше, а наша тропинка - нет. Она изгибалась влево, исчезая под массивной, обитой железом, дверью. Я протянул руку туда, где должен был быть крючок, нащупал его, снял висевший там ключ. Вставив в замок, я повернул, потом вынул и повесил ключ на место. - БОСС, МНЕ ТУТ НЕ НРАВИТСЯ, - заметил Фракир. - ЗНАЮ. - Похоже, ты знаешь, что делаешь, - высказался Юрт. - Ага, - сказал я и прибавил: - До сих пор - знал, - потому что понял, что дверь открывается не внутрь, а наружу. Я взялся за массивную ручку на левой стороне двери и принялся тянуть. - Может, объяснишь, куда нас занесло? - спросил он. Огромная дверь заскрипела, медленно подаваясь, и я отступил. - Удивительно похоже на Колвирские пещеры под Эмберским Замком, - ответил я. - Замечательно, - сказал он. - А что за дверью? - Очень напоминает вход в ту пещеру, где помещается эмберский Лабиринт. - Отлично, - сказал он. - Стоит мне ступить туда, и пф-ф - я, наверное, улечу струйкой дыма. - Но не совсем, - продолжил я. - Перед тем, как пройти Лабиринт, мы привели Сухэя взглянуть на него. Близкое родство нимало ему не повредило. - Наша мать прошла Лабиринт. - Да, верно. - Честно говоря, по-моему, при Дворе любой, кто связан соответствующим кровным родством, может пройти Лабиринт - то же относится и к моим эмберским родственникам и Логрусу. По преданию, все мы состояли в родстве в туманном и таинственном прошлом. - О'кей. Пойду с тобой. Там ведь хватит места, чтобы идти, не касаясь его, да? - Да. Я открыл дверь до конца, подпер плечом и пристально посмотрел внутрь. Да, это был он. Я увидел, что наша светящаяся тропинка обрывается в нескольких дюймах за порогом. Сделав глубокий вдох, на выдохе я выругался. - Что такое? - спросил Юрт, пытаясь разглядеть что-нибудь из-за моей спины. - Я ожидал другого, - ответил я. Посторонившись, я дал ему посмотреть. Несколько секунд он не отрываясь смотрел, потом сказал: - Не понимаю. - У меня тоже никакой уверенности, - сказал я, - но я собираюсь кое-что выяснить. Я вошел в пещеру, Юрт последовал за мной. Это оказался не тот Лабиринт, который был мне знаком. Или, точнее, он был тот - и не тот. Общие очертания были такими же, как у эмберского Лабиринта, только сломанными. Линии в нескольких местах были стерты, разрушены, каким-то образом смещены. А может, они с самого начала оказались не на своих местах. Промежутки между линиями, в норме темные, оказались светлыми, бело-голубыми, а сами линии - черными. Словно чертеж с фоном поменялись местами. Я смотрел на освещенную зону, и мне показалось, что по ней медленно прошла рябь. Но самым главным отличием было не это: в центре эмберского лабиринта нет огненного кольца и женщины в нем - то ли мертвой, то ли в обмороке, то ли во власти заклятия. И конечно же, эта женщина должна была оказаться Корал. Я понял это сразу же, хотя пришлось ждать больше минуты, чтобы сквозь языки пламени разглядеть ее лицо. Пока я стоял и смотрел, массивная дверь позади нас закрылась. Юрт тоже долго стоял, не двигаясь, и только потом заговорил. - Смотри-ка, твой Камень при деле! Сейчас от него столько света, что видно твое лицо! Опустив глаза, я заметил, что самоцвет вспыхивал ржаво-красным светом. Из-за пронизывающего Лабиринт бело-голубого сияния и мерцания огненного круга я не заметил, как Камень вдруг подал признаки жизни. Я приблизился на шаг, ощутив такую же волну холода, как от ожившего Козыря. Должно быть, это и был один из тех Сломанных Лабиринтов, о которых рассказывала Ясра - один из тех Путей, посвященными которых были они с Джулией. Значит, я находился в одном из отражений неподалеку от настоящего Эмбера. Мысли замелькали у меня в голове с ужасающей быстротой. Я только недавно осознал, что Лабиринт, возможно, на самом деле способен чувствовать. Естественное следствие этого - способность чувствовать Логруса - тоже выглядело правдоподобным. На разумность Лабиринта мне было указано, когда Корал, успешно пройдя Лабиринт, попросила его отправить ее туда, куда должно. Что он и сделал - отправил ее сюда, а связаться с ней через Козыри не удавалось из-за ее состояния. Она исчезла, и я тут же обратился к Лабиринту. Он - как мне казалось теперь, чуть ли не играя со мной - переместил меня из одного конца своей пещеры в другой, явно, чтобы рассеять сомнения по поводу его способности чувствовать. К тому же он не просто умеет чувствовать, решил я, поднимая Камень Правосудия и неотрывно глядя в его глубины. Лабиринт умен. Образы в Камне показали, что именно от меня требуется - такое, что при других обстоятельствах я бы делать не пожелал. Когда, наконец, тот странный край, по которому меня провели в рыцарском странствии, остался позади, для того, чтобы выбраться отсюда мне стоило лишь пролистать Колоду, вытащить Козырь и кого-нибудь вызвать - я вызвал бы даже образ Логруса и позволил бы им с Лабиринтом выяснять отношения в поединке, а сам тем временем ускользнул бы прочь из Отражения. Но в самом сердце Сломанного Лабиринта, в огненном кольце, спала Корал... Вот чем Лабиринт удерживал меня на самом деле. Должно быть, он что-то понял, еще когда Корал проходила его, составил план и в нужный момент вызвал меня. Ему хотелось, чтобы я починил именно это его подобие, прошел по Сломанному Лабиринту, имея при себе Камень Правосудия и исправил изъяны - подобно тому, как Оберон исправил повреждение в настоящем Лабиринте. Результат для Оберона, конечно, был весьма печален - он погиб... С другой стороны, Король имел дело с подлинным Лабиринтом, а это - всего лишь одно из его подобий. Кроме того, отец заделал царапину в своем собственном эрзац-Лабиринте и выжил. Почему я? Интересно. Потому ли, что я - сын того человека, которому удалось создать еще один Лабиринт? Из-за того ли, что во мне существует образ не только Лабиринта, но и Логруса? Просто потому, что я оказался под рукой и меня можно было принудить к этому? Все вышеперечисленное разом? Что-то совсем иное? - Как насчет этого? - крикнул я. - Есть у тебя ответ? Пещера завертелась, замедлилась, замерла, а я ощутил мгновенную боль в желудке, охваченный волной головокружения. На другой стороне Лабиринта, спиной к массивной двери, виднелся Юрт. - Как ты это сделал? - крикнул он. - Это не я, - откликнулся я. - Ах, так... Он медленно двинулся в правую сторону и шел, пока не уперся в стену. Держась за нее, он принялся пробираться по окраине Лабиринта, как будто боялся подойти к нему ближе, чем нужно, или оторвать от него взгляд. Отсюда Корал за огненной изгородью была видна немного лучше. Забавно. Сильных эмоций это не вызывало. Мы не были любовниками, мы не стали даже близкими друзьями. Мы познакомились всего за день до этого, долго гуляли по окрестностям города и под Дворцом, вместе поели, выпили по паре бокалов, немного посмеялись. Познакомься мы получше, возможно, выяснилось бы, что мы не выносим друг друга. И все-таки общаться с ней мне нравилось и стало ясно, что я не прочь иметь побольше времени, чтобы узнать Корал получше. Еще я чувствовал себя отчасти виноватым в ее теперешнем состоянии - не будь я тогда столь беспечен и неосторожен... Другими словами, Лабиринт поймал меня на крючок. Хочешь освободить ее - придется чинить. Языки пламени кивнули в мою сторону. - Грязный трюк, - вслух сказал я. Языки пламени опять кивнули. Я продолжал изучать Сломанный Лабиринт. Почти все, что мне было известно об этом явлении, я почерпнул из разговора с Ясрой. Но мне вспомнилось, что она сказала: посвященные Сломанного Лабиринта ходят по промежуткам между линиями, а образы в Камне приказывали идти по линиям, как в настоящем Лабиринте. Я припомнил рассказ отца и понял, что это не лишено смысла. Так можно проложить среди изъянов правильный путь. Мне ведь нужно было не дурацкое посвящение с прогулками между линий. Юрт добрался до дальнего конца Лабиринта, повернул и пошел в мою сторону. Когда он оказался на уровне разлома во внешнем контуре, из того на пол хлынул свет. Свет коснулся ног Юрта, и лицо его сделалось мертвенно-бледным и страшным. Он завизжал и стал таять. - Прекрати! - крикнул я. - Или ищи другого ремонтника для Лабиринта! Восстанови его и оставь в покое, или я ничего не буду делать! Слышишь, я не шучу! Оплывающие ноги Юрта снова удлинились. Бело-голубое сияние накала, распространявшееся вверх по его телу, исчезло, как только свет отхлынул прочь. С лица Юрта сошло выражение боли. - Я знаю, что он - логрусов призрак, - сказал я, - и скопирован он с моего самого нелюбимого родственничка, но ты, сукин сын, оставь его в покое, а то я по тебе не пойду! Сиди сломанный и держи Корал! Свет уплыл обратно в пролом и все стало таким же, как несколько мгновений назад. - Я хочу, чтобы ты пообещал мне это, - сказал я. Из Сломанного Лабиринта к своду пещеры поднялась гигантская стена пламени, потом опала. - Подтверждаешь, да? - спросил я. Языки пламени кивнули. - Спасибо, - донесся шепот Юрта. 8 Итак, я тронулся в путь. Черные линии ощущались не так, как светящиеся контуры под Эмбером. Ноги опускались, будто на мертвую землю, а отрывались от нее с усилием, что сопровождалось потрескиванием. - Мерлин! - позвал Юрт. - Что мне делать? - В каком смысле? - закричал я в ответ. - Как мне выбраться отсюда? - Выйди в дверь и начни перемещать отражения, - сказал я, - или пройди вслед за мной этот Лабиринт, пусть он отправит тебя, куда захочешь. - Сдается мне, в такой близости от Эмбера ты не можешь перемещать отражения, верно? - Может статься, мы слишком близко. Поэтому сперва уберись отсюда физически, а уж потом занимайся этим. Я не останавливался. Стоило мне теперь оторвать ногу от земли, как раздавалось тихое потрескивание. - Я заблужусь в пещерах, если рискну. - Тогда иди за мной. - Лабиринт уничтожит меня. - Он обещал не делать этого. Юрт хрипло захохотал. - И ты поверил? - Если он хочет, чтобы работа была сделана как следует, выбора у него нет. Я добрался до первого разрыва. Быстрый взгляд на Камень, и стало ясно, где должна проходить линия. С некоторым трепетом я сделал первый шаг за видимый контур. Потом еще один. И еще. Когда я, наконец, пересек провал, то хотел оглянуться. Но вместо того дождался, чтобы обзор мне обеспечил естественный изгиб пути. Тогда стало видно, что вся линия, по которой я прошел, засветилась как в настоящем Лабиринте. Она, казалось, поглощала разлитое там сияние, так, что промежуток возле нее делался все темнее. Юрт уже был у ее начала. Он поймал мой взгляд. - Не знаю, Мерлин. - сказал он. - Просто не знаю. - У того Юрта, которого я знал, никогда бы не хватило духу рискнуть, сообщил я ему. - У меня тоже. - Ты сам сказал, что наша мать прошла Лабиринт. Ты унаследовал ее гены, вот в чем твое преимущество. Что за черт! Если я ошибаюсь, с тобой будет покончено раньше, чем ты узнаешь об этом. Я сделал еще шаг. Юрт невесело рассмеялся. Потом он сказал: - Какого дьявола, - и ступил на Лабиринт. - Эй, я все еще жив, - позвал он меня. - Что теперь? - Иди, иди, - сказал я. - Следуй за мной. Не останавливайся и не сходи с линии - или все ставки будут проиграны. Тут дорога опять свернула, я тоже, и Юрт исчез из вида. Продолжая идти, я почувствовал боль в правой лодыжке - должно быть, из-за того, сколько пришлось прошагать и какой подъем преодолеть. С каждым шагом боль делалась все сильнее. Пекло здорово, скоро терпеть станет очень трудно. Не порвал ли я ненароком связку? Или... Конечно. Теперь я учуял запах горящей кожи. Я сунул руку в голенище сапога и вытащил хаосский кинжал. От него шел жар. Сказывалась близость Лабиринта. Больше нельзя было держать его при себе. Размахнувшись, я швырнул клинок через весь Лабиринт в ту сторону, куда смотрел, к двери. Машинально я проследил за ним. Там, куда он полетел, в тени что-то шевельнулось. Наблюдая за мной, на той стороне Лабиринта, стоял какой-то человек. Кинжал ударился в стену и упал на пол. Раздался смешок. Он сделал внезапное движение - и, описывая дугу, кинжал полетел над Лабиринтом обратно ко мне. Он упал справа от меня. Только он коснулся Лабиринта, как его, плюясь и шипя, поглотил фонтан голубого пламени, поднявшийся чуть ли не выше моей головы. Я увернулся и, хотя знал, что надолго кинжал мне вреда не причинит, замедлил шаг, но не остановился. Передо мной очутилась длинная фронтальная арка и идти стало трудно. - Не сходи с линии, - заорал я Юрту. - Пусть такие штучки тебя не тревожат. - Понятно, - сказал он. - Что это за тип? - Будь я проклят, если знаю. Я с трудом проталкивался вперед. Теперь огненное кольцо было не так далеко. Интересно, что бы подумала ти'га о моем нынешнем затруднительном положении. За очередным поворотом мне открылся значительный кусок пройденного пути. Он равномерно светился, по нему энергично вышагивал Юрт, двигаясь так же, как я; языки пламени были ему уже по щиколотку, мне же они доходили до колен. Краешком глаза я заметил движение в той части пещеры, где стоял незнакомец. Этот человек покинул свою тенистую нишу, медленно и осторожно проплывая вдоль дальней стены. Он, по крайней мере, не был заинтересован в том, чтобы пройти Лабиринт. И добрался до места, которое было точно напротив начала. Выбора у меня не было - только продолжать свой путь, а тот уводил меня изгибами и поворотами, скрыв от моих глаз этого человека. Я дошел до следующего изъяна в Лабиринте и, пересекая его, ощутил, что разлом заделан. При этом, кажется, послышалась очень тихая музыка. Сияние в освещенной зоне как будто тоже усиливалось по мере того, как перетекало в линии, оставляя позади меня отчетливый яркий след. Отставшему на несколько переходов Юрту я прокричал еще один совет, хотя Юрт, следуя по своему пути, иногда оказывался от меня на расстоянии вытянутой руки - можно было бы дотронуться до него, будь у меня на то причины. Теперь голубое пламя поднялось еще выше, достигнув середины бедра, волосы у меня встали дыбом. Не торопясь, я несколько раз повернул. И спросил сквозь потрескивание и музыку: - Как дела, фракир? Ответа не было. Я сворачивал, продолжая идти через зону сильного сопротивления, и вышел из нее, глядя на огненную стену темницы Корал в центре Лабиринта. Я пошел вокруг нее и постепенно моему взору предстала противоположная сторона Лабиринта. Незнакомец стоял и ждал, высоко подняв воротник плаща. Сквозь падавшую ему на лицо тень я сумел разглядеть, как он скалит зубы в ухмылке. Он стоял в самой середине Лабиринта, наблюдая за моим продвижением, явно поджидая меня, и это ошарашивало - но потом мне стало ясно, что он прошел сюда через тот изъян в контуре, к которому я направлялся, чтобы заделать. - Придется тебе убраться с дороги, - крикнул я. - Мне нельзя ни останавливаться, ни позволить тебе остановить меня. Он не шелохнулся, а я вспомнил рассказ отца о поединке, который произошел в настоящем Лабиринте. Я хлопнул по эфесу Грейсвандира. - Я иду, - сообщил я. Еще шаг - и языки бело-голубого пламени поднялись выше и осветили его лицо. Это было мое собственное лицо. - Нет, - сказал я. - Да, - сказал он. - Ты - последний логрусов призрак, который прислан противоборствовать мне. - Действительно, - ответил он. Я сделал еще шаг. - Но все-таки, - заметил я, - если ты - это я, каким был, проходя Логрус, почему ты выступил против меня? Я еще не забыл, каким был в те дни - "я" не взялся бы за такую работу. Ухмылка исчезла. - В этом смысле мы - разные люди, - заявил он. - Был, как я понимаю, один-единственный путь к тому, чтобы все произошло должным образом: так или иначе создать мою личность. - Значит, ты - это я после лоботомии и с приказом убить. - Не говори так, - ответил он. - Так получается неправильно, а то, что я делаю, правильно. У нас даже одинаковых воспоминаний полно. - Пропусти, поговорим позже. Логрус, по-моему, уже затрахался с такими фокусами. Ты не хочешь убивать самого себя, я тоже. Вместе мы можем выиграть эту игру, а в Отражении хватит места не только одному Мерлину. Я замедлил было шаги, но тут мне пришлось шагнуть еще раз. Здесь нельзя было позволить себе потерять темп. Он поджал губы так, что они превратились в тонкую линию, и покачал головой. - Извини, - сказал он. - Я рожден, чтобы прожить один час - если не убью тебя. А сделай я это, и твою жизнь отдадут мне. Он обнажил меч. - Сконструировали тебя или нет, но я знаю тебя лучше, чем ты думаешь, - сказал я. - Вряд ли ты сделаешь это. Более того, я мог бы отменить твой смертный приговор. Насчет вашего брата призраков я кой-чему выучился. Он взмахнул мечом, похожим на тот, что был у меня давным-давно, и чуть не достал меня острием. - Извини, - повторил он. Я вытащил Грейсвандир, чтобы парировать удар. Дурак я был бы, если бы не сделал этого. Как знать, что Логрус сотворил с его головой. Мои мысли переключились на те фехтовальные приемы, которым я обучился с тех пор, как стал посвященным Логруса. Да. Мне вспомнилась игра Бенедикта с Борелем. С тех пор я получил несколько уроков итальянского стиля. Он допускает более размашистые, с виду небрежные, ответные удары, зато достаешь противника с большего расстояния. Грейсвандир рванулся вперед, отбил клинок моего двойника наружу, и я сделал выпад. Он согнул запястье - французская "четверка", - но я уже проскочил понизу: рука все еще вытянута, запястье прямое, - и скользнул правой ногой вдоль линии, а край Грейсвандира тяжело ударился о наружный край клинка моего противника. Я немедленно шагнул вперед левой ногой, уводя его меч вниз и вбок, пока гарды не сцепились так, что он выпал. Потом левой рукой я ухватился за его левый локоть с внутренней стороны приемом, которому в колледже меня научил приятель-военный. Немного присев, я давил вниз. Потом крутанул бедрами против часовой стрелки. Мой двойник потерял равновесие и упал слева от меня. Но этого нельзя было допустить. Поэтому я позволил ему упасть еще на несколько дюймов, передернул руку с его локтя на плечо и толкнул так, что он упал назад в зону разлома. Тут раздался крик и мимо пронеслась пылающая фигура. - Нет! - завопил я, потянувшись ей вслед. Но было поздно. Юрт сошел с линии, прыгнул и вонзил меч в моего двойника, а его собственное тело в это время извивалось и пылало. Из раны моего двойника тоже хлынуло пламя. Он безуспешно попытался встать и свалился обратно. - Не говори, что я так и не пригодился тебе, брат, - заявил Юрт, и только потом превратился в смерч, поднявшийся к своду пещеры и исчезнувший там. Дотянуться и дотронуться до своего двойника я не мог, а несколькими мгновениями позже мне уже этого не хотелось потому, что он быстро превращался в живой факел. Глядя вверх, он следил за живописным уходом Юрта. Потом он посмотрел на меня и криво улыбнулся. - Знаешь, он был прав, - сказал он и тоже исчез. Чтобы преодолеть вялость, требовалось время, но вскоре я справился с ней и продолжил ритуальный танец у огня. Я обошел кольцо еще раз, но ни Юрта, ни моего двойника нигде не было видно, только скрещенные мечи оставались там, где упали, поперек дороги. Проходя мимо, я пинком скинул их с Лабиринта. К этому времени пламя доходило мне до пояса. Вокруг кольца, назад, сначала... Время от времени, чтобы избежать неверных шагов, я заглядывал в Камень, и кусок за куском штопал Лабиринт. Свет переходил в линии и, не считая ослепительного сияния в середине, Лабиринт все больше и больше напоминал тот, что мы держали дома, под фундаментом замка. Первая Вуаль принесла болезненные воспоминания о Дворе и об Эмбере. Я стоял поодаль, дрожа, и видения минули. Вторая Вуаль смешала воспоминания о Сан-Франциско с желанием. Следя за своим дыханием, я делал вид, что я - только зритель. Языки пламени плясали возле моих плеч. Проходя арку за аркой, изгиб за изгибом я подумал о том, что они похожи на бесконечные ряды полумесяцев. Сопротивление росло, и, сражаясь с ним, я взмок от пота. Но такое бывало и раньше. Лабиринт был не только вокруг, но и внутри меня тоже. Я шел, и добрался до места, где усилия становились все более тщетными, позволяя выиграть все меньшее расстояние. Перед глазами по-прежнему стоял тающий Юрт и лицо умирающего - мое лицо, а то, что было понятно, что такой прилив видений из прошлого наведен Лабиринтом, не имело ни малейшего значения. Я шел вперед, но они продолжали тревожить меня. Приблизившись к Великой Кривой я осмотрелся и увидел, что Лабиринт теперь полностью отремонтирован. Через все разломы к соединяющим линиям перекинуты мостики, и весь он пылает, как застывшее на черном беззвездном небе колесо фейерверка. Еще шаг... Я похлопал по висевшему на груди теплому самоцвету. Теперь исходивший от него ржаво-красный свет был ярче прежнего. Интересно, подумал я, можно ли без труда вернуть его туда, где ему место. Еще миг... Приподняв камень, я заглянул в него. Там я заканчивал обходить Великое Закругление и продолжал шагать направо, сквозь стену пламени, словно это не составляло никакого труда. Приняв это зрелище за совет, я припомнил заведенный Давидом Штейнбергом порядок, который однажды принял Дронна. Я понадеялся, что Лабиринт не собирается шутить со мной. Только я принялся огибать Закругление, как языки пламени окутали меня целиком. Темп замедлялся, хотя сил уходило все больше. Каждый шаг отдавался во мне болью, и все ближе становилась Последняя Вуаль. Я чувствовал, как весь превращаюсь в сгусток воли, словно все во мне сосредоточилось на единственной цели. Еще шаг... Ощущение было таким, будто, пригибая к земле, на меня давили тяжелые доспехи. Последние три шага толкают на край отчаяния. Еще... Потом настал момент, когда само движение стало не так важно, как усилия. Значение имели теперь не результаты, а попытки. Воля моя стала пламенем, тело - дымом или тенью. И еще... В охватившем меня голубом свете оранжевые языки пламени окружавшие Корал, превратились в серебристо-серые раскаленные иглы. Сквозь потрескивание и постреливание опять донеслось что-то вроде музыки - медленной, низкой; глубокий дрожащий звук был таким, словно Майкл Мур играл на басе. Я попробовал уловить ритм, чтобы двигаться в нем. Мне почему-то показалось, что это удалось, а может изменилось ощущение времени, и следующие несколько шагов я будто тек, как вода. А может быть, Лабиринт почувствовал, что в долгу передо мной и отчасти облегчил мою участь. Этого я так и не узнал. Я прошел сквозь Последнюю Вуаль и оказался один на один со стеной пламени, которая вдруг опять стала оранжевой, но не остановился. В самом сердце огня я еще раз затаил дыхание. Там, в центре Лабиринта, лежала Корал, которая выглядела почти так же, как во время нашей последней встречи - в медно-красной рубашке и темно-зеленых бриджах, - но, простершись на своем толстом коричневом плаще она, кажется, спала. Я опустился возле нее на колено и положил ей руку на плечо. Она не шелохнулась. Я похлопал ее по щеке, убрав прядь рыжеватых волос. - Корал? - позвал я. Ответа не было. Я вернул руку ей на плечо и легонько потряс. - Корал? Она глубоко вздохнула, но не проснулась. Я потряс посильнее. - Корал, проснись. Просунув руку ей под плечи, я немного приподнял ее. Она не открывала глаз. На нее явно наложили какое-то заклятие. Вряд ли середина Лабиринта подходящее место для того, чтоб вызвать Знак Логруса, если не хочешь превратиться в золу. Поэтому я попробовал средство из книжек. Я нагнулся и поцеловал ее. Она издала низкий звук, ресницы дрогнули, но Корал не очнулась. Я попробовал еще раз. С тем же результатом. - Что за дерьмо! - заметил я. Чтобы поработать над таким заклятием, нужно было немного места для локтей, а еще - чтобы у меня был доступ к орудиям моего ремесла и место, куда безнаказанно можно вызвать источник своей силы. Я приподнял Корал повыше и скомандовал Лабиринту перенести нас обратно в Эмбер, в мои покои, где, тоже в трансе, лежала ее сестра, в которую вселилась ти'га. Это постарался мой братец, чтобы защитить меня от нее. - Отнеси нас домой, - сказал я вслух, чтобы было убедительнее. Ничего. Тогда я изо всех сил представил себе Эмбер и сопроводил это еще одной мысленной командой. Мы не двинулись с места. Я осторожно опустил Корал, выпрямился и там, где языки пламени были послабее, выглянул в Лабиринт. - Послушай, - сказал я, - я только что оказал тебе большую услугу. Это стоило большого напряжения, да и риск был немалый. Теперь я хочу к чертям собачьим выбраться отсюда и забрать эту леди с собой. Может, сделаешь одолжение? Языки пламени утихли, и после нескольких всплесков исчезли. В потускневшем свете стало видно, что Камень вспыхивает, как лампочка вызова на гостиничном коммутаторе. Я поднял его и заглянул внутрь. Вряд ли я ожидал увидеть короткометражку из тех, на которые не пускают детей, но там шло именно это. - По-моему, это не тот канал, - сказал я. - Если у тебя есть информация, давай. А нет, то мне надо домой, и все тут. Все осталось по-прежнему, только вот я вдруг осознал, до чего две фигурки на камне похожи на нас с Корал. Они занимались этим на плаще, похоже, посреди Лабиринта - ни дать ни взять пикантный вариант старой этикетки от соли, а если бы они могли посмотреть в Камень, который тот парень хранил, повесив на шею... - Хватит! - закричал я. - Это, мать твою, смешно! Тебе нужен тантрический ритуал? Пошлю тебе профессионалов! Эта леди даже не проснулась... От Камня снова пошли вспышки, такие яркие, что глазам стало больно. Я выронил его. Потом опустился на колени, сгреб Корал в охапку и встал. - Не знаю, ходил кто-нибудь по тебе от конца к началу до меня, или нет, - сказал я, - но, по-моему, должно получиться. И шагнул в сторону Последней Вуали. Передо мной немедленно выросла стена пламени. Отпрянув от нее, я споткнулся и упал на расстеленный плащ. Корал я прижимал к себе, чтобы она не попала в огонь. Она упала на меня сверху. Казалось, она вот-вот окончательно проснется. Корал схватила меня за шею и вроде как потерлась носом о мою щеку. Теперь она производила впечатление скорее дремлющей, чем спящей глубоким сном. Думая об этом, я обнимал ее. - Корал? - предпринял я еще одну попытку. - М-м, - сказала она. - Похоже, отсюда мы выберемся только, если займемся любовью. - Я думала, ты никогда мне не предложишь, - пробормотала она, так и не открывая глаз. Развернув нас обоих на бок, так, чтобы можно было добраться до ее медных пуговок, я говорил себе, что это уже не так напоминает некрофилию. Пока я занимался застежкой, она пробормотала что-то еще, но в беседу это не переросло. Тем не менее, ее тело не оставило без внимания мои ухаживания, а наше неожиданное свидание, быстро обретая все обычные черты, становилось слишком обыденным, чтобы представлять большой интерес для искушенных. Но такой способ снимать заклятие был весьма оригинальным. Может быть, у Лабиринта есть чувство юмора. Не знаю. Огонь утих в тот самый момент, когда, так сказать, огонь утих. Корал наконец открыла глаза. - Похоже, на огненное кольцо это повлияло, - сказал я. - Когда сон перестал быть сном? - спросила она. - Хороший вопрос, - ответил я, - и ответить на него можете только вы. - Вы только что спасли меня от чего-то? - Проще всего выразиться так, - ответил я, а она, чуть отстранившись, обшаривала взглядом пещеру. - Вы попросили Лабиринт отослать вас туда, где вам и надлежит быть, и видите, до чего дошло? - Оттрахали, - ответила она. - Именно. Мы отодвинулись друг от друга и привели одежду в порядок. - Недурной способ познакомиться получше... - начал я, и тут земля задрожала так сильно, что вся пещера затряслась. - И, верно, наше время здесь вышло, - заметил я, когда нас, тряхнув, прижало друг к другу, отчего пришло успокоение, если не сказать - чувство взаимной поддержки. Миг - и трясти перестало, а Лабиринт вдруг засиял - такого сверкания и блеска до сих пор мне ни разу не приходилось видеть. Я потряс головой. Я протер глаза. Что-то не так, хотя с виду все как надо. Потом массивная, обитая железом дверь отворилась - внутрь! - и я сообразил, что мы вернулись в Эмбер, в настоящий Эмбер. К порогу по-прежнему вела светящаяся тропинка, но она быстро исчезала, там стояла маленькая фигурка. Я не успел даже прищуриться на свет из коридора, как ощутил знакомую потерю ориентации - и мы оказались в моей спальне. - Найда! - вскрикнула Корал, увидев лежащую на постели фигуру. - Не совсем, - сказал я. - То есть тело-то ее, а дух, управляющий им, нет. - Не понимаю. Мои мысли занимало, кто же собрался войти в окрестности Лабиринта. Вдобавок, от меня осталась только груда мышц, терзаемых болью, визжащих нервов и прочих прелестей, имя которым - усталость. Я пересек спальню и подошел к столу, где так и стояла бутылка вина, что открыли для Ясры - как давно это было? Отыскав для нас два чистых бокала, я наполнил их. И передал один Корал. - Не так давно твоя сестра была очень больна, так? - Да, - ответила она. Я сделал большой глоток. - Она была при смерти. Тогда ее телом завладела ти'га. Это такой демон. Ведь Найде к тому времени тело уже было не нужно. - Как это? - Ну... я считаю, что на самом деле она умерла. Корал пристально взглянула мне в глаза. Бог весть, что она там искала, но не нашла, и вместо того отпила глоток. - Я понимала - что-то не так, - сказала она. - С тех пор, как Найда заболела, она стала совсем непохожа на себя. - Стала противной? Подлой? - Наоборот, куда приятнее. Найда всегда была сукой. - Вы не ладили? - До недавних пор. Ей не больно, нет? - Нет, она просто спит. На нее наложено заклятие. - Почему ты не освободишь ее? Не похоже, чтобы она была очень опасна. - Сейчас, думаю, нет. То есть на самом деле совсем наоборот, - сказал я. - Скоро мы освободим ее. Хотя снимать заклятие придется моему брату Мандору. Это он постарался. - Мандору? Я не так уж много знаю о тебе... и о твоей семье... да? - Не-а, - сказал я, - и наоборот. Послушай, я даже не знаю, какой сегодня день. - Я пересек комнату и выглянул в окно. Было светло, но из-за туч нельзя было понять, который час. - Тебе надо прямо сейчас кое-что сделать. Иди к отцу, пусть он знает, что с тобой все в порядке. Скажи, что заблудилась в пещерах, или не туда свернула в Коридоре Зеркал и выскочила в другую реальность. Да что угодно, лишь бы избежать дипломатического инцидента. О'кей? Она допила и кивнула. Потом посмотрела на меня, покраснела и отвела глаза. - Мы еще увидимся до моего отъезда? Я протянул руку и похлопал Корал по плечу. Разобраться бы в своих чувствах... Потом сообразил, что так не годится, шагнул вперед и обнял ее. - Ты же знаешь, - сказал я, гладя ее по голове. - Спасибо, что показал мне город. - Придется посмотреть его еще разок, - сказал я, - вот только станет потише. - Угу. Мы направились к дверям. - Хочу поскорее увидеть тебя, - сказала она. - Силы быстро иссякают, - сообщил я, открывая перед ней дверь. - Я ведь прошел ад - и вернулся. Корал тронула мою щеку. - Бедный Мерлин, - сказала она. - Выспись как следует. Я последним глотком прикончил вино и достал Козыри. Мне хотелось поступить именно так, как она советовала, но на первом месте были вещи неизбежные. Я пролистал Колоду, вытащил карту Колеса-призрака и посмотрел на нее. Как только мое желание оформилось и стало чуть холоднее, передо мной почти немедленно возникло Колесо-призрак красным кольцом крутясь в воздухе. - Э-э... привет, папа, - заявило оно. - Никак не мог понять, куда ты забрался. Я вернулся потом еще раз, проверить, тебя не оказалось и, как я ни вертел отражения, вернуть тебя не сумел. Кто бы мог подумать, что ты просто вернулся домой. Я... - Потом, - сказал я. - Мне некогда. Быстро перенеси меня в пещеру Лабиринта. - Лучше сначала я тебе кое-что расскажу. - Что? - Сила, которая последовала за тобой в Замок... та, от которой я прятал тебя в пещере... - Да? - Тебя искал сам Лабиринт. - До меня дошло, - сказал я, - но потом. Мы с ним повздорили, а теперь вроде как наладили отношения. Неси меня туда прямо сейчас. Это важно. - Сэр, я его боюсь. - Значит, донесешь меня, докуда смеешь, и будешь держаться в стороне. Надо кое-что проверить. - Ладно. Иди сюда. Я шагнул вперед. Призрак поднялся в воздух, развернулся на девяносто градусов, быстро падая, охватил кольцом мою голову, плечи, торс и исчез под ногами. Тут свет погас, а я немедленно призвал логрусово зрение. И увидел, что стою в проходе перед большой дверью, ведущей в пещеру Лабиринта. - Призрак? - тихо позвал я. Ответа не было. Я двинулся вперед, свернул за угол, подошел к двери и нагнулся к ней. Ее так и не заперли, и от моего толчка она подалась. Фракир дернулся на запястье. - ФРАКИР? - спросил я. Он тоже не отзывался. - ГОЛОС ПОТЕРЯЛИ, МИСТЕР? Он дважды дернулся. Я погладил его. Дверь передо мной отворялась. Я не сомневался, что Лабиринт светится ярче. Но это соображение быстро было отброшено. В середине Лабиринта, спиной ко мне, воздев руки стояла темноволосая женщина. Я чуть не выкрикнул имя, на которое, по-моему, она бы отозвалась, но женщина исчезла раньше, чем сработали голосовые связки. Я тяжело прислонился к стене. - Я и в самом деле как выжатый лимон, - выговорил я вслух. - Ты издевался надо мной, а сколько раз моя жизнь оказывалась в опасности по твоей милости? Ты заставил меня удовлетворить твое желание подглядывать за эротическими сценами. А потом, как получил последнее, что тебе было нужно, как засветился чуть поярче, так выкинул меня пинком. Догадываюсь, что власть предержащие боги - или что там такое - не должны говорить "спасибо", или "извини", или "иди к черту", когда перестают кого-то использовать. И уж конечно, никакой нужды оправдываться передо мной ты не испытываешь. Ладно, я - не мальчик для битья. Я против того, чтобы вы с Логрусом перебрасывались мной в своей игре, не знаю уж, в какой. Понравилось бы тебе, вскрой я себе вену, чтобы ты плавал в крови? На моей стороне Лабиринта тут же произошло огромное сгущение энергии. Передо мной с сильным шипением воздвигся столб синего пламени, который ширился, обретая черты ни женщины, ни мужчины, а существа, наделенного невероятной, нечеловеческой красотой. Пришлось загородить глаза. - Ты не понимаешь, - раздался из ревущего пламени голос. - Понимаю. Вот почему я здесь. - Твои старания замечены. - Рад слышать. - Иначе с ситуацией было не справиться. - Что же, ты доволен, как я справился с ней? - Да. - Не за что. - Ты дерзишь, Мерлин. - Мне сейчас так хорошо, что терять нечего. Я слишком устал, устал, как черт. Нет сил волноваться, что ты со мной сделаешь. Вот я и пришел сказать тебе, что, по-моему, ты мне здорово обязан. Все. И повернулся к нему спиной. - Даже Оберон не смел так обращаться ко мне, - сказал он. Я пожал плечами и шагнул к двери. И только моя нога коснулась земли, как я снова очутился в своих покоях. Я еще раз пожал плечами, потом сходил и плеснул в лицо воды. - Пап, ты в порядке? Кольцо висело рядом с чашей. Оно поднялось в воздух, следуя за мной по комнате. - В порядке, - признался я. - А ты как? - Отлично, он совершенно не обратил на меня внимания. - Не знаешь, что у него на уме? - спросил я. - Похоже, они с Логрусом бьются за власть над Отражением. И он только что выиграл раунд. Что бы ни случилось, это, кажется, придало ему сил. Ты ведь участвовал в этом, верно? - Верно. - Где ты был с тех пор, как покинул пещеру, в которую я тебя отнес? - Знаешь, что есть страна, лежащая между отражениями? - МЕЖДУ? Нет. Это бессмысленно. - Вот там я и был. - А как ты туда попал? - Не знаю. Думаю, с большим трудом. С Мандором и Ясрой все в порядке? - Когда я видел их в последний раз, все было о'кей. - А что насчет Люка? - Мне незачем было его разыскивать. Хочешь, чтобы я занялся этим? - Попозже. Сейчас поднимись по лестнице и загляни в королевские покои. Мне нужно знать, есть там сейчас кто-нибудь, или нет. Потом еще нужно, чтобы ты проверил камин в спальне. Посмотришь, вернули ли на место незакрепленный камень, или он все еще лежит на каминной решетке. Он испарился, а я принялся мерить комнату шагами. Сесть или лечь я боялся, подозревая, что тут же усну, а проснуться будет нелегко. Но не успел я нашагать много, как передо мной, крутясь, снова появился Призрак. - Там королева Виала, - сказал он, - она у себя в мастерской. Незакрепленный камень поставлен на место, а в коридоре во все двери стучится карлик. - Черт, - сказал я, - значит, они знают, что он исчез. Карлик? - Карлик. Я вздохнул. - Похоже, лучше пойти наверх, вернуть на место Камень и попробовать объяснить, что произошло. Если Виале понравится моя история, она может просто забыть упомянуть об этом Рэндому. - Я перенесу тебя наверх. - Нет, это было бы не слишком благоразумно. И не слишком вежливо. Лучше я пойду, постучусь, и пусть на этот раз меня пригласят как положено. - А как узнать, когда стучать в дверь, а когда просто зайти? - Обычно, если дверь заперта, в нее стучат. - Как этот карлик? Откуда-то снаружи донесся слабый стук. - Он что, просто идет мимо и стучит во все двери без разбора? - спросил я. - Ну, он пробует стучать во все по очереди, по этому не знаю, можно ли сказать, что он делает это без разбора. Пока что все двери, в которые он пытался достучаться, вели в пустующие покои. Что-нибудь через минуту он доберется и до твоей. Я прошел через комнату к двери, отпер ее, открыл и вышел в коридор. И точно - там ходил какой-то коротышка. Стоило мне открыть дверь, как он посмотрел в мою сторону, бородатое лицо тут же расплылось в улыбке, обнажая зубы, и он направился ко мне. Очень быстро стало ясно, что он горбат. - Господи! - сказал я. - Вы Дворкин, правда? Настоящий Дворкин? - По-моему, да, - ответил он, и голос его не был неприятным. - А ты, надеюсь, сын Корвина, Мерлин. - Он самый, - сказал я. - Очень приятно. Такое не каждый день бывает... и в столь необычное время... - Это не светский визит, - заявил Дворкин, приблизившись и хватая меня за руку у плеча. - Ах! Вот твои покои! - Да. Не зайдете? - Благодарю. Я проводил его внутрь. Призрак сделался примерно полдюйма в диаметре и притворился мухой на стене, заняв место на доспехах как заблудившийся солнечный зайчик. Дворкин быстро обошел гостиную, заглянул в спальню, некоторое время пристально смотрел на Найду, пробормотал: "Никогда не буди спящего демона"; на обратном пути, проходя мимо меня потрогал Камень, покачал головой, словно предчувствуя дурное, и погрузился в то кресло, в котором я боялся уснуть. - Не хотите ли стакан вина? - спросил я. Он покачал головой. - Нет, спасибо, - ответил он. - Ближайший Сломанный Лабиринт починил ты, верно? - Да. - Зачем ты это сделал? - У меня не было особого выбора. - Лучше расскажи мне все как есть, - сказал старик, дергая себя за неопрятную клочковатую бороду. Волосы у него были длинные и тоже нуждались в гребешке. И все же ни в его глазах, ни в словах не было ничего безумного. - История эта не проста, и, чтоб не заснуть, пока она не будет рассказана до конца, мне требуется кофе, - сообщил я. Он простер руки и между нами появился маленький столик с белоснежной скатертью, на нем было два прибора, а рядом с приземистой свечой - дымящийся серебряный графинчик. Еще там был поднос с бисквитами. Я бы не сумел так быстро доставить все это. Интересно, подумал я, а Мандор смог бы? - Раз так, я присоединяюсь, - сказал Дворкин. Я со вздохом налил нам кофе и приподнял Камень Правосудия. - Может, сначала вернуть эту штуку, а потом уж начинать, - обратился я к Дворкину. - Потом можно будет избежать множества неприятностей. И начал было вставать, но он покачал головой. - По-моему, это ни к чему, - объявил он. - Если ты теперь останешься без него, то, вероятно, погибнешь. Я снова сел. - Сливки, сахар? - спросил я. 9 Я медленно приходил в себя. Знакомая голубизна оказалась озером небытия, я качался на его волнах. Я здесь, потому, что... я здесь, как поется в песне. Перевернувшись на другой бок внутри своего спального мешка, я подтянул колени к груди и опять уснул. В следующее пробуждение я быстро огляделся; мир все еще был голубым. Многое можно сказать в защиту прошедшего испытания настоящего мужчины. Потом я вспомнил, что в любой момент может появиться Люк, чтобы убить меня, и сжал пальцы на рукояти лежавшего рядом меча, напрягая слух, чтобы уловить - не идет ли кто. Проведу ли я день, колотясь о стену хрустальной пещеры? Или явится Ясра и опять попытается убить меня? Опять? Что-то не так. Сколько всего было, впутанными оказались Юрт и Корал, Люк и Мандор, даже Джулия. Все это был сон? Короткий приступ паники прошел быстро, а потом мой блуждающий дух вернулся и принес то, что не удавалось вспомнить. Я зевнул. Снова все было, как надо. Я потянулся. Сел. Протер глаза. Да, я вернулся в хрустальную пещеру. Нет, все, что случилось с тех пор, как Люк заключил меня сюда, не было сном. Я вернулся по собственному выбору: а) время, которое здесь уходило на то, чтобы основательно выспаться, для Эмбера было лишь кратким мгновением; б) здесь никто не мог потревожить меня, связавшись через Козырь; и в) потому что, возможно, здесь меня не могли выследить даже Логрус и Лабиринт. Откинув волосы со лба, я встал и отправился умыться. Хорошо, что я додумался с помощью Призрака перенестись после беседы с Дворкиным сюда. Наверняка я проспал часов двенадцать - таким глубоким непотревоженным сном, что лучше не бывает. Я осушил четверть бутылки воды, а остатками умылся. Позже, одевшись и сунув простыни в шкаф, я вышел в коридорчик перед дверью и постоял в свете, падавшем из штольни над головой. Видный через нее кусок неба был чистым. В ушах у меня все еще звучало то, что сказал Люк в тот день, когда заточил меня сюда и выяснилось, что мы - родственники. Вытащив из-за пазухи Камень Правосудия и держа его подальше от глаз в вытянутой руке, высоко подняв его так, чтобы падающий свет проходил сквозь него, я пристально всмотрелся в его глубины. На этот раз там ничего не было. Ну, ладно. У меня не было настроения выяснять, кто, кому и что должен. Скрестив ноги, я удобно уселся, продолжая смотреть в камень. Я отдохнул, был начеку и теперь пришло время взяться за дело и покончить с ним. По подсказке Дворкина я выискивал в алом омуте Лабиринт. Время шло, начали появляться какие-то очертания. Это не было плодом моих усилий, потому что пока я пытался вызвать его к существованию силой воображения, все было тщетно. Я наблюдал, как структура становилась отчетливой. Не то, чтобы она появилась внезапно - скорее это я только теперь сумел, приспособившись должным образом, увидеть то, что находилось там все время. Очень похоже, что так оно и было на самом деле. Я глубоко вздохнул. Еще раз. Потом принялся тщательно изучать конструкцию. Все, что говорил мне отец о том, как настраиваться на Камень, припомнить не удавалось. Дворкину я сказал об этом, но он заявил, что волноваться нечего. Нужно только поместить в Камень трехмерную копию Лабиринта, отыскать где там вход и пройти из конца в конец. Когда я пристал к нему насчет подробностей, он просто хихикнул и велел не беспокоиться. Ладно. Медленно поворачивая камень, я подносил его все ближе. Наверху справа появилась маленькая трещинка. Стоило сосредоточиться на ней, и она словно бы ринулась на меня. Подойдя туда, я прошел сквозь нее внутрь. Там оказалась странная штука, похожая на серебряный поднос на колесиках, она двигалась внутри самоцвета вдоль линий, подобных Лабиринту. Я позволил ей нести меня, куда заблагорассудится - иногда при этом возникало головокружение, от которого чуть ли не выворачивало, иногда приходилось, собрав всю волю, прокладывать себе путь сквозь рубиновые преграды, они поддавались, а я принимался карабкаться, падал, скользил или пробивался дальше. Ощущение собственного тела исчезло почти совсем, из высоко поднятой руки свисала цепочка - я понимал только, что сильно потею, потому что пот то и дело щипал глаза. Понятия не имею, сколько времени прошло, пока я подстроился к Камню Правосудия - более высокой октаве Лабиринта. Дворкин считал, что Лабиринту нужно уничтожить меня, как только рыцарское странствие придет к концу и ближайший Сломанный Лабиринт будет починен, не только потому, что я вывел его из себя. Но помогать Дворкин отказался, полагая, что узнай я подлинную причину, это могло бы повлиять на выбор, который весьма вероятно, придется делать в будущем, а он должен быть сделан свободно. Мне все это показалось полной тарабарщиной - только вот все, что он говорил на другие темы, оказалось поразительно разумным, полной противоположностью тому Дворкину, которого я знал по легендам и слухам. Мой рассудок то нырял в глубины кровавого омута, что был внутри камня, то парил над ним. Вокруг меня двигались и уже пройденные отрезки Лабиринта, и те, которые еще предстояло пройти. Они вспыхивали, как молнии. Меня не покидало ощущение, что мой рассудок вот-вот разобьется вдребезги обо что-нибудь вроде невидимой Вуали. Скорость все росла, уже нельзя было ни остановиться, ни свернуть. Я знал, что пока не пройду эту штуку, возможности убраться отсюда не будет. Дворкин считал, что, когда я вернулся проверить, кого видел у входа в Лабиринт, и повздорил с ним, то Камень, который был со мной, защитил меня от него. Но носить Камень слишком долго нельзя - ведь рано или поздно это оказывается губительным. Дворкин решил, что мне следует настроиться на Камень, подобно отцу и Рэндому, а уж потом расстаться с ним. После этого я унесу в себе образ более высокого порядка, который защитит меня от Лабиринта не хуже, чем сам Камень. Едва ли можно было спорить с человеком, который, по слухам, создал с помощью Камня Лабиринт. И я согласился с ним. Потому-то, чтобы отдохнуть, пришлось заставить Призрак вернуть меня в хрустальную пещеру, мою святая святых. Сейчас, сейчас... я плыл. Вращался. Время от времени останавливался. Подобия Вуалей, находившиеся в Камне, оказались не менее грозными, ведь я оставлял свое тело по другую их сторону. После каждого такого эпизода я так выматывался, словно побил олимпийский рекорд в беге на милю. Хотя на одном уровне было ясно, что я стою, держа Камень, в котором совершаю свой путь посвящения, на другом чувствовалось, как тяжело стучит сердце, а на третьем на ум приходили куски давным-давно прослушанного курса антропологии, тогда к нам приезжала читать лекции Джоан Галифакс. Вокруг все колыхалось, как "Гейзер Пик Мерлот" 1985 года разлива в кубке. На кого же это я в тот вечер смотрел через стол? Неважно. Дальше, вниз, по кругу... Ярко расцвеченный кровью поток вырвался на свободу. Мой дух получил известие. Я не знал, как пишется стоявшее первым слово... ...Ярче, ярче. Быстрее, быстрее. Столкновение с рубиновой стеной, я - пятно на ней. Давай, Шопенгауэр, начни последний поединок воли с волей. Прошло столетие, а может, два, потом вдруг путь открылся. Меня бросило вперед, в сияние взорвавшейся звезды. Красный, красный, красный, уносящий все дальше, словно моя лодочка "Звездная вспышка", поток разрастался, гнал меня, нес домой... Я отключился. Сознания я не терял, но рассудок был не совсем в норме. Оставалась еще гипнагогия, можно было воспользоваться ею в любое время и попасть, куда угодно, но зачем? Такая эйфория меня посещает редко. Считая, что заслужил ее, я долго-долго медленно плыл по течению. В конце концов ощущение радости уменьшилось настолько, что уже не стоило потакать своим желаниям; я поднялся на ноги, пошатнулся, оперся о стену и направился в кладовку еще раз глотнуть воды. К тому же страшно хотелось есть, но ни консервы, ни замороженные полуфабрикаты меня не прельщали. Особенно, когда не так уж трудно было добраться до чего-нибудь посвежее. Я пошел назад через знакомые комнаты. Итак, я последовал совету Дворкина. Жаль, что пришлось покинуть его раньше, чем я припомнил все, о чем хотел его расспросить - а это немало. Когда я снова вернулся, Дворкина уже не было. Я поднялся наверх. Единственный известный мне выход из пещеры находился на вершине голубого выступа, где я и стоял. Утро было ветреным, ароматным, точь-в-точь весенним. На востоке виднелись лишь несколько облачков. Я с удовольствием набрал полную грудь воздуха и выдохнул. Потом нагнулся и перетащил голубой валун так, чтобы он закрыл вход. Если бы мне вдруг опять понадобилось уединенное убежище и пришлось бы вернуться сюда, было бы крайне неприятно, если бы на меня вдруг напал какой-нибудь хищник. Я снял Камень Правосудия с шеи и перевесил на каменный выступ. Потом отошел шагов на десять. - Пап, привет. С запада, как золотой Фрисби, подплывало Колесо-призрак. - Доброе утро, Призрак. - Зачем ты оставляешь это устройство? Это одно из самых мощных орудий, какие мне приходилось видеть. - Я не оставляю его. Я собираюсь вызвать Знак Логруса, и, по-моему, вряд ли они хорошо поладят. Не уверен даже, насколько я сам придусь по душе Логрусу теперь, когда несу в себе настройку на Лабиринт более высокого порядка. - Может, мне лучше пойти и вернуться позже? - Держись неподалеку, - велел я. - Может, если возникнут проблемы, ты сумеешь вытащить меня отсюда. Потом я вызвал Знак Логруса, и тот явился, нависнув надо мной, но ничего не случилось. Я переместил часть сознания в Камень - тот висел на валуне неподалеку - и через него сумел воспринять Логрус с другой точки. Жуть. Но тоже безболезненно. Снова сконцентрировав свое "я" у себя под черепом, я взялся за логрусовы отростки, потянулся... Не прошло и минуты, как передо мной оказалась тарелка молочных оладий, колбаса, чашка кофе и стакан апельсинового сока. - Я мог бы доставить тебе это быстрее, - заметил Призрак. - Не сомневаюсь, - сказал я. - Я просто проверял системы. Во время еды я пытался рассортировать свои дела по степени важности. Отправив тарелки туда, откуда они появились, я забрал Камень, повесил на шею и поднялся. - О'кей, Призрак. Пора возвращаться в Эмбер, - сказал я. Он стал шире, разомкнулся, опустился пониже - и вот уже я стоял перед золотой аркой. Я шагнул вперед... ...в свою комнату. - Спасибо, - сказал я. - Не за что, пап. Слушай, у меня вопрос: когда ты добывал себе завтрак, ты не заметил ничего странного в поведении Логруса? - Ты о чем? - спросил я, отправляясь мыть руки. - Начнем с физических ощущений. Он не казался... липким? - Странное определение, - сказал я. - Но, раз уж мы заговорили об этом, да, мне показалось, что на разъединение ушло чуть больше времени, чем обычно. А почему ты спросил? - Мне только что пришла в голову странная мысль. Ты можешь творить волшебство с помощью Лабиринта? - Ага, но с Логрусом получается лучше. - Будь у тебя возможность, ты мог бы попробовать с обоими, а потом сравнить. - Зачем? - У меня и впрямь возникли кой-какие подозрения. Как только проверю, тут же расскажу тебе. Колесо-призрак исчезло. - Вот дерьмо, - сказал я и вымыл лицо. Я выглянул в окно. Мимо пролетела горсть снежных хлопьев. Из ящика стола я достал ключ. Хотелось немедленно избавиться от нескольких вещей. Я вышел в коридор, но не успел сделать и нескольких шагов, как услышал знакомый звук. Я остановился, послушал, потом прошел мимо лестницы, и чем ближе подходил, тем объемнее становился звук. К тому времени, как я добрался до длинного коридора, где находилась библиотека, уже было ясно, что Рэндом вернулся, потому что кто еще здесь умел так барабанить? А если и умел, кто осмелился бы воспользоваться барабанами Короля? Оставив полуоткрытую дверь позади, я свернул за угол направо. Моим первым желанием было войти, отдать ему Камень Правосудия и попытаться объяснить, что произошло. Потом вспомнился совет Флоры: честность, прямота и открытость здесь не доведут до добра. Верить ей страшно не хотелось, пусть она и сформулировала общее правило, но мне удалось сообразить, что в данном случае объяснения отнимут уйму времени, а ведь я хотел заняться и другими делами. К тому же в результате можно получить приказ кое-что не делать вовсе. Коридор привел меня к дальнему входу в обеденный зал, а быстрая проверка показала, что там никого нет. Хорошо. Я припомнил, что внутри, с правой стороны, есть раздвижная панель, через которую можно попасть в полую часть стены по соседству с библиотекой. Там есть не то деревянные штифты, не то лесенка, чтобы взобраться к потайному ходу на галерею библиотеки. Если сойти по ним вниз, попадешь к винтовой лестнице и дальше в пещеры под замком, если память мне не изменяет. Я надеялся, что причины исследовать эту часть замка никогда у меня не появятся, но уже хорошо знал семейные традиции и решил чуточку пошпионить, потому что несколько невнятных реплик из-за неприкрытой двери, мимо которой я прошел, привели меня к заключению, что Рэндом там не один. Если знание действительно сила, значит, необходима вся информация, на какую я только сумею наложить руку, поскольку вот уже некоторое время я чувствовал себя необычайно уязвимым. Да. Панель скользнула в сторону, раз-два - и вот я внутри. Отправив вперед свой духовный свет, я вскарабкался наверх, и медленно, осторожно отодвинул вторую панель, чувствуя благодарность к тому, кто додумался замаскировать ее широким креслом. Из-за его правой ручки можно было осматриваться, не слишком опасаясь, что тебя обнаружат. Оттуда был хорошо виден северный конец комнаты. Рэндом барабанил, а Мартин, весь в коже и цепочках, сидел перед ним и слушал. Рэндом творил такое, чего я в жизни не видел. Он играл пятью палочками. По одной у него было в каждой руке, по одной зажато подмышками и одну он держал в зубах. Играя, он менял их местами: та, что была зажата в зубах, оказывалась справа подмышкой, а ее предшественница перекочевывала оттуда в правую руку; палочка, которая была там до нее, отправлялась в левую, четвертая уже торчала из-под мышки слева, а та, которая только что была там, уже оказывалась зажата в зубах - и он ни разу не ошибся. Это гипнотизировало. Я не мог отвести глаз, пока Рэндом не закончил свой номер. "Фьюжн"-барабанщик вряд ли стал бы мечтать о старенькой установке Рэндома - ни прозрачного пластика, ни тарелок размером с боевой щит, ни целого набора тамтамов с парой басов, она не сияла, как огненное кольцо вокруг Корал. Рэндом обзавелся своей установкой еще до того, как шнуры стали тонкими и нервными, басы сели, а тарелки подцепили акромегалию и стали гудеть. - Никогда еще такого не видел, - донесся голос Мартина. Рэндом пожал плечами. - Немножко повалял дурака, - сказал он. - Я выучился этому в тридцатые годы у Фредди Мура, не то в "Виктории", не то в "Виллидж Вэнгард", он тогда играл с Артом Хоудсом и Максом Камински. Забыл, где именно. В варьете тогда еще не было микрофонов, и освещение было скверным, чтобы держать зал, приходилось так вот выпендриваться, или забавно одеваться, говаривал он. - Так угождать толпе? Позор! - Ага, вам, ребята, никому бы и в голову не пришло, вырядиться или расшвырять вокруг себя инструменты. Следом наступила тишина, а выражение лица Мартина никак не удавалось увидеть. Потом Мартин сказал: - Я не то имел в виду. - Ага, я тоже, - ответил Рэндом. Потом три палочки полетели вниз и он снова заиграл. Откинувшись назад, я слушал. И тут же ошарашенно понял, что вступил альт-саксофон. Когда я снова посмотрел на них, Мартин по-прежнему стоял ко мне спиной и играл. Наверное, саксофон лежал на полу с другой стороны, за стулом. Получалось нечто в духе Ричи Коула, что мне, в общем, понравилось и немного удивило. К наслаждению их игрой примешивалось такое же сильное ощущение, что сейчас мне в этой комнате делать нечего. Я осторожно отступил назад, отодвинул панель, прошел и вернул ее на место. Спустившись вниз и выйдя наружу, я решил, что лучше пройти через обеденный зал, чтобы не проходить еще раз мимо дверей в библиотеку. Еще какое-то время их музыка была слышна, и я очень жалел, что не знаю заклинания, которым Мандор заключает звуки в драгоценные камни, хотя бог весть как Камень Правосудия отнесся бы к тому, что в него поместили "Блюз Диких". Я собирался пройти по восточному коридору туда, где по соседству с моими апартаментами он вливается в северный коридор, свернуть там налево, подняться по лестнице к королевским покоям, постучать и вернуть Камень Виале, потому что надеялся, что сумею заставить ее выслушать целый водопад объяснений. Можно было бы о многом умолчать - она знает не все и потому не станет расспрашивать. Конечно, в конце концов Рэндом доберется до меня и спросит. Но чем позже, тем лучше. Тут я как раз прошел мимо покоев отца. Ключ был при мне, чтобы, по очевидным с моей точки зрения причинам, в них можно было позже остановиться. Ну, раз уж я все равно оказался там, можно было сэкономить время. Я отпер дверь, отворил ее и вошел. Серебряная роза из вазы с бутонами на туалетном столике исчезла. Странно. Я шагнул туда. Из соседней комнаты донеслись звуки голосов, слишком тихо, чтобы можно было разобрать слова. Я оцепенел. Там мог быть и он сам. Но нельзя же просто взять и ворваться в чужую спальню, если там, по идее, целая компания - особенно, когда это покои твоего отца и, чтобы попасть в них, пришлось отпереть входную дверь. Мне вдруг стало страшно неловко. Захотелось побыстрее убраться вон. Я расстегнул перевязь, с которой, в не слишком-то подходящих ножнах, свисал Грейсвандир. Не смея носить его больше, я повесил меч на одну из торчавших у двери деревянных вешалок рядом с коротким плащом, который заметил только теперь. Потом выскользнул из комнаты, по возможности тихо заперев дверь. Неловко. Он что же, действительно регулярно приходил и уходил и ему каким-то образом удавалось оставаться незамеченным? Или в его апартаментах происходит что-то необычное, явление совсем иного порядка? Мне приходилось иногда слышать пересуды о том, что в некоторых из старых покоев есть двери sub specie spatium. Стоит сообразить, как заставить их работать, и получишь массу дополнительного места, чтобы хранить вещи, плюс личный вход и выход. Еще одно, о чем мне стоило бы спросить Дворкина. Вдруг у меня под кроватью карманная вселенная? Никогда туда не заглядывал. Я повернулся и быстро пошел прочь. Дойдя до угла, я замедлил шаг. Дворкин считал, что от Лабиринта меня защитил Камень Правосудия, который был со мной - если Лабиринт и впрямь пытался мне навредить. С другой стороны, если слишком долго носить Камень, он сам может причинить владельцу вред. Значит, Дворкин советовал мне немного отдохнуть, а потом мысленно пройти через матрицу Камня, чтобы создать себе подобие более могущественной силы, а также некоторую невосприимчивость к нападениям самого Лабиринта. Интересное предположение. Конечно, всего лишь предположение - вот что это такое. Добравшись до пересечения коридоров, я помедлил. Пойти налево значило бы оказаться у лестницы или же прямо в своих покоях. Напротив покоев Бенедикта, которыми он пользовался редко, по левую руку от меня, наискосок, была гостиная. Я направился туда, зашел, опустился в массивное кресло в углу. Хотелось только одного - разобраться с врагами, помочь друзьям, вычеркнуть свое имя из всех черных списков, в которых оно сейчас было, найти отца, и как-нибудь договориться со спящей ти'га. Потом можно будет подумать насчет того, не продолжить ли прерванное странствие. Тут я понял, что все это требует, чтобы я снова задал себе вопрос, уже ставший почти риторическим: насколько я хочу ввести Рэндома в курс своих дел? Задумавшись о том, как он играет в библиотеке дуэтом с сыном, ставшим почти чужим, я понял, что когда-то Рэндом был весьма вольным, независимым и неприятным субъектом; что на самом деле ему вовсе не хотелось править этим прообразом всех миров. Но женитьба, рождение сына и выбор Единорога, кажется, сильно повлияли на него - углубили характер, за счет многих забавных моментов его жизни. Сейчас у него, похоже, как раз было полно проблем с Кашерой и Бегмой. Не исключено, что он только что прибегнул к убийству и согласился на менее чем выгодный договор, чтобы ни одна из сложных политических сил Золотого Круга не получила преимуществ. И как знать, что и где еще может происходить в довершение его бед? На самом ли деле мне надо втягивать его в то, с чем отлично можно справиться самому? Ведь, если уж на то пошло, умнее он никогда не был. Напротив, втяни я его в свои дела, и вполне вероятно, что он наложит на меня ограничения, затруднив мне возможность заниматься не терпящими отлагательств текущими делами. Может возникнуть и еще один вопрос, который год назад мы отложили. Я никогда не присягал на верность Эмберу. Меня никто никогда не просил об этом. В конце концов, я сын Корвина, пришел в Эмбер по своей воле и перед тем, как отправиться в Отражение-Землю, где столько эмберитов ходит в школу, некоторое время прожил там. Я часто возвращался и был, как будто, в хороших отношениях со всеми. Я действительно не мог понять, почему идея двойного подданства неприменима. Все же я предпочел бы, чтобы этот вопрос вообще не возникал. Мысль, что меня силой заставят выбирать между Эмбером и Двором мне не нравилась. Это не удалось ни Единорогу со Змеей, ни Лабиринту с Логрусом, и ни для одной из королевских фамилий делать выбор я тоже не собирался. Все это говорило о том, что Виале мою историю нельзя преподносить даже в общих чертах. Любая версия в конце концов потребует отчета. Если же вернуть Камень, не объясняя, где он пребывал, никто с этим не придет ко мне и все будет нормально. Как солгать, если тебя даже не спросили? Я еще немного поразмышлял над этим. Что же получится в действительности? Я избавлю усталого, озабоченного человека от бремени дополнительных проблем. По большей части дела мои были таковы, что Рэндом не мог бы ничего поделать - да и не должен был бы. Что бы ни происходило между Лабиринтом и Логрусом, оно, кажется, в основном имело значение как метафизическая проблема. Непонятно, что плохого или хорошего можно извлечь из нее, чтобы потом воспользоваться. А если я замечу, как что-то надвигается, то всегда смогу рассказать Рэндому всю историю целиком. Ладно. Вот один из приятных моментов в размышлениях. Поразмыслишь - и чувствуешь себя скорее добродетельным, чем скажем, виноватым. Я потянулся, хрустя суставами. - Призрак? - тихо позвал я. Ответа не было. Я полез за Козырями, но стоило дотронуться до них, как по комнате промчалось огненное колесо. - Так ты услышал меня, - сказал я. - Я почувствовал, что нужен тебе, - последовал ответ. - Как бы там ни было, - спросил я, стаскивая через голову цепочку со свисающим Камнем и держа ее в вытянутой руке, - как ты думаешь, сумеешь ты вернуть его в тайник у камина в королевских покоях так, чтоб никто не оказался умней нас? - Подозреваю, что мне не стоит трогать эту штуку, - ответил Призрак. - Не знаю, что его структура может сделать с моей. - О'кей, - сказал я. - Тогда, похоже, я найду способ сделать это сам. Но подошло время проверить одну гипотезу. Если Лабиринт нападет, пожалуйста, попробуй быстро перенести меня в безопасное место. - Ладно. Я положил Камень на стоящий неподалеку столик. Примерно через полминуты мне стало ясно, что я обезопасил себя от смертельного удара Лабиринта. Я расслабил плечи и глубоко вздохнул. Меня не тронули. Может, Дворкин был прав и Лабиринт оставит меня в покое? К тому же, он сказал мне, что теперь я сумею вызывать в Камне Лабиринт - так же, как вызываю Знак Логруса. Кой-какие чудеса с помощью Лабиринта можно было сотворить только так, хотя у Дворкина не было времени проинструктировать меня, как это делается. Я решил, что с этим можно подождать. Как раз сейчас у меня не было настроения общаться с Лабиринтом, никак, ни в одном из его воплощений. - Эй, Лабиринт, - сказал я. - Ничья? Ответа не было. - По-моему, он сознает, что ты здесь и понимает, что ты только что сделал, - сказал Призрак. - Я чувствую его присутствие. Может, ты уже сорвался с крючка. - Может быть, - ответил я, вытаскивая Козыри и пролистывая их. - С кем бы тебе хотелось связаться? - спросил Призрак. - Любопытно, как там Люк, - сказал я. - Хотелось бы посмотреть, все ли с ним в порядке. Насчет Мандора тоже интересно. Допустим, ты отправил его в безопасное место... - Лучше и быть не может, - ответил Призрак. - Как и королеву Ясру. Она тебе тоже нужна? - Да в общем нет. Фактически, они оба мне НЕ НУЖНЫ. Просто хотелось посмотреть... Я еще говорил, а Призрак мигнул и исчез. Уверенности, что такая готовность угодить означает, что он настроен не так воинственно, как раньше, у меня не было. Вытащив карту Люка, я сосредоточился на ней. Кто-то прошел по коридору мимо моей двери. Ничего не было видно, но я почувствовал, что Люк меня слышит. - Люк, слышишь меня? - спросил я. - Ага, - откликнулся он. - С тобой все нормально, Мерлин? - Нормально, - ответил я. - А ты как? В изрядную же драку ты... - У меня все отлично. - Я слышу твой голос, но не вижу ни зги. - Козыри затемнены. Не знаешь, как это делается? - Никогда этим не занимался. Придется тебе иногда учить меня. Э-э... кстати, а почему они затемнены? - Кто-нибудь может войти в контакт и догадаться, что я намерен делать. - Если ты собираешься организовать рейд коммандос в Эмбер, я окажусь по уши в дерьме. - Да ладно тебе! Ты же знаешь, я поклялся! Это совсем не то. - Я думал, ты пленник Далта. - Мой статус не изменился. - Черт, один раз он чуть не убил тебя, а в другой раз чуть не вышиб из тебя дух вон. - В первый раз он наткнулся на старинное берсеркерское заклятие, которое Шару оставил в качестве ловушки, второй раз речь шла о делах. Все будет о'кей. Но сейчас все, что я собираюсь делать, секрет, и мне пора бежать. Пока. И Люк исчез. Шаги замерли, в дверь неподалеку постучали. Через некоторое время она открылась, потом закрылась. Никакого обмена репликами слышно не было. Происходило это неподалеку от меня, а поскольку две ближайшие комнаты принадлежали нам с Бенедиктом, я начал недоумевать. Я был совершенно уверен, что Бенедикта у себя нет, и вспомнил, что, выходя, не запер свою дверь. Значит... Забрав Камень Правосудия, я пересек комнату и вышел в холл. Я проверил дверь Бенедикта. Заперто. Оглядев идущий с севера на юг коридор, я вернулся к лестнице проверить, что там. Никого не было видно. Тогда широким шагом я вернулся к своим дверям и немного постоял у каждой из них, прислушиваясь. Изнутри не доносилось ни звука. Единственное, что приходило в голову, это комнаты Жерара, выходившие в боковой коридор, и комнаты Бранда позади моих. Я подумал: Рэндом завел новую моду все перестраивать и заново украшать - так не вышибить ли стену, добавив к своим покоям комнаты Бранда? Площадь получилась бы недурная. Однако слухи о живущих у него привидениях и стенания, которые иногда, поздно ночью, доносились ко мне через стену, разубедили меня. Тогда я быстро сходил и постучался и в дверь Бранда, и в дверь Жерара, и под конец попробовал войти. Никакого ответа, обе двери были заперты. Все непонятнее и непонятнее. Стоило дотронуться до двери Бранда, как Фракир быстро сжался, но, хотя несколько мгновений я оставался настороже, до сих пор ничего не случилось. Я готов был пренебречь тем, что он, мешая мне, так реагирует на остатки жутких заклинаний, которые время от времени, болтаясь неподалеку отсюда, попадались на глаза, и тут заметил: Камень Правосудия вспыхивает. Приподняв цепочку, я пристально всмотрелся внутрь. Да, возникли очертания холла за углом, двух моих дверей и отчетливо видного украшения между ними. Дверь слева - та, что вела ко мне в спальню - была как будто очерчена красным и пульсировала. Означало ли это, что следует ее сторониться, или наоборот, надо было ворваться туда? Вот в чем беда с мистическими советами. Я пошел назад и снова свернул за угол. На этот раз самоцвет, видимо, ощутив мои колебания, решил, что пора немного покомандовать, и показал меня самого. Я подошел и отворил дверь, которую указал мне камень. Конечно, на замке оказалась именно она... Нащупывая ключ, я думал, что даже не смогу ворваться туда, обнажив меч, - ведь я только что остался без Грейсвандира. Повернув ключ, я распахнул дверь настежь. - Мерль! - взвизгнул женский голос, и я увидел, что это Корал. Она стояла у постели, на которой полулежала ее мнимая сестра, ти'га. Корал поспешно сунула руку ей под спину. - Ты... э-э... застал меня врасплох. - Вот уж нет, - ответил я, чему в языке Тари ЕСТЬ эквивалент. - В чем дело, леди? - Я вернулась сказать тебе, что нашла отца и успокоила историей про Коридор Зеркал - помнишь, ты рассказывал? А тут на самом деле есть такое место? - Да. Правда, ни в одном путеводителе его не найдешь - он то появится, то исчезнет. Итак, твой отец успокоился? - Угу. Но теперь он не может понять, куда делась Найда. - Это уже сложнее. - Да. Она краснела, на меня смотрела неохотно, и, к тому же, кажется, сознавала, что я заметил, как ей неловко. - Я сказала, что, может быть, Найда пошла исследовать замок, как я, - продолжала она, - и что я расспрошу о ней. - М-м. Я перевел взгляд на Найду. Тут же шагнув вперед, Корал легонько прижалась ко мне, взяла за плечо и притянула поближе к себе. - Я думала, ты собираешься спать, - сказала она. - Да, собирался. И поспал. А только что бегал по делам. - Не понимаю. - Временные линии, - объяснил я. - Сэкономил время. И уже отдохнул. - Прелестно, - сказала Корал, касаясь губами моих губ. - Я рада, что силы вернулись к тебе. - Корал, - сказал я обняв и тут же выпустив ее, - нечего сажать меня в лужу. Знаешь ведь, что, когда ты уходила, я умирал от усталости. С чего ты взяла, что, если вернешься так скоро, я не буду в коме? Поймав левое запястье Корал у нее за спиной, я дернул ее руку вперед, подняв между нами. Корал оказалась на удивление сильной. Но я и не пытался разжать ей пальцы - и сквозь них мне было видно, что у нее в руке один из металлических шариков, которыми Мандор пользовался, чтобы наложить заклятие без подготовки. Я выпустил руку. Корал не отстранилась, вместо этого она сказала: - Могу объяснить, - встретив, наконец, мой взгляд и не отводя своего. - Да надо бы, - сказал я. - Точнее, хочется, чтобы ты сделала это немного побыстрее. - Не исключено, что россказни о смерти Найды и демоне, вселившемся в ее тело, которые ты слышал, правда, - сказала она. - Но в последнее время мы с ней хорошо ладили. Сестра, наконец, стала такой, какую мне всегда хотелось иметь. Потом ты вернул меня сюда, я нашла ее - вот так - и не знала, что ты собираешься сделать с ней на самом деле... - Хочу, чтобы ты знала, Корал - я не причиню ей вреда, - перебил я. - С давних пор я в большом долгу перед ней... перед ним... Она, наверное, не раз спасала мою шею на Отражении-Земле. Пока она здесь, за нее нечего бояться. Корал наклонила голову вправо и сощурила один глаз. - Из того, что ты нарассказывал, - сообщила она, - узнать это было невозможно. Я вернулась, надеясь войти, надеясь, что ты крепко спишь, надеясь, что смогу снять заклятие, или, по крайней мере, поговорить с ней. Хотелось самой выяснить - она моя настоящая сестра или нечто иное. Я со вздохом потянулся сжать плечо Корал, понял, что до сих пор сжимаю в левой руке Камень Правосудия, и вместо того свободной рукой похлопал ее повыше локтя со словами: - Послушай, я понимаю. С моей стороны было бестактно не объясняя подробностей показать тебе сестру, которая вот так вот лежит. Могу сослаться только на производственную усталость и попросить прощения. Даю слово, она не испытывает боли. Но действительно не хочется устраивать сейчас неразбериху с заклятиями. Не я же их наложил... Тут Найда слабо застонала. Я несколько минут внимательно наблюдал за ней, но на том все и кончилось. - Металлический шарик ты выдернула из воздуха? - спросил я. - Не помню, чтобы я видел шарик для последнего заклятия. Корал покачала головой. - Он лежал у нее на груди. Прикрытый рукой. - Как ты догадалась заглянуть туда? - Просто поза выглядела неестественной. Вот и все. На. Она протянула шарик мне. Я взял его и взвесил на правой ладони. Кто знает, как эта штука работает. Металлические шарики для Мандора были тем же, чем для меня Фракир - частью присущей только ему способности творить чудеса, выкованной из его подсознания в самом сердце Логруса. - Что, собираешься положить его обратно? - спросила Корал. - Нет, - ответил я. - Я уже говорил, заклятие - не моих рук дело. Неизвестно, как оно срабатывает, и я не буду валять дурака из-за него. Со стороны Найды раздался шепот: - Мерлин?.. - она так и не открыла глаз. - Лучше нам пойти поговорить в соседнюю комнату, - обратился я к Корал. - Но сперва я наложу на нее собственное заклятие. Просто усыплю ее. Позади Корал воздух замерцал и завихрился, и догадавшись, должно быть, по моим вытаращенным глазам, что что-то пр