Роджер Желязны, Джейн Линдскольд. Доннерджек --------------------------------------------------------------- Перевели Гольдич Владимир и Оганесова Ирина Издание "АСТ", Москва, 1999, 560c., Серия: Координаты Чудес ? http://www.ast.ru Origin: BestLibrary.Ru ? http://www.bestlibrary.ru ---------------------------------------------------------------  * ЧАСТЬ I *  Глава 1 Он обитал в Непостижимых Полях, но присутствие его простиралось и за их пределы, проникая в самые дальние уголки Вирту. И являлся он, в некотором смысле. Властелином Всего Сущего, хотя у других также имелись основания претендовать на сей титул. Впрочем, его права были ничуть не менее прочными и обоснованными, чем у остальных, поскольку никто не мог отрицать факта существования его владений. Он двигался среди обломков разбитых фигур - в прошлом обитателей Вирту. Те приходили сюда, подчиняясь его призыву или по собственной воле, когда конец их существования становился неопровержимым фактом. Порой он использовал определенные части для своих целей, но многие оставались лежать.., пока не сровняются с землей; впрочем, некоторые их компоненты сохранялись достаточно долго. И когда он шагал мимо, обломки поднимались - в человеческом обличье или каком-нибудь ином, - чтобы пройти несколько шагов, произнести какие-то слова, сделать характерный жест, а затем вновь превратиться в мусор и пыль. Порой - как сейчас - он шевелил груды хлама посохом и смотрел, что будет. Если ему удавалось натолкнуться на какой-нибудь фокус или обрывочную информацию, ключ или код, имеющие некий интерес, он забирал их в свою обитель-лабиринт. Он мог превратиться в мужчину или женщину, отправиться в любое место, но неизменно предпочитал черный плащ с капюшоном, скрывающий поразительно хрупкую фигуру - мельтешение белого в мрачных тенях. Обычно в Непостижимых Полях царило величественное молчание. Иногда возникали диковинные, невнятные звуки, исходившие словно из самых глубин огромных куч мусора - стоны энтропии; а когда они затихали, тишина становилась еще глубже. Чаще всего он покидал свои владения, чтобы услышать что-нибудь осмысленное - музыку, например. Вселенная не знала подобного существа. Ему давали тысячи имен и прозвищ, однако самым распространенным стало Танатос. Так он обходил свои владения, помахивая посохом, обезглавливая алгоритмы, вычленяя личности, открывая окна в другие ландшафты. А вослед ему из земли тянулись руки, пальцы судорожно сжимались в немой мольбе.., но муаровый ореол окутывал их покрывалом, и они снова погружались в пыль. В Непостижимых Полях всегда царили сумерки, однако Танатос отбрасывал непроницаемую, нереальную тень, словно за ним неизменно следовал кусочек вечной ночи. А сейчас возник еще один элемент нетленной тьмы - оседлав своевольный северный ветер, прилетел черный мотылек и легко вспорхнул на вытянутый палец хозяина; быть может, это часть его самого возвратилась, исполнив очередную миссию. Сложив крылья, мотылек издал короткий, лишенный гармонии звук. - Незваные гости с севера, - тоненько пропел он, окруженный хрупким муаровым облачком. - Должно быть, ты что-то напутал, - отозвался Танатос, Его голос прошелестел мягко, точно шорох сумрака, и едва слышно, точно умирающий рокот созидания. Мотылек опустил крылышки и снова взметнул их вверх. - Нет. - Никто сюда не приходит, - сказал Танатос. - Они копаются в кучах, ищут... - Сколько? - Двое. - Покажи. Мотылек взлетел с его пальца и устремился на север, Танатос последовал за ним. Их сопровождали нестройные, дикие звуки, поражающие воображение элементы самых разных реальностей возникали и тут же исчезали, проносились мимо необычные пейзажи. Мотылек уносился все дальше, Танатос поднялся на холм и остановился на вершине. Внизу, в долине двое мужчин - нет, мужчина и женщина - выкопали довольно глубокую траншею и теперь медленно шли вдоль нее. Мужчина держал фонарь, а его спутница поднимала с земли какие-то предметы и складывала в мешок. Танатос, естественно, знал, что находится в том месте. - Как это понимать? - осведомился Танатос, воздев руки, и его тень скользнула к пришельцам. - Вы посмели вторгнуться в мои владения? Женщина с мешком выпрямилась, а мужчина уронил фонарь, который сразу погас. Словно демонстрируя силу гнева Танатоса, тишину разорвали диковинные голоса и пронзительные крики. В траншее промелькнула золотая вспышка, накрытая его тенью. Затем открылись врата, и обе фигуры прошли сквозь них, еще миг - и мрак поглотил траншею. Трепещущая черная тень приблизилась к вершине холма. - Ключ, - сказал мотылек. - Теперь у них есть ключ. - Не имею привычки раздавать ключи к своим владениям, - промолвил Танатос. - Я встревожен. Ты можешь сказать, куда его доставили мои врата? - Нет, - ответил мотылек. Танатос сдвинул ладони, повел ими влево, а потом раскрыл их, словно отдавая приказ. - Гончий пес, гончий пес, из-под земли... - пробормотал он. Прямо перед ним начала медленно подниматься груда скелетов и металла - кости, пружины, ремни, подпорки постепенно превратились в чудовищную конструкцию, к которой притягивались и занимали свои места, словно части головоломки, куски пластика, металла, плоти, стекла и дерева; неожиданно на них хлынул поток зеленых чернил и клея, потом добавились обрывки каких-то шкур, и вспышки пламени высушили лишнюю влагу. - Ты должен кое-что найти, - закончил фразу Танатос. Гончий пес смотрел на своего хозяина красным правым глазом и зеленым левым, причем правый был на дюйм выше левого. Пес помахал сразу несколькими хвостами из кабеля и двинулся вперед. Добравшись до вершины, пес приник к земле и заскулил, как пробитый воздушный вентиль. Танатос протянул левую руку и слегка погладил голову гончей. Бесстрашие, безжалостность, умение преследовать явились из-под земли и окутали странное существо вместе с аурой ужаса. - Гончая Смерти, я нарекаю тебя Мизаром, - молвил Танатос. - Ступай за мной, сейчас ты возьмешь след. Он повел пса к траншее, где Мизар опустил голову и принюхался. - Я отошлю тебя в высокие земли Вирту, чтобы ты нашел тех, кто побывал здесь. Если ты не сможешь привести их сюда, тебе следует вызвать меня к ним. - Как я призову вас, господин? - спросил Мизар. - Ты должен взвыть особым образом. Я научу. А сейчас я хочу послушать, как ты воешь. Мизар закинул голову, и вой сирены превратился в свисток локомотива и предсмертные крики десятков жертв, в тоскливое пение волка зимней ночью, и лай гончих, взявших след. В долине среди мусора, жертв войны, червей и разбитых ящиков для голосования зашевелились легионы мертвых тел, сервомеханизмов, пришедших в негодность разнообразных устройств, разбросанных повсюду. Потом Мизар опустил голову, и все успокоилось; тишина вновь наполнила Непостижимые Поля. - Недурно, - заметил Танатос. - А теперь я покажу тебе, как ты меня призовешь. В тот же миг воздух разорвали вопли, крики и вой, и содрогнулись Непостижимые Поля. Пульсирующий ритм вызвал к жизни новые, дикие существа, которые поднимались, шаркали ногами, содрогались в черной пыли, окутавшей долину... Чудовищная какофония длилась всего несколько мгновений, а затем стихла. - Я услышу твой призыв, где бы ни находился, - заявил Танатос, - и приду к тебе. Пятнышко тьмы опустилось на нос Мизара, и его несимметричные глаза уставились на мотылька. - Я Алиот, гонец, - заявил мотылек. - Мне просто хотелось представиться. У тебя прекрасный голос. - Привет, - ответил Мизар. - Благодарю тебя. Алиот упорхнул. - А сейчас следуй за мной, - сказал Танатос и спустился в траншею. Чернильная, похожая на обезьяну тень свесилась со сломанного бревна и стала за ними наблюдать. Танатос подвел Мизара к тому месту, где работали двое непрошеных гостей и откуда они исчезли. И приказал: - Запомни этот запах, и ты сможешь следовать за ними повсюду. Мизар опустил голову. - Запомнил, - доложил он. - Я открою серию порталов. Понюхай каждый, чтобы выяснить, нет ли там их следов. И скажи мне, если что-то учуешь. Похожее на обезьяну существо поспешно подбежало к краю траншеи, присело на корточки и стало с любопытством следить за происходящим. Танатос поднял правую руку, и его плащ повис перед мордой пса пологом непроглядного мрака, который тут же превратился во врата, выходящие в яркий городской ландшафт. Картина немедленно исчезла - вместо нее возник ослепительный город со стройными башнями и изящными минаретами, соединенными бесчисленными мостами и галереями; вокруг клубились тучи, но никаких следов земли видно не было. Потом мимо пронеслись луга и длинные коридоры с бесчисленными дверными проемами, темными и освещенными, открытыми и закрытыми, напоминающими изломанные гроты в стиле Эшера; прикрытые куполами города в океане; медленно вращающиеся спутники; сферические вселенные, обитатели которых скользили в открытых кораблях от одного мира к другому... Однако Мизар сохранял неподвижность, молча наблюдая и принюхиваясь. Скорость смены миров увеличилась. Теперь сцены под рукой Смерти мелькали так быстро, что за ними не могли уследить обычные глаза. Апиот нетерпеливо взмахивал крылышками, порой замечая цветы - живые или искусственные. Танатос остановил процесс, и перед ними застыли классические руины - разбитые колонны, упавшие стены, расколотые постаменты - на зеленом, усыпанном цветами склоне холма, залитом ярким солнечным светом, под нереально синим небом, где с пронзительными криками носились чайки. Все тени имели четкие границы, сквозь врата долетал терпкий запах моря. - Ты нашел хоть что-нибудь? - спросил Танатос. - Нет, - ответил Мизар, когда Алиот влетел во врата и опустился на цветок, который сразу же увял. - Я перебрал самые простые варианты. Придется заглянуть подальше, так просто не доберешься. Подожди. Идиллическая картинка исчезла, а на ее месте снова возникла стена непроглядного мрака. Вскоре появился свет, постепенно набрал силу и залил призрачным сиянием траншею и окружающий пейзаж. Когда сгустки разноцветных лучей и самые невероятные геометрические фигуры вдруг начали случайным образом вращаться под аккомпанемент шипящих металлических звуков, черная обезьянья тень, застывшая у края ямы, шарахнулась в сторону. Вспыхнула молния, затем другая, а за ней третья разгорелась и погасла, оставив за собой ослепительный, пылающий хвост. И опять, всего на несколько мгновений, опустилась тьма, разом поглотив яркие разноцветные лучи. Мизар пошевелился. - Да, - проговорил он, и его острые металлические зубы сверкнули в мерцающем сиянии. - Кажется, что-то похожее. - Найди их, - приказал Танатос. - Призови меня, если тебе будет сопутствовать успех. Мизар закинул голову и завыл. Затем помчался вперед, через портал Смерти, в темно-светлый абстрактный мир, окруженный крыльями муара. Танатос опустил полу плаща, врата схлопнулись и исчезли. - Возможно, вы больше никогда его не увидите, - сказала обезьяна. - Он отправился в очень высокие царства. А если окажется, что тот мир для вас недоступен?.. Танатос повернул голову; его губы дрогнули. - Да, погоня может занять много времени, Дьюби. Однако терпение всегда было главным моим достоинством, а мое имя известно даже тем, кто обитает в самых высоких царствах. Дьюби устроилась на плече Танатоса, когда тот выбрался из траншеи. - Похоже, кто-то решил немного поиграть, - заметил Танатос, шагая по черной луговой траве, усыпанной агатовыми маками, которые качали своими хрупкими головками, когда их касались развевающиеся полы его плаща, - а если не считать музыки, это мое самое любимое занятие. Знаешь, Дьюби, прошло немало времени с тех пор, как мне довелось принять участие в хорошем представлении. Мой ответный ход окажется для них полной неожиданностью; посмотрим, у кого терпения больше. Придет день, когда они убедятся в том, что я всегда нахожусь в нужном месте и в нужное время. - Когда-то я тоже так думала, - заметила обезьяна, - пока ветки, к которой я потянулась, не оказалось на месте. Какофония звуков, возникшая после ее слов, могла быть смехом или всего лишь случайными стонами энтропии. Какая разница? x x x Джон Д'Арси Доннерджек любил всего однажды, но, увидев муар, сразу понял: все кончено. Он осознал и многое такое, о чем до сих пор даже не догадывался; поэтому его сердце разрывалось, а разум устремился туда, где еще никогда не бывал. Он взглянул на Эйрадис - темноволосую темноглазую девушку, стоявшую под деревом на вершине холма, где они всегда встречались. Муар окутывал ее, делая милые черты более утонченными. Доннерджек всегда чувствовал, что стоило им захотеть, и они могли бы встретиться в его мире, однако их свидания окутывала сказочная дымка романтической любви, для которой волшебная страна была, единственно подходящим местом. Они никогда об этом не говорили, но теперь ему открылась правда, и боль сковала льдом его грудь, а в голове запылал огонь. Доннерджек знал Вирту гораздо лучше, чем многие другие, и не сомневался, что его любимая заметила первое движение муара, означавшее скорый конец. Лишь сейчас он догадался, что Эйрадис не была гостьей в Вирту, гостьей, спрятавшейся за экзотическим именем и приятными формами. Она принадлежала этому миру - красивая и потерянная. Доннерджек обнял ее за плечи и прижал к себе. - Джон, что случилось? - спросила она. - Слишком поздно, - ответил он. - Слишком поздно, любовь моя. Если бы только я понял раньше... - Что понял? - спросила Эйрадис. - Почему ты так крепко меня держишь? - Мы никогда не говорили о том, где родились. Вирту - твой настоящий дом? - О чем ты, Джон? Какая разница? И снова у нее над головой затрепетал муар. На сей раз Доннерджек почувствовал, как напряглись плечи Эйрадис - она увидела. - Да, обними меня покрепче, - сказала она. - Почему ты жалеешь, что не знал раньше? - Я мог бы попытаться что-нибудь сделать, - проговорил он. - А теперь слишком поздно. Да и идея чересчур неопределенная. Вполне возможно, что у меня ничего не вышло бы. - Эйрадис задрожала, и он поцеловал ее. - Я любил тебя. И не хотел, чтобы наша любовь кончалась. - А я тебя, - ответила она. - Мы столько всего могли бы делать вместе. Доннерджек надеялся, что муар еще долго не вернется - иногда так бывало, но неожиданно он возник снова, и лицо Эйрадис окутала дымка. Резкий, неприятный звук.., и Джон понял, что уже с трудом удерживает призрачное тело Эйрадис в своих объятиях. Оно вдруг начало меняться, постепенно становясь все меньше и меньше. - Это нечестно, - сказал он. - Так было всегда, - ответила Эйрадис, и ему показалось, будто он ощутил на губах ее последний поцелуй. Тело девушки поникло. Снова этот глухой невнятный звук, и в воздухе заплясали крошечные частички сверкающей пыли. Доннерджек стоял, вытянув вперед пустые руки и глядя перед собой ничего не видящими глазами. Потом он опустился на землю и спрятал лицо в ладонях. В какой-то момент его скорбь вобрала в себя все, что ему было известно о Вирту - величайшем артефакте, созданном его соплеменниками, - и он в который раз принялся перебирать свои теории последних лет и вспомнил все гипотезы, выдвинутые им за долгую и блистательную карьеру. А потом он поднялся на ноги, чтобы найти последнюю пылинку Эйрадис и начать новое путешествие по гипотетическим дорогам, ведущим к концу всего сущего. x x x Транто почувствовал приближение приступа, когда руководил работой прогов в лесу неподалеку от деревушки. Знакомая боль, которой он никогда не понимал, вновь атаковала его - она появилась после столкновения с браконьером. Транто так и оставил его лежать отсоединенным: браконьеру так и не удалось воспользоваться трофейным ружьем или вернуться обратно в Веритэ. Неприятное чувство заставило Транто взреветь, и остальные фанты отошли в сторону, закатывая глаза и неловко переминаясь с ноги на ногу. Нужно уйти отсюда прежде, чем он полностью потеряет контроль над собой. Транто даже в лучшие периоды своей жизни не задумывался о природе наслаждения и страданий - тем более теперь, когда ему становилось все труднее мыслить рационально. Для его соплеменников понятие удовольствия было напрямую связано с обработкой данных, а боль возникала при появлении факторов хаоса. Много лет назад выстрел охотника оставил след, который периодически оказывал на Транто воздействие, разрушая его контакты с другими фантами и вызывая многочисленные сплетни. Транто фыркнул и топнул ногой. Однажды он работал - как пленник - в засекреченном любовном гнездышке высокого правительственного чиновника с Веритэ, чья виртуальная спутница заявила, что желает повсюду видеть беседки, увитые никогда не вянущими цветами. Ее экстравагантное требование привело к тому, что сложная экология данного района была нарушена окончательно и бесповоротно, а виртуальное пространство не выдержало перегрузок и перестало выполнять половину своих функций. Транто, против воли попавший в рабочую команду, вспомнил болезненные уколы стрекала Фактора Хаоса в руках надсмотрщиков леди Мей (а иногда и самой леди); ими фантов заставляли восстанавливать выведенных из строя прогов. Никто не отрицает, что стрекала ФХ - страшное оружие, однако их воздействие не имело таких тяжелых последствий, как эти странные приступы. В конечном счете во время одного из них Транто и уничтожил большую часть тайного убежища чиновника. Когда выяснилось, что Моррис Ринтал расходует правительственные фонды не по назначению, его с позором уволили, а вскоре после того, как жена узнала о существовании виртуальной любовницы, состоялся громкий бракоразводный процесс. Транто почувствовал новую вспышку боли. Он заревел, вытянул передний отросток и вырвал одно из посаженных им растений. Затем с силой ударил его о землю и отшвырнул в дальние кусты. "Очень неприятный знак, - отметило ускользающее сознание. - Похоже, дело совсем плохо". С диким ревом Транто налетел на своих товарищей, которые неожиданно резво бросились наутек, несказанно удивив остальных работников, привыкших к тому, что фанты отличаются исключительной медлительностью. Впрочем, они и сами быстро разбежались кто куда. Транто вырвал с корнем несколько деревьев и отвернулся. Его горяшие глаза сфокусировались на деревне, и он помчался туда, ничего не замечая на пути и чуть не растоптав какого-то прога, оказавшегося поблизости. Угрожающе размахивая вырванным стволом, Транто сломал одну хижину, а затем всей своей массой налег на соседнюю; послышался ласкающий слух скрежет падающей стены. Еще один удар - и стена рухнула. Транто взревел и стал яростно топтать ее ногами. Когда Транто оказался возле следующей хижины, в его сознании вспыхнула искорка воспоминаний - скоро жители набросятся на него со стрекалами ФХ, а потом с оружием, несущим смерть. Транто топтал рухнувшее строение, прислушиваясь к крикам рабочих и десятников и понимая, что пора уносить отсюда ноги. Нужно спрятаться где-нибудь в глуши и переждать, пока не прекратится приступ и не начнется исцеление. Он сломал еще одну стену, пронзил стволом другую, а потом обрушил дерево на крышу очередной хижины. Да, действительно пора убегать. Только почему-то всякие мерзкие штуки все время оказываются у него на пути. С трубным ревом Транто выскочил на улицу, переворачивая тележки и растаптывая их содержимое. Он не сомневался, что его уже ждут на транзитной станции. И если не остановят, то попытаются отправить в безопасное место, где психиатр станет причинять ему боль, как в прошлый раз. Лучше выбрать другое направление и разбить собственные ворота, когда он окажется на свободе. Ему и раньше удавалось преодолеть поле камеры. Его бешенство нарастало, и этот выход казался все более реальным и простым. Выскочив за территорию, где производились работы, Транто обследовал окрестности, ощущая растущее сопротивление, когда он пытается перемещаться в пространстве, - его чувства в подобных ситуациях всегда резко обострялись. Вскоре он уже отчаянно сражался с преградой, расположенной посреди самого обычного поля. Задача оказалась непростой, но ему почти сразу удалось пробить небольшое отверстие и взглянуть на новый ландшафт - полно зданий, транспортных средств и каких-то массивных устройств. Тогда Транто поменял направление и попробовал отыскать какое-нибудь другое место. Поле. Отлично. Он надавил посильнее. Три мощных толчка, и вот он уже выскочил в какой-то сад. По дороге он нанес страшный урон Хранителю - не имеет значения! Продолжая трубить, фант помчался вперед. Восемь раз Транто преодолевал барьеры, разрушил специализированную ферму, комнаты для заседаний правления, лабораторию, занимавшуюся изучением поверхности Марса, кегельбан, бордель, помещение федерального суда, виртуальный кампус и только после этого оказался в зеленой долине, неподалеку от джунглей. Там, посчитал Хранитель, его поведение никому не причинит вреда, - и продолжал спокойно дремать. Транто снова стал отшельником. x x x Прихожане вышли из часовни в Веритэ, где после недолгой молитвы они привели в порядок заднее помещение, разделись и распростерлись на погребальных плитах, дабы поразмыслить о муках существования в период тьмы, а затем воспарили духом и прошли сквозь стену пламени на священные поля. Там они запели песнь Энлиля и Нинлиль <Энлиль - один из главных богов шумеро-аккадского пантеона, божество плодородия и жизненных сил, а также необузданной стихийной силы Нинлиль - супруга Энлиля, одна из ипостасей богини-матери.>, и оказались в коридоре между зиккуратами, над которыми возникли духи с телами львов и головами мужчин и женщин, и присоединились к общему хору со своими благословениями. Вскоре путники оказались в преддверии храма и постепенно заполнили двор. Далее проведение церемонии взял в свои руки священник в таком же, как у всех, одеянии, если не считать наплечников и роскошного головного убора из золота и полудрагоценных камней, окруженного слабым голубоватым ореолом. Он рассказал прихожанам о том, как на Вирту уцелели Боги и вся остальная жизнь, и о том, что сейчас, когда в людских сердцах возрождается вера в высший разум, ранние божественные проявления в индо-европейской культуре должны стать центром поклонения, поскольку они сохранились в глубинах человеческого подсознания, где еще жива память о великих покровителях человечества. Эа <Одно из главных божеств шумеро-аккадского пантеона, покровитель подземного мирового океана пресных вод, бог мудрости и заклинаний.>, Шамаш <В шумеро-аккадской мифологии солнечный бог, сын бога луны Нанны.>, Нинурта <В шумеро-аккадской мифологии бог-герой, сын Энлиля.>, Энки <Владыка земли (шумер.).>, Нинмах <в шумеро-аккадской мифологии богиня-мать.>, Мардук <Центральное божество вавилонского пантеона, главный бог города Вавилон.>, Инанна <В шумерской мифологии богиня плодородия, плотской любви и распри.>, Уту <См. Шамаш.>, Думузи <Божество в шумеро-аккадской мифологии.> и многие другие - метафоры, как и все, кто пришел вслед за ними, воплощение лучших и худших человеческих качеств, но надо признать, что это самые древние и могущественные метафоры. И естественно, они космоморфны - олицетворение сил природы, подверженное эволюции, как и все в Вирту и Веритэ. Их суть распространяется как на количественный, так и на релятивистский уровень. А потому молитесь, продолжал священник, древним богам кварков и галактик, богам небес и морской стихии, гор и огня, ветра и плодородной земли. Пусть возрадуется весь мир, ведь мы превратим истории о творениях великих в священные ритуалы. Священник заявил, что один из богов и сейчас находится в храме, принимая поклонение и даруя свое благословение. После легкой трапезы люди быстро обнялись, а затем, воспользовавшись электронными карточками, имевшимися у каждого, кто отправлялся в Вирту, поспешили сделать новые перечисления в фонд церкви. Церковь Элиш... В месопотамской истории сотворения мира энума элиш в приблизительном переводе означало: "Когда наверху" - а слова "элишизм" и "элишит" явились производными, хотя люди, исповедующие более традиционные религии последних тысячелетий, часто называли их "элши-сами". Сначала элишиты смешались с недолго просуществовавшими культами Вирту - гностическим, африканским, спиритуалистическим, карибским, - однако элишизм выдержал испытание временем благодаря изощренной теологии, привлекательным ритуалам и четкой структурированной организации. Его возросшая популярность говорила о том, что элишизм выйдет победителем в священных войнах. Эта религия не требовала умерщвления плоти - исключение составляли всего несколько дней священного поста. Кроме того, в элишизме присутствовали некоторые "ритуалы орги-астического характера" - определение, данное некоторыми антропологами. Элишизм использовал традиционные понятия рая и ада, где тех, кто перемещался между Вирту и Веритэ в сторону неизбежного перевоплощения, требующего лучших черт обоих миров поджидали инкарнации. Элишизм имел своих представителей как в Вирту, так и в Веритэ. Элишиты называли другие религии "поздними". Время от времени, обычно в дни праздников, некоторым приверженцам религии, достаточно продвинувшимся по дороге духовного совершенствования, разрешалось входить в храм, где они поднимались на более высокую ступень посвящения, дарующую абсолютно новые удивительные и пьянящие сексуальные впечатления. В результате они получали некоторые незначительные преимущества в жизни, физические или психологические, которые безотказно действовали в Вирту, но иногда распространялись и на Веритэ. Данный феномен являлся объектом изучения антропологов в течение последнего десятилетия, хотя единственный вывод, к которому им удалось прийти, заключался в ключевой фразе: "психосоматическая перестройка". На самом деле Артур Иден - высокий человек, с очень черной кожей и бородой, в которой проскальзывала седина, мускулистый, похожий на атлета, пережившего свои лучшие времена, - работал профессором антропологии в Колумбийском университете в Веритэ. Он стал элишитом, чтобы изучить символы веры и обычаи, поскольку специализировался на сравнительном анализе разных религий. Артур был потрясен тем, насколько его увлекла подготовительная работа: оказалось, что церковь создана настоящими знатоками своего дела. Артур возвращался по дороге, вьющейся между пирамидами по полям и лесам, и тихонько напевал, размышляя о том, кто здесь управляет ландшафтами. Во время ночной службы его поразило небо, которое он довольно долго разглядывал в поисках знакомых созвездий. Позднее, при помощи простого прога, замаскированного под браслет, ему удалось записать картинку. Впоследствии он перенес изображение на экран компьютера и после долгих мучений установил, что ему показали современное звездное небо, только сдвинутое во времени на шесть с половиной тысячелетий назад. И снова Иден поразился усилиям, которые предпринимала церковь для доказательства законности своих притязаний на древнее происхождение. Естественно, он не мог не заинтересоваться священниками, стоящими у истоков элишизма. Через некоторое время впереди возникла стена пламени, и Артур присоединился к остальным прихожанам в молитве перехода. Он не почувствовал жара, лишь легкое покалывание, да еще услышал громкий свист и шипение - такие звуки издает могучий костер под порывами ветра. Видимо, организаторы зрелища намеренно усилили эффект, чтобы произвести на паству более сильное впечатление. Затем наступила темнота, в которой Артур различил центральный проход между скамейками, и принялся считать шаги, как его учили - вперед, направо, налево, - пока наконец не оказался возле своей плиты, где ему предстояло улечься. Идену не терпелось начать диктовать заметки, но он лежал и изучал окружающую обстановку. Да, во взгляде элишитов на мир прослеживаются и этический кодекс, и сверхъестественная иерархия, и понятие загробной жизни; кроме того, у них есть священные тексты, система ритуалов и отлаженная организационная структура. Правда, получить о ней хоть какую-нибудь информацию достаточно трудно. Все его осторожные расспросы встречали совершенно одинаковую реакцию духовенства, у которого была единая основа для принятия решений - естественно, инспирируемая свыше. Артур Иден все еще оставался неофитом и потому наталкивался на известную сдержанность, когда речь заходила о церковной политике. Приходилось надеяться, что, как только изменится его статус, ему откроют и некоторые тайны. Лежа в темноте, Артур вспоминал ритуалы, свидетелем которых ему пришлось стать. "Интересно, - думал он, - заложен ли в них особый смысл? И если да, то пользовались ли создатели археологическими находками или заново все придумали, чтобы произвести максимальное впечатление на своих прихожан. Если верно первое предположение, то необходимо ознакомиться с ключевыми работами и выводами, сделанными из них. Если же имеет место последний вариант, следует выяснить, какие идеи лежат в основе мышления руководителей церкви. Не так уж часто удается проследить за возникновением новой религии". Артур понимал, что желательно почерпнуть как можно больше сведений и записать все свидетельства. Он отдыхал - кожу все еще немного покалывало - и размышлял о том, что создателям элишизма нельзя отказать в наличии эстетического чувства, не говоря уже о многом другом. x x x Сейджек вел свой клан в другую часть леса, поскольку район, где они обитали в последнее время, не изобиловал пищей; кроме того, им стали попадаться следы икси. Не стоило самому напрашиваться на неприятности, а необходимость заботиться о пропитании позволяла сохранить лицо. Сейджеку уже приходилось сталкиваться с икси, он давно сбился со счета, пытаясь вспомнить, скольких прикончил. От тех схваток остались боевые шрамы - любой мог увидеть. За долгие годы его шкуру украсили следы пуль, так и не попавших в голову или сердце. Сейчас Сейджек сидел под деревом и подкреплялся фруктами. Его клан, как и многие другие, появился на свет в результате повреждений сложных прогов, неисправности в программах которых стали заметны далеко не сразу. А когда серьезные недостатки стали бросаться в глаза, проги предпочли сбежать, не дожидаясь ремонта или уничтожения. Их волосатые человекообразные фигуры являлись сознательной попыткой адаптации к окружающей среде. Сконструировать прогов мужского и женского пола оказалось довольно легко - сейчас большую часть клана составляли далекие потомки тех, первых прогов; они не знали иного существования, кроме свободной жизни на деревьях. Поскольку случайные разрушения жизненных программ приводили к старению на Вирту точно так же, как и на Веритэ, Сейджек уже пережил пору своего расцвета, но все еще оставался хитрым, могучим и жестоким, вполне способным управлять Народом - так они себя называли. Да, хитрость помогала Сейджеку выжить, поскольку им постоянно угрожали другие кланы и эйоны; они могли погибнуть от естественных причин, не говоря уже о Корпусе Экологии и Охраны Окружающей Среды, представители которого периодически пытались сбалансировать население, чтобы оно соответствовало их моделям. Кроме того, нельзя забывать об охотниках за головами - они приходили сюда в надежде получить на Веритэ вознаграждение за свои труды, впрочем, среди них встречались и самые обычные любители острых ощущений... Да, и еще ученые - для них кланы являлись предметом чисто академического интереса и каждый старался заполучить хотя бы один экземпляр для личной коллекции или экспериментов... Народу постоянно приходилось держаться начеку, и Сей-джек вовсю использовал своих заместителей: огромного сутулого Стаггерта, высокого, обезображенного рубцами и быстрого Окро, возможно, слишком умного для его же собственной пользы, и массивного могучего садиста Чимо, смотрящего на мир через узкий разрез воспаленных глаз. Они были незаменимы, когда речь шла об управлении кланом. Каждый, естественно, мечтал занять место вожака, дрался за это место и потерпел поражение. Сейджек не боялся их по отдельности, и они хорошо исполняли свои обязанности, дожидаясь своего часа. Вместе они могли бы ему противостоять, разбить клан, но - тут Сейджек улыбнулся, обнажив клыки, - они не доверяют друг другу и не посмеют решиться на подобный шаг. В любом случае рано или поздно им пришлось бы решать вопрос о лидерстве между собой. Сейджек не сомневался, что легко расправится с каждым. Они это тоже знают. И потому служат ему, беспрекословно подчиняются, и сами, естественно, стареют. Чимо только что вернулся из очередного патрулирования, на которых настаивал вожак. - Ну и как там? - спросил Сейджек у хмурого Чимо. - Следы на северо-западе. - Какого рода? - Следы. Сапоги. - Сколько? - Трое или четверо. Может, больше. Сейджек встал на ноги: - Далеко? - Несколько миль. - Скверно. Ты за ними следил? - Совсем немного. Я решил, что нужно побыстрее сообщить тебе. - Ты правильно решил. Отведи меня туда. Окро! Остаешься за главного. Я отправляюсь на разведку. Высокий Окро подошел поближе. - Что случилось? - спросил он. - Чужаки. Может быть, икси, - ответил Сейджек, бросив взгляд на Чимо. - Я не знаю. - Мне пойти с вами? - предложил Стаггерт. - Кто-то должен позаботиться об остальных. Оставьте знаки, если придется убегать. - Конечно. Сейджек и Чимо, покинув лагерь, осторожно шагали по тропе, напряженно оглядываясь по сторонам и принюхиваясь, и наконец приблизились к тому месту возле деревьев, где Чимо увидел следы. - Я издалека слышал, как они прошли мимо, - сказал Чимо. - Когда я туда добрался, они уже скрылись. Я нашел следы и осмотрел их. - Покажи мне, - приказал Сейджек. На влажной земле звериной тропы отчетливо выделялись следы сапог. Тропа шла на запад, а потом повернула на северо-запад. Сейджек определил, что чужаков четверо - двое довольно крупных мужчин и еще двое среднего роста и обычного сложения. Издалека донесся звук выстрела. Затем еще один. Сейджек улыбнулся. - Легкая добыча, - заметил он. - Они выдали себя. Теперь мы знаем, что тропа сворачивает в ту сторону. Можно пойти напрямик. Так мы их разыщем быстрее. Они сошли с тропы и направились в сторону выстрелов. Им понадобилось полчаса, чтобы разыскать то место, где охотники убили оленя. Тушу освежевали, разделали и унесли с собой на северо-восток. Сейджек и Чимо двинулись вперед по достаточно четкому следу и вскоре услышали голоса и почуяли запах жарящегося мяса. Теперь они шагали, соблюдая крайнюю осторожность. Они уже догадались, что охотники расположились на покинутой стоянке одного из соседних кланов. Впрочем, клан ушел по меньшей мере неделю назад. Разведчики подобрались поближе. Да, наверняка незваные гости решили провести здесь ночь. Сейджек на мгновение смутился, когда увидел, что самой крупной из всей группы оказалась женщина. - Икси, - прошептал Чимо. - Охотники за головами, - поправил Сейджек. - Самая крупная - женщина. Знаешь, кто это? - Большая Бетси? - Точно, - кивнул Сейджек, поглаживая шрам, идущий вдоль левого бедра. - Она унесла с собой много голов нашего Народа. Мы с ней давно знакомы. - Может быть, пришло время нам забрать ее голову? - Теперь я заберу ее голову. Возвращайся в лагерь. Возьми Стаггерта, Окро и еще несколько сильных парней, которые захотят поразвлечься. Веди их сюда. Я буду ждать и наблюдать. Если мы уйдем в другое место, я оставлю знаки. - Да. Чимо исчез в кустарнике. Сейджек подошел поближе, и его рот наполнился слюной от соблазнительного аромата жарящегося мяса. Впрочем, он не слишком умело обращался с огнем и твердо знал, что лучше сырого мяса ничего нет. Икси носили форму, а охотники за головами одевались так, как им хотелось. Они не были государственными служащими и получали только то, что могли заработать. К ним обращались лишь в тех случаях, когда деятельность икси оказывалась недостаточно эффективной. Хотя скромность не являлась одним из главных достоинств Сейджека, он понимал, что вряд ли его клан привлек к себе излишнее внимание властей. Нет. Мыслительный процесс давался Сейджеку с трудом, в особенности если речь шла о посторонних проблемах, однако он решил, что, по-видимому, другие племена Народа проявили активность, которая вызвала изменение естественного равновесия. Сейчас Сейджек не представлял, что тут можно сделать. Зато прекрасно знал, как следует поступить с охотниками, отдыхающими в лесу. Нужно только дождаться своих соплеменников. Он наблюдал, как охотники разбили лагерь, расселись вокруг костра и принялись за еду. Сейджек надеялся, что у них кое-что останется.., на потом. Однако когда Большая Бетси заработала челюстями, понял, что его надеждам сбыться не суждено. Леди отличалась отменным аппетитом, который вполне соответствовал ее фигуре. - Ладно, наслаждайся, - выдохнул Сейджек. - Но скоро придет мой черед. Он принялся изучать мачете, который Большая Бетси повесила на ближайшей ветке. Кажется, именно таким ножом она ранила его в прошлый раз?.. Теперь Сейджек знал, как действует оружие могучей охотницы. Вроде большой палки, только очень острое. Удобно отрезать голову. Сейджек сидел на корточках и ждал. У него полно времени. Можно спокойно составить план... Наступил вечер, когда Чимо вернулся с отрядом бойцов. Они совершенно бесшумно подошли и уселись рядом. Сейджек знаками объяснил, где должен находиться каждый во время нападения, затем махнул рукой, и вся компания двинулась прочь от лагеря. Когда они оказались на достаточном расстоянии, Сейджек остановился и негромко заговорил: - Чимо и Стаггерт, спрячьтесь между деревьями, рядом со мной. Окро и Сват - заберетесь на деревья так, чтобы оказаться прямо над ними. Когда все заснут, Чимо и Стаггерт будут делать то же, что я. Убьем всех. Если возникнут проблемы, Окро и Сват быстро спрыгнут вниз. Помогут. - А вдруг они выставят часового? - спросил Стаггерт. - Он мой, - ответил Сейджек. - Я иду первым. Часовой мертв, появляетесь вы. Разберетесь с остальными. Понятно? Он вовсе не собирался подчеркивать свое лидерство или тем более храбрость, когда обдумывал план. Просто Сейджек больше всего доверял самому себе - он научился этому, когда его изгнали из родного клана и ему пришлось долго жить в одиночку. Вероятно, именно полезный опыт, приобретенный в те далекие дни, помогал ему до сих пор сохранять положение вожака. Он бы знал - если бы был склонен к рефлексии, - что недоверие ко всем и способность быстро принимать неожиданные решения являлись самым полезным уроком, который он извлек из своего прошлого. Бойцы вернулись к лагерю, и Сейджек короткими жестами еще раз показал каждому его место, сам же осторожно подобрался почти к самому лагерю, улегся на землю в зарослях и застыл в полнейшей неподвижности, наблюдая за сидящими у костра фигурами - люди что-то пили и разговаривали. Выставят ли они охрану? Наверное. Сейджек рассчитывал подойти как можно ближе, подать сигнал о нападении и одновременно подскочить к часовому и прикончить его - или ее. Он рассчитывал, что первую стражу будет стоять Большая Бетси, она самый опасный противник, и с ней следует покончить прежде всего. А кроме того, Сейджеку не терпелось поскорее расправиться со своим давнишним врагом - после стольких лет и встреч убить охотницу из далекого Веритэ. Он никогда не слышал о Томасе Рэе, который много лет назад познакомил прогов с сексом и возможностью воспроизведения, однако решил, что нужно обязательно изнасиловать Большую Бетси, чтобы сделать победу полной. С другой стороны, он вдруг понял, что побоится осуществить задуманное, пока она жива. Впрочем, это не имеет значения. Можно потешиться с ней и после - какая разница? Сейджек снова посмотрел на мачете. В свое время Большая Бетси нанесла ему очень болезненную рану при помощи этой штуки. Он тщательно все обдумал, пока не убедился, что понимает, как пользоваться ножом, хотя ни на секунду не задумался о тайнах конструкции и производства. Удобная штука для отрезания голов, не более того. Помогает охотникам наполнять мешки трофеями. Сейджек взглянул на людей и попытался понять, о чем они говорят, но у него ничего не получилось. Интересно, понимает ли Большая Бетси речь Народа... Вожак прислушивался к ночным звукам и старался разгадать еще одну тайну - огонь. Казалось, прошло бесконечно много времени, прежде чем один мужчина начал зевать, к нему тут же присоединился второй. Первый что-то проговорил и показал в сторону спальных мешков. Большая Бетси ответила ему, ткнув здоровенным пальцем в том же направлении. Трое мужчин встали и направились к своим постелям, а могучая Бетси подбросила хворосту в огонь, почистила оружие и принялась точить мачете. Закончив работу, она положила его рядом с собой. Сейджек не отрывал от нее глаз. Он должен напасть на Большую Бетси так, чтобы она не успела и пикнуть. Когда все будут решать сила и ловкость, он быстро с ней разберется. Он крупнее Бетси, а в Народе давно ходили легенды о его силе. Так что... Как только остальные охотники крепко заснут, он очень осторожно выберется из своего укрытия и подкрадется поближе, но не станет рассчитывать на то, что сможет незаметно подойти к Большой Бетси. Да, такой план представлялся наиболее разумным. Сейджек чувствовал, что опытная охотница будет настороже и малейший звук привлечет ее внимание. Поэтому последний участок пути нужно преодолеть одним большим прыжком. Прошло около получаса. Похоже, мужчины заснули. Большая Бетси сидела совершенно неподвижно, глядя в огонь. Сейджек ждал. Его товарищи без проблем разберутся со спящими охотниками. Но рисковать не стоит. Вскоре стало совсем темно. Охотники крепко спят. Его соплеменники наверняка уже теряют терпение, они могут подумать, что он испугался женщины. А как на самом деле? Сейджеку еще никогда не доводилось видеть таких огромных женщин. Он провел пальцем по длинному шраму, затем бесшумно раздвинул заросли и медленно направился к охотнице. Он тщательно выбирал место, осторожно ставил ногу, переносил на нее вес тела. Следил за дыханием. Однако контролировать собственный запах никто не в силах. Сейджек услышал, как Бетси начала принюхиваться, ее правая рука метнулась к оружию. И тогда он стремительно прыгнул вперед, издав пронзительный боевой клич. И все же Большая Бетси успела упасть на землю и откатиться вправо. Двигаясь с поразительной ловкостью, она закричала, чтобы разбудить остальных. Сейджек не достал до спины Большой Бетси, зато ему удалось выбить ружье из ее рук. Он снова бросился на врага, но охотница успела вскочить на ноги. Бетси дважды ударила его ногой в живот, нырнула под его локоть и нанесла тяжелый удар по ребрам. Любой из таких ударов вывел бы из строя обычного человека, однако Сейджека они лишь на мгновение заставили потерять ориентацию. Оскалившись, он вновь атаковал врага. Бетси уверенно шагнула в сторону и сделала ему подножку, тяжелый кулак женщины обрушился ему на затылок. Встряхнув головой, Сейджек снова повернулся к ней лицом. Его соплеменники уже напали на проснувшихся охотников, раздались истошные крики и отчетливый треск ломающихся костей. Большая Бетси снова ударила его ногой. Сейджек стиснул зубы и продолжал наступать, хотя двигался теперь гораздо осторожнее, сообразив, что неподготовленные атаки не принесут успеха. Бетси отступала, продолжая наносить ему быстрые и безжалостные удары, но целилась уже ниже, поскольку видела, как стремительно работают руки врага, и опасалась, что он сумеет захватить ее ногу. Она попадала по щиколоткам, коленям и бедрам... Сейджек, размахивал руками и продолжал наступать, не обращая внимания на боль. Он вдруг пожалел, что Большая Бетси не принадлежит к Народу: из нее получилась бы превосходная подруга. Неожиданно Сейджек выбросил вперед левую руку. И хотя Большой Бетси удалось уклониться, она потеряла равновесие и споткнулась. В тот же миг Сейджек прыгнул на нее и постарался прижать к земле. В последний момент могучая охотница успела нанести ему мощный удар ребром ладони по подбородку, попыталась выцарапать глаза и достать до горла. Но Сейджеку удалось прижать ее правую руку к телу и с такой силой дернуть за левый локоть, что из ее груди вырвался хриплый стон. Бетси заворчала, пытаясь сдержать крик боли, а потом плюнула ему в лицо. "Интересно, зачем?" - подумал Сейджек, схватив голову врага могучей правой рукой. За его спиной звуки борьбы почти уже стихли, только чей-то предсмертный вопль прокатился по джунглям. Сейджек повернул голову Большой Бетси влево - до упора, а потом медленно продолжил двигать ее в том же направлении. Шея охотницы затрещала, тело несколько раз вздрогнуло. Что-то хрустнуло в последний раз, Большая Бетси дернулась и застыла в его руках. Сейджек опустил ее на землю, удостоив последним победным взглядом. Потом он повернулся к своим соплеменникам, которые стояли среди тел поверженных охотников. Они не спускали с вожака глаз. Обещал ли он вслух, что овладеет ею? Сейджек задумался. Снова посмотрел на Бетси. Нет, он ничего никому не говорил. Ему сразу полегчало. Лучше уж съесть ее печень и сердце, ведь она храбро сражалась. Он быстро нашел мачете. И усмехнулся. Пожалуй, нужно испытать оружие на других охотниках. Сейджек выбрал распростертое тело, поднял клинок и нанес им удар, как палкой. Лезвие легко прошло сквозь шею, и голова откатилась в сторону, оставляя за собой струйку крови. Довольный Сейджек перешел к следующему охотнику и снова взмахнул мачете. Покончив со всеми, он посадил охотников к стволам деревьев, а головы положил им на колени так, чтобы они придерживали их руками. Затем приблизился к Бетси. Теперь он орудовал мачете с большей осторожностью, а закончив, аккуратно прикрыл одеждой разверстую рану. Сейджек оставил тело Бетси рядом с другими охотниками. Однако голову ее взял ее с собой. Вместе с мачете. x x x Дьюби, скучающая и одинокая, находилась в сумеречной долине к западу от Непостижимых Полей, рядом с кислотным ручьем, возле кровавых останков светлого бабуина, когда вдруг раздался звук, подобного которому ей не приходилось слышать ни разу в жизни. От неожиданности она выпустила тело, и оно уплыло вниз по ручью, постепенно растворяясь, пока не исчезло совсем. Дьюби закинула голову и тоскливо взвизгнула. Чудная, непривычная мелодия - в ней была какая-то закономерность, совсем не походившая на всхлипывания энтропии. Дьюби выбралась из долины. Ей показалось, что звук - или пение? - доносится с востока, и она быстро зашагала туда, где явно происходило что-то интересное. Мимо скользнуло нечто металлическое и блестящее, Дьюби ехала на незнакомом объекте до тех пор, пока тот не сломался - в последний момент успела соскочить. Дальше она пошла пешком - сквозь непроглядный мрак, который изредка нарушали короткие вспышки, и клубы дыма, заполняющие головокружительные пропасти и ползущие вверх по склонам холмов. Звуки не стихали. - Что происходит, Дьюби? Куда это ты направляешься? - послышался нежный голосок из норы. Дьюби остановилась, и из-под земли, сияя медью, выползла верткая змея. - Я следую за диковинной песней, Фекда. - Я тоже чувствую вибрацию, - ответила змея, сверкнув серебристым язычком. - Ты понимаешь, что она означает? - Я могу судить только о направлении. - Тогда я присоединюсь к тебе, потому что меня мучает любопытство. - Что ж, пошли, - согласилась Дьюби, и они немедля отправились в путь. Дьюби некоторое время молчала, хотя изредка видела блеск чешуи Фекды - сбоку или впереди. Постепенно звуки стали громче - теперь можно было различить пение голосов и инструментов. Поднявшись по склону, Фекда и Дьюби остановились, заметив на востоке шагающего человека, фигуру которого окружало яркое сияние. Через какие врата, по какой дороге, или тропинке сумел он сюда попасть? Необычные звуки издавал высокий темноволосый муж чина, точнее, то, что он нес в руках. Незнакомец двигался медленно, однако явно знал, куда идет. Он направлялся вниз по склону в долину. Дьюби никак не могла решить, стоит ли идти дальше и попадаться человеку на глаза. Поколебавшись, она все-таки решила последовать за ним и потому пропустила его вперед. Фекда тоже ждала - очевидно, приняла аналогичное решение. Темноволосый мужчина шел вперед, а у него за спиной танцевали звуки. Дьюби нашла их волнующими и приятными. - Есть ли слово, - спросила она у Фекды, - обозначающее хорошие звуки? И Фекда, которая много времени проводила среди могильных курганов и порой находила крупицы мудрости, прежде чем они успевали исчезнуть навеки, ответила: - Музыка. Такие звуки называются музыкой. Здесь ей трудно себя проявить. Наверное, именно поэтому наш господин так ее ценит - за редкость. Впрочем, скорее всего он любит музыку за то, что она музыка, - теперь я понимаю почему. Они следовали за человеком и приятными звуками по сумрачным долинам Непостижимых Полей. Фекда остановилась только однажды - для того, чтобы проглотить остатки вчерашнего прогноза погоды для Лос-Анджелеса. - Давай обгоним его, - предложила она через некоторое время. - У меня появилось ощущение, что хозяин встретит человека через два поворота. - Ладно. Они обошли холм, поднялись по склону и помчались вниз, чтобы первыми попасть на представление. Вскоре им снова пришлось подниматься в гору; теперь музыка раздавалась у них за спиной. Впереди и внизу раскинулась широкая долина, где возникло какое-то движение. Танатос взобрался на невысокий курган, вытянул вперед руки и несколько раз повернулся по кругу. В следующее мгновение из земли начали подниматься кости, которые устремились к нему в грохочущем хаосе, на одно короткое мгновение замерли на месте, а затем постепенно начали превращаться в какую-то конструкцию. И вот уже перед Танатосом стоит трон с высокой спинкой, увенчанной черепом. В мягком свете долины трон испускал сияние. Когда Танатос сделал шаг вперед, оставшиеся кости помчались прочь, устилая тропу, ведущую ко входу в долину. Он подошел к трону сзади, распахнул полы плаща и выпустил призрачное существо, которое поднялось в воздух над его бугристой спиной. Танатос уселся на трон. Поднял правую руку, потом левую - и по бокам трона вспыхнуло пламя, появились тени. - Босс и правда знает, как произвести впечатление, - заметила Дьюби. - Он получает удовольствие от драматических эффектов, - пояснила Фекда, когда они спустились с горы и направились к ближайшей тени. Фекде и Дьюби пришлось довольно долго ждать. Постепенно музыка становилась громче. И вот кто-то появился у входа в долину. Человек немного помедлил, пристально посмотрел на Танатоса и медленно зашагал по устланной костьми тропе. Волшебные звуки, как и прежде, легким ореолом окружали его фигуру. Подойдя к подножию могильного кургана, незнакомец остановился. - ..У нашего гостя аналогичные намерения, - добавила Фекда. - Верно. Танатос повернул голову и заговорил низким скрипучим голосом - для его слуг это оказалось полной неожиданностью. - Ты пришел, чтобы сыграть мне "Сказание об Орфее" Полициано <Настоящая фамилия - Амброджини (1454 - 1494), поэт и гуманист.>? Говорят, это первая в мире опера. Превосходный фрагмент, я давно его не слышал. Естественно, он вернул меня в одну историю, о которой я много лет не вспоминал. - Я так и подумал, - ответил человек. - Я тебя знаю, Джон Д'Арси Доннерджек. Меня давно восхищает твоя работа. Особенно изумительная фантазия на тему загробной жизни, которую ты построил, взяв за основу "Ад" Данте. - Критикам понравилось, но зрители особого восторга не проявили. - С моими произведениями обычно бывает так же. Доннерджек несколько растерянно смотрел на Танатоса, пока тот не рассмеялся. - Маленькая шутка, - пояснил он и добавил: - В действительности лишь очень немногие верят, что я существую. А как ты пришел к такому выводу - не говоря уж о том, почему решил отправиться в столь необычное путешествие и каким образом сумел найти сюда дорогу? - Моя работа связана с Вирту, кроме того, я теоретик, - ответил Доннерджек. - Мне кажется, мы могли бы весьма интересно провести время за обсуждением некоторых вопросов теории - когда-нибудь. Доннерджек улыбнулся: - Наверное, это было бы любопытно. Вы самая подходящая персона для вынесения окончательного вердикта. - Мое слово далеко не всегда оказывается последним. Обычно я предоставляю его другим. Танатос склонил голову и молча дослушал следующий музыкальный фрагмент. - Изумительно, - сказал он, когда музыка смолкла. - Ты хочешь, чтобы у меня создалось настроение, необходимое для получения эстетического удовольствия? Доннерджек поставил небольшое устройство, которое принес с собой, на землю у ног Танатоса. - Да, именно, - ответил он. - Пожалуйста, примите проигрыватель в качестве подарка. Он может воспроизводить и другие мелодии. - Я с благодарностью принимаю его, поскольку - как тебе известно - большая часть вещей, попадающих ко мне, обычно повреждена. Доннерджек кивнул и погладил бороду. - Мне пришла в голову одна мысль, - заговорил он после короткой паузы, - относительно существа, появившегося у вас совсем недавно. - Да? - Ее имя Эйрадис. Темноволосая девушка, весьма привлекательная. Я довольно хорошо ее знал. - Я тоже, - ответил Танатос. - Да, она здесь. И я уже догадываюсь о твоих дальнейших намерениях. - Я хочу ее вернуть, - заявил Доннерджек. - Ты просишь невозможного. - Подобная ситуация описана в легендах, фольклоре и религиозных книгах. Значит, прецедент был. - Воплощение мечты, надежд и желаний - вот что это такое. В реальном мире для них нет места. - Но мы в Вирту. - Вирту так же реальна, как и Веритэ. Они ничем не отличаются друг от друга. - Я не могу смириться с тем, что нет никакой надежды. - Джон Д'Арси Доннерджек. Вселенная никому ничего не должна. Счастливые концовки случаются далеко не всегда. - Вы утверждаете, будто не в силах вернуть то, что взяли? - То, что попадает ко мне, уже не способно функционировать как прежде. - Любое повреждение можно исправить. - То, о чем мы сейчас говорим, нельзя исправить. Доннерджек широким жестом обвел рукой окружающий ландшафт: - В вашем распоряжении есть все необходимые средства - в виде частей или программ, - чтобы починить все, что угодно. - Возможно. - Отпустите ее ко мне. Вам понравился мой "Ад". Я создам для вас что-нибудь другое - удовлетворяющее всем вашим желаниям. - Ты искушаешь меня, Доннерджек. - Значит, договорились? - От тебя потребуется нечто большее. - Назовите цену за ее возвращение. - Твою просьбу даже мне исполнить сложно. Ты хочешь обратить вспять энтропию - локально, не спорю, но я должен буду отказаться от стандартных процедур и изменить политику. - Кого еще мне просить? - Какой-нибудь великий специалист по воспроизведению сможет ее для тебя воссоздать. - Но она не будет прежней, мне ведь нужно не только внешнее сходство. Все ее воспоминания исчезнут. Вместо Эрайдис рядом со мной окажется совсем другая личность. - И она не будет испытывать к тебе прежние чувства? - Я беспокоюсь о ней больше, чем о себе. - Ну, тогда ты действительно ее любил. Доннерджек молчал. - И ты собираешься разделить с ней жизнь? - Да. - В Вирту или Веритэ? Доннерджек рассмеялся: - Я буду проводить с ней в Вирту столько времени, сколько смогу, а потом... - Да, всегда можно воспользоваться интерфейсом, не так ли? Но даже когда речь идет о тех, кто принадлежит к одному миру - тому или другому, - всегда есть интерфейс, всегда есть различия. Обычно они прячутся очень глубоко, хотя порой и кажутся незначительными. - Я пришел сюда вовсе не для того, чтобы обсуждать метафизические проблемы. Танатос улыбнулся: - ..И она будет навещать тебя в виде твердой голограммы в Веритэ. - Конечно, мы будем чередовать и... - Ты просишь меня об услуге. Я удивлен, что ты не выражаешься более определенно. - В каком смысле? - Чтобы я отпустил ее к тебе в Веритэ, а не в Вирту. - Такое невозможно, - Уж если я в состоянии нарушить для тебя один закон бытия, почему бы не сделать этого дважды? - Однако принципы, которым подчиняется ваше барство, противоречат тому, что вы предлагаете. В любом случае способа сделать эффект "визита" постоянным не существует. - А если существует? - Я посвятил всю жизнь поискам ответа на этот вопрос. - Жизнь коротка. - И все же... - Ты считаешь меня порождением прогов? Игрушкой человеческой фантазии? Я появился в тот самый момент, когда умерло первое живое существо - не скажу тебе, где и когда. Ни человек, ни машина не писали для меня программы. Доннерджек чуть отступил назад, когда между ними появилось облачко муара. - Вы говорите так, словно вы и есть Танатос. - Ответом ему послужила все та же улыбка. - А у меня уже сложилось впечатление, что мы обсуждаем эксперимент, который вам хотелось бы провести. - Даже если и так, тебе не удастся получить скидку при оплате моих услуг. - Что? Что вы хотите? - Да, ты кое-что для меня построишь. Но этого мало. Ты говорил о мифах, легендах и сказках. Они действительно не пустой звук. - Вот как? - Ты столкнулся с тем, чего не понимаешь. Если согласишься играть по моим правилам и заплатишь требуемую цену, то уйдешь отсюда вместе с девушкой. - Отдайте ее мне, и вы получите все, что пожелаете. Танатос медленно поднялся на ноги и взмахнул правой рукой. Неожиданно вновь прозвучал фрагмент "Сказания об Орфее", последние звуки которого стихли несколько мгновений назад. Из-за трона появилась женская фигура. У Доннерджека перехватило дыхание. - Эйрадис! - выдохнул он. - Она видит тебя, но пока ничего не может ответить, - сказал Танатос, подводя девушку поближе. - Ты возьмешь ее за руку и поведешь по дороге, выложенной костями. Вам предстоит долгий и трудный путь. Однако вы вернетесь в Веритэ, если ни при каких обстоятельствах не сойдете с тропы. Даже если тебе покажется, что вмешались Высшие Силы, иди только вперед. Танатос вложил руку Эйрадис в его ладонь. - Ну и какова ваша цена? - Ваш первенец, естественно. - То, о чем вы просите, совершенно невыполнимо. Во-первых, у нас никогда не будет потомства. Во-вторых, я не смогу доставить его сюда - физически, в целости... - Соглашайся на мои условия, а я позабочусь о деталях. Доннерджек взглянул на свою любимую, бледную, с пустыми глазами. - Я согласен. - Тогда иди к свету по дороге, выложенной костями. - Аминь, - сказал Доннерджек, отвернулся и сжал руку Эйрадис, - и до свиданья. - Мы еще встретимся, - заявил Танатос. Глава 2 Лидии Хаззард исполнилось семнадцать лет, а до начала занятий в университете оставалось еще несколько месяцев. Она была старшей из двух дочерей и выросла в весьма состоятельной семье - "Страхование Хаззард", третье поколение. Родители, Карла и Абель, сделали Лидии подарок каникулы в Вирту, перед тем как ее жизнь станет трудной и напряженной, а все усилия будут направлены только на учебу. Узкая талия, высокая грудь, длинные ноги модели, рекламирующей купальники; очень светлые волосы, ниспадающие на плечи, высокие скулы, ослепительно белые зубы, ярко-зеленые глаза, ресницы и веки также подкрашены зеленым. Конечно, Лидия обладала такой внешностью только в Вирту, и это стоило дополнительных денег, но Карла и Абель средств не пожалели. Дома, в Байонне, штат Нью-Джерси, на Веритэ, темноволосая худощавая, сутулая и неуклюжая Лидия обладала ветреным характером и склонностью грызть ногти. Однако ее улыбка - благодаря усилиям стоматолога - была весьма привлекательной, глаза темно-зелеными, а голос низким и приятным. Кроме того, Лидия не могла пожаловаться на недостаток интеллекта. Сначала она путешествовала вместе со своей подругой Гвен, которой по случаю окончания школы подарили неделю на курортах Вирту - Пляжи, Горы, Пустыня, Побережье, Круиз, Казино, Сафари. Девушки провели по полдня в каждом месте, чтобы выяснить, где же им больше нравится. Обе нашли Казино пугающим, поскольку после того, как запас фишек заканчивался, приходилось играть на собственные деньги (или тратить средства родителей). Выигрыш моментально переводился со счета Казино на твой; впрочем, гораздо чаше случалось наоборот. Такое развлечение не устраивало ни Лидию, ни Гвен. Они намеревались получить в Вирту экзотические впечатления, научиться вести себя в обществе и позаниматься любовью с привлекательными молодыми людьми, не рискуя забеременеть или заболеть, - их тела оставались в Веритэ под зашитой силовых полей, а сознание пребывало в уверенности, что они вместе со своими партнерами находятся под звездами на пляжах в южной части Тихого океана, где волны с шуршанием набегают на берег, а бриз приносит аромат цветов. И не важно, что твой приятель является порождением Вирту или каким-нибудь отдыхающим из Веритэ, изменившим внешность, чтобы стать красавчиком с обложки журнала. Неизвестность лишь усиливала романтичность ситуации. Каждый имел возможность лгать и дразнить партнера - что, естественно, все и делали. Остроту игре придавали упомянутые вскользь адреса - как узнать, что они такое - правда или чистейший вымысел? Кого ты обнимаешь в данный момент - женщину или мужчину, с кем занимаешься любовью? А может быть, все это лишь сон и в Веритэ такого человека попросту не существует? Когда неделя Гвен закончилась и подружка отправилась домой, Лидия стала больше гулять по пляжам. Она всегда уходила к морю, когда ей хотелось побыть в одиночестве. Лидия искала в Вирту уединения, ее вовсе не тянуло на переполненные туристами знаменитые курорты. Дикое, открытое всем ветрам побережье, песок и галька почему-то напоминали ей Эгейское море; порой холодные волны, лижущие берег, вызывали в памяти Северное море. А еще Лидию завораживали картины жизни и смерти, которые она наблюдала в прибрежных водах после того, как волны откатывались назад. Подводные леса раскачивались в такт невидимому ветру, куда-то спешили крошечные рачки, ловко маневрируя между камнями, проплывали рыбы, маленькие красные армии сходились в битве с синими - каждая сторона пыталась занять наиболее выгодную позицию... Изредка она видела алый парус. Судно порой приближалось к берегу, но никогда не бросало якорь, и Лидии ни разу не удалось заметить кого-нибудь из команды. Когда мусор, плавник, раковины, запахи и звуки достигали берега и начинали отвлекать девушку от созерцания воды, она поднималась по бледным скалам и уходила подальше от моря. На каменистых склонах росли чахлые деревья с тонкими кривыми стволами, розовые и желтые цветы усеивали луга; над оврагами и расщелинами стлался туман, даже когда солнце стояло в зените. В долинах можно было найти заросшие лианами руины; красноватый чертополох упрямо карабкался вверх по отвесным склонам. Однажды вечером Лидия поднялась на холм, и ей показалось, что откуда-то из-под земли звучит музыка. Найдя небольшую лощину, девушка смогла укрыться от ветра и решила провести здесь ночь, завернувшись в плащ. Она лежала под звездами и слушала музыку - глубокие и одновременно резкие звуки, - словно пришла на необычный, редкий концерт. Неожиданно характер музыки изменился, звуки стали громче и мощнее. Теперь они лились не из-под земли, их источник находился где-то совсем рядом. Неужели она задремала? Лидия встала и обошла вершину холма. Звуки, похоже, доносились с юго-запада, справа от нее. Мир вокруг посветлел, когда, постепенно поднимаясь по склону, она зашагала навстречу диковинной песне.., и вдруг на соседнем холме, в свете недавно взошедшей луны, увидела волынщика. Он стоял совершенно неподвижно, и пронзительные стоны его инструмента наполняли разделяющее их пространство. Лидия уселась на траву. Вскоре луна начала подниматься, и она разглядела мужчину, что играл на волынке. Ей вдруг почудилось, будто холмы, на которых они находились, сближаются. Позднее, обдумывая это странное происшествие, она вспомнила, что не отменяла своего пожелания оставаться в одиночестве. Следующие несколько дней Лидия собиралась провести, гуляя у моря или среди скал, а затем вернуться в Веритэ. Непонятно... Лидия не знала, как долго она сидела и слушала пение волынки. Луна поднялась еще выше, и волынщик встал так, что теперь свет падал на него слева, одновременно озаряя и погружая в тень. Высокие скулы, густые брови, маленькая бородка. Темные брюки из грубого материала и темно-зеленая, будто влажная атласная рубашка. Голову украшал берет, а у бедра поблескивала рукоять какого-то оружия. Он медленно повернулся к Лидии и посмотрел ей прямо в глаза. Потом перестал играть, снял берет и поклонился: - Добрый вечер, миледи. - Добрый вечер, - ответила Лидия, поднимаясь на ноги. - Вулфер Мартин Д'Амбри, к вашим услугам. - Меня зовут Лидия Хаззард. Вы очень хорошо играете. Как вас обычно называют - "Вулфер", "Мартин" или "Амбри"? - Я откликаюсь на любое их этих имен, мисс Хаззард. Обращайтесь ко мне как пожелаете. - Мне нравится "Амбри". А меня, пожалуйста, называйте Лидия. - Прекрасно, Лидия, - кивнул мужчина, снова поднимая волынку. - Присоединяйтесь ко мне, если вам угодно. Он начал играть необычно притягательную и легкую, словно дыхание Хранителя, мелодию. Неожиданно для себя Лидия обнаружила, что спускается по тропинке в долину. Музыка парила над ней, пока она шла сквозь тьму, но, оказавшись у подножия горы, на вершине которой стоял Амбри, Лидия сообразила, что теряет волынщика из виду - он уходил на восток. Девушка поискала дорогу, почему-то решив, что обязательно должна догнать его и продолжить разговор. Единственная тропа, которую ей удалось отыскать, вела к вершине. Ладно... Она направилась вверх по склону - из темноты к лунному свету. Звуки волынки удалялись, а когда Лвдия поднялась на вершину, выяснилось, что Амбри действительно уже далеко. Она нашла тропинку, по которой он скорее всего ушел - другой просто не было, - и побежала следом. Прошло довольно много времени, прежде чем музыка стала громче и Лидия поняла, что расстояние между ними сокращается. Она не заметила, когда местность вокруг начала меняться, возможно, они выбрались на плато. Ночью все здесь казалось иным: другие запахи, другая земля. Почему она так спешит? Этот человек и его волынка прервали ее идиллическое существование в Вирту. Их никто не звал. Она собиралась вернуться в Веритэ, выйти из состояния транса, как следует поесть, поиграть в теннис, навестить родителей, потом вернуться сюда еще на несколько дней и больше уже не бродить в одиночестве. Однако совершенно неожиданно она оказалась на пороге какой-то тайны. Необходимо найти Амбри. И тут волынка смолкла. Лидия побежала быстрее. Может быть, он остановился, чтобы немного передохнуть. Или с ним что-то случилось. Он мог упасть. А если... Она споткнулась. Упала, вскочила на ноги и помчалась дальше. Ночь вдруг стала холодной, тени перестали быть обычными сгустками тьмы. Казалось, во мраке прячутся чудовища, наблюдают за ней, шевелятся, готовятся напасть. Тропа углубилась в долину, пересекла ручей - Лидии пришлось перейти через него по камушкам, - а потом снова начала подниматься в гору. Сзади послышался грохот камней, словно кто-то гнался за ней, не особенно заботясь об осторожности. Лидия не оглядывалась. Вдруг волынка заиграла вновь - где-то далеко слева. Поспешив вперед, девушка поняла, что музыка приближается. Но когда ей показалось, что она вот-вот увидит Амбри, среди холмов опять повисла тишина. Лидия выругалась про себя и в тот же миг услышала шум преследования, а легкий бриз донес до нее свежие запахи моря. Неужели она сделала петлю и вернулась к воде? Лидия посмотрела на луну, пытаясь сориентироваться, но яркий диск завис у нее над головой. Тогда она решила, что будет двигаться в прежнем направлении. Впрочем, ей пришлось идти медленнее, поскольку вокруг оказалось множество высоких камней, расставленных в долине по какому-то необъяснимому принципу. Вскоре Лидии почудилось, будто она различает впереди какое-то шевеление. Девушка испуганно замерла и начала вглядываться в темноту, но все снова застыло, точно на картине художника. Тогда она сделала несколько шагов вперед и тут же поняла - справа что-то происходит. На сей раз у нее возникло ощущение, что один из огромных валунов сдвинулся вперед по меньшей мере на дюйм. Затем она с изумлением увидела, как другой громадный камень переместился сразу на несколько дюймов. Потом третий. Четвертый... Долина ожила. Складывалось впечатление, что камни стоят, а Лидия медленно плывет мимо них. Валун перед ней начал увеличиваться. Она протянула руку и коснулась его. Камень скользнул мимо. За ним другой... Вдруг кто-то схватил ее за локоть и оттащил в сторону. Лидия вскрикнула и обернулась. - Простите мою грубость, - сказал Амбри, - но в противном случае они бы вас прикончили. Лидия кивнула и последовала за ним, как ей показалось, на запад. Теперь камни скользили мимо еще быстрее, хотя ни один из них не раскачивался. Кавалькада устремилась на юг. - Полная луна, - проговорил Амбри. - Они просыпаются и спешат к реке напиться. А к утру возвращаются на свои места. Лучше не стоять у них на дороге, когда они пришли в движение. Масса, момент инерции. - Спасибо. - Лидия рассмеялась, но в ее смехе послышались истерические нотки. - Что такое, мисс Лидия? - спросил Амбри. - С одной стороны, вы говорите о твердой материи так, как пишут в учебниках, - ответила Лидия, - а с другой - утверждаете, будто камни направились пить. Это больше напоминает галльскую легенду. - Ну, все легенды нашли дорогу в Вирту, - отвечал Амбри, увлекая девушку за собой подальше от поля камней, - и научные, и фольклор. - Однако научные принципы, законы и константы носят в Веритэ универсальный характер. - Как и в Вирту. Только здесь есть наделенные разумом существа, которые в состоянии манипулировать ими по собственному усмотрению, я уж не говорю о наших личных установках. - Но тут ими можно манипулировать. - В соответствии с правилами - некоторые из них довольно хитрые, однако они существуют. Все универсально. Можно сделать так, чтобы установилось полное соответствие. Просто часто бывает нелегко совладать со своими чувствами, да и с разумом тоже. Он уводил ее подальше от камней. Сейчас валуны двигались стремительно - черные тени в полнейшей тишине уносились прочь. Лидия шла рядом с ним, Амбри обнимал ее за плечи, край его плаща укрывал от ветра. - Куда мы идем? - спросила она. - Туда, где тепло и спокойно, - ответил он, и хотя Лидия рассчитывала на виртуальное любовное приключение, она так и не решила, как должен выглядеть ее любовник. Она посмотрела на него и улыбнулась. x x x Джон Д'Арси Доннерджек шел по Тропам Огня и Крови, Воды и Пыли, Ветра и Стали. Он был ближе всего к тому, чтобы сойти с Пути, когда выбрался на Тропу Слоновой Кости и Дерева, где Хранитель в образе ребенка с корзиной цветов почти сумел убедить его, что он свернул не туда и идет по дороге, ведущей в Светлое Царство Эльфов. Но между ними промелькнул муар - Доннерджек увидел истинный облик того, кто скрывался под личиной ребенка, и зашагал дальше. Тогда Хранитель, обнажив клыки, перешел в наступление, его тяжелый металлический хвост высекал искры из камня. Но Тропа Слоновой Кости и Дерева защищала путников даже от духов. На Тропе Земли и Пепла обезумевший фант выскочил из ямы и бросился на них. Сохранивший присутствие духа Доннерджек заметил вздутие над одним из передних клыков зверя и поманил врага к краю тропы, подальше от Эйрадис, одновременно пытаясь вспомнить, где находятся жизненно важные центры существа. Затем под влиянием одного из озарений, которыми он прославился в научных и инженерных кругах, Доннерджек надавил большими пальцами на две аку-пунктурные точки на голове зверя - дальше оставалось толь ко ждать. Фант перебирал ногами, но так и остался стоять на месте, словно понимал, чего хочет человек. Дыхание его постепенно успокоилось, он несколько раз негромко фыркнул и пристально посмотрел на Доннерджека. Потом повернулся, сошел с Тропы и удалился. За следующим поворотом появился Хранитель - симпатичного голубого цвета, внешне похожий на гусеничный трактор - и с нечеловеческой злобой стал угрожать путешественникам. Фанта, наблюдавшего за происходящим из ближайшей рощи, видимо, переполняло чувство элементарной животной благодарности, и потому он поспешил к ним на помощь с твердым намерением растоптать врага. Через несколько мгновений Хранитель уже истекал жизненными соками, свисая с тернового куста. Даже в Вирту иногда полезно делать добрые дела. Доннерджек снова двинулся вперед, ему предстояло решительное испытание - Бездна Звезд и Мостов. Он уже слышал стоны раскачивающейся конструкции и наводящий ужас скрежет зубов истолкования - путники приближались к месту возникновения первичного языка, где слова творения создали Вирту. Джон медленно, но твердо шагал вперед - он был одним из немногих, кто постиг тайную географию мира. И потому осуществление его замыслов было возможным, но дорога домой отнюдь не стала легче. Когда Доннерджек поднялся на последний холм и очутился возле стонущей стены огня, охватившего пролеты моста, у него внутри все похолодело и страх смерти прокрался в сердце. Поднявшись с колен и убрав руки от лица, он позвал Эйрадис и почувствовал, как ее ладонь легла ему на плечо. Доннерджек расправил плечи, вскинул голову и дрожащим голосом, который постепенно набирал силу, запел песню и сделал первый шаг к пропасти. x x x Высоко на вершине горы Меру, в центре вселенной, на каменных тронах неподвижно сидят Боги, наблюдая за миром Вирту. Они пожертвовали способностью двигаться ради всезнания - любое действие ослабляет остроту восприятия и, возможно, мудрость, Отослав существенные части своего "я" в воинствующие воплощения, они значительно замедлили деятельность оставшихся здесь личностей. И посему их разговоры растянуты во времени (обычном для прочих). К счастью, в центре Вирту преобладает эквивалент сингулярной математики, давая жизнь этим чудесным и одновременно раздражающим аномалиям, которые младшие Боги именовали "физикой вечности", отчаянно завидуя Великим, чья жуткая, вызывающая благоговение непостижимость таилась там, где между мирами дуют суровые ветры. Небопа, Морепа и Террама осознают, что от их "я" осталось совсем немного - ведь огромное количество воплощений устремилось в иные миры. Бесконечно долгие беседы - иногда больше напоминающие монологи - необходимы им для того, чтобы сохранить собственную личность. Они боятся, что молчание уничтожит их целостность и они превратятся в крошечные частички, разбросанные по разным царствам Вирту. Конечно, существуют иерархии внутри иерархий, когда кто-то из них спускается с небес, или посещает землю, или инспектирует моря. - ..Так начался новый цикл, - заметил Морепа, когда прошло безымянное десятилетие. - И как бывает со всеми крупными событиями, его происхождение остается неясным, - ответила Террама, - если только к нему не приложил руку Небопа. - Он уже давно молчит. Возможно, Небопа занят. - А может быть, окончательно распался. - Интересно... - Нет. Небопа ведет какую-то игру. Сейчас он тихонько напевает. - Гм-м. - Только ты не вздумай что-нибудь устроить. - Думаешь, в действительности его здесь нет? - Если сами Боги не знают, то кто ответит на твой вопрос? - Мы можем воспользоваться его отсутствием, призвать сюда наши воплощения, а потом перенести их в пещеру, где гораздо удобнее и... - И мы на некоторое время потеряем связь с нашими слугами. - ..Зато наладим связь друг с другом, красавица. - Верно, и это будет приятно. Хотя какими будут последствия, если мы займемся любовью, никто не сможет предсказать, не говоря уже о поэтических аспектах. - Какого дьявола! Пусть он развлекается со своими мантрами, а мы отправимся в постель. - Подожди немного, я создам иллюзию, чтобы скрыть свое отсутствие. - И тогда мы вновь откроем себя и заставим двигаться горы. - Такова поэтическая часть. Морепа погрузился в размышления. Его представление о духовном развитии Вирту несколько изменилось, ведь теперь все воплощения находились в одном месте. Панорама оставалась яркой и многоцветной - хотя рамки изображения несколько сузились, - но он увидел тенденции, в то время как раньше созерцал лишь события. - Террама, я думаю, могут возникнуть необычные социальные течения, которые будут связаны со Стадией IV, - заметил Морепа, когда они направлялись к пещере. - Не говори глупости, - сказала она, коснувшись его бедром. - Ни одному смертному на Веритэ или в Вирту не придет в голову, что для подобных явлений существует теоретическое объяснение. - Верно, - согласился он, поймав Терраму за руку. - ..Даже если кто-то и заинтересуется данной проблемой, она так и останется лишь гипотезой без очевидного применения. - Я найду, где ее использовать. - Но вовсе не для того, о чем мы говорили в начале. - Да, ты права, - ответил Морепа, входя в пещеру. - Ну а что теперь ты предпочтешь исследовать - теорию реальности или женскую анатомию? - спросила Террама. - Когда ты ставишь вопрос таким образом, я начинаю думать, что не зря провел столько столетий, размышляя над теологическими вопросами. Террама небрежно махнула рукой, и пещеру озарило сияние, осветившее дорогу к постели. Через несколько секунд Морепа пошевелил пальцами, и стало темно. - Последними сюда входили Варга и Агрима, - заметила Террама. - Да, прежде чем они отправились в неизвестные миры, - ответил он, скидывая одежду на землю. - Много лет назад, - заметила она, - впрочем, они провели здесь совсем немного времени. - Варга этим известен, - сказал Морепа. - Быстро и по существу. Террама захихикала: - Ужасная репутация. - Море, с другой стороны, отличается медлительностью, упорством и никогда не устает. Хотя порой становится диким. - Посмотрим. x x x Деревня Эйлин а'Темпл Дьюб имела и другие названия в списках Национального треста <организация по охране исторических памятников, достопримечательностей и живописных мест (в Великобритании).> Шотландии, но Доннерджек помнил именно это; так он и назвал ее, когда стоял в телефонной будке внутри огненного круга - остановке для отдыха на Длинном, Длинном Окольном Пути. Решив все спланировать заранее, он вспомнил черный замок на побережье Шотландии, в котором дважды побывал еще мальчишкой. Замок имел какое-то отношение к Макмилланам, Маккеям и Маккриммансам, числившимся среди предков его отца. Впрочем, Доннерджек не знал, существует ли замок сейчас; к тому же неизвестно, как отнесутся к его предложению сторонники сохранения средневековых памятников. Он позвонил своему адвокату Вилсону в Веритэ; тот пожаловался на плохую слышимость и хотел обсудить проблемы, возникшие в Институте Доннерджека, но сразу посоветовал Джону обратиться к адвокату отца, Макнейлу в Эдинбург - или к его преемнику, - чтобы установить, является ли Доннерджек владельцем титула, и если да, то что необходимо сделать для приведения в порядок семейной резиденции. Вилсон хотел обсудить текущие контракты, однако экран поглотили языки пламени - пять минут, отведенные на разговор, закончились, а поскольку Доннерджек всегда отличался бережливостью, он не стал тратить еще одну карточку. x x x Сейджек устроился в развилке ветвей, выше остальных своих соплеменников. Отсюда было видно всех сразу. Чем больше времени им понадобится, чтобы до него добраться, тем легче подготовить достойную встречу. Как, например, сейчас. Он крепко спал и видел сны о сексе и насилии, которые достаточно часто шли рядом в его реальной жизни Сейджек почувствовал чье-то присутствие и успел проснуться задолго до того, как Чимо приблизился к нему настолько, чтобы напасть, если таковы были его планы. Сейджек рыгнул, испортил воздух и почесался. А потом стал молча наблюдать за Чимо, пока тот не оказался на таком расстоянии, что они могли слышать друг друга. - Сейджек, - позвал Чимо, - скорее. У нас неприятности. Сейджек нарочно зевнул, прежде чем ответить: - Какие неприятности? - Икси. Со всех сторон. Но больше всего на юге. А еще на западе и севере. - Сколько икси? - Все пальцы рук. Все пальцы ног. И член. Много раз. Только на юге. - Что они делают? - Ничего. Сидят в лагере. Едят. Делают свои дела. Спят. - А как насчет тех, что на западе и на севере? - Все пальцы. Может быть, нужно добавить несколько членов. Они только что пришли. Пока мы наблюдали, с севера появились еще. - Ты и Стаггерт? - Да. Сейджек потянулся к талисману. Ему потребовалась не одна неделя, чтобы научиться завязывать узел на веревке, которую он нашел в лагере охотников за головами. Однако он видел узлы раньше и знал, для чего они нужны. А на этой веревке уже был узел. Сейджек использовал его в качестве образца. Снова и снова он возился с веревкой, пока не освоил новое и столь трудное искусство. Потом пришла очередь разных вариантов. Он готов. Сейджек тщательно прикрепил оба конца веревки к волосам на голове Большой Бетси. Теперь голову можно пристроить на палку или надеть на шею ради какого-нибудь торжественного случая. Сейчас голова свисала с ближайшей ветки; он поглаживал ее, когда ему требовалось хорошенько подумать - и на удачу. Мачете Сейджек спрятал в дупле другого дерева; периодически он доставал свое оружие, если хотел что-нибудь отрезать. Некоторое время Сейджек раздумывал, не взять ли голову с собой. Однако ему предстоит дальний путь, к тому же придется спешить. Голова может запутаться в кустарнике. Он попрощался с ней и обратился к Чимо: - Отведи меня на юг. Потом на запад и север. Я должен сам посмотреть на икси. Сейджек последовал за Чимо вниз. Он предупредил клан о появлении икси и направился на юг. Через несколько часов вождь уже прятался в кустах рядом с Чимо и изучал лагерь. Здесь действительно собралось множество охотников; они ели, разговаривали, чистили и точили оружие. Сейджеку еще никогда не приходилось видеть такое количество икси. Вместе с дурными предчувствиями возникло немало вопросов. Почему их так много? Почему сейчас? И вообще, это охотники за головами, а не икси в зеленой форме. Почему охотники? Икси являлись официальными представителями властей; их посылали откуда-то издалека сделать работу - чаще всего она заключалась в том, чтобы убивать представителей Народа. Но иногда икси рубили деревья или сажали их, выкапывали рвы, поворачивали реки вспять. А вот охотники за головами всегда только убивали - и, в отличие от икси, уносили с собой сувениры, знаки того, что работа сделана. Именно встречи с охотниками надоумили Сейджека забрать с собой голову Большой Бетси. Охотники вели себя свободнее, были опаснее, хитрее и заслуживали большего уважения. Обычно они приходили поодиночке или небольшими отрядами, но, разглядывая новую стоянку, Сейджек предположил, что охотники на севере и западе явились сюда по одной и той же причине. Совсем не похоже на случайное совпадение... Через некоторое время он коснулся плеча Чимо: - Теперь отведи меня на запад. Пока они шли, Сейджек размышлял о том, где сейчас обитает клан Отлага. Или Дортака. Или Билгада. Примерное представление о местах пребывания других кланов помогало избегать споров из-за территории. Однако в данный момент его интересовало их точное местонахождение. За западным лагерем Сейджек наблюдал с совсем близкого расстояния; он начал подозревать, что никакой другой клан не будет окружен тремя отрядами охотников за головами. Очень скоро он узнает это наверняка, но уже сейчас Сейджеку стало не по себе. Хога, наблюдавший за западной группой, рассказал ему, что последние охотники только что прибыли. Они разбивали лагерь и, похоже, не собирались сниматься в ближайшее время. Поэтому Сейджек решил, что враг планирует провести здесь ночь, прежде чем выступить вместе с другими отрядами против его Народа. Хога и Гонго, по приказу Стаггерта наблюдавшие за отрядом с самого утра, последовали за Сейджеком, когда тот отошел подальше от лагеря. - Ты знаешь, где сейчас кланы Дортака, Билгада или Отлага? - спросил Сейджек. - Отлаг там. - Гонго показал на север. - Далеко, за следующим лагерем охотников. Дортак еще дальше на западе. - Он снова махнул рукой. - Где Билгад, я не знаю. Сейджека охватило странное ощущение - он понял, что Билгад направился на юго-запад. Таким образом, только его клан с трех сторон окружен охотниками за головами. Теперь он не сомневался, что ему хотят отомстить. Он попытался представить себе, каким образом охотники расставят свои три отряда, чтобы действовать наверняка и окружить его людей. В голове начали возникать различные схемы. Ему вдруг страшно захотелось вообразить всю картину заранее. Подыскивая слово для концепции "план", Сейджек неожиданно все понял. И тогда ему стало ясно, что возникла такая ситуация, когда он должен превзойти самого себя, придумать нечто особенное. - Отведи меня на север, - приказал он, - туда, где Стаггерт следит за последней группой. Сейджек прикинул расстояние, пока они шли, и подумая о Круге Шаннибал, понимая, что необходимо перехитрить неприятеля и действовать быстро. Вскоре после полудня они приблизились к северному лагерю. Стаггерт встретил их и повел на свой наблюдательный пункт на вершине холма. - Самый маленький лагерь, - заметил Сейджек. - Столько, сколько пальцев на двух руках. - Часть ушла патрулировать, - сказал Стаггерт. - Народ в большой опасности, - проговорил через некоторое время Сейджек. - Нам угрожают эти? - спросил Стаггерт. - Да. И еще отряд на западе, который должен напугать Народ и заставить отступить на юг, где ждет самый большой отряд. - А откуда ты знаешь? - спросил Стаггерт. Сейджек вспомнил о том рейде, когда он убил Большую Бетси. Другие охотники пришли сюда потому, что впервые изведали страх - они боялись сами стать дичью. - Если я расскажу тебе все, что знаю, Стаггерт, ты станешь слишком умным, - ответил Сейджек, - как я. Им нужны наши головы, и они их возьмут. Если мы не найдем способ их прикончить. Он повернулся к Чимо: - Возвращайся к двум другим лагерям. Возьми с собой Гонго. Возьми Хого. Возьми Окро. Приведи их сюда, пусть ждут меня. - Ждут? - спросил Чимо. - А куда пойдешь ты? - Вернусь обратно к клану. - И приведешь их? - В одно место неподалеку. - Зачем? Сейджек оглядел своих заместителей. Потом постучал по лбу: - Новый способ сражаться. - Как ты его назовешь? - Война Народа, - ответил Сейджек. Потом повернулся и скрылся в джунглях. x x x К вечеру Сейджек привел клан, оставив всех, кроме способных сражаться мужчин, на поляне, примерно в миле от северного лагеря охотников. На шее у Сейджека висел талисман, и он взял с собой палку которая режет. Воинов Сейджек расставил в узкой долине, рядом с лагерем врага. Потом провел совещание с командирами. Стаггерт, Чимо, Сват, Гонго, Окро и Хога стояли в сумраке поляны и слушали вождя. - Сегодня мы убьем охотников. Знаете как? Все утвердительно зарычали. - Ничего вы не знаете, - возразил Сейджек. - Вы думаете, что нужно ворваться в лагерь, устроить страшный шум и начать драку. Нет, не так. На этот раз нужно действовать иначе. Когда станет темно и все заснут, мы подойдем как можно ближе. Сначала убьем тех, кто возле оружия. А в конце концов прикончим всех. Если у нас не получится или если они доберутся до своих острых палок, мы позовем на помощь еще воинов, готовых драться. Еще одна группа будет ждать моего сигнала. Нас слишком много, чтобы напасть одновременно, мы только помешаем друг другу. Все поняли? Они снова утвердительно зарычали. Ее тело находилось в одноместной палате; питание, массаж и все прочее осуществлялось специальным прибором-стражем. Страж связался с ней в Вирту, предупредил, что время истекает и пора возвращаться в Веритэ в соответствии с планом отдыха, который наметили для нее родители - неделя в Вирту и неделя в Веритэ. И так в течение всего лета. Лимит уже исчерпан, ей предоставили дополнительный срок, который, в свою очередь, тоже подходит к концу. Однако когда ее ноги раздвинулись, а бедра начали совершать короткие быстрые движения, страж приостановил процесс насильственного возврата. Лидия начала тихонько стонать, а страж занялся оценкой ее состояния в Вирту. Сексуальные отношения, не связанные с насилием, обычно служили достаточным поводом для автоматического продления периода пребывания в Вирту. Когда же речь шла о насилии, многое зависело от того, кем является клиент - насильником или жертвой. Тут возникало немало юридических тонкостей, связанных с защитой клиента. Сканирование показывало, что в данном случае все происходит по обоюдному согласию. Страж, к несчастью, не мог оценить последствий исчезновения одного из партнеров сразу же вслед за наступлением оргазма. Неожиданно ноги Лидии сомкнулись вокруг невидимых бедер. Движения стали резкими, ногти вцепились в невидимую спину. Монитор зафиксировал увеличение частоты биений сердца, повышение кровяного давления, учащенное дыхание. Он не заметил, что Лидия улыбается - так называемый "эффект любовника-демона", когда люди наблюдают за происходящим будто со стороны, продолжая хрустеть попкорном. Как только наступила релаксация, страж активировал механизм возврата. x x x ...И падал. И, черт подери, падал... Его тело неподвижно покоилось на дне инерции, он опускался с лишенного вершины холма, по склонам, словно опаленным ударом молнии. Тропа вела через пустынные земли и через холмистые и по мертвым равнинам, напоминающим брошенные после съемок фильма декорации. Вверх, только вверх вела тропа, в царство ослепительного света. Однако он был не из тех, кто отступает, и потому шел все дальше. Взбегал по вертикальным поверхностям, перепрыгивал бездонные пропасти. Он искал... ...И нашел? Точнее, его нашли. Он следовал за запахом. И вдруг оказался внутри. Он поднялся в воздух, и его завертело в фантастическом танце сорванного осенним ветром листа. Вокруг мерцал ошеломляюще яркий свет. - О ужасающий пес, стремящийся по следу. - Голос, как и запах, казалось, звенит, доносится со всех сторон, окутывает его. - Ты зашел слишком далеко! Мизар закинул голову и завыл так, как его научил Танатос. Послышался глухой удар, сияние окружило его тело. Вой смолк, едва успев возникнуть. И снова пса завертело, а воздух наполнился новыми запахами - горящей изоляции, кипящего клея, паленой краски, расплавленного металла. Мизар летел, кувыркаясь и переворачиваясь, и вдруг почувствовал, как его швырнуло с края огромной скалы прямо в молчаливое небо, где в вечном сумраке расцветали звезды, а внизу проплывали облака. И его объял мрак. Он падал и падал - долгие дни, может быть, целые столетия, это зависело от миров, в которые он попадал... ...вниз... Глава 3 Скитаясь, Транто давно потерял счет времени. Он никогда не обращал на него особого внимания, но сейчас окружающий мир, в частности время и пространство, алым туманом укутало безумие. Однако, когда боль стихла, изменилось и отношение огромного фанта к собственному существованию. Туман стал почти прозрачным, теперь Транто останавливался и подкреплялся цветами. Вскоре он осознал, что находится на просторной равнине, рядом с джунглями. Вернулись воспоминания о прежней жизни, когда он был еще совсем маленьким фантом в большом стаде, которое обитало в долине, очень похожей на эту. Кто знает? Может быть, он вернулся туда, где провел свое детство? Долгие дни Транто бродил, ни о чем не думая, а его разум витал между мечтами и реальностью. Он погрузился в эйфорию, всегда наступавшую вслед за приступами. Транто двигался, ел и пил, постепенно набирая потерянный вес, и ему стоило больших усилий делать то, чего не требовали обстоятельства. Он наслаждался простыми радостями жизни. Дни шли за днями, спокойные и безоблачные. Местные хищники побаивались необычно могучего фанта с громадными клыками, словно высеченными из кусков распавшейся на части луны. Однажды, когда боль прошла совсем и сознание снова к нему вернулось, Транто впервые подумал, что где-то неподалеку могут быть и другие фанты. За долгие годы жизни он знавал множество разных стад, и сейчас он уже начал скучать без своих соплеменников. Было бы неплохо завести подругу. Все тревожные симптомы давно исчезли, вероятность их скорого возвращения ничтожно мала. Тогда он занялся поисками. Сначала нужно найти стадо. И хотя сам Транто часто стремился к одиночеству, его периодически посещало желание обрести компанию - как, например, сейчас. Конечно, мало просто разыскать стадо. Придется убедить фантов принять его в свои ряды. Обычно новичку назначали серьезный испытательный срок и он занимал самое скромное положение. Это тянулось долго, слишком долго. Но тут ничего не поделаешь - существует этикет, свод правил, которым необходимо следовать. Главное - выяснить, где находятся сородичи. Он долго и громко трубил, а потом слушал, пока окончательно не смолкало эхо. Ответа не последовало, да он и не слишком-то на него рассчитывал - на первый зов не принято отвечать. Транто снова трубил, а потом бродил по равнине. Нашел ручей и как следует напился. Что ж, пора отправляться на поиски. Поскольку ему попадались лишь старые следы, а на призыв никто не ответил, выбор направления не имел особого значения. За исключением запада. Там раскинулись джунгли. Трава и побеги успели вырасти снова, значит, его соплеменники давно покинули здешние места. Земля уже почти оправилась, и Транто не сомневался, что фанты обязательно вернутся, когда истощится район, где они сейчас обитают. Конечно, равнина огромна и может пройти много времени, прежде чем они появятся; с другой стороны, здесь вполне хватит места и для других стад... Он погрузился в размышления. Теперь, когда Транто чувствовал, что силы и разум вернулись к нему, он решил не надеяться на случайную встречу. Как приятно вновь ощутить запах фантов, потереться о дружеское плечо!.. Нужно искать. Так он и поступит и обязательно найдет сородичей. Транто медленно повернулся. Север, восток, запад, юг... Да, юг. Там старая тропа. Он уверенно зашагал на юг, не собираясь, впрочем, строго следовать старой тропе. Фанты где-то на юге - этого вполне достаточно. Транто не слишком-то торопился. После того как решение было принято, вступили в действие законы природы - или так ему показалось. Могучий фант славился своим терпением - как и яростным нравом. А еще он не мог пожаловаться на память: Транто отлично помнил каменистые равнины, по которым проходил, - впрочем, тогда он был маленьким и все вокруг казалось таким большим... Надо заметить, что сентиментальностью Транто не отличался - просто не знал этого чувства. Он упрямо шагал на юг, а хищники, чью территорию он нарушал, прятались до тех пор, пока чужак не исчезал из виду. Фант брел среди высокой травы, утолял жажду в прудах или лесных ручейках. Птицы с темным опереньем садились ему на спину, выклевывая паразитов. Изредка они болтали. - У тебя здесь жуткий шрам, большой друг. Как ты его заполучил? - Центральный шест циркового тента оцарапал меня, когда я его сломал. 11 мая 2108 года. - О, значит, ты бывал в городах! - Бывал. - Я не знаю никого, кто оттуда вернулся. - Теперь знаешь. Видел недавно моих соплеменников? - Недавно - нет. Они появляются и уходят. - - А как на юге? - Они направлялись именно туда. Может быть, я сам скоро туда полечу. Здесь стало плохо с жуками. А этот шрам откуда? - От копья, которое бросил в меня один клейкий человечек. - Клейкий человечек? Не понимаю. - Он стал клейким после того, как я его растоптал. 7 августа 2105 года. - - У тебя возникали проблемы с икси или охотниками за головами? - Да, но давно. - Их сейчас очень много в джунглях. - Кого именно? - Охотников. И наблюдателей икси. - Охотники покруче. Однажды меня чуть не прикончили, когда за мою голову назначили награду. 17 сентября 2113 года. Женщина. Большая Бетси, так ее звали. - Она мертва. - Хорошо. Иногда мне снится, что она продолжает меня преследовать. А кто ее убил? - Сейджек. Из древесного народа. Взял ее голову. До сих пор носит с собой. Транто фыркнул: - Это имя кажется мне знакомым. - Сейджек - вожак самого большого клана. Быстрый. Может рукой поймать летящую птицу. Я видел. Он сильный. Очень опасный. - Они тоже становятся клейкими, если по ним пройтись. Большая Бетси любила устраивать засады. Она тоже оставила мне на память шрам. А что хотят охотники и икси сейчас? - По-моему, голову Сейджека. Они в ярости из-за Большой Бетси и тех, кого он укоротил. - Если бы они держались подальше отсюда, не возникло бы никаких проблем. - Верно. - Не они создали нашу землю. А теперь, ни с того ни с сего, ведут себя так, словно они здесь хозяева. - Они никогда не бывают счастливыми. - Пожалуй, ты прав. - Может быть, чуть позже я займусь другими шрамами на твоей спине. Улетаю в джунгли. Хочу посмотреть, что там произойдет. - Не приближайся к Сейджеку, - Не буду. Удачных тебе поисков. - Благодарю. Транто затопал дальше. Весь день он двигался на юг, останавливаясь только для того, чтобы поесть и напиться у бочагов. Ночью он брел под небом, полным ярких звезд. Так проходил день за днем. Один раз ему пришлось преодолеть нескончаемо длинный сухой участок, где даже трава пожухла. А потом его настиг ливень, наполнивший все впадины водой. Дальше местность стала каменистой. Транто продолжал идти на юг и вечером обогнал мужчину и женщину, шагающих по тропе, которую окружали диковинные белые отметины, мерцающие, словно воздух над землей в жаркий полдень. Транто показалось, что это тот самый человек, который недавно ему помог. Однако когда он приблизился, люди исчезли и появились далеко впереди - минут десять они маячили на фоне багряных лучей заходящего солнца, после чего окончательно скрылись и