Роджер Желязны, Джейн Линдскольд. После победы

---------------------------------------------------------------
     Roger  Zelazny  "FOREVER  AFTER" 1995.
     перевод с  англ.  Н.Х.Ибрагимовой (1998)
     Сканирование и редактирование-Ольга Копылова
     Origin: ONLINE БИБЛИОТЕКА, http://www.bestlibrary.ru ? http://www.bestlibrary.ru
---------------------------------------------------------------

        АНОНС

     <i>Кончена,   кончена  великая  война,  конец  пришел   убийствам,  черным
магическим поединкам, погоням, побегам,  дуэлям, вендеттам, деяниям великого
мужества  и великого  коварства!  Осела пыль  сражений,  и победившее  Добро
соприверженцы  еле-еле доползло до  вожделенного триумфа. Одно ма-а-аленькое
"но" -  что спасло  мир, то  преспокойно его  и  погубит. Четыре  всемогущих
магических  предмета,  принесших  победу  Свету,  увы,  не  выносят  долгого
пребывания  на  свежем  воздухе.  Они  должны  быть  разъединены  и  надежно
припрятаны -  не  то начнется  такое, что все былые войны  покажутся детской
драчкой...</i>




     Меня просили
     посвятить эту книгу,
     последнюю работу Роджера,
     Тем, кто любил его.
     Я так я и делаю.</B>

     <I>Джейн Линскольд</I>

     <B>Прелюдия Первая</B>





        ПРЕЛЮДИЯ ПЕРВАЯ

     Принц  Рэнго  стоял на  балконе и наблюдал за  парой  комет, висящих  в
ночном небе. Парой?
     Он прищурился, глядя на странное пятнышко света низко над горизонтом на
западе. Еще вчера вечером его там не было. Оно  выглядело почти так же,  как
те, что появились  несколько ночей  назад. Похоже, на подходе  еще и  третья
комета.   Говорят,  что  подобные  вещи  предвещают  смерть  монарха,  смену
администрации, социальные взрывы, природные катаклизмы, отмену благоприятной
ценовой политики  на продукцию,  производством  которой  ведает родственник,
плохую погоду, эпидемию чумы или потерю лотерейного билета. Рэнго улыбнулся.
Он не  нуждался  в  знамении  небес, он и так знал, что перемены  носятся  в
воздухе. Он сам был их частью.
     Внезапно раздирающий  уши вопль  наполнил ночной воздух.  Это  был звук
струнного  инструмента, только сила его  в  сотни  раз превышала звук любого
струнного инструмента, когда-либо звучавшего в этих краях.  По крайней  мере
до прошлой ночи.  Он  регулярно раздавался по ночам вот уже около недели,  и
как  только звучание  приобретало размеренный  ритм, к  нему  присоединялись
другие  инструменты, столь же мощные. Да. Вот  вступил  басовый... А  теперь
лихорадочная   дробь  ударных.   Скоро  незримый  певец  начнет  выкрикивать
непонятные стихи на неизвестном языке.
     Высокий смуглый красавец Рэнго поднял кубок с вином, сделал глоток, и в
то же мгновение откуда-то с востока донесся сотрясающий землю топот.
     Он вздохнул и  повернул  голову  в направлении шума.  Странно было  эти
последние два  месяца  жить в стране, не  раздираемой гражданской  войной, в
местности, которая более чем на десяток лет  превратилась  в  декорации, фон
для убийств, черной  магии, вооруженных стычек,  подвигов, погонь,  побегов,
вендетт,   дуэлей,  предательств,   деяний  великого  мужества  и   великого
предательства.  И все они  в  конце концов привели  к войне,  в которой  был
подведен окончательный  итог: Добро и Зло, Свет и Тьма, Порядок и Хаос и все
прочие антонимы встретились лицом к лицу в последней схватке  - сталь против
стали, заклинание против заклинания, темные боги и богини против своих более
светлых сородичей, нос к носу и стенка на стенку, пустив в ход зубы, когти и
прочие  воинственные  причиндалы.  Когда  осела  пыль. Добро  -  собственной
персоной и в лице своих приверженцев - еле-еле доползло до победы.
     Рэнго опустил кубок и  улыбнулся. В  конце битвы они были на волосок от
поражения, и в конечном счете все произошло  не так гладко, как хотелось бы,
но зато теперь он стоит в  императорском дворце Калтуса, столицы Фолтейна, и
менее  двух  месяцев  отделяет  его  от   дня  бракосочетания  и  коронации.
Наконец-то  все  невзгоды остались позади, и он женится на своей  суженой  -
высокой черноволосой Риссе.
     Топот на востоке раздавался все громче - даже странная музыка не  могла
полностью заглушить его, - а он перебирал в памяти годы, полные приключений,
которые стремительно завершились кульминацией минувшим летом...
     Накануне  последней  битвы  казалось, что  все  складывается  в  пользу
Каларана -  полубога, сбившегося с пути праведного.  Падшей  Птицы-Солнца из
высокой обители богов, Валлады Таханы. Четыре предмета перевесили чашу весов
не в его  пользу:  амулет,  перстень,  меч и свиток  -  Анакрон,  Сомбризио,
Молебой и Гвайкандер.
     Гар Квитник, перебежчик и мастер хингу, пустился на  поиски затерянного
амулета и добился успеха.  Он спас оборонявшихся от гнева Каларана, разрушил
его  злые  чары  и  защитил   их.  Сомбризио,  перстень,  обладающий  мощной
смертоносной силой, привезенный  из  города мертвых, Антуруса,  Риссой  и ее
светловолосой  ширококостной  спутницей Джэнси  Гейн, нанес физический  вред
Каларану  и заставил его  снизойти  до рукопашной схватки  с принцем. Даже в
этом случае  он без  труда  расправился бы  со  смертным  героем, какими  бы
развитыми  мускулами тот ни обладал, да только в этой мускулистой  руке  был
зажат  Молебой  -  меч,  способный  разить  богов.  Принц  вместе  со  своим
напарником, Крапчатым Туликом,  привез его из своего героического похода.  И
наконец,   был    еще   свиток   Гвайкандер,   содержащий   слова   древнего
могущественного ритуального заклятия. Его добыли со дна  озера,  где обитает
чудовище,  и  привезли  в  Фолтейн  как раз  вовремя.  Вместе  с  остальными
волшебными  орудиями  он  оказался  там,  когда   был   особенно  необходим.
Оглядываясь назад, принц думал обо  всех совпадениях и просто чистом везении
- ведь все четыре  орудия были  доставлены в  нужное место и в нужное время,
одно за  другим в  течение всего нескольких минут.  Воистину  исход сражения
висел на волоске.
     Белая линия медленно прочертила небосвод, расширяясь после предмета, за
которым  она  тянулась  следом.  Вскоре над головой раздался далекий  гулкий
удар, за которым последовало нечто вроде раскатов.
     Рэнго покачал  головой. Было понятно, что  это не метеорит и не комета,
но он не  имел представления, что же это такое. Это его немало тревожило. За
последние  два  года неизвестность  достаточно часто оставляла свои  грязные
следы на тропе его жизни.
     И все же хоть он и не понимал  природу этого явления,  но имел довольно
точное  представление,  что его породило, и даже сознавал, что  сам  отчасти
несет  за  него ответственность. Оно  было  из того же ряда, что и  недавние
кровавые дожди, жабы,  крысы  и  пронзительная  пародия  на музыку,  которая
сейчас раздирала воздух, и та тварь, что сотрясала землю все приближающимися
тяжелыми шагами. И конечно, оно было связано с недавним  всплеском патологий
при родах, появлением на свет двухголовых овец и телят.
     Рэнго вздохнул  и  улыбнулся.  Это все поправимо. Он  придумает  способ
справиться с  этим,  как придумывал в последние годы способы  справляться со
всем остальным, от незначительных досадных мелочей до неотвратимого рока. Он
всегда соображал очень быстро.
     Внезапно  маленькое  озеро  у  подножия  одного  из  холмов  на  севере
покрылось  серебристой  рябью  и начало мелеть у  восточного  конца,  словно
местность неожиданно приобрела наклон в одну сторону. Он кивнул. И это тоже.
В последнее время местность приобрела тенденцию меняться. Куда именно уходит
вся  эта вода,  не  совсем понятно. Утром  на месте озера  останется грязная
лужа.  Возможно, там постепенно  образуется болото. Или, может, к  следующей
ночи снова  вернется  озеро.  Поскольку  в  окрестностях Калтуса грани между
реальностями несколько  истончились,  вполне возможно,  что  откуда-то  сюда
потечет новый ручей и вновь наполнит озеро.
     Предстоит совещание. Безусловно. С его главными советниками. Утром. Они
обсудят  ситуацию. Он уже заранее видел,  как все становится на свои  места.
Да.
     Повинуясь  еще  не  растраченному  любопытству,  Рэнго  подождал,  пока
появится источник  приближающихся  шагов  -  огромная  рептилия  с  тяжелыми
ногами, длинной шеей  и длинным  хвостом, которая медленно топала по  центру
города, обрывая  листья  различных деревьев  и прихватывая по  дороге  куски
крестьянских домишек. Он смотрел, как она удаляется на запад в  косых  лучах
восходящего осколка  луны.  Допил  вино, пока рептилия не  скрылась из виду,
потом повернулся и ушел в свои покои.

        x x x

     На  следующий день после обеда, когда принц Рэнго пошел проверить новую
грязевую яму  на северной стороне озера и осматривал пересекающую ее длинную
полосу  следов  динозавра,  по некогда  живописной  тропинке к нему  подошла
принцесса Рисса.
     - Рэнго, что, черт возьми, происходит? - спросила она.
     -   По-видимому   еще  один  участок   перенапряженной   реальности  не
выдержал... - начал он.
     Она бросила взгляд на мокрый буро-коричневый откос и покачала головой.
     - Я не  это  имела  в  виду,  - сказала  она, коротко махнув рукой в ту
сторону, и  на ее руке  блеснул  серебряным блеском  перстень. - Я говорю об
утреннем совещании, на которое меня не пригласили.
     Рэнго поморщился и отступил.
     - На нем обсуждались почти исключительно технические  детали, - ответил
он. - Я думал, что тебе это будет неинтересно.
     - И я даже не узнала бы о нем,  если  бы не Джэнси, - продолжала она. -
Она только что пришла ко мне,  чтобы  сообщить, что ты забираешь Сомбризио и
отсылаешь ее обратно к злым духам.
     Словно  в  ответ на  ее  сердитый жест в центре  ямы  раздалось  низкое
бульканье, как будто кто-то прочищал  горло. Оба  обернулись туда и увидели,
как втягивается  внутрь громадный лопнувший грязевой пузырь. Через мгновение
откуда-то из  глубины донесся короткий  грохот.  Затем из  ямы  стремительно
вырвалась струя дымящейся жидкости, взлетев футов на тридцать - сорок вверх.
     Повеяло запахом серы.
     - Вот часть причины, - сказал принц. - Или, скорее, часть этого эффекта
- причина совещания, на котором мы как раз и обсуждали сам эффект.
     - Она  мне  сказала,  что  ты  приказал  ей отвезти перстень обратно  в
Антурус и как можно лучше спрятать его там, где мы его нашли.
     - Это правда.
     - И ты  посылаешь Гара Квитника на поиски затерянной  деревни Джелфейт,
чтобы вернуть туда амулет Анакрон?
     - И это верно.
     - ..а Крапчатого на север, в Пендаггенз, чтобы избавиться от Молебоя?
     - Правильно.
     -  А  Домино  Блейд  собирается отвезти  свиток  Гвайкандер  обратно  к
проклятому озеру, который служил ему библиотекой?
     Он кивнул:
     - Да, все это так. Это люди крепкие, умелые - и  они, вероятно, страшно
скучают  теперь,  когда  грянул  мир. Идеальные  кандидатуры  на  то,  чтобы
спрятать эти артефакты в безопасные места, пока они вновь не понадобятся.
     - В их умении я не сомневалась, Рэнго, - возразила она; желтое облако с
запахом тухлых яиц тем временем  проплывало мимо.  - Меня удивляет сама идея
убрать артефакты подальше от всех именно сейчас. Не понимаю,  как ты сможешь
вынести разлуку с Молебоем, мечом, который спас  столько жизней и так  много
раз. Мне, например, идея  расстаться  с Сомбризио и тем могуществом, которое
она дает, очень не по душе. Сомбризио тоже нас спасла.
     - Я  испытываю  те  же  чувства, что и  ты.  Однако ситуация неожиданно
изменилась.  Хотя все они  оказали нам  неоценимую помощь в прошлом,  сейчас
представляют собой серьезную опасность.
     - Ты уверен, что это правда? - спросила она, а земля снова  затряслась,
и гейзер взметнулся еще выше.
     Им  пришлось поспешно отступить  вправо, когда  порыв ветра  окатил  их
дождем горячих капелек.
     -  В разумных пределах -  уверен,  - ответил он, протягивая  ей носовой
платок. - Мне приходится полагаться на мнение экспертов, и лучшие колдуны, с
которыми мы имели возможность проконсультироваться, пришли к  общему мнению,
что собрать все четыре магических орудия в  одном месте было перебором.  Это
означает,  что  их объединенная сила  все время растет, и прямым результатом
этого являются все те странные и опасные события, которые начали происходить
здесь. Они рвут ткань реальности, и дальше все может пойти еще хуже. Колдуны
говорят, именно  по этой  причине  такие  мощные орудия  обычно  спрятаны  в
отдаленных местах. И  как правило, в одном  и том же месте не прячут  больше
одного  орудия. Это делается  не  для того, чтобы  затруднить  жизнь  людям,
отправившимся на их поиски. Эти предметы обладают  такой ужасной мощью, что,
если держать их поблизости друг от друга  слишком  долго, их комбинированная
сила вызовет неестественное  напряжение  в  том  месте,  где  они находятся.
Здесь,  в Калтусе,  мы собрали  четыре  таких  предмета,  и все  сходятся во
мнении,  что их присутствие  является  причиной всех  магических возмущений,
которые  мы  наблюдаем.  И  пока  все  они вместе,  положение  будет  только
ухудшаться.
     - Не знаю, - сказала она, а у нее за  спиной снова послышалась  отрыжка
гейзера. - Предположим, что кое-кто из злобных чудищ  Каларана, уцелевших во
время войны, появится здесь, напрашиваясь на  неприятности. Против некоторых
из них очень  полезно  было бы иметь под рукой  Молебой, или  Сомбризио, или
Анакрон.  То  есть  я  хочу  спросить, не  лучше  ли проконсультироваться  с
кем-нибудь еще по этому поводу?
     Рэнго покачал головой.
     - Я  созвал  самых  лучших волшебников, которых  только  смог найти,  -
ответил  он, - и,  как я  уже говорил, они пришли к  консенсусу. Откладывать
дальше и искать еще нескольких  - это подвергаться реальной  опасности  ради
сомнительной  цели. Скорее  всего  они все согласятся со  своими братьями  и
сестрами по Искусству Магии. Нет, чем быстрее мы отправим артефакты к местам
их хранения, тем быстрее здесь все придет в норму.
     - Возможно, ты мог бы сохранить один из них, - сказала она. - Например,
Молебой  или Сомбризио. Тогда уже не будет такого  сочетания могучих сил. Ни
один предмет сам по себе не оказывал такого воздействия, как сейчас  все они
вместе.  Давай просто  отошлем  два  или  три  из  четырех  и  посмотрим, не
стабилизируется ли ситуация.
     -  Это  тоже  обсуждалось,  -  ответил Рэнго.  -  Подобные  рассуждения
правильны, и, вероятно,  все бы получилось, если  бы  мы  просто  доставили,
скажем, пару таких орудий в чистый район.
     К несчастью, здесь  вред уже частично нанесен. Если магическое давление
уже свершилось,  любой  магический объект или  действие может лишь  ухудшить
положение  или  по  крайней  мере  вызвать  проявления  магических  сил. Да,
присутствие  здесь  одного предмета  оказало бы меньшее  влияние,  чем  всех
четырех. Но все равно это рискованно.
     -  В таком  случае, -  предложила  Рисса, - почему ты не можешь  просто
отослать их из города по четырем различным направлениям так далеко, чтобы их
влияние уменьшилось до нуля?
     Рэнго вздохнул и отвернулся,  фонтан у  него за спиной снова забулькал.
Из пролетающей мимо стаи начали валиться вниз одна  за другой птицы и падать
без чувств на землю вокруг них.
     -  Физически то,  что  ты предлагаешь,  должно  прекрасно сработать,  -
наконец отозвался  он.  - Тем не менее следует  учесть  вопрос безопасности.
Если мы спрячем их в легкодоступных местах, они могут попасть в руки врагов,
которые используют их против нас.  Так же, несомненно, думали древние, когда
в свое время скрыли их  в  потайных  местах.  Их  первым  соображением  было
разнести предметы на большое расстояние друг  от друга;  вторым  - заставить
рисковать всякого,  кто  захочет их отыскать. Вот почему  всегда приходилось
отправляться за ними в героические походы - и почему они всегда  были такими
дьявольски трудными.
     Рисса подошла поближе.
     - Похоже, твои  эксперты  действительно  все  продумали...  -  медленно
произнесла она.
     - Мне кажется, каждое поколение  должно заново открывать  для  себя эти
основные истины, - ответил  он. - Когда начинаешь  понимать их, то  находишь
объяснение   сходству   стольких  литературных  произведений  о  героических
подвигах. Моралисты  и литературные критики всегда с готовностью утверждали,
что, заставляя  героев  и героинь  взбираться в  горы,  пересекать  пустыни,
переплывать  бушующие   потоки  и  сражаться  со  свирепыми   хищниками  или
сверхъестественными  чудовищами,  авторы  создавали   внешние  символические
аналогии внутренним, духовным подвигам, чтобы показать своего рода испытание
на  зрелость и ритуальное очищение, которые сделают  этих  героев достойными
того великого блага, которое они  несут своим народам. Теперь мы  видим, что
это просто  еще один  пример патриотической белиберды, используемой в  целях
прославления своих ценностей  за счет отдельной личности  -  не говоря уже о
других  культурах. Реальная  же причина - чисто физическая.  Опасно  держать
волшебные орудия слишком близко друг от друга слишком долго.
     Рисса  во  все глаза  смотрела  на него сквозь желтые испарения.  Потом
сказала:
     - Никогда не слышала, чтобы  ты  говорил так.., так философски  раньше,
когда мы путешествовали или жили в походном лагере во время войны.
     Принц слабо улыбнулся.
     -  У меня  было много времени  на  размышления после окончания войны, -
ответил  он.  -  Я обдумывал свои недавние  свершения  и решал, где я сделал
самые серьезные ошибки. Настало время  задуматься над  разными  вопросами, о
которых раньше у меня не хватало времени поразмыслить.
     Рисса еще ближе подошла к нему.
     - Возможно, ты слишком много времени провел в  размышлениях, - заметила
она, кладя ладонь на его руку.  -  Только размышления  и никакого действия -
состояние  столь  же далекое  от  равновесия,  как  и  противоположное  ему,
дорогой.
     Внезапно она оказалась очень близко и  тесно прижалась к нему. Мышцы на
его челюстях напряглись, затем расслабились. Он обнял ее и прижал к себе.
     -  Ты  права,  разумеется,  - ответил  он. -  Просто  я  хочу  обо всем
позаботиться, все расставить по местам,  ради нас с тобой. Хочу, чтобы жизнь
здесь текла гладко, когда  мы наконец  подойдем к сказочному "потом они жили
долго и счастливо до самой смерти".
     - Конечно, - сказала Рисса. - Я понимаю твою озабоченность.
     Она подняла взгляд и посмотрела ему прямо в глаза.
     -  Какое-то  время мне казалось, что я  тебя чем-то обидела или что  ты
изменился. Даже думала, что ты меня избегаешь. Но я начинаю понимать все то,
что тебя заботит.
     Он кивнул:
     - Это  было  нелегко. Мне почти кажется, что мир в некотором  отношении
труднее войны. Извини, если я не уделял тебе должного внимания, пока пытался
решить  какие-то проблемы  мирного  времени.  Я намереваюсь все  привести  в
порядок  ко  дню  нашего бракосочетания и коронации. Обещаю, ждать  осталось
недолго.
     - Я могу подождать, - ответила она. - Раз я знаю, что между нами ничего
не произошло...
     - Я бы тебе уже сказал, если  бы это случилось. Нет, нам мешает  только
напряжение этих проклятых дел.
     Ее  губы  слегка  приоткрылись,  он  нагнулся  и  поцеловал  ее.  Через
несколько  секунд произошло еще одно извержение  гейзера,  и их окатило  еще
одним  душем  горячих капель. Он  отстранился, повернулся  и  потянул  ее за
собой.
     - Когда жизнь станет безопасной и не станет подобных вещей, у нас будет
больше времени на подобные занятия, - сказал он. - К несчастью, я, возможно,
буду еще некоторое время занят всем этим.
     -  Понимаю  и ценю,  - ответила  Рисса,  едва  поспевая за его быстрыми
шагами.  - Но даже не в  столь уж  совершенном мире мы,  возможно, могли  бы
выкроить несколько  часов  и  побыть  вместе  в более  или  менее  спокойном
местечке.
     - Хотел бы я, чтобы это  было  так,  - крикнул он, стараясь перекричать
грохот нового извержения. -  Но мне надо  спешить на следующее совещание как
раз по этому вопросу. Встретимся попозже.

        x x x

     Рэнго сидел в глубине комнаты и пил чай. Он  устал. Последние несколько
дней  и  в  особенности сегодняшнее  утреннее  совещание, а потом  встреча с
Риссой -  все  это  оказалось большой  эмоциональной нагрузкой,  и он просто
физически устал. Поэтому поручил провести  собрание Хранителей одному из них
самих, вкратце обговорив  предварительно все детали. Полковник Доминик Блейд
-  нет,  черт  побери!  -  генерал  Домино  Блейд ( он  подписал  бумаги  на
присвоение  очередного  звания около недели  назад) -  пользовалась  большим
уважением  своих товарищей  и имела опыт проведения бесчисленного количества
военных совещаний.
     Он рассматривал  ее, словно изучал редкую  экзотическую птицу. Почти до
самого окончания войны все считали кавалерийского командира Доминика Блейда,
сына старого генерала Кермана Блейда, самым блестящим стратегом на поле боя.
И  ошибались - не в  своей оценке, а в  определении пола полковника.  Старый
Керман страстно желал иметь сына, который продолжил бы семейные традиции, но
его покойная  супруга отказалась его  уважить и покинула мир, оставив его  с
одним ребенком женского пола на руках. Не склоняясь перед  обстоятельствами,
он решил наилучшим образом использовать подручный материал: переодел девочку
в мальчика,  назвал ее мужским  вариантом данного при рождении имени и начал
обучать кавалерийскому делу, как только она научилась  держаться  в седле. И
что-то в ее генах отозвалось с самого начала.
     Шесть или семь поколений  предков Блейдов  сыграли  свою роль  -  у нее
оказались большие способности.  И еще кое-что  сверх  того.  Выигрывая  одну
битву за другой, она быстро поднялась  по  служебной лестнице,  проявляя все
больше фамильного таланта наивысшей пробы.
     В  одну из  последних недель войны ее  ранили в  плечо, когда вражеские
лучники  выпустили по ней  тучу стрел. Овладев  высотой, которую штурмовала,
она зашаталась и  сползла с коня на  землю.  Гар Квитник, горячий почитатель
полковника,  немедленно  оказался  рядом  и  сорвал  окровавленную   рубаху,
готовясь  применить свое искусство врачевания хингу  Обнаружив, что человек,
которым он восхищался больше всех - женщина, Гар тут же понял, что влюбился.
Но дама не разделила его чувств. Она любила другого.
     Рэнго  улыбнулся  и  сделал  глоток  чая,  когда  Домино  обратилась  к
собравшимся. Она все еще предпочитала мужской наряд,  коротко стригла волосы
и  разговаривала, как полевой  командир. Трудно  поверить,  что она полюбила
поэта  и  знатока древних языков. Но именно  об  этом донесла ему только что
созданная служба внутренней разведки. Имя этого человека было Джорд Индер.
     Домино прекрасно  ладила  с Крапчатым  Гуликом, хотя в их отношениях не
было  ничего  романтичного.   Как  можно   было  ожидать,   офицер   пехоты,
выслужившийся из рядовых  и принимавший участие  во всех  военных кампаниях,
что  и  полковник,  имел  с  ней  много  общего. Кроме того,  ему  нравились
миниатюрные блондинки, а Домино, при ее росте пять футов десять дюймов, была
на несколько дюймов выше рослого капитана.
     С другой стороны, Гар Квитник был  на несколько  дюймов выше своей дамы
сердца. Стройный, темноволосый,  светлоглазый, он  был  настолько грациозен,
что его  скорее можно было принять  за танцовщика, чем за того, кем он был в
действительности: одним из самых смертоносных двуногих созданий. Обученный с
детства  искусству убивать  - хингу,  он служил в отборной гвардии Каларана,
пока не узнал, какую роль  сыграл учитель в гибели  его  родителей.  Перейдя
после  этого  под  знамена  Рэнго,  он  отличился  в  операции  по  задержке
противника в ущелье Барду. Этот проход был настолько узок, что по нему могли
двигаться  одновременно  только два пеших или  один кавалерист, и вел  он  к
равнине Парадат. На ней разбили лагерь измученные войска Рэнго, не ожидавшие
нападения. Гар оказался одним из шести  добровольцев, вызвавшихся удерживать
ущелье  до  тех  пор, пока стоящую  лагерем  внизу армию не предупредят. Они
жертвовали  собой,  чтобы  выиграть лишних  пять  минут,  в  лучшем случае -
десять. Проход  удерживали  почти час,  причем  остальные пять  добровольцев
погибли почти в самом начале этого часа. Гар  выжил только потому, что когда
он  в конце  концов упал, то был так изранен и покрыт запекшейся кровью, что
никто и не подумал потратить еще один удар меча на явного мертвеца.
     И  все же  каким бы героем ни показал себя Гар Квитник, у него не  было
настоящих  друзей. В его светлых глазах сверкал фанатизм, так как он жил под
сенью эстетики  смерти, хингу.  Крапчатый,  которому  доводилось  в  прошлом
сражаться с воинами других школ боевых искусств, высказывал надежду,  что  в
мирное  время Гар  может  в конце  концов заняться другими делами  и,  таким
образом, сделается более человечным. Чувства Гара  к другим людям оставались
тайной. Он никогда их не проявлял, если не считать случая с Домино.
     Рэнго  допил свой  чай  и некоторое время слушал, как  Домино  излагает
выводы совещания  относительно  магических  артефактов.  Ей задали несколько
вопросов  вроде  тех,  которые недавно задавала ему Рисса. Потом Рэнго налил
себе еще чаю, глядя, как Домино прохаживается по комнате, похлопывая себя по
бедру и почесывая нос плеткой.
     -  И когда мы должны отправиться  в путь с этими предметами? - спросила
Джэнси Гейн.
     Домино взглянула в сторону Рэнго, который встал, кивнул и произнес:
     - Послезавтра. Думаю, каждому понадобится  день на  то,  чтобы  уладить
текущие дела и собраться в дорогу.
     - Рисса собиралась поговорить с вами об этом.
     - Мы уже поговорили.
     Он собрался  было  снова  сесть, но почувствовал на  себе  взгляд  Гара
Квитника. Повернулся к нему и поднял брови.
     - У тебя вопрос, Гар? - поинтересовался он.
     - Да, - прозвучал тихий, ровный голос. -  Единственное безопасное место
для  амулета  Анакрон -  это его  традиционный дом в часовне  горной деревни
Джелфейт.  К  несчастью,  этого  места  постоянно  не   существует.  Оно  то
появляется,  то исчезает  через  непредсказуемые промежутки времени -  раз в
несколько лет, иногда десятилетий,  или через  несколько  поколений. Я  могу
пересечь пустыню Рахобан и подойти к месту расположения деревни, но не  могу
гарантировать, что она проявится именно тогда, когда я туда доберусь.
     Рэнго улыбнулся.
     -  Существует  тайное  предание,  -  ответил  он,  -  что  это  событие
происходит в  ответ на присутствие амулета. По мнению моих советников,  есть
все  основания  полагать,  что это  правда. По-видимому, Анакрон  и Джелфейт
каким-то образом связаны друг с другом.
     - Понимаю, - сказал  Гар. - В  таком  случае я буду готов выехать после
этого совещания, если вы дадите мне амулет.
     - Твой отряд может подготовиться так быстро?
     - Меня никто не сопровождал в путешествии, когда я привез вам амулет, -
ответил Гар. - Чтобы вернуть его, мне тоже не нужна ничья помощь.
     -  Об  этом я скажу после того, как Домино закончит свое выступление, -
сказал Рэнго, усаживаясь на место, и кивком разрешил ей продолжать.
     Он снова посмотрел на Джэнси, почувствовав  на себе ее свирепый взгляд.
Она отвела глаза.  Просто хотела продемонстрировать  ему свои чувства, будто
он наперед их не знал. Крепкая, рослая блондинка, почти такого же роста, как
Домино,  но  значительно тяжелее,  она  работала вышибалой  в борделе,  куда
привезла  принцессу  хозяйка  заведения, купив ее  на  местном  невольничьем
рынке. Джэнси  узнала в принцессе последнего уцелевшего  члена  королевского
дома   Регодия,  недавно  уничтоженного  Калараном.   Она   спасла  Риссу  и
благополучие  вывезла ее  из  города. Странствуя почти год, она, Рисса и  их
спутник-эльф  Калла  Малланик  пережили множество  приключений,  результатом
которых  среди  прочего  явилась  находка  перстня  Сомбризио  в  затерянном
Антурусе,  городе  мертвых,  и  которые  в конце концов привели к встрече  с
принцем Рэнго.
     Он слегка  нахмурился.  Джэнси  была  всецело  предана принцессе. Он ни
секунды  не сомневался,  что  она отдаст за принцессу свою жизнь.  Однако  с
мужчинами она  не очень-то ладила. Ее чувства, возможно, были связаны с тем,
что она видела и слышала в борделе. Или с чем-то более глубоким. Несомненно,
она не  доверяла  им  полностью.  Он  знал,  что она называла Гара  Квитника
"шпиком". И хотя было похоже, что Крапчатому  она доверяет несколько больше,
чем остальным мужчинам, Рэнго знал, что, если бы  ей надо было  обратиться к
кому-то  из  присутствующих, она, вероятно, выбрала бы Домино, исключительно
по принципу пола.
     Он пожал плечами. И  Крапчатый, и Домино знали о  странностях Джэнси  и
относились  к ней очень сердечно. Даже Гар настолько к  ней  благоволил, что
разок пообедал с ней, хотя потом Рэнго узнал, что в основном во время беседы
Гар пытался узнать у нее об  эстетике смерти северных тотемных  воинов - тех
самых  ребят,  которые  заворачиваются в  шкуры  животных,  рычат  во  время
сражения и  иногда обгладывают тела убитых после  битвы.  Собственно, как он
припоминает, именно после этого обеда она и начала называть Гара "шпиком".
     В комнате царило молчание. Рэнго очнулся от своих раздумий и понял, что
прозвучал ответ на последний вопрос, а Домино подняла свою плеть  к виску и,
салютуя ему широким жестом  руки  в сторону  и вниз, вновь передает  ведение
совещания в его руки. Он поднялся и кивнул.
     - Благодарю вас, генерал Блейд, - произнес он, выходя вперед. - Домино,
-  затем прибавил он,  - я просто  хочу  сказать еще  несколько слов. Сперва
Стиллер: Молебой находится  в хранилище  дворца и будет вручен  тебе утром в
день  отъезда.  Джэнси,  ты можешь  обсудить  условия передачи  Сомбризио  с
Риссой...
     - Мы уже обсудили, - перебила она, - благодарю.
     -  Хорошо, - одобрил Рэнго, широко ей  улыбаясь. - Два  других орудия -
амулет  Анакрон   и  свиток  Гвайкандер  -  физически  находятся  вне   моей
досягаемости. Иными словами, они хранятся в  Храме. Жрецы захватили их в тот
последний  день,  заявив,  что   это  религиозные  реликвии.  Воздержусь  от
комментариев по поводу возможной политической мотивации этого поступка, но я
ни в коем случае  не  стремлюсь из-за этого поссорить Корону  и Церковь. Мои
консультанты уже  пытаются  убедить  старейшин  и  священников  в  опасности
хранения  этих  предметов.  Мы  надеемся  уговорить  их  отдать  эти  орудия
послезавтра. Вот  почему, Гар, ты не сможешь отправиться в дорогу  сразу  же
после  совещания. Я  немедленно  дам  знать  тебе и  Домино,  которая  будет
хранителем   свитка,  если  во  время  переговоров  возникнут   какие-нибудь
сложности. Вопросы есть?
     Он обвел взглядом комнату. И не получив ответа, продолжил:
     -   Позвольте  представить   четверых   джентльменов,   которые   будут
сопровождать вас в путешествиях. - Он указал рукой в сторону скамьи, стоящей
в глубине комнаты  у  стены слева от  него, на которой сидели  два бородатых
пожилых человека и пара безбородых юношей. Один за другим они вставали в том
порядке, в  каком  он называл их  имена.  - Рольфус, - представил он первого
юношу,  -  будет  сопровождать  Стиллера.  Сквилл поедет  с  Джэнси.  Пиггон
присоединится к отряду Домино. А Спайдо составит компанию Гару. Все эти люди
-   мономаги,  то  есть  обучены  одному  магическому  воздействию.  Они   -
специалисты в области связи. Будут  держать меня  в курсе ваших достижений и
затруднений. А  также сообщат  мне,  когда миссия будет  завершена. Для меня
важно  получить эту  информацию немедленно, а не ждать  вашего  возвращения,
потому  что  я  хочу  закончить все дела  до коронации.  Мне  представляется
естественным прийти  к  власти, покончив со старыми долгами,  и я хочу иметь
возможность объявить, что все улажено, как можно скорее.
     Гар Квитник поднял руку. Рэнго кивнул, и Гар сказал:
     - Как  я уже объяснял  раньше, я двигаюсь быстрее,  когда путешествую в
одиночку. Рэнго улыбнулся.
     - Уверен, что так оно и есть, в обычных случаях, - ответил он, - но как
я уже  объяснял, эта информация важна для подготовки успешного  начала моего
царствования.  Что касается  опасения,  что  Спайдо задержит тебя,  тут  ты,
возможно,  ошибаешься.   Он  предпочел   присоединиться  к  нам,  когда  был
освобожден  центр обучения хингу в Армбрассе,  к югу от столицы Каларана. Он
посвятил несколько лет изучению искусства хингу и счастлив иметь возможность
нести службу вместе с тобой.
     Спайдо чопорно поклонился Гару, ответившему сложным движением руки.
     - Ты дал удовлетворительные ответы на мои вопросы, - сказал Гар Рэнго.
     -  Еще  вопросы есть? - обратился Рэнго к присутствующим. И увидев, что
вопросов нет, закончил:
     - Тогда благодарю вас и желаю всем приятного путешествия.

        x x x

     Когда в тот вечер  священник  среднего  ранга,  Леммл  Таудей,  посетил
дворец и  принес сообщение, предназначенное  исключительно  для ушей  принца
Рэнго, последний велел мажордому провести его прямо в свои покои.
     Оставшись  наедине  со  священником,  Рэнго  внимательно  посмотрел  на
плотного пожилого человека.
     -  Ты  принес плохие новости?  Или  мне следует предложить  тебе стакан
своего любимого вина и порадоваться вместе с тобой?
     - Я бы предпочел последнее, - ответил Леммл.
     Рэнго  с улыбкой указал на мягкую кушетку, наполнил два кубка, поставил
их на поднос и принес гостю.
     Когда посетитель  произнес тост  за  его  здоровье,  Рэнго улыбнулся  и
спросил:
     - Полагаю, возникли проблемы с возвращением свитка и амулета?
     - Нет, - ответил священник. - Собственно, переговоры прошли так гладко,
как  вы только могли пожелать. Они будут продолжены завтра, но ваши эксперты
по волшебным орудиям и вредным воздействиям приводят убедительные доводы, по
мнению наших экспертов. Между  нами говоря, по-моему, они  уже убедили всех,
кто имеет какой-то вес.
     - Вот как? -  Рэнго опустил кубок  и посмотрел на него.  - Не  понимаю.
Может  быть,  ты  желаешь  что-то  получить  за  сообщение  о  высказываниях
священников  Храма по  этому поводу? Хочешь дать мне знать, кто  мне друг, а
кто враг?
     Священник улыбнулся.
     - Нет,  это совсем  не  то, что я имел  в  виду. Моя  информация  стоит
намного дороже.
     - И что же это такое?
     - Я являюсь Хранителем Черепа. Рэнго озадаченно покачал головой.
     - Не понимаю, что это означает, - сказал он.
     - Воплощение Зла, Падшая Птица-Солнце, лорд Каларан, - сказал  Леммл. -
Я - хранитель его черепа.
     - О, - заметил Рэнго, -  я не  знал,  что с черепом  поступили каким-то
особым образом. Священник кивнул:
     -  Да, в течение месяца он был выставлен на главном шпиле  Храма, после
чего его очистили от мяса  и других мягких тканей в кипящей  ванне с особыми
травами. Затем  наш  самый большой  искусник установил  в  нем две фигурки -
Демона и  Посланца Света.  Он хранится в  усыпанном драгоценностями  ларце в
тайнике Храма, а я - его  хранитель.  И каждый день проверяю, не выглядывает
ли светлый дух из правой глазницы или темный дух - из левой.
     Рэнго кивнул.
     - И каков результат? - спросил он.
     - Со времени создания этого артефакта светлая фигурка все время была на
первом плане...
     - Это хорошо...
     - .до сегодняшнего утра. Когда я проверил череп сегодня, то увидел, что
на виду появилась темная фигурка.
     - Это нехорошо. Если я тебя правильно понял, это следует трактовать как
дурное предзнаменование, как указание на надвигающееся зло?
     - Череп был специально заколдован, чтобы стать системой предупреждения,
это так.
     - Что говорят старейшины по поводу подобной перемены в такой момент?
     - Ничего. Я им еще не говорил.
     - А! Понимаю...
     - Да.  Хотя это можно интерпретировать как указание на то, что удаление
амулета  и свитка  из  Храма  является  неудачным решением,  это также может
означать,  что  странные  ночные  явления в районе в конце  концов  достигли
опасной  точки  - когда  гигантские ящерицы на улицах и тому  подобное.  При
такой  интерпретации  было   бы  верным  принять  совет  ваших  экспертов  и
избавиться  от  орудий.  Какую  из  двух  интерпретаций  вы  считаете  более
вероятной?
     Рэнго медленно почесал в затылке. Политика!
     - Ты являешься не только хранителем, но и толкователем?
     - Да, хотя церковные руководители  достаточно высокого  ранга  могут не
согласиться с моим мнением.
     - И?..
     - ..и можно было бы  отложить  доклад  об этом явлении и сообщить о нем
после  отъезда   Хранителей,  а  тогда  последнее  толкование  станет  более
вероятным, поскольку будет уже слишком поздно что-либо предпринимать  насчет
первого. Есть ли вариант, которому вы бы хотели отдать предпочтение?
     - Да, есть. А у тебя есть любимый вид благотворительности?
     - Кто думает о собственных интересах, не забудет и о чужих, верно?
     - Я  тоже  всегда  так  считал, - сказал Рэнго,  бросая взгляд  на  два
скрещенных меча, висящих на стене справа.
     - А если со мной  вдруг  что-нибудь случится, - продолжал Леммл, -  мой
преемник  завтра  заметит  пророческие перемены,  возможно,  не правильно их
истолкует и, уж конечно, немедленно о них доложит.
     Рэнго сделал большой глоток вина, священник тоже.
     - Хорошо, что ты пришел ко мне, - сказал Рэнго. - Твой визит был весьма
полезным  и  патриотичным  поступком.   Да,  я  склоняюсь  к  мысли  сделать
пожертвование. Полагаю, у тебя с собой все документы?
     - Конечно.
     Снизу,   из-под  балкона,  через  раскрытую   дверь  до  них  донеслась
оглушительная  барабанная   дробь,  за   которой   через   несколько  секунд
последовали нечленораздельные выкрики,  слов разобрать  было невозможно.  За
ними  через  короткое время послышался  тяжкий  топот.  Затем внизу раздался
замогильный вопль ящера, от которого задребезжали кубки на подносе.

        ИСКУССТВО И НАУКА: ИСТОРИЯ ГАРА КВИТНИКА.

        Глава 1. НАЧИНАЕТСЯ С КОНЦА

     Во  время церемонии Гар Квитник боролся со  скукой тем, что подсчитывал
способы,  которыми он мог бы  убить  Верховного жреца Храма, задействовав не
более  двух крупных мышечных  групп. Его подсчет завершился на цифре  двести
пятьдесят  три,  и  последний  способ  он  счел  замечательным  достижением,
поскольку очень сложно применить  такое положение руки  для  нанесения удара
"Бабочка  с Двойными Клыками  и  Хвостовым  Жалом". Трудно было бы  пронзить
золотой  с  малахитом  нагрудник  Верховного  жреца, и  хуже того, украшение
помешало бы переносу  достаточного количества летальной энергии - удар всего
лишь оставил бы синяк на печени жреца, а не разорвал ее.
     Не успел он заново проделать расчеты, расширив параметры  и включив три
мышечные  группы и  находящиеся  под рукой  разновидности  оружия  с  тупыми
концами,  причем изготовленные не из  железа, как  Верховный жрец  отошел от
плиты  у  подножия  статуи Бога  Солнца,  держа  на  вытянутых руках  амулет
Анакрон.
     -  Прими  Анакрон, вечный  амулет  из далекого Джелфейта.  Он  временно
хранился в святилище  у ног Валнарты, того,  кто оберегал  его все то время,
пока он оставался в  пустыне Рахобан. Теперь он  снова  готов отправиться  в
путь. Приблизься ко мне, хингист.
     Гар  чуть   было   не  скривился,  услышав  эту   унизительную   кличку
применительно к себе, но это было самое вежливое слово из всех, которыми его
называли соратники  со времени победы над Калараном. Высокий и худощавый Гар
ухитрился  настолько плавно и неслышно скользнуть  вперед,  что густые струи
дыма от благовоний даже не дрогнули. Он знал, что ему  в Храме ничто всерьез
не  угрожает,  так  как  Каларан  мертв, а  его старый учитель,  Удан  Канн,
числится среди  пропавших  без  вести, и все  же осторожность,  выработанная
долгими  годами  тренировок,  заставляла  его  бросать  по  сторонам быстрые
взгляды. Боги, богини и мелкие божества - все уставились  на него сверху,  с
алтаря Храма, с невозмутимыми каменными лицами.
     Посмотрев  направо,  мимо  принца  Рэнго и принцессы Риссы,  он  увидел
Домино  Блейд.  Он  надеялся,  что  она  смотрит на  него,  осознав  наконец
соединяющие их узы. Зная,  что они  созданы друг для друга  и связаны так же
прочно,  как кровь и жизнь, или смерть и боль, или испытания и муки, она все
же  отказывалась признать  то, что  должна была  чувствовать к  нему.  Джорд
Индер, поэт и знаток языков, стоящий рядом с ней, похитил ее сердце.
     Если  бы  Гар  был  вором,  он бы похитил его  обратно. Будучи убийцей,
равного которому нет во  всем Фолтейне, он имел в  своем распоряжении орудия
убийства, которые легко  устранили бы конкурента, вот только убийство Джорда
не заставит Домино  перенести свою любовь на Гара. Впервые в жизни он  желал
чего-то, что от него ускользало. Он смирился с невозможностью завоевать ее и
дал клятву направить силу  безответной  любви  на  совершенствование  своего
мастерства.
     Верховный  Жрец,  старик,  чьи   седые  волосы  и   пожелтевшая  борода
пропитались запахом курений и молодого вина, склонил голову перед убийцей.
     - Тебе доверяем мы этот амулет,  чтобы  ты  сохранил его  и возвратил в
Джелфейт.
     Гар быстро  поднял правую руку, и Верховный жрец отскочил на целый  фут
назад.
     - Я  не приму амулет от тебя. - Он  снова посмотрел вправо, на этот раз
вперив взор  в красивое лицо принца Рэнго. - Мой повелитель, Анакрон перешел
ко мне  от предводителя орды джелфейтов, а от меня перешел к тебе. На  твоей
груди он  спас нас всех от  ужасной  силы колдовства  Каларана. Его забрал у
тебя Храм. Возвращая его в Джелфейт, я хочу, чтобы он перешел из твоих рук в
мои - цепь снова должна замкнуться.
     Очевидно,  его   просьба  застала  Рэнго  врасплох,  но  принц   всегда
оказывался на высоте, сталкиваясь с непредвиденными обстоятельствами.
     - Я понимаю, хингу-Грашан-шао, и готов все сделать правильно.
     Гар позволил себе тень  улыбки, когда принц с уважением произнес титул,
который Квитник унаследовал после того, как Удан Канн  сбежал от Каларана. И
продолжал  улыбаться, заметив, как  Рэнго  успокоил  Риссу быстрым  пожатием
руки, а  затем  приблизился на расстояние  нанесения  удара. Верховный  жрец
выглядел раздраженным тем, что его отодвинули с авансцены, но без  колебаний
вручил принцу амулет, и Рэнго надел цепь на шею Гара.
     Убийца подивился тому,  как  мало  веса в  амулете и  в  самой цепочке.
Отлитый  из  золота, со  звездной россыпью  бриллиантов в центре  старинного
узора,  изображающего  солнечную вспышку,  он  должен  был  быть  достаточно
тяжелым  и  причинять ему  неудобство. Однако он был так же легок, как ласка
возлюбленной,  или  сила,  вложенная в  удар "Бархатная Ладонь".  Этот  удар
расщеплял внутреннюю поверхность ребер на осколки, а те пронзали сердце.
     Верховный Жрец  сурово нахмурился, словно  мог  прочесть мысли  Тара, и
снова воздел руки.
     - Да будет  путь твой ясен, сердце -  чистым,  а разум наполнен благими
мыслями.
     - Клянусь в этом, - выдохнул Гар, стирая с лица улыбку.
     -  Ну вот, Гар. Амулет у  тебя. - Рэнго, снова отступив и встав рядом с
Риссой,  говорил сердечно, словно  не было расстояния, их разделявшего. - Ты
твердо решил отправиться в путь немедленно?
     - Немедленный выход теперь никого не волнует, господин  мой. Если бы не
эта церемония, я уже был бы в сердце пустыни, на пути в Джелфейт. Спайдо был
так любезен, что подготовил коней и припасы, но если бы его со мной не было,
я бы в  них не нуждался.  Если ты позволишь  мне оставить его здесь, я  могу
добраться  туда  и  вернуться  обратно,  чтобы самому доложить  об  успешном
завершении похода.
     Рэнго печально покачал головой.
     - Если бы долг правителя не мешал мне удовлетворить твою просьбу,  то я
мгновенно избавил  бы  тебя от  затруднений. Увы, я в безвыходном положении,
так  как Крапчатый и  Джэнси уже  выступили в  поход  в  сопровождении своих
мономагов. Если бы я позволил тебе или Домино путешествовать без них, другие
наши   соратники  непременно   спросили  бы,  почему  мы  сомневаемся  в  их
способности  успешно  выполнить задание без надзора. А ты, как никто другой,
друг  мой,  должен  понимать, сколько  подозрений и возражений  мне пришлось
преодолеть, доверяя Анакрон именно тебе.
     -  Знаю  -  леопард никогда  не  избавится от своих пятен. - Гар бросил
взгляд на Домино, спрашивая себя,  что знаменует собой ее имя. - Я больше не
стану возражать,  господин мой,  и делал это только в надежде послужить тебе
еще лучше.
     - Я рассчитываю на твою верную службу, Гар, столь же верную, как там, в
ущелье Барду.
     Гар  содрогнулся; это  была  едва  заметная дрожь, от которой  даже  не
дрогнуло бы налитое в кубок вино, если бы он держал его в руках, но все-таки
дрожь. Лежа в том ущелье, погребенный под телами тех, кого он убил,  рядом с
товарищами, которых не смог спасти, он наконец приготовил себя к тому, чтобы
из посланника  Смерти стать ее клиентом. Но  прежде  чем он сдался, появился
Рэнго  и пустил  в  ход исцеляющую силу  Анакрона. В тот момент, под жгучими
лучами,  прижигающими  его раны, Гар Квитник  переродился из заклятого врага
лорда Каларана в преданного слугу принца Рэнго.
     - Даже если это поручение потребует от  меня пожертвовать жизнью, я это
сделаю. - Гар поклонился  принцу, затем отсалютовал Домино и  пошел прочь от
тех,  кого считал друзьями. Выходя из Храма, он бросил один взгляд  в темное
отверстие склепа, где покоился череп Каларана, и у него на секунду мелькнула
мысль,  что лучше было бы унести прочь череп, чем Анакрон. Но долг звал его,
и эта мысль исчезла глубоко во  тьме его души, чтобы там не давать ему покоя
весь остаток жизни.

        Глава 2. ОБМАН

     Выйдя из Храма на солнечный свет, Гар прищурил глаза  и сразу же ощутил
жаркое полуденное солнце на своей  темной одежде. Другому  человеку стало бы
жарко, но Гар уже начал готовить себя к адскому пеклу пустыни и едва обратил
на это  внимание.  Зато  он  тут  же  обратил внимание  на  фигуру всадника,
держащего под  уздцы трех лошадей, и  двоих  мужчин,  злобно уставившихся на
него.
     - Спайдо, оставайся  на  месте. - Гар отвел  взгляд от сидящего на коне
помощника и кивнул сперва одному, потом второму мужчине. - Сколько бы вам ни
заплатили, не стоит пытаться меня убить.
     Двое мужчин были так похожи, что могли быть отцом и сыном.
     - Ты нам заплатил, - закричал младший. - Мы с дядей - единственные, кто
остался в  живых, ты  убил  всю  нашу семью, предатель! Ты отнял нашу жизнь,
теперь мы тебя уничтожим.
     - Вынужден довести дело до конца. - Гар спрыгнул с храмовой лестницы на
плиты двора. Тяжело стукнул  подошвами  обеих ног,  когда приземлился, но ни
один  из  фермеров,  бросившихся  на него, не  понял, что он наступил  на их
длинные тени "Скачком Дракона".  На  лету  перейдя из  прыжка в  присяд,  он
скользнул вперед  в  образе  "Великого Вождя". Подцепил дядю  левым  локтем,
затем резко выбросил вперед  руку, ударом "Бархатная Ладонь" послал его душу
воссоединиться с остальными членами семьи.
     Подпрыгнув  вверх  и  сделав  двойное  сальто  назад, Гар  благополучно
перелетел  через  племянника,  замахнувшегося  мечом.  Опустившись на  землю
легко, как лепесток розы, падающий с цветка, Гар молниеносно выбросил вперед
правую руку. Его указательный палец метнулся вперед  и  назад  дважды, потом
еще дважды, нанося "Удар Стрекозы". Попав в сонную артерию и в яремную вену,
он создал  ударную  волну,  которая разорвала  капиллярную систему  в черепе
мальчика.
     Гар очутился рядом  со Спайдо раньше, чем мальчик сделал свой последний
шаг и рухнул на землю. Ошеломленное  лицо мономага и отвисшая нижняя челюсть
подтвердили некоторые подозрения  убийцы  относительно него,  но он  не стал
высказывать их вслух. Просто вскочил в седло и слегка кивнул.
     - Хочешь что-то сказать, Спайдо?
     -  Вы убили  их  вот  так просто! -  Юноша щелкнул пальцами  и  покачал
головой. - Бац, бац и все!
     - Именно так и делает убийца, ты это знаешь.
     -  Ну  да, разумеется,  знаю.  Я  же был в Армбрассе, правда? Но я хочу
сказать, щелк-щелк - и они мертвы.
     Гар правил  конем,  про  себя  проклиная необходимость  променять  свою
подвижность на это раздувшееся животное с тяжелыми копытами под ним.
     - Они  знали, на что  шли.  Спайдо поехал рядом с  Гаром, а  две тяжело
нагруженные лошади следовали за ними.
     - Не уверен, что они действительно знали, что делают, сэр. Им бы больше
пристало мериться силами со стебельком пшеницы, чем с вами.
     - Значит,  горе  тому  фермеру,  который перепутает меня со  стебельком
пшеницы. По  крайней мере  они теперь присоединились к  своей семье.  -  Гар
быстро повернулся к Спайдо,  но юноша,  который в это время обернулся, чтобы
посмотреть на тела  фермеров, этого не  заметил. - Спайдо,  а  что  с  твоей
семьей?
     - Почти то же, что и с их семьей, как мне кажется. - Полный юноша пожал
плечами; в это время  они направлялись к западным  воротам  Калтуса.  - Папа
сбежал, и мы думаем, он погиб во время войны, хоть вы его и не убивали.
     Мама и дядя все  еще живут в Торфее, высоко в горах, немного южнее того
места, где должен находиться Джелфейт.
     Гар кивнул. В  этот момент из  выходящего  на  дорогу  впереди переулка
появился арбалетчик. Он выстрелил; Гар перехватил летящую мимо цели стрелу в
воздухе,  опасаясь, что  она  может поразить  кого-нибудь из  многочисленных
зрителей,  тайком  наблюдающих  за ним сквозь  задернутые  шторы  или  из-за
ставней. Убийца  рукой швырнул ее обратно в нападающего, со всем  презрением
профессионала  к  потугам  любителя,  сделав этого  человека  хромым на  всю
оставшуюся жизнь и лишив его способности размножаться.
     Спайдо  слегка  побледнел,  слушая  звонкие  проклятия,  несущиеся   из
переулка.
     - Быть мастером хингу опасно, а?
     - Хингу-шаншао живет в тени Смерти,  поэтому умеет устраиваться в ней с
удобствами. - Гар зевнул. - Ты, конечно, помнишь Третью Заповедь.
     - Конечно, но на практике все настолько больше.., э.., взаправду, чем в
теории, а?
     -  А, так  ты  решил в ответ  процитировать мне Четвертую из Тринадцати
Истин. -  Гар выгнул одну бровь, глядя  на  Спайдо,  что  заставило младшего
товарища вспыхнуть, а одного воина с мечом остаться в тени, где он прятался.
- Ты многому научился в Армбрассе. Полагаю, ты хорошо провел там время?
     - Очень хорошо, сэр.
     Их  беседа прервалась, так  они  достигли  Западных  Врат. Воины  Рэнго
поспешили расчистить Гару дорогу. Их вопли испугали одну лошадь, но в том не
было бы ничего плохого, если бы  она не была  впряжена в телегу, нагруженную
банками  с  маринованными  огурцами. Зеленые  корнишоны запрыгали по  темным
булыжникам мостовой  подобно  трубчатым лягушкам,  а  побеги  укропа  дождем
посыпались на зевак.
     Пытаясь подражать ловкости, с которой Гар  поймал в воздухе  арбалетную
стрелу, Спайдо схватил на  лету крупный маринованный огурчик.  Он с триумфом
поднял  его  вверх, но  величественность  этого  жеста испортили два  других
огурца,  которые врезались  в него  и чуть было не сбили  с коня. В отместку
Спайдо откусил голову пленнику и с наслаждением захрустел.
     Гар  ничего  не говорил, пока они не выехали из Калтуса. Он хорошо знал
предстоящий  маршрут  и  представлял  себе, что из-за  спутника  путешествие
только осложнится. Из Калтуса им предстояло двигаться на север, пока  они не
достигнут Даннских Провалов. Оттуда путь лежал на запад  и северо-запад,  до
приграничной местности,  где  они должны  будут пересечь пустыню Рахобан. По
другую  сторону  от нее  лежали  горы, а в глубокой горной  долине - деревня
Джелфейт.
     Единственное  опасение  по поводу  выполнения  его  задачи,  не  считая
Спайдо, Гару внушал сам Джелфейт.  Деревня, насколько  можно  было судить по
легенде,  не  имела  якоря  во времени.  Ее  появления  не  были  связаны  с
определенным циклом, и никто  не  мог  вспомнить, чтобы  видел ее в  прошлом
столетии.  Он сам никогда  в ней  не  бывал  и,  хотя  не  сомневался  в  ее
существовании в прошлом, не был уверен, что она снова проявится.
     Его опасение,  что деревня не  проявится, основывалось прежде всего  на
том, каким образом он тогда завладел Анакроном. В том первом походе, однажды
ночью,  среди пустыни,  вдруг поднялась страшная буря. Вокруг него кружилась
пыль и сухие останки скудной растительности, произрастающей на том выжженном
плато.  Красная пыль  превратилась в кровавый  вихрь, пронизанный  черными и
золотыми молниями. Давление росло,  мусор впивался в  его  одежду,  а  песок
забивал ноздри, пытаясь задушить.
     Внезапно в  подтверждение неестественной  природы  этой бури из кипящей
стены песка вышли закованные в  сверкающие латы бледные люди и  встали перед
ним. Их предводитель, легендарный Беламон, который вызвался доставить амулет
Анакрон к Даннским Провалам,  чтобы покончить с деспотом, положившим  начало
роду Каларана,  бросил Гару  вызов. Воин-джелфейти почувствовал в  нем жажду
завладеть  Анакроном и  принял его за посланника Зла,  стремящегося помешать
им. Хотя Гар пытался объяснить ему ситуацию, Беламон отказывался верить, что
они заблудились в  своих странствиях и ошиблись на десять столетий, и думал,
что только битва может решить спор между ними.
     Легкая улыбка тронула  уголки губ  Гара, когда  он вспомнил  ту  битву.
Посреди завывающей бури,  в месте, где  не было времени,  серебряный  гигант
сражался с убийцей,  который добровольно отрешился от собственного прошлого.
Удары,  которые  в ту  ночь наносил Беламон, были так сильны,  что могли  бы
расколоть  горы  и повернуть  вспять реки,  но Гар  оказался  очень  верткой
мишенью. И наоборот, Беламон выдержал удары  "Бешеный Лемур",  "Смертоносная
Ласка  Орхидеи"  и  даже  "Удар  Молота с Клином и Шилом". Гар преисполнился
восхищения  мужеством  и   мастерством   предводителя   джелфейти,  а  отряд
последнего  неоднократно   разражался  криками  восхищения  в   адрес  Гара,
отражавшего атаки их чемпиона.
     В  конце  концов  оба  воина одновременно воскликнули "Стоп!",  Беламон
рухнул на одно колено и оперся на копье, как на трость, чтобы не упасть.
     - Хотя  твоя история о временном течении кажется мне обманом, мужество,
проявленное тобой в бою, не может быть мужеством предателя. Я тебе уступаю.
     Гар, тяжело дыша,  из последних  сил,  с сильно бьющимся от возбуждения
сердцем, покачал головой:
     - Нет,  это я должен тебе уступить. В  тебе я нашел подтверждение тому,
что  всегда  знал:  благородство  и  боевые искусства,  которыми мы  сегодня
владеем, всего лишь жалкие остатки ваших  знаний. Ты превосходишь меня,  и я
уступаю тебе.
     Громкий крик одобрения  раздался  среди воинов-джелфейти, и Гар увидел,
что Беламон улыбается.
     - Ты превзошел меня, Гар Квитник, ибо сказано, что Анакрон нельзя взять
силой, но можно отдать добровольно. После смерти его Хранителя он вернется к
тому, кто его отдал или у кого его отобрали. Передавая его друг другу, мы не
допустили его потери, но нам не удалось доставить его вовремя. Тебе доверяем
мы Анакрон и просим вспоминать  о нас с тем же уважением, которое ты выказал
нам здесь. Наша миссия завершена, и теперь мы можем вернуться домой.
     Гар принял Анакрон от Беламона и смотрел, как войско  двинулось обратно
на запад. Как только они скрылись из виду, утихла и буря. Он спрашивал себя,
исчез ли  вместе с  ними навсегда  и  Джелфейт,  или, как предполагал Рэнго,
принеся Анакрон обратно к его дому, он вызовет  деревню из тех сфер, где она
находится.  Только  найдя  Джелфейт,  который,  как  говорят, появляется  на
рассвете и исчезает с солнцем -  отчего  некоторые  считают  его порожденным
солнцем миражем, - он сможет завершить свою миссию.
     Если присутствие Анакрона не заставит деревню  вернуться, рассуждал он,
перед  ним  откроются две возможности. Одна  - ждать в  горах,  пока  она не
появится.  Хотя  такая  добровольная   ссылка,  несомненно,   доставила   бы
удовольствие многим при дворе в Калтусе и избавила бы  многих жаждущих мести
фермеров от гибели - она  лишила бы его доступа к ученым фолиантам древности
и другим записям о временах Джелфейта и даже более древних.
     Она также навсегда разлучила бы  его  с  Домино  Блейд. Если его миссия
провалится,  он  рассматривал  возможность  вернуться в  Калтус.  Знал,  что
сделает это  под предлогом получения нового приказа. То, что он  привезет  с
собой Анакрон, его не тревожило, так  как возвращение одного из артефактов в
столицу не создало бы проблем.
     Даже рассудив таким образом, он знал, что если вернется,  то увидится с
Домино.  Подумав  о  ней,  Гар  почувствовал,  как  его  сердце  наполнилось
сожалением.  Он  удивился  этому  чувству,  так  как  оно  было  чуждым  его
эмоциональному воспитанию в духе шенкай в Армбрассе. Удан Канн  обучил его и
других хингу-кин мириадам способов убийства и превозносил тех, которые умели
убивать без малейшего содрогания и каких-либо эмоций.
     Громкая раскатистая отрыжка Спайдо  вывела  Гара  из раздумий. Колдунец
смущенно улыбнулся и стукнул себя в грудь кулаком.
     - Простите. Это от маринованных огурцов. Гар пожал плечами.
     - Отрыжку  едва ли можно считать преступлением, Спайдо. - Убийца слегка
улыбнулся. - А вот представляться одним из хингу-кин - да.
     Спайдо смертельно побледнел.
     - Я никем не представляюсь.
     -  И правильно,  так как никто не признал бы в тебе изучавшего хингу. -
Гар дернул повод и подъехал поближе к Спайдо. -  Почему ты солгал, что был в
Армбрассе?
     - Я не лгал. Я там был. - Спайдо вскинул голову и выпятил подбородок. -
Правда, я там был. Гар медленно покачал головой.
     - Спайдо, в Армбрассе обучают детей, тех детей, у которых нет семьи. Ты
признался,  что  у тебя в  горной деревне  есть  мать  и дядя. Ты явно  меня
обманываешь или пытаешься это сделать.
     -  Нет,  да, постойте. - Он  вскинул обе  руки, чтобы отразить удар, но
поднимал их так медленно, что  даже  хингу-дан с перебитым позвоночником мог
бы без усилий  убить  его.  - Я  проник  в Армбрасс четыре года  назад.  Мне
пришлось. Понимаете, это была моя судьба. Гар нахмурился.
     -  Так  ты  пришел в Армбрасс  уже взрослым? Чему же ты  там  научился,
Спайдо? Его помощник с трудом глотнул.
     - Ну, в первый  год  я  в основном  подметал.  И натирал воском  разные
предметы,  а потом  снова  его снимал.  Но  я  все  делал  правильно,  и мне
позволили пойти дальше. А на второй год я преуспел в учебе гораздо больше.
     -  Отлично,  значит, в путешествии  мы  будем есть  приемлемую  пищу. -
Убийца  пристально посмотрел на  помощника.  - А на третий год? Ты  научился
чему-нибудь в учении хингу?
     Спайдо с гордостью кивнул.
     - Я научился одному удару.
     - Покажи мне.
     Спайдо хлопнул в ладоши.
     - Еще раз.
     Настойчивый голос Гара заставил Спайдо хлопнуть в ладоши быстрее.
     - Мой учитель,  он говорил,  что  у меня хватит быстроты, чтобы убивать
мух, москитов и тому подобных. Он мной гордился.
     - Наблюдательный был человек, твой шаншао.
     - Да, сэр. Его звали Ниндал Гор. Вы его знали?
     -  Знал,  -  осторожно  кивнул  Гар.  -  В  Барду  я  ему сломал пятый,
семнадцатый и  двадцать первый позвонки и пронзил легкие. А  потом, конечно,
убил.
     Глаза Спайдо выкатились из орбит  сильнее,  чем  если бы он  попробовал
"Микстуру из Лотоса номер пять".
     - Вы это с ним сделали?
     - Только  потому, что  он был другом.  - Гар отвел взгляд. -  Когда  мы
росли,  он  говаривал,  что надеется умереть от кровоизлияния в  мозг, когда
будет  резвиться с влюбленными тройняшками. Я  подумал, что он оценит иронию
удара.
     - Понимаю, сэр. Он здорово умел иронизировать.
     "Например,  иронизировать,  наблюдая  за  тем,  как толстозадый  служка
становится убийцей". Хингу-трашаншао снова взглянул на Спайдо.
     -  Итак, ты действительно  провел какое-то время  в Армбрассе.  Однако,
насколько я понимаю, ты преувеличил свои  успехи  в обучении для того, чтобы
тебя  послали  со   мной   в  качестве  мономага.  Почему  ты  захотел  меня
сопровождать?
     - Ну, сэр, это долгая история...
     - ..которую ты сейчас кратко и ясно изложишь...
     - ..но излагая в краткой  и ясной форме  - это моя судьба,  видите  ли,
сэр.
     -  А,  твоя судьба. Давай попытаемся  еще разок,  на этот раз не такими
скупыми словами, а?
     -  Да,  сэр.  Видите  ли, сэр,  я из  Торфея,  а это  просто  маленькая
деревушка. И большинство мужчин ушли  сражаться под знаменами  принца Рэнго,
но  в  их  отсутствие  появился  один  человек,  называющий  себя  Долоникус
Великодушный, и стал  называть себя  мэром,  каковым не  являлся,  поскольку
последний мэр ушел  воевать и его церемониальный меч не  вернулся на  место,
поэтому с тех пор нового мэра  у  нас не было, хоть старый и умер, понимаете
ли, сэр.
     - У вас в Торфее все говорят так, как ты?
     - Только те из нас, кто получил какое-то образование, сэр. Дальше, этот
Долоникус, по словам матушки,  которая регулярно мне  пишет - ну, понимаете,
она-то сама писать не умеет, но находит кого-то, кто пишет для нее, - раньше
сражался на  стороне Каларана.  Теперь он называет себя Правителем Торфея, и
мне предназначено судьбой победить его и выгнать из нашего городка.
     Убийца поднял брови.
     - Ты используешь  термин "судьба",  словно это синоним слов "намерение"
или "желание".
     - Прошу  прощения, сэр, но это именно моя судьба. Я слышал пророчество,
видите  ли, сэр, и знаю, что оно  относится ко  мне. Поэтому  мне необходимо
быть уверенным, что я выполню его правильно, чтобы все вышло как надо.

     <i>"На крыльях стремительной смерти
     Он вниз на владыку слетел,
     И вы, угнетенные, верьте,
     Он игу положит предел".</i>

     - Это и есть твое пророчество?
     - Ну, не все целиком, сэр, но та часть, которая относится к вам, сэр.
     - Ко мне?
     Спайдо уверенно кивнул.
     -  Я  это  сам сообразил,  сэр.  Понимаете,  "иго" немного рифмуется  с
"хингу", и я приеду в Тор-фей с вами, с хингу смерти.
     - А тебе известно, что "хингу" на древнетер-меанском означает смерть?
     - Нет, сэр,  но благодарю вас, сэр, потому что, несомненно, вы  и  есть
тот,  кто мог бы быть  смертью Смерти, если вы не обидитесь  на меня за  эти
слова,  сэр.  -  Спайдо потер  руки.  -  А  теперь, чтобы  прибавить сюда  и
остальное, вот четверостишие, которое я не понял:

     <i>"Жизни цветок,
     Взращенный в любви без надежды,
     Богини-жены воплощенье,
     Победу ему принесет."</i>

     - И это тоже часть твоего пророчества?
     -  Да,  сэр. -  Спайдо гордо улыбнулся. - Я все  пытался  понять, какую
богиню мне надо уложить в свою постель, сэр.
     - Трудное дело - быть героем.
     -  Наверное,  так  оно и  есть,  сэр.  "Особенно если твое  пророчество
является одним из пропагандистских произведений в поддержку принца Рэнго". В
соответствии с правилами хингу, которые Гар усвоил с пеленок, он собирал все
сведения,  какие только  мог  найти,  о  Джорде  Индере.  В  обычном  случае
собранная им  информация  использовалась бы  для  того, чтобы подобрать  для
жертвы подходящий вид смерти, но  Гар только хотел  понять, что такого нашла
Домино в стройном светловолосом поэте.
     До того как Гар начал собирать  сведения о Джорде, он никогда не изучал
поэзию.  Даже после своих исследований  он не мог с уверенностью сказать, из
чего состоит искусство поэта, но хорошо знал, что ему нравится. Некоторые из
мэтров  сделали  анализ  произведений  Джорда  -  и  погубили его  работу  с
мастерством, достойным хингу-дана, - но его стихи вызывали в душе Гара такой
отклик и наполняли  таким покоем, что  он  был удивлен. Слова Джорда  дышали
чувством, он ткал  свои  стихи  из  чувств. Они трогали  душу,  а  во  время
восстания  против Каларана зажигали сердца людей, и они стаями стекались под
знамена Рэнго.
     Стихотворение, которое цитировал Спайдо, было одним из самых непонятных
и  темных  стихов,  приписываемых Джорду.  Говорили,  что он твердил его  по
кусочку,  день  за  днем,  в  забытьи лихорадки, заточенный в одну из темниц
Каларана.   "День  воина"  приобрел  пророческий  смысл.  Различные   строфы
ассоциировали  с теми, кто пришел на  помощь Рэнго, и Спайдо верно определил
строфу, которую часто связывали с самим Гаром.
     Вторую  строфу, которую цитировал  чародей, обычно  считали намеком  на
любовь Риссы  к Рэнго. Она также частично подходила  к той  встрече, которая
произошла у Гара по дороге в ущелье Барду с Анакроном, но Джорд не мог о ней
знать,  потому что она произошла  намного  позже того, как это стихотворение
разошлось по всей стране. Гар сомневался,  чтобы лихорадка  наградила Джорда
способностью  к  ясновидению, а стихотворение было настолько непонятным, что
любой человек  мог толковать  любую  его часть как  угодно,  как это  сделал
Спайдо, - но некоторые строфы приводили его в смущение, когда он размышлял о
том, что они могли значить для него.
     Гар начал  было объяснять Спайдо его ошибку, но уверенность и счастье в
глазах парня остановили  его. До войны, когда он  еще служил Каларану и Удан
Канну, он с радостью лишил  бы  Спайдо этой  уверенности, но теперь не  мог.
Прежде он  порицал  бы молодого человека  за то,  что  ему  не удалось стать
хингу-даном,  но теперь он смог  почувствовать уважение к  мужеству, которое
потребовалось  толстому мальчику, чтобы  покинуть горы и прийти в  Армбрасс.
Такое мужество заслуживало награды, по крайней мере не стоило его ломать.
     - Спайдо, могу ли я узнать, каков твой план освобождения Торфея?
     Улыбка юноши увяла, он даже несколько сжался.
     - Я думал, сэр, что  мы могли бы отклониться от  края пустыни  и пройти
кружным путем через горы к Торфею, а потом идти в Джелфейт.
     - Невозможно, мы должны выполнить поручение.
     - Я это знаю, сэр, но я думал...
     - Думал ли? - Гар надел на лицо маску невозмутимости. - Я сказал Рэнго,
что  мы поедем прямо  в Джелфейт, без промедления. И  не могу отклоняться от
курса.
     - Но, сэр, здесь ходят слухи о бандитах, по всему северу страны и выше,
до самого Озерного края.
     - Всегда существуют способы расправиться с бандитами.
     - Знаю, сэр, но у меня нет с собой столько веревки.
     - Рассуждай, как хингу-кун, Спайдо. Мне не нужна веревка.
     - Прошу  прощения,  но  вы  не сможете  их  повесить, ведь  у меня  нет
веревки. Гар покачал головой.
     - Что делает повешение?
     - Убивает их, сэр.
     - А поточнее?
     - А, убивает их до смерти, сэр.
     - Мы  говорим  с точки зрения методологии,  а не философии, Спайдо. Что
делает повешение с их телами?
     -  Ну, за  исключением  таких высоких людей, которые могут  достать  до
земли, они ломают шею.
     - Хорошо, Спайдо. - Гар выбросил вперед указательный палец левой руки и
выполнил  укол "Железный  Шип", разрубив пополам  подвернувшуюся стрекозу. -
Хингу-Грашан-шао известно триста  двадцать три способа сломать человеку шею,
исключая те методы, которые требуют осадных  машин или бренди тридцатилетней
выдержки и пипетки альбумина из вареного яйца.
     - Вы хотите сказать, сэр, что бандиты нам не страшны?
     -  Вот  именно.  А  в  соответствии с моими обязательствами в  качестве
вассала принца Рэнго долг повелевает мне убивать бандитов.
     Спайдо на секунду глубоко задумался, потом кивнул.
     - Прошу прощения, сэр, но  разве нет вероятности, что кто-то из  врагов
узнает  о ваших  планах двигаться от Даннских Провалов к  пустыне Рахобан  и
далее в Джелфейт и устроит засаду, подстерегая вас на этом маршруте?
     - Как подстерегли меня те фермеры? Спайдо нахмурился.
     - Я вас  хорошо понял,  сэр, но как вы и говорили о четвертом  из  этих
тринадцати правил...
     - Тринадцати Истин.
     - Вы совершенно правы, сэр, при всех  этих теориях, и реальности, и так
далее,  не имеет  ли смысла  двинуться по другому  маршруту,  чтобы избежать
возможных неприятностей?
     Гар на секунду задумался, и некоторые  из опасений,  которые не  давали
ему  покоя  во время  подготовки  к путешествию,  нахлынули на него с  новой
силой.
     - Хотя твое предложение имеет свои преимущества, в этом варианте ты сам
являешься для меня проблемой.
     Бледный Спайдо покачал головой.
     - Я не доставлю вам никаких хлопот, сэр.
     -  Вот  как, но разве  ты  не должен  докладывать принцу Рэнго о  наших
передвижениях?
     - Да, сэр, но...
     - Но?..
     - Ну, сэр, если говорить грубую правду, я  играл  в покер  со Сквиллом,
Рольфусом  и  Пиггоном  ночью  накануне  того дня, когда  все  мы  были  вам
представлены, и, если бы  у них был хоть  один  ум на  троих, я бы его у них
выиграл еще в самом начале вечера.  Я подумал, сэр,  что буду обманывать  их
насчет того, где мы находимся.
     - Но ты не сможешь провести Рэнго.
     - Прошу прощения, сэр,  но ведь я же здесь, а он там и считает, что я -
хингу-кун.
     - Ты прав.
     -  Так что видите,  сэр, мы можем отклониться  от маршрута, а  я мог бы
посылать им отчеты, будто мы движемся по тому же пути. И вы должны признать,
что для любого,  кто будет ждать вас в  засаде, это будет сюрпризом. Немного
дольше получится, конечно, но дело стоит того.
     Гар  почувствовал   в   желудке  спазмы.  "Я  не  могу  позволить  себе
задержаться  дольше". Дольше означало, что  он еще  больше  времени проведет
вдали от  Домино. Хотя  он знал, что  она никогда его  не полюбит,  пока жив
Джорд, она зажигала в нем искру, от которой  загорались его чувства. Если бы
он не научился уважать других людей, когда стал уважать ее подвиги, несмотря
на пол, он никогда бы не смог с уважением отнестись к  мужеству Спайдо. Быть
с ней в разлуке, как ни больно ему было находиться возле нее, - с этим он не
мог примириться. Ни  ради  того, чтобы  сделать путь более  легким, ни  ради
того, чтобы избежать встречи с врагами, он не может продлить разлуку.
     - Нет, Спайдо, мы поедем, как планировали. Колдунец покачал головой.
     -  Жаль,  сэр,  но  я  понимаю.  И  все  же  позволить  машинам-убийцам
Долоникуса опустошать землю...
     Гар резко поднял голову.
     - Машинам-убийцам?
     -  Ну,  на  самом  деле  это животные,  сэр. У него их трое, по  словам
матушки,  которая  умеет считать только  до  четырех с  половиной после того
несчастного случая  с  ножом  мясника.  Она  называет их  "Ужасно  Когтистые
Быстрые Охотники"...
     - У твоей  матери богатое воображение... Спайдо - твое  настоящее  имя?
Колдунец застонал.
     - Ни  к чему вам это  знать,  сэр. Во  всяком случае,  эти твари  очень
быстрые, и у них  серповидные когти, по одному на каждой из двух задних ног.
И  они  покрыты  сверкающими  перьями  и  имеют множество  зубов.  Долоникус
использует  их для  охоты на оленей и лосей, и они  могут повалить лошадь, и
действуют  стаей,  и  перекликаются друг  с другом. У них длинные  хвосты  и
маленькие  ручки спереди вверху, они похожи  на тех больших ящериц,  которые
бродят вокруг грязевых озер, что появились недавно в Фолтейне, сэр.
     - Эти твари очень опасны?
     -  Смертельно опасны,  сэр.  -  Спайдо  мрачно кивнул. - Мой дядя Гордо
называет их диножравры, потому что они пожирают тела своих жертв.
     - И их трое?
     - Трое, и они охотятся вместе.
     - И они представляют угрозу добропорядочным гражданам Фолтейна?
     - Самым добропорядочным,  сэр.  Эти  когтистые твари явно  представляют
угрозу владениям принца Рэнго.
     Гар мрачно кивнул.
     - Большую угрозу, чем бандиты, как я полагаю.
     - Я знал, что вы так и  подумаете, сэр.  Значит, мы поворачиваем и идем
воевать против них?
     - Я пренебрег бы своими обязанностями, если бы мы этого не сделали.
     - Я думаю точно так же, сэр.
     - Спайдо, я считаю, ты действительно кое-чему научился в Армбрассе.
     - Ирония, да, сэр?
     - Вот именно. Если ты лжешь, то еще кое-чему научишься.
     - Клянусь честью, я бы умер раньше чем солгал вам, сэр.
     - Или уж точно после, Спайдо.

        Глава 3. ПОСЕЩЕНИЯ И ОТКРОВЕНИЯ

     Гар предпочел предоставить Спайдо выбор пути по двум основным причинам.
Первая заключалась  в  том,  что  Спайдо вырос в  Торфее,  но  совершил  два
путешествия в Калтус и обратно до  того, как сбежал в Армбрасс, и знал самый
лучший маршрут и места для возможных привалов под открытым небом  и ночлега.
Заведения,  которые  выбирал  Спайдо, были достаточно приятными,  однако  не
слишком дорогими,  и никто бы  не  поверил, что  он, Гар Квитник, доверенный
хингу-Грашан-шао принца Рэнго, может в них остановиться.
     Второй, и более убедительной,  причиной,  почему он предоставил  Спайдо
выбирать дорогу,  была уверенность  в том, что любой из  его  старых врагов,
стараясь  предугадать  действия  Гара  Квитника, будет совершенно неспособен
предсказать поступки Спайдо. Маршрут, по которому они двинулись  дальше,  не
был  прямым  как  стрела,  зато выигрывал с  точки  зрения  красот сельского
пейзажа Фолтейна, на который Гар прежде не  обращал никакого внимания. Когда
они  ехали  по Дорнским Долинам, раскинувшимся к западу и к югу от  Даннских
Провалов,  Гар  вспомнил  одно из  стихотворений  Джорда  Индера, "Долины  и
Провалы",  в котором  Дорн  изображался  шелковым  гобеленом,  скомканным  и
брошенным  на  землю  богами.   Некоторые   из  метафор,  включенных  в  это
стихотворение, были основаны  на  женской анатомии, и Гар без труда совмещал
их с образом Домино. Убийца заглушил в себе  боль, вызванную воспоминаниями,
и  мысленно поздравил поэта с тем, как точно  он схватил и отразил  сущность
Дорнских Долин.
     Они проехали еще немного, затем Гар повернулся к Спайдо.
     - Ты видишь женщину в этих холмах, Спайдо?
     - Вроде бы нет, сэр. А должен видеть?
     - Плодородные долины, холмы, впадины тебе ни о чем не говорят?
     -  Это, должно быть, одна из тех  "троптических аллюзий", сэр,  которые
видятся человеку, когда у него сильная  лихорадка от жажды или когда  солнце
напечет ему голову до умопомрачения? У меня где-то есть запасная шляпа, сэр.
     - Благодарю, Спайдо, со мной все в порядке. Просто вспомнил кое-что.
     -  О, например,  ту,  по  которой  вы  сохли?  -  И  заметив,  как  Гар
нахмурился, Спайдо прибавил:
     - То есть  "сохли" в  том смысле, как это свойственно хингу-Грашан-шао,
конечно, сэр.
     - Я понимаю,  Спайдо. -  Гар на  секунду задумался над  вопросом, затем
кивнул. - Любовь - сила могучая и недобрая, правда?
     -  Правда, сэр. Принц Рэнго погубил  старого Каларана из любви к своему
народу и принцессе Риссе, разве не так, сэр? - Спайдо улыбнулся. - А я люблю
свою матушку и поэтому  пишу ей  - ну,  не совсем  ей, а тому, кто  ей может
прочесть письмо, - и сообщаю о событиях  из моей  жизни и моего героического
похода против Долоникуса.., и его когтистых убийц.
     - Я думал о любви к другому человеку, не родственнику.
     -  О  да, сэр, это  я понимаю, сэр... Голос Спайдо упал до еле слышного
шепота, что привлекло внимание Гара.
     - У тебя есть возлюбленная, там, в Торфее? Спайдо вспыхнул и кивнул.
     - Теперь вы меня подловили, сэр. Прекрасная Цветок Тыквы -  та, которую
я люблю.
     - Цветок Тыквы?
     - Видите  ли, сэр, она -  двенадцатая дочь  в  семье,  а всех остальных
назвали именами цветов, например. Ромашка, Примула, Роза...
     - И твоя мать, с ее богатым воображением, помогла придумать имя "Цветок
Тыквы".
     - Откуда вы знаете, сэр?
     - Есть многое, что знает хингу-Грашан-шао, Спайдо.
     - Да, сэр, это я понимаю, сэр. Во всяком случае, Долоникус представляет
угрозу для моего Цветка Тыквы.
     - Он намерен сделать ее своей женой?
     -  Не совсем, сэр. Он  намерен  скормить ее когтистым убийцам. - Спайдо
покачал головой.  -  Он раньше  намеревался  жениться  на  ней,  но  она ему
отказала и пролила горячий суп ему на низ живота - она всегда была несколько
неуклюжей...
     - Зато отличается прекрасным характером и добродетелью.
     - Вы говорите так, словно знаете ее, сэр. Во всяком случае, поскольку в
тот  момент  Долоникус  был  только отчасти  прикрыт  простыней, он  немного
обварился  и был  очень  зол,  пока не  вылечился.  Цветок Тыквы  с тех  пор
скрывается  и живет  у тех людей,  которые  ее  соглашаются  принять...  Гар
прищурился.
     - В основном у холостяков, потому что Долоникусу никогда бы не пришло в
голову искать  Цветок Тыквы в доме у одинокого мужчины,  где женщина,  столь
добродетельная, и не помыслила бы спрятаться.
     - Хингу-Грашан-шао обладают вторым зрением,  это точно, сэр. Словно  вы
читали письма моей матушки - ну, не ее...
     - Ты объяснил мне весь процесс по крайней мере четыре с половиной раза,
Спайдо.
     - Ваша  правда,  сэр. Собственно,  Цветок Тыквы и  есть  та причина, по
которой  нам приходится идти  в Торфей  и убить Долоникуса, а следовательно,
она является причиной  того, что  я  нуждаюсь  в вас, чтобы  закончить  свое
обучение и стать хингу-шаншао, - тогда я смогу его убить.
     - Прежде  чем  я смогу  это сделать, Спайдо, мне необходимо определить,
что ты знаешь о хингу. Ты  настолько мало  в нем  разбираешься,  что даже не
знал, что Тринадцати Истин или Девяти Правил не существует.
     - Да, сэр.
     -  Но они действительно существуют,  Спайдо.  Его помощник выглядел еще
более сбитым с толку, чем всегда.
     -  Да, сэр,  то есть,  наверное,  нет,  сэр. -  Спайдо опустил  плечи и
сгорбился. - Мне еще многому надо научиться, правда?
     -  Тебе и всем  остальным хингу-кун.  -  Гар  сдержал улыбку, чтобы еще
больше не напутать его.  - Видишь ли, Спайдо, сама наука  хингу - всего лишь
выродившаяся   и   сокращенная  форма  гораздо   более  старого   искусства,
называвшегося Тйан-ши-шеки.  Хингу означает смерть, но Тйан-ши-шеки  труднее
перевести с  древнетермеанского.  Самое  близкое  значение -  это "жизненный
цикл",  но  оно не  включает  в  себя  понятия  искусства.  Если  можно  так
выразиться, Тйан-ши-шеки  -  это философия, практическим воплощением которой
является хингу.
     - Верю вам на слово, сэр.
     -  Тйан-ши-шеки  требует,  чтобы смерть  была не прекращением жизни,  а
подведением  итогов жизненного опыта. Идея о том,  что перед лицом  грозящей
смерти перед мысленным взором человека проносится вся его жизнь, - это всего
лишь скудное представление дилетанта о сущности этого искусства. Если хочешь
знать,  практикующий Тйан-ши-шеки  становится поэтом, работающим с  материей
жизни для осуществления своего искусства.
     Недоумение Спайдо начало рассеиваться.
     - Поэзию я понимаю, сэр. Даже пробовал свои  силы в поэзии. У меня есть
стихотворение о вас.
     "Вот  так. Домино,  возможно,  твой  любовник  не  единственный  поэт в
Фолтейне!"
     - Правда? Пожалуйста, прочти мне.
     - О нет, сэр, лучше не надо.
     - Спайдо, ты же хочешь, чтобы я его услышал.
     - Правда, хочу, сэр,  можете  теперь  опустить руку. - Спайдо  с трудом
глотнул, потом смущенно наклонил голову набок. - Вот оно:

     <i>"Когда его голова
     Занятий себе не находит,
     Тотчас же мысли в нее
     О самоубийстве приходят".</i>

     Гар улыбнулся, и Спайдо рефлекторно сжался.
     - Спайдо, это действительно нечто особенное.
     - Правда?
     - Да, да, несомненно. Может быть,  ты и немногому научился в Армбрассе,
но это тебе даже помогает,  а не  мешает.  В этом  четверостишии ты идеально
описал меня.
     - Неужели?
     -  Правда,  ты  добрался  до  самой сути  моего  существования.  -  Гар
торжественно наклонил голову, впервые не сожалея  о  присутствии спутника. -
Продемонстрированные  тобой  способности  наводят  меня  на мысль,  что  ты,
возможно, владеешь подсознательным пониманием некоторых основ  Тйан-ши-шеки.
Может быть, я смогу научить тебя некоторым вещам, великолепным вещам.
     - Сможете, сэр?
     -  Да,  смогу.  - Светлые  глаза Гара  вспыхнули,  когда он взглянул на
своего помощника. - Ты слышал о битве у Каменной Переправы?
     - Где  Ужасный  Легион Неотвратимых  Мстителей Каларана упал  замертво,
едва воины услышали, как горнисты Рэнго протрубили сигнал к атаке?
     - Вот именно. Знаешь, почему они умерли именно так?
     Спайдо уклончиво пожал плечами.
     - Не хочу строить догадок относительно Тйан-ши-шеки, сэр.
     -  И  будешь прав. Как ты думаешь, что составляет  основу  жизни любого
воина?
     - Страх, сэр?
     - Точно. В ночь  перед битвой я прокрался  в лагерь Каларана и прошелся
среди  спящих легионеров. Применив куо-так,  специальную технику  Тйан-ши, я
смог уложить их одним прикосновением.
     Спайдо удивленно вскинул брови.
     - Но ведь  они умерли все  сразу, на поле боя, и я прошу прощения, сэр,
вы, может, и умеете двигаться так  же быстро, как Крапчатый Гулик, почуявший
игру  в покер, но  все же не так быстро, чтобы успеть прикоснуться к каждому
из них и вызвать такую мгновенную смерть.
     - Нет, нет, ты неверно понял. Прикосновение куо-так  убивает, но смерть
откладывается и может даже быть вызвана потом каким-либо звуком или запахом.
Здесь ключевой момент в  том, чтобы профильтровать всю жизнь жертвы и свести
ее к одному событию, к одному ощущению, а затем уйти от  этой одной  точки и
вернуться обратно, к тому моменту, когда пусковой механизм вызовет смерть. -
Гар уставился вдаль. -  Я  знал, что, когда эти люди услышат с нашей стороны
сигнал к атаке, как бы  они ни были уверены в себе,  для них наступит момент
сомнения в своих силах и страха. Я точно знал: когда перед ними разверзнется
пропасть неизвестности перед  началом  сражения - этот момент  наступит. Это
мгновение, эта мысль приходят к каждому  воину в  каждой битве,  и  я выбрал
именно этот момент как определяющий  их существование в роли солдат. И в тот
момент,   когда  они   услышали  звуки   труб,  их  поразил  куо-так   и  то
прикосновение,  которое каждый  из  них  получил  от  меня во сне предыдущей
ночью.
     Конь Спайдо бочком отодвинулся подальше от Гара.
     - Совершенно поразительно, сэр. И вы научились этому у Удан Канна?
     -  У  этого глупца? Нет. Он считает убийство наукой. Для  него  хингу -
только  формулы и методы.  Приемы заучивают  и применяют механически. Другие
хингу-шаншао, с которыми я  сражался во время  войны, действуют  не  гибко и
слишком медленно, если смотреть глазами искусства Тйан-ши-шеки. Как и твоего
шаншао, я убивал их без труда.
     -  И  вы бы уничтожили Удан  Канна, если бы мы наткнулись  на него? Гар
мрачно кивнул.
     -  Он был учителем, но ученик превзошел  его. Возможно, я не знаю всего
того, что знал он, но понимаю больше, чем было доступно ему.
     Пару миль они проехали молча, пока Спайдо не предложил сделать привал в
роще возле хрустально-чистого источника. Гар согласился и предоставил Спайдо
разбить лагерь и приготовить  вечернюю трапезу, а сам ушел по высокой  траве
на соседний луг и два часа тренировался в боевых искусствах.
     К  тому времени,  как  он  закончил, солнце село  и  Спайдо позвал  его
ужинать.  Его  упражнения  -  комплекс,  специально  разработанный   им  для
увеличения  выносливости, чтобы быть в состоянии продержаться дольше, чем те
полчаса,  в течение которых он защищал ущелье Барду, - помогли  ему погасить
гнев, охвативший его  при воспоминании об Удан Канне.  Этот хингу-Грашан-шао
заменил Гару и  другим сиротам, которые обучались в Армбрассе, отца. Гар всю
жизнь считал, что его родители погибли от несчастного случая, но когда узнал
правду о том, что это Удан Канн  убил их  по  приказу Каларана, единственным
выходом для него оставалось взбунтоваться и стать перебежчиком.
     Спайдо поставил миску, прикончив вторую порцию каши, и похлопал себя по
животу.
     -  Моя стряпня неплохая,  но ни в какое сравнение не идет  с  тем,  что
готовит матушка.
     - Доказательство ее мастерства ты носишь у себя на талии, Спайдо.
     -  Вы у нее тоже потолстеете, сэр, за неделю  или даже меньше. - Спайдо
на  секунду задумался, затем с  улыбкой  кивнул  головой. - Она разрешит вам
жить у нас, как мне кажется, сэр, у  вас ведь темные волосы и все такое.  Ее
могут смутить глаза - она  не очень-то жалует северян, таких, как эта Джэнси
Гейн, хоть я бы бросился к ней со всех ног, если бы она  только мигнула мне,
а, сэр? Конечно, шансов мало, если учесть, как она скупа на улыбки.
     Гар нахмурился.
     - Мне Джэнси кажется очень жизнерадостной.
     - Прошу прощения,  сэр,  но по сравнению с вами даже скалы  улыбаются и
хохочут, как лунатики.
     -  Так тебе  приглянулась Джэнси,  да? - Гар лукаво  взглянул на своего
помощника. - Не  повредит ли твое увлечение отношениям с  прекрасным Цветком
Тыквы?
     -  Ну,  как  говорит матушка,  мужчины предназначены  для  того,  чтобы
охотиться за сокровищем, если вы понимаете мой намек, и нельзя винить нас за
нашу природу. Но  вообще-то, -  он слегка понизил голос, - я бы  влюбился  в
другую девушку только в том случае, если бы она была предназначена мне в том
пророчестве.
     - В том, где говорится о богине?
     - Да, сэр.
     - Хотя Джэнси сражается с мужеством  и мастерством, которые  могут быть
только божественным даром, я не уверен в том, что она богиня.
     - Я делал скидку на аллегорию в том стихотворении, сэр.
     - А, мысль  мудрая. -  Гар поднял взгляд и посмотрел  за круг  света от
костра. - Ты видишь там женщину?
     - Еще одна из этих ваших "аллюзий", сэр?
     - Нет, Спайдо, там стоит сияющая светло-зеленая женщина.
     -  Теперь, после ваших слов, я  действительно  кого-то  вижу.  - Спайдо
встал  и  на секунду уставился туда. -  Она светится,  сэр.  Может, это  моя
богиня. Как вы считаете, сэр?
     - Не знаю, Спайдо. Наверное, мне следует пойти и посмотреть.
     - Я могу сходить, сэр, мне вовсе, не трудно.
     -  И приведешь ее  в  лагерь,  где раскиданы эти  грязные миски  и  все
остальное? Это же богиня, Спайдо.
     - Правильно, сэр. Мне вам крикнуть, когда я все приведу в порядок?
     - Договорились, Спайдо.
     Гар  оставил помощника убирать  в  лагере  и зашагал  туда,  где стояла
сияющая  женщина. Фиолетово-белый  свет,  который  она  испускала,  заставил
некоторые  полевые  цветы  поблизости распуститься.  Позади  нее Гар  увидел
слабые золотые вспышки: там  щипал  траву великолепный  олень,  словно вышел
попастись весной, в ленивый послеобеденный час.
     Гар одарил сияющую женщину широкой улыбкой, и она не отпрянула от него.
Он кивнул и произнес почтительно тихим голосом:
     - Польщен  твоим  присутствием, Озина из рода Цветов. Чему обязан  этим
посещением?
     Розовый свет озарил щеки Озины, а ее светлые волосы  слегка разлетелись
от ласкового дуновения ночного ветерка.
     - В последнее  время я много о тебе слышала и почувствовала потребность
отыскать тебя. -  Полубогиня  развела руки  в  стороны и предстала  во  всем
великолепии своей наготы. -  Единственный смертный, отвергающий  мои чары, -
это смертный, который пробудил  во  мне любопытство.  И о котором  я  многое
узнала.
     - Польщен твоим вниманием, Озина.
     -  А ты примешь  меня теперь или твоя ориентация все  еще под вопросом?
Она рассмеялась, а Гар вспыхнул.
     - Моя ориентация никогда не была под вопросом.
     -  Однако  было  некоторое  недоразумение,  когда  мы  разговаривали  в
последний раз. Насколько я помню, ты испытывал чувства к полковнику Доминику
Блейду. Он был одним из твоих товарищей по оружию.
     - Да, но он - это она.
     - Но в то время ты этого не знал.
     - Правда, но я это уловил.
     - А что ты теперь улавливаешь с ее стороны?
     -  Что она отдала  свое сердце  другому.  Озина протянула гибкую руку и
провела ладонью по щеке Гара.
     - Я улавливаю в тебе то же самое. Ты  снова станешь мне сопротивляться,
правда?
     -  Пока мы  оба живы, я всегда буду  лелеять  надежду на то, что Домино
ответит на мои чувства.
     - Тогда у меня все-таки есть шанс. Гар замер.
     -  Даже не  думай причинить ей  вред, Озина.  Подобная тростинке богиня
подняла вверх руки.
     -   Успокойся,  Грашан-шао-тйан-ши,  это   мой  сводный   брат  Каларан
унаследовал  семейные  социопатические  наклонности. Я  же  просто  та,  что
расцветает в твоем присутствии.
     - Должны быть и другие, для которых ты цветешь.
     - В общем, нет. Трудно найти хорошие тычинки.
     - Сэр, о сэр, все готово, сэр.
     Озина посмотрела мимо Гара в сторону костра.
     - Кто этот шарообразный голый человек, прыгающий с ноги на ногу?
     - Это Спайдо. Он - великий герой,  он расшифровал пророчество,  которое
приведет к освобождению  его деревни от сил зла. Влюблен в Цветок Тыквы, но,
как полагает, пророчество указывает на то, что у него будет связь с богиней.
     Богиня нахмурилась.
     - Цветок Тыквы из Торфея?
     - Ты ее знаешь?
     - Я слежу за своими детьми-цветами. Эта девица тот еще пестик.
     - Ты это  знаешь,  и я это знаю, но Спайдо  ни о чем не догадывается. Я
собираюсь найти способ постепенно сбить его пыл.
     Озина прищурилась в сторону костра.
     - В  данный момент  сбить  пыл Спайдо будет  не  так-то просто.  -  Она
улыбнулась, заметив, как Гар поморщился. -  Думаю, однако, что могу  кое-что
предпринять.
     Полубогиня  цветов обернулась и махнула  рукой  золотому оленю.  Вокруг
животного  заплясали  светло-зеленые   и  лиловые  огоньки,  и  он  медленно
превратился в обнаженную женщину с коротко стриженными золотистыми волосами,
большими карими оленьими глазами и  слегка более  острыми, чем у большинства
людей, ушами.  Она наклонилась и сорвала маргаритку, затем побрела к костру,
пощипывая губами цветок.
     - Прекрасный фокус с оленихой. Озина наполовину прикрыла свои фиалковые
глаза.
     -  Фокус был  в том, чтобы снять  чары, которые мой брат. Носящий Рога,
наложил столетие  или  два  тому назад. Он  увидел Элизу  и влюбился  в нее.
Превратил ее в олениху и.., ну, она была всего лишь одной из песчинок на его
тропе. Осенью он увлекся какой-то лебедушкой и улетел на  юг. Элиза осталась
с разбитым сердцем, поэтому я о ней позаботилась.
     - Все равно очень мило с твоей стороны сделать это для Спайдо.
     -  Никаких  проблем.  Элиза  тут  все  равно  поедала  моих  двоюродных
сестричек. Гар посмотрел вниз на цветы.
     - Твои двоюродные сестры? Так ты через них меня нашла?
     -  Нет, чтобы  маргаритки  заговорили, их  пришлось  бы пытать. - Озина
медленно уселась и похлопала ладонью возле себя. - Ветры эфира принесли твое
имя. Колдунцы Рэнго упоминают его в переговорах между собой. Они не включают
твоего  Спайдо во  многие  из  своих бесед и  считают его идиотом, ничего не
понимающим в географии.
     Гар сел лицом к ней, а не рядом.
     - Это связано с тем пророчеством. Спайдо дает неверные сведения о нашем
местонахождении.
     - Все равно. Я тоже была  введена в заблуждение и посетила некоторые из
тех мест. Там было довольно много народу.
     Убийца вскинул голову.
     - Вот как? Подручные твоего брата?
     - Вот именно. Хотели меня  дефлорировать.  -  Она рассмеялась. - Теперь
они все стали перегноем. Собственно, тебе следует меня поблагодарить.
     - Да?
     -  Я  так эффективно  разделалась  с теми бандами,  которые стекаются в
места, указанные Спайдо в качестве твоего местонахождения, что все считают -
это ты их убил.
     Гар взял ее за руку и поцеловал нежную, как лепесток, ладонь.
     - Я перед тобой в долгу. Ты не только уберегла меня, но и сообщила, что
среди мономагов находится предатель.
     - Не обязательно. Кто-нибудь может подслушать, как и я.
     - Каларан?
     - Он занят другим.
     - Смерть - серьезное занятие.
     -  В  самом  деле.  Нет,  в  действительности,  подслушать  эти  беседы
сравнительно  легко,  так как ваши мономаги -  это растения  всего  с  одним
цветком.  Они  разбираются  только  в  своем  искусстве  налаживать  связь и
посылают  сообщения  лицам  конкретным,  но не  очень  хорошо  им  знакомым.
Фактически связь  с ними  осуществляется только при помощи имен.  Если  враг
пройдет обряд крещения или ритуал получения имени и возьмет себе то же самое
имя, он станет получать послания, отправляемые этому человеку.
     -  А  если  это  сам  колдунец,  то  он  может  отдать  приказ  войскам
перехватить меня. - Гар нахмурился, глядя на одну из маргариток, и та начала
увядать.  - Сеть связи Рэнго себя скомпрометировала,  но единственный способ
предупредить об  этом Крапчатого,  Джэнси и Домино - это  через ту  же сеть.
Если только ты не передашь им от меня послание.
     Озина протянула руку, прикоснулась  к  увядшему цветку, и  он тотчас же
ожил.
     - Могла бы, но не стану. Мне не годится вмешиваться в дела смертных.
     - Но разве, рассказав мне так много, ты уже не вмешалась в них?
     Полубогиня медленно покачала головой.
     -  Я  только играю свою  роль в  разворачивающейся драме. Этот  амулет,
который у тебя на шее, Анакрон, имеет прошлое и будущее. Ты и я - хранители,
обеспечивающие его переход из одного  в другое. - Между ними повисло тяжелое
молчание,  но  его  прервали хихиканье и  стоны, донесшиеся от костра. Озина
поднялась и улыбнулась убийце, глядя сверху вниз.
     -  Прощай,  Гар  Квитник. Помни, что  я  - в каждом цветке,  который ты
нюхаешь, и что длинные стебли травы, ласкающие твои ноги, - это мои пальцы.

        Глава 4. ЛЮБЫМ ДРУГИМ ИМЕНЕМ

     Когда   они  выехали  на  следующее  утро.  Спайдо  все  время   зевал,
прикрываясь  ладонью.  -  Простите, сэр,  я должен был встать с первым лучом
зари и все приготовить. Извините, что заставил вас ждать. Гар пожал плечами.
     - Я  без труда могу убить  время, Спайдо. - Его помощник бросил на него
странный взгляд, поэтому убийца прибавил:
     - Это шутка, Спайдо.
     - Да, сэр. - Он принужденно рассмеялся, но смех перешел в зевок.
     - Смертельно устал, да, Спайдо?
     - Да, сэр.  - Спайдо оглянулся назад. Обернувшись в том же направлении,
Гар заметил среди деревьев золотой проблеск. - Можно задать вам вопрос, сэр?
     - Конечно.
     - Я подумываю сменить имя, сэр. Как вам кажется, имя Бык мне  подходит?
Гар покачал головой.
     - Бык исключается, Спайдо.  Хингу и  Тйан-ши-шеки  редко  дают прозвища
своим последователям.
     - Так у вас никогда не было прозвищ, сэр?
     - Нет,  не было. По  крайней мере официальных,  но  среди воинов принца
Рэнго меня называли и другими именами.
     - Я  знаю,  сэр. Слышал  многие из них.  Вас  называют  Машиной Смерти,
Летальным Легатом, Посланником Смерти, Сыном...
     - Не стоит перечислять.  - На лице Гара появилась улыбка  Дон-Кихота. -
Собственно,  Удан  Канн дал  мне  новое имя. Полагаю,  его  можно считать  в
некотором роде прозвищем.
     - Вероятно, да, сэр. - Спайдо уверенно кивнул. - И как он вас назвал?
     - Когда я перешел на сторону Рэнго, Уцан Канн запретил другим хингу-кун
произносить мое имя в его присутствии. Для него я только Пария.
     - Похоже, он воспринял ваш отъезд очень близко к сердцу.
     - О, я уверен, что так оно и было, но это было неизбежно. - Гар покачал
головой. - Видишь  ли, я узнал, что Уцан Канн  убил моих родителей  и сестру
Задушил их и сделал меня сиротой.
     - Задушил, сэр? Могу понять ваше огорчение.
     -  Уверен,  что можешь. Видишь  ли,  мой отец  был ученым  человеком  и
предвидел будущее Фолтейна. Он противился восхождению Каларана к власти. - В
голосе Гара появились гневные нотки.  - Уцан Канн выволок их из нашего замка
и  задушил  собственными  руками.  И  описал мне  их  убийство в  мельчайших
подробностях,  словно помнил, как их пульс  становился еле  слышным  под его
руками,  как их лица становились  багровыми и  как вытекала из них жизнь. Он
испытывал гордость, а я - отвращение.
     -  И  не  без оснований, сэр. Меня  бы это  возмутило.  Если бы  он так
расправился с моей матушкой...
     -  Действительно, ты  понимаешь,  Спайдо. Задушить твою матушку было бы
плохим поступком.
     - Вот уж верно, сэр.
     -  Да. Основываясь на том, что ты о  ней  говорил, она должна умереть у
себя на кухне, в то время как будет печь что-нибудь для тебя и Цветка Тыквы.
Это  должно  быть  ее новое блюдо,  нечто такое,  во  что  она  вложит  свое
воображение. И  именно  в  момент  вдохновения,  когда  ей  в  голову придет
идеально подходящее название, именно тогда ей и следует умереть.
     Спайдо вздрогнул и побледнел.
     - Но тогда она будет мертва, сэр.
     - Да,  но подвергнется превращению Тйан-ши-шеки, Спайдо. Мои родители и
сестра заслуживали такой смерти.
     - На кухне моей матушки, сэр?
     - Нет, Спайдо, они заслуживали смерти, которая заключила бы их жизнь  в
капсулу. Мой отец  должен был бы умереть от перенапряжения во  время попытки
заглянуть в будущее, как ясновидящий, а не задыхаясь от удушья, раздавленный
и униженный. В этом  человеке  не было ничего раздавленного и  униженного. А
моя  мать, она происходила из благородной семьи. Она  должна  была  умереть,
слушая музыку или гуляя по саду. И сестра, она была еще совсем ребенком. Она
должна была умереть в мире фантазий, волшебных сказок и сластей.
     - Ну,  по-моему, у вас  есть  основания его  ненавидеть, раз он вот так
убил ваших близких.
     -  Нет, Спайдо, Удан Канн  не убил моих родителей, он устроил им бойню.
Если бы он убил их подобающим образом, я не был бы его врагом. Его бездушное
отношение к ним навсегда  сделало нас  врагами. Помяни мое слово,  Спайдо, я
убью Удан Канна при нашей следующей встрече.
     - Я поставлю на вас, сэр. - Спайдо пришпорил коня и поскакал вперед, но
одновременно отодвинулся на противоположную сторону дороги. -  Могу я задать
вам еще один вопрос, сэр?
     - Можешь.
     - Вам когда-нибудь говорили, что от вас мороз по коже дерет?

        x x x

     Гар принял  решение,  и  Спайдо  с  ним  согласился - обучение начнется
всерьез и немедленно. В последующие три недели пути, кроме разбивки лагеря и
свертывания  его  и приготовления пищи, Спайдо довольно  долго трусцой бежал
вслед за конем, стараясь улучшить постановку дыхания. Вечером и утром Спайдо
проделывал ряд упражнений, предназначенных для того, чтобы улучшить точность
движений и скорость реакции. Покончив с делами, он  часто гонялся за золотой
оленихой,  оттачивая быстроту бега, а когда нагонял  ее, она  превращалась в
Элизу и поднимала ему настроение.
     Эти упражнения принесли ему немало пользы, особенно после того, как Гар
урезал  его рацион. Спайдо слегка  похудел и  нарастил мускулы.  При  помощи
мечей, которые Спайдо упаковал  в это путешествие, Гар  мог научить его азам
боя на мечах,  но обнаружил, что у  Спайдо врожденные способности к борьбе и
кулачному бою, если  ему удается подобраться достаточно близко. Это  вызвало
некоторые трудности,  так  как  подобный  вид атаки  приводит  к сближению с
противником на нежелательное расстояние.
     В последний день перед прибытием в  долину Торфей Гар потребовал, чтобы
Спайдо выслушал его с особым вниманием.
     -  Ты способный Тйан-ши-кун, Спайдо,  но  у  нас недостаточно  времени,
чтобы  завершить  твое  обучение прежде, чем  тебе  может  понадобиться твое
боевое искусство. Поэтому я покажу тебе кое-что, чего никто больше не знает.
Это называется уэн-тей. - Гар сложил пальцы в кулак и просунул большой палец
между указательным  и средним  пальцами.  - Это особый удар большим пальцем.
Когда ты ударишь им Долоникуса, выкрикни его имя, и ты его убьешь.
     Спайдо посмотрел на его руку.
     - Правда? Просто "бип", "Долоникус", и он упал?
     -  Гарантирую. - Гар поклонился своему ученику, который вернул поклон с
большим уважением. - Завтра мы приедем в Торфей. Я уничтожу этих пожирателей
людей, а  ты  убьешь  Долоникуса. Не  пройдет и двух  дней,  как ты  станешь
героем, а Торфей станет свободным.

        Глава 5. ЧЕТЫРЕ ПОДВИГА ГАРА КВИТНИКА

     Долина, в которой лежала деревня Торфей, была  окружена крутыми стенами
гор, возносящихся к  самым  облакам.  Хотя она  простиралась  в  направлении
северо-запад  -  юго-восток,  но с  обоих концов  изгибалась на  север  и юг
примерно  на милю.  Густые бамбуковые  заросли и девственные  леса покрывали
горы  зеленым  ковром,  но  внизу  у  реки,  бегущей в долине,  естественную
растительность вырубили и построили террасы. Ровные ряды культурных растений
покрывали черную почву, а акведуки из расщепленного бамбука и водяные колеса
служили немым свидетельством тщательного ухода фермеров за своими полями.
     Сидя на корточках у опушки бамбуковой рощи, Гар  рассматривал небольшую
лощину  у  входа в долину.  Два  маленьких фермерских  дома из камня  стояли
несколько в стороне от реки и казались  наполовину зарытыми в саму гору. Оба
были построены  на  уровне  средних террас,  возле каждого имелся загон  для
скота  и несколько курятников. Хотя вид этих хозяйств не  свидетельствовал о
процветании,  Гару было  ясно,  что  фермеры  прилично зарабатывают на жизнь
своим хозяйством.
     Вопли,  издаваемые людьми, которые  стояли  на крыше фермы на восточном
берегу  реки, резко контрастировали  с идиллически прекрасной  картиной. Два
козла лежали в грязи загона. Их ярко-алая кровь еще не успела потемнеть, что
указывало  на  совсем  недавнее  убийство.  Третий  козел  жалобно  блеял  и
беспорядочно метался по средней террасе.
     За ним гонялся диножравр.
     - Что вы на это скажете, сэр?
     - Скажу, что он красив, Спайдо, идеально красив.
     Ящер был примерно вдвое выше Гара, передние лапы держал тесно прижатыми
к грудной клетке, а бегал на мощных  задних лапах.  Длинный жесткий хвост он
использовал  для  сохранения равновесия, а его  плечи были  не выше,  чем  у
самого  Гара.  В какой-то  момент,  когда он  бросился наперерез  козлу, Гар
увидел его узкий силуэт и оба глаза, смотревшие вперед.
     Великолепное  сине-зеленое  оперение  покрывало тело  этого создания  и
поднималось  бирюзовым  гребнем  над  головой.  Оно  передвигалось  длинными
прыжками  и время от времени подлетало вверх, словно не могло сдержать себя.
Несколько  секунд  чудище бежало параллельно с козлом,  затем  одним прыжком
вырвалось вперед  и  погнало  животное обратно к  дворику,  где  лежали  его
зарезанные собратья, все время подгоняя его громкими яростными воплями.
     Быстрота  и экономность движений вызвали у Гара дрожь восхищения.  Ящер
передвигался с гибкой грацией, скрывавшей  мощь  его мускулов. В том, как он
гонял козла и управлял его  бегом,  издавая при этом  певучие боевые  крики,
сквозили разум и  злобная  ярость.  Гару он напомнил  кота -  ему  нравилось
играть со  своей жертвой перед тем, как убить ее. Охотящееся  внизу животное
проявляло  артистизм  и   целеустремленность,   которые  делали   его  самым
совершенным   естественным  смертоносным  механизмом   из  всех,  когда-либо
попадавшихся Гару.
     Козел спрыгнул  вниз  со  средней  террасы,  с  высоты  шесть футов,  и
нисколько  не пострадал. Он повернулся  и побежал вдоль  стены, а  диножравр
приземлился вслед за  ним,  не теряя темпа. Чудище  бросилось  наперерез под
прямым  углом  к  направлению  бега  козла,  его  мелодичный  голос  выводил
взволнованную  песнь.  Ящер  повернулся и  снова побежал  рядом  с  жертвой,
готовясь напасть и убить.
     - Да, да, конечно.
     - Что, сэр?
     Гар показал на ящера.
     - В  профиль мишень крупнее.  Он  снял  остальных сбоку и  этого  хочет
достать так же.
     Ужасно Когтистый Быстрый Охотник  прыгнул на козла,  потом  отскочил  с
резким,  торжествующим  криком. Огромный серповидный  коготь  на